Текст книги "Углерод (СИ)"

Автор книги: Алексей Докучаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

– Может поспишь, хотя бы немного? – спросила Лиза с надеждой.

– Ничего другого не остаётся. – согласился техник, присев рядом. – Что-то я действительно утомился. – он снял часы с запястья и привычно перевёл их на сорок одну минуту назад. – Спать придётся довольно долго. Сейчас три утра, закат у нас около шести, получается пятнадцать часов.

– Будем передвигаться ночью? – спросила она, а Леонид кивнул. – Из-за людей? – он снова кивнул. – Оно и к лучшему...

Сдвижная конструкция дверей имела одно неоспоримое в подобной ситуации достоинство. Дверь можно было заклинить топором намертво, исключив вероятность проникновения посторонних в помещение, что и было сделано. Ниши в стенах, судя по назначению здания, не сильно отличались от нар. Жёсткие, холодные, обезличенные.

Техник с большим трудом улёгся на спину в самую нижнюю нишу, рёбра ныли, мешая лежать на боку. У правого бедра расположился Иуда, подушкой послужило собственное левое предплечье, снова взвыла ромбовидная мышца.

Отдых вредил, растягивал и без того затянувшееся скитание по агрессивному, неприветливому мирку, акцентировал внимание на травмах. Как же тяжело было девчонке в первые пару дней после происшествия на реке? Она ведь тоже человек. Как сильно бы она удивилась, если бы узнала, что в радиусе пятисот километров человеком её считает только он? Может стоило быть с ней помягче? Никогда не поздно исправиться. Но сначала отдых и восстановление. Несчастные пятнадцать часов не способствуют ни тому, ни другому. Для этого нужно несколько недель и еда, огромное количество высококалорийной пищи. Уж лучше было бы продолжить движение вперёд, отвлечься от боли. Но он не один, отдых нужен не только ему.

Техник уже приготовился наконец-то выспаться или хотя бы попытаться выспаться, но его аккуратно оттеснили к стене. Леонид открыл глаза, увидел устроившуюся рядом с ним блондинку. При наличии пяти свободных ниш, она выбрала именно его место отдохновения. Положив голову ему на грудь, Лиза пыталась уснуть.

– Как бы... Мне конечно...

– Сам виноват. – лаконично объяснила Лиза, не открывая глаз.

– Ну... Ну, ладно. – согласился техник.

Заморачиваться очередным заскоком девчонки не было смысла. Пока она не создавала проблем, его всё устраивало. Снова закрыв глаза, он быстро провалился в сон.

– Лёня? Просыпайся.

Голос женский, девичий. Темнота говорила женским голосом. Женские голоса в большинстве своём тоньше, чище, мелодичнее мужских голосов. Кто знает, может природа наградила женщин именно такими голосами только для того, чтобы было легче манипулировать мужчинами. Нет, манипулировать не в том смысле, о котором может подумать современный обыватель, а в более чистом, честном, человеческом. Манипулировать в стремлении уберечь мужчину от опрометчивых решений, отговорить от напрасного риска, утешить в случае неудачи? Печально, что голоса эти чаще несли в себе ноты недовольства, звучали надменно, уродовали сами себя матерной бранью... Темнота звала по имени, просила проснуться. Темнота исчезла, появился холодный белый свет и небесно-голубые глаза. Оказывается, его будили.

– Гости? – спросил он уже протягивая руку к обрезу.

– Нет-нет. Уже пять часов. К тому же, я добыла воды.

Лиза показала ему чёрный пакет, похожий на одноразовый пакет-капельницу.

– Ну, это не совсем вода, вкус странноватый, но жажду утоляет хорошо. Очень удобно, отворачиваешь крышку и пьёшь.

Она открыла пакет и вручила Леониду. Техник принял полулитровый пакет, понюхал и с недоверием уставился на Лизу.

– Но откуда? Это точно можно пить?

– Можно! Проверила на себе. – заверила она.

И действительно, умирающей Лиза не выглядела.

