Текст книги "Углерод (СИ)"

Автор книги: Алексей Докучаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

– Эх ты. Луна всегда повёрнута к земле одной стороной. Благодаря этому очень узнаваема. А эта луна, мало того, что не похожа на нашу, так ещё и вращается. Потрать на наблюдение полчаса и убедишься в этом. А завтра утром, я продемонстрирую тебе компас. Сейчас-то уже поздновато. Даже два компаса. И оба, покажут, что солнце восходит на западе, а не на востоке, как и должно. Если уж и этого будет недостаточно, то я даже не знаю, как доказать, что мы не на Земле. – развёл он руками.

Леонид снова закурил, разглядывая Лизу. Ещё при первой встрече он отметил, как легко одета девушка. В отличии от родственника, Лиза не имела даже куртки, а тонкая рубашка не могла защитить от холода. От его взгляда не ускользнуло и то как, даже не взирая на тепло костра, блондинка едва заметно дрожит. Почему она об этом молчала, на что надеялась? Может быть на сознательность родственника? Осень была сухой, но довольно прохладной. Джентльменом техник никогда не был, но позволить ей мёрзнуть, не мог. Он отсоединил от рюкзака скатанное одеяло и развернул его. Прикинув на глаз диаметр её головы, сделал ножом разрез в центре, достал из сумки нитку с иголкой, прихватил края разреза нитью, чтобы не разошлись дальше.

Довольно быстро успокоившись, к костру вернулся Володя и буркнув что-то, уселся на землю. Леонид уже завязывал нитку в узел и посмотрев на Володю, с укором спросил:

– Слышь, родственничек? Тебе не холодно?

– Нормально. Тебе то какое дело?

– Да вот, переживаю, не замёрз бы. Ну ка, Синеглазая, подойди ко мне. – подозвал он Лизу

– У нас, вообще-то, имена есть. – обиженно подал голос Володя.

– Да, гадёныш, я знаю. Руки по швам! – скомандовал он, подошедшей Лизе.

После одел на неё импровизированное пончо. Поправил. Невесть что, но может и не придётся её лечить. Да и лечить в случае чего просто нечем. Удовлетворённый результатом, даже поинтересовался:

– Ну что, блондинчик? Теперь-то ты расскажешь мне, чью могилу нужно искать на Холме скорби? Может быть, могилу Арча Стентона?

– Спасибо большое. Но я вас не понимаю...

– Как-нибудь потом объясню. На здоровье.

Леонид, отпустил её и с ехидством посмотрел на Володю. Поняв свой просчёт, тот пялился на костёр.

Все трое молча сидели у костра, каждый думал о своём. Володя о скорейшем возвращении домой, Лиза о том, как уберечь сводного брата от глупостей, техник о выживании. Сразу два подростка, один из которых женского пола, существенно усложняли жизнь. Их надо кормить и по возможности не дать погибнуть от рук всякой сволочи или же друг друга. Оба всё ещё не нравились ему. Блондинка, за счёт лёгкого намёка на рассудительность в меньшей степени, пацан, за счёт гонора в большей.

– Вы ложитесь уже спать. – посоветовал он. – Выдвигаемся на рассвете.

– Можно я задам ещё вопрос? – спросила Лиза.

Девушка начала согреваться и даже немного приободрилась. Всё оказалось чуть лучше, чем могло быть. Володя хоть и был не в настроении, но не бредил. Сама она утопала в тепле шерстяного одеяла и была не одна. В добавок к этому, проводник, несмотря на эксцентричность, кажется, оказался порядочным человеком.

– Последний на сегодня.

– Почему мы идём именно в том направлении? – Лиза показала рукой на восток. – Если вы не знаете, что впереди, то какой смысл идти? Не проще было вернуться в деревню? Зачем вам это?

– Зачем? – переспросил он блондинку. Леонид ждал этого вопроса, но не знал, как будет отвечать. – Ну, как сказать... На Земле всё уже изучено и открыто. А что за горами никто не знает.

– Вы всё ещё думаете, что мы не на Земле?

– А ты всё ещё не наблюдаешь за луной. – парировал Леонид

– Простите, я не...

