Текст книги "Командор навсегда (СИ)"

Автор книги: Алексей Снегирёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

Добрался я до своих апартаментов в гильдейском дворце только утром. И чуть заикой не стал, когда неожиданно мне под ноги с рычанием выскочил котенок.

– Каранг! – от неожиданности вырвалось у меня. Котенок был раза в два крупнее обычных своих собратьев: мощные лапы с острыми когтями, совсем не детские клыки, длинный хвост, шумно лупящий по каменному полу. Он шипел, рычал, щерился, пока я не пришел в себя и не заявил:

– Свои! Барсик, не рычать на папу!

Из-за дивана вылезла его мать – здоровенная, ростом по пояс человеку. Она, чуть прихрамывая, подошла и шикнула на котенка. Мы встретились с ней взглядами, я ожидал ментального обмена как с Яром, но ничего не почувствовал. Она была просто диким животным, которое вынужденно жить среди людей. Большая кошка научилась подавлять свои инстинкты и природную агрессию. Она явно чувствовала во мне хозяина этого дома и приветствовала, как умела.

– А где Яр? – спросил я кошек, но они только с интересом меня разглядывали: ни понять, ни ответить не могли. «Ну хоть что-то в этом мире самое обычное», –обрадовался я.

Потом я пошел к Майкидоре искать сову, но она не знала, где птица. Уже несколько недель Соню никто не видел. Меня это тревожило, но лишь слегка, так как в интерфейсе было видно, что она жива и здорова. Её иконка была неактивной и чуть притушенной, и я предположил, что мой пернатый спутник находится далеко.

Дальше мы с Мирским обсудили подготовку к военному походу. Калькадосская армия перешла на нашу сторону, генерал Рокс отправил в тюрьму форта нескольких офицеров, которые выразили несогласие со сменой флага. Лармийские части сдались без боя, когда им представили принцессу Аулику. Ополченцы Семиречья попытались качать права, но Рокс арестовал их штабистов, а без офицеров бойцы быстро перешли под наши знамена.

Лилит Волорт производила на жителей бывших провинций Античной империи неизгладимое впечатление. Она неподвижно, немой статуей восседала на породистом боевом коне, в своих доспехах из антийского алюминиевого сплава, в красном плаще с вензелем V и оскалившимся волком, и молчаливо взирала, пока Мирский вел переговоры. Лишь когда дипломатия упиралась в страх перебежчиков перед файцами, она подключалась и тактично объясняла ситуацию: гарантированно умрете сейчас в бою с нашими войсками или потом вступите в бой с файцами и, возможно, уцелеете. Вот такой простой выбор. И провинциалы выбирали шанс выжить. Эта участь им нравилась больше.

Секретчики, которые двигались в нашем обозе, сделали фильтрацию на верность империи и забраковали примерно двадцать процентов бойцов провинций. До конца войны их отправили в лагерь для военнопленных у топей Серых гор.

Наша армия выросла на двенадцать тысяч бойцов. Все приняли Клятву Командора и после этого стали врагами Файской империи, обратного пути у них не было. Я немного удивился, что вражеские войска сдались так легко, но Лилит пояснила мне, что все эти переученные в бойцов крестьяне совсем не хотят воевать, нет в них боевого духа. Тем более, что они еще помнят, что при Античной империи жилось лучше, сытнее, безопаснее, да и прав было больше. Многие и сейчас считали её своей родиной.

Мы собрались двигаться дальше на следующий день, чтобы сохранить быстрый темп наступления. Свои «козыри» для встречи с Маррелом я успел изготовить за время нахождения в форте. Был позыв пообщаться с аватарами антов, но я всё-таки отказался. Мне сейчас не нужны сомнения, а они наверняка стали бы отговаривать от генерального сражения. Не знаю почему, но я верил в свою удачу. Заполненный разными «сюрпризами» инвентарь грел душу и требовал боя. Появился азарт. Как там у нас говорят: «Пан или пропал!».

