Текст книги "На блюдечке(СИ)"

Автор книги: Алексей Ляликов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц)

– Обычное расследование.

– Обычно, за расследование мы плату получаем с клиента.

– Считай, что сейчас клиент – это ты.

– На бюджете такой расклад не лучшим образом отразится.

– Но ведь я получаю от тебя плату.

– В каком смысле?

– Во-первых, ты расплачиваешься со мной жилплощадью. В моём нынешнем положении – очень ценный товар. Где бы я сейчас ночевал, не будь у меня такой верной подруги? Под кустом на пляже? Или в кутузке у Грегори?

– А что во-вторых?

– Во-вторых – добрым словом. Нежным взглядом. Вообще, теплотой своего сердца...

– Слотер! Ты когда-нибудь бываешь серьёзным?

– Не дождётесь. А вот идти мне уже пора.

Кварталы здесь были маленькими. Шесть-восемь, от силы десять домов. Ник остановил джип за два квартала от дома, где жили Нэвиллы, на поросшем жухлой травой пустыре, и полез наружу.

– Ник.

– Что?

– У меня, правда, нежный взгляд?

– Бывает. Но ты не расстраивайся, для женщины это нормально. Ладно, я потопал, ты пока постарайся в глаза никому не бросаться.

– Легко сказать! Как по-твоему, можно не бросаться в глаза, сидя посреди города в машине без крыши и дверей?

Города... Видали мы города и побольше. Вчера, например... В пределах видимости он насчитал человек пять. И ни один не обращал на них ни малейшего внимания.

– Ну, ты уж как-нибудь постарайся. Жди сигнала и не отсвечивай.

– Есть, не отсвечивать...

Жилище пожилой четы представляло из себя каменный барак казарменно-казематного вида с покатой крышей и обшарпанными стенами. Несколько дверей, решётки на всех окнах. Спутниковые тарелки – телевидение, скорее всего. А может, интернет. Ник, не спеша, обошёл дом вокруг, изображая праздно шатающегося бездельника. Этот образ ему особенно удавался. За окнами искомой квартиры не обнаружилось ничего подозрительного. Строго говоря, при ярком Солнце, пыльных стёклах и тюлевых занавесках, там вообще ничего не обнаружилось. Следовало приступить к более решительным действиям. Круг его похождений замкнулся и детектив оказался перед входом. Здесь, под тенью хилого деревца сидели несколько темнокожих женщин разного возраста и одинаковой (повышенной) степени упитанности и увлечённо беседовали о чём-то по-испански. На другой стороне узенькой улочки парнишка лет тринадцати сосредоточенно распиливал автомобильную покрышку. Вдоль. В смысле, поперёк оси. Других разумных существ не наблюдалось. Ник, поддерживая образ неосведомлённого зеваки, вежливо поинтересовался у дам местом проживания супругов Нэвилл. В ответ ему было указано на третью дверь.

– Только они, наверное, спят уже, – добавила самая старшая женщина.

У Ника на часах было половина третьего. Не самое распространённое время для сна. Впрочем, не ему судить. Ник нажал кнопку звонка, обрекая себя на гневное осуждение зрителей, оберегающих покой престарелой четы. Однако никто ничего не сказал. Ему самому не хотелось портить отношения с хозяевами Сильвиного жилища, в особенности учитывая то, что он пришёл помирить их с квартиросъёмщицей. Оставалось рассчитывать, что они не спят. Такая вот импровизация...

Когда прошло минут пять, он уже полностью перестал надеяться на приятный для себя исход, но терпеливо ждал пробуждения пожилых людей, чтобы получить свою долю упрёков и перейти к делу. И вот, дверь распахнулась, явив взору выдержанного детектива маленького скрюченного старичка, опирающегося на толстую палку. Сильно увеличивающие очки на бесформенном носу делали водянистые бледно-серые глаза огромными. Но взгляд их практически ничего не выражал. Седые волосы на макушке росли как трава на плохо ухоженном газоне – пучками. Над небритыми щеками определённо поработал тот же стилист. Выцветшая штопаная майка, джинсы, давно забывшие свой первоначальный оттенок, стоптанные домашние тапочки. Мистер Генри Нэвилл собственной персоной.

