Текст книги "Командор навсегда (СИ)"

Автор книги: Алексей Снегирёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

– И никаких лишних потерь в атаке?

– Да! – я кивнул. – Но только теперь нужно будет таскать с собой несколько повозок с ракетами и стартовой установкой. А насчет вашей пропитки я не знаю… Хватит ли выделенного газа для полета? Нужно пробовать разное топливо. Что, кстати, у вас в гранатах?

– Бумага, пропитанная солью, которой крестьяне удобряют землю, – сержант опять улыбнулся. – Но можно добавить туда пороховых смесей… Ирса в этом лучше меня разбирается, он и производство гранат знает в тонкостях.

– Вот и займетесь сразу, как вернемся, – я пожал руку Ахмату, – это твоя главная задача. Любые ресурсы гильдии, деньги – не вопрос. Привлекай к решению задачи всех, кого посчитаешь нужным. Времени у нас очень мало! Образцы механизма запуска и самой ракеты нужны буквально через два дня после того, как вернемся в крепость.

Ночью мы благополучно добрались до устья и высадились на берег. Двигаться пришлось медленно, так как с нами было больше сотни пеших жителей, но, к счастью, на побережье даже признаков врага мы не обнаружили. Ранним утром мы достигли Приморского форта и направились к северным воротам. На равелинах, прикрывающих пристань, стояли наши дозоры – рирская гвардия, которая сначала приветствовала нас, но затем опустила гильдейские штандарты до угла в сорок пять градусов.

– Что это значит? – спросил я Ахмата.

– Беда, – он нахмурился и дал команду приготовить оружие к бою, – это означает, что мы понесли потери и у нас траур.

Блин, я не видел потерь в разделе интерфейса гильдии, все были живы и это было странно. В душе росла тревога.

– Сдай гражданских пехоте, а сами галопом в форт! – отдал я команду Ахмату, но тот сам уже все понял и начал действовать.

Едва достигли ворот, как нас ждала еще одна странность. Над воротами вместо штандарта Норсов висел другой флаг. Он был тоже красный, но на месте орла и латинской буквы N были медведь и буква M.

– Это что еще за дела?

– Герб семьи Мирских, – быстро произнес Ахмат и резко выдвинулся в нашем построении вперед, передо мной, как будто закрывая меня своим телом от возможной атаки стражей ворот.

– Гильдия Первый Легион, командир Ахмат, – громко крикнул он стражникам, – прошу открыть ворота.

– Седьмой пехотный полк, дозорный Сим, открываю ворота! – поспешно и даже, как мне показалось, радостно ответил ему страж, стоявший на балконе над воротами.

А потом произошло то, чего мы с Ахматом совершенно не ожидали. Пока распахивались пятиметровые тяжелые ворота, которые были установлены в арку, в три раза превышающую их размеры, флаг Мирских был приспущен, а над ним поднят мой штандарт. И сразу заиграл горнист на всю округу: ту-ту-ту, ту-ту-ту, ту-ту-ту туууу.

– Что играют? – я догнал Ахмата.

Офицер был обескуражен и непонимающе посмотрел на меня.

– Играют рирскую команду – «Честь Командиру». Это явно в честь тебя, Командор, они же видели твой штандарт.

Только тут я оглянулся на Нура, нашего флагоносца, – он высоко на пике поднял мой штандарт.

Да что, блин, происходит? Неприятное предчувствие беды нахлынуло на меня. Едва открылись ворота, я, начав понимать неправильность происходящего, рванул галопом к губернаторскому дворцу. Мои рирцы двинулись следом, на ходу наш горнист проиграл «Честь Командиру», а потом еще пронзительную и короткую команду.

– Что он играет? – спросил я сержанта, который поравнялся со мной.

– «Тревога! Гвардия к бою!».

Так мы и неслись по утренним безлюдным улицам под резкие трели рирской гвардии. А едва достигли дворца, мое сердце упало от отчаяния – штандарт Норсов был приспущен, а стража, увидев нас, торопливо сняла штандарт Мирских со второго флагштока и поднимала мой «Legio I» со звездой.

