Текст книги "Командор навсегда (СИ)"

Автор книги: Алексей Снегирёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

– Помогайте тушить! – крикнул я им и отбросил умирающего капитана в сторону наших лекарей. Откуда силы-то у меня столько? Он пролетел четыре метра и упал прямо под ноги медикам, занятым лечением двух наших бойцов, попавших под ответные выстрелы секретчиков.

– Где лейтенант? – я оглянулся в поисках второго выжившего офицера.

Мужчина средних лет в окровавленной одежде оказался связанным у баррикады, за которой мы прятали своих стрелков. Он сидел, уткнув голову в колени. Рядом с ним стоял Ирса Риз и что-то ему говорил. Я подошел быстрым шагом и, схватив за плечи, резко поставил на ноги.

– Где она? – от моего резкого возгласа офицер вздрогнул. Смотрел секретчик в землю, избегая прямого взгляда глаза в глаза.

– В форте Сиртос, – он ответил хриплым тихим голосом. – Думаю, что там, больше негде…

Я отбросил его в сторону и резко повернулся к Ирсе.

– Сформируйте два отряда гвардии и будьте готовы выдвинуться через два дня. Как этот сортир тушить закончите, Майорана ко мне!

– Сортир? – удивленно переспросил сержант.

– Да, как потушите, то сделайте из этого здания общественный туалет… ну или помойку…

– А пленных что?

– Пленных в подвальные камеры нашего дворца, – я махнул в сторону Ливра Мелона. – Военным не отдавать, даже если сильно будут просить.

Я быстрым шагом направился в Губернаторию. Мне нужны были анты, если и они не ответят на мучившие меня вопросы, то никто не поможет. Придется думать самому. Блин, как же все не вовремя!

В покои губернатора я вбежал вместе с моими стражами и, бухнувшись в кресло, установил связь.

– Ты быстро караешь, – хмуро произнес встретивший меня Светлов, но я не стал его слушать.

– Дай мне поговорить с Менврой. Быстрее!

Появилась величественная титанида, которая присела на пол, чтобы уровнять наш рост. Она излучала спокойствие и силу, я под воздействием этого чарующего воздействия успокоился и выровнял дыхание.

– Менвра, квазинаниты быстро убивают организм? – торопливо спросил я.

– Зависит от условий, у вас ведь есть их аналоги в организме, почти сорок квадрильонов митохондрий, – она вывела голограмму организма, – организмы всех игроков синтезированы и, значит, идеальны, митохондрии не заняты программой восстановления и сохранения всех процессов. А у обычных людей… у Аделаиды организму восемнадцать лет и в нем митохондрии борются с инфекциями, повреждениями. Они выполняют долгосрочные программы. Квазинаниты заменяют собой митохондрии, можно сказать, что они – более продвинутая их версия. Это вызывает молекулярный шок. Клеточная активность умирает, возобновляется, умирает, возобновляется – и так в бесконечном цикле. Это удар чудовищной силы по энергетическому телу, то есть по душе…

– Мне некогда слушать теории, – я перебил титаниду, – Светлов сказал, что если переместить Аделаиду из Приморского форта, то она погибнет, потому что тут ей помогает энергоразлом. Это так?

– Да, – покладисто проговорила Менвра. Она лучилась добротой и спокойствием и, видимо, пыталась успокоить меня.

– Но она всё еще жива! – торопился сказать я, как будто это могло чем-то помочь. – Она в форте Сиртос. Менвра, там есть разлом?

– Да, – кивнула она, – там он даже более сильный. И это не только хорошее электромагнитное поле, но и повышенное содержание озона. Он позволяет…

– Менврачка! – радостно прервал я её, меня распирала появившаяся надежда. – Не надо теории. Мне пора…

– Алёша, – окликнула меня титанида, – тебе лучше оставить её в Звезде Сиртоса. Там даже лучше, чем в Приморском форте…

– А это уже только, если Сиртос уцелеет, – хохотнул я, разрывая связь. Мне хотелось петь. Шансы есть!

