Текст книги "Стародум. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Алексей Дроздовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

Глава 8

Бежим в случайную сторону, как можно дальше от клацающих в темноте клыков.

– Туда! – Светозара сворачивает вбок.

– Надо найти дерево повыше! – кричу.

Сейчас, когда на нас вышли все твари в округе, таиться больше не имеет смысла.

Мы пришли в этот лес, чтобы найти здесь серьёзную опасность и сразиться с ней. Но оказалось, что опасности недостаточно, нужна именно ситуация, близкая к смерти. Всё или ничего. Примерно это мы и получили.

Сейчас бы радоваться.

Но радоваться не получается.

– Дерево! – кричит Светозара.

Чуть в стороне находится дуб. Или по крайней мере когда-то он им был. Сейчас это скрюченный отголосок некогда могучего дерева: чёрная кора, сочащаяся отовсюду смола, полуживые листья и ветки, напоминающие костлявые пальцы мертвецов. Скверна покоробила его так же сильно, как и трупоедов. Но дуб есть дуб, даже будучи извращённым тёмной силой, он остаётся крепким и высоким.

Мы со Светозарой даже не взбираемся, а скорее взлетаем на него со всего размаху. Наши ноги так быстро несли нас прочь от тварей, что в какой-то момент мы почти взбежали на дерево. Кровь пульсирует в голове, отдышаться не получается.

Но самое обидное, что во время подъёма из моей руки выпал факел. Теперь он лежит у подножия, ещё горит, но скоро погаснет.

– Спасены, – шепчет Светозара. – Фух!

– Это да.

– Подождём здесь до утра. Слезем, как уродцы пойдут спать.

Киваю, соглашаясь.

На самом деле вовсе не факт, что мы сможем дождаться утра. Трупоеды – невероятно тупые твари, в их гнилых мозгах помещается умение бегать, но не лазить по деревьям. Для них карабкаться вверх – всё равно, что читать и писать на десяти языках для человека. Может и найдётся один, но это вряд ли.

Опасно другое: суматоха, которую они подняли, может привлечь кого-то покрупнее. В этом случае усидеть на дереве до рассвета не получится.

– Веда, – говорю. – Ты мне нужна, появись.

«Ты велел мне не появляться до самого утра», – отдаётся голос в голове.

– Я передумал.

«Не могу, ты сам мне запретил».

– Сам запретил, сам и разрешаю. Появись, пожалуйста.

«Прости, но я должна выполнить твой приказ, ты всё-таки мой хозяин».

– Я твой друг, а не хозяин. Не называй меня так, ты же не вещь какая-то бездушная.

«Спасибо, это очень приятно. Но появиться я всё равно не смогу».

– Когда я говорил, что ты не должна появляться до рассвета, я считал, что должен отправиться в лес и справиться с парочкой чудищ своими силами. Но я передумал. Теперь мы со Светозарой просто хотим уйти, и для этого нам нужна твоя помощь.

«Ты велел не появляться ни при каких обстоятельствах. Как бы тяжело тебе ни было, как бы ты во мне ни нуждался. А ещё ты сказал, что будешь меня уговаривать появиться, но я не должна тебя слушать. Извини, ты сам запретил мне».

– Вот же гадость…

– Что, не хочет? – спрашивает Светозара.

– Говорит, что должна точно следовать приказу и не может ослушаться.

– Да, она бы нам сейчас пригодилась. Но это ничего. Посидим здесь до утра.

Мы находимся на самой вершине высокого дуба. Это дерево меньше всего подверглось пагубной силе леса, поскольку дубам покровительствуем сам Перун. Из-за этого мы сидим чуть выше верхушек других деревьев и можем смотреть вдаль, как шевелятся кроны. Жаль только не видно ничего из-за ночи.

Трупоеды внизу отталкиваются от земли и прыгают в нашу сторону, пытаясь достать до верхушки дерева, но у них не получается дотянуться даже до нижней ветки. Они не отчаиваются: всё прыгают, и прыгают, и прыгают. Не хватает ума сообразить, что мы слишком высоко. В итоге земля под нами выглядит как несколько десятков беснующихся тварей, без перерыва бросающихся вверх и падающих вниз.

