Текст книги "Проект 3 (СИ)"

Автор книги: Алексей Финютин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 50 страниц)

Так! Достаточно! Четырнадцати птиц хватит. Это я удачно сходила! Ни одной стрелы не потеряла! Ну и что, что за одной пришлось в кусты лезть а за другой – на дерево? Это же такие мелочи! Теперь возвращаться надо как то. Что сейчас искать надо? Сначала пень с нацарапанной стрелкой, потом дерево с цветочками с указателем под ним, потом куст с большой торчащей палкой, потом ерундовина какая то на ветке и кривое дерево. Ничего не перепутала? Сейчас попробую вернуться. И да! Между ерундовиной и кривулиной нужно Улыбку забрать. Она наверняка уже спит.

– Распределяющая! У нас проблема! – вместо приветствия, огорошила сообщением исполняющая. И подошла то как! Сначала её услышали и только потом увидели.

– Что ещё за проблема? С Улыбкой что то? – встревожилась распределяющая.

– Нее … нормально всё с Улыбкой. Вот с этими всеми, – обводит рукой терзаемых голодом бывших работников, – не нормально.

– А что с ними не так? – удивляется распределяющая.

– Их нужно срочно кормить! Внезапный голод сам не проходит! Только ослабнет немножко. А если их сейчас хорошо покормить и дать потом выспаться, то они станут сильнее!

– На счёт «сильнее», это ты, конечно, загнула а вот на счёт «хорошо покормить» – да кто возражает то? Ну и чем мы будем их кормить и кто будет это делать?

– Мы! Я в лесу птиц настреляла … вот, – вываливает перед изумлённой распределяющей ворох перьев с лапками. Тебе надо их быстро … как это … почистить короче.

– Мне?!

– Ну а кому ещё? Эти то … не работники. Только ты и остаёшься. Нож у тебя есть, справишься. А я побежала. За водой, за дровами … скоро буду!

Во даёт! – думает распределяющая, – она уже МНЕ задания даёт! Понятно, что, с логической точки зрения, всё верно. Я единственная, кто может это делать. Теоретически может. Птиц то вблизи, я ещё ни разу не видела. И как тут что нужно делать – совершенно без понятия. Под словом «почистить» подразумевается – убрать лишнее. А что тут лишнее? Вот этот … покров … какой интересный. Нет, совершенно не съедобный. Не жуётся даже. Значит – он лишний. И как его снимать? Выдёргивать? Ну да. Он выдёргивается. Только … я устану раньше, чем всё выдерну! Их же тут … как листьев на дереве! И что, после этого. Она подразумевала под словом «срочно»? Это «срочно» будет завтра утром … в лучшем случае. Если я смогу что-нибудь ночью делать на ощупь. Чушь какая-то!

А в этом есть своя прелесть. Сидишь себе, работаешь, дело делаешь … полезное. Можно не думать, ни о чём не беспокоиться, информацию не анализировать … для этого, другие люди есть. Которые задания дают. Обо всём остальном – у них голова должна болеть. А мне нужно просто выполнять работу и всё. Красота! Даже, не на долго, представила, что так и есть. Но это не так. Задание то мне кто дал? Та, кто задания, как раз, всегда выполняла и ни о чём больше не думала. И сейчас она вдруг, научилась думать? Не верится как то. Но … если быть честной, никаких оснований, по которым я не должна выполнять это задание, у меня нет. И потому – буду выполнять. Только вот … проблема эффективности. Пожалуй, на счёт утра, я слегка погорячилась. Сутки, не меньше!

– Вы что делаете?! Вы что, об косяк стукнулись? Кто так делает?! Вы так до утра будете ковыряться! – вот откуда она взялась? Только что не было и уже тут … возмущается. Да ещё с таким видом, будто имеет на это право! Будто мы дети малые а она воспитательница. Она что не видит, что другие ребята тоже в работу впряглись. Дело веселее пошло. Теперь то, до утра, точно справимся. А ей, видите ли, долго! Возмущается она тут! Ну покажи как надо, раз такая умная да умелая.