– Да ладно. Я не обидчивый. Предположим, мы не на Земле. Устраивает такой вариант? – не дав ей ответить, он продолжил: – А дальше что? Вы оказались здесь и задались хрестоматийными вопросами: Где мы? Как сюда попали? Зачем?

– Да какая уже разница? – вмешался Вова, пристально глядя на сестру. – Главное свалить отсюда.

Под словом "свалить", подросток подразумевал не что иное как побег от сердобольного техника. Володя просто отказывался верить, в то, что это не Земля.

– Именно! Сколько не задавайся риторическими вопросами, а сидя на заднице, не сбежишь. Надо двигаться... И может быть, найти путь на Землю. Сбежать из этого гнусного мирка.

– Что значит "мирка"?

– Не расстраивай меня, блондинчик. Мира пропавших без вести конечно!

– Но мы не пропа...ой.

– Дошло да? Сколько человек по России пропадает ежегодно? Десятки тысяч. А если взять в расчёт территорию СНГ? Да, девяносто процентов из них составляют малолетки. "Мама-папа, вы меня не понимаете, я ухожу, чтобы не вернуться никогда!" Малолетка хлопает дверью и...возвращается через несколько часов. Голодная и замёрзшая. Малолетки никому не нужны. Их любят только родители, да педофилы. Они не интересны. Несколько процентов, составляют должники. Наберут кредитов и сбегают далеко-далеко. Эти же достойны только упоминания. Совсем уж малую часть составляют люди, пропавшие из-за бюрократической ошибки или юридической уловки. Они никуда и не деваются. И вот к самой последней категории, я склонен относить нас. Часть из нас, спокойно догнивает где-нибудь в канаве. Рано или поздно их найдут. А те, кому посчастливилось пропасть, но не умереть, попадают сюда. – техник принял вид необычайно торжественный и вместе с тем скорбный. – Мы и есть пропавшие без вести! А эта задница – наша новообретённая Родина! Виват, господа! Виват!.. – празднично воскликнул он. – И вот нас не найдут уже никогда. Казалось бы, всё просто, только географический вопрос остаётся для меня открытым...

– Что ты гонишь? – Володю не устраивала такая версия. – Лиз, да он точно больной на всю голову! Что ты молчишь? Он тебе по ушам ездит, а ты глазами хлопаешь! Завтра свалим от него куда подальше!

– А вдруг он прав? Луна действительно на нашу не похожа. Нет спутников. Растения какие-то странные. Вова, ты же слышал прошлой ночью громкий треск? – напомнила она.

Лиза боялась, что техник не врёт, но в отличии от брата, неправильность происходящего вокруг, бесконечно долго игнорировать не могла. В добавок к этому, их проводник рассказал довольно много странного, но убедительного.

– Да пошли вы, оба!

Володя улёгся на землю и отвернулся от них.

– В лесу ночевали? А больше и негде... – ответил сам себе техник. – Да вы везунчики! Вас мог сожрать Увалень. Всё. Отбой.

На самом деле, Леонид пока не собирался спать, потому что не доверял этой парочке. Даже девчонке. Уснув первым, он рисковал быть убитым или ограбленным. Благо ждать пришлось не долго. Вымотанные за день нахлебники, быстро провалились в сон. Вслед за ними уснул и техник. Как обычно ему приснился Уголёк. Такой же забитый и несчастный. Леонид снова не смог прийти ему на помощь. Проснувшись на рассвете, как обычно, он испытывал чувство вины.

Лиза и Володя ещё спали крепким сном. Он провёл с молодыми людьми всего день, но уже жаждал одиночества и покоя. Техник развёл небольшой костерок, извлёк из рюкзака заварку. Остатки воды из фляги ушли на то, чтобы заварить чашку чая. Только после этого, криком: "Подъём попугаи!", он разбудил иждивенцев. Решив не церемониться, дал им десять минут на оправление естественных потребностей и сборы, наорал на Володю, но оставил на двоих полчашки чая. Перед уходом, как и обещал, продемонстрировал Володе и Лизе оба компаса. Попугаи были от этого не в восторге, но кажется, даже поверили ему.

