Текст книги "Проект 3 (СИ)"

Автор книги: Алексей Финютин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 50 страниц)

А вот и нет! Искать мы ничего не будем. Мы будем траву резать да не любую а только вот эту, высокую, тонкую и крепкую. Зачем она нужна – без понятия, думаю, этот вопрос прояснится попозже. Как наберём достаточное количество. Знать бы ещё, сколько это. Сейчас это не особо важно, важно, что учитель вновь даёт мне задания, значит, научусь чему то новому. Разве это не здорово?

Не так уж и много её надо. Просто полная охапка, на сколько рук хватает. И куда это? К озеру? А почему не туда, где водяных ловят? Мешать будем или нам будут? Ладно-ладно. Да не могу я припрыгивать с этой охапкой! Я же так не вижу ничего, что впереди. Ой, да ладно, попробую.

Ух ты, а это что? Какая большая деревяшка! Ты ради этого всё дерево срубил? Так … это же то самое дерево, из которого я лук делать собралась! Ты его нашёл, да? И срубил целиком? Так нечестно! А пол дня и кучу сил потратила, что бы одну веточку отделить а ты, значит, взял и целиком всё дерево повалил? И всё для того, что бы вот эту поверхность сделать, ровную и твёрдую. А, вот эту штуку ещё, похожую на ту, которой я камни дробила. Только это деревянная. Ну и что я буду ей дробить? Траву?

Удивительно но факт, действительно траву. Нужно было взять каждую травинку, оборвать все листочки и верхушку, и, буквально, раздробить стебелёк твёрдой деревянной колотушкой. Вот уж занятие мне учитель нашёл! После этого, раздробленный стебелёк нужно было положить в воду. Что дальше делать – пока не знаю но и того, что знаю, мне хватит минимум, до ночи. И почему мне раньше казалось, что травы не так уж и много набрали?

Собственно, до ночи или даже до утра – не проблема. Я совершенно недавно не плохо выспалась, так что, за работой не засну. То, что темно? А на что тут смотреть? Всё это можно делать вообще не глядя. Тут главное, по пальцу себе не попасть а всё остальное – мелочи. Кроме еды. Кушать то хочется уже сейчас. Ну а … а что мне мешает выловить из посудины варёную птицу? Птиц там было с запасом да и свариться они уже должны были. Так что, никто не обидится, если я съем одну. Пару плодов ещё можно прихватить, из тех, что пожелтее. Да и остальным рассказать нужно, где я и чем занята, что бы не искали. Видите, как просто себя убедить в том, что от выполнения задания учителя можно слегка отвлечься?

Не так уж это и сложно, если приноровиться. Даже утро ещё не наступило а у меня уже всё готово, правда, видно плохо, где конкретно это дроблёное сено плавает. А что, если на середине озера или вообще, на дне? И ведь не посмотришь! С таким то ночным освещением, вода она и есть вода. Плавает там что или нет – пойди разбери! Придётся на-ощупь. Бррр-р! Вода то холодная!

Как то не сильно похожа эта мятая трава на траву. Мягкая какая-то … особенно в воде. Вроде бы, всё сгребла на мелководье. Пусть тут мокнет. Дальше то что делать? Спать лечь или учителя как то позвать? Спать … пожалуй, не получится, не хочется да и сыро здесь. А привлечь как? Орать не надо, вдруг народ всполошится? А как, если не орать? А если плазмой пальнуть? В темноте её хорошо видно, учитель должен увидеть. А если вверх пальнуть, высоко она улетит? На башку не рухнет? А вот сейчас и проверим, только пулять буду над озером, вдруг и правда упадёт? Только ночных пожаров мне тут не хватало, для нормального отдыха.

Судя по тому, что я видела, падать этот комочек плазмы вообще не умеет. Не действует на него сила притяжения. Высоко улетел, где и пыхнул небольшой вспышкой и пропал. Так и должно быть или опять эта местная «целесообразность» сработала? Нечего там в высоте поджигать вот и не интересно стало этой штуке существовать. Да не … вряд ли. У неё вообще никаких интересов быть не должно. Значит, будем считать, что так и было задумано. А вот и учитель! Сразу светло стало и не от моей радости от того, что он не спит и пришёл а от созданных им фонариков. Это означает, что для следующего этапа, нужно видеть, что делаешь? Ну и что такое мне сейчас требуется видеть?