Словно гулянка монстров, музыкой для которой служит ветер в деревьях.

Вскоре кто-то из этих отвратительных созданий наступает на факел, и мы остаёмся в полной темноте. Только я, Светозара, ствол дерева, и хор рычащих, клокочущих, булькающих глоток снизу. В таком состоянии нам придётся сидеть ещё очень долго.

– Папаня рассказывал, что его в детстве так же волки на дерево загнали, – говорю. – И он сидел там два дня. Приукрашивает, наверное. Два дня на дереве не усидишь.

– Нас тоже волки загнали, – отвечает Светозара. – Одного я точно видела.

– Ты про того безногого? Который полз как червяк?

– Ага.

Под нами собрался целый зверинец из различного рода трупоедов, от их отчаянных воплей закладывает уши. Они очень хотят нас съесть, но не могут достать, поэтому злятся ещё больше. Вскоре они набрасываются друг на друга и терзают один другого, стараясть утолить замогильный голод.

Этим всегда заканчивается погоня трупоедов.

Сначала они не могут догнать цель, а потом терзают сами же себя. Но меньше их от этого не становится: разорванные трупоеды всё равно поднимутся в виде ещё более уродливых тварей. Только окропив их тела святой водой можно навсегда упокоить измученные души.

Только никто этим не занимается: твари днём спят и людей не беспокоят, а ночью нечего по лесам бродить. Это мы со Светозарой такие сумасбродные, что решили увеличить свою силу во что бы то ни стало.

– Значит, мы уйдём отсюда на той же ступени, на которой пришли? – спрашивает девушка.

Я не могу видеть её лица, но мы с ней слишком давно знакомы, поэтому я по голосу слышу, что она лишь пытается быть спокойной. Внутри у неё всё сжалось от страха: слишком близко к трупоедам, чтобы расслабиться.

– Будем надеяться, что вообще уйдём.

– А я так хотела хоть немного подрасти…

– Представляю.

Целую ночь летать в воздухе и порождать огненные смерчи, чтобы затем опуститься вниз и всего лишь уметь зажечь костёр с расстояния. Чувствуешь себя слишком слабым, слишком медленным, слишком приземлённым.

Теперь понятно, почему Снежана отдала осколок нам, а не воспользовалась им сама. Если после первого очень сильно скучаешь по былой мощи, то после второго становишься одержимым силой. С его помощью можно справиться с любой проблемой, но цена в виде моральных страданий слишком высока.

Интересно, как себя чувствовали люди, проглотив целых три? И были ли такие?

Должно быть, сходили с ума и навсегда исчезали в далёких восточных лесах. Это была лишь заря эпохи безумия, и люди ещё не знали, что силу нужно развивать постепенно. Хапнешь больше – сломаешь что-то внутри себя.

– Кажется, шум затихает, – произносит девушка. – Думаешь, они перебили друг друга?

– Не, скорее от самых слабых избавились.

Потасовка трупоедов закончилась чавканьем и скулежом, доносящимся в ночи. Их определённо стало меньше, но они всё равно загрызут нас как два сладких куска мяса в меду. До тех пор, пока они не пойдут спать – нечего и думать, чтобы слазить.

Мы со Светозарой продолжаем сидеть и слушать. Только это нам и остаётся. Сидим так долго, что со временем успокаиваемся и даже перестаём обращать внимание на тварей внизу. Мы будто отдыхаем на лавочке в селе после тяжёлого трудового дня, а весь этот рык и завывания – всего лишь причуда ветра.

Оказывается, к любой опасности можно привыкнуть, если быть к ней достаточно близко очень долго. Если спуститься вниз – трупоеды тут же вызовут ужас и желание унести ноги, но сейчас, пока мы на самой вершине огромного дуба, чудища кажутся маленькими и безвредными.

– Я себе уже весь зад отсидела, – жалуется Светозара.

– Я тоже.

– А пошевелиться боюсь. Вдруг ветка обломается.

