Текст книги "Знак четырех (СИ)"

Автор книги: Алёна Носова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

– Ты видела тренировочные мечи у Чен-Ку? Мы покупаем их у торговцев из Райгона. А еще лекарства, чай – и информацию, – Сантар аккуратно коснулся рубца на левом мизинце Сайарадил. – Старейшины знали, что в Большом городе появился потомок тех, кого вы зовете великими, но говорят, в Райгоне тоже есть стихийный маг... И даже не один. Это всего лишь слухи, которые разносят торговцы. Границы империи закрыты, только горстка контрабандистов ходит тайными тропами... Никто не знает, что происходит там на самом деле.

– В твоем голосе звучит беспокойство, – заметила Сая.

– Я вырос, слушая рассказы Чен-Ку о том, как прекрасны Грозовые горы, но видел их только издалека, – горько усмехнулся Сантар.

– А пустыню, родину твоих южных предков, ты видел?

– Там нечего смотреть, – нахмурился Сантар. – Селение моих предков-кмехов сравняли с землей маги – вот все, что я знаю. Отец никогда не расписывал мне прелести песчаных барханов, раскинувшихся под палящим солнцем, поэтому мне незачем их любить!

Сайарадил с сомнением покосилась на его насупленные брови.

– В детстве отец редко позволял мне видеться с мамой, чтобы мне не передалась ее мягкость, – начала она. – Но когда мы встречались, мама сажала меня на колени, расчесывала волосы и рассказывала о далеком западном крае Руг-Ванд, где земля круглый год белая: зимой от снега, а летом – от соли... Мама вспоминала свой родной клан, братьев и сестер, которых у нее был десяток, шумную родню, живущую одним домом, ночевки среди холмов на выпасе скота, ночную рыбалку с отцом и братьями, – Сая зажмурилась, и перед глазами у нее пронеслись видения незнакомых мест. – Когда мне исполнилось пять, родилась Эйлинур, и у мамы больше не было времени рассказывать мне сказки. Но для меня Руг-Ванд навсегда остался сказочной страной из далеких детских фантазий. Однажды я побываю там, чтобы увидеть своими глазами землю, которую так любит моя мать... Ты ведь тоже любишь горы из-за рассказов матери?

Сантар вздрогнул от неожиданности: лесное лихо, ну почему эта девчонка всякий раз пытается расковырять самую больную рану?

– Расскажи мне о ней! – попросила между тем Сайарадил. – Какой она была? Маленькой и хрупкой, как все назарки? Она делала прически с такими забавными заколками, похожими на длинные иглы? За что она любила Райгон?

– Она часто говорила об империи, – слова давались Сантару с трудом, словно язык его враз онемел. – Сейчас мне кажется, что она боялась упустить нечто важное. Она никогда не говорила – люби Райгон, но ее рассказы были как яркие картины. Я словно видел места, которые она описывала!.. Она была невысокой, бледной и очень красивой. Заколок у нее и правда было много, но чаще она просто связывала волосы лентой, – Сантар усмехнулся и покосился на ленту в волосах Сайарадил. – Мне известны только такие мелочи. Из какой она семьи, кем были ее родные – все это знает только Чен-Ку. Я думаю, раньше он служил семье моей матери – настолько почтительным было его отношение к ней! Отца это раздражало, – Сантар усмехнулся шире. – Иногда он передразнивал Чен-Ку, раскланиваясь перед матерью...

– Продолжай! – Сайарадил улыбнулась, уютно подтягивая ноги к груди и плотнее закутываясь в плащ – холодало.

Сантар вдохнул, собираясь с духом, и решительно выпалил:

– Расскажу тебе тайну, которую никто не знает! Только Лим и я...

– Не про то, что на тебя не действует магия? – уточнила Сая.

На лице Сантара отразилась досада:

– Хоть кто-то не знает об этом?

– Как думаешь, в чем причина? – улыбнулась Сая.

– Все просто, – хмыкнул Сантар. – Кто-то – например, ты, Сайарадил – рождается магом, а другие – вроде меня – настолько не любят магию, что полностью его отторгают!

Улыбка Сайарадил погрустнела.

– Как бы мне хотелось, чтобы в мире все было так просто! – сказала она осторожно, даже нежно. – Но так не бывает, Сантар. Не в этом мире. Если на человека не действует магия, то он сам в некотором роде...