Я оправился в этот поход с легким сердцем, на всякий случай попрощавшись с безмолвной Аделаидой, которая все также пребывала в своем вечном сне. Я еще раз убедился, что она выглядит как живая и здоровая, а значит, есть способ её разбудить. Поездка в Сиртос на состоянии Ади никак не отразилась. Когда её доставили обратно в Приморский форт, лекари Веселой Даши осмотрели и констатировали: состояние стабильное. Вероятно, нанороботы прижились и включились в поддержание жизнедеятельности организма…

Яр вернулся с ночной охоты, и я объявил ему о предстоящей битве. Было видно, что ему не хотелось бросать Карангов. Пока меня не было, он действительно взял над ними шефство – приносил еду и какие-то травки для лечения. Майкидора клятвенно пообещала заботиться о них. Думаю, что кошки будут этому только рады, так как волка, несмотря на всю его заботу, они сильно боялись. Яр передал мне, что старшую зовут Марра, а котенка – Карра. Их привезли с юга, чтобы устраивать бои с огромными собаками. Такое развлечение было популярно на одном из островов Северного архипелага, и они очень рады, что мы спасли их от этой участи. На мой вопрос, что полезного кошки могут делать для нас, Яр не ответил. Да и Майкидора тоже ничего вразумительного сказать не смогла, так как видела их первый раз в жизни. «Разберемся после войны», – подумал я, покидая Ливр Мелон.

…По военной дороге мы быстро достигли Рыбной пристани и организовали переправу. Обозные рабочие, выполняющие функции стройбата, сладили из бревен, напиленных в ближайшем леске, несколько больших плотов, которые перетягивались канатами с берега на берег. С их помощью мы перебросили на тот берег сначала пехоту с пушками, которая заняла оборону и защищала переправу от возможной внезапной атаки. А затем перевезли и обоз с кавалерией. Ракетные войска под руководством Старого Пиуса мы оставили на нашем берегу до подхода семи легионов основной императорской армии.

Император Волорт сдержал слово, и тридцать пять тысяч бойцов подошли к переправе в точно оговоренные сроки. На всю переброску войск у нас ушло более двух недель, и в первой декаде августа огромная пятидесятитысячная армия двинулась по Лармии. А провинция меж тем пылала. Горело все, что могло гореть: файские склады, летние военные лагеря, речные пристани, торговые караваны на обочинах, мосты. Арес понял мои слова о премии за результат превратно, его разбойники массово уничтожали не только военную инфраструктуру, но и мирную. С одной стороны, столкнувшись с такой бедой, войска файцев отступили, а с другой, я был уверен, что беженцы из Лармии, которым зимой будет нечем питаться, ломанутся в Северную провинцию или к побережью в Фирс. И это будет гуманитарная катастрофа.

Наша имперская разведка поймала диверсантов Ареса, слава богу, что обошлось без жертв. Я встретился с бандитами и объяснил новое задание, попросив срочно передать его главе Криминального кворума:

– Мы идем к горам Тану, там, где стоит файская армия. Вы должны развернуть диверсии именно там, хватит с Лармии ваших поджогов.

– Почему я должен тебе верить, Командор? – спросил главарь банды, который, очевидно, был не в курсе моего соглашения с Криминальным Кворумом. – Арес слишком занят, чтобы исполнять чужие просьбы. Если у тебя к нему дело, то он примет в своей ставке.

– Некогда, – я показал главарю манипуляцию с материализацией золота, которая его потрясла. Мне даже пришлось показать, что у меня пустые рукава и карманы, чтобы он поверил, что это не дешевый фокус.

– Скажешь ему, что тоже видел, как золото появляется из воздуха, и он поймет, насколько важно это послание, – велел я ему. – Вы должны отправиться на восток и сжечь склады снабжения файской армии в Тану. Это главная задача!

Он поклялся хранить мою тайну, хоть я его не просил, и незамедлительно оправился в логово Керпет.

