Текст книги "Углерод (СИ)"

Автор книги: Алексей Докучаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

Глава N7

Леонид поймал себя на странной, но вполне закономерной мысли. Каждый раз, куда бы ни шёл, обязательно влипает в неприятности. Обычная прогулка превращалась в погоню, и даже стоя на месте, он умудрялся бороться за место под солнцем и неважно какому из миров оно дарует свой свет. Неприятности неустанно преследовали его с самого начала. Только он появился в Мире пропавших без вести, а вселенная уже бросила его в чан полный, не совсем знакомых ингредиентов. Стоило выбраться из проклятого чана, появлялся новый ингредиент и уже вдвоём, они вновь тонули с головой. Он и Андрей, он и Уголёк, он и Увалень, он и Лиза. Все кроме последней уже были либо мертвы, либо не материальны. Техник не любил неприятности. Да, они закаляли характер и разнообразили жизнь, но он их не любил, просто потому что не любил меняться сам так как под их натиском, жалкая и ничтожная личность техника снова претерпевала серьёзные метаморфозы. Что из этого получится, прекрасная, пёстрая бабочка или бесконечно уродливое существо, знать он не мог, да и не хотел знать.

Несколько часов назад, некогда безобидный техник, практически забил мальчишку до смерти и не жалел об этом. Всё в этом спонтанном акте правосудия было прекрасно. Мало того, что он "исповедался" так ещё, подрезав сухожилия подростку, снизил шансы на выживание почти до нуля. Вполне вероятно, его найдут обитатели поселения у башни и вывесят труп Володи на частокол, предупреждая незваных гостей. Несмотря на это, техник не считал себя убийцей. Приложив усилия и использовав голову, мальчишка мог выжить. Выжить и в будущем, даже ходить, но не размножаться. Несмотря на явный дефицит людей, этот мир, прекрасно обойдётся и без его набора генов. Конечно, он мог умереть от кровотечения, не приходя в сознание...

Рассуждения о судьбе малолетнего урода, грели душу и поднимали настроение. В свете полной луны, он шёл в обнимку с блондинкой, ухмылялся и даже напевал "Серенаду Трубадура".

Поначалу Лиза, хорошего настроения техника не разделяла. После удара бутылкой, голова сильно болела и кружилась. Леонид констатировал сотрясение мозга и велел терпеть. Успокоиться получилось далеко не сразу. Этой ночью слепая вера в ближнего едва не стоила ей жизни, но даже это не послужило поводом потерять веру в людей. По крайней мере в одного человека уж точно. Успокоившись, она даже жалела Володю и волновалась о его судьбе. Однако, у неё хватило мозгов бросить родственника и пойти с техником. Периодически поглядывая на него, Лиза видела рядом с собой не грязного, вонючего бомжа как несколько дней назад. Его угораздило стать для неё единственным и самым близким человеком во всём мире. Но он этого не знал и упорно тащил девушку вперёд, постоянно улыбался, являя на свет полной луны грязные зубы. Володя, в желаниях и душе которого она так и не сможет никогда разобраться, и жуткая башня остались далеко позади. Только башня пока не пропала из виду. Хромая на правую ногу, Лиза слушала жизнеутверждающую песню из старого советского мультфильма и тоже начала улыбаться. Даже фальшивое исполнение не могло подорвать её уверенность в том, что солнце обязательно взойдёт...

И солнце взошло. Небо на юге, озарила ослепительная холодная вспышка и оба зажмурились. Когда вспышка сошла на нет, над горизонтом стремительно взошло микроскопическое мертвенно-холодное солнце. На мгновение зависнув в небе, оно стало опускаться. Лиза, открыв рот, зачарованно смотрела на феномен. И только она собралась выразись своё удивление, а спутник, выдав что-то похожее на "А, блять", чуть приподнял её над землёй и побежал вперёд.