Мы спешились и кинулись во дворец, оттуда навстречу нам выбежал сержант Борис Мирский, командир Седьмого пехотного полка, с которым по познакомились на стене форта, когда штурмовали Криминальный кворум.

– Командор, слава милосердной удаче, вы вернулись!

Я был готов к бою, но никак не ожидал его теплой реакции, счастливого лица и крепких рукопожатий. Это был друг, соратник, принявший Клятву Командора прямо там, на стене, в момент встречи.

– Что случилось? – спросил я.

– Давайте зайдем внутрь, и я все расскажу! – он повел меня во дворец.

За моей спиной раздался стук копыт несущейся кавалерии – рирцы прибыли на зов тревоги. Ну еще и Марат со стражами. В общем, через несколько минут на площади перед дворцом стало тесно, полторы сотни всадников – это много.

– Марата и Майорана ко мне! – обратился я к Ахмату. – Ты вместе с Ирсой займись моим поручением. Прямо сейчас! Я на вас надеюсь.

Ахмат кивнул, выразительно глянул на Яра и кинулся к всадникам, а мы с Борисом и волком зашли внутрь и поднялись в командный центр, где недавно с Александром Норсом пили что-то похожее на виски. Но сегодня не было ни Александра, ни резкого запаха его сигар. Вообще весь верхний этаж дворца обезлюдел, всего несколько стражей встретились нам по пути.

Соня спрыгнула с моего плеча, она стала заметно бодрее, летать еще не летала, но хотя бы планировать могла. Сова оказалась точно на столике с закусками: там были орехи, сушеное мясо и фрукты, сладости и какие-то пожухлые ароматные травы. Все это она и начала увлеченно жрать…

Мы с Борисом расположились за столом с книгами о военной науке.

– Что произошло? По порядку! – попросил я его настойчивым тоном.

– Через четыре дня, как вы ушли в поход, на дворец было нападение, враг забрал Александра и Аделаиду…

– Где Аделаида? – я буквально выкрикнул ему в лицо свои слова с такой яростью, что он даже чуть побледнел, но взгляда не отвел.

– Пропала…

Не знаю, что бы я сделал с ним, если бы в этот момент в зал не вошли Майоран с Майкидорой и Марат с Веселой Дашей.

– Остынь, – Майоран положил ладонь на мою руку, судорожно сжавшую арбалет, – он ни в чем не виноват.

– Как ты стал главным, Борис? – я продолжал смотреть в его глаза, но градус агрессии, внезапно вспыхнувшей во мне, подавил.

– Это я предложила на совете командиров, – спокойно проговорила Майка, вставая за его спиной, а он, почувствовав поддержку, даже слегка распрямился и расправил плечи, сжавшиеся под тяжестью моего взгляда.

– Армия должна иметь командира, – продолжила она, – он – младший сын Герцога Ивана Мирского. Его брата ты знаешь, Степан Мирский был лейтенантом Седьмого пехотного полка, вы штурмовали с ним перевал… Он погиб от рук Кворума, и теперь командиром стал Борис.

– Так он сержант!

– Это неважно, Герцог Мирский – строгий отец, его дети не становятся лейтенантами по праву рождения, вся армия это знает. Я сделала его военным комендантом Приморского форта, потому что других кандидатур с таким военным образованием, как у него, нет.

– А Майоран? – я кивнул на старого вояку.

– Майоран является рирским гвардейцем, а Рир в настоящий момент не является частью Античной империи, – Майкидора развела руками, – не все в армии готовы принять проигравших прошлую войну командиров.

– Хорошо, – я кивнул, – пусть управляет обороной Борис. Кто может дать ему звание?

– Ну… – она задумалась, переглянулась с Майораном. – Император, герцог Мирский, генералы армии и ты… как Командор.

– Хорошо, пусть будет лейтенантом, – я кивнул и снова обратился к нему.

– Как все произошло?

Разговор Бориса сильно встревожил, но ему удалось справиться с волнением. Он начал говорить поспешно, периодически поднимая взгляд на стоящего рядом со мной Марата.

