Текст книги "Ключ к загадке (СИ)"

Автор книги: Алексей Константинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

      – Пожалуйста, забери ее. Я не смогу продать индульгенцию, не солгав. Кто захочет приобрести вещь, которая лишает всех радостей жизни? Все мое дело улетит в печную трубу, – закричал Гарри.

      – Прости, я только лишь хотел избавиться от страданий, – нищий прыгнул на рельсы.

      ...

      Джейн Фокс приехала в Нью-Йорк из-за сестры. Частный сыщик, к которому она обратилась, сумел выяснить, что Рита Фокс покинула США и отправилась в Марсель в две тысячи шестом году по приглашению некоей Мари Бюстьен. След Риты терялся во Франции. Остальные подробности детектив намеревался сообщить при личной встрече.

      Прошло уже два года, а от Риты никаких известий, потому испуганная Джейн истратила все свои сбережения, лишь бы только узнать, что случилось с ее бедной сестрой. Офис детектива находился в центре города, рядом со станцией метро. Выскочив из вагона, Джейн быстрым шагом направилась к эскалатору, как вдруг к женщине подскочил отвратительного вида нищий.

      – Мисс, позвольте вам предложить, – начал он.

      – Отвали от меня, или я позову полицию! – отрезала Джейн. Она знала, чего добиваются все эти пьянчуги. И она не собиралась помогать им и дальше ломать свою жизнь. Пусть просит долларовые бумажки у простаков.

      Нищий опешил от такого резкого ответа и остановился, не посмев преследовать Джейн дальше. Женщина вышла наружу и направилась к высокому зданию, в котором находился офис детектива. Гарри Пулман еще некоторое время наблюдал за ней, но вскоре вернулся на привычное место, усевшись возле холодной стенки метро. Индульгенция, которую он хотел продать сердитой леди, вернулась в карман его потертого плаща. Он никогда не избавится от этого "билета в рай". А быть благочестивым так не просто...

      Отчаявшись, Пулман обхватил голову двумя руками, не представляя, как вернуть себе нормальную жизнь.

Минерва

       Серо-голубое небо наверху , краснозем, усеянный короткой желтовато-зеленой травой, внизу, однообразный равнинный пейзаж вокруг левитирующего на высоте около полуметра магнимобиля. Природа однообразная, словно изготовленная на фабрике. Солнце меньше, чем на Земле, но такое же яркое.

       В кабине магнимобиля сидят мужчина и женщина в удобных, компактных плотно прилегающих к телу скафандрах из сверхпрочного наноматериала. Машина управляется автоматически, поэтому люди могут непринужденно беседовать.

       – Неужели тебе не страшно? – спрашивает Ирина Рогулина.

       – А чего бояться-то? Как попали сюда, сразу почувствовал себя как дома, – с усмешкой отвечает жизнерадостный Алексей Сокуров.

       – Как чего? Неизвестно откуда в системе появляется крупное небесное тело, якобы захваченное гравитацией Солнца, занимает орбиту между Марсом и Землей. И происходит это ровно в тот момент, когда на Земле наблюдается гравитационная аномалия, грозящая падением планеты на Солнце. Мы первые люди, прибывшие на Минерву, вокруг пейзаж явно неестественного происхождения. При этом условия идеальны для жизни, но животных нет, одни растения. Явно же что-то неладное?

       – Ира, пойми меня правильно, я фаталист, не заворачиваюсь по мелочам и принимаю будущее таким, каким оно мне открывается. По личным ощущениям я не чувствую в Минерве угрозу, вполне искренне тебе сказал – мне здесь нравится. Нет животных – не беда, привезем с Земли. Однообразный пейзаж? Что же, и эта проблема разрешима. В отличие от той, с которой мы столкнулись на Земле. Минерва взялась неизвестно откуда? Так это неправда – между системами летают неприкаянные планеты, иногда звезды захватывают их и вовлекают в свою систему. Ну а то, что она появилась в тяжелые для нас времена – так радоваться надо, а не пугаться. Есть шанс спастись, а не хвататься за нереализуемые проекты вроде терраформинга Венеры или Марса.

