Текст книги "Знак четырех (СИ)"

Автор книги: Алёна Носова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Оставшись стоять посреди широкой улицы одна, Сая поняла, что чувствуют дрессированные тигры на праздничных представлениях в Эндросе – изгои разглядывали ее, перешептываясь и похихикивая. Спасаясь от повышенного внимания, Сайарадил отошла в сторону к колодцу, спрятанному под деревянным навесом. Оперевшись о край каменной кладки, Сая глянула в темный провал – где-то там внизу спрятанная во мраке вода отозвалась плеском.

Сантар подошел к Райзабу, всем своим видом выражая недовольство.

– Хочешь? – добродушно спросил старейшина вместо приветствия, протягивая ему сжатый в кулаке изюм.

– Ты что-то хотел? – Сантар поморщился, глянув на приторное угощение.

В обычной жизни он обращался к Райзабу запросто, и тому были причины. Отец всегда считал Райзаба больше, чем другом – названным братом, поэтому для Сантара южанин давно уже был членом семьи, добрым дядюшкой. Единственного сына Райзаба унес черный мор. Других детей духи им с женой так и не послали; ребенком для них стала осиротевшая Райхана, дочь брата Райзаба. Теперь, когда и Сантар стал сиротой, названный дядюшка, кажется, решил заменить ему отца. Такая забота отчего-то была Сантару неприятна.

– До меня дошел слух, что наша гостья решила прогуляться... Надеюсь, она не собралась прыгать? – спросил Райзаб, косясь на Сайарадил – та свесилась в колодец по пояс, держась руками за бортик.

– Может, все же уберешь своих наблюдателей от рощи? Она не сбежит... По крайней мере, не через колодец, – хмуро ответил Сантар.

– Ай, какой ты такой колючий! – крякнул Райзаб. – Мы так давно не говорили!

– У тебя ко мне дело? – прямо спросил Сантар.

– Скорее вопрос, – Райзаб отправил в рот остатки изюма. – Скажи-ка, Сайарадил все еще считает, что это старейшины приставили тебя к ней?

Сантар скривился, как от отвара полыни, которым его пытались поить знахарки.

– Мы же были против! – воскликнул Райзаб. – Я даже предлагал поселить ее в своем доме, но ты заупрямился, – не услышав ответа, старейшина резко перешел с добродушного тона на стальной: – Брось! Ты что, защищаешь ее от нас?

– Всего лишь держу слово, – тихо сказал Сантар.

– Послушай, парень...

– Мы идем к Чен-Ку, – не стал слушать тот и развернулся, чтобы уйти.

– Ты так молод, – бросил ему вдогонку Райзаб. – А эта девочка... Девушка...

– Враг? Я помню, – бросил через плечо Сантар.

Сайарадил пыталась рассмотреть свое отражение на дне колодца, когда над ухом у нее прозвучало:

– Вейда?

Ей показалось, что она ослышалась: вейдой ее называла только мама, давно, еще до рождения Эйлинур, в те дни, которые им удавалось провести вместе. Тогда Сая любила забираться маме на колени и слушать мелодичные, как звон ручейка, звуки вальдорна: мама расчесывала ей волосы и рассказывала о своей родине, прекрасном зеленом крае, где в ложбинах между высоких холмов текли реки, вода в которых слаще меда...

Сая обернулась так резко, что ноги ее скользнули по мокрой кладке у колодца. Она бы упала, если бы ее не подхватили под руку.

– Узнаю неуклюжесть Ури, – хмыкнул Ристар беззлобно.

– Не прикасайтесь к ней, старейшина Рой! Это же маг!

У Ристара за спиной стояла девочка, которую Сайарадил видела раньше – маленькая красавица Райхана. Легкое не по погоде платье нежно-персикового цвета, разметавшиеся по плечам иссини-черные локоны, румянец на щеках – Райхана казалась южной принцессой из сказок, по недоразумению оказавшейся среди северного пейзажа. Даром, что она была безродной – держалась так, словно родилась госпожой по крови! Для Райханы, выросшей в лесу, родословная не представляла ценности. Она не испытывала перед Сайарадил ни трепета, как перед родовой аристократкой, ни страха, как перед магом – эта девочка и вправду была принцессой изгоев, которую избаловал любящий дядя. Сая поняла вдруг, как выглядит в глазах Райханы: растрепанная девица в одежде с чужого плеча. Это был обычный взгляд женщины, пусть и маленькой, но уже оценивающей другую женщину. Только один раз в жизни на Сайарадил глядели подобным образом – в тот день, когда благородные дамы, скользнув по юной наследнице рода Валлардов мимолетными взглядами, признали ее не заслуживающей внимания. Под презрительным взглядом Райханы Сая на миг вновь ощутила себя ничтожеством. Ей стоило больших усилий сдержаться, потому как не было ничего глупее, чем сорвать гнев на стоявшей перед ней девчонке.