***

Поначалу мир не просто перевернулся с ног на голову, а буквально рухнул в бездну. Ожидание чуда оказалось напрасным, её не спасут. Страх первой ночи перед лесом всего через день сменился страхом перед будущим, и только страх заставлял двигаться вперёд. С непривычки ноги от многочасовой ходьбы по сложному ландшафту постоянно болели, сон на подстилке из веток вместо отдыха изматывал, от скудного рациона пустота в желудке стала привычной.

Каждое следующее утро начиналось с нескольких небольших глотков почти остывшего, незнакомого отвара и ругани. Брат каждое утро ругался с провожатым, при первой же возможности противопоставлял себя ему и практически не разговаривал с ней. В большинстве своём молча преодолевались бесконечные километры по лесу. День за днём.

Вечером при большой удаче рыба или кусочек мяса, с каждым разом всё меньше, всем поровну. Вечерами есть практически не хотелось, только спать и рыдать. Брат ни разу не попытался успокоить её. Обыкновенное сочувствие, которое так было нужно ей и которого так ждала, оказалось роскошью недоступной. Оставалось только беззвучно рыдать, безотрывно глядя в огонь костра.

Третий день путешествия в никуда, поздний вечер, лёгкий толчок в сотрясающееся под пончо плечо, рядом сидел провожатый, курил.

– Не плачь, Синеглазая.

– Не могу.

– Знаю, но ты постарайся. Ведь всё могло быть на много хуже.

Коротко и по делу. Вместо банального утешения проводник умудрился одной короткой фразой, словно гвоздь вбить ей в голову одну простую и очень важную мысль. Ведь действительно, можно было умереть на Земле, а не просто пропасть без вести. Лиза не помнила, что предшествовало Миру пропавших без вести, но ей подсказали, она могла погибнуть при пожаре. Она пропала без вести, а не задохнулась густым, тяжёлым дымом, не угасла, лёжа на больничной койке полностью обожжённой, обгорелой куклой, забыв, что такое свет, потеряв покой от боли, не сгорела заживо. Можно было умереть и здесь. Умереть от голода, переохлаждения или быть разорванной зубами неизвестных тварей, но по какой-то нелепой случайности и этого пока не произошло, и не произойдёт. Всё действительно могло быть на много хуже и лить слёзы стоило только, если будет хуже, чем сейчас.

На следующее утро снова ругань, несколько глотков тонизирующего отвара, снова боль во всём теле и голод. Мир оказывается никуда не делся, никуда не провалился, не переворачивался. Мир просто сжался до пределов видимости, которая возможна в лесу и двух человек: подавленного подростка, требующего заботы и мужчины, не требующего ничего.

Техник вёл попугаев через лес, рассказывал, что знал сам, пытался найти с молодыми людьми общий язык. Безуспешно. Попугаи смирились с тем, что никогда не вернутся домой и выражалось это по-разному.

Девчонка рыдала пару-тройку вечеров подряд. В конце концов ей это видимо надоело, и она решила сконцентрироваться на защите брата от его гнева. Малолетний откормленный гадёныш выводил Леонида из себя каждый день по нескольку раз. Услышав очередную угрозу – таких угроз было множество – избавиться от них, блондинка только и делала, что пыталась успокоить его, постоянно извинилась, уговаривала.

Мальчишка же между бесконечными приступами склочности вёл себя замкнуто. И не напрасно. Володя предавался рассуждениям не совсем свойственным в столь нежном возрасте, он переосмысливал свою жизнь, свой взгляд на жизнь. Перспектива провести здесь остаток жизни бесила его. Он придумывал себе оправдания, пытался найти виновных в этом. И нашёл. Сестра. Если бы она не динамила его, если бы он не уговорил её идти в клуб, то никогда не попал сюда. Куда? В какой-то там мир, где нет ничего кроме леса? Где люди и цивилизация со всеми благами существуют только со слов какого-то урода? Виновата она. Больше некому. Пылкие чувства к сводной сестре сменились на злобу с оттенком пренебрежения. Вдобавок ко всему, он злился на бесконфликтную Лизу за то, что она не поддерживала его в спорах с Леонидом, постоянно соглашалась с этим бомжом, а не с ним. Мало того, что она "затащила" его сюда, так ещё и предала! Того, кто совсем недавно любил её. Того, кто был готов ради неё если не на всё, то на многое. Спутав любовь с влюблённостью в угоду похоти и найдя виноватого, Володя, решился на немыслимое. Днём, он прилежно шёл за техником, смотрел в спину, представлял, как отобрав топор, зарубит на глазах у сестры. А потом разберётся и с ней. Как именно с ней разобраться, он пока не решил. О том, что будет, если задумка обернётся успехом, он, естественно не подумал. Решив покончить с техником ночью, Володя, каждый вечер старался не уснуть после тяжёлого дня, но так ни разу не смог "пересидеть" Леонида.