– Что, маг? – закончил Сантар, скептически скрестив руки на груди. – Это тоже невозможно, Сайарадил! Не в этом мире!

Сая молчала, глядя на костер.

– Не зови меня Сайарадил, – попросила она. – Просто Сая... Обещаешь?

Удивленный сменой ее настроений, Сантар кивнул в ответ.

Костер горел, весело потрескивая сухим хворостом. Сантар пожалел, что не взял одеяла, Сая напомнила, что тогда ему пришлось бы тащить их целый день. Сантар проворчал, что по ночам холодно – как-никак, осень, и предложил ей свой плащ. Сая благородно отказалась и, завернувшись в собственный плащ, легла спать, подложив под голову сложенные руки.

Сантар улегся с другой стороны костра, но сразу уснуть не получилось: то ли отблески пламени впервые в жизни мешали ему, то ли было что другое... Сайарадил спала рядом; ее лицо наполовину спрятали волосы. Какое-то время Сантар следил за игрой бликов на светлых прядях, после чего встал, чтобы укрыть Саю своим плащом: в отличие от нее он был привычен спать на голой земле. Подоткнув плащ, Сантар не удержался и убрал с лица Сайарадил упавшие волосы. Костер осветил ее бледную, точно фарфоровую, кожу, высокие скулы и белые приоткрытые глаза...

Сантар рывком развернул Саю: ее глаза смотрели на него пустыми белками, бледная кожа была холодна, как лед, тело задеревенело так, что пальцы на руках слиплись. Казалось, Сая находится посреди снежной бури, а не в осеннем лесу, где даже листва с деревьев еще не облетела. Сантар плотнее завернул ее в плащ, потом во второй и подтащил ближе к костру. Возможно, ее нужно просто согреть... Но через пару минут Сантар осознал всю глупость этой идеи: он не мог помочь Сайарадил, потому что не знал даже, что с ней творится.

Вход в пещеры был рядом, но ночью, да еще без света запросто можно свернуть не туда. Пока он будет плутать во тьме, Сая... Нет, нужно придумать что-то еще, и быстро! Сантар порывисто закатал рукава: на запястьях у него, как и у всякого изгоя, были намотаны обережные браслеты. Лихорадочно перебрав шнурки с нанизанными на них амулетами, Сантар отыскал невзрачный глиняный кругляшок на тесемке, поднес его к губам и с силой дунул. Свисток отозвался тонким звенящим писком. Вверху встрепенулась листва: верный Нур опустился на плечо хозяина. Не церемонясь, Сантар схватил его в охапку и примотал к когтистой лапе тесемку с амулетом, наспех сорванным с руки.

– Давай, птица, лети домой, – наказал он соколу. – Домой, ясно тебе? К Чен-Ку! Приведи помощь!

Нур, подкинутый к небо, расправился крылья и закружил над поляной. Сантар махнул в сторону Убежища и закричал: – Туда! Там твой родной птичник!

Сделав еще кружок, Нур, словно издеваясь, полетел, но в другую сторону, прямо на север.

– Стой! – Сантар схватился за голову и свистнул еще раз.

Он свистел, пока у него не заложило уши, но Нур так и не вернулся.

– Лихо тебя раздери! Проклятая птица! – выругался Сантар и склонился над Сайарадил.

Ее дыхание было ровным, но еле слышным.

– Помощь не придет, – сказал сам себе Сантар и, решившись, поднял Сайарадил на руки – лучше попытаться пройти пещеры, чем бездействовать!

Прежде легкая, Сая вдруг стала в два раза тяжелее. Ее голова безвольно откинулась назад, словно что-то тянуло ее к земле. Не медля больше ни мгновения, Сантар шагнул от костра к темному лесу, но что-то вдруг заставило его замереть – должно быть, инстинкт изгоя, выросшего в диком лесу. По телу, от макушки до пяток, пробежали мурашки. Стараясь не делать резких движений, Сантар обернулся. На противоположной стороне поляны под деревьями стоял зверь, освещенный светом горящего костра.

Глава 19

Мир вокруг Сайарадил вращался, словно ее затащило в водоворот. Мимо проносились картинки, то яркие, то смазанные, знакомые и не очень. Они накладывались друг на друга и путались, мешая вникнуть в смысл. Сайарадил пыталась шевельнуться, но не могла, поэтому ей оставалось только смотреть на видения, проносившиеся перед глазами.