– Напали ночью, перед рассветом, охрану убили сильным ядом, нанесенным на короткие копья, стрелы и дротики. Ворвались в покои губернатора, он дал бой, но, видимо, был ранен. Потом нападавшие унесли из дворца его самого и спящую Аделаиду.

– Грёбушки-воробушки, – я схватился за голову, – они находятся где-то в форте?

– Нет, – покачал головой подключившийся к разговору Марат, – их вынесли из форта в окно на западной стене.

– Чего? Какого? – я снова вспылил. – Вы что тут вообще мышей не ловите! Как вы это узнали?

– Гвардейцы Аделаиды рассказали… – начал объяснять Марат, но я его перебил.

– Где они были, когда их командира захватили?

– Генерал Антюр перевел их из дворца в военный городок… Сказал, чтобы начали разведывательные рейды. Он только вышел из лазарета, как раз перед похищением.

– Где он? Сюда собаку! – я отстегнул от груди и грохнул на стол свой кавалерийский арбалет. Это было громко, все присутствующие вздрогнули и напряглись.

– Он мертв… Кавалергарды кровавой принцессы разрубили его алебардами на тридцать частей…

– Тридцать четыре… – прошептал Борис, – на моих глазах.

– Ну всё! – я уже ничего не понимал. – Молчите все! Пусть Борис расскажет по порядку.

На последних словах я сделал ударение и махнул рукой – «не мешай» – пытающемуся что-то пояснить Майорану.

– Они сказали, что за день до нападения приходил Иштван, капитан Секретной службы, он все осмотрел в личных покоях, коротко переговорил с Александром и быстро ушел. Потом Антюр перевел гвардейцев в военный городок. А ночью было совершено нападение. Они решили, что эти события связаны. Допросили бойцов с западной стены и те сказали, что в полночь впускали группу из восьми человек по веревочной лестнице в скрытное окно, которое часто так используют для разведчиков. Там луч крепости его закрывает от наблюдателей со стороны врага. А уже другой дозор, после пересменки, их выпускал. Восемь человек с двумя большими мешками…

– В мешках могли быть Саша с Адей? – от волнения я даже перешел на фамильярности.

– Да, там могли быть два человека, – кивнул Борис. – Кавалеристы сначала нашли генерала и потребовали от него ответов, но он повел себя по-хамски, заявив, что на их переводе из дворца настояла Секретная служба, типа два с лишним десятка бойцов прохлаждается…

– Дальше! – я уже все понял, в голове зрела ярость.

– Бойцы Аделаиды расправились с генералом, а потом пошли разбираться с Секретной службой. Те их заманили в свой особняк, в первый зал, а затем пустили туда усыпляющий газ. Сейчас кавалеристы в тюремных камерах под их резиденцией, ну, по крайней мере, так сказали секретчики.

– Да, грёбушки-воробушки, что же все так глупо-то, – я схватился за голову, – во всех мирах одна и та же хрень… Ни враги, так предатели!

– Мы не знаем точно, живы ли они, – между тем продолжал новоиспеченный лейтенант, – подтвердить их слова некому: оба дозора, открывавших окно, и сержант Полка охраны крепостной стены арестованы Секретной службой и находятся там же, в подземной тюрьме.

Борис замолчал, в зале воцарилась тишина, было только слышно, как что-то грызет Соня. Яр спокойно сидел рядом со мной, я запустил руку в его шерсть на загривке, и он посмотрел на меня с немым вопросом: «Убьем всех?». Он был спокоен как удав, излучал абсолютную уверенность в своих силах и чувствовал предвкушение будущей схватки. И я кивнул: да, никакой жалости! Секретчики, предавшие командующего, – не просто враги, а враги, лишенные всех прав. Пусть бог их судит, а мы казним!

Я повернулся к Майорану, который даже отшатнулся, увидев, как плещется ярость в моих глазах, но мой голос при этом оставался спокойным:

– Готовьте атаку на Секретную службу, у вас есть полчаса. Также как Кворум брали, но пушки должны быть крупного калибра, способные разбить железные ставни на окнах. Берите штурмовое снаряжение и гранаты по максимуму.

