Текст книги "Как исправлять ошибки (СИ)"

Автор книги: Алексей Веселов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 39 страниц)

На этот раз вздрогнул уже Винсент. Дернулся, тихо выругался. Граф положил руку ему на плечо.

– Совсем резерв не экономит, дуреха! – процедил вампир.

– Она знает, что делает, – Эрмот слегка сжал пальцы. – Верь в нее.

Винс отрешенно кивнул.

На другой улице сражались, вроде бы, бойцы князя. Мясорубка там была такая, что Эрмот не смог рассмотреть, кто им противостоит. К тому же обзор закрывали мелькающие огни, крутящиеся вихри, камни и комья земли, убойной силы водяные струи – боевые волшебники князя схлестнулись с коллегами из Магического легиона. Киниада на всякий случай пальнула пламенем в предполагаемое место дислокации противника, а Эрри, которой явно понравилось подобное развлечение, даже спустилась чуть пониже и изрядно потрепала тылы защитников Императора. Появление в небе драконов посеяло в рядах противника сущую панику, зато княжеская дружина воспряла духом и с новой силой набросилась на врагов.

А вот в следующем направлении помощь действительно требовалась. Небольшой отряд разбойников Гралиофорга сражался с явно превосходящим по численности противником. Кое‑как вооруженные лихие люди не могли противостоять одной их лучших рот фехтовальщиков. Лишь чуть впереди, вгрызаясь в отряд нападавших, мелькала хорошо знакомая шпага Кевина. Но одному ему явно было не по силам справиться с сотней. Что‑то прокричал Ша‑Нор, настойчивым жестом указывая вниз.

– Мы догоним! – крикнула Эрри и пошла на снижение.

Самый большой прорыв наблюдался чуть севернее, в аллее Летних балов. Здесь воевали деревья. Во всяком случае, так могло показаться непосвященному. Никого, кроме отчаянно прорубающихся через обезумевшие ветки растений мечников, на первый взгляд видно не было.

– О‑ун там что‑у, совсем оди‑ун?! – испуганно замяукал Сириус и, потянувшись рассмотреть бой получше, чуть не свалился с дракона. Винсент успел ухватить его за хвост. – Пусти‑у! – взвыл кис. – Там Ася‑у!

– У тебя что, жизней лишних много осталось?! – рявкнул вампир. – Не один он там! Внимательней смотри.

И действительно, если приглядеться, можно было заметить, что те же самые деревья, которые с несвойственной растениям жестокостью раздирали на части людей, бережно покачивают в своих ветках эльфов‑лучников.

А между тем громада цитадели Императора росла прямо на глазах, и было совсем не похоже, что Звезды выполнили свою работу. На высоких, неприступных снаружи стенах бойцы гвардии готовились отразить атаку драконов. За зубцами засели арбалетчики, и прямо по курсу наводили прицелы орудий расчеты двух мощных боевых катапульт. Красный дракон стремительно взмыл вверх. Почти догнавшая Киниаду Эрри рванулась вперед. Эрмот успел разглядеть у нее на спине всего одного всадника и немного успокоился насчет Кевина.

– Я прикрою! – прокричала она, проносясь мимо, а уже через пару секунд что‑то заполыхало на стене.

Пройдя над стеной по высокой дуге, Киниада стремительно неслась к замку.

– Приготовьтесь! – приказала она своим всадникам. – Будете прыгать в окна. И поторопитесь. Я смогу сделать не больше двух подходов. На левом фланге разворачивают катапульту.

Делимор в сотый раз проклял себя за то, что не научился левитации. Он был совершенно уверен, что его самого доспехи спасут, даже если он грохнется с такой высоты прямо на каменные плиты двора. Но ни у кота, ни у вампира подобной защиты не было.

– Ты первый, – хлопнул он по плечу Винса. В сердце теплилась отчаянная надежда, что ловкий и быстрый вампир сумеет допрыгнуть до окна со спины дракона, и ему, Эрмоту, не придется видеть, как тот падает вниз.

– Приготовьтесь! – предупредила драконица и пошла на сближение с башней.

Винсент подобрался, встал, легкой походкой канатоходца прошел вдоль хребта к голове дракона. Кида неслась, словно собиралась протаранить стену.

