Текст книги "Как исправлять ошибки (СИ)"

Автор книги: Алексей Веселов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 39 страниц)

– Гралиофорг, у меня нет другого выхода, – Эрмот покачал головой. – Ты встал у меня на пути. Видят боги, я не хочу тебя убивать, ты был другом моего отца, но выбирая между тобой и собой, я выбираю не тебя, прости. Я не могу тебя отпустить, но я могу подарить смерть, достойную воина. Защищайся!

Что произошло в следующий момент, ни борон, ни Делимор не слишком‑то поняли. Отряд конников, с призывными выкриками перепрыгивая через поваленное дерево, вылетел из‑за поворота и без лишних разговоров набросился на стоящих у обочины дороги разбойников. Лучницы, вскинув луки, всадили стрелы в самых резвых имперцев и, получив в ответ по одному арбалетному болту, упали на тракт.

– Этого ещё не хватало! – прорычал Делимор, перехватывая поудобнее каскару. Такое развитие событий тем более не вписывалось в его планы: сначала Гралиофорг со своей шайкой, потом эти бойцы. Вот тебе и поездочка. – Уходим! – приказал он барону и, накинув на голову капюшон, направился к лошади. – Держись за мною, и да помогут нам боги.

Конечно, они могли быстро и бесшумно скрыться в лесной чаще, но бросать коня Делимор не собирался. Пусть он погибнет, но оставлять такие важные улики, как лошадь из конюшен имперского двора, это все равно, что представиться этим господам полным именем. Борон, стараясь держатся за спиной графа, не задавая лишних вопросов, последовал за ним.

Всадники, тем временем, оставив тела убитых ими грабителей, обратили внимание на лорда.

– Стоять, если вам дорога жизнь! Бросить оружие! – закричал наездник с золотыми нашивками капитана имперской гвардии. – Именем Императора, остановитесь, и вам будет дарована жизнь.

– Беги в лес. Быстрее!!! – со всей силы выталкивая борона с тракта, прокричал Делимор. Ему сейчас уже было плевать на напуганного Гелиофорга. Главное – сохранить инкогнито перед всадниками.

Глядя, как один из оставшихся в живых разбойников покатился в лес, капитан махнул рукой. В тот же миг три тяжёлых арбалетных болта, со свистом понеслись в сторону человека, который застыл на тракте с зажатым в руке мечом. Но человек ли это? Разве в человеческих силах так среагировать на летящие с бешеной скоростью смертельные железные жала? Этот смог. Он неестественно изогнулся, пропуская над собой первый болт. Второй скользнул по доспехам и со звоном полетел в лесную чащу. Только третий попала ему прямо в левое бедро, пробив стальные накладки. Не издав ни единого звука, человек остался стоять на месте. Промелькнула ли на лице воина хоть тень боли, капитан и вовсе старался не думать.

– Что за чертовщина? Взять его живым! – проорал капитан.

Пять человек спрыгнули с коней и ринулись на незнакомца в плаще. Тот стоял с невозмутимым видом и не шевелился, он, казалось, превратился в каменную статую. Воины медленно с опаской начали обходить его с разных сторон, беря в живое кольцо. Когда им оставалась пара шагов, человек с рёвом дикого зверя, выхватил левой рукой из‑ под полы плаща маду – двухклинковый кинжал с череном, расположенным между лезвиями – и прыгнул вперёд. Меч описал полукруг и обрушился на незащищённую шею воина, который находился прямо перед ним. Не издав ни звука и заливая тракт кровью, тот упал на иглицу. Мягко опустившись на правое колено, Делимор вонзил маду в голень следующего, быстро выдернул и метнулся в сторону. Там где он только что находился, в землю впились лезвия сразу двух мечей. Рыча, как раненый демон, и раскручивая меч так, что тот защищал его и спереди и сзади, метнул маду в голову самого дальнего воина. Сзади защелкали арбалетные замки. Сжав зубы, он свободной рукой сломал короткое древко болта, оперенье отбросил в сторону, а потом, ударив по ране, заставил жало пробить сквозную рану, и вытащил болт.

– Не стрелять!!!! Я кому сказал, он нужен мне живым!!! – снова послышался крик капитана.