Потом я повернулся к Майке.

– Связь со столицей тут есть? Может быть почта?

– Да, голубиная… – начала она, но я её прервал.

– Извести императора, что я приговариваю к смерти за предательство его Секретную службу в Приморском форте. Он должен ответить за их позор.

– Так и написать? – Майка смотрела на меня испуганными глазами.

– Напиши дипломатическим языком, но с таким смыслом.

Майка кивнула, сжав губы, они даже чуть побелели, я тогда и не придал значения, что она могла написать… А зря. Ведь все могло пойти совсем по-другому.

Я решительно встал со стула и направился в покои губернатора, в комнату с коммуникационным модулем, мне срочно нужно было проверить свою догадку. За мной кинулись Марат и Веселая Даша с несколькими стражами, они оказались не задействованы в штурме и, вероятно, взяли на себя ответственность за мою безопасность, пока я буду в состоянии транса.

Связь с орбитальной станцией антов установилась мгновенно и там встретила меня она – восхитительная Менвра, титанида, разговор с которой в прошлый раз прервался так внезапно.

– Здравствуй, Алеша, – она мне улыбалась открыто и искренне, – ты вернулся, чтобы продолжить?

– Нет, – я мотнул головой, – в другой раз. Я хочу видеть Светлова!

По голограмме пошла рябь, она растаяла и на её месте появился Командор. Это было неожиданно! Передо мной стоял мужчина среднего возраста, рыжий, с носом картошкой, чётко очерченными скулами и строгими зелеными глазами. Но удивительным было то, что он был в парадной форме советского офицера с погонами подполковника и шевроном неизвестного мне рода войск – булава, вокруг которой крутились электроны.

Я сначала замер, а потом машинально отдал честь и произнес:

– Служу России!

– К пустой голове руку не прикладывают, – хохотнул он и попросил:

– Давай приходи в себя, нам есть о чем поговорить. Я считал твою память последних недель.

– Так точно! – губы сами произнесли слова.

– Заканчивай формальности, у нас мало времени.

Я на мгновение задумался и задал главный вопрос, за ответом на который так срочно вышел на связь:

– Кто из высшего управления империи выходит на связь с антами? Считали ли вы их память? Кому можно доверять?

– Никто, мы не знаем их мыслей, – командор нахмурился, – а доверять, Алексей, нельзя никому…

– Игорь? Можно обращаться к вам Игорь?

– Нужно, и давай на ты, – он смотрел на меня так, словно видел насквозь, что формально так и было: уж моя-то память у него была даже в большем объеме, чем у меня самого.

– Как давно император и его окружение не выходят на связь?

– Более семидесяти лет, – он как будто сверился с неведанными мне данными, – за последний год мы общались только с Герцогом Мирским, генералом Секретной службы Радосом и мастером-металлургом Крисом. Они верно служат империи, но блюдут и свои интересы.

– Если я подниму мятеж против императора, они поддержат? – я аж вспотел, задавая этот вопрос.

– Не знаю, – честно ответил Светлов, – но вероятность этого есть. Император, по их воспоминаниям, вредит империи, но делает это не спеша, как бы оттягивая катастрофу. Как будто ждет чего-то.

– Хорошо, спасибо, – я кивнул, – ты видел карту с местами файских раскопок?

– Да, – Светлов достал мою трофейную карту и наложил на другую, как я понял, это был Грейлав до катастрофы. – Ерунда какая-то, они ищут промышленные зоны, энергостанции и фабрики… ну еще депо для скоростных поездов. Без понятия, зачем им это, там ведь всё, скорее всего, нерабочее, а возможно, и поврежденное.

– Что бы ты искал? – я заинтересовался его оценкой состояния остатков оборудования антов.

– Университет и музей, посвящённый человеку, – он уверенно ткнул в две точки на нашем берегу – одна была недалеко от стоянки беглецов в горах, а вторая рядом с Северной гаванью. – Запомни эти координаты. Если и вести раскопки, то именно здесь.