Родовые стяги Валлардов, развешенные по стенам... Фамильное поместье Вэй? Сая покинула это место, едва родившись... Откуда же тогда пришло видение: тесная комната, где все пространство занимала кровать; на кровати – совсем еще юная девушка, которую окружили люди. Сайарадил не слышала запахов, но была уверена, что воздух вокруг был насквозь пропитан терпким ароматом благовоний. Девушка, лежавшая на кровати, сливалась с белыми простынями – светлая кожа и светлые волосы, разметавшиеся по подушкам, белая сорочка, подчеркивавшая белизну ее кожи... Картинка приблизилась, и Сая ощутила суеверный страх: осунувшееся, мокрое от пота лицо этой девушки было так похоже на ее собственное!

– Женский удел – сносить родовую боль, – приговаривала сидевшая на краю кровати старуха. – Сожми зубами щепку и терпи!

– Ох, не к добру, – прошептал кто-то сзади. – Дитя, рожденное в таких муках, обречено на страдание!

Девушка услышала это, захрипела, схватилась руками за огромный живот; ее глаза закатились, и старуха принялись бить бедняжку по щекам, чтобы та пришла в себя.

– Сенатор, у вас родилась дочь...

Видение сменилось. Сайарадил увидела знакомое место: ее комната, где карты Обозримых земель закрывали стены, а на столе высились груды пергаментных книг, свитки бумаги и письменные принадлежности... Внутренний сад, беседка, увитая плющом и высокая ограда городского поместья... Все это – мир детства Сайарадил, окружавший ее до десяти лет. Одни и те же стены, привычные вещи и заботы; движение времени можно было проследить только по книгам, которые с каждым годом становились толще. В то время отдушиной для Сайарадил были сказки нянечки, редкие встречи с мамой и скупая, но такая желанная улыбка отца...

Картинка вновь поменялась, и перед Саей предстал городской парк. Она попыталась отвести взгляд, но все равно против воли продолжала видеть: оценивающие взгляды аристократов, сплетни дам, насмешку в глазах Кирайны Торм... 'Я не хочу тебя видеть' – хотела сказать Сайарадил, но не смогла разлепить губ. Ей оставалось лишь смотреть, как десятилетняя Сая, путаясь в длинном подоле, мчится прочь от хихикающих дам – в беседку у реки, где она впервые увидела жрецов...

...Саркофаг. 'Я не хочу тебя видеть!' – Сайарадил закричала, но крик ее был безмолвен. Она видела себя-ребенка, корчившуюся в судорогах на полу Святилища, и боль, испытанная тогда, вновь обожгла сначала пальцы, затем все тело...

Видения кружились безумным хороводом, сменяя друг друга все быстрее, словно стараясь показать ей как можно больше. 'Я не хочу вас видеть!' – безмолвно крикнула Сая разъяренной толпе учеников, обступивших ее когда-то; 'И это я видеть не хочу' – прошептала она, глядя на свое перекошенное от ярости детское лицо и струи воды, рассекавшие воздух со свистом, словно хлысты...

'Я не хочу это видеть' – учитель Нармаил что-то объясняет ей.

'Я не хочу видеть' – наставник Арамил заставляет отрабатывать призыв до онемения рук.

'Я не хочу...' – Айне обрабатывает рану на ноге; рана подживает на глазах...

Резко, без перехода, перед Сайарадил предстало то, что она знала, но не видела прежде: наставник убивает старого учителя касанием пальцев; Айне падает, сраженный искрящимися разрядами...

'Я не хочу это видеть!' – Сая кричала, но тело ее осталось неподвижным. 'Я не хочу видеть вас, Сорсус Карлал! Не хочу видеть старейшин!.. И тебя, Лим, которому не смогла помочь... Изгоев, плюющих мне в спину... Тебя, Отшельник... Кто ты? Серый стражник?.. Я не хочу видеть тебя!'

Но она продолжала видеть все то, что было частью ее жизни.

– Сайарадил!

'Тебя я тоже не хочу слышать' – вяло отозвалась Сая.

Голос был слаб и походил на гулкое эхо.

– Вставай, Сайарадил! ...йарадил!..

Сая боролась изо всех сил, но перебороть охватившее ее тело оцепенение не могла... Или не хотела?

