Текст книги "Проект 3 (СИ)"

Автор книги: Алексей Финютин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 50 страниц)

Рукастый таки смог возразить. Все эти подвижки, говорит, могли стать результатом улучшения питания. Сейчас то никто не голодает, вот и сил прибавилось. Не так ли? Ну так. А как ты хочешь, что бы я доказала, что не вру?

А хочет он, что бы я ещё раз сняла с древа жизни вязанку плодов. Не больше не меньше. Все помнят, как я в прошлый раз за ними лазила и чем это для меня кончилось. А сейчас как будет? Лучше, чем в прошлый раз или так же?

Это как вообще? Он хочет, что бы я ещё раз упала? Ну, положим, упасть я не упаду. Просто в прошлый раз я не знала, что древо просто стряхнёт меня с себя. Теперь я учёная и привязать себя к древу не забуду. Но я же не могу сказать, что просто боюсь сейчас на него лезть! У меня после сегодняшнего до сих пор дрожь пробирает, если подумаю, что мне на дерево лезть. Но плоды действительно кончились и лезть за ними так и так придётся. Да и кхалла эта … придётся делать, что просят или я так и останусь кхаллой. Ладно, говорю, сниму я плоды. Только вы близко к древу не подходите. Ну и пошла… на дрожащих.

Как бы это выразить поточнее … не ожидала я, даже скорее, удивилась. Удивилась тому, что чувствую себя на этом древе лучше, чем стоя на ногах. На много лучше. Могу перепрыгивать с черенка на черенок, могу висеть на одной руке … вообще никакого сходства с тем, что я чувствовала совсем недавно. Даже привязывать себя не стала а когда вязанка упала, мне даже приятно стало, что могу на древе покачаться. И слезала я без ног. Одними руками цеплялась так, как будто я на этом древе всю жизнь провела и вся эта скользкая дрянь от уркхов не для меня сделана. Даже грустно немножко стало, когда на землю спрыгнула. Что то не то со мной происходит. Народ то, понятно, рты пораскрывал под впечатлением но больше всех впечатлилась я сама. Вот уж не думала, что так смогу и что мне понравится. Но удивление сейчас мне показывать нельзя, нужно вежливо поинтересоваться, достаточно ли такого доказательства или ещё чего сделать?

Оказалось, достаточно. Только осталось «пара вопросов», для чего нужно вновь переместиться к месту собрания. Не все могут оттуда уходить. Когда же они кончатся то, эти ваши вопросы? Вечер уже наступил а вы всё вопросы спрашиваете!

А вопрос теперь встал за физиологическое взросление. Именно так выразился указующий, который, до этого ни слова не проронил. Правда ли, говорит, что скачкообразное взросление происходит после того, как убьёшь сильного зверя? Ну и голода со сном заодно. А я вот, как то, сразу то и не смогла ответить. Как то я не связывала между собой эти два события. А сейчас вот, подумала, повспоминала да и не нашла никаких контраргументов. Не было взросления без убийств. Ну не помню я такого. После убийств было, точно было а по другому не припоминаю. Так и ответила.

Только не сильно убедительно у меня получилось. Все услышали но не особо поверили. По глазам видно. Только развить тему никто не решался. Никто, кроме рукастого. Докажи, говорит, что ты действительно повзрослела а не просто выше стала после выпрямления спины! Ну и как я должна это доказать?

И тут меня маракх за язык дёрнул. Полагаю, что просто от усталости. Слишком уж длинный денёк выдался да и поесть бы уже не мешало бы. Я возьми и ляпни, есть такое дело, это ваше физиологическое взросление. Сиськи у меня появились. Показать?

Я то думала, сейчас все скажут: да ладно верим, да и всё. Наивная! Никто так не сказал! И не подумали даже! Давай, говорят, показывай! Не стесняйся! Все свои! И как на это реагировать?