Голубые глаза старейшины Роя похолодели.

– Видишь ли, Райхана, – сказал он строго, – маг может родится у кого угодно! Ты ведь собираешься становиться матерью?

Девочка округлила глаза; не найдя, что сказать, она оглянулась на дядю и только тут заметила Сантара. Мгновенно забыв обо всем, Райхана подбежала к нему, схватила за руку и затараторила:

– Мы с дядей собираемся проверить ловушки в лесу. Пойдешь с нами? – и, обернувшись к Сае, громко сказала: – А этой ведь нельзя выходить из долины... Как жалко! Придется ее запереть!

– Не припомню, чтобы у изгоев были темницы, – хмыкнул старейшина Рой.

Сая перевела на него взгляд и, собравшись с духом, выпалила:

– Вы – второй ванд после моей матери, которого я вижу!

Ее вальдорн вышел недостаточном текучим, грубым – она знала это, но старейшина не повел и ухом.

– Ты очень похожа на Айстриль, – улыбнулся он, от чего в уголках его глаз прорезались морщинки; его вальдорн был идеален.

– Вы знали ее? – выдохнула Сая.

Ванд хотел что-то ответить, но к ним уже шел в перевалку Райзаб.

– Есть разговор, – сказал он и обратился к Райхане: – Поиграй сама, ладно?

Та надула губки и глянула с надеждой на Сантара, но тот покачал головой:

– В следующий раз! Идем, – сказал он Сае и двинулся вперед по улице.

Бросив еще один взгляд на старейшину-ванда, Сайарадил поспешила вслед за ним, мимолетом отметив, как изменилась в лице Райхана.

***

Вечером, когда солнце склонилось к верхушкам деревьев, они возвращались от Чен-Ку: Сая – легким неслышным шагом, Сантар – еле передвигая ноги. Чен-Ку, издалека заметив приближающего ученика, не позволил тому даже войти. Лишь когда небо позолотил закат, Чен-Ку счел, что тренировку можно завершить. Услышав это, Сантар опустился на землю там, где стоял, и лежал до тех пор, пока Чен-Ку не предложил продолжить. Услышав это, Сантар вскочил на ноги и, нахохлившись, заковылял по улице прочь. Сайарадил церемонно поклонилась назару и нагнала Сантара – сделать это было несложно.

– Жду вас завтра с утра! – крикнул им вдогонку Чен-Ку.

Как вышло, что эти двое поладили?.. Этот вопрос крутился у Сантара в голове весь день. Монотонно отрабатывая удар за ударом, он краем глаза косился в сторону раскидистого дуба: удобно расположившись в его тени, учитель вел с Сайарадил непринужденный разговор на своем, как оказалось, очень приличном эндарии. Прежде Сантар вообще не знал, что Чен-Ку говорит на чем-то, кроме родного нардана! О чем они говорили? О холодной северной погоде – когда же придет тепло?.. Об охоте. О шелке, из которого сделана одежда Чен-Ку – он ведь имперский, настоящее произведение искусства... Несколько часов к ряду о какой-то ерунде! За это время Сантар успел натереть мозоли на отвыкших от тяжелых тренировок руках. Нет, лучше уж согнать семь потов, чем болтать о шелках!.. Даже во время перерыва, пока Сантар угрюмо жевал кусок холодной оленины, Чен-Ку продолжал рассуждать:

– Назары ненавидят жителей равнин. Маги Эндроса ненавидят назарских магов. Ненависть разрушает нас, но мы лелеем ее, словно любимое чадо! Кажется, со временем ненависть поглотит все хорошие чувства...