– Ну музей я понимаю, может быть, как и ты, найдем там вертолет, но университет-то нам зачем? – я зафиксировал указанные Командором точки на карте.

– Вертолет вряд ли найдете, – Светлов покачал головой, – нам просто повезло, что музей был посвящён летательным аппаратам людей, потому что располагался на космодроме. Что там в музее Грейлава, информации нет, но вряд ли оружие или летательные аппараты. Но чтобы там ни было, оно, скорее всего, находится в безопасности, так как музеи созданы, чтобы сохранить экспонаты на долгие годы, там спецусловия. А хранить реликвии анты умели. Но для тебя важнее университет, ведь это позволит снова запустить технический прогресс. Учебники там на латыни, языке титанов, а Отшельник точно знает этот язык.

– На латыни? – я удивился, мне теперь стало понятно, почему анты использовали в речи слова на этом мертвом языке. – А люди здесь на каком языке говорят? Меня же научили, но ничего не объяснили.

– На арамейском или близком к нему наречии, – уверенно ответил командор, – на русский я переучить их не успел.

– Почему столько совпадений? – я недоумевал. – Язык как на Земле, артефакты, архитектура? Игроки принесли?

– Возможно, что-то и принесли, – согласился он, – но думаю, что у наших планет и разумных видов общий создатель, возможно, Вавилон. Сначала титаны, потом люди, почти всё как на Земле…

– Да ну, – я не мог поверить в изумительные откровения Командора, – на Земле не было титанов!

– А как тогда ты их узнал – сразу и однозначно? Ты знал, как они выглядят, какого роста, узнал статус Крона, – он улыбался и даже прищурился. – Или думаешь, что наши мифы не про Землю, а про Антию или вообще придуманы сказочниками?

– Ну типа того…

– Есть множество мифов о великанах –титанах и богах, есть латинский язык для молитв богам и древней науки, есть античная архитектура под рост этих богов, есть символы, известные каждому, – например, горгонион. Также есть масса художественных произведений прошлого, где изображены великаны и люди.

– Ты же из СССР. Там вроде все атеистами были! – удивился я.

– Ну дак я по долгу службы это изучал, – спокойно произнес Светлов, – с научной точки зрения.

– А что у тебя за шеврон? Какой род войск? – я указал на булаву с электронами.

– Двенадцатое главное управление минобороны, мы хранили специальные боевые части…

– Ядерное оружие? И попутно изучали мифы? – я разулыбался, слишком уж это было нереалистичным.

– Нет, конечно! – Светлов рассмеялся. – Я, когда в отставку ушел, то получил приглашение в научный проект «Две длани», анализирующий историю Земли. Мне предложили должность в закрытом НИИ по изучению применения ядерного оружия в прошлом. Всего было семь разных контор, каждая занималась своим вопросом. Я выезжал на раскопки воронок на поверхности планеты, которые похожи на следы взрывов ядерного оружия или сравнимого с ним по мощности.

– И что, вы нашли там радиацию?

– Нет, Алексей, не нашли, – покачал головой Светлов, – но мы и на Тоцком полигоне её не нашли, а там-то точно взрывы спецБЧ производились. Следов метеоритов мы, кстати, тоже не нашли, зато зона подсоса – холм в центре воронки – есть много где. Ну и все воронки правильной формы, да еще есть и правильные следы воздействия ударной волны на расстоянии от эпицентров взрывов.

– Например?

– Меловые отложения по краям воронки, – Светлов увлекся рассказом, было видно, что его работа ему нравилась, – плюс вся подземная вода содержит дейтерий, замедляющий процессы в клетках. Ты же слышал про живую воду, которая в сказках лечит? Так вот, это просто вода без дейтерия, клетки восстанавливают повреждения в ней гораздо быстрее. В итоге мы имеем воронки, возникшие в разные временные периоды, и отравленную подземную воду. Наши умники, мы называли их «черепа», насчитали, что ядерная война могла быть на земле двадцать два раза. Там сложный анализ: это и периоды вымирания различных видов, и, наоборот, возникновение новых из ниоткуда, и резкие климатические изменения, ну и миграция людей.