Нет, ну стесняться то я и не думала. При нашей форме одежды и образе жизни давно уже никто никого не стесняется но сама постановка вопроса! Ладно мужики но и женщины, все как одна … девчонки то понятно, они своё будущее хотят разглядеть но распределяющая то куда? Соскучилась что ли? Пришлось показывать и что вы думаете? Смотрели! Все! А рукастый, так ещё и потрогать захотел! Только шишь ему! Я лучше к ищущей поближе подсяду а то она не видит ничего вдали. А вблизи – нормально. Теперь закончились вопросы? Ну и слава свету! Надо было сразу подойти, грудь показать да и не мучиться со всей этой ерундой и вопросами странными. Сиськи сразу все вопросы порешали. Только тогда бы я не получила удовольствия от прыжков по древу … ну … всё равно бы когда-нибудь пришлось.

Глава 20

Криворукий Рукожоп.

Обратно я перемещался долго. Карту открывал, железо собирал и шаги считал. И не зря. Не знаю, как мне это может пригодиться но факт на лицо. Циклы в шагах есть но присутствуют они только если не менять направления. Если направление поменять то цикл тоже есть, только уже другой. Пока его вычислишь, пока попытаешься проверить а в процессе проверки нужно вспомнить, чего ты там навычислял, что получается не всегда а там уж и направление пора менять. Надо как то записывать что ли? Представил я себе, как я бегу глядя в бумажку или записываю на бегу с бумажкой в одной руке и пером в другой. Ещё и чернильница открытая где то болтается. Хрень какая то! Надо другое что то придумывать. Планшет электронный с голосовым управлением. А ещё лучше, страничку в виде записной книжки в интерфейсе. Выпросить что ли у пингвинов? Штука то не сложная, только я не уверен, что в этом подсчёте вообще есть смысл. Зачем выпрашивать то, что не пригодится … хотя … личная неубиваемая склеротическая тетрадь, которой можно пользоваться на бегу, лишней никогда не будет. Только вот, будет ли она стоить той цены, которую за неё с меня стрясут пингвины? Надо будет посмотреть но не сейчас. Сейчас я, вроде как, занят немножко.

И потом тоже немножко занят. Передо мной встал вопрос массового производства гвоздей. То, что шляпку гвоздя мне проще приклеивать холодной сваркой, чем выковывать или выдавливать, это я уже понял. Я не понял, как можно эти гвозди сделать хоть немного похожими на металлические. Мне всё кажется, что возьму я сейчас гвоздь за конец а он возьмёт и согнётся под собственным весом. И то, что они так не делают, меня совершенно не убеждает, что ждать такого поворота не следует. Всё кажется. Что так оно и будет, только попозже, когда я им начну доверять.

За Мальвинкой я тоже поглядывал. На обратном пути, они обе – три умудрились резко вырасти в искусстве маскировки. Просто потому, что им полностью пришлось сконцентрироваться именно на этом вопросе. А иначе как? Моя злость и раздражение тем фактом, что Мальвинка исключительно тупо просрала свой единственный и неповторимый шанс получить полезное умение, оно ведь не только моё, оно ещё и Шныря. Вот он и начал зверствовать. Особенно его (да и меня немножко) злило то, что он не мог порвать Мальвинку так же как и чёртика с лягушкой. Системные ограничения, что б их! Ну хоть толкать посильнее и ронять побольнее. Это не значит, что он мог напрыгивать совсем без повода. Без повода нечестно, только обоснованность этого повода можно и подправить. Под настроение. Под хреновое настроение.

Не сладко им пришлось на обратном пути но ведь и результат на лицо! А то, что я их не подлечил по выходу из леса, так что ж теперь? Сами справятся. То, что нас не убивает … ну и так далее. Тоже ведь какую-никакую пользу они с того получили. Скорее всего. Пингвины ведь любят инвалидов? Да и то, как они присоединились к общему сабантую, приятно было смотреть. Подошли так, что никто даже и не дёрнулся! Хотя это и не показатель. Они же почти все слепые как кроты. Но всё равно, забавно.

А мне вот в это время стало совсем не забавно. Кажется, я стоял на пороге величайшего из открытий в области металловедения за последние четыре дня. Или даже сорока, в зависимости от результатов. Надо только опыт повторить а потом уже вычислять правильные пропорции. Методом научного тыка, разумеется.