– День добрый, – поприветствовал почтенного старца Ник. – Моя фамилия Слотер.

Реакция старца была необычной. То есть никакой. Он продолжал пялиться на грудь Ника, словно та стала прозрачной, а за ней находилось нечто... слегка любопытное. Ник поборол желание оглянуться и воспользовался паузой, чтобы осмотреть помещение за спиной хозяина. Осматривать, в общем, было нечего. Прихожая оказалась настолько маленькой, что он, стоя посередине, дотянулся бы до любой стены даже согнутыми руками. Справа зеркало, слева калошница, над ней вешалка и полка для шляп. По горизонтали мистер Нэвилл загораживал почти всё свободное пространство. Дальше располагался поперечный коридорчик приблизительно такого же размера.

– Генри, да кто там?.. – пожилая женщина вышла с правой стороны, вытирая руки посудным полотенцем. Выглядела она помоложе и повыше супруга, хоть, по рассказам Сильвии они и были ровесниками. Лучше сохранилась, должно быть. Да и одета Кэтрин была более нарядно. Цветастое платье, туфли, две туго заплетённые косы. Старушка хоть куда.

– Кто это? – повторила она, озадаченно оглядывая Ника.

– Слотер, – пробормотал Генри неожиданно зычным голосом, неспешно развернулся и ещё медленнее побрёл в дом.

– И? – Кэтрин явно считала полученные сведения недостаточными. Но супруг не удостоил её разъяснениями, скрывшись за левым углом прихожей.

– Я частный детектив, – вынужден был объясняться Ник. Похоже, Кэтрин не знала, кто такой Слотер. Или не помнила. За Генри он ручаться бы не стал. – Расследую кражу из вашего дома на Ки-Мэрайя.

Миссис Нэвилл покачала головой и повесила полотенце на плечо.

– Эта паршивка... – проворчала она и приглашающе махнула рукой. – Ладно, заходите.

Ник всё больше убеждался, что кроме них троих в квартире никого нет. Здесь работал кондиционер, было не холодно, но свежо. И даже приятно пахло домашней готовкой. Дверь на кухню раскрыта в середине коридора. Оттуда еле слышно бубнило радио. Слева – комната, справа – ванная с туалетом. Особо не разгуляешься, но для двух малоподвижных стариков – терпимо.

Кэтрин распахнула дверь в комнату, где в кресле у окна уже восседал Генри и кивнула на маленький серый диван у противоположной стены.

– Присаживайтесь, я сейчас.

Ник присел. Помимо ранее обнаруженной, в комнате присутствовала и ещё кое-какая мебель: рассохшийся шкаф с незакрытыми дверцами, тумбочка, телевизор на ней, кривоногий старинный столик, с настольной лампой и телефоном, и кровать. Над ней висел гобелен с оленями на опушке леса. Всё это давно можно было бы отправить на свалку. И на деньги, что платит за аренду дома на острове Сильвия, купить такое же, но новое. Однако «Зачем?» – думали, вероятно, хозяева и, вероятно, были правы. На их век хватит.

Генри продолжал безмолвствовать и Ник решил не нарушать тишину до прихода его супруги. Пока он не очень понимал, что хозяева думают о нём и почему они так плохо думают о его напарнице. Но в квартире явно была привычная для них обстановка, да и беспокойство этих стариков объяснялось теми же причинами, что и его визит. Скорее всего. Вряд ли в шкафу сидел какой-то злодей, поджидавший Сильвию или науськивающий против неё Нэвиллов. Выходит что, недоразумение? А может, следы какого-то мрачного прошлого?

Мистер Нэвилл опустил веки, склоняясь, видимо, к послеобеденному сну, и никак не прореагировал, даже когда в комнату вошла супруга и сказала:

– Значит, всё-таки кража. Вот ведь паскудница...

– Давайте уточним, – попросил Ник. – Паскудница – это кто?

– Квартирантка наша, Жирар. Четыре года мозги нам пудрила. Мы-то души в ней не чаяли, думали, что за милая девочка. Воспитанная, серьёзная, деловая. Аккуратная какая, чистоплотная. А ей оказывается, того же надо, что и всем. Она как про тарелку разговор завела, у меня аж в глазах потемнело. Вот вы, как сыщик, скажите мне... Кстати, погодите, а кто вас прислал?