Сантар, от которого явно требовался какой-то ответ, с трудом проглотил огромный кусок и заявил, что в мире царит равновесие, поэтому всегда будут люди плохие и люди хорошие. Сайарадил, на которую перевел взгляд Чен-Ку, заявила, что это заблуждение – люди, по ее мнению, не делились на плохих и хороших, а в разных пропорциях сочетали в себе обе эти стороны. Сантар так устал, что не стал спорить, хотя сам он был уверен, что в мире полным полно людей, у которых обе стороны одинаково темные.

– Сегодня ты разговорчив, – сказал Сантар Чен-Ку, когда они, оставив Сайарадил в одиночестве, вышли друг против.

– Мне интересно, – усмехнулся назар, разминая ноги. – Ты говорил, что на арене она выходила против равнинных драконов. Значит, ее внешняя хрупкость обманчива.

– Только благодаря магии, – пожал плечами Сантар.

Чен-Ку с силой щелкнул его костяшками пальцев по лбу.

– Магия ничем не отличается от меча! Без тяжелых тренировок она бесполезна, – строго сказал он и резко, без предупреждения, нанес удар.

Сайарадил тоже осталась довольна незапланированной прогулкой.

– Бездельничать очень утомительно, – сказала она на пути к березовой роще. – А ведь знатные дамы Эндроса проводят так всю жизнь. Подумать только! Меня ждала именно такая судьба.

Сантар удивленно приподнял брови: Сайарадил впервые заговорила о своей жизни в Большом городе. Она ведь и в самом деле родовая аристократка... Сантар знал об этом, но почему-то не верил.

– Не могу представить тебя в белой тоге, – хмыкнул он.

– Только мужчины носят тоги, – машинально поправила Сая, отчего-то мрачнея на глазах. – Женщины носят разные наряды. И цвета.

– Я не силен в нарядах, – примирительно вскинул руки Сантар.

Впереди показалась березовая роща.

– Послушай, – сказала вдруг Сая, нерешительно наматывая на палец длинный край шали. – У вас ведь есть торговцы? Я хочу купить кое-что. Правда, мне нечем заплатить, но...

– Изгоем не понравится, если ты обзаведешься магическими штуками, – предупредил Сантар.

– При чем тут?.. Да нет же! Смотри, – Сая раскинула руки. – Знахарки дали мне свою одежду, новые сапоги, даже шаль, но... Все не по размеру, а я не умею шить. И еще этот цвет!

– Ты хочешь платье? – выдохнул Сантар и рассмеялся: подумать только, ее волнует одежда!

– Не обязательно платье! – Сая, краснея, замахала руками. – Что здесь носят женщины? Сорочки?.. Мне подойдет любая одежда.

Сантар представил Сайарадил в рубахе из грубого полотна, которые носили северянки; вышло убого, и он поморщился.

– Так и быть, придумаю что-нибудь. Сказала бы сразу! – хмыкнул он.

– Я просто подумала, мне придется здесь задержаться, – пробормотала Сая, пряча глаза.

Ей не хотелось признаваться самой себе, что это желание появилось после недавней встречи с Райханой.

Они подходили к дому, когда заметили горевший в одном из окон свет.

– Это же... – выдохнул Сантар, бросаясь к лестнице.

Навстречу ему из дверного проема показалась хмурое старушечье лицо.

– Что случилось? – крикнул Сантар, заглядывая знахарке за спину.

– Лим очнулся, – буркнула та, пропуская его внутрь.

Глава 16

Северное лето пролетело, едва успев настать: только вчера солнце ласково грело макушки деревьев – сегодня же небо ощетинилось тяжелыми свинцовыми тучами. Сантар уходил с рассветом и возвращался под вечер. Сайарадил настояла, чтобы он вернулся к привычной жизни, а не сидел у постели друга, как это было в первые дни.

– Я пригляжу за ним, – сказала она и добавила, погрустнев: – Ведь он такой из-за меня.