– Стойте! – стараясь, чтобы его голос звучал как можно твёрже, и все ещё сжимая в одной руке меч, а в другой окровавленный обломок стрелы, проревел Делимор. – Что вам нужно?

Капитан поднял вверх руку, делая знак своим воинам остановится.

– Что нам нужно? – с иронией переспросил капитан, глядя на истекающего кровью человека. – Нам нужен мир и спокойствие граждан Империи, а вы своими действиями нарушаете и без того хрупкое равновесие. Я поклялся Империи и императору в том, что буду хранить покой граждан. И мой долг оберегать земли от таких тварей, как вы, сударь.

– И это вы защищаете Империю и народ? – с искренним изумлением в голосе поинтересовался Делимор. – Вы напали на меня, одинокого путника, который даже в себя прийти не успел после схватки с разбойниками, и теперь утверждаете, что несете в мир спокойствие и безопасность? Да как вы смеете!!! – Эти слова Делимор прокричал, и его крик побежал, точно стая гончих, по ночному лесу. При ярком свете луны он увидел, как у капитана отвисла челюсть, а лицо приобрело цвет мела. Сделав шаг в сторону конников, лорд споткнулся и упал. Боль в бедре была просто невыносимой, сказывалась большая потеря крови.

– Быстро лекаря сюда! – рявкнул капитан. Если это дело дойдёт до двора императора, то ему точно больше не носить погоны. Многие, очень многие ждали его прокола и вот дождались. Нет, путник не должен умереть, и он сделает всё, чтобы этого не случилось – мало ли, кто и где его ждет. Лекарь уже спрыгивал с лошади около человека в плаще, на ходу расстегивая свою сумку с разными целительными снадобьями. Подбежали и остальные воины, стоявшие до этого в стороне. Те, кто были на лошадях, даже не пошевелились. Капитан очень быстро спешился и уже со всех ног бежал к лежащему, закутанному в плащ человеку. Лекарь тем временем возился с ремнями доспехов. Они никак не хотели поддаваться. Подбежавший капитан быстро резанул застёжки и развёл в стороны броню. Лекарь, покопавшись в сумке, вытянул какой‑то пузырёк, подняв его к лунному свету, прищурил один глаз и принялся изучать содержимое. Убедившись, что это то, что надо, он влил несколько капель в рану. Как только жидкость попала на живые ткани, она вспенилась, и с губ путника сорвался стон.

– Он будет жить? – дрожащим голосом спросил капитан.

– Да, через полчаса будет как новенький! – быстро проговорил лекарь, складывая свои "инструменты" назад в сумку.

– Эй, чего встали? – накинулся уже на солдат капитан. – Быстро зажгите костёр. Его нужно обогреть.

Всадники спешились и, разбежавшись по обе стороны тракта, принялись собирать сухие ветки. Через несколько минут прямо посреди тракта весело горел костёр.

– Помогите мне поднять его, – послышался голос лекаря, – тяжёлый, зараза.

– Опустите меня на ноги, – шёпотом попросил пришедший в себя Делимор. Его голос был дрожащим и хриплым от слабости, едва слышным, и у поддерживающего его солдата мороз пробежал по коже.

Отпихнув от себя лекаря, Делимор поднялся на ноги и осмотрелся. Огонь ярко освещал тракт, и он смог рассмотреть место схватки в деталях. В нескольких ярдах слева, на некотором удалении друг от друга, в неестественных позах, лежали два тела в форме имперских всадников. Земля вокруг них уже почти впитала в себя густую жидкость, казавшейся черной в свете луны. Впереди, в десяти шагах от него, спешившиеся всадники стояли полукругом вокруг костра и следили с не поддельным удивлением за его действиями.

Капитан быстрым шагом подошел к путнику.

– Сэр? Вы не поторопились встать? – насторожено спросил он.

– Я справлюсь, капитан, – спокойно, но с прохладцей ответил Эрмот. – Мне нужно спешить. Дела, знаете ли. А мне и так пришлось задержаться… – он не договорил, но его усмешка недвусмысленно намекала, что именно капитан стал одной из причин этой его задержки.

– Конечно, сэр, – смутился капитан. – Если вы уверены, что можете продолжать путь…

– Уверен, – коротко ответил Делимор и, подволакивая ногу, направился к своему коню.