Пробежав всего пару десятков метров техник всё же споткнулся, и они рухнули на землю. Не говоря ни слова, он прижал Лизу к земле и закрыл ей голову. Тем временем, карликовое солнце, с огромной скоростью преодолев десятки километров, с глухим грохотом врезалось в землю позади них, попав точно в тоже место, где они стояли ранее. Энергия последующего взрыва на глубине нескольких метров, подняла в воздух кубометры почвы, разбросала вокруг раскалённые камни. Один из таких камней по инерции отскочил от земли и упал на спину Леониду, в район левой лопатки. Размером со спичечный коробок, камень был слишком лёгким для того, чтобы оставить даже синяк, но очень горячим. Раскалённый карликовым солнцем кусочек породы, за секунду прожёг рюкзак и одежду техника, кожа запузырилась, и обуглилась. Быстро остывая, камень "прилип" к спине и продолжал причинять дикую, нестерпимую боль. Когда Лиза всё же пришла в себя, то увидела, как техник орёт от боли и с остервенением, но безуспешно пытается сбросить с себя камень. Не задумываясь, она одёрнула на нём рюкзак, нащупала камень голой рукой, и схватив, отбросила в сторону. Она уже хотела подняться, чтобы хоть как-то помочь ему, но техник, задыхаясь от боли не позволил ей сделать этого.

– Не надо... Не ставай... Не вставай!

– Вы же ранены!

Она не унималась, невзирая на боль в боку и ноге, Лиза снова попыталась подняться. Техник схватил её за ворот пончо и подтянув к себе, почти по-отечески сгрёб в охапку. Леонид тяжело дышал сквозь зубы и прижимал её к себе.

– Не вставай!.. Не надо! Оба сдохнем, если встанешь! – предупредил он.

– Да я...

– Умница... – похвалил он Лизу. – Если бы ты не убрала эту хрень с моей спины, я бы точно вскочил на ноги и... Да как же больно-то... Нельзя вставать... Дай мне несколько минут...

– Что это было? Бомба? Может быть магия? – спросила Лиза, с испугу вспомнив всё, что видела в фильмах. – Боже, за что нам это!? Что мы такого сделали? Что вы молчите!? Леонид!?

На мгновение ей показалось, что спутник умер. Техник лежал на боку с закрытыми глазами, и кажется даже перестал дышать, но так и не отпустил её. За долю секунды, в голове Лизы снова появился страх остаться совсем одной. Она и раньше боялась одиночества, но теперь, после событий, произошедших с ней, эта боязнь грозила стать панической. За мгновение до истерики Леонид всё же открыл глаза.

– Вы живы?

– И даже в сознании.

Очень хотелось просто испугаться, стенать от боли, растеряться, поддаться панике. Но это оказалось невозможным. Не взирая на своё состояние, он отчётливо осознавал, что, если потеряет самообладание им обоим придёт конец. Не теряя времени, техник принялся озираться по сторонам в поисках выхода из сложившейся ситуации. Снаряд прилетел точно в цель и, если бы он не сообразил, что к ним летит, лежать им не в обнимку, а в радиусе десятка метров.

– Темно-то как, ничего не видно. Придётся дожидаться утра... А не получится дождаться утра. А это что? – спросил он сам себя, увидев, как клубы дыма, исходящие от воронки, едва заметно мерцали тёмно-зелёным цветом. – Очень интересно... Ты сама-то как? Сильно обожглась? Как швы?

– Всё в порядке...

Уже второй раз за ночь блондинка смотрела на техника с неподдельным изумлением и удивлением. Когда её ранил зверь, она думала только о том, как боится смерти. Беспомощно лёжа в кустах она ждала помощи и получила её. Но сейчас её спутник сам нуждался в помощи, но по какой-то причине отказывался от неё. Лиза решила во что бы то не стало сохранить ему жизнь.

– Болит, но не сильно. Что я должна сделать? Я вижу, вам плохо! Я помогу! Только скажите, что я должна сделать!

– Пока ты не сможешь мне помочь. – ответил Леонид, зная, что ожог не угрожает его жизни. – Синеглазая?

– Да?

– Сколько, говоришь, тебе лет?

– Двадцать, а что?

В данной ситуации, подобный вопрос показался ей совсем неуместным.

– Да просто достала ты меня со своим "выканьем". Я не сильно-то и старше, просто выгляжу потасканно.