То, что плохое железо добавлением золота можно превратить в полное дерьмо – для меня новостью не стало, так же, как и не было новостью отсутствие того, что было не жалко добавить в расплавленный металл для улучшение его свойств. Новостью стало то, что искомой легирующей добавкой может стать синяя дрянь, полученная мной из глины. Только там были свои приколы. Полученный растворением, фильтрацией и выпариванием синий порошок нельзя было просто насыпать в расплавленный металл. Эта сволочь сублимирует! То есть, испаряется из твёрдого состояния. Я то, насыпал и жду, когда он расплавится и то, что его становится меньше, я принимал, как раз за растворение в железе. Нихрена оно не растворяется! Эта сволочь испаряется и потом оседает где то … может и на мне но в железе его больше не становится. Вернее становится но совсем уж незначительное количество.

Однако, даже незначительная добавка синей дряни в дерьмовое железо, дало мне понять, что гвозди из такого модифицированного металла мне нравятся гораздо больше, чем просто из железа. И вот теперь встал вопрос, каким технологическим вывертом можно добавить синего порошка в железо, что бы этот порошок остался в железе а не осел в виде налёта где попало? Задача ясная, буду думать.

Да а что думать то? Что бы синька не испарялась при нагреве, её нужно сразу затолкать внутрь металла. Пусть там и испаряется … в металл. Логично? Не совсем. Синька начнёт испаряться раньше, чем железо начнёт плавиться. Если запаковать её в железо герметично то это получится граната а если не герметично, то это всё равно, что греть её снаружи. Никакой разницы. Газ вылетит да и всё. Надо что то другое.

Тогда делаем по другому. Заворачиваем дозу синьки в фольгу из железа и топим эту закладку в расплавленном железе. Пока фольга нагреется, пока передаст тепло синьке, пока та испариться … потом газ разорвёт фольгу и получится большой бульк в расплавленном железе. И бульк этот вылетит, опять же, в воздух. Опять не то.

Тогда так: фольгу делаем потолще, никак не герметизируем а синьку … как то надо приклеить к железке тонким слоем, тогда испарятся она начнёт не вся сразу а постепенно, пузырики будут маленькими и до поверхности металла могут и не доползти. Растворятся в металле раньше, чем всплывут. А что бы пузырики не объединялись в большой бульк, всю эту кашу нужно помешивать, тогда пузырики будут совсем маленькими и наверх будут не сильно торопиться а то и вообще не будут подниматься до полного растворения в железе.

Можно и по другому. Сразу растворить синьку в легкоплавком металле. В олове, к примеру. Там температуры не хватит, что бы синька начала испаряться и потому – никуда не денется. Потом кидаем эту закладку в железо и вуаля! Получаем сплав железа с оловом, что ещё хуже, чем железо с золотом. Хотя, если там будет ещё и синька, может и полезное чего получится? Пробовать будем? А олово есть?

Не буду я это пробовать! Я тут кино посмотрел из жизни обезьян. Мальвинку за бананами потянуло. Как то слишком быстро обезьяньи повадки в Мальвинке сработали. Я думал, подождёт пару дней, пока её опять на дерево не потянет. Всё-таки, последний её опыт косплея обезьяны ей не сильно понравился. А тут вон … зов природы и рудиментарной генетики взяли над Мальвинкой верх в самые сжатые сроки. Что я скажу? Судя по тому количеству совершенно необязательных для выполнения задачи добычи бананов движений, ей понравилось прыгать вокруг ствола многолетней травы. А мне понравилось, как она это делала. Я, конечно, могу и получше но не думаю, что я буду испытывать столько удовольствия от этих перемещений. Думаю, в ближайшее время, её на нормальное дерево потянет. Там хоть нормальные ветки есть, есть где попрыгать. Оттянется, пока не упадёт пару раз. Ну и ладно, может и не такое уж и бестолковое умение приобрела Мальвинка, если ей так нравится. Мне вот, для получения положительных эмоций, никогда не хотелось заняться собственным божественным умением. Только по необходимости. Но моё умение, всё равно полезнее, чем её! Даже и спорить нечего.