– Сэр… – нерешительно окликнул его командир конников, – Позвольте узнать ваше имя? С кем я имею честь?

Эрмот остановился и смерил молодого вояку насмешливым взглядом.

– А вы, капитан? Хотели бы вы, чтобы я знал ваше имя и помнил его, пока не вернусь в столицу?

Капитан покраснел и коротко кивнул. Все и так было понятно. Странного одинокого воина тоже не погладят по головке за смерть двух имперских солдат. У них у обоих есть причины сделать вид, что этой встречи никогда не было.

Несмотря на раненую ногу, путник легко вскочил в седло, и спустя минуту даже стук копыт не напоминал о его существовании. Капитан повернулся к своим людям, указал на двоих погибших и приказал:

– Этих – похоронить! – и, помолчав, добавил со сталью в голосе: – Наших товарищей убили разбойники. Надеюсь, никто из вас этого не забудет.

Ответом ему была согласная тишина.

Не столько задержка, сколько раненая нога волновала Делимора. Поначалу он планировал проникнуть в Ритер под покровом ночи, перебравшись через крепостную стену в заранее оговоренном месте, которое ночной патруль предпочитал обходить стороной. Одинокий путник, путешествующий без купеческого обоза, наверняка привлек бы внимание стражи, так что путь через городские ворота никоим образом Эрмота не устраивал. Но теперь он не был уверен в том, что сможет преодолеть семиметровую отвесную стену. Нога слушалась плохо, но хуже было то, что от потери крови кружилась голова, и руки дрожали от слабости.

Погруженный в невеселые размышления, Делимор едва не проехал мимо своего шанса на спасение. И хотя теперь он не позволял себе расслабиться и был все время настороже, все же не сразу разобрал в странном, послышавшемся из‑за поворота дороги звуке, всхлип. А сообразив, что именно услышал, резко остановился, спешился и, срезав угол по редколесью, осторожно раздвинул кусты. Прислонившись спиной к скособочившейся телеге, груженой сеном, сидел парнишка лет двенадцати и отчаянно размазывал слезы по чумазому лицу. Одним взглядом оценив ситуацию, Эрмот вернулся на дорогу и все так же пешком направился к пострадавшему.

А спустя полчаса, истратив последние силы на починку слетевшего колеса злополучной телеги, он уже устраивался под теплым душистым сеном, подложив под голову седло, и тихо радовался тому, что не взял в дорогу коня из собственных конюшен. Пацаненок разбогатевший на целый золотой – заработок за полгода для крестьянской семьи среднего достатка – запрыгнул на козлы и с веселым гиканьем погнал каурую лошадку по тракту. Расседланный жеребец с имперским тавром на крупе расслабленно трусил телегой. По закону, каждый гражданин обязан был вернуть любую найденную собственность кроны. Ослушников ждало строгое наказание, вплоть до казни. Так что стражников не удивит, что парнишка гонит казенного коня в казарменные конюшни, а Делимор был уверен, что сможет найти себе лошадь на обратную дорогу.

По стеклу прошла настороженная рябь, и Зеркало погасло. Я только собрался возмутиться, но тут дверь распахнулась, и в башенный кабинет ввалился Аль.

– Ну‑с, молодой человек, – с порога ткнул он в меня пальцем, – извольте собраться и приготовиться к учению. Времени на усвоение теоретического материала у нас все равно нет, так что придется тебе, маркиз, все постигать на практике и в процессе. А посему будь внимателен и ушами не хлопай, запоминай все, что я скажу.

– Учитель, – начал я, еще не совсем переместившись из мира Делимора в реальность и прбывая в полном восторге от только что сделанного открытия, – подождите. Я должен вам кое‑что показать.

– Потом, вьюнош! Все потом! Учение прежде всего! – отмахнулся де Баранус.

– Но как же! А Эрмот! Граф Делимор!

Старик аж побагровел.

– Хватит заговаривать мне зубы, бездельник! – заорал он. – Я сказал, что ничего больше о нем не знаю и знать не хочу! Сам целой галактике Армагеддон предсказал‑приблизил, а теперь на побасенки время теряешь!