– Извините, я не думала, вас... Тебя... Что это так задевает. – смутилась она. – Но тебе... Вам... Тебе не кажется, что это не самый подходящий момент?

– Нет, не кажется. По мне так в самый раз. – техник даже попытался посмеяться, но закашлялся. – Я тебя сейчас отпущу, а ты не вставай, ни в коем случае. Ползти сможешь?

– Да, конечно смогу! Даже помогу ползти, если нужно. Куда вы... Куда ты скажешь.

– Да в том же направлении. Вперёд...

Он отпустил Лизу и сразу же приготовился ползти, но она не спешила следовать его примеру. Слова Леонида словном молотом ударили её по голове. Решение казалось не то что не логичным, а самоубийственным.

– Зачем вперёд? Там ведь смерть! Почему не обратно? Мы можем попытаться обойти это место! Нас же убьют!

– Конечно убьют, – согласился он, – обитатели башни. Дождутся, когда мы сами приползём и замочат нас. И это в лучшем случае... Слушай меня, блондинчик, самым безопасным решением сейчас будет, ползти вперёд. Мы зажаты между башней и, наверное, местной артиллерией. Нам надо двигаться. Двигаться вперёд и никуда больше!

– Мы же можем отступить! – не унималась она.

– Не можем! Да подумай ты, некуда нам отступать! И у нас нет времени на препирательства!

Раненого техника начало выводить из себя упорство девчонки.

– Но...

– Никаких "Но"! – прошипел Леонид. – Помнишь уговор? Делать, что сказано и не действовать мне на нервы! Ты думаешь в башне конченные дебилы сидят? Ты думаешь они не заметили два силуэта подсвеченные вспышкой? Ты поползёшь вперёд! – техник уже был готов ползти, но Лиза никак не хотела соображать, а времени на церемонии оставалось всё меньше. – Не захочешь сама ползти? Хорошо! Я сейчас отползу чуть вперёд и вырублю тебя, треснув пару раз пяткой в нос, а потом потащу за собой... Я не знаю, как это сделаю всего с одной работающей рукой! И мне наплевать, что тебе не нравится или кажется! Ясно!? – рявкнул он. – А теперь заткнись, соберись, сожми зубы и сделай мне одолжение, ползи за мной!

Не дожидаясь ответа, Леонид медленно всё-таки пополз вперёд. Лизе не осталось ничего другого как, последовать за ним.

– Будем ползти до тех пор, пока не наткнёмся на достаточно глубокую складку местности. А там уже решим, куда и как безопаснее...

Обожжённая спина болела при каждом движении левой рукой. Кажется, вместе с кожей камешек поджарил и мышцу. Пришлось использовать только правую руку и ноги, волоча за собой левую. Так, преодолевая метр за метром, он неотрывно смотрел на юг в надежде не пропустить следующий залп, прокручивая в голове свои действия. В любую секунду, очередной светящийся шар мог рухнуть им на головы. Сколько времени прошло с момента вспышки до взрыва? Шесть секунд, семь, восемь или десять секунд? Если последует ещё одна вспышка, у него будет совсем мало времени на то, чтобы вскочить на ноги, поднять девчонку и отбежать на максимально возможную дистанцию. Техник не был уверен, что они переживут второй залп, но в одном он был уверен точно, чем бы не являлось большое и страшное пятно на горизонте, оно было им не радо.

Лиза пыхтела позади. Терпя боль, старалась не отставать от техника, беззвучно заливалась слезами. Но плакала она не от боли. Вместо того, чтобы спокойно обосновать ей своё решение, Леонид хоть и закономерно в подобной ситуации, но повёл себя не совсем по-джентельменски. Она понимала и принимала свою роль в этом тандеме, однако дважды за ночь разминувшись со смертью, ждала большей терпимости с его стороны, как оказалось, напрасно.