Почти месяц у нас ушел на освобождение всей Лармии. У побережья, недалеко от порта Фирс, мы столкнулись с войсками Джорджа.Встретились как братья, хотя, по большому счету, мы и виделись-то с ним всего несколько дней в жизни. Он за время партизанщины стал гораздо более суровым, отрастил роскошную бороду, приобрел несколько шрамов на лице.

– Я знал, что все у тебя получится! – хлопнул он меня по плечу, когда мы после большого пира, который закатили в честь воссоединения наших армий, остались одни в большом зале трактира. – Мы тут гоняли тыловые части да редкие гвардейские полки, вся надежда была, что ты перевал удержишь.

– Дак не удержал! – попробовал возмутиться я. – Завалил камнями, теперь там никто не пройдет, если летать не умеет.

– К черту подробности! Перевал заблокирован, значит, легкого пути к сердцу нашей империи больше нет, – с торжеством в пьяном голосе заявил Норс.

– Аулика осталась в столице Лармии, – у меня тоже язык заплетался от выпитого, – ей нужна твоя защита… Да и вообще, хорошая партия для тебя… Ну, если ты задумал покончить с холостяцкой жизнью…

– А ты еще не знаешь? – удивился он. – Лилит с полутысячей гвардейцев остается в провинции.

– О как! – изумился я. – А с чего баня-то упала?

– Ну тут такое дело, – смутился Джордж и опустил глаза, разглядывая пивную кружку, – мы с ней пообщались… и решили – пусть будет так.

– Не понял…

– Да что тут не понять?! – Джордж насупился. – Чувства у нас возникли. Если ты хотел собрать себе гарем, то минус одна принцесса…

– Да какой гарем! – я заржал. – Мне бы только Аделаиду вернуть к жизни… И все.

– Серьезно? – он прищурился. – А папенька послал её тебя… хмм… охмурять.

– Да даром не нужна! – начал я, но осекся, чтобы не обидеть Норса. – …Мне никаких гаремов не надо. Мне бы свою принцессу вылечить.

– Ну вам, посланникам Вавилона, все под силу, – с жаром произнес Джордж, – я в тебя верю… Хотя о тебе порой такие сказки-небылицы рассказывают…

– Рирские? – уточнил я с улыбкой.

– Уже и мореманские… – хохотнул он. – Где ты нашел барк «Крузенштерн» и Микки-Морехода?

– Во-первых, это был «Владивосток», – серьезно ответил я. – Во-вторых, я с Микки-Мореходом не виделся, только Марте-морячке обещал не разрушать Сиртос...

– Ну я же говорю! – восхищенно произнес Джоржд. – Богам богово, а нам хоть послушать истории о ваших подвигах…

Уже когда расставались, он, посмотрев мне в глаза, спросил:

– А ты можешь на нашей свадьбе с Лилит также, как на свадьбе Марата и Даши, закрепить союз силой Вавилона?

Джордж произносил слова осторожно, мне даже показалось, что он протрезвел, проникнувшись серьезностью просьбы.

– Конечно! После войны и сладим! – я кивнул и чуть не упал, потому что от резкого движения закружилась голова. – А почему ты думаешь, что это будет иметь силу перед небесами?

– А я и не думаю, – серьезно ответил он, – я это знаю. Все теперь знают и верят в силу Вавилона…

На этом мы и расстались. А на следующее утро принцесса Волорт, шмыгая носом и постоянно поправляя офицерский палаш на поясе, сообщила мне, что её миссия должна продолжиться в Лармии с экспедиционным корпусом Джорджа Норса. Было видно, что она, опасаясь, что я буду не согласен с её решением, готовилась выпалить мне миллион важнейших аргументов. Но я лишь кивнул и сказал загадочным голосом:

– Ты в моей армии и поэтому несешь долг посланника Вавилона. Твой путь продолжится здесь. Это решилось давно, еще до твоего рождения…

Сам не понял, что сказал с похмелья, принцесса тоже не поняла, но торжественно заявила:

– Я не подведу! Мы с Джорджем будем спасать провинцию от голода. Ведь все сожгли дурные бандиты…

– Файская армия отступила из-за этого, – сурово проговорил я, – они тоже испугались голода. И, пожалуйста, разбойникам – не мстить, не убивать. Просто покажите им свое намерение прекратить беспорядки. Лучше без крови. Арес остановится, если вы попросите.