– Тут просто всё! Берём птицу, голову долой, – отрезает кинжалом голову, – когти долой, крылья, вот от сих, тоже долой. Потом разрезаем вот здесь и шкуру вместе с перьями двумя руками снимаем. Вот так. Она легко снимается. Потом режем здесь, раскрываем и все внутренности долой. Всё! Готово! Понятно? Я за корнеплодами.

– Эк-хх, – прокомментировал рукастый.

– Хм, – добавил указующий.

– Это сейчас что было? – выразила общий вопрос распределяющая.

– Исполняющая … вроде, – предположила гладкая.

– Как то она … ловко, – заметила белая.

– А я вот, не всё разглядела. Слишком быстро, – возмутилась ищущая.

– А я вообще не поняла. Она что, птицу очистила? – спросила левая.

– Похоже, – рукастый поднимает тушку за обрубок крыла.

– Это что, так должно выглядеть? – немного удивилась белая.

– Я даже про голод забыла… – констатировала гладкая.

– Она меня пугает. Взяла моду незаметно подкрадываться! – продолжает возмущаться ищущая.

– Ага. Возникла ниоткуда, нашумела и испарилась. Теперь оглянуться всё время хочется, вдруг она за спиной? – гладкая ёрзает плечами.

– Нет там никого. Слишком быстро она начала … ходить, – успокоила подругу белая.

– Это называется бег. Раньше все так умели, – показывает свои знания распределяющая.

– Все здоровые, – уточнил указующий.

– И хромать она перестала, – заметил рукастый.

– И спину разогнула … решёткой, – добавила распределяющая.

– И вообще … резкая какая то. – продолжает беспокоиться белая.

– Ты бы осадила её, – рукастый распределяющей, – уже и командовать начала. Не дело это.

– Ну … она имеет на это право, – неуверенно говорит распределяющая.

– Это кто же ей дал такие права? – возмущается рукастый.

– Права придаются к обязанностям, – вещает указующий.

– А обязанности? – продолжает рукастый.

– А обязанности тащит тот, кто может, – так же бесстрастно говорит указующий.

– И что? Никого не надо спрашивать? – не успокоится рукастый.

– Зачем? Чувствуешь себя в силах – бери и тащи. Только вот тащить, обычно никто не хочет. – указующий в своём духе.

– И что? – не понял рукастый. – будет и дальше тут командовать?

– Пока у неё не плохо получается, – отвечает распределяющая. – или ты против результатов её трудов?

– А если против?

– Тогда можешь снять одежду, отдать нож и инвентарь, взять палку и отправиться рубить траву у озера … на голодный желудок, – ответила распределяющая.

– Только так?

– Если быть честным, то да, только так.

– Это вы к чему? – потеряла нить разговора белая.

– К большим переменам, – завершила разговор левая.

– А ты не боишься? – не согласился с ней рукастый и задал вопрос распределяющей.

– А чего бояться? Хуже чем было уже не будет, – сделала неожиданный для самой себя вывод распределяющая. И теперь … не находит аргументов, что бы с ним не согласиться.

– Вы чего сидите?! – вихрем влетела в круг исполняющая, – совсем же ничего не сделали! Я корнеплоды уже в воду кинула а мяса до сих пор нет! Как так то? Ай … ну вас … сама сделаю. – в круге остаются только перья и внутренности, всё остальное исчезает вместе с исполняющей. Остальные сидят без движения. Только голова левой всё время дёргается в левую сторону, в прочем, она у неё всегда дёргается. И невдомёк исполняющей, что она только что получила новый для себя статус, не имеющий пока названия. Да и сами совещавшиеся этого не очень то пока осознают.

– Распределяющая, у нас проблема! – как обычно, заполошно, врывается в неспешный разговор между распределяющей и указующим исполняющая. Да а что этим двоим остаётся делать, если передвигаться они могут весьма условно а остальные участники недавнего разговора сейчас крепко спят там же, где и сидели раньше.

– Какая неожиданность, – ехидно отвечает ей распределяющая. – ну и какая же катастрофа вселенского масштаба нас на этот раз постигла?