– Сработала сигнализация, – как можно уклончивей ответил Ник. Это не было правдой, но вполне могло ей быть. В чуть других обстоятельствах. – Злоумышленник, посягавший на вашу собственность скрылся. Если что-то пропало, охранную фирму могут обвинить в нерадивости.

Звучало глупо и представлялось полной ерундой, потому что сигнал о взломе пошёл бы в полицию, а не к частникам, но и на глупость они должны были как-то реагировать. Среагировал Генри. Оказалось, что он вовсе даже и не дрых.

– Если она нашла, то зачем звонила? А если нет, что украла?

Кэтрин пожала плечами и виновато взглянула на Ника. Вот, дескать, какой у меня непонятливый супруг. Но если у того появились сомнения, это уже было неплохо.

– Она четыре года искала. Не нашла. Терпение кончилось. Пошла на риск, позвонила нам и прямо спросила про тарелку. Я сразу же послала её подальше. Она испугалась и сбежала. А чтобы замести следы своих поисков, подстроила кражу.

«А смысл?» – подумал Ник. Хотя и подивился живости ума старушки.

– А смысл? – спросил Генри.

– Так ведь... – начала была его супруга, но задумчиво осеклась.

– Вы давно бывали в том доме?

– Года полтора назад, кажется... Да, Генри? – тот вновь держал рот на замке.

– И вы видели тогда следы поисков?

– Нет, я же говорю, мы её считали замечательной девушкой, во всём доверяли...

– А позже, почему не появлялись?

– Тяжело нам уже в такую даль добираться. Она предлагала заехать за нами, потом обратно отвезти, но нам её было жалко. Такой путь проделать только, чтобы мы убедились, что всё в порядке... – видимо, Кэтрин начала понимать, что подобное поведение не вяжется с образом «паскудницы».

А вот Ник, признаться, пока не понимал ровным счётом ничего. Если им так дорога была эта тарелка, почему её оставили на островах? Допустим, здесь ей тоже было бы небезопасно, вон на каждом окне решётки, и не только в этой квартире. И не только в этом доме. Но можно же было спрятать её в каком-нибудь хранилище. Это не так дорого обходится. Он пришёл сюда, чтобы снять обвинения с Сильвии, но пока ещё даже не понял, в чём её обвиняют. Ну, где твои идеи, импровизатор хвалёный?

– Стало быть, Жирар украла у вас тарелку? – стараясь выглядеть и звучать как можно наивнее, спросил детектив.

– Да нет же! – всплеснула руками Кэтрин, словно хотела воскликнуть: «Ещё один бестолковый!» – Тарелку мы аж в прошлом веке полиции отдали.

Ник и впрямь почувствовал себя бестолочью. Что, впрочем, было довольно привычно. Либо ему нагло врут, либо он здорово отпустил нити расследования. Для его нынешнего имиджа, однако, это было на руку.

– А что тогда?

– Да кабы знать! Лезут в дом разные... А зачем?.. Очень жаль, что тот следователь скончался. Как его фамилия-то была?.. Миллер, Мидл... Генри!

– Милн, – соизволил подать голос супруг.

– Во-во, Милн. Он, вроде, начал разбираться, что к чему, да не успел. А с тех пор никому и дела не было. Наверно, и нет там ничего. Да и на тарелке – каракули умалишённого. Но находятся иногда такие, кто верят. А нам – страдать.

Смутно вырисовывалась некая мрачная и, по всей видимости, не новая тайна. Но для прояснения её очертаний Нику как раз и нужна была напарница. То есть, как опытный и умелый сыщик, он справился бы и один, но потом всё это пересказывать Сильвии... Лень. Пора была вытаскивать её сюда.

– Но к сигнализации вы дом всё же подключили.

Кэтрин помотала головой.

– Это не мы. Мы даже не знали про неё.

Ник насторожился. Если Сильвия сама поставила здание под охрану, она непременно предупредила бы хозяев. Или у них такой могучий склероз? Вряд ли. Совсем странно.

– Тогда кто? – невольно вырвалось у Ника.

Кэтрин встрепенулась и внимательно посмотрела на него сквозь очки, которые у неё были не слабее мужниных. Сам муж продолжал делать вид, что дремлет.