       – Я не об этом, а о самом стечении обстоятельств. Неужели не понимаешь, что таких совпадений не бывает?

       – Есть мнение, что зарождение жизни на Земле – одно большое совпадение. Так что не вижу причин отказывать себе в наивной вере в счастливую звезду по имени Солнце, – улыбнулся Леша. – Но если это не совпадение, то что тогда, по-твоему?

       Ира, отвела взгляд в сторону, и тихо произнесла:

       – Послание от инопланетного разума.

       – Говори смелее, ты не экзамен сдаешь, не высмеивать тебя, не ставить тебе двойку я не собираюсь.

       Его слова приободрили Иру.

       – Я считаю, что Минерва построена искусственно. Нет, не правильно, я уверена, что Минерву построили разумные существа. Послали ее к нам не случайно, а намерено. То есть они знали о гравитационной аномалии, знали о безвыходности нашего положения. А откуда они могли об этом узнать? – зловеще спросила Ира.

       – Даже предположить боюсь, – полушутя ответил Сокуров.

       – Они были творцами всех наших бед, – отчеканила женщина.

       – А почему не посмотреть с другой стороны, Ира? Может быть гипотетический инопланетный разум сам столкнулся с аномалией, может быть он пытается спасти нас, а не погубить, потому и послал Минерву в Солнечную систему, точно рассчитав, когда мы столкнемся с проблемой? Ты типичный представитель человечества – этакая смесь ксенофобии с паранойей, – хохотнул Алексей.

       – Я не думала об этом, – неуверенно протянула Рогулина.

       – Так подумай. Если они нам враги, зачем присылать Минерву и давать шанс спастись? Всего два года назад мы были в отчаянии, готовились к тому, что выжить в колониях, разбросанных по системе, удастся от силы десятку миллионов, теперь же верим, что спасем все четырнадцать миллиардов. Повторюсь, я склонен видеть в Минерве благое знамение, а отнюдь не угрозу и если она действительно создана инопланетным разумом, то мы должны быть благодарны представителям той расы, которая протянула нам свою руку помощи... Хотя почему руку? Заразился от тебя антропоцентризмом. Протянула нам свою конечность или ее заменитель помощи в такой тяжелый момент.

       Ира улыбнулась шутке друга, посмотрела в окно.

       – Будем надеяться, что ты прав.

       – Больше ничего не остается, – тон голоса Сокурова изменился, он заговорил серьезно. – Ты ведь понимаешь, что наша экспедиция – чистая формальность. Земля вот-вот сойдет с орбиты и упадет на Солнце. Когда там это должно произойти по прикидкам астрофизиков?

       – Примерно через два с половиной года.

       – Времени для эвакуации всего населения в обрез, на Земле от нас ждут только хороших новостей и вне зависимости от того, что мы здесь обнаружим, капитан сообщит Совету о пригодности планеты для переселения. Мы в безвыходном положении, на сомнения просто нет времени.

       Ира тяжело вздохнула, увидела, как на горизонте замаячило строение, напоминавшее шпиль.

       – Почти приехали, – сообщила она Леше.

       Магнимобиль словно бы услышал ее слова, резко набрал скорость. Эти машины могли применяться только на планетах с достаточно сильным магнитным полем, сопоставимым с земным, поскольку левитировали за счет "вытеснения" сверхпроводниками, установленными у основания магнимобиля, внешнего магнитного поля.

       Буквально через минуту они достигли основания высокого каменного строения. Высокое цилиндрическое здание из желтого кирпича имело сильно сходство со средневековыми башнями, разве что бойниц не хватало. Оно запрсото могло быть построено землянами. Ира и Леша переглянулись.

       – Что думаешь? – спросил Сокуров.

       – Понятия не имею, – ответила она. – Это же обыкновенные кирпичи, примитивная технология. Даже мы так не строим.

       – Вот и затрещала по швам твоя теория об инопланетном разуме.