Как только я оказался в реальном мире, то почувствовал невыносимую тоску и слабость. Попытался встать с коммуникационного кресла и буквально сполз от бессилия на пол. Вот же зараза… Мне не хотелось ничего делать и говорить, даже думать было трудно. Я лежал на полу и неспешно рассматривал сапоги Веселой Даши. Ну так себе зрелище, если честно. Кожаные, грубо сделанные кирзачи с металлическими накладками, закрепленными кольцами, подошва из какого-то прочного дерева, снизу обитая толстой и грубой шкурой неведомого «бегемота». На носу – стальная чашечка. Еще они были очень грязные…

…Поселок, который мне удалось ранее рассмотреть мельком, производил мрачное зрелище. Слишком много грязи на улицах, никакого порядка и красоты, как будто разом остановили работу все дворники и мусорщики.

– Даша, – тихо позвал я. – Люди в форте голодают?

– Да, – её голос раздавался откуда-то сверху, – запасы у жителей незначительные. Пока им помогает только Мот, он раздает еду за долговые расписки…

– Сделайте трудотряды, – я попытался поднять голову и посмотреть на неё, но не смог. – Наберите людей вычистить поселок, прибраться, чтобы красиво стало, мы же не в хлеву живем. Платите работникам едой из наших запасов. Еще обеспечь семьи работников помощью лекарей.

Когда я замолчал, ко мне обратился Майоран:

– Ты вставать будешь? Или как?

– Или как… – мне не хватало сил даже объяснить ему свое состояние. – Полежу.

Он взял меня за руку и рывком поднял на ноги, подхватив под руки, довел до стола и усадил на стул. Он достал из поясной сумки какой-то пузырек и протянул мне: «Пей, это женьшень, друг!»

Обманул, собака! Это был совсем не женьшень, а какое-то горькое и жгучее средство, эффект от которого был равен удару по голове кувалдой. Точнее, это как голову поместить в колокол, а вот уже по нему ударить кувалдой, чтобы голова «взорвалась» от акустического шока. Вот и зелье его такое же, я его по глупости выпил махом до дна и взревел от эффекта.

– Какого?! – волна жжения как от острого перца пронзила тело от макушки до пяток, я мгновенно вспотел, пульс взлетел в небеса, судорогой свело все, что только можно свести. Я, беззвучно открывая рот, просто был в шоке: адреналин выплеснулся в кровь, энергия заливала меня как из брандспойта.

– Быстро воды! – крикнул Майоран Даше, а сам схватил меня за плечи, вдавливая в стул. – Не шевелись!

Но я-то был против и попытался встать. Майоран точно меня бы не удержал, если бы ему на помощь не пришел Марат. Так они вдвоем и прижали меня к стулу, пока я пытался встать. Даша принесла ведро воды, которое я выпил одним залпом, и только тогда буря в венах начала утихать. Когда я справился с позывами взлететь ракетой в космос, то смог успокоиться и посмотрел на моих «спасителей». Они были бледные и выглядели испуганно.

– Вы что сбрендили? Что это было? – спросил у них и удивился своему бодрому и мощному голосу. Зелье продолжало действовать, но уже не так, как в первые мгновения.

– Это было лекарство от слабости… – осторожно присаживаясь за стол, сказал Марат, – его пьют маленькими глоточками. А ты сразу как за весь полк выпил…

– Да уж… – Майоран вглядывался мне в лицо, пытаясь понять состояние, – никогда не видел, чтобы столько женьшеня выпивали разом… Может медику его показать?

– Мне бы в туалет, – я вдруг почувствовал, что ведро воды просится наружу, – и срочно.

Еле добежал, а потом был шокирован тем, что моча оказалась красной от крови.

– Конец почкам, вот такой рубец будет на печени, да у меня, наверное, полжелудка растворилось, – я эмоционально выговаривал моим телохранителям претензии, показывая им ладонями метровый рубец, – ведро крови сейчас «выписал». Вы хоть понимаете, дурни средневековые, что этим составом можно убить?!! Что там? Скипидар? Ракетное топливо?

«Дурни» сидели за столом и молча кивали, ведь высказывал я им на чистейшем русском, а они его не понимали. Пока один не сказал другому: «Поправляется Командор! Сейчас бить будет – быстро бежим в комнату охраны! Там дверь дубовая!».