'Из-за меня' – думал Сантар. По утрам перед тренировкой он навещал Лима и выдавливал улыбку, потому что сам больной улыбался, пусть грустно, но так же широко, как раньше. Сайарадил рассказала ему о колясках на колесах, которые движутся при помощи магии: жрецы заряжали их энергией для знатных особ из Большого города. Лим от души хохотал, узнав, что такие коляски покупают богачи, которым тяжело ходить из-за огромного веса. Со стороны казалось, что Лим достойно принял удар судьбы и сможет вернуться к нормальной жизни. Сантар лелеял эту надежду до тех пор, пока однажды не наведался к знахаркам посреди дня. Подходя к комнате Лима, он услышал приглушенные всхлипы. Приоткрыв дверь, Сантар увидел, как его друг, еще с утра улыбающийся, прижимает к лицу подушку, сотрясаясь от рыданий. Сайарадил гладила его по плечу, явно не в первый раз повторяя:

– К целителю Ариахону в Бисмар едут даже из Эндроса... А еще старый целитель Миранмак из Кирвады! Я сама тебя отвезу!

– Слышал, знахарки говорили, что уже поздно, – всхлипывал в подушку Лим.

– Они – не целители!

– Не хочу, чтобы ко мне прикасался маг!

– Но я тоже маг.

– Вот и скажи мне честно: есть ли хоть один шанс на исцеление?

– Есть чудо, – сказала Сая твердо, но в голосе все же сквознуло отчаяние. – Я вернусь в Эндрос! Там живут лучшие целители Обозримых земель!

– Брось! – оборвал ее Лим, отбрасывая подушку. – Тебе нельзя в Большой... – он осекся, заметив стоявшего в дверях Сантара, и поспешно отвел взгляд.

Сайарадил обернулась; на лице ее отразилось крайнее удивление.

– Когда ты вошел? – резко спросила она.

Сантар не стал отвечать и вышел, чтобы замять неловкий момент. Сая показалась через минуту. Вид у нее был поникший.

– Тебе нужно поесть, – сказал Сантар, глядя на ее бледное лицо. – Знахарки приготовили еду.

Сайарадил отмахнулась: она прекрасно себя чувствовала.

– Если он не хочет ехать, я привезу целителя сюда! – заявила она.

– Совет будет в восторге... Но если бы это помогло, – взгляд Сантара стал жестким, – я бы не стал спрашивать ни их, ни его самого! Заставил бы! Точно так же, как сейчас заставлю тебя съесть что-нибудь. Ты шатаешься, – он подхватил Саю под локоть, когда ее повело в сторону.

– Я завтракала! – запротестовала Сая.

– Сегодня? – уточнил Сантар и, не получив внятного ответа, усадил Сайарадил за стол, накрытый знахарками под сенью берез.

– Почему при мне Лим только фальшиво улыбается? – горько спросил он, садясь напротив. – Он винит меня во всем?

– Наоборот, – возразила Сая, намазывая на хлеб сливочное масло. – Он боится, что ты начнешь винить себя, поэтому старается улыбаться! Делиться переживаниями с чужими людьми проще... Скажи, – добавила она между делом, – как долго ты стоял в дверях?

– Совсем немного, – замялся Сантар.

– Но больше минуты?

– Больше...

Сайарадил замолчала, задумчиво глядя на Сантара через стол. Тот поежился под ее пристальным взглядом, но Сая лишь мило улыбнулась, взяла со стола глиняную кринку с молоком и протянула ему со словами:

– Возьми.

– У меня есть, – отказался Сантар, приподнимая полную кружку.

– Возьми! – Сая улыбнулась шире.

Сантар пожал плечами и взял протянутую кринку – она оказалась пустой.

– Хочешь, чтобы я принес еще молока? – недоуменно спросил он.

– Ох, разве тебе не нужно возвращаться? – встрепенулась вдруг Сая. – Чен-Ку надолго отпустил тебя?

– Лихо раздери! – опомнился Сантар. – Я забыл захватить сменную одежду... Мне надо бежать! А ты не смей вставать, пока все не съешь!

– Передай учителю, что я навещу его в скором времени, – сказала на прощание Сая.

Когда Сантар скрылся из виду, она взяла в руки кринку из-под молока и сколупнула с ее круглого бока крохотную глиняную фигурку. Это был маленький обережный амулет от воров, который Сая слепила из лечебной глины, шедшей на компрессы Лима. В Эндросе этот амулет называли 'меткой хозяина' и продавали по дешевке. Действовал он просто: человек, крепивший его на предмет, становился 'хозяином'; стоило постороннему коснуться предмета, глина плавилась в темное пятно. Продать вещь с таким пятном было невозможно, а чтобы оттереть ее, требовался специальный состав, на котором маги зарабатывали приличные деньги. Метка была слабым амулетом, каждый опытный вор знал нужный отвод, но все-таки это была магическая защита... Сая прилепила глиняный кругляш на крынку, пометив ее как свою собственность. Прикоснись к ней кто-нибудь еще, глина должна была расплавиться – но, вопреки ожиданиям, фигурка осталась целой.