На счастье, ползти им пришлось не слишком долго и уже через час, Леонид свалился в небольшой овраг. Выругавшись от боли, он сразу же поднялся на ноги и втянул в укрытие застывшую на месте Лизу. Следующие несколько часов он провёл с обрезом в руках, в ожидании гостей. Леонид вспомнил просёлочную дорогу, разветвлявшуюся незадолго до поселения. Главная дорога упиралась в поселение, а второстепенная поворачивала строго на восток. Исходя из этого он сделал вывод, что обитатели башни сами не рискуют соваться на равнину, но какой бы складной не была эта теория, расслабляться было нельзя. К рассвету, так никого не дождавшись, техник наконец успокоился. Измотанная попутчица давно спала, а он не мог позволить себе такой роскоши. С трудом стянув испорченный рюкзак и сумку, Леонид провёл ревизию. Плащ-палатка, была безнадёжно испорчена, он даже ни разу ей не воспользовался. Ворох окровавленных бинтов уцелел. Когда техник перевязывал Лизу во второй раз, он не стал их выбрасывать, рассчитывая отстирать и использовать вновь. Пришлось распутать ворох, и нормально смотать бинты. А больше в рюкзаке ничего и не осталось. Все мелочи давно перекочевали в сумку и по карманам. Запасы еды и табака занимавшие основной объём, иссякли и только сейчас он додумался переложить верёвку и котелок в прожжённый рюкзак.

Когда нормальное солнце окончательно взошло, он долго изучал в монокуляр окрестности, планируя маршрут. Со стороны башни к ним никто не приближался, а конечная цель пути увеличилась в размерах, но всё равно находилась слишком далеко, чтобы разглядеть хоть что-то. Равнина оказалась не такой уж и пустынной. В паре километров на юго-западе располагался лес. Тёмный и густой. Именно туда и решил двигаться техник. Лес мог дать еду и воду. Лес должен был обеспечить хорошее прикрытие на пути к цели, но в тоже время серьёзно ограничивал видимость. С одной стороны, об обстреле они узнают за мгновение до гибели, с другой, днём они всё равно не заметят вспышки. Разбудив Лизу, техник поделился с ней остатками воды. Как и ожидал, она дулась на него и была немногословна. Леонид предпочёл проигнорировать настрой блондинки, провёл инструктаж, вручил ей сумку, и они выдвинулись в путь. В основном, дистанцию до леса им пришлось преодолеть ползком, изредка передвигаясь в полусогнутом состоянии. Оба испытывали боль при движении и поэтому часто останавливались передохнуть. Добравшись до леса, Леонид воздохнул с облегчением. Двигаясь строго на юг, они высматривали грибы или ягоды. Как назло, всё, что можно было подстрелить или даже запинать, обходило их стороной. Позже, в поисках пищи, израненная парочка набрела на небольшой ручей.

– Всё. Привал. – объявил Леонид и уселся у ручья. – Синеглазая, мне понадобится твоя помощь...

Лиза помогла ему снять рюкзак и куртку. Кофта из синтетики, расплавившись, намертво прилипла к ране. Доверить спутнице столь деликатную процедуру он не решился. Техник с трудом поднял руки вверх и завёл их за голову.

– Возьми край кофты и аккуратно подтяни к рукам. – попросил он её. Лиза выполнила просьбу. – А теперь отойди немного назад, а ну как задену.

Как только она отошла, техник собравшись с духом, сделал несколько глубоких вдохов и сдёрнул с себя кофту так быстро, как только мог. Спину пронзила резкая боль, а рана, оставшись без корки начала кровоточить. Вместо того, чтобы подавать хороший пример и стоически терпеть боль, Леонид разразился воплем вперемешку с матерной бранью:

– Угораздило же... Да ёба... На ровном месте... Сука!.. Синеглазая, подойди.

Блондинка, наблюдавшая за стенаниями техника уже была рядом.

– Ну, чего там?

– Кажется мне плохо. – промямлила она. – Я не знаю... Рана выглядит очень... Меня сейчас стошнит.

– Но-но, гражданочка, возьмите себя в руки! Посмотри, там ничего типа кости не видно?

– Кости?

– Ну да, кости. Она, кость... Такая б... Она ведь сейчас не белая, да и вообще, не белая, а скорее... Что-нибудь твёрдое там виднеется? На ощупь только проверять не вздумай.

– Кости? Кажется, нет... Можно я не буду на это смотреть?