– Немедленно возвращайся! Слышишь?

Но Сая не слышала. Она наконец-то видела то, что хотела: один-единственный человек вытеснил остальные видения. Совсем недавно он улыбался ей, но теперь карие глаза глядели мимо, словно Сая вдруг стала пустым местом.

'Если я не вернусь, то никогда больше не увижу его' – с ужасом подумала она и рванулась что было мочи раз, другой, третий!

Все усилия оказались напрасны – кровь больше не текла по ее сосудам, а замерла, превратившись в лед. Сая принялась извиваться всем телом, оставаясь неподвижной. 'Я не сдамся, – простонала она, чувствуя, как жгучая злость горечей волной разливается по ее жилам. – Я хочу еще раз увидеть его!'

***

Зверь, стоявший напротив, казался обычным волком – короткие лапы, серая шерсть и горящие глаза. Но Сантара было не провести: ветер донес гнилостный запах, шедший от зверя.

Многоликий дух... От этой мысли у Сантара внутри все оборвалось. В темной глубине леса вспыхнули еще две пары желтых глаза, а сбоку из-за кустов на свет вышла крупная пума. Даже без мерзкого запаха было бы ясно, что это многоликие духи: пумы обитали в Грозовых горах, спускались в леса очень редко и уж точно не охотились вместе с волками!

Сантар знал, что бежать бесполезно. Оставалось только уповать на щит, установленный Сайарадил: многоликие стояли за условной границей, обозначенной металлическим прутом. Если магия и вправду работает, то многоликие не смогут подойти ближе...

Волки замерли на месте, а пума подобралась к самому краю границы и уставилась на Сантара немигающим взглядом.

– Ты не пройдешь! – заявил тот, убеждая себя самого.

Пума щелкнула по земле хвостом и клацнула зубами.

– Я ухожу, – предупредил ее Сантар, крепче прижав к себе Саю и делая пару шагов назад.

Пума хлестнула хвостом по бокам и повела головой из стороны в сторону: вправо-влево, вправо-влево...

– Ты что, пытаешься сказать 'нет'? – удивился Сантар и хихикнул; ему начало казаться, что он сходит с ума.

Пума еще несколько раз мотнула головой, затем оглянулась назад и припала к земле. Волки проворно отползли к зарослям. В глубине темного леса вспыхнул огонек: одинокая точка плясала среди деревьев, исчезая и появляясь вновь – это был факел, и тот, кто нес его, бежал со всех ног. На голову Сантару спикировал пушистый комок. Нур! Глупый сокол облетел хозяина и, как ни в чем не бывало, уселся на ветку дуба. Вид у него был довольный.

Свет костра выловил из темноты знакомую фигуру: Отшельник, сжимавший в руке факел, на бегу ловко перепрыгивал через коряги. Пума метнулась ему наперерез – Отшельник лишь нетерпеливо взмахнул рукой, и та шустро скрылась в темноте.

– Она послушалась! – растерянно воскликнул Сантар.

Отшельник не обратил внимания ни на его слова, ни на медный прут, отмечающий границу щита – он просто пробежал мимо него и, мельком глянув на бледное лицо Сайарадил, приказал отрывисто:

– Опусти ее на землю!

Ничего не понимающий Сантар послушно положил Саю на траву.

– Разверни плащ, – так же скупо приказал Отшельник.

Он выдернул с корнем пучок травы, вымазал пальцы в земле и начертил на лбу, щеках и шее Сайарадил несколько знаков.

– Закатай рукава, – последовал новый приказ.

На внутренней стороне Саиных запястий Отшельник нарисовал цепочку из знаков.

– Сними с нее сапоги.

– Она же будет жить? – нервно спросил Сантар, выполняя приказ.

– В нашем мире или в мире мертвых? – уточнил Отшельник, выводя знаки на ступнях.

Сантар сглотнул.

– Это из-за печати?

Отшельник округлил глаза.

– Она рассказала? Тебе? Верному щенку старейшин? Какое доверие! – с издевкой поцокал языком Отшельник, глядя, как судорожно сжимаются кулаки Сантара. – А теперь погляди, что из этого вышло: она лежит без сознания, а ты ничем не можешь ей помочь!.. Нужно было тщательней выбирать провожатого, – сказал он, обращаясь к Сае.