– Сейчас! – крикнула она и заложила крутой вираж.

Вампир даже не прыгнул. Он просто сделал широкий шаг и оказался в проеме. На спутников он больше не обращал внимания. Граф успел заметить мгновенно сверкнувшую сталь, а красная принцесса уже уносилась прочь от башни.

Что‑то тяжелое и смертоносное пролетело буквально в паре локтей от крыла дракона. Киниада ушла в сторону и грязно выругалась.

– Ловите момент сами! – прокричала драконица. – Мне придется маневрировать!

Делимор так и не понял, какие именно выводы сделал из этого предупреждения Сириус, но кот тут же рванул к голове Киды, оскальзываясь на драконьей чешуе. Граф тоже встал и, придерживаясь за хребет, последовал за ним. Стена снова приближалась, и Эрмот ждал подходящего для прыжка момента, одновременно стараясь контролировать залпы катапульт. Ближайший должен был заставить Киду взвиться вверх или уйти вниз, и лорд уже выбрал подходящие окна на оба случая. Но кот, похоже, совершенно не предавал значения артобстрелу. Оценивая только непосредственную траекторию движения дракона, он сгруппировался и приготовился к прыжку.

– Стой! – заорал граф, но было поздно. Кот прыгнул, и именно в этот момент Киниада ушла вниз. Окно, в которое метил Сириус, осталось высоко наверху, кошачьи когти царапнули по каменной кладке, а потом, нелепо дернувшись в воздухе, кис камнем полетел на землю. Заставив себя не думать о судьбе кота и о том, как будет объяснять его смерть маркизу, Делимор оттолкнулся от скользкой драконьей спины, рухнул всем телом на стену башни и успел в последний момент уцепиться за край подоконника.

Кровь лилась рекой, дурманила голову, манила. Винсент не был голоден, но и сыт он не был тоже. Однако вдруг поймал себя на том, что жаждет крови совсем не как вампир. Он хотел убивать, хотел схватки, хотел этого танца, этой игры на краю смерти, но пить кровь не хотел. Вот не хотел – и все. Тень все еще любила его, ласкала, прятала. Не зная, где именно находятся покои Императора, Винс все же решил продвигаться от башни к основному зданию.

Звезды все же сделали свое дело. Некоторые переходы были буквально завалены трупами гвардейцев. Несколько раз попались убитые эльфы. Винсент шел в Тени, не оставляя живых врагов. Это было легко. Тень – часть Мрака, гвардейцы не ждали нападения из тьмы. Но какое дело до этого убийце? За одним из поворотов шла схватка. Пару мгновений Винсент позволил себе понаблюдать за действиями Звезды. Ничего не скажешь, профи! Но эльфам приходилось туго. Пятерка уже потеряла двоих бойцов, и потому действовала не очень слаженно. С затаенным злорадством вампир признал в одном из ушастых того самого хама, который нашел их с Эрмотом в лесу. По логике, ничто не мешало Мастеру Тени проскочить мимо, оставив эльфов разбираться самих. Но тогда, черт подери, он не был бы Валетом – лучшим из лучших. Отправить в полет сюрекены, разя гвардейцев на левом фланге, четыре кинжала – направо, в помощь заносчивому длинноухому, стрелой метнуться вперед, работая эльфийским клинком Фелла.

Винсент на мгновение вышел из тени, весело подмигнул растерянному командиру Звезды. Аристократическая физиономия эльфа вытянулась, а потом он, к удивлению вампира, просиял улыбкой и отвесил низкий поклон.

Следующей вынужденной задержкой стал громила в Желтых доспехах. Тот самый, что наезжал на Эрмота в кабаке. "Непорядок, – подумал Винс. – Этот парень может накостылять кому угодно. Делимор, конечно, с ним справится, но вот эльфей он проредит". Почему‑то не получалось уговорить себя, что ему до Звезд никакого дела нет. Дивясь собственной несговорчивости, вампир некоторое время рассматривал потенциального противника. Точнее, доспехи. И наконец пришел к выводу, что стоит потренироваться на Желтом, прежде чем лезть в пасть к Черному. Увы, тренировки не вышло. Рудвалг заметил труп одного из гвардейцев, наклонился, всматриваясь в лицо, а потом снял шлем в скорбном жесте. Винсента он, разумеется, не видел, и потому на лице герцога застыло весьма удивленное выражение, когда стилет вонзился ему в основание черепа. Вампир разочаровано покачал головой.