'Я даже не заметила, что он рядом, – Сая смяла метку, лишая ее силы. – Как той ночью, когда мы впервые встретились... Как я могла быть так слепа все это время!'

Вывод напрашивался один, и невероятный: на Сантара не действовала магия. Но знает ли об этом он сам? Сая задумалась. Потихоньку выведать у Лима? Они ведь дружат с детства... Нет, не стоит беспокоить его. Для начала можно попытаться разговорить Чен-Ку.

По спине Сайарадил вдруг скользнул холодок. Чей-то острый взгляд! Кто-то приближается... И это маг. 'Кроме меня здесь есть только один маг' – подумала Сая, продолжая спокойно стоять спиной к березовой роще.

– Непросто застать тебя врасплох, маг из Большого города, – раздался над ухом голос Отшельника, – но еще сложнее встретиться наедине. То ты вместе со знахарками, то выхаживаешь этого несчастного – а с Ужом так вообще спишь вместе!

– В соседних комнатах, – ледяным тоном добавила Сая.

Отшельник поднял руки вверх и улыбнулся: глупости, мол, говорю!

– Вижу, ты обжилась на новом месте, – протянул он, обходя Сайарадил кругом. – Слышал про твою беду! Монастырь Вальд, побег... Такая беда! Неужели у изгоев так хорошо, что ты решила остаться?

– А если и так? – вскинула брови Сая.

– Это не то, что тебе нужно! – воскликнул Отшельник, наклоняясь к ней. – Но ведь что-то же тебе нужно, правда? Так нужно, что ты осмелилась отправиться в дикие земли, зная, что здесь не любят чужаков! Ты ничего не хочешь мне рассказать, меченная?

'Он заодно со старейшинами' – напомнила себе Сая.

– Что с твоей силой? – спросил вдруг Отшельник, вглядываясь куда-то повыше головы Сайарадил. – Я вижу какой-то ритуал из рунной магии... Неужели печать? – видя, как Сая изменилась в лице, Отшельник горестно воздел к небу руки. – Жрецы научились накладывать печати? Куда катится мир!

– Только один из них, – не видя смысла отпираться дальше, сказала Сая. – Из-за этой печати я не могу вернуться домой. Мне сказали, что на севере я найду тех, кто помнит рунную магию... Может, это ты?

Отшельник энергично кивнул. Сайарадил подалась вперед, хватая его руку:

– Ты можешь снять печать?

Отшельник так же энергично помотал головой:

– Я знаю, как ее снять, но не смогу сделать это.

Сайарадил бросила его руку.

– Поищу другого маг, – пробормотала она.

– Даже если отыщешь ушедших моах, они тоже не помогут! Ты помнишь ритуал? – спросил Отшельник.

Сайарадил неопределенно мотнула головой: она помнила какие-то отрывки. Отшельник кивнул так, словно прекрасно понимал ее.

– В ритуале участвуют трое: маг, на которого накладывают печать, поручитель, руководящий ритуалом, и свидетель ритуала. Это позволяет ограничить произвол и исключает возможность запечатать самого себя. Снять печать – также, как и наложить ее – можно только с согласия всех троих: поручителя, свидетеля и мага. Ты не знала этого? – понял он по лицу Сайарадил. – С твоим согласием все ясно. Кто остальные двое?

– Свидетелем был мой учитель. Он... отправился в мир мертвых.

– Значит, его согласие уже не требуется, – заключил Отшельник. – А поручитель?

– Ритуал провел мой наставник, – поникла Сая.

– Разве он не снял печать перед тем, как посадить тебя на корабль?

Сая прикусила губу; она не доверяла этому странному магу, но, кажется, он один был способен ей помочь.

– Наставник не сажал меня на корабль, – тихо сказала она. – Он сам пытался отправить меня в монастырь по решению Совета.

Отшельник посмотрел на нее долгим взглядом.