– Хорошо…– смутилась Лилит. – Ты не сердишься?

– Я рад! – искренне произнес я. – Вы с Джорджем спасете много людей.

Армия выдвинулась в Эрини через несколько часов, Джордж проводил нас до Дороги Кавалеристов и вернулся. Надо сказать, что без Аулики и Лилит наши ужины стали проходить в конструктивных и обстоятельных беседах. Я наконец-то смог объяснить герцогу Мирскому свое видение финальной баталии: сперва ракетный удар до последней ракеты, потом стремительная атака пехоты и фланговый удар тяжелой кавалерии. Легкая кавалерия должна быть в резерве и ударить со спины по позициям файских пушкарей, если такие будут. Мирский и генералы старательно записали все установки и лишь поинтересовались, кто будет принимать оперативные решения.

– Вы и он! – я указал на Мирского. – Герцог прошел не одну схватку, так что он возьмет на себя все управление.

– А ты? – спросил Иван, глядя мне в глаза. – Полезешь в самое пекло?

– Да, – я утвердительно кивнул, – по-другому не получится. Сначала я использую свои псионические атаки, потом подключится волк. Затем я покину поле боя и отправлюсь со штурмовой группой искать Советника Маррела, он не должен помешать нам победить в этой схватке.

– Ты думаешь, что он самый опасный в предстоящем бою? – спросил старичок, вроде бы его звали Лью, один из генералов Мирского.

– Да, очень опасен. Если кто-то обнаружит его, то сразу нужно известить об этом меня. Незамедлительно! – я обвел взглядом всех присутствующих. – В случае угрозы поражения он может применить оружие, которое разрушило старую столицу Игриполис…

– Но… Это невозможно! – воскликнул Мирский, – Это оружие антов. У файцев оно откуда?

– Ах, Иван, – я начал терпеливо объяснять, – оно есть у всех, кому не лень! Мы уже говорили о том, что Маррел – пришелец, да еще и машина. Он не файец! У него есть штучки, которые вы придумаете, может быть, через двести поколений. Но их осталось мало и лишь на крайний случай. Поэтому я должен его найти и обезвредить до этого «крайнего случая»!

Генералы сделали вид, что мне поверили. Только Мирский воспринял мои слова со всей серьезностью, так как он – единственный из них видел БПЛА: беспилотник, который убил членов императорской семьи.

Больше мы к этой теме не возвращались. В штурмовой отряд я выбрал из состава Шестого легиона, прозванного Железным, двадцать четыре бойца, с которыми начал ежедневные тренировки. Этот отряд должен был дать мне возможность применить «домашние заготовки» против андроида. Мы отрабатывали штурм зданий, подавление охраны Советника, изолирование моего с ним поля боя, блокирование помощи Маррелу от других файских подразделений. Ну и еще легионеры учились игнорировать пси-атаки Яра, воевать так, как будто они никак на них не действуют. Мы даже уходили от армии на безопасное расстояние, и Яр выл от души, а мой отряд должен был продолжать штурм без заминок и ошеломления. Выходило плохо… Поэтому я, не раздумывая, принял всех бойцов в гильдию, после чего они стали невозмутимыми и стойкими.

За полтора месяца тренировок я подружился с этими хорошими ребятами, поразившими меня своими светлыми мечтами и чистыми помыслами. Все, чего они хотели, – это победить врага, установить мир. Когда угрозы Античной империи не будет, они планировали демобилизоваться, свить гнездышко с красавицей-крестьянкой и вырастить дюжину детей. Нет, не все, конечно. Был среди них светловолосый весельчак Грак, который хотел научиться летать. Он постоянно меня расспрашивал о летающих машинах, и я ему рассказывал все, что знал. Проблема заключалась в том, что знал я немного. Или вот еще был мрачный и задумчивый Томас, он рассматривал небеса по ночам и зарисовывал звезды. Парень нам рассказывал, как видел комету, метеоритный дождь и то, что его взволновало, – непонятный объект, который появлялся каждую полночь. Эта светящаяся точка двигалась по небосклону с постоянной скоростью, и он полагал, что это дракон. Я ему неоднократно говорил, что это станция «Дефенсио», где живут аватары антов, но он мне каждый раз не верил. Думаю, что нужно будет устроить его после войны в университет, чтобы выучился на астронома. А пока я подарил ему подзорную трубу, которую выменял на золотые монеты у одного из генералов.