Ага … значит, основное, что мне нужно видеть, это совмещение концов бывших стебельков, что бы … собрать их в ровный пучок, скрутить, выдавив всю воду и … ещё раз раздолбить колотушкой, только уже в пучке. Потом не намочить а промыть, вымывая из пучка всё то, что плохо держалось а потом повторить несколько раз, пока не останется тонкий пучок белёсых тонюсеньких волосков. Это точно было в стеблях травы? Как то не верится.

Так вот, если взять полученные волоски и просушить, на куске ржавого железного листа под лучами утреннего солнца, то получаются совсем уж невесомые нити без цвета и запаха. Только сушить их надо … с приглядом. Или заранее прижать чем-то, иначе, их сдувает любым ветерком. Немножко обидно, что из целой охапки травы, что бы обхватить которую, нужны обе руки, получается пучок полезного продукта, которые можно обхватить пальцами одной руки. Ну, или чуть больше, если не допускать потерь в процессе. И мне кажется, я догадалась, зачем это нужно. Из этого можно сделать нить! Тем же способом, что и нить из волос животного, только ещё проще. Эти волоски – длиннее и делать нить должно быть проще. А как будет с прочностью, у такой нити? Надо будет попробовать сделать немного нити, жаль, что деревянную вилку я левой отдала. Ну да ладно, обойдусь пока нормальной, мне же много не надо, только попробовать.

Нормально всё с нитью! Даже отлично! По прочности она не уступает «нормальной» а делать её, действительно быстрее. Только и знай, что крути деревяшку да накручивай на неё нить. Не знаю, хорошо это или плохо, но нить из травы получается более гладкой, чем нить из волос. Наверное, хорошо. Что бы шить а, что бы узелки завязывать – не очень. И мне самой, тоже не очень. Опять голод нагрянул! Когда же это кончится то? Вот что это? Утро точно самое подходящее время, что бы спать лечь? Получается так. Что бы мне такого съесть, что бы уснуть?

Съесть можно водяных прогретых на «плоскости» без воды. Кто же это придумал то? А не плохо! И косточек мелких почти не чувствуется. Или в этих водяных костей изначально меньше? Только соли почти нет. Забыли? Или она у них кончилась? Точно! Соли то я им мало оставила, только на птиц. Хотела посуду для соли придумать да не судьба. Вот странно, голод сейчас не так чувствуется, как раньше. Раньше то я ни думать, ни делать ничего не могла, кроме как есть. Я сейчас ничего. Мысли думаю, планы строю и, вроде как, не тороплюсь никуда. Привыкаю или что-то другое происходит?

А нормально они придумали с водяными! Удобно. Можно стоять рядом с плоскостью и есть, благо, водяных тут много помещается и костёр внизу не горит. Только, быстро есть не получается. Нельзя просто хватать и в рот заталкивать. И вообще, лучше это делать вилкой.

Так, судя по тому, что рядом с распределяющей и указующим спит неспящая, водяных на «плоскости» готовила именно она. Теперь она будет долго спать, она это умеет, после приступов а вот, во всех остальных случаях – не умеет. Совсем не умеет. А может, и после приступов разучится. Меня же сейчас не вырубило, держусь ещё, плод доедаю, не сильно жёлтый, хочу новую придумку учителя показать распределяющей и указующему. Только вот, указующему, не получится. Спит он, так же как и неспящая. Он что, всё-таки сделал свой инвентарь? Ну да, вон она, висит на нём, его поделка. Откровенно дрянная поделка, если честно но зато его. Кто бы мог предположить дюжину дней назад, что он сможет сделать хоть что-то? А сейчас, смотрите-ка! Спит как младенец, только, почему в решётке? Не догадались снять или просто некому было? Ну и ладно, я тоже не буду будить, пусть спит, коли уж приспособился. Заслужил.

– Распределяющая! У меня новость! – обращаюсь я к единственной бодрствующей.

– Ух! Напугала! Ты откуда взялась и где была? – действительно напугала судя по тому, как она вздрогнула, услышав мой голос.