О том, что покои Императора близко, Винс понял по изрядно увеличившемуся количеству гвардейцев на квадратный метр дворцовой площади. Звезды не успели продвинуться так далеко, он был один, и справедливо посчитал, что лучше тихо подобраться к главной цели, чем делать чужую работу. Пусть эльфы расчищают путь Делимору, а он, Винсент, попробует сам справиться с Императором. Ну, или хотя бы ослабит его, вымотает, задержит до прихода лорда Белых доспехов.

Судя по особо усиленной страже у дверей в одну из комнат, Император находился именно там. Чтобы отвлечь охрану, Винс метнул несколько стилетов в другую группу гвардейцев, бесшумно приоткрыл дверь и проскользнул внутрь помещения. И сразу же проклял себя за самомнение. В отличие от гвардии, Император увидел его сразу. Презрительная улыбка скользнула по холеному лицу человека без возраста.

– Вот и первый предатель, – усмехнулся он и вынул меч.

Винс прыгнул. К чему терять время на пустую болтовню? Император может поискать себе другого собеседника, а он на эту уловку не поддастся. Тонкие, серебристые жала стилетов нацелились в шею и пояс бессмертного противника, туда, где оставался хоть малейший шанс пройти сквозь непроницаемо‑черные доспехи. Вампир понимал, что, в случае промаха, атака окажется самоубийственной, но отступать было некуда. Что ж, может быть, волшебное Зеркало выбрало его именно для этого боя. В конце концов, какая разница, где закончится его жизненный путь? Почему бы и не здесь. По крайней мере, не зря. На это очень хотелось надеяться.

Время как будто бы замедлилось и Винсент понял, что умирать ему придётся по‑любому, и в придачу сейчас же. Император слегка отклонил корпус, уходя с линии атаки, пригнулся, пропустил нижний стилет по доспехам, отвел шею и впечатал эфесом меча вампиру в челюсть. Отлетев на пару метров, Винс попробовал подняться. Зря. Удар клинка разворотил ему грудь, пройдя от правой ключицы до живота, но не задев внутренних органов. И снова он попытался встать, но хлесткий удар плашмя достиг затылка. Кровь залила все вокруг. Мастер Тени не увидел, а скорее почувствовал, что Император занес меч для последнего удара. Вампиры – выносливые твари, но без головы не живут даже они. И вдруг послышался звон стали о сталь. Это был последний услышанный Винсентом звук, перед тем как он провалился в беспамятство.

Кида успела спалить две катапульты, но защитники цитадели уже подтаскивали другие с флангов. Эти херковы штуковины оказались на удивление мобильны. Чуть правее полыхали еще несколько костров, зажженных, судя по всему, Эрри. В дыму, да еще мечась и уворачиваясь от снарядов, драконица никак не могла разглядеть лиловую. Лишь иногда мелькала ее тень, вроде бы совсем рядом, но тут же скрывалась из виду. Опять же, из‑за устроенных ими самими пожаров, Киниада не видела, что происходит в самом городе, а потому логично решила немного порушить цитадель. Нет, ну действительно, Эрмот, может, и убьет Императора, но херковы гвардейцы вполне могу здесь окопаться. Кому надо? Правда, для начала следовало разобраться со всеми катапультами. Уж очень много от них проблем. И драконша понеслась по периметру замка, поливая огнем все, что хоть немного отличалось от ровной поверхности. Видимо, гениальные идеи приходят в головы одновременно всем дамам драконьего происхождения, потому что очень скоро, в небольшом просвете в клубах дыма Кида разглядела, что огненное кольцо на крепостной стене весело разрастается сразу в обе стороны.

Обогнув почти половину крепости, она увидела летящую навстречу Эрри и расхохоталась. Расчет последней уцелевшей катапульты заметался, не зная, в какого из двух драконов палить. Лиловая изогнула шею, целясь в орудие. Наверное, именно это и решило дело. Эрри плюнула огнем, и в то же самое мгновение навстречу сгустку пламени сорвался острый камень с катапульты. Увидеть его за собственным выбросом драконица не могла. Кида закричала, но было поздно. Ощерившееся острыми сколами ядро врезалось в незащищенную складку на шее Эрридиады.