– Как вы объяснили применение ядерного оружия, когда человечество было технически не способно его воспроизвести? – мне стало интересно, он увлёк своими невероятными рассказами.

– Вот этим занимались другие шесть НИИ. Техническая отсталость человечества сильно преувеличена, – он вздохнул. – Мы у Пальмиры в Сирии изучали гигантскую воронку, и смежники попросили взять образцы обработанных до зеркального блеска обломков саркофагов. Я доставлял их сам в Ленинград несколько раз и разговорился с научными сотрудниками, которые их изучали под мощными микроскопами…

– А зачем рассматривать камни? – я сначала его даже не понял.

– Искали следы инструмента, которым они обрабатывались. Гранит – это же сложный по составу камень, в нем есть как очень твердые кристаллы, так и относительно мягкие. Логика ученых была проста: если более твердые кусочки будут выступать над поверхностью, значит, резали или полировали чем-то мягким, если твердые будут вырваны и обнаружатся ямки, то использовался более твердый инструмент. Оказалось, что все срезано до идеальной плоскости – кварц, имеющий твердость 7 баллов по шкале Мооса, так не режется ничем, кроме стального диска с алмазным напылением, раскрученным до высоких оборотов…

Светлов замолчал, а я размышлял над его рассказом. Наконец мне удалось сформулировать свой вопрос:

– То есть вы считаете, что человечество уже несколько раз себя уничтожало, а потом снова начинало возрождаться из радиоактивного пепла?

– Да, именно это мы и предполагали. Причем не только человечество, но и цивилизация титанов, а возможно, и других видов.

– А чем занимались пять других научных контор?

– Точно не знаю. Но одна из них изучала вечную мерзлоту как аномальные последствия применения тектонического оружия.

– То есть это не про то, что пришла волна и все одномоментно замерзло?

– Да нет, конечно! – Светлов рассмеялся. – Глубина промерзания грунта в некоторых местах – километр, а где-то – шестьсот метров. Есть же измерения, показывающие, что для промерзания грунта на такую глубину нужно непрерывное воздействие сверхнизких температур на протяжении сотен тысяч лет. Есть измерения температурной проводимости различных почв и жидкостей. Одномоментно возникновение вечной мерзлоты невозможно.

– Ну хорошо. А что делали остальные?

– Одна контора изучала климат, бурила ледники, расследовала, куда пропала жемчужница из северных рек…

– Чего? – искренне изумился я.

– А ты думаешь, откуда у любой мало-мальски богатой помещицы на Руси были жемчуга? Их не привозили из теплых стран. Жемчуг добывался в наших реках! У Русской армии до XVIII века не было теплых зимних мундиров. Климат изменился очень сильно вследствие необъяснимых с традиционной точки зрения событий.

– Ну хорошо. Продолжай дальше.

– Другая контора изучала засыпанные города. Практически все города старше двухсот лет покрыты несколькими метрами грунта. Причем официальные объяснения очень странные. Прагу на шесть метров засыпали сами люди, чтобы город не топило рекой. В Сан-Франциско засыпали все первые этажи, чтобы при приливе вода с фекалиями не изливалась из туалетов… Объяснения одно смешнее другого. У нас засыпана Москва, никто даже и не пытался объяснить, что, дескать, от разлива рек, так как там высота 60 метров от уровня воды. Засыпан астраханский кремль, Казань, да даже Дворцовая площадь в Ленинграде – там на глубине полутора метров вторая мостовая. Но самый яркий факт – стена вокруг Храмовой горы в Иерусалиме: там раскопали одиннадцать метров и нашли мостовую, потом копнули еще глубже и обнаружили, что стена продолжается еще на шесть метров. Это совсем не культурный слой, о котором говорят историки. Это именно насыпь, причины появления которой непонятны.

– Ну да, я сам много где видел старинные здания с засыпанными первыми этажами. И как вы это объяснили?