– Сначала за озером а потом и рядом с озером с той стороны, – начинаю рассказывать, полностью проигнорировав замечание про «напугала». – Меня учитель научил делать нить, вот такую, – передаю распределяющей моток нити намотанный на палку.

– И что, это какая-то другая нить? – спросила она, повертев в руках переданный моток и попробовав нить на разрыв. Она что, правда не видит разницы?

– Да, это совсем другая нить. Она сделана из травы! – гордо сообщаю я.

– Из травы? Правда что ли? Ну и где у нас растёт такая трава? – неверяще спрашивает распределяющая и пытается пробовать нить на вкус и запах.

– Да прямо за озером и растёт. Высокая такая. И тонкая. Извини, образца я с собой не захватила.

– Что то не похоже, что она из травы сделана, – всё ещё не верит распределяющая.

– Ничего удивительного! – бодро рапортую, – после такой обработки, она травой даже и не пахнет! – типа, нечего её нюхать.

– Хм … и долго ты с ней возилась?

– Долго! Как вчера ближе к вечеру начала, так только сейчас и закончила. – а от чего такое недоверие? Ну да, поесть ещё успела но всё равно – долго.

– Хочешь сказать, что весь этот моток ты сама сделала, меньше чем за сутки? – она что, считает, что это быстро? Видела бы она, какая здоровенная охапка травы превратилась в такой маленький моточек нити.

– Ну да. И, в связи с этим, у нас может возникнуть проблема, – решаю я увести разговор в другую сторону.

– Какая ещё проблема?

– Неспящая может вновь стать не спящей. – начинаю я свою мысль с интригующей фразы, – я сейчас должна валяться в глубоком сне а, вместо этого, я с тобой разговариваю и ела я не так, что-бы ничего вокруг не замечать. Если дело так дальше пойдёт, то меня вообще вырубать перестанет. Но я то могу и так поспать а вот она, – показываю пальцем на неспящую, – нет! Это может стать для неё большой проблемой.

– Эк! – и после заметного перерыва на обдумывание, – ну и что ты можешь предложить?

– Да … особо ничего. Спроси у указующего, как проснётся. Может, он что придумает. – без особой надежды предлагаю я.

– Ну спрошу. А сейчас что?

– А сейчас я сплю!

– А учитель?

– А что учитель? После приступа, сначала выспаться а все дела потом. Это закон! Учитель не будет меня трогать.

– Ну иди спи тогда, раз закон.

– Слушай, а тебе не надоело ещё? – спрашивает Улыбка у однобокой.

– Что не надоело? – интересуется в ответ однобокая, не отрывая взгляда от плавучего датчика.

– Да вот это вот! Сколько можно ловить этих водяных? Дёргай! Ну вот, опять поймала. Вот рукастому уже давно надоело. Теперь он водяных только чистит а ты всё ловишь и ловишь … куда мы их девать будем? Я свой инвентарь ими забивать не буду.

– Ой, да ладно, не плачь. Лучше насаживай. У рукастого ещё есть немного места.

– Тебе то откуда знать, – удивляется рукастый, привычными движениями пальцев вычищая кишки из очередного водяного.

– Ты неспящей отдавал из инвентаря и после этого, ещё ничего туда не клал.

– Да я отдавал то всего с дюжину! И с чего ты взяла, что не клал?

– Потому, что ты рядом сидишь. Я бы заметила. И вообще, что вы ноете? Разве это не интересно?

– Что интересно? – удивляется рукастый.

– Ловить!

– Да как то не очень, – отвечает рукастый и дополняет, – интересно, дюжину поймать а не дюжину дюжин. Это уже не интерес, это уже по другому как то называется. Да и какой может быть интерес, если мелкая командует?

– Я не ме … Дергай! … не мелкая я! Вот, из-за тебя скомандовать не успела. – обижается Улыбка.

– Да ничего, – успокаивает её однобокая. – Скоро ты перестанешь тут командовать.

– Это ещё почему?

– Потому, что тебе другую работу дадут. – объясняет ей однобокая.

– Это какую-такую работу?

– Да откуда мне знать? Придумает что-нибудь, – не уточняя, кто именно придумает, да и зачем уточнять, если и так всё понятно, – а ты не ухмыляйся! – глядя в сторону рукастого, – тебе тоже тут долго не сидеть!