Так о чём я? Да как обычно! О том, что я дибил! Неожиданно, правда? Как это я опять забыл, что самый легкоплавкий метал из тех, которые только могут быть, это металл, который я же и расплавил холодной сваркой! Там вообще нагрева нет. И ничего никуда не испарится. Нужно просто взять лист железа, обработать правильным спеллом и насыпать на это дело синьки. Она туда и «вмёрзнет». А если «вмёрзнет» недостаточно глубоко, так повторить. Делов то! Заодно и узнаю, синька это вообще металл или что-то другое? Расплавит синьку спелл или нет?

Так и выяснилось, что сиськи … вернее синька, это как бы металл но в виде оксида или гидроксида. Сам по себе порошок в жидком металле не тонет а будучи в него вдавленным, начинает расплываться, ещё больше синея. И структура становится более рыхлой, видимо, газ выделяется. Кислород который. Или гидроперид, который вообще не газ. Но, в столь крохотных количествах, пойди разбери, чего там выделяется? Да ещё и за четыре секунды, пока металл обратно не затвердеет. А про сиськи … это я опять за Мальвинкой подсмотрел. Она с чего-то начала перед всеми своими сиськами хвалиться. Понятно, что в условиях, когда хоть какие-то сиськи есть только у неё, можно и похвалиться, только не понятно, почему именно сейчас и чего конкретно все остальные так долго рассматривают. Я это тоже видел но не подозревал, что на это можно смотреть столь долго. Может я не усмотрел чего примечательного? Да нет, на зрение не жалуюсь. Нет там ничего примечательного. Обычная грудь девочки – подростка, которую не сильно хорошо кормили. Без изысков. Вот и думай теперь, чего они там все рассматривали!

Новый метод внедрения синьки в металл сработал даже лучше, чем я ожидал. Оказывается, если не терять синьку при испарении, то её надо то всего-ничего. Одного напёрстка на примерно три кило железа (или кто-то думает, что я сразу полную загрузку делать буду?) оказалось много. Для гвоздей много. Гвоздь из такого сплава получился твёрдым но ломким. Зачем мне ломкие гвозди? Нет уж, пусть лучше гнутся, чем ломаются а вот что-то другое из этого сделать, что-то такое, что не испытывает особых нагрузок но есть требования по твёрдости. Что бы не тупилось, к примеру. Нож какой-нибудь для мяса. В мясорубке, скажем, где точно не бывает костей или там … во! Шкуры снимать! Там точно костей нет. Если, конечно, это не панцирный крокодил. Так что, если сломанный гвоздь обратно расплавить, то можно сделать себе парочку таких ножичков … в запас да и инвалидам штук пять под их узкую ладошку. Но это всё завтра а сегодня я хочу есть и спать. Я ещё не на столько крут, что бы игнорировать физиологические потребности. Тем более, без особой на то надобности.

Рапределяющая и указующий. Утро.

– Ну а сейчас то ты чего такой мрачный? – искренне не понимала распределяющая, – вчера всё прошло как ты хотел, всех убедил, всем всё доказал, все твои нововведения были приняты. Чего тебе ещё не хватает?

– Да всего мне хватает. Просто пытаюсь заглянуть в будущее и я задумчивый а не мрачный, как ты подумала.

– Да уж наверное! Задумчивый ты всегда а сегодня именно мрачный. Ну и чего нас в будущем ожидает такого плохого, что так портит тебе настроение?

– Да хуже чем было уже не будет но я предвижу большую проблему.

– Одну?

– Большую да. Остальные попроще.

– И с чем же она связана?

– С тем, что дней через восемьдесят, нам предстоит поход к камню возрождения.

– О как! Ты решил заглянуть так далеко? Не понимаю, какие особенные сложности ты ожидаешь. На этот раз, поход должен пройти проще, чем обычно. Не находишь?

– Для всех остальных да но не для меня. И кстати, я тут подумал, тебе тоже придётся участвовать.

– С чего вдруг? Не ты ли говорил, что мне там делать нечего?

– Говорил. И лезть в разговор с фантазёркой и другими нашими ты не должна. Тебе предстоит задача посложнее. Ты должна будешь говорить с лидерами других отделений.

– Почему именно мне?