Лизу, не привыкшую к подобному зрелищу, мутило. Свои раны она так и не увидела, и потому представляла всё в менее отталкивающем свете.

– Нельзя! – отказал он. – Хватай флягу, набери воды из ручья, потом полей на рану сверху. И так пару-тройку раз.

Пока Лиза набирала воду, он достал из рюкзака бинты, затем отрезал от кофты кусок почище. Конечно, ни о какой чистоте не могло быть и речи, но рану нужно было закрыть и бинты, пропитанные засохшей кровью, не годились для непосредственного контакта с раной.

Вернулась Лиза и принялась поливать рану из фляги. Холодная вода не могла оставить техника равнодушным.

– Благодать... – протянул Леонид. – На тебе бинты и тряпку.

– Я не умею...

– И что?

– Но я действительно не умею!

– Я тоже раны зашивать не умею, но меня ведь это не остановило. Давай, это просто. Я всё объясню.

Блондинка приняла перевязочный материал и под чутким руководством Леонида, начала перевязку. В процессе, он постоянно подбадривал её, задавал вопросы на отвлечённые темы и даже пытался шутить, вопреки желанию, шутки выходили очень глупыми и почему-то пошлыми. Леонид делал всё, чтобы она не волновалась и ничего не испортила, но Лиза, глядя на истощённого человека перед ней, снова плакала.

– Скажите... Скажи, Леонид? Прошлой ночью. Почему ты вернулся раньше времени?

– Ты чего ревёшь? – спросил он, пытаясь обернуться. – Ты слишком часто ревёшь. Не реви. Наверное, со стороны это выглядело довольно странно. Будь я на твоём месте, то подумал бы, что я не ушёл, а сидел где-нибудь в кустах и дёргал себя за всякое... Гад такой. Но на самом деле, я даже отойти толком не успел и свалился впотьмах в овраг. Типа того в котором мы заночевали. Отвлёкся на секунду и полетел кубарем вниз. Лежу себе и думаю: "У меня же бутылка в рюкзаке, сейчас придётся осколки из спины доставать". Не пришлось...

Леонид подтянул к себе куртку и достал из кармана портсигар, в который, на рассвете переложил папиросы из пачки. Зажав папиросу в зубах, техник по обыкновению закурил и продолжил:

– Ну так вот. Заглядываю в рюкзак и понимаю, что твой брат...

– Не называй его так, пожалуйста. – перебила она.

– Справедливо... Да и чёрт бы с настойкой, но он ещё и курево стащил. Этого я простить не смог. Дальше ты сама знаешь, что было. Теперь понятно почему слёзы льёшь.

– Извини. Я понимаю, что всё позади, но как вспомню, так ничего не могу с собой поделать. – сказала Лиза, глядя на окровавленные бинты. – Так много произошло... И так быстро. Раньше я и подумать не могла, что буду перевязывать рану серьёзнее пореза кухонным ножом. А что будет впереди? Меня это пугает.

– Это, знаешь ли, нормально. Ни один здравомыслящий человек не пойдёт сюда просто потому, что здесь, видите ли интересно. Но деваться некуда. Ни тебе, ни мне... Потуже затягивай.

– Туже? Но тебе же будет больно.

– Будет. А когда рана воспалится, будет ещё больнее. Затягивай, не стесняйся. Повязка должна быть давящей.

После того как Лиза закончила перевязку, Леонид встал, и принялся натягивать то, что осталось от кофты. Наверное, позже, он отрежет от неё ещё кусок для того, чтобы залатать бушлат.

– Набери во флягу воды, умойся и успокойся. Нечего слёзы без толку лить... Плакса.

Они шли вдоль извилистого ручья в надежде выйти к реке. Пока им везло. Их не обстреляли, они не встретили враждебных аборигенов.

Одно не давало технику покоя. Где-то на юге, их ждал не седовласый метатель огненных шаров в цветастом колпаке, а высокотехнологичное устройство с системой обнаружения и наведения.