Дог смотрел на беснующегося над стенами цитадели красного дракона и молился, чтобы Кида не разнесла ту часть замка, где сейчас, скорее всего, находился Эрмот. Больше всего хотелось броситься туда, помочь, защитить, но маг был беспомощен. Почему‑то очень сложно оказалось залечить рану на самом себе. Сил едва хватило на то, чтобы остановить хлещущую из бедра кровь. Знания родного мира подсказывали, что такая рана может очень быстро привести к смерти от потери крови, и Догу пришлось согласиться с эльфами и остановить продвижение. Уже около получаса они удерживали какое‑то здание. Атаки противника накатывали волнами, лучникам пока удавалось отстреливаться. Но стрелы заканчивались. Дог предложил подтащить себя к окну, чтобы он смог левитацией вернуть часть боезапаса, но командир эльфов приказал беречь силы на случай магической атаки. Юный волшебник чувствовал себя беспомощным и ненужным. И в душе его закипала ярость. Он выберется, он снова встанет на ноги, а потом лично свернет шею той стерве, из‑за которой заварилась вся эта каша. Только бы Эрмот был жив…

Леринея потеряла счет улицам и переулкам, на которых сражалась вместе с редеющим отрядом эльфийских лучников. В какой‑то момент к ним присоединились не менее потрепанные мечники князя. Ее, единственную магичку, берегли, как зеницу ока, и не пускали в драку, но девушка понимала, что уже давно стала не помощью, а обузой. Сил ворожить почти не осталось. Если бы она умела так же, как Дог, пополнять резерв из источников!

За очередным поворотом они нарвались на стычку. Лера чуть не завизжала от восторга, когда узнала в одном из сражающихся Кевина. Она сама не могла бы объяснить, почему так обрадовалась. А потом мелькнуло лицо странного хмурого парня, которого привела с собой Кида, и ученица вампира почувствовала новый прилив сил. Может, ее и раздражали приставания Кевина, может ей и не понравился с первого взгляда этот наемник, но они были ее командой, они были куда более своими, чем все эти люди и эльфы, коренные обитатели мира Эрмота Делимора. И во врагов полетели ледяные стрелы.

– Леринея! – отчаянный крик вырвал девушку из полубредового состояния. Последняя волшба, казалось, опустошила не только магический резерв, но вытянула все жизненные силы. Но в голосе было столько ужаса, что Лера, сама не зная как, вскочила на ноги. И чуть не упала снова. Потому что то, что она увидела, было слишком ужасно, слишком больно, слишком неправильно.

– Кевин… – прошептала она и на негнущихся ногах шагнула к распростертому на мостовой телу. Опустилась на колени.

– Он звал тебя, – сообщил Ша‑Нор. В голосе его не было никаких эмоций, но лицо побледнело и застыло непроницаемой маской.

– Лера, я… – Кевин сжал ее руку. На губах его пузырилась кровь.

– Кевин, молчи, прошу тебя! – Лера с трудом сдерживала слезы, лихорадочно соображая, где сейчас могут находиться Ася или Дог. Она не умела исцелять! – Ты! – вскрикнула она и посмотрела на спутника Киды, стараясь вспомнить его имя. – Ша‑Нор… Ша‑Нор, нужно найти маркиза. Или Дога, мальчика‑мага.

Наемник кивнул и встал. Но тут их накрыла гигантская тень, а в следующую секунду рядом уже стояла Киниада.

– Вот ты где! – со злостью ткнула она пальцем в полуэльфа, но тут увидела Кевина. – Хе‑е‑ерк! Красавчик!

– Кида! – Лера вцепилась драконице в руку. – Найди Асю или Дога. Его еще можно спасти!

– Полетишь со мной! – рыкнула та наемнику и снова сменила ипостась.

Леринея проводила взглядом улетающего дракона и заставила себя посмотреть на Кевина. Грудь его была разворочена мощным ударом то ли меча, то ли алебарды. Кида должна поторопиться, долго он не протянет. Слабеющими пальцами Кевин снова сжал руку девушки.

– Лера…

– Что, Кевин? Я здесь, не бойся. Помощь уже идет.