– Потому, что я для них не авторитет. Ни со мной ни, тем более, с исполняющей, о серьёзных вещах они разговаривать не станут. А когда они узнают, что с нашей подачи, всё отделение отвергло основной закон, с нами вообще разговаривать никто не будет. Ни о чём. Да и с тобой – не факт. Но у тебя, всё же, больше шансов. Ты же сопротивлялась дольше всех. И с необходимостью этого решения ты до сих пор не смирилась, хотя формально и приняла. Тебе проще будет договориться.

– И о чём я должна буду договориться?

– У них возникнут вопросы. Догадываешься, какие? И мы должны будем предложить им помощь. Они её отвергнут. Нужно будет убедить их принять нашу помощь. Но это не самое сложное. В конце концов, наше дело – предложить. А дальше, пусть думают сами. Самое сложное будет в другом. Мы, в смысле ты и я, не должны стать обузой для похода. Мы должны дойти в обе стороны на своих ногах. Это программа-минимум.

– Что?!

– Я знал, что тебе понравится. И ты, наверное, хотела спросить «как?» а не «что?».

– Чего?

– Да ничего! Ты когда собираешься своё обещание выполнять? Бери полоски и плети обувь! Там самое сложное – правильно начать, всё остальное – просто. Если не знаешь, как начать, спроси меня. Я, кажется, понял.

– Да какие полоски? Какая обувь? Ты спор ещё не выиграл! И с чего ты, вообще, взял, что мы сможем ходить?

– Улыбка смогла, однобокая сможет, исполняющая пешком уже не ходит, только бегает. И белая с гладкой тоже бегать начнут … попозже. Нужны ещё примеры? Если они смогли то мы что, лысые? И учти, когда гладкая принесёт свою первую добычу из леса, то лысой будешь считаться ты а не она!

– Кем считаться, тобой?

– Да хотя бы! Учти, если я встану на ноги раньше тебя, я буду считать тебя лысой!

– Да как ты встанешь то? Ты же даже не помнишь, когда сидеть мог нормально! Ходить он собрался! Лысой он меня назовёт! Ты ещё гладкую лохматой назови!

– Помню я всё! Нормально у меня всё с памятью. Последний раз я мог нормально сидеть … только что! Понятно? Не долго но мог!

– Что, правда? – а вот этот вопрос злости в себе не содержал. Он содержал в интонации жалость вперемешку с робкой надеждой. И надежда это была не наигранной. После таких интонаций, указующий просто не мог продолжать конфронтацию.

– Можешь не сомневаться! Я не стану тебе врать о таких вещах. Ещё пару – тройку раз голод заем и можно будет пробовать снять с себя эту железяку! Ты бы знала, какая она неудобная! Так что, стимул у меня есть и я буду работать. А ты что собираешься делать? Или ты сомневаешься, что я выиграю спор? Учти, я и правда назову гладкую лохматой, если будешь упорствовать.

– А толку то? Она всё равно детей иметь не сможет!

– Нууу … это ещё не факт.

– Что значит, не факт? Факт и при чём, неоспоримый! Корреляция между густотой волос и способностью к воспроизводству доказана ещё в доисторические времена! Тебе ли этого не знать?

– Да знаю я всё! Но учти! Это было доказано там! – где это «там», для большей убедительности, было показано поднятым вверх пальцем, – а здесь … ещё никто ничего не доказал!

– Ой-ой! А здесь, конечно, всё по другому! И что, прямо сейчас пойдёшь «доказывать» или подождёшь немножко?

– Нет. Прямо сейчас не пойду. Нужно сперва ходить научиться. Да и маленькая она ещё … да и я тоже … как ни странно.

– И что? «Взрослеть» будешь, что бы доказать?

– Буду. Только не сейчас. Сейчас мне на ноги нужно встать. И тут ещё одна проблема, она станет взрослой раньше меня. Зачем ей будет нужен такой «мужчина»?

– Ххех! Ну и хорошо. Значит, со мной останешься.

– Да наверное! И не надейся. Как только смогу ходить – уйду!

– Куда это ты уйдёшь?

– Да куда угодно! Женщин у нас хватает. Есть и интересные. И вчера я это хорошо разглядел. Так что, не пропаду!

– И меня бросишь?

– Запросто! Ты вообще не женщина, ты – больной ребёнок. Будешь спорить?

– А ты, значит, здоровый мужчина?