А еще был Мато, умевший сочинять стихи и песни. Если на него посмотреть, так здоровенный детина с квадратной фигурой атлета, способный об колено сломать полено толщиной в ладонь. Он играючи таскал ростовой щит, усиленный двойным слоем стали. Как в таком здоровяке скрывалась ранимая душа поэта, непонятно. Что интересно, во всем Шестом легионе не наблюдалось бойцов, не любивших его стихи. Вернее, сначала такие были, пару лет назад, а потом, получив несколько раз по башке его здоровенными кулаками, стали тонкими ценителями поэзии в целом и творчества Мато в частности. На мой взгляд, сочинял он отлично. Не Пушкин, но очень здорово.

Были еще уникумы: Йонас – фокусник, Свал – стрелок от бога, его брат Крол, способный кинуть копье на сто метров. Я был доволен отрядом, мне казалось, что удалось создать мобильное и эффективное подразделение, достаточное для уничтожения отряда телохранителей Маррела. Эти неординарные легионеры дадут мне возможность вступить в прямую схватку с андроидом.

Наша доблестная армия тем временем за два дня подавила сопротивление королевских гвардейцев Эрини и низложила короля. Королева-мать, хранившая верность Статуту Командора и о которой мне рассказывал Ард еще на «Варяге», была уже мертва, поэтому я назначил правителем его. Молодой парень отказываться не стал, но попросил оставить с ним полк имперских войск, потому что верных ему бойцов не осталось.

Калькадос сопротивлялся неделю, армия генерала Рокса стремительным рывком достигла столицы и взяла её штурмом. Королевская семья была арестована для имперского суда, а на престол взошла семилетняя принцесса Конья, которую воспитывали в горном поселке, вдалеке от жестоких порядков двора. Мы все понимали, что добрая девочка не сможет удержать под контролем провинцию без генерала Рокса. Поэтому калькадосская армия осталась дома.

Мы вошли в предгорья Тану, когда уже наступила осень. Конец сентября выдался теплым, хотя ночью появлялся ледяной ветер, промораживающий дозорных до костей. Листва на деревьях стала желтеть, краснеть и опадать. Лесочки, которые мы проходили, выглядели нарядно – уже окутанные густыми утренними туманами, но еще сохраняющие летнюю яркость красок. Ранняя осень – чертовски красивое время года, но совершенно не приспособленное для войны. Во-первых, нам мешали затяжные дожди, которые размывали дороги и превращали форсирование любого ручейка или речушки в серьезное испытание. Во-вторых, туманные подлески идеально скрывали вражеские засады. Конечно, следопыты со сторожевыми собаками были способны их обнаружить, но наши патрули, вступавшие в бой в условиях ограниченной видимости, неизбежно гибли. Несколько полков мы потеряли только в этих схватках за дороги.

С другой стороны, погода и туманы сыграли на руку диверсантам Ареса: по мере продвижения к позициям файской армии мы все чаще видели пепелища, оставшиеся от складов и торговых обозов. К туманам и сырости примешивался стойкий запах свежих пожарищ. Мирский только раз спросил меня, почему военная инфраструктура врага превратилась в пепел, но я попросил его не задавать неуместных вопросов, на которые я не хотел отвечать. Участие Криминального кворума я думал скрыть, так как такие договоренности не принято афишировать. Пусть уж наша армия думает, что это происки партизанских отрядов из местных жителей.