– Вам лучше знать. Вы же на охранников работаете. Или нет? Может, вас послал страховщик? Говорите прямо, что там стряслось?

Итак, его подозревают, но совсем не в том, чего он боялся. Что ж, ничего не остаётся, как перейти в наступление.

– Пока ничего страшного. Жилищу не нанесено никакого ущерба. Я не работаю на страховщиков, но и без них это понятно. Но позвольте мне слегка подытожить. Вы полагаете, что Жирар, живя в вашем доме, всё время что-то в нём искала, так?

Старушка кивнула, но теперь уж совсем неуверенно.

– Однако во время ваших визитов вы не замечали никаких следов этой деятельности.

На сей раз она просто пожала плечами.

– В последний год она сама предлагала отвезти вас туда, но вы отказывались. Когда она позвонила и упомянула тарелку, вы почему-то решили, что ей хочется выудить из вас тайну и она – вор. Узнав от меня о вторжении в дом, вы подумали, что это её работа. Но раз сигнализацию вы не ставили, значит ставила она?

– А кто ж?.. – пролепетала Кэтрин.

– Вторжение в дом произошло вчера. Утром. А звонила она вам сегодня, и, если следовать вашей логике, до звонка не могла и предположить, что вы дадите ей гневную отповедь. Зачем ей тогда нужна была сигнализация?

– Боялась конкурентов, – неожиданно заявил Генри. Дедок был явно не прост. Но и Ник не собирался сдаваться так скоро.

– Она когда-нибудь делала подобные вещи без вашего согласия?

– Нет, – призналась Кэтрин. – Как-то раз от ветра лопнуло стекло в кухонном окне, так она и на замену его спрашивала нашего разрешения.

– Ну, вот видите, – Ник уже никаких аргументов придумать не мог и решил раскрыть козыри. Он выложил Сильвин планшет на стол. Устройство находилось в ждущем режиме и сразу же начало показывать. Отсканированную старинную фотографию. – Узнаёте?

В комнате было не слишком светло и яркий экран позволял разглядеть все детали. Кэтрин уставилась на картинку с немалым удивлением. Супруг не спешил к ней присоединиться.

– Это она... – озадаченно пробормотала хозяйка. – Надо же. И кайма разрисована уже. То есть, снималось после первого случая. Генри, посмотри, – пока мистер Нэвилл ковылял к столу, миссис Нэвилл недоумённо переводила взгляд с планшета на детектива и обратно.

– Откуда это у вас?

– Из вашего дома. Из кладовки.

– А я уж и не вспомню, как эта фотография появилась... Генри, ты что скажешь? – Генри молча изучал графическую весть из прошлого. Ник решил поддать жару, пока он снова не перекочевал в кресло и положил рядом с планшетом телефон. На его экране он заранее сделал выкадровку и сейчас там наблюдалась одна тарелка, без Сильвии, но уже в современном своём состоянии.

– А что на это скажете?

– Позвольте, но это-то у вас откуда? Мы её не видели уже больше четверти... Минуточку, снято ведь в нашем доме... И колонна та же...

– А дверь – нет, – уверенно заявил Генри.

– Дверь? – не поняла супруга. Ник тоже заинтересовался, что за дверь. Он внимательно осмотрел собственный снимок. Действительно, белая дверь с золотой полосой на уровне пояса, которая в закрытом виде почти полностью сливалась со стеной, чуть-чуть выглядывала из-за правого края вырезанного им фрагмента. И была совсем не похожа на тёмную дверь в снимке из планшета.

– Это новая дверь, – непонимающе пробормотала Кэтти. – Мы её не так давно поставили. Перед отъездом сюда. Откуда же тарелка взялась?..

– Это ещё не всё, – Ник убрал увеличение и на экране появились Сильвия и Паук с букетом. – Как вы думаете, стала бы Жирар так фотографироваться, если бы хотела украсть тарелку или что-то с ней связанное?

– Ничего не понимаю, что же тогда произошло? Где она нашла тарелку?

– Там же, где и старую фотографию. Только чуть раньше, где-то год назад. Потом узнала её и решила повесить на прежнее место. И специально звала вас, чтобы показать. Но не говорила зачем, сюрприз готовила.