Прокрутив в голове события прошлой ночи, он пришёл к выводу, что "микроскопическое солнце" на самом деле было снарядом. И как показалось Леониду, схожим по действию с тандемными боеприпасами. Какой бы техникой не располагал незваный гость, снаряд должен был пробить броню и выжечь внутри всё к чёртовой матери.

Скорость снаряда тоже вызывала большое количество вопросов. Как же это называется? Кажется, космической скоростью. Когда тело преодолевает даже не метры, а километры в секунду. Сколько до большого и страшного пятна? Шестьдесят километров, восемьдесят? Космическая скорость напрямую зависит от массы планеты и атмосферы. Вторая космическая скорость является параболической, как и в случае с каждым небесным телом считается отдельно. Зачем ему это? При второй скорости объект преодолевает гравитационную силу планеты и покидает её. Надо знать первую. Зная первую космическую скорость здесь и имея калькулятор, он мог бы высчитать массу планеты? Вряд ли. Точная дистанция всё равно неизвестна. Да и нужно ли?

Одно было ясно, снаряд светился из-за воздуха. Нет, не из-за трения атмосферы, а из-за хаотического движения молекул воздуха... Сложная штука, техник знал о подобном явлении очень мало. Почему он светился именно холодным светом? Внятного вывода сделать не удалось. Снаряд должен был нагреваться при таком ускорении, мог детонировать не долетев. Из чего изготовлен снаряд?

Система обнаружения тоже вызывала много вопросов. Неизвестное устройство "простреливало" лазером пространство на уровне метра над землёй, в поисках цели. Лазерный луч не может искривляться, а значит само устройство расположено довольно высоко, чтобы компенсировать наклонение горизонта. Тогда почему их не обстреляли раньше? Они перешли какую-то границу? Почему не последовал второй залп? При других погодных условиях обстрел последовал бы раньше или позже?

А как же стрельба с упреждением? Точнейшая стрельба на десятки километров, задача сложнейшая для человека так как требует таких же сложнейших расчётов. А ведь есть ещё и такое явление как эффект Кориолиса, когда точка выстрела и цель являют собой две постоянно смещающиеся в пространстве точки. Как это всё можно просчитать в таких масштабах?

Рано или поздно, они выйдут из леса и что тогда? Опять ползком? Может Леониду повезёт, и система обнаружения спутает их с животными? Но где гарантия, что она не атакует всё подряд? А что, если таких систем несколько? Их могло подвести собственное тепло, сердцебиение или даже волны головного мозга. А что, если предположить, что их обстреляли из оружия, предназначенного исключительно для навесной стрельбы, как гаубица? Приблизившись к цели, они рискуют попасть под удар менее дальнобойного оружия, и уж оно, убьёт их мгновенно...

Леонид не мог не задаваться подобными вопросами. После всего увиденного, он ждал подставы от чего угодно, в любой момент. Даже лес мог быть напичкан ловушками. Неравен час, один из них наступит на мину и всё, приехали.

Стоило отбросить дурные мысли. Усталость не позволяла сосредоточиться, мешала думать, анализировать. Леонид даже начал слушать спутницу и пожалел об этом. Блондинка видимо решила в мельчайших подробностях пересказать все двадцать лет жизни. О детстве, о школе, безмозглых подругах, таких же безмозглых воздыхателях, праздниках, открытиях – всё это обрушилось на техника подобно снежной лавине, погребло под собой, лишило воздуха и ориентации в трёхмерной системе координат.

Вместо того, чтобы заткнуть её, он был вынужден слушать и терпеть. Вся эта болтовня являлась лишь отчаянной попыткой борьбы с накопившимся стрессом. Леонид это прекрасно понимал. Но чем дальше они забирались на юг, тем больше девчонка накручивала себя. Это не ускользнуло от его внимания. В самый неподходящий момент у неё может случиться истерика или того хуже, нервный срыв и это погубит их обоих. Как с этим бороться? Может быть, когда вокруг будет поспокойнее, провести профилактическую беседу, но как именно это будет выглядеть? Скорее всего стоит попытаться внушить Лизе мысль, что пока он рядом и пока она выполняет все указания, то ей ничего не будет угрожать. Техник льстил себе.