       Рогулина не стала отвечать, обошла башню по периметру.

       – Смотри, тут вход! – позвала она напарника. Увидев Алексея, ужаснулась – он снял шлем.

       -С ума сошел! Надень немедленно! – ужаснулась.

       – Брось, – беспечно бросил он. – Химический анализ воздуха проведен, здесь безопасно, – набрал полную грудь воздуха. – К тому же из нас двоих я старший по званию, так что подчиняться тебе не обязан.

       – Ты понимаешь, что по возвращению тебя поместят в карантин.

       – По возвращению все откажутся от скафандров, вот увидишь.

       Рогулина махнула на все рукой – пускай поступает, как знает.

       – Как думаешь, что внутри? – спросила она.

       – Неглубокое подземелье, может подвал этой башни. Нам туда спускаться не обязательно – строение мы проверили, ничего выдающегося. Как говорится, пришел, увидел, ушел обратно.

       – Так нельзя. Я загляну,

       Она согнулась на четвереньки, залезла внутрь. Из прохода доносился шум и кряхтение женщины, потом она тихонько вскрикнула, донесся звук удара.

       – Что такое?– обеспокоенно спросил Алексей.

       – Пол провалился, – отозвалась напарница. – Так и знала! Тут целый подземный комплекс. Ступеньки, лифты. А это что такое?

       Стало тихо. Сокуров нервно всматривался в отверстие у основания башни.

       – Леша, – из динамика шлема донесся испуганный голос Иры. – Ты должен это видеть, спускайся скорее.

    ...

       Капитан российского сегмента раскинувшегося на Минерве гигантского научно-исследовательского комплекса Николай Геннадьевич Веретенников не спал вторые сутки. Его всегда выстиранный мундир был грязным, от мужчины плохо пахло. Барак, в котором он жил, не проветривался, дышать было нечем, а ведь это одно из лучших помещений в комплексе. Каково же приходится рядовым служащим. Он сидел за металлическим столиком в склонился над отчетом китайской группы биологов и пытался вникнуть в ускользавшую суть написанного. То и дело вороша свои густые седые волосы он обращался за консультацией к сидевшей рядом специалистке – Инне Анненковой.

       – Поясни по-простому, что это значит, – выделив на электронной бумаге нужный фрагмент, капитан пододвинул к ней планшет.

       – Что воздух пригоден для дыхания, вероятность заражения или обнаружения примеси ядовитого газа околонулевая, – пробежав глазами выделенный текст, ответила женщина. – Вам бы отдохнуть, Николай Геннадьевич. У вас все сосуды на глазах полопались.

       – Мне твои рекомендации не нужны, – резко ответил капитан, подтянул к себе электронный отчет, продолжил чтение.

       – Придурки! – выругался он. – Представляешь, какие кретины, ... твою мать! – он оттолкнул от себя планшет, встал на ноги, подошел к полке с медицинскими принадлежностями, достал упаковку таблеток, вытащил из него две штуки, съел не запивая. Инна с укором посмотрела на него, хотела было сказать, что употреблять стимуляторы так часто нельзя, но вспомнив предыдущую реакцию капитана и его матерный ругательства(прежде Николай Геннадьевич никогда не позволял себе выражаться при женщинах), сочла за лучшее промолчать, подтянула отчет к себе, чтобы узнать причину вспышки Веретенникова.

       В отчете говорилось, что опыты китайцев не ограничились мышами – несколько членов экипажа покидали комплекс и дышали на поверхности Минерве без защитных средств. Утверждалось, что медицинские тесты не показали никаких отклонений от нормы. Воздух Минервы однозначно пригоден для жизни.

       – Почему вас это так разозлила? – осмелилась спросить Инна.

       Навалившийся на стену Веретенников исподлобья посмотрел на ассистентку.

       – А сама не догадываешься?! – разъяренно спросил он. – Хер его знает, что тут творится. Откуда эта ... планета взялась? Приказ у нас какой? Правильно, собрать материалы, провести необходимые опыты и вернуться на Землю. Всё! Так какого ж ... эти дебилы лезут, куда их не просят.