Я заткнулся. Когда он в таком состоянии, не то что спорить, вообще на глаза лучше не попадаться. На мгновение даже мелькнула мысль стать невидимым, но сейчас меня это бы не спасло, поскольку злился он не вообще, а на меня конкретно. Разумнее было подлизаться.

– Простите, учитель, – я смиренно опустил голову. – Всему виной ваш дивный сказительский дар. Уж больно я люблю вас послушать.

– Не время сейчас! – все еще гневно рубанул старик, но чувствовалось, что елей попал по адресу. – Значит, смотри сюда. Сейчас мы будем наблюдать за вампиром. Как только неподалеку от него кто‑то появится, я перемещу твое сознание в тело того пришельца. Можно было бы и девчонку эту, что при нем вертится, использовать, но для первого раза совмещение с женским сознанием для тебя непомерным будет. Разум донора ты все равно будешь чувствовать, хоть он телом управлять и не сможет. Изволь внимательно следить, что я буду делать. Запоминай, как портал открываю. То не я буду его создавать, то нам наш артехвакт волшебный поможет, – я согласно кивал, стараясь всем своим видом демонстрировать сосредоточенность. Очередной пассаж учительского ора мне был совершенно ни к чему. – Как почувствуешь, что тело чужое тебе подчиняется, хватай вампира и бегом в портал. Понял?

– А как же девушка? – удивился я.

– А девушка нам ни к чему. Нам только прислужник Ночи, что отступился от своей госпожи, нужен.

– Но ее же убьют! – возмутился я.

– А то уж, маркиз, не твоя забота. То ее судьба. Ну, начали!

Глава двадцать перваяДАВНИЕ ПЕРЕМЕНЫ, НОВЫЕ ПЕРЕМЕНЫВинсент(Kagami, Айлин.)

Молчит. Надо же! Меня послушалась или информацию переваривает? Будем надеяться, хотя бы, что и то, и другое. Типа, она научилась признавать мое старшинство и опытность. Сомнительно, правда. И опять топочет, как слон. Нет, ну чему я ее учил?! Стоило этому юному прохиндею сверкнуть на нее своими синими глазищами, и вся наука из головы вон! Ах, Валет, ах, письма! И – о ужас! – он, оказывается, тоже вампир! Нет, пускай осмысливает свое мировоззрение в другом месте и в другое время. Когда жива останется. Когда мы оба останемся живы.

– Стоп! – прошипел я.

Сам почувствовал, как громко это вышло. Господа охотнички, буде таковые имеются, на несколько миль вокруг в стойку встали. Я повернулся к Лере и встретился с ее испуганным взглядом. Испуганным? Фигушки. Хмурым и упертым. Че‑е‑е‑ерт! Ну когда же она вырастет настолько, чтобы не обижаться на весь мир по любым пустякам?! Опять время на воспитательный процесс тратить!

Я улыбнулся, слегка выпустив клыки. Лера вздрогнула, но выражение ее лица ни капли не изменилось. Ага, сдаваться, стало быть, не собираемся.

– Я не ясно выразился? – невинно поинтересовался я, продолжая, тем не менее, демонстрировать вампирский оскал. – Или Валет не все доходчиво объяснил? Девочка, на нас объявлена охота! Ты хоть понимаешь, что это значит?

– У Рола вообще, кроме вампиров, другие друзья есть? Это он потому меня заклинаниям не учил? За своих приятелей опасался? – выпалила она, изо всех стараясь, чтобы ее голос звучал решительно.

О Ночь! Нет, ну какое время, а? Нам нужно из леса этого выбраться, где за каждым кустом засада быть может, а она тут решила учителю косточки перемывать!

– Хочешь вернуться и выяснить этот вопрос? Я, знаешь ли, Ролу в няньки не нанимался. Всем его друзьям учет не веду и глубинной мотивацией его поступков не интересуюсь. Так что, вопросы твои несколько не по адресу, – я сделал паузу, в надежде, что до нее само дойдет. Не тут‑то было.

– Себе в няньки я тебя тоже не нанимала! – опять двадцать пять! Я‑то надеялся, мы это уже проехали.