Полдень шестого дня путешествия попугаев, двадцатого дня для техника. Трёхнедельный запас провизии закончился ещё позавчера. Леонид вывел нахлебников к очередной реке и прежде чем форсировать её, скомандовал привал, дал попугаям указание не расходиться и следить друг за другом, а сам подобрал подходящее место и принялся сооружать заводь. В идеале было бы неплохо задержаться на три-четыре дня у реки, наловить побольше рыбы и засолить, но соли не было. Подготовку к длительному походу вообще можно было считать провальной. При подготовке он сделал огромное количество ошибок, купил, то что не нужно или наоборот, нужного, типа соли, приобрести не додумался. "Не страшно." – думал техник. До голодной смерти было ещё очень далеко.

Сотни тысяч тонн ледяной воды спешили подальше от гор к морю или даже океану, заводь была готова, ужин не за горами.

Почти идиллическую картину разрушил девичий визг из расположенных поодаль кустов. Леонид сориентировался мгновенно и выхватив из кобуры Иуду, взвёл курок. Он не побежал в направлении визга очертя голову. Вместо этого, скомандовал даже не шелохнувшемуся Володе ждать его на месте и быстрым шагом пошёл к кустам.

– Синеглазая, подай голос!

Ещё один крик известил его о том, что Лиза ещё жива. Из кустов выскочило существо размером с собаку и уставилось на него. Покрытое наростами, выглядело оно мягко говоря угрожающе. Боясь задеть девушку, техник выстрелил в воздух. Существо, ошарашенное звуком выстрела, бросилось в сторону леса. Леонид дважды выстрелил вдогонку, и оба раза промахнулся.

Лиза нашлась в кустах с полуспущенными штанами, пребывала в шоковом состоянии и о чём-то причитала, заливаясь слезами. Зверь видимо сам прятался от них в кустах, выжидая возможности ретироваться и с испугу боднул незваного гостя. Окровавленными руками она зажимала раны на правом боку и бедре.

– А, блять. Да ёб твою... Я же сказал: Не расходиться! – техник склонился над ней. – Спокойно. Дай погляжу. Руки, блин, убери! Я не смогу тебе помочь, если ничего не вижу! Успокойся!

Задрав рубашку, он осмотрел разодранный бок девушки. Довольно большую татуировку в виде Чеширского кота, пересекала обширная, но не слишком глубокая рана.

– Интересно...

– Помогите мне, пожалуйста! Я не хочу умирать! – взмолилась Лиза.

– И не умрёшь. Эй, Синеглазая? Слушай меня, с тобой всё будет в порядке. Обещаю.

Леонид взял её на руки, она оказалась куда легче, чем он думал, вынес из кустов и положил на каменистый берег.

– Что ты там делала?

– Я только... Ай... больно... Помогите мне...

Расспросы следовало оставить на потом, тем более, что можно делать в кустах со спущенными штанами он прекрасно знал. Но почему перед тем как зайти в них нельзя было хотя бы бросить один из множества разбросанных по берегу камешков?

– Что я знаю о рваных ранах? – спросил он сам себя. – Правильно, ничего не знаю! Так. Давай-давай, покажи вавку ещё раз. Ага, правый бок. Что тут у нас? Косая мышца... Кровотечение обильное и равномерное, а значит не артерия. А она там есть вообще? Так, печень находится чуть выше, да и кровь светлая, значит точно в порядке. Это хорошо. Бедро, внешняя сторона, тоже мышца. Какая? Да наплевать, всё равно по касательной задело. Эй, родственничек, тащи рюкзак. Алё?