       – Справедливости ради, Николай Геннадьевич, представители других стран могли получить отличные от ваших инструкции. И мы должны быть благодарны им хотя бы за то, что они делятся с нами раздобытой информацией. Вы бы не принимали это так близко к сердцу, если бы выспались.

       Капитан зло посмотрел на нее, но ничего не сказал.

       – Позволите высказать личное мнение? – спросила Инна.

       Он кивнул.

       – У нас нет иного выбора. Вы же своими глазами видели отчет физиков – Земля непременно сойдет с орбиты и упадет на Солнце. Чем быстрее мы начнем эвакуацию с обреченной планеты, тем лучше. Минерва для этой цели подходит идеально.

       – Вот в том-то и дело, что идеально, – устало вздохнул Веретенников. – Бесплатный сыр знамо где бывает. Я всё понимаю, Инночка, потому и злюсь – от бессилия что-то изменить. Понятно же, что в общем Минерва подходит, а частности, которые твои коллеги-очкарики могут отыскать, не сыграют в принятии решения никакой роли. Но убежден – подобный шаг будет громадной, просто катастрофической ошибкой. Нас хотят заманить на эту планету. Не знаю зачем, но уверен, здесь и погибнет весь род людской. Скажи это начальству, покрутят у виска, скажут, совсем сдал Николай Геннадьевич после смерти дочери. А это не так, – он сверкнул глазами. – Сейчас я как никогда раньше понимаю – на Земле существовал заговор. И мою дочь убили потому, что она почти докопалась до сути. Я видел эти бумаги. Общество Иоганна Кольберга – так они себя называли. Якобы благотворительная организации, а на деле ими затевалось что-то мерзкое. Уверен, они имеют прямое отношение к гравитационной аномалии. По крайней мере знают, в чем их причина. Но не скажут, потому что предали нас, предали все человечество ради куска пожирнее! – он сплюнул на пол.

       После этой тирады Инна отвела взгляд в сторону, в помещении повисла тишина и в этот самый момент капитанский планшет завибрировал – прибыл новый отчет.

       – От кого? – спросил Николай Геннадьевич.

       – Бурильщики, – ответила Инна, – изучив шапку материала.

       – Ознакомься и изложи суть. Сил нет читать эти заумные словечки, – капитану стало не по себе от того, что он наговорил лишнего. Подробности гибели Юленьки он хранил в тайне все пять лет, никому не собирался рассказывать о собственном расследовании деятельности общества Иоганна Кольберга, а тут вдруг выговариваться начал перед соплячкой, которую почти не знал. Инна права – нужно выспаться.

       – На глубине около трех километров начинается твердые сверхтвердые породы, которые не даются. Позвали американцев, будут пробовать бурить их аппаратурой, – изложила содержание отчета Анненкова.

       – Что за слой?

       Девушка пожала плечами.

       – В геологии я не специалист, но из текста следует, что дело обычное.

       – Раз обычное, то на кой передо мной отчитываться, пускай своим профессорам, не замечающим слона, пустую писанину о бабочках отсылают.

       Они помолчали еще какое-то время.

       – Раз пока ничего, может все-таки придремнете, Николай Геннадьевич? – поинтересовалась Инна.

       – Куда дремать, – вздохнул Веретенников. – Нажрался этих стимуляторов, теперь еще двенадцать часов без сна обеспечены. Ты иди, позови Семена, организационные вопросы обсудим. Что там, кстати, по поводу того шпиля? Ну, к которому мы Сокурова и Рогулину отправили. Они уже должны были вернуться.

       – Сейчас узнаю, – пообещала Инна и покинула капитанский барак.