– Да, да! Я помню. Ты бы в няньки Валета предпочла, – ухмыльнулся я. – Нет проблем. Будешь и дальше так шуметь, он сам на нас через полчасика выйдет, – Леринея испуганно дернулась. Сообразила, наконец! – Ну что? – вздохнул я. – Вспомнишь, чему я тебя учил, и пойдешь дальше в компании со мной и с Тенью, или предпочтешь дождаться этого борзописца?

Девушка закусила губу и отвела глаза. Помолчала. Снова нахмурилась и кивнула каким‑то своим мыслям. Потом перевела на меня твердый взгляд.

– Я пойду с тобой, Винс. Но только если ты ответишь на один вопрос.

Нет, ну за что мне это, а? Как будто я поверю, что она одним вопросом ограничится! Один потянет за собой второй, второй – третий, и вечер не самых приятных воспоминаний мне обеспечен. Самое время, как же! Но ведь не отстанет! Я возвел глаза к небу, обреченно покачал головой, всем своим видом демонстрируя свое отношение к ее упертости. Не подействовало. Я скрипнул зубами и сказал:

– Один.

Она сначала изумленно приоткрыла ротик, потом, видимо, поняла и кивнула.

– Почему Валету так важно тебя победить?

Упс! М‑м‑мдя… Вот ты и попал, Винс. И что ей ответить? "Может, правду?" – ехидно поинтересовалась какая‑то мазохистская часть моего сознания. Ага, щаз! И откуда на мою бедную голову берутся такие умненькие и любознательные дети?! Что? Что я должен ей сказать, чтобы не обрушить новую лавину вопросов, ответы на которые я и сам хотел бы получить?

– Винс?

Лера сверлила меня взглядом и отступать не собиралась. А, была – не была!

– Потому что нет большей чести, чем превзойти и победить того, кто тебя учил, – выпалил я. Пусть будет так. И не ложь, и далеко не вся правда. А выводы уже пускай сама делает.

– Учил?! Чему?!

– Один! – напомнил я, расплываясь в самодовольной улыбке.

– Что? – захлопала она глазами.

– Я обещал ответить на один вопрос, – я вскинул бровь, продолжая улыбаться. – Я на него ответил. А теперь, девочка, если хочешь жить, вспомни все, что усвоила в последние дни, и давай выбираться отсюда побыстрее.

– Ах ты ж! – девчонка топнула ножкой, сверкнула на меня глазами, скорчила возмущенную рожицу. – Я тебе не девочка! – обиженно пробормотала она, но потом глубоко вздохнула, прикрыла глаза и, наконец, сделала то, что от нее требовалось.

Я тоже скользнул в Тень, легонько коснулся ее руки, призывая следовать за собой. Тень выведет нас. Пока можно расслабиться.

– Винс, я так тебе благодарна! Это так прекрасно!

Анита стояла на краю обрыва, раскинув руки, позволяя ветру трепать волосы. Вид отсюда открывался действительно великолепный, но я смотрел только на нее. Стоило два часа карабкаться на эту гору, чтобы увидеть выражение беспредельного, ничем не замутненного восторга на ее лице. "Это ты прекрасна", – хотелось сказать мне, но язык, как всегда прирос к небу. И почему я рядом с ней становлюсь косноязычным идиотом? Иногда мне казалось, что я готов открыть душу, сказать ей все, как кинуться в омут, и ждать приговора. Правда, подобные самоубийственные приступы случались исключительно вдали от нее, когда мое трусливое подсознание точно знало, что я никак не смогу встретиться с ней немедленно. Мы проводили вместе много времени, в основном, гуляя по окрестностям. Я стал частым гостем в доме "энергетиков". Квир, вроде бы, расслабился на мой счет и не пытался контролировать каждый наш шаг. Напротив, он иногда даже составлял нам компанию в наших прогулках (черт бы его побрал!) и охотно присоединялся к нашим посиделкам, когда мы просто болтали ни о чем за вечерним чаепитием. Даэл же по‑прежнему относился настороженно к нашей дружбе. Дружбе! Ха! Иногда я проклинал самого себя за то, что с самого начала поддался на эту провокацию. Я не хотел быть ей другом! То есть, быть только другом! Но… я не мог даже набраться смелости просто прикоснуться к ней без повода. Я боялся потерять и эту хрупкую нить, позволяющую мне находиться рядом с Анитой. Пока мы поднимались сюда сегодня, я галантно помогал ей, подавал руку, и каждый раз сердце сжимало истомой, когда ее прохладные пальцы касались моей ладони.