Двадцать третьего сентября мы вышли к Аль-Тану – поселку, где расположилась файская армия. Мои генералы радовались, что войска размещены вокруг поселка и лишены возможности маневра, но я понимал, что это сделано ради того, чтобы лишить меня главного атакующего навыка – «Пси-шторма». Я не смогу применить его, зная, что под удар попадет поселок с десятью тысячами мирных жителей. Враг прекрасно знал, что я буду избегать напрасных жертв, и действовал максимально эффективно.

В первом ряду вражеских позиций стояли три сотни пушек с войсками прикрытия, дальше находилось несколько лагерей пеших воинов, – по подсчетам Мирского, около пятнадцати тысяч бойцов. Два корпуса тяжелой кавалерии расположились слева и справа от поселка. Это были файцы. А за поселением был развернут огромный лагерь войск из различных провинций Файской империи, наверное, еще тысяч тридцать воинов. Резервов их мы не видели. Самую опасную файскую гвардию с оружием, отравленным смертельным ядом, препятствующим свертыванию крови, мы также обнаружить не смогли. У меня было стойкое чувство, что большая группа войск как-то спрятана, возможно, магическим способом. Но объяснить или подтвердить свои подозрения я не мог. Генералы внимательно выслушали мои опасения, наша разведка – два десятка отрядов – сбилась с ног, но не нашла никаких следов.

Едва мы развернули лагерь и начали обустраивать фортификационные сооружения, я дал команду начать артподготовку. Ракетчики приближались к вражеским войскам, развертывали пусковые установки и выпускали порции ракет, одну за другой. Весь остаток дня и вечер мы непрерывно утюжили вражеские позиции, несколько тысяч ракет ушло на то, чтобы накрыть их пушкарей и лагеря пехоты. Файская тяжелая кавалерия отступила за поселок, это её и спасло. Было видно, что враг совсем не ожидал такого оружия, добрая половина пехоты и почти все пушкари погибли от этих разрушительных залпов. Старый Пиус, усердно работавший над увеличением дальности ракет, был доволен результатом. Наши бойцы были недосягаемы для врага. Даже когда файские кавалеристы попытались в стремительной контратаке поразить ракетчиков, это ни к чему не привело. Да, расчеты отступили, а вражеская атака захлебнулась кровью, столкнувшись с легкой кавалерией Мирского, вооруженной мушкетами.

– Ну точно казаки! – удивленно произнес я, увидев, как слаженно отработали наши войска.

– Что? – переспросил Мирский.

– Такие кавалеристы с огнестрельным оружием, когда-то держали в страхе всю Европу, – объяснил я ему, – и звали их казаки.

– Ну казаки так казаки, – улыбнулся Мирский, – мы, кажется, уже победили в этой битве…

Передовые позиции заволокло дымом, все, что могло гореть, пылало синим пламенем. То тут, то там рвались запасы пороха, раскидывая бревна баррикад в разные стороны. В лагерях пехоты врага царил хаос. Небольшие отряды пытались вытащить раненых из-под обстрела и сами попадали под град шрапнели от наших ракет.

До позиций врага было около километра, но мы чувствовали запах крови, гари и слышали крики раненых. Я был уверен, что вражеская армия деморализована. Бойцы слишком боялись пси-шторма и сами собрали войска на небольшом участке местности, прикрываясь мирными жителями. Но это были идеальные условия для атаки ракетным оружием – оно поселок не заденет. Вряд ли такой фокус удастся повторить второй раз.

Разгром самых боеспособных отрядов файцев воодушевил мою армию и настроил на предстоящую победу. Генералы радовались, что удалось нанести серьезный урон врагу, не вступая в рукопашную схватку. Сборной «солянки» из разносортных войск восточных провинций, пока избежавшей ракетного удара, они не боялись – подготовка наших имперских легионов была выше, и генералы надеялись добиться победы малой кровью. И только я ждал подвоха – засадного полка, который может появиться на поле боя внезапно.