Володя сидел на том же месте, и на призывы техника никак не отреагировал. Пришлось метнуться за рюкзаком самому. Достав из него бинты, нить с иглой, настойку и мультитул Леонид посмотрел на пострадавшую. Лиза смотрела на него с надеждой в глазах как никто до этого. Даже бывший предприниматель в этот момент не мог составить ей конкуренцию. В ту же секунду Леониду показалось будто он провалился во тьму, но не успел сообразить, что произошло как зрение пришло в норму.

– Синеглазая, послушай меня. Раны у тебя не особо серьёзные. Ногу я тебе просто перевяжу, но бок придётся зашить. Неизвестно какую заразу эта тварь занесла тебе в раны. Придётся промыть их настойкой, в ней градус просто зашкаливает, даже горит, я проверял. Да, так делать нельзя, но антисептиков у меня нет, а воду кипятить слишком долго. Будет довольно больно, но ты терпи. Поняла?

Лиза только кивнула. Приказав блондинке зажимать раны так сильно как сможет, техник приступил к подготовке оказания первой помощи. Отсоединив от рюкзака верёвку, отрезал полуметровый кусок, сделал из этого петлю и перетянул бедро чуть ниже раны. Рана на ноге особой опасности не несла. В первую очередь его тревожил бок девушки. Леонид промочил инструменты настойкой. Глубоко вдохнул. Положил правую ладонь ей на грудь.

– Обеими руками хватай меня за запястье и держи очень крепко! – скомандовал он.

Как только Лиза схватила его запястье, Леонид внезапно перенёс руку выше и зажал рот. Девушка не успела даже сообразить, что происходит, а техник уже вылил настойку на рану. Закричать она не смогла. Они и так уже нашумели будь здоров и лишний шум был просто ни к чему. Раскусив до крови ладонь, она сдавила запястье чуть не сломав его. Через несколько секунд Леонид перестал зажимать ей рот, Лиза, тяжело и часто дыша, снова зарыдала. Взглянув на кровоточащую ладонь, техник даже удивился сколь острые у неё зубы.

– Молодец! – подбодрив её, техник наскоро перемотал руку куском бинта и принялся зашивать рану.

Мир переполнен разного рода швами. Карта земли исчерчена швами параллелей и меридиан. Целые государства разделены швами приграничных зон, полос отчуждения, заборов. Европа и Азия соединены огромным, огрубевшим рубцом, раскинувшимся на две с половиной тысячи километров – Уральскими горами. Сама цивилизация со всеми достижениями, бесконтрольным ростом популяции и вместе с этим растущей людской глупостью неизменно держится на сварочном шве.

Человечество придумало множество швов, самых разных, на все случаи жизни и для сохранения и продления самой жизни. Есть огромное количество видов хирургических швов. Узловые кожные, подкожные узловые, подкожные непрерывные, внутрикожные непрерывные однорядные, внутрикожные непрерывные многорядные... И это только для кожи, для внутренних органов существуют свои швы. Швы накладываются в зависимости от характера, размера раны, протяжённости. Техник об этом знал довольно мало, поэтому выбрал самый простой вид шва для глубоких ран, а именно П-образный узловой.

Прямая игла, постоянно поступающая кровь, жалобно хнычущая блондинка – сплошные раздражители. Проткнуть кожу, желательно на той же глубине проткнуть кожу с противоположной стороны раны, вывести иглу, протянуть нить, обрезать, скользкими от крови руками стянуть края раны, завязать крепкий узел, отступить сантиметр, повторить.

Такие манипуляции он проводил впервые, поэтому сильно волновался и тем не менее, чувствовал воодушевление. Пытаясь максимально аккуратно свести края раны ориентируясь на рисунок, техник напевал песню про кардинала Ришелье и госпожу Д' Эгильон. Это привело Лизу в ужас. Даже не смотря на шок, она ждала чего угодно, но только не песни.

В итоге, провозившись, около двадцати минут, Леонид всё же зашил рану и остановил кровь. После этого не слишком умело наложил повязку, знания не были подкреплены достаточной практикой. Затем пришла очередь бедра. Джинсы были стянуты сначала до колен, а потом и полностью. Оказалось, блондинка таила на себе множество сюрпризов размером со спичечный коробок или пачку сигарет.

– Раз, два...даже три, откуда на тебе столько татуировок? – ответа не последовало. – Потом расскажешь.