– А никак! – Командор развел руками. – Мы же мыслим аналогиями. Огромные объемы земли, например, пылевой бурей сдуло в океан в Америке после того, как фермеры вывели сорняки на равнинах и засеяли сельскохозяйственными культурами. Случилась засуха и они погибли. Корневая система злаков оказалось хуже, чем традиционные растения этой земли, и миллионы тонн чернозема теперь на морском дне. Такой же эффект дают и температурное воздействие от массированной ядерной бомбардировки, и возникшие после этого огромные пожары – корни растений просто сгорят на глубину в несколько метров…

– Понятно, – я вдруг осознал, что время меня сильно поджимает: дел в реальности было невпроворот, а я тут лясы точу о судьбах человечества. – Давай вкратце – что остальные конторы изучали?

– Четвертый институт изучал артефакты со следами опережающих технологий, пятый – знания астрономии у древних народов, – мой собеседник с видимым сожалением начал частить и говорить быстро:

– Шестой – античную архитектуру и объекты, рассчитанные на великанов, седьмой – возникновение сельхозкультур, у которых нет диких аналогов.

– Понятно! – я, ехидно улыбнувшись, спросил:

– «Две длани», так, кажется, называется проект? Это десять пальцев. Какие еще три НИИ?

Теперь уже пришла пора удивляться Светлову, он погрузился в себя и задумчиво произнес:

– Не знаю. Я не думал об этом.

– Ну и ладно! – я махнул рукой. – Забыли! Скажи мне, как победить пришельцев, которые раскачивают маховик войны? Может, договориться?

– Вот этого не советую! – нахмурился Светлов. – Мой последний контакт с этой станцией антов, а значит, и запись памяти, состоялся перед тем, как я вылетел на переговоры с файцами. Это они предложили переговоры и, я думаю, что они сбили меня на подлете, так как аппаратура антов засекла воздушный взрыв в том районе, где была назначена встреча. Тебе нужно их нейтрализовать.

– Чем? Арбалетом? – вскипел я. – Ментальным ударом? У тебя даже вертолет был, но и он не помог. Ты понимаешь, что там космонавты с кораблей, которые способны на межзвездные перелеты?

– А какие у тебя задания? – тоже разволновался Командор. – Может быть, этот проклятый Ковчег имеет хоть какой-то план?

– Дак анты не верят в существование Ковчега! – я начал терять терпение.

– А я всегда верил, что он есть! – Светлов начал эмоционально объяснять, даже снял фуражку. – Не могли тут люди внезапно возникнуть из ничего. Я видел отравленный континент на экваторе – там пустыня, яд в воздухе, радиация в земле, температура семьдесят градусов. Наш континент и тот, где были файцы, кто-то искусственно дезактивировал, а сейчас содержит в изоляции. Этот самый маленький континент – райский сад в окружении ада мертвой планеты! Это никак не объяснить. Анты не верят, потому что просто избегают правды, да еще и психически травмированы последствиями войны.

– Ладно, что мы об антах, – я вернул разговор в конструктивное русло, – у меня единственное задание – найти этот чертов Грейлав! Зачем, я не понимаю. У меня с первого дня на этой планете война на выживание: то одно, то другое. Мне некогда заниматься археологическими изысканиями. В чем смысл, на твой взгляд?

– Не знаю, – покачал головой Светлов, – я хоть и подполковник, но, как ты понимаешь, не воевал…

– И слава богу, что не воевал! – перебил я его.

– Так вот, я не понимаю, как тебе поможет в столкновении с настоящим врагом старая техника антов. Ну что ты найдешь? Вертолет? Ну танк? Ну пушку? Что это даст? А вот псионические качества могут помочь, наверное.

– Игорь, – я впервые назвал Командора по имени как равного, – а мне как понять? Я тут месяц, а ты много лет прожил. И времени у меня нет совсем! Что делать?