       Пока ее не было, капитан слонялся из угла в угол, не зная, чем себя занять. Он вспоминал Землю, не ту, которой она когда-то была – прекрасная голубая планета, а ту, которой она стала теперь: ледяные шапки на полюсах со сверхнизкими температурами, пустыни на остальной территории за исключением Сибири. Удивительно, что Россия, когда-то считавшаяся страной с плохим климатом, теперь стала туристическим раем. Голод и нищета всюду, за исключением как их называли "городов под колпаками". Высокая влажность делает жару невыносимой, а холод особенно суровым. Бешенные скачки температуры, гибель почти всех диких животных и большей части одомашненных. Удивительно, что население еще удавалось поддерживать на стабильном уровне – спасибо подземным фермам, которые пока что спасали положение, да врачам, денно и нощно вкалывающим над разработкой новых вакцин против неизвестных науке вирусов, взявшихся неизвестно откуда. Теперь вот новая напасть – угроза падения Земли на Солнце. Решить эту проблему выше человеческих сил. Но по счастливому стечению обстоятельств в системе появляется Минерва. Как раз тогда, когда дочь Веретенникова почти докопалась до истины.

       Николай Геннадьевич отчетливо вспомнил вечер, когда впоследний раз услышал голос Юли: "Документы у меня. Ты и представить себе не можешь! Они нас всех предали, папа! Приходи скорее домой!"

       Он не пришел тогда, был завален работой. Журналистским расследованиям Юли уже давно не придавал значения – она любила раздуть из мухи слона. Но не в этот раз. Утром следующего дня Веретенникову сообщили о том, что труп его единственной дочери обнаружили в озере на окраине города. Официальная версия – самоубийство. Он знал, что это неправда, но доказать так ничего и не смог.

       В дверь постучали, не дожидаясь разрешения, вошли Инна и Семен.

       – Николай Геннадьевич, вам обязательно нужно к биологам, – сказал Семен.

       – Что-то важное?

       – Да, пойдемте, они лучше вам объяснят. Что-то не так с мухами.

       Внутренне растормошив себя, собравшись, Веретенников проследовал за Инной и Семеном в биологическую лабораторию. Его встретил встревоженный пожилой биолог, имени которого Николай Геннадьевич не помнил.

       – Здравствуйте, капитан, – поздоровался биолог. Во время рукопожатия Веретенников ощутил, что пальцы ученого дрожат. – Ту важное дело, пройдемте.

       Он подвел их к стеклянному кубу, внутри которого кружилось большое количество мелких черно-серых мушек.

       – Вот, – биолог указал на насекомых. – Это мухи дрозофила. Суть эксперимента заключалась в том, чтобы посмотреть, как будут развиваться их личинки в условиях Минервы.

       – В кубе местный воздух? – уточнил Веретенников.

       – Да-да, но дело не в воздухе. Самка дрозофила начинает откладывать яйца примерно через четырнадцать часов после наступления стадии имаго. У нас были взрослые особи, они многократно спаривались, но ничего не произошло.

       – В смысле ничего не произошла.

       – Самки не откладывают яйца, – подытожил биолог. – Но это еще не все – были опыты с простейшими. Там же проблемы – скорость их размножения резко сократилась, жизненный цикл протекает не так, как на Земле, они хоть и делятся, но очень медленно.

       – И что это значит?

       – Значит, что клетка живет дольше, но медленнее размножается. Есть гипотеза, что то же самое наблюдается и с дрозофилами. Самки просто неполовозрелы, оттого не в состоянии нести яйца. Правда, ее мы уже отвергли.

       – Как?

       – У нас были и половозрелые особи. Они также не оставили потомство.

       – А с чего вы взяли, что дело не в воздухе.

       – У нас была контрольная группа, мы содержали их в том воздухе, которым дышим сами.

       – То есть мухи стали абсолютно бесплодными? – спросил капитан.

       Биолог кивнул.

       – А что насчет остальных животных?

       – Проверяем, пока. Яйцеклетки мышей не оплодотворяются, на счет кроликов и пресмыкающихся уверенности пока нет.

       – А люди? Женские яйцеклетки проверялись?

       Биолог отрицательно качнул головой.

       – Процесс обратим?

       – Мы не можем этого сказать, пока не разгадаем причин произошедшего.