– Ты не должна скрывать от меня столь важные детали, ведающая Водой!.. Без согласия поручителя печать не снять, – Отшельник закатил глаза к небу, словно прикидывая что-то, а вдруг спросил: – А тот, кто сказал тебе идти на север за помощью, разве не предупреждал об этом? Меченная... С кем ты говорила?

Его зрачки расширились, заполняя светлые глаза чернотой. 'Отвернись!' – приказала себе Сая, но вместо этого сделала шаг вперед. Отшельник улыбался, медленно ведя головой из стороны в сторону, словно змея, гипнотизирующая жертву.

– Я бы мог попробовать ослабить печать, – сказал он, медленно приближаясь. – Есть у меня пара славных ритуалов... Тебе лишь нужно пойти со мной!

Где-то раздался стук: не ведающие отдыха знахарки принялись составлять лекарственные сборы, нещадно растирая траву в ступках. Сайарадил встрепенулась, приходя в себя.

– Мне запрещено покидать долину, – выдавила она и, развернувшись, бросилась бежать к дому.

– От судьбы не убежишь, меченная! – крикнул ей вдогонку Отшельник.

***

Чен-Ку встретил Сайарадил коротким кивком; он явно был не в духе. Сантар, осыпавший ударами подвешенное к дереву полено, тоже был мрачнее тучи.

– Что-то случилось? – осторожно спросила Сая.

– Случилось, – подтвердил Чен-Ку; от злости его акцент стал заметнее. – Мой ученик совсем забыл, что такое дисциплина. Я отпустил его за вещами, который тот умудрился забыть, при условии, что он сразу же вернется. Но за время его отсутствия можно было бы обежать все поселение!.. Именно такое наказание я ему и назначил.

– Это из-за меня, – сокрушенно сказала Сая. – Я попросила его составить мне компанию за завтраком.

Назар прищурился так, что его глаза превратились в щелки:

– Что ж, возможно, вместо него мне стоит наказать тебя?

– Возможно, – кивнула Сая.

Чен-Ку скептически поджал губы:

– Берешь ответственность на себя?

Сайарадил энергично кивнула. Чен-Ку недоверчиво покачал головой.

– Ты не обязана мне подчиняться, – сказал он.

– Подчиняться? – удивилась Сая. – Мне казалось, я пришла добровольно.

– Зачем тебе отдуваться за изгоя? – прищурился назар.

– За изгоя не за чем, – хмыкнула девушка, – а вот за друга...

Назар медленно кивнул.

– К тому же я неплохо бегаю! – добавила Сая, скидывая плащ.

– Учитель! – возмущенно закричал Сантар.

Тот прервал его взмахом руки, отрывисто бросив что-то на назарском. Сантар заскрипел зубами и принялся рубить пень так, что от него полетели щепки.

– А ты, – Чен-Ку повернулся к Сае, – вокруг поселения бегом... Десять кругов!

– Учитель! – снова возмутился Сантар. – Мне вы назначили один!

– Отказываешься? – спросил Чен-Ку, не сводя глаз с Сайарадил.

– По берегу озера и вдоль опушки? – уточнила та, обводя пальцем круг в воздухе. – И вы прощаете Сантара?

– Считай, уже простил, – кивнул Чен-Ку и с притворным сожалением добавил: – Вот только в такой обуви ты далеко не убежишь! А у меня нет ничего на твою ногу... Придется тебе остаться!

– Ни в коем случае, – улыбнулась девушка, стаскивая грубые сапоги.

– Учитель! – Сантар опустил меч, глядя вслед удаляющейся Сайарадил. – У озера камни... Она же изранит ноги!

– Значит, вернется, – отмахнулся Чен-Ку.

– Не вернется, – покачал головой Сантар.

– Что, совестно? – надвинулся на него назар. – Раз так, беги за ней! Отдай свои сапоги! И скажи, что одного круга достаточно.

– У вас нет сердца, – буркнул Сантар.

– Мне оно ни к чему, – поднял палец вверх учитель. – А вот у нее сердце есть... Очень глупое сердце.

– Глупая, это точно, – фыркнул Сантар, отстегивая ножны.

– Вот дурень... Так ничего и не понял! – вздохнул Чен-Ку, провожая его взглядом.