Я сделал пару шагов и стал рядом с ней.

– Я хочу полететь! – воскликнула Анита, запрокидывая голову, и я залюбовался ее стройной фигуркой.

Мне захотелось подхватить ее на руки и закружить, как этот ветер, подарив ощущение полета. Я сцепил руки за спиной и отвернулся, глядя на расстилающуюся внизу панораму. Анита придвинулась чуть ближе, коснулась моего плеча своим. Так мы и стояли несколько долгих минут. Я боялся даже дышать.

Где‑то вдалеке, подобно нарастающему грому, послышался стук копыт то ли табуна, то ли большого поезда. Я невольно принялся искать глазами источник звука. Мне было необходимо зацепиться за что‑то взглядом, мыслью, чувствовал, что еще немного, и сойду с ума от ее близости.

– Ух ты! – преувеличенно бодро воскликнул я, разглядев, наконец, на дороге пышную карету и следующую за ней кавалькаду всадников. – Похоже, какие‑то важные гости пожаловали!

– Где? – Анита слегка повернулась, и ее волосы коснулись моего лица.

От ее запаха у меня закружилась голова. Может, именно поэтому я не сразу понял, что что‑то изменилось. Девушка, которую я любил, застыла хрупкой статуей, в глазах ее отразились обида и страх, а потом она слегка наклонилась вперед то ли для того, чтобы получше рассмотреть поезд, то ли вдруг решив шагнуть с обрыва. Именно это движение вывело меня из ступора. Едва ли прежде мне доводилось испытывать подобный ужас.

– Анита! – завопил я, и мои руки рефлекторно обвились вокруг ее талии, вцепившись железной хваткой.

– Винс? – она вздрогнула и сделала шаг назад. Я все еще боялся перевести дух и по‑прежнему обнимал ее. Она не отстранилась, не попыталась скинуть мои руки. – Это не важные гости, – проговорила она каким‑то неживым голосом, – это сваты. Илерис из клана Хайли приехал просить моей руки.

– Т‑твоей руки? – тупо переспросил я.

– Да. И мои братья очень хотят, чтобы я согласилась.

Что дальше? Крышу снесло, мульки выбило, шлюзы прорвало – называйте, как хотите.

– Нет! Нет! Только не это! Не отдам! – шептал я, прижимая ее к себе, зарываясь лицом в волосы. Она не сопротивлялась. Не знаю, сколько это продолжалось, пока в моей голове не просветлело настолько, что я, наконец, сообразил, что творю.

Я резко отстранился и повернулся к ней спиной, пряча лицо, пряча взгляд, лелея свое отчаянье.

– Прости, – нашел я в себе силы сказать хоть что‑то.

Она не ответила. Я простоял так довольно долго, сам не зная, чего жду. Когда я рискнул обернуться, ее уже не было.

Не напился я в тот вечер по счастливой случайности. Не напился дешевым пивом. Я едва успел заказать первую кружку, планируя за ней еще десяток, как к моему столику подсел некий… ну, скажем, странник.

– Вампир? – спокойно поинтересовался он. Я улыбнулся, демонстрируя клыки. – Заказ примешь?

Не поверите, но я обрадовался. Во мне вдруг вспыхнула надежда, что заказ окажется сложным, придется долго искать клиента, а уехать, куда подальше, было сейчас как раз то, что доктор прописал. Настолько мне не повезло. Заказчик всего лишь хотел по‑тихому избавиться от одного из своих спутников. Но я все равно согласился. Просидел в засаде всего‑то часа два, дождался, когда клиент выйдет по нужде. Я его выпил. "До дна".

Кровь бурлила во мне, а Ночь укутывала своим покрывалом. Я все же решил уехать. Немедленно, ни с кем не прощаясь. Нужно было лишь прихватить самое необходимое. Кровь… Ночь… Я сразу почувствовал, что в моем доме кто‑то есть. Я затаился. Ушел в Тень. Стрелой метнулся к двери спальни и тихо ее приоткрыл.