– Нет… нет… не то… Передай… передай Моргане… пожалуйста… это важно… Передай, что мне жаль… я… я обманул ее…

– Да, Кевин, конечно, я передам, – быстро заговорила девушка, стараясь заставить его замолчать. – Да что там, ты сам передашь. Сейчас Ася придет и тебя вылечит…

– Нет… могу… не успеть… Надо, Лера… скажи… скажи, что Радимир… Волчья Пасть ничего не знал про нее… я… все придумал… чтобы заставить… Рик приказал… Мне жаль… Я не хотел… не знал, что будет опасно… так опасно… ей не место там… Лера?.. Ты слышишь?..

– Да, Кевин, да, я все слышу. Я передам, конечно, передам.

– Обещай…

– Я обещаю, Кевин…

– Скажи, мне жаль… я не должен был… Я… Всегда обманывал… всех… легко… Ее нельзя было…

– Кевин, молчи, пожалуйста, тебе нельзя говорить.

Она почти успокоилась, когда он замолчал, почти поверила, что подмога подоспеет вовремя.

– Лера…

– Что?

– Поцелуй меня… Хочу… уйти так…

Всхлипнув, Леринея склонилась к нему, коснулась губами холодеющих губ Кевина, и в тот же миг последняя судорога прошила его тело.

Маркиз в" Асилий де Карабас пришел в себя и с ужасом понял, что, судя по солнцу, провалялся в отключке не меньше часа. Улица, на которой его так душевно приголубил камнем по кумпалу какой‑то очень крутой адепт земли, была совершенно пуста. Звуки боя слышались настолько далеко, что даже нельзя было разобрать направления. Застонав, ученик звездочета заставил себя сесть и ощупал шишку. Подумал, что на лысой голове она должна выглядеть особенно живописно, и принял волевое решение: лечить. Минут пять у него ушло на то, чтобы вспомнить, как это нужно делать. Еще столько же – на концентрацию. Само лечение заняло доли секунды. Маркиз снова окинул улицу просветленным взглядом и увидел дым. Нет, не на самой улице, а вдалеке, там, где еще недавно над городом царила цитадель Бессмертного Императора, а теперь полыхало зарево пожара. "Эрмот!" – промелькнула в голове паническая мысль. Ася тут же вскочил и бросился бежать к замку.

Сталь со звоном проехала по стали, заставив Императора отступить от поверженного вампира.

– А вот и еще один! – человек в черном криво ухмыльнулся. – Ты дурак, Делимор. Тебе со мной не справиться. За моей спиной сама Повелительница Тьмы.

Делимор, не сводя взгляда с противника, сделал пару шагов вправо, освобождая место для маневра, заставляя Императора отойти подальше от Винсента. Доспехи вели его, подсказывая движения, и, повинуясь им, он взял меч в нижний захват, поднял его над головой клинком к противнику, левая рука легла на край эфеса. Правая нога впереди, вес тела перенесен на левую. Типичная верхняя стойка, практикуемая почти во всех школах боя. Плюсов достаточно. Можно уйти в защиту, можно мгновенно атаковать, можно отступить…

Император презрительно фыркнул.

– Безродный пес! – выплюнул он оскорбление. – Знал бы Харвилл, какую змею пригрел на своей груди.

Эрмот усмехнулся.

– Да, отцу явно не хватало информации, – проговорил он, стараясь отвлечь противника. – Он не знал, какой змее служит, – Император резко втянул носом воздух. В глазах его сверкнула ненависть. Граф почувствовал, что попал в точку и принялся развивать успех. – А твой брат? Ты специально поделился с ним своим бессмертием, чтобы убивать его детей у него на глазах? Как умерли остальные, ваше величество? Я‑то видел только, как твои наемники убили Кристу. Но ведь она, кажется, была пятой за столетия твоего правления, – произнесенное вслух имя любимой на мгновение всколыхнуло в душе Делимора ставшие уже привычными боль и ярость, грозя потерей самоконтроля. Но вдруг лорд почти наяву увидел перед собой строгое лицо мальчика‑мага. И граф улыбнулся. Светло и спокойно. Он больше не боялся Императора, не боялся исходя этого сражения. Даже не боялся проиграть. Он просто не мог проиграть этому жалкому существу. – Скажи мне, лорд Черных доспехов, это ведь из‑за них ты стал импотентом? У тебя не может быть собственных детей, но и чужим ты ни за что не отдашь власть. Поэтому ты убиваешь всех своих племянников?