А я вдруг почувствовал кристальную ясность сознания, мне вдруг всё стало понятно! Как ни странно, но триггером для здравых рассуждений стала фраза про ракетное топливо… Ни хрена у нас ракетная система залпового огня не получится, если Ирса Риз все будет делать так, как я нарисовал Ахмату. Там ракеты лежат на направляющих, а нужно, чтобы они были в трубе, потому что только так можно задать направление полета, а самое главное – достаточную скорость. В голове сами собой возникли формулы, подтверждающие невозможность стрельбы на дальние расстояния, если не сделать конструкцию, похожую на «Град» – советскую систему реактивного залпового огня времен холодной войны. Для других вариантов у нас нет подходящего топлива, а на опыты уйдет слишком много времени, которого и так нет. Пороховой заряд с использованием селитры даст только короткий и не очень мощный взрыв – его важно использовать максимально эффективно, минимизировав потери реактивной тяги. Наша ракета в лучшем случае преодолеет метров шестьдесят на силе импульса реактивной струи, а потом будет падать с постепенным снижением высоты. Максимум, что может получиться по дальности применения, – метров сто. Но это, если стрелять с уровня земли, а вот если с пригорка?

Я снова углубился в вычисления, из которых меня вывел встревоженный голос Веселой Даши:

– А ему после этого… того не захочется?.. Ну вы поняли…

Мои спасители захихикали, а я тем временем прикинул запуск ракеты из трубы, когда топливный заряд подрывается в трубе и делает стартовый импульс более сильным, так как реактивным газам некуда вырываться, кроме как вытолкнуть ракету с удвоенной силой… Эх, лишь бы трубу не порвало!.. Интересно, как они делают трубы? В голове роилось множество вопросов, а окружающий мир как будто стал незначительным. Странно – я ведь очень не любил считать и решать сложные задачи с длинными формулами, но сейчас увлекся так, что и не заметил, как все мои командиры разошлись, оставив меня одного.

Отпустило меня только вечером… За это время я успел передумать обо всем на свете, ясность мысли была поразительная, скорость мышления – запредельная. Какой же я умный! Даже обалдел от того, что все, что мне казалось таким сложным и непонятным в этом мире, вдруг стало как прочитанная книга или доказанная теорема. Я точно осознал, что меня все время кто-то опекает и ведет именно по этому конкретному сценарию, причем очень быстро корректирует мои действия в процессе изменения обстоятельств. И еще мне стало понятно, чего от меня хотят.

Все мои навыки и окружающие меня люди появились для достижения одной цели: ликвидации центра принятия решений Файской империи – быстрый неожиданный морской десант в тыл врага, там малой группой разведка, обнаружение высшего руководства и его уничтожение с использованием пси-навыков или урона в процентах от максимального здоровья, если враг высокоуровневый. Как запасной вариант, извлечение из руин Грейлава высокотехнологического оружия для поражения передовых, неизвестных этому миру средств защиты.

Вот на этом мне и следовало сосредоточиться. Да, мой стальной флот вернется именно тогда, когда я буду готов к такой операции. А помогут сохранить линию фронта без масштабных прорывов врага – летательные аппараты, минирование, реактивные установки залпового огня. Все это в состоянии работать и без моего непосредственного участия.

Устав от размышлений, я вдруг понял, что мои сверхмыслительные способности постепенно угасают и сильно хочется спать. Недолго думая, разлегся в кресле коммуникации с антами, так как другой мебели, даже отдаленно похожей на кровать, не было. А идти куда-то мне очень-очень-очень не хотелось. Этакая революция лени, тело стремилось минимизировать физические нагрузки…