На моей кровати, сложив руки на коленях, как школьница, сидела Анита…

Все, столько она не выдержит. Мы шли уж долго, и если я еще пару часов мог продержаться, то неопытной Лере отдых был необходим.

– Привал! – тихо скомандовал я.

Она не отозвалась. Я обернулся. Нет, я точно идиот! Кретин безголовый! Нашелся учитель, как же! Пока я предавался воспоминаниям, девчонка снова ушла в Тень. А я даже не заметил. Наставник хренов! Спаситель! Охранничек! Будешь теперь охранять ее сон, пока восстановится. Ага, ага! Посреди леса, где каждый, кому не лень, сможет подобраться незамеченным. Че‑е‑ерррррррт!

Нет, но она‑то сильна! Что я там говорил? Частично входить? Научу? Ну, сам дурак! Каюсь, забыл. Валет совсем из колеи выбил. Не до уроков стало. И чего я так разнервничался? Старею, наверное. Вот и склероз уже прорезался. Взялся учить девчонку, и не подумал, что начинать с ограничений нужно. Не вспомнил. Точно, склероз. А ей теперь за это расплачиваться. Ну, я хорош, ничего не скажешь! Мастер Тени! Лучший, ага.

Я снова нырнул в Тень, подошел вплотную, обнял за талию.

– А теперь иди за мной! – приказал я ей.

Лера вздрогнула, распахнула глаза.

– Винс? Что‑то случилось?

Ух ты! Она уже от меня не шарахается! Надо же! Прогресс, однако! У нее. У меня‑то точно один регресс на лицо. И деградация. Ей, правда, об этом знать не обязательно. Я здесь главный, и пусть боится! А еще лучше, спит. А то с ее склонностью к самодеятельности мы точно не то, что из леса, с этой поляны не выберемся.

– Время привала, – строго сказал я, отпуская ее.

– Я не устала, – тут же возразила эта упрямица.

Нет, вот объяснит мне кто‑нибудь, что я такого должен сказать, чтобы она со мной не спорила? У нее что, условный рефлекс такой – по любому поводу альтернативное мнение иметь? А как на счет просто послушаться старших? Я понял, что снова завожусь, хотя, если по‑честному, то злился я, скорее, на себя, чем на Лиренею. Но и этого я не собирался ей сообщать.

– Отдыхать! – рявкнул я и принялся расстилать свой спальник.

Девчонка надулась, но последовала моему примеру. Потом легла и повернулась ко мне спиной. Целых три минуты я еще слышал ее обиженное сопение, и только потом дыхание выровнялось, она, наконец, заснула. Да, действительно сильна!

Ну а мне спать нельзя. Да и не хочется. Я привалился спиной к дереву и снова погрузился в воспоминания.

Левый глаз заплыл, ребра болели – парочка наверняка была сломана, один из нижних клыков шатался, струпья на содранных коленях болезненно трескались при каждом шаге. А я улыбался разбитыми губами и никак не мог от этой улыбки избавиться. И не хотел. Это был самый счастливый день в моей жизни.

Жрец храма Ночи окинул нас подозрительным взглядом. Ага, та еще компания. Пара амбалов со свирепыми рожами – Даэл с Квиром – недвусмысленно загораживали выход, хрупкая красавица в простеньком широком – чтобы скрыть намечающийся животик – сарафанчике прижималась к побитому мне. Хотя, кто к кому прижимался, и кто кого поддерживал – это еще вопрос. Сильны братья‑"энергетики"! Особенно, когда двое на одного. Особенно когда честь семьи защищают. Особенно от меня. Ох‑ох‑ох! Следовало держаться прямо и скроить торжественную мину, подобающую моменту. Но я все равно улыбался. И видел, как вспыхивала легкая, полная любви улыбка на губах Аниты каждый раз, когда ее взгляд скользил по мне. И тогда я становился еще счастливей. Если такое в принципе было возможно.

Жрец покачал головой, вздохнул, посмотрел на нас с Анитой с долей жалости. С чего бы это?

– Кольца? – без всякой надежды поинтересовался он.