– Можешь слезть пониже, где они потолще.

– Поближе к трупоедам? Нет уж, спасибо.

– Тогда не жалуйся.

– С чего это вдруг? Мы тут застряли до утра, так что я могу жаловаться сколько душе угодно. А тебе придётся слушать.

Однако стоило нам только расслабиться, как со стороны доносятся странные звуки. Хруст ломаемых деревьев, вырываемых из земли корней. Ночь выдалась пасмурная, да и луна в небе представляет собой лишь полукруг, поэтому мы видим очень и очень мало. В основном сидим и слушаем.

Что-то приближается.

Какое-то огромное существо, сносящее на пути скрюченные деревья. Медленно идёт, неспешно.

– Это что за херотень? – спрашивает Светозара.

– Можешь зажечь что-нибудь, чтобы мы осмотрелись?

В темноте девушка отламывает от дуба несколько тонких веток и поджигает их, сложив вместе. Получается дурацкий вид факела, пускающий больше дыма, чем огня. В носу тут же начинает першить.

Но даже полученного света хватает, чтобы разглядеть, как сквозь лес движется туман, застилает всё пространство внизу, делая трупоедов невидимыми. При этом его так много, что он поднимается всё выше и выше. Вскоре мы со Светозарой оказываемся окружены белым непроглядным облаком. Весь наш мир сузился до двух человек и дерева между ними.

В ночи и без того ничего было не разглядеть, а теперь тем более.

И в этой получившейся белой каше, поглотившей весь мир, мы отчётливо слышим, как к нашему дереву приближается гигантское существо. Его шаги отдаются в воздухе шелестом листвы и хлюпаньем почвы.

– Что делаем? – спрашиваю.

– Погоди…

На какой-то миг мы замираем, вслушиваясь.

Сначала ничего не происходит, а потом что-то сильно ударяется в ствол нашего дерева. Крона резко качается в сторону, Светозара срывается со своей ветки, но я хватаю её за шиворот рубахи. Ткань в руке рвётся, но это даёт ей время, чтобы схватиться за ветку пониже.

– А-а! – орёт девушка.

Она глядит на свой мизинец правой руки, оказавшийся необычно выгнут в обратную сторону. Видимо, схватилась неудачно. Ничего, вернёмся домой – Федот вылечит. Осталось самое простое: дойти до села.

Тем временем тварь снова ударяет в дерево, но мы на этот раз оказались готовы: я вцепился в ствол руками и ногами, то же самое сделала Светозара чуть ниже. Мы удержались, но деревом по лицу прилетело знатно. Даже в затылке зазвенело от удара.

– Надо убираться! – кричу.

– Куда?

– Не знаю, но оставаться нельзя!

– Попробуй перепрыгнуть на то дерево.

Девушка указывает на клонящуюся к земле сосну рядом с нами.

– Не могу, не вижу ничего.

– Так подожги! – велит Светозара. – Ты же сейчас тоже огнём управляешь.

Существо под нами хоть и сильное, но медлительное. У меня есть чуть-чуть времени, чтобы самому справиться с поставленной задачей.

Вытягиваю обе руки в сторону и приказываю огню появиться на дереве неподалёку от нас. Где-то там, в ночи, появляется лишь крохотная искорка. Мелькает и тут же исчезает, будто и не было её. Моргни и не успеешь рассмотреть.

Сука…

Не хочет сила ко мне приходить и всё.

Светозара же, наоборот, смотрит на нужное ей дерево. Её глаза загораются оранжевым огнём, это же происходит с целью. Корявая ель на отдалении вспыхивает как сухой куст. Это не сравнится с её способностями под действием осколка, но всё равно очень впечатляет. Совсем недавно она с трудом маленький огонёк поджигала, а теперь целое дерево постепенно охватывает пламя.

– Неплохо… – говорю.

– Прыгай! – велит Светозара.

Мы перепрыгиваем на согнутую сосну, а с неё на землю. Падение вышло неожиданно мягким: деревья в этой части леса совсем хилые, слабые.