Уснул сразу, едва голова коснулась подголовника. И навалился сон, тот самый, когда страшно и полное ощущение реальности происходящего. Я в теле космонавта на околоземной орбите. Невесомость – очень странное чувство, похожее на ощущение падения. Говорят – это происходит потому, что тело ночью растет и так отражает этот процесс в сознании. Но это же у детей, а я-то точно не ребенок. Но лечу. Голоса тревожные, я не один на станции, но понять, о чем говорят, не могу. Как будто понимаю все буквы, но не могу связать в слова. Или мне это неважно. Медленно подплываю к иллюминатору и вижу внизу Землю. Вот она, Евразия: Черное море, Крым, Волга, Уральский хребет… Родина! Вглядываюсь в знакомые с детства очертания большой страны. Слева от меня кто-то плачет. Оглядываюсь и вижу женщину-космонавта, она закрыла лицо руками и рыдает, зависнув в воздухе буквально в нескольких метрах от меня. Её плечи вздрагивают, она вращается и медленно удаляется. Над её головой экран, на котором горят цифры, наверное, дата – 15 октября 2032 года. Не могу вспомнить, когда это… Было или будет? Неосторожное движение и меня тоже начинает вращать, я хватаюсь за поручень, и голова оказывается на уровне иллюминатора… А внизу начинаются вспышки прямо на поверхности родной планеты. Их много – десятки, сотни… На месте вспышек растут облака, затягивая поверхность серым дымом. Что это? Я зачарованно смотрю на то, что происходит, и не понимаю… Голоса людей на станции становятся громче, их много, они почти кричат. О чем? Я пытаюсь вслушиваться, но не могу понять смысла их фраз. Что-то плохое происходит: у людей истерика, отчаяние, тоска, боль, разочарование… Снова смотрю на планету, а там новое светопредставление – вспышки, которые, казалось, затихли, начинают возникать с новой силой. И тут я вижу новое солнце прямо на поверхности планеты: огненный шар не гаснет, он сверкает как звезда и это продолжается долго. А потом появляется еще один такой же. И еще…

Проснулся я внезапно и сразу вскочил на ноги. Сердце билось в груди как пулемет ДШК, в глазах от резкого движения потемнело, даже чуть не упал. На столе был ковш с водой, кинулся пить. Что я такое увидел? Почему сны у меня в последнее время один страшнее другого?

Когда успокоился и начал рассуждать здраво, то пришел к выводу, что увидел один из страхов всех землян – атомную войну на тотальное уничтожение. Решил, что надо будет у Светлова спросить. Может быть, его рассказы на меня так подействовали?..

Весь вчерашний день был как во сне... Я, конечно, помнил, как меня опоили какой-то лютой смесью из мухоморов и восточных трав, но воспоминания были не такие, как обычно. Как будто прошло уже много лет. Короче, морок какой-то.

А дела-то не ждали, поэтому я решительно направился искать своих сержантов. Охрана у двери, пара рирских гвардейцев, не знала, где командиры. Я двинулся на первый этаж и сразу налетел на Марата, который поднимался по лестнице мне навстречу.

– Командор, ты поправился! – на его лице была искренняя радость. – Рирцы сделали твои летающие бомбы и собираются сжечь наш дворец! Скорее!

Мы с ним рванули из дворца в Ливр Мелон, благо, что коней у нас теперь на два эскадрона. Влетев через ворота во двор нашей новой базы я, признаться, обалдел от произошедших перемен. Во-первых, там был полный порядок и радующая глаз чистота, даже клумба перед фронтоном была разбита, но пока, правда, без цветов. Во-вторых, появились аккуратные и на совесть сделанные деревянные конюшни, которые теперь занимали добрую половину двора и практически все пространство за дворцом. Ну и в-третьих, на Ливре Мелоне висел огромный красный штандарт гильдии.

Группа рирцев вместе с Ахматом и Ирсой что-то колдовали с прототипом ракетной установки. Ё-маё, один из бойцов уже подносил факел к запальному шнуру ракеты.

– Стойте, – крикнул я, кинувшись к ним, но не успел… Фитиль загорелся, а рирцы сгрудись вокруг, чтобы рассмотреть все этапы старта. Они не успели даже повернуться в мою сторону, а я заорал уже следующую команду:

– Ложись!