– А где мне сидеть? – опередил Улыбку своим вопросом рукастый.

– Да хоть бы и на той стороне озера! – ошарашивает обоих однобокая.

– А там то что?

– Не знаю, – интригует всех своей паузой однобокая, – но исполняющая там всю ночь деревом по дереву стучала! – как бы по секрету сообщает она.

– И что? – не понимает рукастый.

– А то, что деревяшками можешь и ты постучать! Для тебя это будет интереснее, чем с водяными возиться.

– И зачем я буду деревяшками стучать?

– Без понятия. У распределяющей спроси, она наверняка уже в курсе.

– А ты, значит, здесь останешься? – встревает в разговор Улыбка, – одна?

– Ну да! – радостно говорит однобокая, – представляете, как здорово будет? Никто нудеть не будет под ухом. Красота!

– И как же ты будешь ловить, без нас? – ехидно спрашивает рукастый.

– Тяжеловато придётся но я справлюсь, – уверенно говорит однобокая, – по началу буду ловить вчетверо меньше но отделению и этого хватит. Потом приспособлюсь. Не такой уж и невидимый этот датчик.

– А почему именно ты тут останешься? – не понимает Улыбка.

– Потому, что я попрошу меня тут оставить! Вы ничего не понимаете в ловле водяных! – утверждает однобокая. – и не дожидаясь возмущённых возгласов продолжает, – что-то давно ничего не происходит. Наверное, с приманкой что-то, – поднимая инструмент, – ух ты! Это что же я такое зацепила? Тяжёлое! Рукастый, помогай!

– Ну и чего вы там тащите? – спрашивает Улыбка, – очередной пучок водорослей?

– Да нет! Тут что-то посерьёзнее, – отвечает рукастый, – не дёргай ты! Нить порвёшь. Медленно надо. Вот так. Вот! Поймали!

– Ну и что мывы поймали? – хоровой вопрос рукастому.

– Это знаете что? – вертя в руках улов и и выливая из него воду, – это обувь! Гигантского размера. На правую ногу. Ммм … из толстой … кожи. Очень толстой. И рваной. Даже не знаю, чем можно порвать такую кожу.

– Ну и зачем нам такое? – спрашивает Улыбка.

– Как зачем? – удивляется рукастый, – где мы ещё такой материал найдём? Такое нельзя выбрасывать! Да и подошва здесь целая! Никак нельзя выбрасывать! Это я высушу и себе сохраню, пока вы опять мне инвентарь всякими водяными не забили!

– На посмотри, что мне недавно исполняющая принесла, – говорит распределяющая принесшей ей на листе лопуха водяных левой и передаёт той моток нити на палке.

– Это нить, – сообщила левая, после того, как немного повертела полученное в руках и размотала немного нити, и попробовала её на разрыв. – Исполняющая сама решила заняться выделкой нити из волос животного? Она хочет сама сделать работу, которую передала мне?

– Можешь не волноваться, без работы ты не останешься. Исполняющая говорит, что эта нить сделана из травы и сделала она весь моток меньше, чем за сутки.

– Правда? – недоверчиво переспрашивает левая, – из травы? Но это всё равно означает, что моя работа становится бесполезной. Зачем нам столько нити? – и начинает более тщательно изучать полученную нить. – но я не вижу особой разницы! Скручена более плотно и равномерно и на ощупь более гладкая и всё. Почему я не должна беспокоиться?

– Потому, что волосы кончатся. Новые взять негде, – заметно морщится, произнося эти слова, – а нить нам будет нужна всегда и не только для того, что бы сшивать шкуры, – опять морщится.

– И что же я должна теперь делать? – с надеждой спрашивает распределяющую.

– Попроси исполняющую научить тебя делать такую нить … что-то не верится мне, что это можно сделать из травы … надо это точно выяснить … только не сейчас, как исполняющая проснётся. – выдаёт задание распределяющая и меняет тему разговора, – лежачих накормила?

– Да, напоила тем, что осталось от приготовления птиц и плодами. Я точно не знаю, сколько этого надо, что бы насытиться но, вроде бы, они наелись. Что мне теперь делать?