В нагнанном тварью тумане плохо ориентируемся не только мы, но и оставшиеся в живых трупоеды, поэтому мы оказываемся в относительной безопасности. Однако не проходит и нескольких мгновений, как в свете факела появляется мёртвая туша кабана с отвратительными, паукообразными ногами. Эта нечисть шмыгает носом, вдыхая наш запах, и явно вышла на наш след исключительно обонянием.

Светозару при виде этого уродца скрючивает от страха. Она держится за моё плечо, чтобы не потеряться, и её рука дрожит как сумасшедшая. Ещё чуть-чуть и она грохнется на землю.

– Держись, сейчас рванём подальше.

Бежим.

Прочь от горящего дерева, тумана и страшилищ, что в нём обитают.

Бежим до тех пор, пока свет за спиной полностью не иссякает и мы снова не оказываемся в темноте, посреди тумана, который можно ощущать кожей. Мы так быстро и отчаянно бежали, что от бешеного темпа хочется стошнить. В голове кружится, а воздуха не хватает. Светозара и вовсе едва на ногах стоит.

– Тут не должно быть столько тварей, – шепчу. – Мы же не заходили так далеко в лес.

– В диких лесах всегда так, – отвечает девушка. – Их полно там, где люди не ходят. Даже углубляться не надо – сами тебя найдут.

– Да, но чтобы столько…

– Пф, могло быть и больше. Представь, что здесь будет зимой.

Даже представлять не хочу.

Зимой просыпаются те, что всё лето спят. Более того, чудища начинают выходить из лесов: как наступает ночь, шастают по деревням, а наутро жители находят во дворах всевозможные следы. Хорошо хоть в дома не заходят – домовые не позволяют.

– Нельзя останавливаться, – говорю. – Надо идти, пока они нас не догнали.

– Куда? Мы с каждым шагом всё глубже в лес уходим. Нам назад нужно.

– Значит делаем крюк.

Чтобы не привлекать всевозможных тварей, мы двигаемся на ощупь. Зажечь огонь – означает нарисовать на своих спинах мишень и надпись «подано к столу». Приходится идти очень медленно, чтобы не провалиться в яму и не выколоть себе глаза случайной торчащей веткой.

Однако вскоре раздаются те же самые шмыгающие звуки. Дьявольский кабан-паук идёт по нашему следу!

– Шевелись, нам нужно двигаться быстрее.

– Я… я не могу, застряла, – жалуется Светозара.

Чувствую, как девушку что-то держит: её нога явно за что-то зацепилась. Нагибаюсь, чтобы освободить её, как мои руки попадают во что-то липкое и противное. Хочу отдёрнуть их, но что-то зацепилось и за них, тянется.

«Паутина», – мелькает мысль в голове.

От осознания, во что я вляпался, спина и загривок покрываются мурашками.

Это не обычная паутина, какие плетут крохотные паучки, чтобы ловить крохотных мух. Паутина перед нами огромная, мерзкая, и хватает так крепко, что нужно приложить усилие, чтобы освободиться.

Стоит мне оторвать её от нас, как совсем рядом появляется та самая тварь, что всё это время шла по пятам. Ещё недавно эти шмыгающие звуки раздавались вдалеке, а теперь мы слышим их совсем рядом. Видимо, кабано-паук совершил короткий рывок, когда мы попались в его сеть. Светозара зажигает огонёк в руке и перед нами появляется уродливое тело с гниющим пятаком.

Во время эпохи безумия жителям деревень часто приходится натыкаться на подобных омерзительных существ, но это – просто олицетворение всего тошнотворного и отвратного, что водится в глубоких лесах.

Смотрим на это и ком в горле встаёт.

А запах… на такое и мухи садиться не захотят.

– Очень медленно… – начинаю фразу, но закончить не успеваю.

Кабано-паук выстреивает в меня паутиной прямо изо рта. Тонкая белая верёвка цепляется за ногу и тут же тянет обратно. Взмахнув руками, я тут же падаю на землю, пока Светозара держит меня и не даёт утащить.