– Я словила внезапный голод и скоро меня вырубит!

– И тебя тоже? Ты так и не объяснила, почему это происходит и … ты слишком живая для человека, который умирает с голода.

– На вопрос «почему?» у меня точного ответа нет. Думаю, у указующего уже появились кое-какие мысли. Обсудите. А почему не умираю … не знаю … привыкла наверное. Но я сейчас не о том. Когда меня вырубит позаботиться об остальных будет некому. Еда есть, она в горшках на настиле. Ложки там же. Нужны будут руки, желательно, вместе с ногами. Я могу принести сюда Улыбку. Она должна проснуться раньше всех. Можно её загрузить работой. Или неспящая наконец проснётся. Других вариантов у меня нет. Остальные полезные проснуться ещё не скоро.

– А проблема то в чём? В том, что лежачим придётся ждать, когда их накормят? Когда у нас не было такой проблемы? Подождут немного. Ничего с ними не случится, – резонно заметила распределяющая.

– Ну … можно же обойтись … зачем им ждать? Им и так не сладко, зачем усугублять? – немного обескураженно ответила исполняющая.

– Ладно. Мы поняли. Иди спи. – после того, как исполняющая положила невдалеке спящую Улыбку и ушла, спросила указующего, – ты заметил?

– Ещё бы! Она сама не понимает, как быстро она растёт.

– Растёт?

– Да. Как лидер.

– ?

– Готовься передавать знак лейтенанта.

– Было бы что передавать … ты думаешь?

– Да. Думаю, это будет правильно.

– Почему?

– Нам нужен свежий взгляд а у неё очень высокие стандарты.

– Стандарты?

– Да. Её как подменили. Она перестала видеть проблемы там, где раньше сама же и не стала бы даже пробовала их решить. С таким настроем можно решить любые проблемы кроме тех, что невозможно решить в принципе.

– Ну и кто её … подменил?

– Учитель. Кто же ещё?!

– И как?

– Можно и убеждением но, в данном случае, был использован самый эффективный способ – личный пример. И то, что они не могут общаться, только ускорило процесс. Результаты мы видим.

– Как это могло ускорить процесс?

– Элементарно! Ты думаешь, почему я не люблю говорить? По той же причине. Любое общение – это обсуждение, обсуждение это сомнения, сомнение это преграда. Учитель не дал ей возможности выстраивать эту преграду. А когда нет преград, всё становится проще.

– А если бы они могли общаться?

– Всё было бы ещё быстрее.

– Как?! Ты же сказал …

– Я помню. Не думаю, что он глупее меня. Он, как и я, не стал бы ничего объяснять и убеждать. Просто приказал бы. Да ещё и палкой по спине … что бы не умничала.

– Так ты считаешь существование этого учителя доказанным?

– Абсолютно!

– Но ведь …

– Не важно! Достаточно просто посмотреть на исполняющую. Люди просто так не меняются, тем более, так кардинально.

– … Прямо сверхчеловек какой-то, этот учитель.

– Не человек. Разумный.

– Разумный невидимка?

– Зачем? Вполне видимый, не хуже нас.

– Не поняла.

– Просто он научился быть незаметным.

– В смысле?

– По исполняющей это тоже заметно. Все её начинают замечать только после того, как она замрёт у них перед носом. И пугаются. Все, кроме Улыбки.

– А Улыбка почему?

– Особый случай. Она изначально тугоухая и потому, видит лучше. Законы физиологии и развития сенсорной чувствительности. Не заморачивайся. И потом, у неё работа такая – смотреть. Больше то она ничего не может … не могла.

– Хочешь сказать, этому её тоже учитель научил?

– Думаю … просто показал правила и настоял на их выполнении. Жестко настоял. Я бы сделал именно так.

– Каким образом?

– Да мне то откуда знать? Может щелбаны раздавал или шишками кидался … мало ли способов?

– Хочешь сказать, что здесь реально научиться быть невидимым или видеть невидимое?

– Хм … сначала скажи, что ты такое написала на коре, что прочитать никто не смог?