– Ты тоже не смог помочь ей, когда она просила снять печать! – резко сказал Сантар.

Отшельник лишь фыркнул в ответ на этот выпад.

– Да что тебе известно, мальчишка-изгой? – спросил он устало. – Всю свою долгую жизнь я ждал встречи с такой, как Сайарадил! Ты хоть знаешь, как она важна для меня?

– Мне нет дела до тебя, – поморщился Сантар. – Я мало что знаю о маге-Сайарадил, но о Сае мне кое-что известно. И вот что я скажу: если бы она была обычным человеком, ты бы не мчался через весь лес, чтобы помочь ей, так ведь?

Отшельник промолчал, выводя на лбу Сайарадил новые узоры. Тишину над поляной нарушал треск веток в костре и шелест листьев на ветру. Среди этих привычных ночных звуков чуткий слух Сантара различил посторонние шорохи: огибая освещенную поляну, по темному лесу на юг мчалась разношерстая стая. К этим шорохам примешивался слабый гнилостный запах.

– Они идут на юг, – обронил Отшельник. – Жаль, что жреческую стражу им не одолеть...

– Разве стражники смогут пройти через щит? – спросил Сантар, вглядываясь в темноту.

– Когда маг, питающий его, без сознания? – фыркнул Отшельник. – Я же как-то перешел границу!

В кустах справа затрещало. Рука Сантара сама легла на рукоять меча.

– Почему многоликие слушают тебя? – прохрипел он.

Отшельник покосился на него с интересом:

– Знаешь, если я отвернусь, то даже не почувствую, что ты рядом! Для мага это неприятно... Но я ведь не задаю тебе неловких вопросов?

Он говорил ровным тоном, но в нем отчетливо слышалось недовольство.

– Сая не простит тебя, – упрямо продолжил Сантар. – Ведь это ты натравил многоликих на ее отряд?

Ему ужасно хотелось вывести Отшельника из себя, но тот лишь усмехнулся в ответ.

– Она все поймет, когда выслушает меня.

Меж темных стволов показалась вытянутая морда. Отшельник впился взглядом в желтые глаза зверя, после чего сказал:

– Они уже здесь.

– Стражники? Нужно предупредить старейшин! – Сантар поманил сокола.

– Я могу связаться с ними, – Отшельник тронул связку амулетов на шее. – Да только им все равно не одолеть серую стражу!

Перед глазами Сантара промелькнуло воспоминание: залитый лунным светом двор и стражники, склонившиеся над неподвижной фигурой.

– У нас много хороших воинов, – сказал он упрямо.

– Из мужчин в Убежище сейчас только старейшины и пара десятков дозорных, а остальные – женщины, дети и старики! Серые вас уничтожат, если только... вы не выдадите им Сайарадил! – Отшельник расплылся в мерзкой улыбке.

Его спокойный тон окончательно вывел Сантара из себя.

– Твоя магия вообще годиться на что-нибудь? – рявкнул он. – Почему Сая все еще не пришла в себя?

Отшельник с рассеянным видом принялся чертить по земле пальцем. Сантар впервые обратил внимание на его ногти: крепкие и желтые, они выглядели так, словно могли с легкостью оставить царапины на дереве.

– Она знала, что ей нельзя злоупотреблять магией, и все-таки попыталась защитить вас... Глупая девчонка! Она перешла свой предел. Ее руки начинают коченеть, – Отшельник с бесстрастным видом подцепил смерзшуюся ладонь Сайарадил.

Сердце Сантара ухнуло вниз.

– Сделай же что-нибудь! – скрипнул он зубами.

Отшельник начертил что-то на ее ладони, затем покачал головой и стер рисунок.

– Нет такой магии, что могла бы помочь.

– Ты же знал, что я приведу ее! – воскликнул Сантар. – Ты ждал ее, теперь просто стоишь и смотришь, как она умирает? – он дунул в свисток, подзывая Нура: – На этот раз лети на юг!

Сокол поглядел на Сантара сначала одним глазом, потом другим, и взлетев, свернув к Убежищу.

Отшельник поглядел на него, как на помешанного.

– Никто из изгоев не станет проливать свою кровь за мага. Уверен, старейшины дружно проголосуют за то, чтобы выдать Сайарадил серой страже! Да только она умрет еще раньше!

– Сая не может умереть. Она очнется, – Сантар упрямо скрестил руки на груди, словно готовясь к долгому ожиданию.