– Пока нет, но я работаю над этим вопросом. Так что, я здесь временно. А ты так и останешься здесь сидеть!

– Да с чего вдруг то?

– Да с того, что ты ни маракха не делаешь, вот с чего!

– Вот зануда! С живой не слезет! Где там твои полоски, показывай давай!

Гладкая и белая. «стрельбище».

– Долго мы ещё будем этим заниматься? – с возмущением спрашивает белая у гладкой, – сколько можно?!

– Что тебе не нравится? У тебя задание есть, вот и выполняй, – отвечает ей гладкая. Слишком спокойно отвечает, что ещё больше бесит белую.

– Это задание?! Да что это за задание? Кому это нужно? Все делом занимаются полезным а мы? Вон даже старшие … видела? Тоже ведь что-то делают! А нас просто отправили … подальше! Что бы не мешались! А ведь мы тоже можем быть полезными! Бесит!

– Хочешь быть полезной? Считаешь, что занимаешься ерундой?

– Да! А ты не хочешь? Считаешь, что вот это вот всё, нормально? Мы можем больше многих а чем мы занимаемся? Понятно, что имена мы не получим но полезными то нас признали! А почему относятся к нам почти как к лежачим?

– Так! Успокоилась! – прерывает начавшуюся истерику гладкая, – теперь послушай, как это дело вижу я. Готова?

– Что ты там видишь? Не надо меня успокаивать! Я не маленькая!

– Знаю! И прекрати верещать уже! Не маленькая … а если бы мы в лесу были? – обе представили, что с ними бы сталось, если бы они произвели столько шума в лесу. Обеих передёрнуло. Белая замолчала а гладкая стала говорить очень тихо, буквально на ухо. – Так вот, ты в лесу птицу видела? Стреляла в неё? Попала? Что молчишь? Попала, спрашиваю?

– Что спрашиваешь то? – зашипела ей в ответ белая, – сама что ли не знаешь, что не попала? Только к чему …

– Тихо! А теперь скажи мне, много ли ты знаешь людей, которые могут добыть в лесу мясо?

– Так исполняющая же …

– Тихо! А теперь вспомни, что исполняющая одна и еду она может добывать только для одного отделения а отделений сколько?

– Сколько? А при чём тут … она в нашем отделении! Мы что теперь …

– Тихо! А вот и представь, наступит день возврата, соберутся около камня три отделения, мы придём сытые и довольные а остальные … а остальные как обычно. И что, ты им скажешь, что бы они и дальше с голода умирали?

– Да я то тут при чём? Меня спрашивать что ли будут? Никогда не спрашивали а теперь вдруг начнут? С чего это? Как старшие решат так и будет.

– Это понятно. А как они решат? Они же тоже не смогут отказаться помогать.

– А что там решать? Дать им еды да и всё!

– На год что ли? Это сколько еды надо? Мы столько принести не сможем. Да и нет у нас столько.

– А что ещё тут можно решить? Перетащить их всех к нам? Они откажутся. Да и мы всех не утащим. У них, наверняка, в расположениях кто-нибудь останется. Не … не получится.

– Вот именно, что не получится. А что получится? А получится так, что нас отправят в другие отделения добывать им еду. Тебя к одним а меня к другим. И будем мы в тех отделениях такими же фигурами, какой сейчас для нас является исполняющая. И ты будешь каждый день в лес ходить, добывать каких-нибудь … не знаю кого. Кто у них там рядом водится? Рептилий каких-нибудь … с хвостами. И вот, придёшь ты к ним в расположение а они будут смотреть на тебя голодными глазами а ты скажешь им: «извините, я не попала … и стрела у меня сломалась и вообще … мне погода помешала». Как ты себя будешь чувствовать при этом?

– Я что, всё отделение кормить должна буду? Чужое? Да ты что? Это же чушь! У меня даже имени нет а ты мне такую ответственность придумала? Чего-то ты не то говоришь!