       – Так, – прорычал генерал. – Продолжайте эксперименты, – обратился он к биологу. – Вы – за мной, – бросил Семену и Инне.

       Когда вышли из лаборатории, Веретенников посмотрел на девушку.

       – Ну как, поняла, почему меня взбесили выходки китайцев? Вполне возможно, что мы уже носители черт знает какого заболевания, из-за которого вся планета сделается бесплодной и вымрет, не оставив потомства.

       – По-моему вы сгущаете краски, Николай Геннадьевич, – неуверенно возразила Анненкова.

       Капитан отмахнулся, не стал развивать тему.

       – Что там с Сокуровым и Рогуловой, выяснила, где они?

       – Семен с ними связался.

       Веретенников вопросительно посмотрел на парня. Тот тяжело вздохнул.

       – Они добрались до места.

       -И? – зло спросил Веретенников. – Я то, каждое слово из тебя клещами вытягивать должен?

       – Ничего хорошего, Николай Геннадьевич.

    ...

       От созерцания грандиозного строения дух захватывало и одновременно делалось жутко: бездонный цилиндрический провал, у стеклянных стен которого располагались лестницы и лифты, а за стеклами... За стеклами находились тела разных форм и размеров. Зеленокожие человекоподобные твари с будто бы вывернутыми наизнанку коленными суставами, напоминавшие осьминогов крупные уродцы со множеством щупалец и жуткими белесыми глазами, крупноголовые существа с крошечным тельцем, слизкие, бесформенные твари, растекшиеся по всему отведенному их телам объему...

       Это только те, для которых Веретенников был в состоянии найти подходящее сравнение, осталась масса неописуемых созданий. Капитан находился на настоящем кладбище инопланетных цивилизаций! Тел не коснулось тление: тот, кто построил этот чудовищный паноптикум, позаботился о том, чтобы мертвецы сохранились в идеальном состоянии.

       – В память о победах над другими цивилизациями, – пробормотал себе под нос капитан.

       – Что, простите? – взволнованно спросил Сокуров, которому сильно досталось за снятый шлем.

       Веретенников даже не удостоил его взглядом.

       – Ну что, Инна, теперь что ты скажешь? – спросил он у своей ассистентки.

       – Мы не знаем, разумны ли эти существа, – ответила девушка, довольно спокойно отнесшаяся к сделанному открытию. – К тому же нам неведомы цели, для которых их поместили ... сюда, – подобрать подходящее слово она не смогла.

       – Всё ясно, как божий день, – твердо сказал капитан. – Переселяться на Минерву нельзя. И этот вот мавзолей – лучшее тому подтверждение!

       Семен, Инна и Алексей стали переглядываться между собой, только Ирина без раздумий кивнула, соглашаясь с генералом.

       – Николай Геннадьевич, при всем уважении, – начал Семен, – этот, как вы выразились мавзолей, говорит лишь о том, что Минерва проделала очень длинный путь, не более того. Даже если принять гипотезу о том, что все, погребенные здесь, разумные существа...

       – Сема, да посмотри на них! – вспыхнула Ира. – Многие же практически наша копия. Очевидно, они разумны!

       – Пускай так, – терпеливо продолжил Семен. – Но даже в этом случае остается масса вариантов. Например, это могут быть представители тех народов, которые Минерва должна была спасти, но не смогла. Это то, что с ходу в голову пришло, можно придумать гипотезы и изысканней.

       – Плюс к тому, – вмешалась Инна, – версия, которую вы излагали, Николай Геннадьевич, о том, что Минерва ловушка, в которую нас хотят заманить, теперь однозначно отвергается. Если бы этот наш неведомы охотник хотел бы поймать нас, он бы не стал подобные вещи, – она провела рукой вокруг себя, – выставлять напоказ. Ему наоборот нужно было поддерживать веру в то, что Минерва это своего рода рай, а не приглашать взглянуть предполагаемую жертву на свои предыдущие трофеи.