И сам бухнулся лицом в песок двора, закрыв голову руками. Они тоже попадали на землю. Бахнуло знатно! Сопло с ракеты сорвало, и оно улетело куда-то за спину, а сама ракета соскочила с установки, уткнулась носом в землю буквально в нескольких метрах от точки старта и начала фонтанировать горящим пеплом, разлетавшимся по всему двору. Едва мы подняли голову, как рвануло второй раз: бочка с остатками пороха, в которую попал раскаленный пепел, разнесла все вокруг и подожгла конюшню горящими ошметками.

Контузия была знатная, я с трудом сел на песок и стал оголтело осматриваться. Двор затянуло дымом, пахнуло навозом. Оглянувшись, я увидел, что сопло пробило насквозь бочку с нечистотами и те выливались прямо на недавно вычищенный двор. Ну что же, все вернулось в состояние, как при штурме Криминального кворума: пожар, нечистоты, валяющиеся, сбитые взрывной волной люди.

С крылечка дворца раздалась отборная ругань, да еще так изобретательно и витиевато завернутая, что я аж заслушался. Ругалась Майкидора, которая стояла, уперев руки в боки, и поносила «рукожопых взрывателей» на чем свет стоит.

Мы все насуплено молчали – что тут скажешь на правду жизни?! Также дружно, не сговариваясь, мы побрели, пошатываясь, тушить конюшню, а потом тушить стало нечего. Сгорела она… Затем кинулись собирать ведрами вонючую воду из канализации, которая полностью вылилась из огромной бочки, стоявшей на четырехколесной подводе. Мужички, нанятые Майкой для уборки и других различных работ, нам старательно помогали, и было заметно, что довольно похихикивали. Работы им явно добавилось, а значит, и заработать смогут вдвойне.

Потом мы отмывались в бане, которая оказалась прямо в нашем дворце, но явно была сделана людьми, которые приспособили для неё одно из помещений с бассейном и водопроводом. Баня, конечно, была так себе, типа хамама, но это было лучше, чем душ из бочки. Там же мы провели производственное совещание и разбор полетов, пока нас Майка не успела лично отругать за разгильдяйство. Рирцы выходить из бани откровенно побаивались, отважные воины, в мужестве которых убеждался не раз, как говорится, «тянули время». Чтобы на выходе не нарваться на разгром со стороны хрупкой девчонки, правда, являющейся их королевой. А еще мы пили пиво, которое нам втихаря притащил Сорик, самый молодой боец первой сотни, и заедали сушеной рыбой.

– Ты, Командор, это как бы… – начал разговор Ахмат, косясь в сторону двери.

– Да! Ты как бы, может быть… – продолжил Ирса многозначительно.

– Дак вы же её клумбу разнесли… – я развел руками и вздохнул.

Мы немного помолчали, жуя камбалу.

– Ну так-то да, – Ахмат кивнул и продолжил гнуть свое, – но она же…

– Опять запах дерьма будет две недели, – я отхлебнул пиво.

– Дак вот как так вышло? – Ирса отхлебнул сразу полкружки и не поморщился.

А я ухмыльнулся и хлопнул его по плечу:

– Я тут вчера, когда женьшеня перебрал, улучшил конструкцию, смотрите!

Я нарисовал им новую конструкцию с направляющими трубами. Подробно объяснил этапы производства. Это я вчера всё понимал, а сегодня снова отупел и воспроизводил с трудом.

– Значит, заряд ракеты будет меньше, – удовлетворенно проговорил Ахмат.

– Какое меньше? Больше, гораздо больше! – я захохотал.

Все присутствующие «ракетчики» нервно сглотнули, а Сорик даже кружку из рук выронил.

– Вот что главное в нашем деле? – спросил я захмелевшем голосом.

– Что? – спросил один из бойцов Ирсы и икнул.

– Не ссать! – ответил я многозначительным тоном.

– Что вообще? А пиво как? – настороженно переспросил боец.

– В смысле – не бояться обстоятельств!

Потом я рассказал им, как нужно устроить прямо на крепостной стене полигон с укрытиями для расчета установки и безопасным хранилищем взрывчатых веществ.