За моей спиной растеряно завозились братья. Анита пожала плечами. Я улыбнулся еще шире, от чего губа не выдержала и треснула. Миг маленького триумфа. Я отпусти руку своей невесты, рискуя не устоять на ногах, и полез в карман. Анита догадалась поддержать меня за плечи. Умница моя! А я‑то какой молодец! Тормоз просто. Я ведь уже три месяца, как купил их, и все никак не мог набраться смелости официально попросить ее руки. Пока само не выплыло. Во всей красе.

Я опустил на подставленную подушечку пару обручальных колец. Сзади послышалось презрительно‑одобрительное ворчание. Даэла, кажется. Жрец немного расслабился и затянул бесконечный речитатив Литании Улыбки Ночи. Знал бы, какой из этих двух садистов заказал полный обряд – удушил бы. Меня качало в такт бормотанию святоши, но я держался. Точнее, Анита меня держала, прижимаясь все крепче. Кажется, пару раз я все‑таки отключался, но острый локоток любимой быстро приводил меня в чувство. Наконец старательный труженик культа провыл последние слова молитвы и, поднеся к нам подушечку, милостиво разрешил:

– Можете обменяться кольцами.

Я легко надел на тонкий пальчик Аниты меньшее из двух колечек. Потом она взяла второе, и начался цирк. Распухшие костяшки пальца не желали пропихиваться в узкий ободок, еще вчера бывший мне вполне впору. Анита хмурилась и кусала губу, то ли от того, что боялась причинить мне лишнюю боль, то ли от того, что происходящие было плохой приметой. Я в приметы не верил, поэтому не придумал ничего лучше, чем облизать палец. Жест получился весьма двусмысленным. Сзади дуэтом зарычали "энергетики". И тут мы с Анитой не выдержали и расхохотались. Лоб в лоб, глаза в глаза, счастливые и глупые назло всем приметам. Квир заскрипел зубами так громко, что даже жрец вздрогнул. А кольцо вдруг взяло и само скользнуло на положенное ему место…

На этот раз я почувствовал его вовремя. Даже издалека почувствовал. Что ж ты так неумело прячешься, малыш? Совсем забыл мои уроки? А еще надеешься со мной справиться? Фантазер! Я сидел, не шевелясь, ожидая, когда он подойдет ближе. Но я его недооценил. Он и не пытался прятаться. Посчитал ниже своего достоинства.

– Она спит? – спросил он, едва приблизившись на расстояние голоса.

– Спит. И пусть так и остается. Свои споры мы можем решить и без нее.

– Опекаешь? – усмехнулся Валет.

– Отвечаю, – пожал я плечами.

– И давно ты стал таким ответственным? – зло прошипел он.

– Всегда был, да только не слепым щенкам это увидеть, – я медленно поднялся и повернулся на его голос.

Валет вышел из‑за деревьев и остановился. Нас разделяли несколько березок редколесья, низкий кустарник и неширокая полоса поляны, на которой я устроил наш с Лерой привал. Последние лучи закатного солнца все еще играли с тенями в салочки на крошечном открытом островке, но этого было достаточно, чтобы Валет не мог приблизиться по прямой. По крайней мере, в ближайшие пять минут. Значит, он не нападет сразу, станет тянуть время. И снова я ошибся.

– Так и будешь там стоять? – насмешливо поинтересовался он. – Слабо напасть первым?

– Я на тебя не охочусь, – усмехнулся я. – Но можешь считать, это была неплохая попытка увести меня подальше от девушки.

Валет поморщился.

– Ты сам сказал, что это между нами. Ее я трогать не буду.

– С чего это? – ехидно поинтересовался я. – Милосердие взыграло?

– Если я убью тебя, с ней и любой другой справится, – равнодушно пождал он плечами. – Она не мой клиент. Последний росток.

– Что?! – у меня поплыло перед глазами. – Что ты сказал, Лет?

О нет! Только не это! Последний росток. Благородное право убийцы не обрывать существование всей семьи, оставлять в живых младшего. Конечно, это не значит, что заказ на Леринею не примет любой другой Торету, но Валет не станет ее убивать. Ни за что. Потому что это он выпил ее родителей. Если Лера узнает, она… обречена. Я сам учил Лета и точно знаю, что ей с ним не справиться. Никакими заклинаниями.

– А ты не знал? – теперь пришла его очередь усмехаться. – Так вышло. Заказ есть заказ, сам понимаешь. Так что, пусть постоит в сторонке.