– Нить делать пока не надо, – подумав, говорит распределяющая, – чем заняты остальные?

– Рукастый, однобокая и Улыбка ловят и разделывают водяных, ищущая пыталась находить и вытаскивать из земли в инвентарь съедобные корни не выкапывая но пожаловалась на резь в животе. Я отнесла ей водяных и плодов. Думаю, она скоро уснёт. Белая и гладкая маются какой-то ерундой на опушке. Говорят, что это задание такое от исполняющей. Одна прячется, другая ищет, потом меняются. Не знаю, какой в этом прок. Остальные спят. А! Учитель исполняющей роет глубокие ямки в земле вон там, недалеко от отхожего места.

– Ямки? Зачем?

– Не знаю. Может ищет чего … в земле.

– Ладно, «учитель» нам пока не мешает. Эти две бестолковки … пусть поиграют ещё немного. Исполняющая проснётся, спрошу у неё, что за ерунду она придумала. А тебе … тебе стоит убрать с «плоскости» всех водяных, забрать у троицы ловцов новых и попытаться повторить то, что приготовила неспящая. Приготовить водяных на «плоскости» без воды. Неплохо получилось. Только соли почти нет. Посмотри там, на настиле, исполняющая обещала там соль оставить. И смотри, соли на каждого водяного буквально чуть-чуть надо, – показывает, сколько это «чуть-чуть» на пальцах. – Вот ещё! Этим бестолковкам скажи, пусть дров принесут … если надо.

– Ну и что у нас произошло, пока я спала? – спрашивает исполняющая у распределяющей, после того, как проснулась, умылась и поздоровалась.

– Беда у нас произошла. Водяные, которых готовила левая на «плоскости» почти все сгорели. Не сгорели только те, которых она успела съесть.

– Это как так произошло?

– Да как … она уже почти закончила, когда на неё голод навалился. Вот она и начала их есть а про костёр то и не подумала. Или просто не смогла его потушить. Мы это заметили, когда от водяных уже дым пошёл. Опоздали, короче.

– И что? Все расстроились?

– Не сильно. Все уже начинают привыкать, что голодными они не останутся. А однобокая, так вообще счастлива.

– С чего?

– Теперь у неё есть место, куда новых водяных складывать.

– А что, складывать некуда?

– Случается … периодически. Ещё она сказала Улыбке, что ты для рукастого и Улыбки новую работу придумала.

– Да? … я ничего такого не говорила. А для неё я ничего не придумала?

– Она сказала, что будет ловить водяных, даже если останется одна.

– О как! Всё то она про меня знает. Даже, чего я не знаю.

– Что за идиотское задание ты дала этим … белой с гладкой?

– А … да так … хотела привлечь их к охоте на птиц … в будущем … но пока для них нет оружия. Луки хотела им сделать, для чего и в лес ходила. Хотела, что бы они самостоятельно тренировались по лесу ходить, что бы смогли подойти к птице на расстояние выстрела. Но, по моему, ерунда всё это.

– Конечно ерунда! Разве этому нужно учиться?

– Вообще то, именно этому. Только не так. Так они ничему не научатся. Они там больше бесились и орали, я их даже из расположения слышала. Я должна вместе с ними ходить, что бы толк был. Только тут … шишек нет. И зверя ручного у меня тоже нет.

– А при чём тут шишки и звери?

– Меня так саму учили. При каждой ошибке в лесу меня на землю роняли. Зверь ронял. А если его рядом не было, тогда учитель в меня шишками кидался. А я как наказывать буду? Без наказания всё опять превратится в детскую бесильню. Никакого результата не будет.

– …

– Во! Видела? Птица по траве проскакала и на настил улеглась. Это уже вторая, между прочим.

– Птица? Зачем птицам так делать?

– Это была мёртвая птица.

– Мёртвая? Ты на солнце перегрелась? Как мёртвые птицу могут на настил прыгать?

– Это зверь учителя. Это он в лесу птиц ловит и на настил складывает.

– Зачем? Что бы мы ели? А сам что не ест? И почему ты говоришь, что птица пропрыгала а не зверь?

– Самого зверя вообще увидеть нельзя. Его можно только так … определить, когда он несёт что-то. А есть он птиц не будет, у учителя всегда есть что повкуснее, чем сырая птица.