– Ну … сама удивилась. Давно не пробовала, наверное. Да ещё и на коре.

– У меня есть другая версия. Ты просто не умеешь писать!

– Да-а?! А ты?

– И я не умею. Все наши умения, кроме самых простых, обнулены. Вместо них мы получили другие, только мы их не развиваем. А вот разумные – развивают.

– А мы, значит, не разумные раз не развиваем умение быть невидимыми?

– Именно!

– Ну ты … совсем. И что ты собираешься теперь делать?

– Собираюсь подтвердить свою теорию практикой.

– Каким образом?

– Сошью инвентарь и присоединюсь к ним, – показывает глазами на спящих. – Это сделает меня сильнее.

– Как же ты сошьёшь то?

– Не знаю. Как-нибудь. Я никуда не тороплюсь. Тебе, кстати, тоже советую. Или ты собираешься сидеть на жопе ровно целую вечность?

– А если не получится?

– Тогда писать начну учиться палкой по земле. Хоть бы и зубами. Стихи сочинять, песни придумывать и петь. Придумаю что-нибудь. Мало ли занятий? Тут главное, с мёртвой точки сдвинуться а дальше легче пойдёт.

– А почему ты мне раньше ничего такого не говорил?

– Потому, что ты не спрашивала. Когда сам ничего не говоришь а только отвечаешь на вопросы – люди тебя слушают. Исполняющая, кстати, сейчас общается точно так-же. И ты её слушаешь. А раньше не стала бы.

Там же, те же.

– Можешь прекратишь уже мучиться, мне на тебя смотреть больно.

– Не смотри. Лучше делом займись.

– Ты до сих пор думаешь, что это имеет какой-то смысл?

– А ты хочешь, что бы я отказался от шанса стать полноценным человеком только потому, что кто-то там чего-то думает?

– Но ведь ты же сам видел! Полезные ушли и никто из них не сказал, что в них что-то изменилось.

– Я-то видел а вот ты, видимо, нет. Рукастый поднялся на руках легче обычного, гладкая смогла почесать себе спину а левая нечаянно сломала ветку. Мне этого достаточно. А то, что не сказали, так и правильно. Я бы тоже не сказал. Не беспокойся за меня. Для меня прибавка будет более заметной.

– Да? Это потому, что ты такой умный?

– Нет. Обычный эффект низкой базы. Чем ниже база, тем эффект заметнее.

– Не поняла.

– Всё просто. Я заметно слабее любого из них и потому такая же прибавка будет для меня весомее. Относительная величина больше, если не понятно.

– Всё равно не совсем понятно.

– Да ладно, это несущественно. Лучше скажи, исполняющая не приходила?

– Нет, а должна?

– Да. Она должна прийти и попросить тебя изменить роли некоторым полезным.

– Почему?

– Потому что, если она этого не сделает, то тебе самой придётся попросить придумать им другую работу.

– Почему?

– Потому, что нельзя копать детским совочком там, где работает орбитальный добывающий комплекс.

– Эээ … а ты не можешь яснее говорить?

– Глядя на исполняющую все остальные перестают верить, что их работа зачем-то нужна. Так понятнее? Несопоставимость результатов. Они теряют веру в свою полезность. Это плохо сказывается на их психологическом состоянии.

– А на твоём не сказывается?

– У меня всё отлично! Я счастлив.

– О как! А по тебе не скажешь.

– Вот и не говори. Лучше подай мне пробиватель.

– Иглу что ли? Вот, держи. Ну и за кого я должна буду попросить?

– В первую очередь за однобокую, Улыбку и рукастого.

– И за Улыбку тоже?

– Да. У неё обнаружилось очень полезное качество. Это нужно использовать.

– Кому нужно?

– В первую очередь ей самой. Ну и остальным тоже пригодится.

– Ну и где использовать?

– Пффф … ну ты вообще! Где может пригодиться хорошее зрение! Да везде! Я бы вот, тоже не отказался бы а то же вообще не вижу, где эта маракхова дырка.

– Ладно. Я подумаю.