– Не может? – пробормотал Отшельник и вдруг хлопнул себя ладонями по щекам, словно пытаясь взбодриться. – Хочешь, чтобы она очнулась? Тогда кричи!

Сантар с опаской покосился на раскрасневшегося мага. Отшельник вскочил на ноги и заметался вокруг, бурно жестикулируя.

– Зови ее назад! – не унимался он. – Кричи, что есть мочи!.. Сайарадил! – завопил он во весь голос, склоняясь к лежащей на земле девушке. – Не смей умирать! Слышишь? Сайарадил!.. Меня она не послушает, а вот тебя – кто знает?

Клоунада Отшельника окончательно лишила Сантара связи с реальностью. Он склонил голову и принялся за то, чего не делал никогда прежде – начал молиться разом и духам гор, которых чтила его мать, и духам пустыни, в которых верил отец, и духам леса, среди которых вырос он сам. Легкий ветерок пробежал по опавшей листве, запутался в ветвях: казалось, что деревья посмеиваются, слыша неуклюжую молитву. Сантар понял, что совершает ошибку. Придвинувшись ближе к Сайарадил, он взял ее ледяную ладонь и спросил про себя:

'Сая! Ты меня слышишь?'

***

Надоедливые голоса бормотали со всех сторон. Люди, которых она когда-то видела... Люди, которых даже не помнила. Почему они зовут ее? И почему те, кого она знала и любила, молчат? 'Вам нечего сказать мне?' – спросила Сая у родителей, сестры и старых знакомых, которых видела на проплывавших мимо картинках – те отворачивались, пряча лица. Их место постепенно заполоняли другие существа – не люди, не бесплотные духи, а жуткие на вид создания с перекошенными мордами и страшным оскалом. Сайарадил не испугалась, чувствуя, что эти создания слабы. 'Пошли прочь!' – крикнула она им. Трусливые создания дрогнули и бросились бежать, нещадно давя друг друга. Сая осталась одна в кромешной темноте. Ни единый лучик света не пробивался сквозь мглу, только безумные, сливающиеся в единое эхо голоса звали ее со всех сторон:

– Сайарадил! Сайарадил. Сайарадил Вэй! Сайарадил... Сайарадил!

Знакомые и чужие, тихие и пронзительные, человеческие и звериные – голоса вопили, привлекая внимание:

– Сайарадил!!!

– Сая...

Этот голос, едва пробившийся сквозь общий шум, заставил ее вздрогнуть. Сайарадил напряглась, пытаясь понять, откуда он идет.

– Где же ты? – прошептала она.

– Сая.

– Громче, – попросила Сайарадил и сделала крохотный шаг в темноту.

– Сая, ты...

– Что? – спросила она, ничего не видя впереди, но упорно переставляя ноги. – Прошу, не молчи!

– Сая, не смей...

– Говори! – крикнула она, устремляясь навстречу голосу.

– Сая, не смей умирать! Слышишь меня? Сая!!!

Темнота вокруг пошла сетью трещин, словно выкрашенное краской стекло. В щели ударил свет.

– Я вижу тебя! – закричала Сайарадил и, не помня себя от радости, рванулась вперед.

От ее крика стекло разлетелось вдребезги, и давящую пустоту заполнил ослепительный свет. На миг Сая зажмурилась, а когда открыла глаза, с удивлением обнаружила, что стоит посреди пустоты, черной и в то же время заполненной светом. Вокруг нее мигали таинственные огни, а справа полыхало яркое зарево, похожее на огромный костер. Но самое главное – тишина. Пронзительная, оглушающая тишина сдавила виски. Она была так велика, так абсолютна, что в этом отсутствии звуков появился гул. Вибрирующий и звонкий, то тонкий, то низкий, сводящий с ума и заряжающий бодростью, этот гул родился где-то в глубине черной пустоты и летел безумно долго, чтобы сейчас быть услышанным Сайарадил. Стоя посреди бескрайней пустоты, она с удивлением осознала, что мерцающие огни – это звезды, а костер – не что иное, как Солнце, ослепляющее своим светом... Но если это правда, то что за странный голубой шар застыл внизу среди звезд? Половину его закрыла тень, но на другой половине царил свет...

– Это же мир! – выдохнула Сая, озаренная внезапной догадкой.