Сантар нагнал Саю у озера, но заставить ее одеть свои легкие, сработанные специально для тренировок сапоги так и не смог. Разозлившись, он бросил их на берегу и показал Сайарадил тропинку в обход каменного берега. Вечерело. Они вместе обогнули Убежище кругом вдоль по кромке леса, но когда Сантар остановился возле дома учителя, Сая продолжила бег. Уговоры на нее не действовали.

– Лихо раздери, – пораженно простонал Сантар, глядя, как упрямая девчонка на бегу пытается переплести растрепавшуюся косу.

И что ему оставалось делать?!

Вышедший перед сном по малой нужде назар с удивлением увидел их двоих, красных и измотанных, бегущими со стороны соснового бора. Узнав, что это восьмой круг, Чен-Ку рассвирепел и обложил бегунов руганью по-назарски. В ответ Сайарадил озарила его лучезарной улыбкой и рухнула на землю. Сантар присоединился к ней, вытирая потный лоб рукавом. Чен-Ку посмотрел на их ободранные ступни, в сердцах плюнул на землю и пошел в дом – там у него была припрятана баночка целебного бальзама.

Когда он вернулся, Сая спала крепким сном, подложив руку под щеку. Сантар сидел рядом.

– Придется вам остаться у меня на ночь, – вздохнул назар и наклонился, чтобы взять Сайарадил на руки.

– Я сам, – возразил Сантар, преграждая учителю путь.

Чен-Ку не стал ему мешать.

– Нужно обработать раны, – добавил он.

– Знаю. Я сам, – повторил Сантар.

Назар молча протянул ему бальзам.

***

Сайарадил проснулась от луча солнца, падающего на ее лицо через распахнутую настежь дверь. Великое небо, где это она? Последнее, что помнила Сая – поток цветистой наразской речи и месяц над домом Чен-Ку... Что ж, видимо, она по-прежнему здесь, только теперь уже внутри, а не снаружи.

В подтверждение этого с улицы донеслись удары металла. Тренировка была в самом разгаре... А это что? На полу прямо напротив ее носа стояла кружка с молоком, накрытая пышной коврижкой. Сая потянула носом – корица! Откуда она у изгоев?.. Погодите! Почему она лежит на полу?!

Сая села и, оглядевшись, поняла, что кровати здесь попросту не существовало, и удивительно мягкий матрас был расстелен прямо на полу посреди комнаты. Вполне в духе назаров!

Откинув одеяло, Сайарадил обнаружила, что ее ступни перебинтованы. Неужели все так плохо? Размотав повязки, она осмотрела ноги – всего несколько царапин, и те подживают. Пожалуй, все же лучше замотать обратно... Свои сапоги она заметила у двери. А волосы! Сая попыталась разодрать спутавшуюся косу пальцами, но только еще больше запутала их. Да и одежда... Нужно вернуться к знахаркам и принять ванну! Решив так, Сая принялась за свой завтрак, с интересом разглядывая необычную комнату.

Жилище Чен-Ку было под стать ему – маленькое, но полное неведомых секретов. Крохотные сундучки стояли на сундуках побольше; в углу притаилась сложенная ширма. Настоящая ширма! Зачем она здесь?

В стене справа был устроена просторная ниша, которую занимал еще один сундучок, застеленный ярким шелковым отрезом; посередине него стояла чаша песком, в котором торчали тонкие палочки; к стене аккуратно крепились свитки с загадочными завитушками. Сая ничего не знала о традициях Райгона, но отчего-то ей вдруг стало грустно. Она попыталась повторить пальцем на полу надписи из свитков, как вдруг на небольшой полке, крепившейся в верхней части ниши, заметила гребень для волос. Покосившись на свои всклоченные лохмы, Сайарадил решила, что большого вреда не будет, если она возьмет гребень назара, и привстав, потянулась к полке, но не рассчитала силы – вчерашние раны дали о себе знать острой болью, и Сая оступилась, едва став на ноги. Не удержав равновесия, она упала, вцепившись в ту самую полку, на которой лежал гребень. Полка не выдержала, с грохотом упав прямо на чашу с песком; палочки посыпались на пол. С оборвавшейся полки скатился лежавший там свиток рисовой бумаги.

Звон металла на улице затих. Слышно было, как Чен-Ку что-то отрывисто приказал Сантару и заспешил по дорожке к дому. Но Сая даже не заметила этого: она не могла оторвать взгляд от представшего перед ней рисунка. Вбежавший в дом назар увидел это и дернулся было вперед, но, поняв, что уже поздно, обреченно посмотрел на Сайарадил.