Мирский, которому я пару недель назад рассказал про свои штаны и их свойство «Чувство опасности», лишь похохатывал на этот счет. Добавляло веселья еще и то, что они опять полиняли под воздействием осенних дождей и теперь были сочного фиолетового цвета.

– Неправильного цвета штаны дают неправильное предсказание, – хохмил Мирский, – я даже не знал, что у нас есть такие красители!

– Но резерв-то ты все равно готовь! – настаивал я. – Может случиться все, что угодно!

– Что? – недоумевал герцог. – Мы видим их армию. Все уже понятно. Элитные штурмовики, вероятно, расположены в другом месте. А, может, вы с Зойкой их уничтожили полностью? Ведь мы не слышали о них уже много недель…

– Файская гвардия может скрываться под чужим флагом, – спорил я, – одно из подразделений за поселком может оказаться элитными войсками. До поры они просто ряженые в обычный доспех, а когда придет команда, то мгновенно облачатся в лучшее снаряжение.

– Мы так не воюем! – возражал герцог. – У каждой армии есть имя и свой штандарт, враг должен видеть, с кем сражается. Так было всегда…

– Да как ты не поймешь, что наш враг не живет по законам этой планеты! – распалился я. – Если это англосаксы, то они мастера скрытых операций и обмана. Я видел надписи на их языке на трофейной карте!

– Ну и что может один человек против имперской армии? – Мирский указал на наши легионы.

– Да все что угодно, – уже кипел я, – технологию ракетного оружия я же вам дал!

– Дак ты бог! Посланник Вавилона! – тоже разволновался Мирский. – А он кто?

– А он из мира, который опередил мой на сотни, даже тысячи лет! – уже почти кричал я. – С вашей точки зрения он тоже бог! Божественные силы неотличимы от высокоразвитых технологий!

– Знаешь что...– вдруг успокоился мой собеседник, – вот вы с ним и решайте ваши божественные конфликты. А мы завтра разнесем армию файцев, и нам это по силам.

– Но в резерве держи Шестой легион! – в сердцах бросил я и пошел спать. Утром нам предстояло генеральное сражение, от которого полностью зависела эта война. И предчувствия у меня были самые мрачные.

Утром Мирский сообщил мне, что командование файской армии находится в каменной башне на ближнем краю поселка. Разведчики точно видели среди вражеских генералов Советника Маррела, который, как обычно, был в темно-синей хламиде и широкополой шляпе.

Войска противника не стали занимать разгромленные нами вчера позиции, а расположились слева от поселка, растянувшись вплоть до невысокого хребта, всегда окутанного дымкой тумана. Наши легионы выстроились для атаки и двинулись в их сторону. Ракетчики следом за ними тащили в телегах малые пусковые установки с легкими ракетами для ближнего боя типа тех, что мы использовали против армии Криминального кворума.

Мой штурмовой отряд встал на правый фланг: мы с основными войсками планировали достигнуть окраины поселка, а потом быстрым броском ворваться в командную башню. Войска оттуда выманит наша тяжелая кавалерия имитацией атакующего маневра. План был простой и понятный. В нем не было ничего, что могло бы пойти не так.

Мои бойцы сняли с лат красные шевроны и стали похожи на обычных легионеров. «Ментальная защита» давала мне возможность обойтись без камуфляжа – враг просто не заметит бойца в фиолетовых штанах. Мы влились в боевой строй и двинулись вместе с основными силами.

Когда до врага осталось сто метров, я дал команду Яру, и он взвыл, как обычно, погружая порядки врага в ступор. Горнисты подали команды. Наши легионеры кинулись в атаку, воспользовавшись замешательством файцев. Взревели за спиной ракетные установки, над нашими головами пролетели их смертоносные заряды и упали в строй врага с оглушительными взрывами. Я выбрал в качестве цели группу файских магов и применил «Ментальную дезориентацию». Навык сработал, и они принялись атаковать своих. Огненные шары с их позиций полетели в задние ряды файской пехоты. Офицеры врага быстро сориентировались: пока маги готовили новое заклинание, выкосили их болтами из арбалетов.