– Откуда известно? – коротко поинтересовался Генри.

– Я же детектив. Теперь вы понимаете, что Жирар не при чём? Это блюдо вчера украли, и она пыталась помягче вам об этом сообщить.

Старики неуверенно закивали.

– Только и это ещё не всё. Сильвия Жирар тоже детектив. И она – мой напарник и друг. Так что я здесь не совсем по работе.

– Не может быть! Эта девочка?

– Несколько минут назад вы считали эту девочку прожжённой негодяйкой. Если вы не будете сильно ругаться, я её позову.

– Наверное, не будем... – растерянно проговорила Кэтрин. – Значит, вы её... кавалер?

Ник быстро отправил Сильвии заранее заготовленное сообщение из одного слова «Входи».

– Нет, – сказал он, – отношения у нас, конечно, тесные, но сугубо производственные. Через пару минут она будет здесь.

– Так что, всё-таки, происходит? – не унималась Кэтрин.

Ник тяжело вздохнул. Ему бы кто-нибудь объяснил, что происходит.

– Как уже было сказано, я – сыщик. И находить ответы моя работа. Но это в конце. А пока я должен задавать вопросы. В том числе и вам. Просто не хочу этого делать без партнёра. Вместе у нас лучше получается.

Сильвия явилась даже раньше ожидаемого момента. Словно бежала или ждала под дверью. Она вошла с чрезвычайно виноватым выражением не только на лице, но и во всей фигуре. Ник мог поклясться, что не знает больше ни одного человека, который мог бы так ярко выражать раскаяние и готовность сносить любое с собой обращение. Вот бы она хоть раз по отношению к нему себя так повела. Впрочем, один раз всё-таки было...

– Сильвия, я ведь зря на вас осерчала, вы уж простите старуху! – Кэтрин заковыляла ей навстречу. – Вот садитесь, пожалуйста.

Напарница примостилась на подлокотнике дивана рядом с Ником. Было у неё такое необъяснимое стремление сидеть где-нибудь «не там». На столе, например, или на подоконнике. Ник вынужден был признать, что зачастую это выглядит... чтобы помягче сказать... импозантно, но сейчас она всем своим видом как бы говорила «Я тут с краешку присяду, что бы не мешать никому и буду тихо-тихо сидеть...».

– Сядь нормально! – строго сказал он. – Сказано же, ты прощена. Будем работать.

Партнёрша проигнорировала его тон и спросила стариков:

– Значит, вы вспомнили, как я рассказывала, что стала работать сыщиком?

Кэтрин помотала головой.

– И моя фамилия вам не знакома? – на всякий случай уточнил Ник?

– Вы же видите, что у меня твориться с памятью! Вот, разве что, Генри...

– Что-то напоминало, – буркнул дед. – Теперь понятно, что.

– Что ж, не слишком обнадеживающе, – Ник вывел на экраны гаджетов лица Адамчика и пирата, – но кроме вас спросить не у кого. Вот, взгляните: этот молодой человек вчера утром проник в дом и утащил тарелку. Вы его не знаете?

Физиономия Карла была подвергнута тщательному осмотру, но никаких воспоминаний у стариков Нэвиллов не вызвала.

– А этот свирепый гражданин отобрал у первого тарелку уже через пять минут. И безвозвратно скрылся. Что про него можете сказать?

Та же история. Никаких ассоциаций не породило и словесное описание «седой».

– Не самая распространённая ситуация, когда кража совершается из жилища детектива, – продолжил Ник, – пусть и не собственного дома, и не его вещи. Но, я так прикидываю, это ещё далеко не все странности в нашем деле. Никто пока не понимает, откуда появилась тарелка в кладовке. Однако вы можете рассказать, откуда она вообще взялась в вашей жизни. Похоже, без драматизма тогда тоже не обошлось.

Супруги переглянулись. Точнее сказать, Кэтрин посмотрела на Генри. Тот, как обычно, безучастно пялился в никуда.