Промывание раны на ноге Лиза перенесла стоически. Забинтовав бедро, Леонид с облегчением выдохнул. Мероприятие по спасению блондинки можно было считать успешным.

Уже вечером, техник сидел у костра и периодически поглядывал на котелок с ухой. Запечённая на костре рыба до смерти надоела, и он решил изготовить ухи. В конце концов, не зря же он таскал с собой котелок почти три недели после того как закончилась крупа и чечевица. По правде говоря, это была не уха, а скорее обыкновенный рыбный бульон.

Всё той же иглой и той же нитью, он зашивал кое-как отстиранные и высушенные джинсы и рубашку. Техник орудовал иглой и нитью, вспоминая недавние события. За каких-то двадцать минут, не особо обращая внимания, насчитал аж шесть татуировок на ногах девушки, одну на боку ещё четыре на правом предплечье, одну на левом плече, одну на пояснице. Всего тринадцать штук. Сколько ещё татуировок скрывалось сейчас, оставалось великой загадкой, которую он, если попугаи его не угробят, обязательно решит. Сама Лиза лежала рядом на подстилке из веток, укрытая одеялом, бушлатом Леонида, и отобранной у Володи курткой. Лиза смотрела на бескрайнее звёздное небо спокойная и умиротворённая.

– Как самочувствие? – поинтересовался хирург-дилетант.

– Спасибо, хорошо. Только болит всё. – пожаловалась Лиза. – И ногам холодно.

– Это из-за того, что река рядом. Главное, чтобы температура не подскочила сильно, но не должна. По-хорошему, надо бы тебе ещё антибиотик вколоть, вот только нет ничего. Будем надеяться всё обойдётся... Мне твой братан, категорически не нравится. Сидел и клювом щёлкал. Да и вообще... Он у тебя всегда такой был?

Техник посмотрел на Володю, тот сидел в десятке метров от них, и к костру подходить не собирался. День ото дня, он всё больше приходил к выводу, с парнем происходит что-то не то, но пока не определился, что именно.

– Не всегда. Только... Пожалуйста, простите его. Он просто был в шоке, – в очередной раз попыталась она выгородить Володю. -, он всего лишь впечатлительный подросток.

– Понять и простить? – она кивнула. – Не выйдет. Это косяк, и он за это ответит.

– Я сама виновата. Не надо было отходить без вашего ведома.

– Оба виноваты! Я что, ещё и на горшок вас за ручку водить должен?

– Нет-нет, не должны...

– Просто имей ввиду, терпение моё не безгранично. Это касается вас обоих. Избавлюсь, глазом моргнуть не успеете...

Техник подумал, что Лизе плохо и без его поучений, поэтому решил сменить тему. Сколько бы не пытался, но придумать подходящую тему для разговора с девушкой двадцати лет он не смог. Странный парадокс. Их разделяли жалкие десять лет, но всё, что было близко ей, являлось чуждым ему. Техник мог легко найти тему для разговора с человеком сорока лет, пятидесяти и старше, но не с ней. Так он и сидел с иглой в руках, погрузившись в раздумья.

– Леонид? – неожиданно для него, спросила Лиза. – А вы?.. Вам не страшно было одному в лесу? Целых две недели в одиночку, в чужом мире.

– Нет. Этот мирок уже успел напугать меня так... Адреналин, да, а вот пугаться... Не получается, что ли пугаться. Это ты, блондинчик, боишься... – Леонид осёкся. – А ведь верно, – сделал он неожиданный вывод, – страх и испуг – это разные вещи. Да, Синеглазая, только тебе и по секрету, скажу. В последнее время, я боюсь темноты... Походу готово.

Леонид подошёл к Лизе, помог подняться, отошёл к костру и вернулся с наскоро выструганной из подходящей деревяшки ложкой и котелком. Он просто забыл купить ложку перед тем как покинуть Митрофан-Дикост.

– Давай, Синеглазая. Надо поесть.

– Спасибо, в этот раз я действительно не хочу. – отказалась Лиза.

Техник глубоко вздохнул.

– Рот открой. – потребовал он.