Император взревел и бросился на графа. Сознание того привычно раздвоилось. Он видел, чувствовал, предугадывал каждое движение клинка противника. Несколько бесконечно долгих секунд продолжался вычурный танец стали. Но Эрмот знал, что этот бой не может быть простым боем на мечах, и следующий виток схватки не заставил себя ждать.

Свободно парящая часть сознания Делимора безошибочно определила творящуюся волшбу, и допустить ее было смерти подобно. Копье Тьмы грозило разнести зал в пыль. Только Черные доспехи могли противостоять заклинанию такой убойной силы. Возможно, Белые тоже, но Эрмоту даже в голову не пришло это проверить – вампир не пережил бы этой магической атаки, а значит, не могло быть и речи о том, чтобы позволить Императору использовать Копье. На решение оставались считанные секунды…

И вспыхнул свет. Ослепительный, живой, теплый. Подсказка, позволявшая спасти жизнь Винсенту. Мгновенно создав астральный щит, Делимор постарался перекрыть доступ Тьмы к доспехам Императора. Не следовало этого делать. Белые доспехи могли справиться и без его слабосильного вмешательства. Столкнувшись с сиянием, купол дрогнул и накрыл обоих. Мир застыл. Свет и Тьма сплелись в смертельных объятиях. Остановилось время. Изо всех сил Эрмот тянулся к Императору клинком, надеясь преодолеть это вязкое ничто и поразить противника, но не мог сдвинуться с места. Он видел, как вздуваются вены на висках лорда Черных доспехов, напрягшегося в таком же усилии. Тщетно. Мысли в голове метались в поисках выхода из этой нелепой, но такой жуткой ситуации.

И вдруг черно‑белая молния прорезала капсулу стасиса.

– Эр‑р‑рмот! Ур‑р‑род! Ты куда‑у смотр‑р‑рел?! Тут нашего‑у упыр‑р‑ря‑у почти убили‑у! Кто‑у?! Кто‑у?! – тут Сириус безошибочно вычислил единственного незнакомца и вполне логично посчитал его виновником плачевного состояния вампира. – Ты‑у! – заорал он так, как может орать только очень разгневанный кот, и, буквально взлетев, вцепился в лицо Императору.

От неожиданности бессмертный правитель дрогнул, растерявшись на секунду. Этого времени Делимору хватило, чтобы вскинуть ослепительно засверкавший меч. Едва клинок коснулся доспехов врага, сияние перекинулось на них, стремительно распространяясь, сжигая, уничтожая. Император закричал. Страшно, обреченно. Меч выпал из рук Эрмота, накатила слабость, захотелось сейчас, немедленно, сию минуту стянуть с себя Белые доспехи.

– Сириус, ты не умер… Как хорошо… – смог поприветствовать усато‑хвостатого спасителя граф, опускаясь на пол.

– Да умер я, умер, – отмахнулся кис. – В седьмой раз уже. Эх…

Глава сорок перваяПОСЛЕДНИЙ ПРИЮТМаркиз де Карабас(Kagami, Plamya.)

Мне было плохо. Очень плохо. Мне не хотелось жить. Точнее, жить‑то мне хотелось, но хотелось, чтобы эта приятная участь постигла не только меня. Но, наверное, так не бывает. Я чувствовал себя виноватым. Перед погибшими Кевином и Эрри. Перед потерявшим еще одну жизнь Сириусом. Перед злой, как тысяча демонов, Киниадой и не менее злым Ша‑Нором. Перед несчастным до коматозного состояния принцем Феллиором. Перед покалеченным и не слишком быстро регенерирующим Винсентом. Перед бледной и притихшей Леринеей. Перед мрачным Риком и окаменевшими Джефри и Венном. Перед все время прячущей слезы Морганой. Перед страдающим таким же комплексом вины, замкнувшимся Эрмотом Делимором. И перед рассыпающимся от этой его замкнутости Догом.

Я дурак, это ни для кого не новость. Теперь я знал, что еще и слепой дурак. О чем я думал?! На что рассчитывал, сводя вместе людей и нелюдей, вынуждая их исправлять мою роковую ошибку? Чего добился?