       – Вот-вот, – поддержал ее Алексей. – Сомневаюсь, что сверхразум – а я надеюсь, вы не станете отрицать, что такую планету мог построить только сверхразум – нуждается в подобного рода самовыражении. Тут разбираться нужно, историков каких-нибудь приглашать, они в миг разберутся, что к чему.

       – Ты вообще молчи, – презрительно бросил Веретенников. – С тобой мы на базе разберемся. А вам, Семен и Инна, я вот что сказать хочу: не зачем обманывать жертву, если она и так загнана в безвыходное положение. Загнанный хищник потому попадает в ловушку, что охотники вынуждают его двигаться туда, а не потому, что он этого хочет. У нас сожжены все пути отхода, выбор простой: умереть вместе с Землей или сгинуть здесь, на Минерве, пополнив коллекцию безумца, коллекционирующего трупы существ, не причинивших ему никакого вреда. Так вот, что я хочу вам сказать: я предпочту гибель на Земле превращению в забавное соломенное чучело. Когда спросят мое мнение, я буду настаивать на том, чтобы отказаться от эвакуации на Минерву и продолжить рассматривать варианты терраформинга Венеры и Марса. На этом все. Ира, составишь отчет о вашей поездке и передашь его нашим компаньонам. Ты, – обратился он к Алексею, – в карантин, а когда пройдешь, у нас будет очень серьезный разговор!

       Отчеканив это, капитан поднялся по лестнице, и с помощью веревки вылез из провала. Ира с Лешей последовали за ним, Инна и Семен на некоторое время остались в склепе.

       – Ну и что думаешь по этому поводу? – спросила девушка приятеля.

       – Думаю, генерал свихнулся, – честно ответил Семен.

       – Доложим об этом начальству на Земле?

       – Зачем? В одном Веретенников прав – мы в безвыходном положении. И вне зависимости от его рекомендаций, эвакуации начнется в ближайшее время.

       Семен оказался прав – первые ракеты с беженцами покинули Землю через три месяца.

    ...

       Дверь приоткрылась, профессор Зеленцов резко повернулся.

       – Это ты Майя?

       – Послушай, Саша... – робко начала женщина.

       – Собирай детей, мы уезжаем, – заявил он, откладывая карандаш в сторону и окидывая взглядом созданный им рисунок.

       – Ты передумал?! Все-таки поедем на Байконур? – обрадовано спросила женщина.

       – Нет, Майя, в Берлин. Я тебе сказал, мы не покинем Землю!

       – Тогда, – набралась мужества женщина, – я заберу детей и вместе с ними уеду на Байконур. А ты поступай как знаешь!

       Зеленцов встал из-за стола, посмотрел на жену, усмехнулся.

       – Обсудим это по дороге, любимая. Собирайся. Я тебе помогу.

       Он подошел к ней, нежно поцеловал и вывел из комнаты. Очень скоро квартира Зеленцовых опустела, а карандашный рисунок так и остался лежать на столе. На листе профессор небрежно запечатлел простенькую шкатулку с незайтеливым узором – вещицу, мысли о которой не давали ему покоя вот уже несколько лет.

Все уже будет, все еще было

     Белый саван снега накрыл заледеневшее озеро. Деревья склонили ветви надо льдом и походили на людей, потупивших свой взор во время проводов мертвеца в последний путь. Свинцовое небо добавило трагичности печальной картине, которую наблюдал стоявший на берегу мужчина – Фред Джонсон.

      Те, кто осмеливался прогуливаться возле озера всегда видели его одинокую фигуру, стоявшую на берегу. Как солдат, несущий вахту, как смотритель маяка, не покидающий свой пост, Джонсон стоял и смотрел на абсолютную белизну, маскировавшую черную воду.

      Убедившись в том, что уснувшее озеро никто не потревожил, Джонсон принялся обходить вокруг своего старинного врага, протаптывая тропинки, вслушиваясь в тишину.