– Наверное, я буду рассказывать, – предположила старушка. Молчание – знак согласия. Другого рассказчика в этой семье никто и не ждал. Даже Сильвия понимающе кивнула. – Мы привезли её из Европы. Ещё в пятидесятые годы. Не подумайте, что мы были богаты. Просто выиграли поездку в лотерею. И решили так провести медовый месяц. Франция, Федеративная Германия, Австрия, Швейцария, Италия – мы и Альпы повидали и Средиземное море. Удивительное путешествие. Переезды и проживание входили в стоимость путёвки, а питание нет, и все наши деньги уходили на еду. Мы почти не покупали сувениров, у нас не было фотоаппарата... В одной гостинице нам предложили забрать с собой это блюдо. Оно висело в номере и мне очень понравилось. Если честно, – Кэтрин смущённо хмыкнула, – Генри даже хотел его стащить. Но хозяева подарили нам его на память. Позже выяснилось, что такие висят в каждом номере и в огромном количестве запасены на складе, но нам было очень приятно что-то привезти с собой из свадебного путешествия.

А через несколько лет, в начале шестидесятых, у нас появился свой дом на Ки-Мэрайя. Мы купили его сразу же после постройки, истратили на это почти все деньги, и украшать его нам было нечем. А эта тарелка казалась символом... Только там, в Европе, мы поняли, как любим друг друга, она как бы обозначала наши чувства. Мы повесили её прямо напротив входа и думали, что это привлечёт в дом счастье. И так, поначалу, и было. Я уже носила нашу первую дочь, сидела всё время дома, не работала. Генри очень трогательно заботился обо мне. Он не слишком много зарабатывал, но брал на себя все домашние хлопоты. Не жизнь, а почти идиллия.

Но однажды утром в дом ворвался человек с пистолетом. Мы потом даже узнали его фамилию. Тиллер... Тэвер?.. Генри, как его звали?

– Тэйлор.

– Да-да, Тэйлор. Он, конечно, не представился, сразу загнал нас в ванную и запер. Там окон нет, кричи, не кричи, с улицы никто не услышит. Телефона там тоже не было. Мы страшно испугались. Этот человек долго рылся в доме, в основном в подвале, искал что-то, не находил, злобно ругался. Мы очень боялись, что он нас убьёт. Но он, спустя несколько часов, просто крикнул нам, что мы умрём, если полезем в подвал и ушёл...

– А как он выглядел, что вообще говорил?

– Да подожди, Ник, дай человеку закончить! – взгляд напарницы был гневен и однозначно выражал «Не перебивай, когда старшие говорят!». Сильвия отыгрывалась. Во избежание эскалации, Ник прикусил язык. Кэтрин продолжила.

– А мы так и остались запертые в ванной. И лишь вечером, когда стемнело, соседи увидели, что машина стоит у ворот, то есть мы должны быть дома, а свет нигде не горит. Они зашли проверить, в чём дело, и выпустили нас. В доме всё было перевёрнуто, ни одной вещи на своих местах. Мы, естественно, вызвали полицию. Пока те разбирались, что случилось, пока мы хоть какой-то порядок навели, уже утро пришло. И мы только тогда увидели, что тарелки нет. А кроме неё ничего не пропало. Хотя тот разбойник большую часть времени провёл в подвале.

Поначалу полиция поставила охрану у нашего дома. Они, конечно, искали грабителя по всему острову, но мы так перепугались, что плохо его запомнили, и основная надежда была на то, что он вернётся. Потому что, вроде как, получалось, что он искал что-то, но не нашёл. Ведь тарелка висела прямо у входа, и её нельзя было не заметить. И он, в самом деле, вернулся. Но только через несколько дней, когда охрану уже сняли. Все эти дни нам было страшно даже под охраной, а уж без неё, сами понимаете... И вот, наши страхи подтверждаются.

Хорошо, соседи были бдительные и снова нас спасли. Они позвонили в участок, и полиция быстро приехала. Но за это время он успел нагнать на нас ужаса. Во-первых, у него опять был пистолет. И он всё время на нас его направлял. А во-вторых, он вернулся с тарелкой. На её окаймлении он нарисовал этот странный узор... или орнамент?.. Неважно, главное, что это он его нарисовал. И повесил её на прежнее место. И сказал, что, если её кто-то тронет, он нас убьёт. Представляете, каково мне было, на четвёртом месяце? Генри, вообще человек тихий, но тут бросился меня защищать, я еле его остановила. Если бы этот... Тэйлор его убил, что бы стало со мной и ребёнком?