Ее голос гулом разнесся в пустоте. Возможно, пролетев через огромное пространство, он будет услышан кем-то, кто не поймет слов Сайарадил, но догадается, что он не один в этом бескрайнем пространстве.

– Если это – мой мир, значит, где-то там – дом? – Сая подалась вперед, желая разглядеть получше.

Миг – и она ухнула вниз. Пролетев мимо светлой стороны шара, Сайарадил погрузилась во мрак, царящий на темной половине. 'Сейчас ведь ночь' – вспомнила она, старательно вглядываясь в темноту. Внизу промелькнули огни – крупный горд, но Сайарадил он был незнаком. Наверное, это южные страны, и ей нужно лететь на север, но не слишком далеко, чтобы не промахнуться мимо... 'Там!' – ткнула пальцем вниз Сая, каким-то чудом узнавая горящий в ночи огонь маяка. Впереди показались порт и крепостная стена Эндроса, окраинные кварталы... Старый город. Сайарадил пронеслась над спящими улицами прямо к белым башням, но вдруг замерла в нерешительности.

А дальше? Что вообще здесь происходит? Может, она все-таки умерла и стала неприкаянным духом, обреченным носится над землей?.. Нет, это скорее походило на сон. Ведь не может же на самом деле существовать то, что она видела! В небе нет пустоты, а мир – вовсе не шар... Иначе как бы по нему ходили люди?

– Если сон, то не страшно, – сказала сама себе Сая и скользнула к Храму, чья острая крыша возвышалась впереди. – Я просто посмотрю... Ох!

Неведомая сила рванула ее вперед – и вот Сайарадил стоит в просторном, тускло освещенном помещении. Низкие потолки и стеллажи, идущие рядами – все это было хорошо знакомо ей.

– Храмовый архив, – пробормотала она, проходя мимо полок.

– Кто здесь? – громыхнул властный голос.

Сая вздрогнула и обернулась: за одним из столов, обложенный книгами и свитками, сидел наставник Арамил. Его глаза смотрели прямо на стоящую перед ним Сайарадил. Та замерла, не зная, что делать дальше.

– Показалось? – пробормотал себе под нос Арамил, крутя головой по сторонам.

Проглядеть Саю, стоявшую в нескольких шагах, было невозможно. 'Он не видит меня, – выдохнула девушка с облегчением. – Конечно, ведь это всего лишь сон!' Пройдя вперед, она обогнула стол и только тут заметила, что одежда наставника изменилась: вместо привычного белого одеяния он почему-то был облачен в черный балахон.

– Не может быть, – пораженно сказала Сая, глядя, как наставник отодвигает груду свитков, чтобы освободить место для книг.

***

Тишину храмового архива нарушал лишь шелест переворачиваемых страниц. Верховный методично просматривал старые назарские хроники. Он был в приподнятом настроении: сегодня ему повезло наткнуться на прелюбопытную запись из летописей древнего назарского монастыря.

'В девятый год эпохи Мэй мы, последователи школы Небесной печати, получили на сохранение от наших собратьев-моах реликвию: филигранный камень, идеально сливающийся с узорами на поверхности Саркофага. Каждый из братии обязуется защищать реликвию моах ценой собственной жизни...'

Рисунок реликвии, пусть и потертый, но вполне отчетливый, был здесь же. Воистину, сегодня Небо благосклонно к своему слуге!

По воздуху вдруг пробежал легкий шепоток.

– Кто здесь? – спросил Верховный жрец; ответом была гулкая тишина. – Показалось...

Решив продолжить исследование, он взял толстый фолиант. Насколько он помнил, монастырь школы Небесной печати прекратил существование сразу после выхода назаров из состава Республики. Все его имущество должно было перейти школе Трех врат как самой старшей и почитаемой у назаров...

– Кто ты, невидимка? – спросил Верховный, не поднимая глаз. – Я чувствую твое волнение... Думал, что сможешь спрятаться от меня?

Он не видел, но явственно ощущал чье-то назойливое внимание и мысли. Беспокойные, мысли роились, слово пчелу вокруг спелого арбуза... Верховный сконцентрировался, пытаясь выхватить суть.

'Вы не наставник... Вы больше не Арамил!'

Верховный вздрогнул и привстал со стула.

– Кто ты? – прошептал он.

Ответом ему была тишина.