Рирцы послушно кивали, даже предложили взять в нашу команду офицера-артиллериста из Седьмого пехотного полка. На мой вопрос: «На фига?», – ответили, что так будет проще объяснить последствия наших испытаний. Что-то типа: «Артиллерия чудит!».

Когда рирцы сильно «набрались» храбрости, мы вышли из бани. Ну лучше бы еще сидели пили пиво. Майкидора ждала нас на выходе. Видимо, уже долго и успела себя накрутить. Я стал свидетелем её получасового монолога – выражений она не стеснялась, «комплименты» моим ракетчикам высказывала резко и обидно. Мы так и стояли перед ней голышом, замотавшись только какими-то тряпками вокруг бедер. На меня, как «изобретателя» чудо-оружия, она не смотрела, как будто меня тут не было. Наконец, выговорившись, ушла.

– Королева! – мечтательно произнес Сорик, едва за ней закрылась дверь. Понять её можно было: конюшня почти сгорела, лошади потравились дымом и сейчас их лечили от ожогов, на дворе снова кавардак, вонь и грязь. Даже наш штандарт оказался чуть подпаленным с нижнего края.

Мы оделись и побрели в столовую. А там опять была только каша. Поели в тишине. К нам молча подсел Майоран.

– Еле вас спас от разжалования в рядовые, – произнес он, глядя на сержантов.

Вот тут уж мы заржали, потому что есть в этом мире мужская солидарность.

– А пусть бы и разжаловала! – отсмеявшись, произнес я. – Я бы вас лейтенантами ракетных войск назначил.

– Зато и секреты хранить теперь легче будет, – Майоран стал серьезным. – Желающих подсматривать за вашими опытами теперь не найти. Страшно всем.

Я доел кашу и вспомнил про своих питомцев. Куда они запропастились?

– А где мой выводок? – спросил я Майорана.

– За этих хитрецов не переживай, – улыбнулся он, – они с Майкидорой. Она продолжает инспекцию продовольственных запасов в подвале, они у неё пробуют еду и сообщают, не испортилась ли она.

По мне дак Соня-то так себе эксперт по вкусной и здоровой пище, вся надежда на Яра. А с другой стороны, хорошо, что они с Майкой – общение с животными вроде должно успокаивать принцесс и королев. Но это неточно.

– Давай поговорим про будущий рейд, – предложил Майоран, когда все ушли, – какой группой пойдешь?

– Двести бойцов пойдут к форту Сиртос, – я изложил свой план. – Их задача – не нападать, а блокировать все дороги и проводить осмотр грузов. Если похищенные Норсы там, то они должны там и оставаться. Возьмете все пушки, что найдете, постройте блокпосты.

– Можем и не удержать оборону. Это земля Провинции Северного моря, у них есть армия – пара тысяч бойцов точно.

– А вот поэтому ты и поедешь с отрядом, чтобы уладить вопрос с хозяевами провинции. Лучше, если они будут нам помогать.

Майоран скептически хмыкнул, но кивнул:

– А ты?

– Я с моими «ракетчиками» и небольшой группой прикрытия отправлюсь на встречу с Абдулом.

Вот тут Майоран нахмурился и задумчиво проговорил:

– Говорят, Кворум набрал армию. Не знаю, сколько у них бойцов и насколько это действительно бойцы, а не трусы и дезертиры, но это нужно учитывать. Сколько ты возьмешь наших?

Тут уж углубился в размышления я, потому что до этого о персоналиях не думал.

– Ахмат и его отряд, Ирса как специалист по взрывчатым веществам и еще нужно хотя бы пятьдесят бойцов охраны.

– Возьми кавалергардов Аделаиды! – горячо заговорил Майоран. – Их в живых осталось двадцать шесть из полусотни, они рвутся в бой. И еще они хотят спасти Норсов, каждый день ко мне приходят – просят взять на службу. Они же выросли при дворе губернатора, многие сироты…

– Точно! – я даже обрадовался такому предложению. – Тяжелая кавалерия мне пригодится. Да и не придётся тогда забирать стражей Марата.