– И что, зверь сам всё это делает, без учителя?

– Ну да, учитель никогда с ним не разговаривает, они друг друга как то без слов понимают.

– Понимают? Как зверь может что-то понимать? Это учитель ему приказал птиц ловить?

– Вот такой зверь … понимающий. И не факт, что учитель ему что-то приказал. Вполне возможно, что зверю просто скучно стало. Видимо, учитель занят чем то таким … в чём зверь ему не помощник. Вот зверь и придумал себе развлечение.

– Развлечение? Он сейчас делает то, что мы всем отделением сделать не могли и ты называешь это развлечением?

– Обидно, да? Для него это действительно развлечение. Для него это занятие вообще не составляет никакого труда. Он может так весь настил птицами завалить и не устать. Если он будет долго продолжать, то нам придётся думать, что делать с таким количеством птиц. Ты когда-нибудь предполагала, что у нас могут возникнуть такие затруднения?

– Что за вопрос? Будто не знаешь, как дела обстоят … обстояли. Он что, реально может столько птиц принести?

– Да. Вон … третья птица скачет. Если бы он не был зверем и у него был инвентарь, он сразу мог бы вывалить нам на настил целую гору птиц. А так … по одной носит. Я такое уже видела, только тогда, он птиц в траве ловил и они исчезали куда-то. Не накапливались. Видимо, учитель находил в этих птицах то, что ему нужно в большом количестве.

– Находил в птицах?

– Да. Чем крупнее и сильнее зверь, тем более полезную вещь можно найти в их внутренностях. В этих птицах ничего полезного быть не может потому я и не обращала ничьё внимание на это. Но что-то есть и в этих птицах. Можешь поковыряться в их кишках, что бы убедиться. Обязательно найдёшь какую-нибудь ерунду. Кусочек металла или ещё какой непонятный предмет. Тебе принести пару птиц?

– Ну … принеси, коли не шутишь. Чего сидишь? Это шутка была?

– Да нет, какая шутка? Просто я подумала … зверя позвать, зачем самой бегать?

– И что? Он сюда принесёт?

– А почему нет? Ему не всё равно, куда носить? А ходить по расположению я сейчас действительно не могу. Только бегать. Мне учитель … намекнул. Эй! Прыгай сюда! – исполняющая подскочила и стала подпрыгивать размахивая руками. «Кто-то из нас сошёл с ума», – подумала распределяющая. И думала так до тех пор, пока не увидела птицу, приближавшуюся к ней огромными прыжками не касаясь земли.

– Ээээ … ты действительно его погладила?

– Да. Его приятно гладить. Он такой мягкий … снаружи.

– Он действительно такой длинный?

– Это я ещё хвост не гладила.

– Ого! Это он сейчас кашлял? Он что, болеет?

– Он не кашлял, он фыркал. Он так делает, когда ему что-то не нравится.

– Да-а? И что ему тут не понравилось?

– Ты … твой запах … его не устраивает.

– Запах? А какой от меня запах? Он сам то как пахнет?

– Он никак не пахнет. В лесу нельзя быть незаметным имея хоть какой-нибудь запах. Именно по этому я моюсь целиком сразу как проснусь. Кстати, этих двоих тоже нужно будет сначала отмыть прежде чем в лес идти. Да! Так я что пришла то? Чего ты решила на счёт нити?

– Нити? А чего там надо решать?

– Будем мы её делать или нет?

– Точно! Хотела тебя попросить научить делать такую нить левую.

– Одной левой там не обойтись. Там ещё рукастый потребуется. У левой сил не хватит да и пальцы она себе все разобьёт. Пусть лучше рукастый стучит.

– А как же ловля водяных?

– А что с ними? Там действительно, одной однобокой хватит. Пусть ловит, если ей нравится. Не помрём с голоду, даже если она вообще никого не поймает. А потом научится.

– А со сгоревшими водяными что делать?

– А что с ними делать? Выбросить да и всё.

– Что, просто взять и выбросить?

– Да а что на них смотреть? Однобокая будет счастлива. А на счёт еды … ещё неизвестно, что с птицами делать будем. Так я пошла? Заберу рукастого и левую, покажу, что делать.