Они вышли к реке, полдня Леонид потратил только на то, чтобы поймать рыбу. Заночевать остались там же. Идти дальше не было никаких сил. Он буквально валился с ног из-за усталости, дефицита сна.

На следующий день произошло событие, по редкости своей, способное соперничать разве что с полным солнечным затмением. Леонид проспал рассвет и проснулся только около полудня, Лиза наоборот, давно была на ногах.

Ещё один день во всё ещё новом мире. Кажется, восьмой или девятый. Утренняя дымка над спокойной, неторопливой рекой. Было снова холодно, хотелось есть, пить, отдохнуть, но не спать. Рядом свернувшись калачом, на правом боку спал техник, будить его не стоило. За четверо суток всего пара часов сна. Ещё прошлым днём практически полностью залитые красным белки глаз красноречиво говорили о том, насколько измотан техник. Дефицит сна в покое, сытости и безопасности кардинально отличается от дефицита сна в состоянии постоянного голода, стресса, в нескончаемом движении в никуда. Ни в коем случае не стоило его будить. Может причина грубости таилась в этом? А может дело просто в распределении ролей, ведь она всё ещё балласт? Почему бы не попытаться изменить отношение к себе, доказать свою полезность? Единственный и самый близкий человек во всём мире был неоднозначен. Он пугал, успокаивал своим присутствием, заботился и в то же время третировал её. Лиза решила начать с самого малого, с приготовления завтрака.

Поймать рыбу в уже готовой заводи оказалось не сложно, та уже дожидалась в заводи, не подозревая о своей горькой участи. Лёгкая палка со вчерашнего дня лежащая рядом послужила орудием убийства. Треснув водоплавающее пару раз палкой, она схватила огромную скользкую рыбу двумя руками за хвост и вытащила из воды. Лиза отнесла добычу к костру, который ещё предстояло развести. Порывшись в сумке, она нашла большой складной нож, запасную зажигалку и изрядно похудевшую записную книжку. Дело было за малым. Лиза видела, как техник сначала потрошил рыбу, а уже потом отрезал голову. Встав перед ней на колени, она раскрыла нож. Громкий щелчок замка, фиксирующего лезвие в открытом положении, огласил собой начало ритуала готовки. Только она коснулась добычи как та, прейдя в сознание, забилась в панике. Оказалось, блондинка била слишком слабо, чтобы убить даже рыбу, просто оглушив её. Зарезать ножом живое существо казалось дикостью, но добыча умирала в мучениях прямо у неё на глазах, и теперь Лиза предстала перед трудным выбором, как именно проявить милосердие. Выбросить в воду и остаться без пропитания или же добить? Здраво посудив, что в следующий раз, в заводь может не заплыть вообще ничего, она решила прекратить страдания несчастного обитателя реки. Взяв нож двумя руками, нерешительно занесла клинок над рыбой, но так и не смогла её ударить. Лиза оставила жертву на берегу, а сама отошла в сторону, несколько минут ходила туда-сюда, не глядя на такую живую и ничего ей не сделавшую рыбу, собиралась с духом. Это стоило титанических усилий. И наконец, преисполненная решимости Лиза, подошла к рыбе с ножом в руке, но обнаружила, что та уже мертва. В течении нескольких минут с горем пополам добыча была разделана. Затем пришло время развести костёр. Сухих дров поблизости не было, отходить далеко было боязно, пришлось рубить ветки близлежащих деревьев, на это ушло почти полтора часа. Сырые ветки не желали загораться, а как правильно разводить костёр, ей никто не объяснил. Ещё час спустя, она ликовала и пританцовывала у крохотного огонька словно первобытный человек, огонёк погас, Лиза тихо, чтобы не разбудить спутника, разразилась руганью. Ещё через час она всё-таки приступила к приготовлению завтрака, плавно переходящего в обед. Позже проснулся и техник. Он уже хотел было отчитать Лизу за то, что не разбудила его и развела костёр, который своим дымом выдавал их с потрохами. Однако, глядя на подгоревший завтрак, передумал.

***

– Ты погляди какая прелесть!