– Нормально я говорю! Сама подумай, а кого ещё? Улыбку может к ним отправим? Или левую? Или давай рукастого отправим с указующим на пару! А чего? Ты думаешь, почему мы в лес только втроём ходим? Да потому, что больше некому, вот почему! Ты думаешь, тебе бы здесь работы не нашли? Да легко нашли бы! Но нет, они твою работу на других переложили, что бы ты смогла нормальным добытчиком стать! Что бы стрелами могла в птицу попадать а не в дерево! Людям от тебя мясо нужно, которое ты сможешь добыть а не нытьё твоё про неправильную трату времени. Стреляй давай, что бы потом краснеть не пришлось! Ты от меня уже на два шага отстаёшь! Ещё и время теряешь … на нытьё.

– Не подожди … ты что, правда думаешь, что нас по другим отделениям раскидают?

– А ты видишь какие-нибудь другие варианты? Лично я других вариантов придумать не могу.

– Что правда, всё так плохо?

– Почему плохо? Если будешь еду приносить, тебя уважать будут, советоваться с тобой, будешь людей от голодной смерти спасать. Что в этом плохого?

– Ага … ещё скажи, что мне имя дадут …

– Может и дадут. А почему нет?

– А смысл? Полноценным человеком меня всё равно считать не будут! Детей то у меня не будет никогда!

– Ну что ж теперь … Эй! Ты чего? Тебе что, прямо сейчас дети понадобились? Ты вырасти сначала! Стань кем-нибудь! Хотя бы вон … в деревяшку попадать научись! Что бы в лес не зря ходить! А то туда же! Даже в ухо пальцем попасть не можешь а уже детей ей вынь да положь!

– Да что толку? Да и потом, как тут вырастешь?

– Как исполняющая! Убьёшь сильного зверя и сразу подрастёшь.

– Ну и какой смысл расти-то вообще?

– Эк! А сильнее стать, выше … красивее … мало тебе? Не хочешь – не расти! Иди вон … верёвочки делай или водяных вари. Без тебя то они не справятся! Да и умрут все, без верёвочек то! У тебя есть перспектива стать сильной, красивой, нужной и уважаемой! Ты сначала этого добейся а потом уж будешь дальше думать.

– Да как же я стану красивой с такими-то волосами?!

– Это ты кому сейчас сказала? – очень холодно поинтересовалась гладкая.

– Ой! Извини! Я не хотела.

– Стрелять иди! И что бы старалась у меня! И меня что бы догнала до вечера! – голос гладкой стал похож на звук камнепада.

«За что мне такое наказание?» – подумала гладкая, глядя на то, как белая пристраивается к отметке для стрельбы, – «Я и старше то всего, меньше, чем на пол оборота а думать мне всегда приходится за двоих. А если бы не было никого, кому было бы хуже, чем ей? Как бы её пришлось убеждать? Жалостью? Ну уж нет! Жалостью тут ничего не добьёшься! Если не веришь – спроси у Зверя. Чувствую, не раз мне его поблагодарить ещё придётся за науку.»

«Прядильная мастерская»

– А они что? – рукастый продолжал выпытывать у Улыбки все последние новости не забывая, при этом, заниматься своими основными обязанностями по обработке «льна». Впрочем, руки Улыбки, в это время тоже были заняты делом.

– А что они? Продолжают работу. Распределяющая не спрашивает у указующего, что такое непонятное он пытается сделать а указующий делает вид, что не замечает как распределяющая царапает что-то на полосках древесного покрова прежде чем начнёт из этого плести обещанную обувь. И кстати, вчера вечером распределяющая голод словила но так как время всё равно спать то никто этого не заметил. Указующий не может объяснить, откуда он взялся, говорит, единственный вариант, это её царапанье на покрове. Он просил меня посмотреть, что такое там нацарапано но я ничего не поняла. Формулы какие-то. Указующий тоже ничего не понял … с моих слов. Говорит, как будет лучше видеть – прочитает.

– Рукастый! Прекрати уже долбить! Мне же ничего не слышно! – вдруг раздался голос левой из высокой травы. Надо сказать, что такая постановка вопроса несколько удивила рукастого. Даже не нашёлся, что сразу ответить.

– А ты иди ближе да слушай! Хватит уже в траве сидеть и делать вид, что работаешь и вообще, обиделась! – наконец сформулировал свою мысль рукастый.

– Что значит, делать вид?! Я работаю! – возмутилась левая.