– Не пошла а побежала! Сама же говорила! Эй, эй! Ффух! Напугал. Не надо в меня птицами кидаться! Скажи ему!

– Да он не подойдёт больше. Тебе бы действительно … помыться. Хочешь, я воды в «полусфере» согрею?

– Ты проснулся? – обращается распределяющая к подавшему признаки жизни указующему.

– Нет ещё, – недовольно отвечает он.

– Ну ладно тогда, – как бы теряет интерес к общению распределяющая и тут же ломает свои же планы, – как самочувствие?

– Пока не понял. Но вроде, нормально. Да не … не нормально. Отлично! Видела как ловко я поднялся до сидячего положения?

– Видела … прямо … слов нет.

– Это был сарказм?

– Немножко. А если честно?

– Думал будет лучше … но и то, что есть, это тоже результат. В целом, есть повод для радости. Так что, я рекомендую тебе всё-таки доделать свой инвентарь.

– Да доделаю … куда уж я денусь. Просто не хотела, что бы нас вырубило одновременно.

– Ну да, ну да, – сомневается в искренности слов указующий, – что у нас произошло, пока я валялся?

– Вы сговорились что-ли? Я что вам, база данных? Вы почему по очереди спрашиваете одно и тоже?

– Значит новости есть. Иначе, ты бы не бесилась. Рассказывай!

– На настиле сейчас лежат не меньше трёх дюжин мёртвых птиц. Исполняющая говорит, что именно таким образом зверь «учителя» привык коротать свой досуг, когда ему скучно. Носится как ошпаренный туда-сюда, птиц в лесу убивает и сюда приносит. Исполняющая говорит, что ему не составит труда весь настил птицами завалить. Сама исполняющая забрала рукастого и левую и пошла за озеро учить их делать новую нить из травы. Вот такую, – передаёт указующему моток.

– Не верю я, что из травы можно такое сделать. Почти все водяные, которых готовила левая на плоскости, сгорели и их пришлось выбросить. По этому поводу никто особо не расстроился а однобокая так и вовсе счастлива. Теперь есть место, куда складывать новых водяных. Исполняющая думает оставить её одну на этой позиции. В одиночку ей будет ловить сложно но возможно. Пока голод никому не грозит – пусть тренируется.

– Что ещё? Две пигалицы, белая с гладкой дурью маяться в подлеске перестали. Их исполняющая заставила «плоскость» очищать от сгоревших водяных и птиц разделывать. Но птиц от этого меньше не становится. Наверняка опять бесятся больше, чем работают. Совсем распустились!

– Да перестань! Нет ничего плохого в том, что у них будет детство … хоть какое то. Ты просто завидуешь.

– Завидую?! Ну … может быть. Всё равно это не дело.

– А что со зверем? Ты его видела?

– Сбрендил? Он ещё более невидим чем его хозяин. Если такое вообще возможно. Только птиц вижу иногда, когда они недалеко проскакивают. Сейчас, правда, реже стали скакать. Устал, наверное.

– Угу. Или ближние птицы кончились и теперь приходится за ними дальше бегать. А про ищущую с неспящей что промолчала?

– А что про них говорить? Спят они.

– После приступа?

– Да.

– Ну неспящая еду приготовила а ищущая с чего?

– Без понятия. Может нашла чего. На, лучше посмотри. Это внутри двух птиц было. Сама нашла. – передаёт ему что-то небольшое в руке.

– И что? – не понимает указующий, после того, как рассмотрел переданные предметы. – Нашли где-то да проглотили.

– А вот тут, ты не угадал. Это было не в кишках а между ними!

– Это как? Они же не могут туда попасть!

– В местных – могут. Исполняющая говорит, что чем больше и сильнее зверь, тем более ценный предмет можно найти в его внутренностях.

– Например?

– Твой нож. Исполняющая говорит, что она сама нашла его в каком-то звере.

– Чушь какая! Тогда и в тех птицах тоже что-то есть? – кивает в сторону настила.

– Логично.

– Тогда ты должна сказать детишкам, что бы не просто разделывали а ещё и искали то, что внутри, складывали отдельно и несли сюда.

– Зачем?

– Мне надо проверить кое-что.