– Я знаю, как пишется на назарском всего одно слово. Назарда, – сказала та, не сводя глаз с надписи в правой части свитка. – Имя правящей династии часто попадалось мне в книгах по истории... Краски поблекли, но рисунку не так уж много лет. Это Хайшен, последний император династии, верно? С семьей, – Сая оторвала взгляд от семейного портрета и посмотрела назару в глаза. – Так которая из них мать Сантара?

Чен-Ку устало растер смятый морщинами лоб.

– Отец любил брать ее на руки, – вздохнул он.

На коленях у императора восседала крохотная девчушка в разноцветном наряде. Черт ее лица было уже не разглядеть.

– В Эндросе ходили слухи, что одну из казненных дочерей императора не смогли опознать из-за обезображенного лица, – Сая запрокинула голову к потолку и прикрыла на миг глаза. – Как я могла не понять сразу?.. Такой мечник, как вы, здесь, в лесу, тратите жизнь на то, чтобы передать жалкому мальчишке свое мастерство. Так не делают великие мастера, но делают преданные слуги.

– Я не слуга, – выпрямился Чен-Ку; его широкоскулое лицо приобрело хищное выражение. – Я был подданным великого императора, чьего внука никто в моем присутствии не смеет звать жалким мальчишкой!

– А я – Сайарадил Валлард Вэй! – невзирая на боль в перебинтованных ступнях, Сая встала в полный рост. – И раз вы служили при дворе, то должны знать, что по древним законам, принятым нашими народами в эпоху Объединения, ни вам – ни кому бы то ни было в этом поселении! – не дозволено на меня смотреть!

– Ему можно, – Чен-Ку оглянулся на Сантара.

Почувствовав, что на него смотрят, тот опустил меч, переводя вопросительный взгляд с учителя на Сайарадил. Чен-Ку что-то крикнул по-назарски; Сантар насупился и вернулся к тренировке.

– Он незаконнорожденный, – сказала Сая.

– Брак между его родителями был заключен по всем традициям империи, – возразил назар.

– Это мезальянс...

– Какое это имеет значение?

Сайарадил со злостью сжала кулаки.

– Я голову сломала, гадая, почему старейшина Ли-Сек так безоговорочно принял мою сторону! Он просто поддержал Сантара, верно?

– Ли-Сек – бывший советник императора, – угрюмо сообщил Чен-Ку.

– Великое Небо! – простонала Сая. – И сколько еще бывших советников Хайшена прячется в Убежище?

– Вся община назаров состоит из членов имперского двора.

Сая оперлась о стену спиной, переступая с одной ноющей ноги на другую.

– Он знает? – спросила она.

– Нет... Сайарадил, – взгляд назара вновь посуровел. – Дай мне слово, что не скажешь ему! Он все узнает в свое время, но сейчас ему лучше пребывать в неведении...

– Пока он не понадобиться вам как пешка в политических интригах?

Чен-Ку порывисто шагнул к ней, но сдержался.

– Я был хранителем императорских покоев, – процедил он сквозь зубы. – Из всех членов вверенной мне семьи я смог спасти всего одну, самую младшую, любимую дочь императора! Многие хотели бы заполучить выжившую дочь Хайшена, поэтому мы спрятались здесь, в проклятых лесах. Долгие годы я охранял ее, как дражайшую драгоценность, пока черный мор не воссоединил разлученную семью... И ты думаешь, что я позволю кому-то использовать ее единственное дитя?!

– А что думают остальные? Они тоже отказались от идеи вернуть себе прежнее величие? – Сая посмотрела, как Сантар раскручивает меч, делая воображаемому противнику подсечку. – Его кровь – это проклятие. Мир никогда не оставит в покое живого наследника Назарда!

– Он защищен надежней, чем ты думаешь, – сказал Чен-Ку; в голос его прозвучала странная твердость.

– Из-за этой защиты на него не действует магия? – подозрительно спросила Сая.

Назар замолчал.

– Я знал, что твое появление здесь не ведет ни к чему хорошему, – вздохнул он наконец. – Впрочем, кто знает? Может, именно ты поможешь Сантару свыкнуться с его истинной сущностью.

На лице Сайарадил медленно проступило осознание.