В конце концов, приехала полиция, схватила бандита... А потом оказалось, что он сумасшедший. Его в итоге даже в тюрьму не посадили. Сразу отправили в дурдом. Но полицейские очень долго считали, что у него есть сообщники, и он оставил тарелку, как знак для них. А наш вход виден только из соседнего дома, ну, вы знаете. Так вот, полиция после этого случая почти месяц следила за тем, кто к ним ходит и вообще, что у них в доме твориться. Понятно, им это надоело. Соседи даже обиделись на нас. А ведь это они нас спасали, оба раза. Короче, натерпелись мы неприятностей из-за этой тарелки. Сперва хотели вообще её выбросить, даже разбить на мелкие осколки. Но, всё-таки, она долго была символом нашей семьи, и мы решили убрать её в кладовку.

Кэтрин смолкла, и Ник, выждав некоторое время, всё же посмел раскрыть рот. Хотя понимал, что рассказ ещё не окончен.

– Вы не помните название отеля, где вам её подарили?

– Да ну, что вы! Думаю, и Генри уже забыл, да? – тот молча подтвердил кивком. – На обратной стороне блюда это всё было написано, мы и не старались запомнить.

– Ну, а хотя бы, в какой стране это было?

– Тироль, – заявил Генри после долгого молчания. – Австрия или Италия.

– А вы считаете, что это важно? – робко поинтересовалась Кэтрин. – Когда его схватили, он что-то кричал про свои сокровища... Нечто вроде «Не трогайте мои ценности в Европе, а то все погибните!»... Или «моих европейцев»? Мы сначала очень удивились, но потом, когда узнали про его помешательство, решили, что это был бред.

– Как он выглядел? – поинтересовалась Сильвия. Ник покачал головой. Та незаметно показала ему язык.

– А вот выглядел он довольно симпатично. Небольшого роста, стройный, гибкий, с усиками, в шляпе, казался похожим на французского актёра... А зачем вам? Наверняка, его уже давно нет в живых. То, что мы до сих пор не померли очень странно, а уж он в своей психбольнице... Но полиция его фотографировала. Может, в архивах что-то осталось?

– Мы поищем, – пообещал Ник и постарался взглянуть на Сильвию как можно мрачнее. Она улыбнулась.

– Только, это ещё не всё, – продолжила Кэтрин. – Спустя больше, чем четверть века, в конце восьмидесятых, к нам снова залезли воры. Дети уже выросли и разъехались. Даже наш младший, Стив, хоть ещё учился в школе, отправился в лагерь, на север, в Аппалачи. Мы вернулись из поездки на континент поздно вечером и обнаружили, что дом взломан, внутри всё вверх дном, но никого нет. Конечно, испугались, вызвали полицию. К тому времени уже давно забылось первое нападение, и мы не связали их друг с другом. Сомнения появились, когда выяснилось, что снова ничего не пропало...

– А тарелка? Что с ней произошло? – не удержал в узде своё любопытство Ник.

– Ничего. Воры залезли и в кладовку, но там её и оставили.

– Значит, случаи и в самом деле не были связаны?

– А вот, слушайте. Нам достался очень дотошный следователь. Вроде бы и дело заводить не стоило, получалось обычное хулиганство. Сломали замок, переворошили весь дом и сбежали. Но мы испугались. А вдруг воров спугнуло наше возвращение? Вдруг они просто не успели найти то, за чем пришли? Тогда они и сами могли вернуться. И этот... м-м-м...

– Милн! – впервые по собственной инициативе, вступил в беседу Генри.

– Ну да... Он с нами был согласен. Завёл дело, опрашивал свидетелей, собирал следы, улики всякие. У него даже подозреваемые были. Но нам он не говорил, кто. В интересах следствия. А потом на него было совершено покушение. Мы совсем перепугались. Во-первых, его серьёзно ранили, он попал в реанимацию. Во-вторых, мы подумали, а что, если это из-за нашего расследования? Но там оказалась какая-то совсем тёмная история. Вроде бы стрелявшего поймали, но дело о покушении оказалось засекречено, суд был закрытый, и никто так ничего и не узнал. Однако пока это всё происходило, наше дело, что называется, «спустили на тормозах». Никому в полиции не хотелось им заниматься, а раз никто в дом больше не лез, там решили, что и нам бояться нечего.