Я вышел из столовой, а в голове свербела мысль: «Что бы пожрать?». Спас положение внезапно появившийся на ступеньках нашего дворца Сёма. Мы душевно поздоровались, и мой бывший торговый представитель заявил:

– Я по делу. Господин Мот спрашивает, когда с тобой можно переговорить в спокойной обстановке? У него зарезервирован столик в трактире гостиного двора...

– Да прямо сейчас! – обрадовался я. – Уже выдвигаюсь!

– Предложи господину банкиру продать нам трубы, – поспешно подскочил ко мне Ирса, ставший невольным свидетелем нашего разговора, – у нас больших запасов нет.

Я кивнул ему и огляделся. Сёма стремительным шагом ушел в банк за Мотом, он странно косился на разгром, который учудила наша ракета во дворе. Если честно, то это был совсем не тот разгром как при штурме, крови и трупов не было. Так что я и не знаю, что Майкидора так кипятилась? Ну сожгли конюшню, ну разлили нечистоты по двору, ну загадили её клумбу… Дак это дело-то житейское, с кем не бывает. К тому же это и не мы, а ракета виновата. Опытный, так сказать, образец. Вот только зря мы полигон под это дело сразу не сообразили. Нам быстрее надо было бы думать – на всё про всё три дня срока.

Я неспешно двинулся по поселку в сторону гостиного двора. А пока шел, с удовольствием отмечал про себя, что жизнь здесь постепенно налаживалась, исчезали следы крови и уличных боев. Люди передвигались без страха, даже в их взглядах появилась некая уверенность. Они узнавали меня и улыбались, а я улыбался им ответ.

Мой шлем болтался на поясе и волосы трепал легкий ветерок. Мне вдруг вспомнились образы из другой жизни: лето, маленький городишко, поселок при комбинате, клумбы перед домами, лавочки с бабушками, двухэтажные дома, окрашенные в салатовый цвет, а я, маленький, бреду с отцом к карусели в Парке Металлургов… Погрузившись в свои мысли, я не заметил, как пришел к конторе картографа, которая оказалась закрыта. Я подозвал всадника из своего эскорта, который двигался за мной на расстоянии пары десятков шагов.

– Как зовут тебя, воин?

– Мит, рирская гвардия, отряд сержанта Жана, – бойко ответил он, подняв забрало шлема.

– Мит, дружище, найдите картографа Даора, у меня к нему срочное дело.

– Да, сделаем, Командор! – всадник сорвался с места в сторону Губернаторского дворца. Со мною остались двое его сослуживцев.

Я пошел дальше и ноги сами вынесли меня к торговой площади. К моей радости, несмотря на то, что было далеко за полдень, тут было многолюдно – базарный день в самом разгаре. Многие лавки были открыты, даже появились некоторые шатры, в которых торговали всяким разным. Я поговорил с несколькими купцами, буквально перемолвились парой фраз, но удалось получить нужную информацию.

Оказывается, теперь блокада форта была только на словах, а на деле враги опасались приближаться к равелинам, контролирующим подходы к пристани, так как видели там рирскую гвардию и красные штандарты. Поэтому в форт теперь приходили и торговые лодки, и пеший путь вдоль берега был свободен. Войска неприятеля как будто не желали пресекать эту активность. Вот поэтому на рынке было почти все, но цены, конечно, «кусались».

Много людей толпилось у палатки имперского банка, там раздавали припасы в долг. Ну какой банкир не воспользуется ситуацией? Люди выходили из толкучки с мешочками еды довольными, видимо, было не так уж и дорого. А вторая толпа собралась уже у нашей палатки с гильдейским флагом, там набирали людей на общественно-полезные работы. Майкидора поняла меня правильно: мы платили людям, чтобы они не умерли с голоду, ну а порядок постепенно возвращался, и я наделся, что больше не увижу Приморский форт в скотском состоянии. Грозный патруль стражей Марата, закованный в тяжелые латы, остановился на краю торговой площади, напоминая, что власть в городе есть. Стражи вроде раньше были снаряжены в легкую броню, а сейчас как ходячие танки – семьдесят кило стали на них надето. «Ну Марат всё продумал, – сделал вывод я, – психологический эффект есть, смотрятся основательно. Значит, на охрану денег не жалеем».