– Сожги эту херню! – кричу.

– Сейчас.

Девушка выпрямляется и смотрит на подошедшую тварь самым ненавидящим взглядом, на который только способна. Шерсть на чудище загорается, но это ещё не всё: огонь перекидывается на паутину, которая вспыхивает как сноп сена.

В мгновение ока весь окружающий лес превращается в бушующий костёр.

Паутина, прежде разбросанная на деревьях, загорается так ярко, что глаза режет. Теперь горит всё: лес, кабан, земля, моя собственная одежда. Внезапно тёмная прохладная ночь превращается в жаркий день, по крайней мере в том месте, где мы находимся. Чувствую, как кожу печёт, но это не самое страшное.

Кабан продолжает тянуть паутину и меня вместе с ней.

– Ещё! – кричу. – Ещё огня! Сожги его!

Но девушка меня не слышит: замерла, с ужасом глядя на происходящее. Я же отбиваюсь с отчаянием и рыком загнанного зверя, но всё тщетно. Какая бы тёмная сила ни пробуждала трупоедов из земли, она сделала их слишком крепкими. Тварь тянет меня к себе и я ничего не могу с этим поделать, только слегка замедлить.

– Светозара! – кричу. – Сожги её!

На короткий миг оборачиваюсь и вижу лицо девушки, внезапно повеселевшей. Она управляет огнём, и ей нравится, когда вокруг много огня. Он её гипнотизирует.

В последней попытке освободиться я стараюсь ударить кабано-паука прямо в морду, но ступня с чавкающим звуком проваливается прямо в пасть. И меня начинают есть: острые зубы впиваются в кожу, в кость, в мясо. Чудище пытается оттяпать мне лодыжку, оставить на её месте кровавый обрубок.

Стискиваю зубы, чтобы не закричать от боли. Ощущения такие, будто режут тупым ножом, кусочек за кусочком. Даже соображать трудно от вспышек, прокатывающихся по телу. Так и хочется оставить всё, сдаться на милость судьбы. Но я не сдаюсь, продолжаю бить тварь свободной ногой, но всё без результата. Мёртвое тело, поедающее меня, не чувствует боли так же, как я.

– Держись! – кричит Светозара.

Девушка пришла в себя, старается отогнать тварь. Бьёт её по голове, по спине, но даже удары ногами не имеют никакого результата. Кабано-паук продолжает меня есть, а со всех сторон подходят всё новые трупоеды.

Их уже два десятка, но пока не приближаются – горящие деревья отпугивают. В итоге они просто стоят и смотрят, как мою ногу перетирают зубы их собрата. Любуются тем, как я катаюсь по земле и стону от боли.

В самый последний момент, когда тьма уже почти застилает глаза, я наклоняюсь к кабано-пауку и прикладываю ладони к его голове.

– Сгори, – шепчу и призываю огонь.

Чувствую, как ко мне приходит сила!

Так приятно, будто я долгие годы жил глубоко под землёй, а теперь впервые выбрался на поверхность, и ощущаю солнечное тепло на коже. Будто глоток чистой освежающей воды после засухи. Будто я пробудился после долгого сна.

Это ни с чем не сравнится. Это лучшее, что я вообще ощущал. Только сейчас, получив силу, я понимаю, чего был лишён. Могущество, возможность сотворить что угодно. Любая гора по плечу. Обладая ею, ни одна проблема не кажется сложной и нерешимой.

– Сгори…

Огонь вырывается из ладоней и устремляется к голове кабано-паука. Проникает ему в голову, сквозь кости и кожу, прямо к его разложившимся мозгам. Я зажариваю эту тварь за несколько мгновений. Свариваю в собственном соку. Вся жидкость в его голове тут же превращается в кипяток, глаза высыхают, и пар поднимается в небо.

– Сгори!

Теперь огонь вырывается наружу, охватывает тварь целиком. В нос бьёт гарь от палёной шерсти и плоти.