Две армии столкнулись, по всему полю боя раздались звуки ударов стальных копий. Раненые кричали, атакующие вопили, офицеры свистели, горны отыгрывали команды. Лязг, скрежет и визг железа распространились по всей округе. Наши легионы продавливали оборону врага, мы медленно, но уверенно наступали.

– Уходим к башне, – крикнул я своим бойцам, и мы кинулись к крайним домам поселка.

Снова взвыл Яр, крутящийся где-то в авангарде наступающей армии. Я еще утром объяснил ему, что он будет помогать легионам, а не отправится со мной. И волк согласился, потому что спорить со мной было бесполезно.

По крайней улочке поселка мы за считанные минуты добежали до защитного гарнизона башни. Я услышал, как наша кавалерия начала маневр на правом фланге, файцы кинулись на защиту, и мы стремительным рывком достигли их баррикад. Бой с охраной был тяжелым, даже несмотря на наше внезапное появление, генеральский эскорт нанес нам урон. Сначала по бегущему отряду ударила пушка, и сразу пять моих бойцов остались лежать на дороге. А потом залп из арбалетов скосил еще двоих. Мои бойцы кинули гранаты, мы спрятались за фортификациями, переводя дух. Снова закинули им гранаты в укрытия и перелезли через баррикады. Завязался ближний бой. Я непрерывно спамил «Ментальный удар», который оглушал вражеских бойцов, а когда откатился навык «Ментальной дезориентации», то направил его на группу копейщиков у входа в башню. Там сразу завязался бой, а я смог оглядеться. От моего отряда остались только шестеро бойцов. Наш марш-бросок оказался совсем не неожиданным, нас как будто ждали и оказали жесточайшее сопротивление.

Свал и Крол погибли, их расстреляли из арбалетов, когда мы лезли через баррикаду. Томас лежал на спине в двух метрах от меня, его шлем слетел, и я видел его мертвые глаза, которые неотрывно смотрели в небеса. Грак еще мог сражаться, но истекал кровью, вражеский боец пробил его кирасу копьем в нескольких местах. Я замер от ужаса развернувшейся картины. Почти все, с кем я подружился за несколько месяцев, погибли за считанные минуты этого скоротечного боя.

Но мы все же дошли до башни, и наш главный враг был рядом! Снова вперед полетели гранаты, а я применил «Метальный удар» по ближайшим файцам. Из башни выбежал офицер, я активировал «Ментальный сбой», он мгновенно ослеп и побежал прямо на своих же арбалетчиков, которые и влепили в него полный залп. Резня у входа в башню закончилось и недобитые зомби ринулись внутрь, откуда сразу же раздались крики боли и отчаяния.

Мы некоторое время находились за укрытиями, спасаясь от огня вражеских арбалетчиков, а когда откатился навык, я применил «Ментальную дезориентацию» и, воспользовавшись этим, рванул в башню. Бойцы на ходу закинули гранаты в дверной проем. Добежали со мной только трое – Грак, Мато со здоровенным щитом и Дре.

Ё-маё, я был взбешен от такого неудачного штурма. Еще ни разу в этом мире у меня не было таких потерь. Двадцать бойцов умерли или прямо сейчас истекают кровью. Эта атака однозначно должна закончиться победой, по-другому быть не может. Смерти легионеров не должны оказаться напрасными.

Внутри башни был ад, просто месиво: старшие офицеры врага сначала столкнулись с предательскими ударами обезумевших файцев – моих зомби, а потом с разрывной силой наших гранат с усиленным зарядом. Тела лежали вповалку – и генералы, и их охрана – кровь хлестала из умирающих тел.

Мы рванули по лестнице наверх. Второй этаж – пусто. Третий – пусто. На четвертом встретили отпор. Град арбалетных стрел ударил в ростовой щит Мато, мы опять кинули гранаты. Бойцы ринулись в единственную комнату и почти сразу раздались новые взрывы. Обезглавленного Грака выбросило на лестницу, Мато вышел в дымящимся доспехе и упал в дверном проеме, прошептав: «Там Маррел…».