К моему удивлению, лавка погибшего алхимика была открыта, туда я и зашел – качественные зелья оставались для нас большим дефицитом. Майке заниматься их изучением, а тем более их варкой, было совсем некогда, и нам нужен был надежный поставщик. Но, к моему разочарованию, выбор тут был совсем небольшой: всего три слабеньких эликсира – противоядие и на восстановление здоровья и маны. Алхимика не было, и мне пришлось кашлянуть, чтобы привлечь внимание. Из лаборатории, находившейся за торговым залом, вышла чумазая девушка с раскосыми глазами, и я расстроился. Она совершенно не выглядела как опытный зельевар.

– Я – Киу, ученица алхимика, – смущенно проговорила она, наверное, увидела легендарные доспехи и сочла за богатого покупателя.

– Я – Леонид, – я ей кивнул и постарался выглядеть максимально доброжелательным. – Теперь эта лавка твоя?

– Не совсем, – насторожилась она, – она принадлежала моему деду и учителю, магистру Тимуру. Я просто единственная его наследница. Пока идет война, никто мною не интересуется. Вот потом потребуют налоги и сборы, и я не смогу заплатить…

– Разве лавка не дает дохода? – искренне удивился я.

– Много брака получается, – она развела руками, – я мало что умею. Для дедушки только травы собирала…

Я задумался, нам нужен был настоящий, опытный алхимик, а не ученик. Но других вариантов не было, и я решился.

– Киу, я могу помочь тебе с обучением варки простых зелий, а ты бы делала для меня некоторые заказы. Как тебе такое предложение?

– А разве есть дипломированный алхимик в форте? – удивилась она.

– Нету! – честно ответил я. – Но есть ученик, который знает чуть больше тебя, и есть некоторые книги с секретами зелий.

– Согласна! – ответила девушка и, как бы подтверждая свои слова, энергично закивала.

– Тогда завтра найдешь Майкидору Рир и начнешь у неё учиться! – я на прощание махнул ей рукой и уже развернулся, чтобы выйти, но округлившиеся от удивления раскосые глаза девушки заставили меня остановиться.

– Май.. дору…Рир? – только и пролепетала она, но быстро собралась и возразила:

– А кто ж меня к благородным пустит-то?

– Я предупрежу! – я улыбнулся.

– А ты кто? – с испугом спросила она.

– Ваш новый Командор, – с иронией произнес я, а девушка глазела на меня и не могла ничего сказать.

– Ну пока, еще увидимся! – я покинул лавку, не дожидаясь, пока она выйдет из ступора. А то опять пришлось бы слушать: «На суше, на море, в воздухе, на святых небесах и в преисподней мы несем волю человека…»

Наконец я добрался до гостиного двора и, зайдя внутрь, замер, потому что вспомнил, как тут впервые познакомился с Аделаидой, как чуть не устроил тут бойню, как она стояла с железным подносом между мной и хамоватым толстяком, с испугом поглядывая на моего волчонка с золотой шерстью. Эх, вот были же времена, когда все казалось простым и понятным, а мир очаровывал нереальностью и безграничными возможностями…

Когда меня отпустило, я подошел к бармену у стойки и спросил:

– Где мой добрый друг Мот?

Бармен, меня, конечно же, узнал. Сегодня только Киу меня не признала, потому что по лесам все лето проходила и новостей не знала. Но, несмотря на известность, люди ко мне с вопросами не подходили, чувствовалось некое опасение – я как был тут чужаком, так и остался. Вот и бармен тоже боязливо осмотрел мой эскорт из двух рирских гвардейцев, зашедших следом, и осторожненько попросил:

– К нам с оружием нельзя, господин Командор.

– Господа на фонарных столбах повешены, – хохотнул я, – достаточно просто называть Командор или Леонид.

Бармен аж побледнел и пролепетал что-то типа: «Как повешены? Почему повешены?». Тут я понял, что моих прямолинейных пролетарских шуток он не понимает и попробовал отбрехаться, что это файские господа, а не имперские, во что бармен поверил слабо, но глупых просьб оставить оружие на входе уже не высказывал.