      За то время, что он прожил здесь, вокруг озера и чудака, живущего неподалеку, сложилось немало преданий. Поговаривали, что Джонсон ест малышей, которые по неосторожности осмелятся забрести на озеро. Другие считали, что на озере блуждает призрак утопившегося много лет назад лорда – охраняет сокровища, спрятанные где-то на дне. Третьи рассказывали о дьяволе, готовом купить душу в обмен на любое желание.

      Ясное дело, ни одна из историй не имела никакого отношения к действительности, но тем они и были ценны. Ирландец Дэни, единственный человек, который не боялся Джонсона, давился со смеху, когда пересказывал эти сплетни. Фред едва заметно улыбался, похлопывая старого знакомого по плечу.

      Дэни уже давно не наведывался, может случилось чего? А так ли давно это было? И было ли вообще? Мысли снова стали путаться в голове Джонсона. Переезд, кто-то собирался уезжать, но когда и куда?

      Фред сроднился с озером настолько, что мог поклясться – видел не меньше зим, чем оно само. Хуже того, вся его жизнь походила на зиму – кажущаяся безмятежность скрывает страшную борьбу между жизнью и смертью. Озеро прикидывалось спящим, но поверхность его испещрили сотни маленьких узеньких трещин. Стукни слегка – они запоют хором, надави сильнее – и лед превратится в труху.

      Образ треснувшей корки озера заставил все внутри Джонсона сжаться.

      Нужно отвлечься, занять себя чем-то, смотреть на хитрые символы, оставленные на белом зимнем полотне самой природой. Ни один лингвист, даже самый искусный, не сумеет расшифровать, о чем же говорят следы-палочки воробьев, грубоватые и корявые отпечатки лап ворон, таинственная дорожка, оставленная ветвями переломившегося дерева. А Джонсон мог, потому что наблюдал за азбукой природы уже много лет, читал и перечитывал ее, понимал, что зверушки пишут только об одном – "Мы хотим пережить зиму, мы будем бороться за жизнь". А ведь действительно борются, но побеждают не все. Невольно Фред вспомнил свою молодость, тот самый день, когда история его жизни свелась к постоянному переписыванию одного и того же рассказа, сюжет которого не менялся из года в год.

      Джонсон отмахнулся от неприятных воспоминаний, снова стал вчитываться в азбуку леса. До него донесся хруст переломившейся ветки. Фред вздрогнул – началось. Размашистым шагом он направился к источнику звука. Замер.

      Напротив него замер здоровенный белый пес неизвестной породы. Шкура собаки сливалась со снегом, из-за этого зверюга напоминала призрака, рыскавшего по лесу долгие годы в поисках добычи. Пес оскалился, угрожающе зарычал. Фред попятился, собака провожала его взглядам, изредка позволяя себе вильнуть хвостом. Похоже, что нападать она не собиралась. Когда Фреда и пса разделяло метров тридцать, Джонсон позволил себе повернуться спиной к вероятному противнику. .

      В это момент практически одновременно произошли два события. Громко захрустел лед и где-то далеко, казалось, в десятке километрах от Фреда, закричал ребенок.

      ...

      Легкая презрительная усмешка не сползала с лица Фреда всю дорогу. Эдварда это не на шутку раздражало. Да, его бабушка очень религиозна, но это не повод для того, чтобы Фред стал подтрунивать над ним. Да, она несколько импульсивно среагировала на замечание Джонсона по поводу того, что религия – это укоренившаяся в народе форма добровольного рабства. Но это не повод задирать нос и подшучивать над родными Эдварда. Да и с чего бы Джонсону считать, что его неверие делает Фреда лучше других людей? Все эти доводы, произнесенные Эдвардом про себя, презрительную ухмылку Фреда не стерли. Похоже, Джонсон выдумывал, как бы остроумнее поиздеваться над своим товарищем.

      – Вот ответь мне, Эд, – фамильярно начал Джонсон. – Допустим я буду благочестивым человеком, что там для этого нужно. Буду следовать заповедям, или тому подобное. Но верить в то, что нас и весь мир кто-то там сотворил не стану.