Моя одежда превратилась в почерневшие лохмотья, повсюду пламя. Оранжевые языки поднимаются высоко в небо. И посреди всего этого стоим мы со Светозарой. Огонь нас не обжигает, только легонько щекочет, ласкает, облизывает. Теперь я вижу то же, что и девушка: это не просто большой огонь, это чистейшее разрушение. Первобытная сила, пожирающая всё на своём пути. Огонь – это ужас. Огонь – это самое красивое из всего, что я видел.

Судя по тому, что произошло, у меня сейчас самый конец третьей ступени. Точно такой же, как у Светозары. Она чуть-чуть поднялась в силе после того, как воспользовалась осколком, а я перескочил почти через две ступени и теперь точно так же могу поджигать предметы на расстоянии.

Сила пришла.

Она не хотела являться, когда я рисковал жизнью впустую, но пришла на зов, когда в ней на самом деле появилась нужда. Жизнь и смерть. Нельзя увеличить силу, ежедневно пуская искры, но можно повысить её, оказавшись на самом краю обрыва.

– Ты как? – спрашивает Светозара, помогая подняться.

– Лучше не бывает, – говорю.

Нога сломана: кость разделилась на две части и болтается на остатках мышц, которые кабано-паук не успел пережевать. Боль доставляет адскую, но это ничего – нужно лишь добраться до Стародума. Там меня и подлатают.

Добраться бы…

Тем временем мы стоим посреди горящего участка леса, со всех сторон отрезанные уродливыми чудищами. А я даже идти не могу: только стою на одной ноге, опираясь на Светозару.

– Веда, появись, пожалуйста…

«Не могу, – отвечает девушка-дух. – Ещё не рассвет».

– Блядство…

Знал бы я с самого начала, как устроена сила, построил бы план получше. Такой, чтобы и живым из лесу выбраться, и навыки поднять.

Но нет.

Всё приходится познавать самому, на практике.

Это именно та причина, по которой большинство людей остаются на первой ступени. Никто до конца не осознаёт, как работает сила, почему и к кому она приходит. Люди на фиолетовом, сером, чёрном уровнях понимают, но делиться этим с простолюдинами не желают. Всем кажется, что она растёт в опасных ситуациях, но одной только опасности недостаточно, как я успел сегодня убедиться. Нельзя с голыми руками переться на чудище и надеяться на «авось».

Люди вроде Светозары и Никодима находятся на третьей ступени, но это слишком мало, чтобы понимать, как приходит сила. Они сами получили её крохотными частичками за много лет, в разных ситуациях.

Для того, чтобы во всём разобраться, пришлось углубиться в дикий, непроходимый лес.

Загнать самого себя в ловушку.

Знание я получил, несомненно, ценное. Только оно не будет стоить ничего, если мы сейчас сгинем.

– Они приближаются, – замечает Светозара.

– Уж конечно! Огня они боятся, но и поесть тоже хотят.

Огонь отпугивает нечисть, когда она далеко. Трупоеды и различного рода чудища стараются держаться от пламени как можно дальше. Поэтому, завидев факел в ночи, обходят его кругом. Но если ты уже привлёк внимание твари, и она подошла близко, то огонь защищает совсем слабо.

– Изыйди! – кричу и делаю крестное знамение.

Несколько тварей напротив фыркают, отплёвываются, пятятся назад. Нечисть не любит кресты, но посреди леса, в их царстве, они не причиняют им столько боли, как у нас в селе.

– Изыйди! – повторяет мою фразу Светозара.

Правда, её слово не причиняет чудищам никакого вреда. Ещё бы: она же из волхвов, что только старых богов почитают. За всю свою жизнь она ни разу в церковь не пришла, вот и не работает у неё христианская сила.

– Что делаем? – спрашивает девушка.

– А что у нас остаётся?

– Не знаю…

– Зато я знаю.

Спрятаться мы не можем, убежать тоже – уж точно не на одной ноге. Всё, что мы сейчас можем – сразиться. Раз уж я теперь умею плеваться огнём, то я заплюю всех присутствующих тварей. Вот она – ситуация, ради который мы пришли в этот лес.

До прихода несметной армии кочевников осталось 274 дня.