– Не надо думать! Работай давай! А то я тебя скоро обгоню. Тебе стыдно будет. За тебя исполняющая уже подумала. Скоро прибежит.

– Что-то не верится. Посмотрим.

– Радости вам! – исполняющая, как это стало обычным в последнее время, возникла ниоткуда.

– И тебе радости. У нас снова проблемы?

– Ну … я вам поесть принесла. Вот. И ещё у меня вопрос.

– Еда, это хорошо. А мнёшься чего? Неприличный вопрос?

– Да не … нормальный. Мне нужны рабочие руки!

– Ххех! От скромности ты не умрёшь. Свободных рук нет. Даже наши вон … заняты.

– Да нет! Рук много! Нужно только прекратить заниматься … ерундой.

– О как! Ты слышал? Мы тут ерундой занимаемся!

– Да нет! Вы то, как раз, делом заняты. – указующий слегка округлил глаза и одновременно удовлетворённо ухмыльнулся.

– Ммда-а. Теперь я тебя вообще не понимаю. Мы, значит, двое суток будем заниматься тем, что ты можешь сделать просто перед сном ради развлечения и такую нашу работу ты ерундой не считаешь. Какую же работу ты считаешь ерундой?

– Всю остальную. – сказала исполняющая и стушевалась опустив глаза.

– Всю?! – удивился указующий.

– Да всю, – уже более упрямо ответила исполняющая.

– Ты для всех придумала новую работу? – с недоверием спросила распределяющая и посмотрела на указующего. Тот в ответ поднял брови одновременно выражая две мысли: «я же говорил!» и «такого не ожидал даже я».

– Да! Придумала.

– Ну и чем же, по-твоему, займётся левая?

– Она будет делать нить.

– Нить? Какую нить?

– Которой вы шьёте, – с некоторым удивлением отвечает исполняющая и добавляет, – готовой нити у меня больше нет.

– А не готовой?

– Ну … шагов триста ещё можно сделать. (* цифра другая но для примера у нас такие употреблять не принято. Далее – по аналогии).

– То есть, у тебя есть материал из которого можно сделать триста шагов нити? – уточнила распределяющая.

– Да, – просто ответила исполняющая.

– Ну и как левая будет делать нить, если она не может ни на чём сфокусировать взгляд?

– А зачем ей? Там ничего видеть вообще не надо! Половину этой нити я сделала ночью, на ощупь. Руки то у неё не дёргаются? Этого достаточно.

– А Улыбке что? – воспользовавшись замешательством распределяющей влез в разговор указующий.

– О! У неё будет много работы! Она будет насаживать приманку на крючок, подсказывать, когда дёргать инструмент, вынимать косточки из варёных водяных, может и варить их тоже будет она. Тонкая работа для маленьких ручек и зорких глаз! Как раз для неё.

– Это каких водяных ты имеешь в виду? – отмерла распределяющая.

– Которых будет ловить рукастый, – сказала с таким видом, как будто это само собой разумеется. – Водяных можно не сходя с места ловить. Он справится.

– Но ведь существование водяных в нашем озере ещё не доказано!

– Доказано! Вот! Поймала! Живой ещё, – передаёт в руки распределяющей небольшую слабо трепыхающуюся рыбку. – Мелкий, конечно но всё лучше, чем уркхи.

– Странное животное … и там таких много? – растерялась распределяющая.

– В смысле, много? – недоумевает исполняющая.

– А … ну да, – вспомнив теорию о возврате всего сущего, спохватывается распределяющая, – а за дровами, значит, будут ходить белая или гладкая … или обе?

– Нет! – жизнерадостно отвечает исполняющая, – за дровами будет ходить однобокая! – теперь удивились оба собеседника.

– Это как же однобокая будет ходить? – почти одновременно спросили распределяющая и указующий.

– Просто! На одной ноге и двух палках.

– Но, для того, что бы собирать дрова нужны руки а у неё только одна рабочая и та занята палкой. – продолжает недоумевать распределяющая. Указующий молчит.

– А зачем ей руки? У неё инвентарь есть. Пусть туда собирает.

– Но наклоняться то всё равно надо! – взрывается распределяющая.