– Постараться сохранить человечество, – Светлов замер, видимо, глубоко задумался, если, конечно, искусственный интеллект орбитальной станции под его маской на такое способен. – Чем больше ты воюешь, тем больше людей погибнет. Я, когда присоединял народы к империи, часто не делал ни одного выстрела, предлагал правду и знания. Имей это в виду: ты – псионик, а не боец…

– У меня нет выбора. Ты видел запись Лионеллы, она была куда более опытный псионик и ей это не помогло. Зойка погибла, будучи очень сильным магом, у меня нет и десятой доли её мощи. Я отдаю себе отчет, что шансов на победу с врагом почти нет. Ты подумай, что можно сделать. Я еще приду к тебе, – я немного поколебался, не решаясь задать еще один главный для меня вопрос, но все же произнес: – Что с Аделаидой?

– Енисей, мой позывной – Енисей, – как мне показалось, невпопад сказал он, – смирись, Лёня! Она мертва… квазинаниты уже убили её, осталась только оболочка. В форте была хотя бы энергетическая подпитка, он стоит на разломе, а так…

– Нет! – моему горю не было предела. – Так не может быть!

Вдруг в моей душе взорвалась ярость, она нахлынула как цунами, я буквально задохнулся от ненависти и к предателям, и к неизвестному врагу.

– Стой, Лёня, – Светлов попытался сохранить мое соединение со станцией, – ты не Румата, чтобы вырезать за любовь пол-Арканара!

– Нет, Енисей, ты ошибся во мне. Я – Румата!

Я решительно разорвал связь – хватит с меня разговоров на сегодня.

У коммуникационного кресла, кроме моей стражи, оказался и Майоран.

– Мы готовы к штурму!

Я ничего не ответил, а только широкими и стремительными шагами двинулся на выход из дворца.

– Огонь! – крикнул я батарее тяжелой артиллерии.

– Но… – попытался возразить Саур.

Я его прервал: «Не будет сегодня разговоров», – опасаясь, что предатели из Секретной службы сдадутся. Мне хотелось разнести тут всё.

Пушки за четыре залпа снесли все стальные ставни на двух этажах особняка. Секретчики пытались оказать сопротивление, между залпами высовываясь в окна с мушкетами, но сразу падали, получив по несколько арбалетных болтов от слаженных залпов стрелков на баррикадах. Полчаса мы долбили по зданию, ядра залетали внутрь и там рикошетили от стен, круша и мебель, и защитников. А когда на второй этаж провалилась часть крыши, видимо, от разрушения несущих конструкций, получивших попадание пудовыми ядрами из двадцатичетырехфунтовок, мы начали штурм.

Заходили с двух сторон. Я и группа Саура – на первый этаж, а Майоран со своими людьми по абордажным мосткам – на второй. И сразу вперед полетели гранаты, добивая затаившихся врагов, если такие вдруг были. Особняк пылал, и помехами для нас были не недобитки, а едкий дым, застилавший глаза, да нестерпимый жар. Но мы прорубались сквозь горящую мебель и перекрытия, заваливая открытый огонь штурмовыми щитами, – мы рвались к подвалу. Лишь у тюремных дверей наткнулись на двух офицеров, одним из которых и был капитан Иштван. Две гранаты, кинутые им под ноги, лишили их возможности сопротивляться, взрывная волна и осколки нанесли тяжелые раны.

Штурмовики кинулись в тюрьму спасать пленников, а я поволок Иштвана наверх для допроса…

– ГДЕ ОНА? – я кричал в побледневшее лицо капитана секретной службы, держа его за грудки и приподняв над землей. Секретчик был при смерти, осколки вспороли ему живот и посекли ноги, все тело ниже груди представляло собой кровавое месиво. Мог ли он говорить в таком состоянии? Я и не думал об этом, мне нужны были ответы.

За спиной пылал особняк Секретной службы Приморского форта. Мои гвардейцы пытались ликвидировать пожар, но почти безуспешно. Тушить огонь рирцы не умели, а вот расстрелять это строение из двух массивных корабельных крупнокалиберных пушек получилось отменно. Зеваки, которые собрались при нашей подготовке к штурму, разбежались по окрестным переулкам после первых же выстрелов и теперь испуганно выглядывали из-за углов.