Мы спасли и вернули в команду Кевина, которого его друзья уже успели оплакать. Вернули лишь для того, чтобы разбередить раны, заставить их поверить, что он все еще с ними. А теперь Кевин погиб. И если бы я, дурак, не несся в тот момент со всех ног на помощь Делимору, который, кстати, совершенно в ней не нуждался, то Кида успела бы меня найти, и, может быть, Кевин был бы сейчас жив. А еще, если бы я не был так уверен в том, что Дог крут по определению, если бы вовремя разглядел в нем напуганного мальчишку и… – ворк! Какой же я идиот! – влюбленную девушку, его бы не ранили, и тогда Кида нашла бы его. И опять же, Кевин был бы жив. И Рик не ходил бы мрачнее тучи, не плакала бы Моргана, и они бы не поссорились. Потому что, я, чурбан бессердечный, видел, как Рик на нее смотрит, как она смотрит на Рика, но думал, что возвращение Кевина не имеет к этому никакого отношения.

Я хотел вернуть Сириусу его потерянную жизнь, но не только не вернул, а, втравив его в эту войну, лишил предпоследней. В следующий раз кот, привязанный ко мне на всю оставшуюся жизнь магией, умрет окончательно и бесповоротно. И мир станет беднее на одного клетчатого скандалиста, и зачахнет от тоски влюбленная в него мышь. Я тоже зачахну. И без кота и без абсурда нашего сосуществования. Но так мне и надо. Я сам виноват во всем.

Эльфийский принц Феллиор отправился в отчаянное путешествие на Дракерос ради своей любви. Кида может над ним посмеиваться, но я всю дорогу немного завидовал Феллу. Теперь не завидую. Потому что из‑за меня погибла Эрри. И Фелл тоже умер. У живых не бывает такого взгляда. И магией это не лечится. Я убил их обоих. А еще я разбудил зверя в красной принцессе. Она поклялась, что драконы больше не будут гибнуть из‑за людских интриг, но именно интриги людей в мире Эрмота принесли смерть лиловой драконице. И теперь мне страшно за Киниаду. Потому что вчера они с Догом чуть не подрались за право свернуть шею Темной Властелинше. А это значит, что теперь они наперегонки рванут в самое полымя, и в этом тоже виноват я.

И я ничего не могу сделать. Единственное, что сумел – вылечить Дога. А Винсу помочь не в силах. Вампир должен регенерировать сам. И он бы уже десять раз регенерировал, если бы не прошел третью ступень отречения. И это тоже из‑за меня. А я‑то, дурак, радовался, что так все у него хорошо складывается, что воля у него железная! Теперь за свою волю здоровьем расплачивается. А что мне стоило предупредить, чтобы держались в Звездном казино все вместе? Может тогда Винсент и не сыграл бы на свое желание… Да еще Лера над ним трясется, а ему от этого только хуже. Он за нее переживает. Он вообще ответственный, хоть и старается этого не показывать. И не слепой, кстати, в отличие от меня. Сына он любит и к ученице своей привязан… Тяжело ему. А ведь не вытащи я их из родного мира, и все могло бы сложиться иначе…

Я лежал в своей комнате и думал о них, о себе, о жизни, которой мы все оказались лишены в той или иной степени. Как бы ни винил себя Эрмот, виноват во всем был я один. Это я впустил в мир Тьму, я позволил ей возродиться. Сегодня Аль сказал, что нам хватит прохлаждаться. Он прав. Три дня мы зализывали раны – физические и душевные. Кто как мог. У кого‑то получилось, у кого‑то нет. Вру. Ни у кого не получилось. Просто кому‑то удавалось лучше скрывать свои чувства, кому‑то хуже. Все собрались на ужин, но стояла такая тишина, словно никого в соседнем помещении не было. Даже все те вкусности, что по‑прежнему готовила Леринея, казалось, боялись пахнуть аппетитно и больше не заманивали в уют кухни.

Есть мне не хотелось. Еще меньше хотелось видеть соратников. Смотреть, как они отводят взгляды и делать вид, что так и должно быть. Наверное, я задремал, потому что когда в прихожей послышались голоса, для меня это было полной неожиданностью: я не слышал, как открылась дверь кухни. Голоса были настолько тихими, что мне пришлось напрячься, чтобы понять, кто и о чем говорит.