– Вот и смени род деятельности! Вот сиди здесь и работай! Раз не обиделась… – последняя фраза была сказана несколько неуверенно. Рукастый просто не помнил, говорила сегодня левая, что не обиделась или ещё нет. Впрочем, какая разница? Она всё равно каждый день это говорит по несколько раз.

– Ладно, – «смилостивилась» левая, – я сейчас. Улыбка, не рассказывай пока ничего, – левая сделала вид, что ей трудно встать но оба собеседника поняли, что левая сейчас лихорадочно косит траву. Рукастый по звуку а Улыбка просто видела сквозь редкие поросли «льна». Оба ухмыльнулись но промолчали.

– Вот! – левая наконец вышла с охапкой травы к собеседникам. Охапку она бросила в небольшой стог уже скошенного «льна» а собеседники сделали вид, что не заметили того, что в охапке этой присутствует не только «лён» но и вообще, что попало. Левая уселась на своё привычное место рядом со вкопанной в землю деревянной «вилкой» и не прекращая подготовку к процессу прядения спросила, – так что, говоришь, распределяющая принялась свои формулы вспоминать?

– Я этого не говорила! – тут же возмутилась Улыбка.

– Да знаем, знаем, – подтвердила своё согласие «играть по правилам» левая. Правила были простые, Улыбка «никому ничего не говорит» а остальные «совершенно ничего не понимают из того, что им «не говорят», – так зачем ей формулы то понадобились?

– Да не нужны ей формулы! Она так шифруется. Знает же, что её записи обязательно кто-нибудь увидит, вот и делает вид, что формулы вспоминает а на самом деле, писать учится! – уже не ломаясь прокомментировала Улыбка.

– Так может по этому её голод прихватил? – предположил рукастый.

– Ммм … может быть. Я спрошу у указующего … так, что бы распределяющая не услышала … если получится.

– А с неспящей что? – спросила левая, – её вроде опять скоро «лечить» надо будет.

– А! Уже не надо. Белая с гладкой вчера соревнования устроили … по стрельбе. До вечера стреляли! Кучу стрел переломали. Вот неспящую и пристроили дальше стрелы делать. Но она не долго их делала. Пару дюжин всего сделала и всё, в спячку! Белая говорила, что плохие у неё стрелы. Летают они «неправильно». А сама делать их не хотела, говорит, ей гладкую догнать надо, что бы та не победила. Хотели ещё меня с ищущей к делу привлечь но ищущая к однобокой «пошла», говорит, интересно ей стало, что же такое в этой работе, что однобокая с работой ни с кем делится не хочет.

– А ты что? – побудила к продолжению рассказа левая.

– А что я? Я бы и попробовала, если бы они тетиву не рвали. Три штуки порвали пока соревновались! Пришлось делать. Ещё и стрелы искала, которые они найти не могли. Так что, стрелы я не делала. Без меня обошлись.

– Ну и кто победил?

– Ммм … трудно сказать. Вроде как гладкая но она раньше в голод и спячку свалилась. Белая то ещё потом стреляла и говорила, что догнала гладкую но, мне кажется, она мухлевала. Слишком часто она вдруг попадать начала. Даже сломанными стрелами попадать умудрялась. Я хотела, что бы белая победила но гладкая вчера была сильнее. Ей ещё и … эта штука на голове мешала. Её ветром болтало всё время а белая на это говорила, что ей солнце в глаза светит. Так что … не понятно.

– А ищущая? Выяснила чего? – перевела разговор на новые рельсы левая.

– А! Ищущая не поняла ничего, говорит, странное занятие, не понятно, что нашла в нём однобокая. Поймала трёх водяных … или четырёх и ещё вот это, – у Улыбки не хватило размаха рук, что бы продемонстрировать выловленный из озера предмет «в полный рост». Сама Улыбка может идентифицировать демонстрируемый предмет как «странная обувь» но люди, в смысле человеки, могли бы сказать, что это женский демисезонный сапог из кожзама на среднем каблуке, весьма потёртый и рваный, в некоторых местах, и со шнуровкой сбоку вместо «молнии». Ну как шнуровкой? Дырочки остались. Рваные.