Лиза предприняла попытку снова лечь, но не смогла, техник не позволил и продолжал удерживать в вертикальном положении. Котелок расположился на ногах, через прослойку в виде пончо грел колени. Не смотря на просьбы и возражения, чуть ли не насильно её начали кормить с ложечки, как ребёнка.

Удерживая девушку в вертикальном положении, он заметил ещё одну татуировку у основания шеи. К великому разочарованию, из-за скудного освещения и необходимости кормить блондинку, техник не смог разглядеть, что именно она собой представляла. Скормив ей около трети котелка, он сам съел треть, сходил за Володей. Пригнав его к костру и усадив на землю, вручил котелок и ложку. Леонид смотрел на подростка и никак не мог понять причину такого поведения. Юноша, не смотря, на кажущуюся апатичность ел уху так будто сам добыл рыбу и вообще ничего не произошло. Это выводило техника из себя. Той ночью ни он, ни Володя не сомкнули глаз.

Утром они форсировали реку. О том, чтобы сделать волокуши не могло быть и речи. Раны были не серьёзными, тем более Лиза утверждала, что сможет идти и сама. И всё же, Леонид знал, блондинка будет задерживать его, поэтому принял, как казалось, вполне логичное решение.

– Ты. – показал он пальцем на Володю. – Берёшь её под руки. Аккуратно, нежно, как хрустальную. Вот тебе компас. Пока идите строго на восток. Я пойду вперёд и периодически буду возвращаться, проверять вас и корректировать направление. И я тебя прошу, чтобы без косяков. Ясно?

– Ясно. – буркнул Володя.

– Не волнуйтесь. – улыбнулась Лиза. – С нами всё будет в порядке.

Леонид ничего не ответил. Не ответил, как раз потому что волновался, попугаи оставались без присмотра, без контроля. Он пошёл вперёд. Позже, буквально на одно короткое мгновение в его голове мелькнула мысль не свойственная. Может оно и к лучшему, может бросить злосчастную семейку пока не поздно? Продолжить путь в одиночку и налегке. Не переживать о том, какой фокус в очередной раз выкинет подросток... И до конца жизни винить себя в гибели двух не самых плохих людей? Может девчонка была права? Парень просто был в шоке. Да, он – раздолбай. Да, он – наглая малолетка. Но, может быть, Володя сможет исправиться? Леонид не верил в чудеса.

Каждый час он возвращался назад, проверял попугаев и снова уходил вперёд. Ближе к вечеру, техник наткнулся на уже знакомые, свежие "просеки". Ему хватило доли секунды, чтобы понять, что ждёт впереди. Леонид повернул назад. С раненой девчонкой они не смогут долго убегать от Увальня. Поэтому опасную зону нужно было обойти и не важно как. Техник, быстрым шагом, возвращался назад, вышел из леса на поляну, которую пересёк недавно и заметил Володю. Подросток стоял посреди поляны один, озираясь по сторонам.

– Где она?

Подойдя к Володе, техник оглянулся, но блондинки так и не заметил. Подросток ошалело смотрел на него, держа в руках компас.

– Там... Это... Зверюга какая-то...

– Какая ещё зверюга!? Я спрашиваю: Где она!?

– Она... – Володя не нашёлся, что ответить.

– Ты бросил её!

– Я не бросал!

Володя врал. Вскоре после того, как техник в очередной раз ушёл вперёд, краем уха, он услышал такой же треск ломаемых деревьев, что и в первую ночь в этом мире. Мгновенно вспомнив, рассказы Леонида об Увальне, он хотел бежать. Огромная тварь с такими же огромными клыками – несколько дней назад провожатый демонстрировал огромный клык – не знающая усталости и жалости. Снова треск, сбившееся от страха дыхание, желание сбросить балласт. Сбросить балласт и побежать с тем, чтобы выжить и заодно мелочно отомстить за предательство. Картинка, не смотря на свою тяжесть так и не стала трёхмерной. Она осталась плоской. Она стала обузой, вяло переставляющей ноги, не достойной усилий. Страх и желания спастись, перевесили даже похоть, когда-то не дающую покоя, подросток решил не рисковать. Юноша усадил сводную сестру у дерева, а сам под предлогом отойти по нужде, пошёл вперёд и как только блондинка исчезла из виду, побежал. Он нёсся вперёд, на ходу придумывая как будет оправдываться перед техником за то, что оставил сестру.