– Нет, – с той же жизнерадостностью возражает исполняющая. – Кто сказал? Нужно дотронуться и пожелать, так? Так вещи в инвентарь попадают? Кто сказал, что дотрагиваться надо рукой? Можно и ногой. Вот так! – недоделанный инвентарь распределяющей исчезает после прикосновения к нему ноги исполняющей, – Это просто.

– Грррм… – глубокомысленно изрекает распределяющая, указующий начинает беззвучно смеяться. – всё равно … заставлять ходить одноногую …

– У неё две ноги! И вторая начала немного двигаться! А что бы научиться ходить, нужно ходить! – возмущается непонятливостью распределяющей исполняющая. – Так ты даёшь разрешение или нет?

– Даёт, – отвечает за неё указующий, – иди и делай, что нужно. – исполняющая недоверчиво косится на распределяющую а та лишь махнула рукой, подтвердив вердикт указующего.

– Отлично! – объявляет указующий после ухода исполняющей. – все мои предположения подтвердились.

– Это ты про перераспределение работ? – уточняет распределяющая.

– И это тоже, – напускает тумана указующий.

– А что ещё?

– То, что она сказала – важно но прогнозируемо. Лично для меня важнее то, что она не сказала.

– И что же это? – недоумевает распределяющая.

– Все, кто здесь были, – начинает издалека указующий, – глядя на меня делали что? – и продолжает не дожидаясь ответа, – они предлагали мне свою помощь. Все! Кроме исполняющей.

– И о чём это говорит? О её плохом воспитании?

– Отнюдь! Она хорошо воспитана но, в отличии от всех остальных, она понимает цену такой помощи. И она понимает, что сделав что то за меня, она перекроет мне путь к развитию, она может мне дать только трижды никому не нужный инвентарь в обмен на возможность стать сильнее и полноценнее. Как ты думаешь, что для меня важнее?

– Хочешь сказать, что теперь, вообще никто никому ни в чём помогать не должен? – удивляется распределяющая.

– Я бы не так сказал. Я бы сказал: «если человек способен достичь заявленной цели самостоятельно, то он должен её достичь самостоятельно». Как то так. Помощь следует оказывать только при невозможности самостоятельного достижения цели.

– И что? Если человек попал в яму то никто не должен ему помогать пока не убедятся, что он не сможет вылезти самостоятельно?

– Может и так … хотя вряд ли … думаю, что достигаемая цель должна быть более значительной, чем простое перемещение из одних пространственных координат в соседние.

– Ну и кто же будет определять степень этой самой «значительности»?

– Думаю, что они уже все определены … законами этого мира. Просто мы не знаем этих законов и потому, действуем наугад. Но одно я знаю точно: создание инвентаря – значительная цель. Вот и буду её достигать. И кстати! Тебя уже уволили!

– Когда?!

– Когда нам принесли не распределённую тобой еду. Будешь возражать?

– Гхм … ну … наверное, распределение еды уже не столь актуально … коли уж её стало хватать всем.

– Ага! А распределением работ занимается исполняющая. А больше тебе распределять то и нечего! Ты безработная! У тебя нет функций! А ты и не заметила. Ты теперь даже полезной не являешься! Какая от тебя польза? Даже инвентарь сделать не можешь! Сидит она тут … умничает!

– А ты, значит, полезный и не умничаешь?!

– Конечно полезный! Я всё-таки, делаю свой инвентарь, в отличии от тебя. И ещё, я – указующий.

– Ну и что ты указывал исполняющей, когда она на птиц охотилась? Она про тебя даже не вспомнила!

– Гхрм … как то я упустил этот момент. Значит, мы с тобой теперь в одной спасскапсуле. Мы теперь бесполезные, которые пытаются стать полезными. Вернее, я пытаюсь. Лишний повод сконцентрироваться над созданием инвентаря. И нечего тут смотреть на всяких старых иждивенок.

– Что!!? Я иждивенка? Вот … вот попроси меня помочь!

– Да щас! Не вздумай даже помогать! Начнёшь помогать – прокляну!