Техник стоял рядом с уродливым чудовищем и восхищался. На третий день, лес сильно изменился. Растительность осталась прежней, но ландшафт отличался разительно. Углубления в земле, больше похожие на воронки от взрывов, встречались всё чаще. Когда же они вышли на участок леса буквально изрытый подобными воронками, Леонид и заметил это чудовище.

– Ой, а что это? А это? Ба! Синеглазая, иди сюда, интересное покажу. – позвал он стоящую поодаль спутницу, но она не сдвинулась с места. – Иди сюда говорю.

– Я не подойду! Можешь на меня наорать или побить, но я не подойду!

– Это ещё почему?

– Я боюсь этой штуковины! Может она только и ждёт пока к ней подойдут, чтобы наброситься на нас и сожрать? Здесь постою. – она не врала, чудовище пугало её. – Пойдём лучше отсюда, Леонид?

– Ну и как он на тебя набросится? – поинтересовался он. – В нём пробоин по десять штук на квадратный метр. Да и жрать в тебе нечего, пятьдесят килограмм костей и только. Не бойся. Ну?

– Я не подойду!

– Ну и чёрт с тобой! – вспылил он. – Стой там и жди меня.

Если блондинка не видела в этом ничего кроме опасности, то техник видел перед собой произведение инженерного искусства. Насекомоподобный автомат, размером с легковой автомобиль, давно перестал функционировать и покрылся ржавчиной. Первое, что пришло в голову Леониду при взгляде на него, были муравьи. Сама природа создала их миниатюрными биологическими машинами, компенсировав отсутствие личности, гипертрофированным чувством долга. В отличии от своего биологического прототипа, этот экземпляр не мог похвастать изяществом линий, но был по своему элегантным. Судя по всему, его корпус был изготовлен методом штамповки. Мезосома, петиоль и брюшко хоть и имели продольные лини сгибов, придающие жёсткость, но несущую функцию не выполняли.

– Синеглазая, достань из сумки мультитул и... Просто достань я сам подойду.

– Что такое мультитул?

Просьба техника поставила её в тупик. Блондинка принялась рыться в сумке, но не знала, что именно нужно искать. К ней подошёл Леонид и сам достал, что нужно, после чего вернулся к автомату.

– А ты знаешь, – спросил он, открывая в мультинструменте напильник, – что перед нами? – не дав ей ответить, он продолжил, попутно чиркая напильником по всем элементам диковинной конструкции. – Правильно, технология! Не какая-нибудь ублюдочная мумба-юмба, и уж точно не творение господне... Здесь мягонько... О чём это говорит?

– Не знаю. Может о том, что у этой штуки есть хозяин? Или о том, что таких может быть много... Не знаю я. Зачем ты задаёшь вопросы, на которые я не смогу ответить?

– Затем, что подобными вопросами ты могла бы задаваться и сама. – закончив с внешними элементами техник принялся осматривать внутренности через пробоины. – Что это, контроллер?

– Да о чём ты вообще? Что мне с этого? Мы ведь всё равно сделаем так как скажешь ты. Ты же не рассказываешь о своих соображениях на счёт того, что нас окружает и, что с нами происходит. Просто ведёшь меня непонятно куда и непонятно зачем. А я и слова вставить не могу. Попыталась один раз так ты меня вырубить пообещал. Я даже боюсь тебя попросить задержаться у реки хоть раз, чтобы помыться. Ты, наверное, можешь месяцами не мыться, а я нет, я уже вонять начала! И ты ещё спрашиваешь, почему я не задаюсь подобными вопросами?

– Вонять? – отвлёкшись от изучения автомата, спросил техник и втянул носом воздух. – Не заметил... Как же не удобно-то...

От левой руки было мало толку поэтому Леонид тянул оплавленную деталь правой. Так ничего и не добившись, он бросил эту затею, обернулся к Лизе и опёршись спиной о автомат, достал портсигар из кармана.

– Надо бы перекурить. Ну, насчёт гигиены, вообще непонятно чего молчала, я бы посторожил, заодно татуировки посчитал. – развёл он руками, ухмыляясь. – Однако, мне показалось или ты хочешь обвинить меня в ущемлении твоих прав и свободы?