– Дурочка, я же о тебе беспокоюсь! – это Винсент. И тон у него совершенно безнадежный. – Он вампир. Убийца. А я обещал присмотреть за тобой…

– Я знаю, Винс, и я тебе благодарна, – это уже Лера. Плачет, что ли? – Но… сердцу ведь не прикажешь… Ты должен понимать… Я ведь знаю… теперь знаю, что это ты писал те письма… но…

– Но ты об этом узнала слишком поздно, – сарказм так и сочился. – Сам дурак. Нужно было тебе сразу сказать. Тогда ты, возможно, влюбилась бы в меня, а я достаточно мерзкий тип, чтобы ты быстро протрезвела.

– Никакой ты не мерзкий, Винс. Ладно, держись крепче.

– Я и сам могу подняться по лестнице.

– Можешь, можешь. Но левитировать быстрее.

В наступившей снова тишине я задумался о том, что произошло между Кевином и Лерой. Что‑то произошло. Определенно. И дело не в том, что он умер у нее на руках. Когда мы вернулись, она долго о чем‑то говорила с Морганой, а потом во всеуслышание заявила Винсенту, что любит Валета и отказываться от своего чувства и предавать его не собирается. Смело. И безрассудно как‑то. А Дог…

Хлопнула дверь, раздались тяжелые шаги. Потом легкий скрип сообщил, что из кухни вышел кто‑то еще.

– Эрмот, погоди! – легок на помине.

– Я иду спать, Дог. Завтра будет трудный день. Тебе тоже следует выспаться, – голос у Делимора ровный, ничего не выражающий. Так он разговаривал все эти три дня.

– Эрмот, так нельзя! – ой, а мальчишка‑то тоже вот‑вот разревется. Хотя, какой он мальчишка… – Хватит!

– Дог?

– Что ты с собой делаешь?! – два быстрых шага, дробный стук кулачков по груди. – Прекрати! Слышишь?! Прекрати казнить себя! Ты не виноват! Это война! Ты не должен!

– Дог… – мне не хотелось слышать, что будет дальше, но я все равно слушал. Довел Эрмот девчонку. Расплакалась. А он, оказывается, такой же дурак, как я. Слепой дурак. Он ведь знает, что Дог был девушкой в своем мире. Никто от него этого не скрывал. Почему же не видит, что с ней? – Дог, ты… Не надо, слышишь. Не надо, я же не знал, мальчик, – убил бы идиота! – Ну, хватит. Я здесь. Я не брошу тебя. Ты ведь тоже меня не бросишь?

– Давай не будем об этом, – холодно, отстраненно – опять обиделась. – Пока не будем. Потом, когда все закончится… Тогда и поговорим. Если ты захочешь.

– Глупый, ты же знаешь, что захочу.

– Посмотрим.

– Дог! Проклятье!

Смылась, что ли? Ну да, Эрмот же летать так и не научился. Тяжело ему придется, если, вернув собственное тело, Дог решит поймать его на слове. За слепоту нужно расплачиваться. И совсем мне его не жалко. Я буду только рад, если эта девушка собьет с него спесь. А то такой весь из себя крутой и самоуверенный, лорд Белых доспехов… А по лестнице вон как тяжело поднимается – медленно, задумчиво.

Ну, кто следующий? Рик, Джефри и Венн. Без Морганы.

– Рик, ты уверен, что мы должны в это ввязываться? – это Венн, кажется. – Это совершенно не наше дело.

– Совершенно не наше. И мы не должны, – а спокойный‑то какой, гад! – Но мы ввяжемся.

– Из‑за Кевина? – эти задерживаться не собирались, поднимались по лестнице, хоть и не спеша.

– Из‑за Кевина. И из‑за Скотта с Фениксом. Ты же слышал, что говорил старикашка. Мы собираемся прищучить бабенку, которая послала Хаса за руной. Он нанял нас, мы потеряли товарищей.

– А тебе, командир, было бы лучше, чтобы Кевин вообще не воскресал, – это уже Джефри, как всегда, бестактный и ничего вокруг себя не замечающий.