– Да как так? Юноша! Ты...ты...ты – дебил! Стоять здесь! Ждать меня! Дёрнешься – убью!

Ответа техник дожидаться не собирался. Уже срываясь с места, он вырвал компас из рук Володи и побежал назад в надежде не опоздать. Если он не успеет, девчонку скорее всего сожрут и все старания пойдут коту под хвост. Ну конечно, было бы наивностью полагать, что территория неторопливого хищника представляет собой идеальный круг или любую другу фигуру правильной формы. Он просто прошёл по самому её краю. Одна мысль о встрече с Увальнем приводила его в ужас, но бросать Лизу, не собирался. Техник ломился сквозь лес, вспоминая сон, который не видел уже несколько дней. Кошмар, мучавший неделями и только совсем недавно оставивший в долгожданном покое. Суставы всё-так же болели, лёгкие пылали. Постепенно его обволакивала тьма. Не было пустоты. Но он боялся увидеть два силуэта. Боялся не успеть. Боялся снова смотреть в пустые, ничего не выражающие небесно-голубые глаза. Он бежал вперёд, высматривал среди растительности белобрысую голову Лизы, но безуспешно. Через двадцать минут, уже задыхаясь от бега, он нашёл её. Точнее услышал. Лиза ковыляла от дерева к дереву и безуспешно звала брата. Не говоря не слова, техник подхватил девушку и потащил вперёд. Медлить было нельзя. Где-то рядом ходил Увалень.

– Этот сучёнок... Бросил тебя!

– Он не мог меня бросить! Наверное, это я его неправильно поняла. Он ищет меня. Я сама виновата!

– Как же мне тяжело... Сначала мне показалось, что ты не такая уж и глупая. А теперь, я думаю... Ой... Ты – самая большая дура из всех, что я встречал... Он бросил тебя... Бросил!.. А ты – овца безмозглая... Ты его покрываешь!

– Как вы можете так говорить? Он – мой брат! И никогда бы не бросил меня!

– Конечно. Милый мальчик Вова... Довольно! Позже поболтаем.

Практически теряя сознание от недостатка кислорода, техник тащил девушку к поляне. Посматривая по сторонам, он прикидывал в уме, сможет ли при встрече с Увальнем успеть выстрелить тому в голову и пробьёт ли её пуля вообще. Леонид перебирал ногами так быстро как мог, но вернуться к поляне с такой ношей получилось только в сумерках. Вымотанный техник, опустил Лизу на землю и несколько минут ходил вокруг неё пытаясь привести дыхание в норму. Так и не отдышавшись, Леонид подошёл к дожидавшемуся, их Володе и ударил в скулу. Тот, развернувшись упал на землю.

– Ты – тупая, малолетка! – орал он на подростка. – Ты должен был следить за ней! Защищать! Да что с тобой не так?

– Не бейте его, – взмолилась девушка, – это – моя вина!

– Заткнись! Дура! – Леонид повернулся к ней. – Он только сказал про зверюгу, а я уже догадался, что он бросил тебя...

– Вы с ума сошли!

– Правда, что ли? Ну давай, блондинка, удиви меня! Сломай стереотип и попытайся раз в жизни воспользоваться мозгом! Когда тебя в кустах пыталась выпотрошить та зверушка... Ты только заверещала, а он уже должен был влететь в кусты и, хотя бы попытаться отогнать ту тварь. Разве нет? Даже ухом не повёл. А потом Увалень. Это – территория Увальня! Он не смог бы убежать от Увальня с тобой на шее! Он это прекрасно знал и потому бросил! Видите-ли это её брат... С близкими людьми так не поступают! Он должен был сдохнуть вместе с тобой, но не бросать! Он не испытывает к тебе родственных чувств! Плевать он на тебя хотел! Посмотри на него. Для него ты есть никто и звать тебя никак. Даже мне, совершенно постороннему мужику, плевать на тебя в меньшей степени, чем ему. Однажды, в нужный момент, меня не будет рядом. И что с тобой будет? Что он с тобой сделает? – Леонид вернулся к Володе. – Ты-то, что молчишь, клоп ушастый? Давай, расскажи мне свою, трогательную версию произошедшего!