Но мы боялись. Потому что вспомнили про... Тэйлора и тот, первый, случай. Что, если они связаны? Мы не знали, где этот Тэйлор, он мог и выписаться из дурдома, и сбежать. Младший сын вернулся из лагеря, и нам не хотелось, чтобы он как-то пострадал. Милн очень быстро вылечился и, как только вышел на работу, сразу же вернул дело на доследование и подтвердил наши опасения. Хотя Тэйлор, по его словам, так и остался в психушке, он считал, что ограбления были связаны. И попросил, чтобы мы отдали тарелку ему, для расследования. Мы и отдали, от греха подальше. Если она нужна ворам, пусть ищут её в полиции, а нам спокойней жить без неё. За эти годы мы уже и забыли, что она для нас значила вначале.

А потом Милн умер. Так ничего и не узнав. Тёмная история, я говорю. Вроде бы от осложнений, после ранения, якобы недолечили его, рано выписали. Но мы-то видели, что он был вполне здоров. В полиции нам сказали, что расследованием он занимался в частном порядке и продолжать его никто не будет. В общем, хорошего мало. Никто с тех пор в наш дом не залезал, нам не угрожал, история стала потихоньку забываться, но тарелка так и осталась символом таинственных неприятностей нашей семьи. И не только, похоже...

– Ничего не поняла, – сказала Сильвия после долгой паузы. Как и Ник, она ждала, видимо, продолжения, но того не последовало. – Если эту штуку забрала полиция, и вы её больше не видели, то как она снова попала в дом? Я её нашла в той же самой кладовке.

– Вот, видите теперь, почему мы так испугались? Это же просто мистика какая-то!

– Да, странновато, – Нику надоело сидеть, и он решил сделать насколько шагов по квартире. Больше она, правда, и не позволяла. – Но вот ты мне объясни: почему никому не сказала, что ставишь дом на сигнализацию? – напарница удивлённо задрала брови.

– Потому что не ставила. Она и без меня была. Я считала, что это вы подключили, – она обратилась к старикам. Настал черёд тех изумлённо морщить лбы. – Мы же договорились, что все коммунальные счета будут приходить прямо по адресу, на моё имя, это и нотариально заверено.

– Нотариус! – хлопнула себя по лбу Кэтрин. – Надо же ему отбой дать, пока он всю полицию там не переполошил! – она схватила трубку и усердно принялась жать кнопки на телефоне.

В этом был смысл. Если после утреннего разговора они успели нажаловаться на Сильвию нотариусу или адвокату, те могли уже сегодня наломать дров. Грегори только дай повод придраться! Появилось основание разговорить мистера Нэвилла.

– Что скажете, Генри? Получается, кто-то завёл сигнализацию в ваш дом, а вы даже не знали об этом?

– Не может быть, – вмешалась Сильвия. – Счета-то и до меня приходили. Если только подключение не совпало с моим вселением. Но с кем тогда договор на обслуживание заключался?

Детективы дружно уставились на старика. Тот гордо молчал. Или просто спал. В конце концов, если они здесь действительно привыкли спать после обеда...

– Стэйси! – заголосила Кэтрин в трубку. – Это миссис Нэвилл. Там Фрэд далеко? А чем занимается? Это хорошо. Да тут небольшая глупость вышла с нашей стороны...

– До Жирар там был другой жилец, – неожиданно изрёк Генри.

– Ну, попросите его перезвонить нам, когда свободная минутка выдастся, – закончила телефонные переговоры Кэтрин.

– У вас были жильцы и раньше? – спросила у неё Сильвия, понимая, должно быть, что от супруга подробностей не дождёшься.

– Всего один. Чудной такой, из Майами. Вашего возраста, довольно полный, с полудетским выражением лица. Его звали Стив, как нашего младшего, поэтому я запомнила, а фамилия... Барни... Барти... Баркли! Вот! – страшно довольная тем, что впервые за беседу вспомнила чью-то фамилию, она гордо взглянула на Генри. Но тот снова начал клевать носом.