– Я взяла это из такой же штуки, что ты разбил, только в соседней комнате. Не волнуйся, топор на месте, никто не войдёт. Не смотри на меня так. Я просто нажала на кнопку и всё, он сам выдал такой пакет. Ещё он выдаёт какие-то вонючие кирпичи, но, по-моему, они уже испорчены. Ты пей, я несколько пакетов взяла.

– Спасибо, но всё равно не понимаю, как ты заставила его работать.

– Я же говорю: Просто нажала кнопку. Кажется, тебя угораздило выбрать единственную комнату со сломанным аппаратом.

Проверить на работоспособность раздатчики в других комнатах было бы очень логичным, даже очевидным решением, до которого он додуматься почему-то не смог.

– Знаю, так делать нельзя. – заранее согласилась она. – Не стоило покидать комнату без твоего разрешения. Это небезопасно и всё такое.

– Ну и как мне тебя ругать после этого? – спросил техник. В ответ на это, Лиза только улыбнулась. – Ладно, за инициативу я тебя как-нибудь потом накажу... Вкус действительно странный, на изотоник похоже. Хорошо! Посидим ещё часок-полтора, наберём этой дряни и двинем дальше. Какие, говоришь, брикеты он выдаёт?

Раздатчик в соседней комнате прекрасно работал, техник нажал на кнопку и тот выплюнул затянутый в полимер брикет, похожий на лапшу быстрого приготовления, но из неизвестного волокнистого материала. На вид что-то среднее между китовым усом и дегидратированными мышечными волокнами, именно волокнами, а не мясом. Выглядело мерзко, пахло так же. Вонь и плесень свидетельствовали о том, что когда-то, этот брикет можно было съесть. Они набрали питья столько сколько смогли, отсиделись в комнатке, обсуждая дальнейшие действия.

Техник повёл Лизу к центру города, избегая открытых пространств и прокладывал путь, стараясь держаться в тени. Автоматизированная охранная система, если таковая была, могла заметить их в полной темноте, но для людей, со всеми изъянами зрения, некоторое время, они могли оставаться невидимыми. До центральной башни оставалось всего три-четыре километра и как в центре любого другого города, постройки располагались всё ближе друг к другу. Пробираясь по узкому переулку, по обыкновению, Леонид не расслаблялся ни на секунду, но всё равно чуть не задел сигнализацию из склянок.

– Приехали...

– Это что такое?

Лиза с высоты своего роста смотрела из-за спины техника, на элементы импровизированной системы раннего предупреждения.

– Ловушка что ли? – сделала она предположение.

– Нет, простенькая сигнализация. Задеваешь её, склянки гремят и сообщают противнику о твоём визите. Простая и дешёвая как валенок. Ещё бы чуть-чуть и пришлось закуситься с какими-нибудь утырками.

– Может найдём другой путь? – спросила Лиза. Встречаться с кем-то ещё ей тоже не хотелось.

Техник задумался на несколько секунд. Рано или поздно они обнаружат себя. Плана города нет, отступать придётся наугад. В сложившейся ситуации он не смог придумать ничего лучше. Развернувшись к ней, он расплылся в улыбке.

– Наверное, это будет одним из самых спорных решений в моей жизни, но мы обратимся к опыту предков...

***

– Ты попутал, чмошник? На меня смотри! Клещ, что за борзая сявка? Почему папу в лицо не знает?

Локоть рвал и метал. Позапрошлым днём у северных ворот произошло ЧП. Один робот-паук, напал на другого. Результатом этого инцидента был взрыв и выбитые северные врата. Одно утешало, робот с пушкой, разнёс в клочья нападавшего, но при этом заткнул своей тушей образовавшуюся брешь. Никто так и не заметил откуда появился третий робот и занял место первого. Точно такой же, тоже с пушкой, но абсолютно новый. Откуда берутся эти восьминогие гиганты, как ими управлять не знал никто. И вряд ли кому-то удастся узнать. Роботы в прямом смысле крошили всякого, кто рискнёт приблизиться. Огромные перспективы несли в себе эти чудовища, но подчинить их себе оказалось невозможным. Однажды Разину в руки попал не то высококвалифицированный инженер, не то кибернетик, не то системотехник. Под конвоем он шастал по всему городу, получил доступ везде, где можно только с одной целью, выяснить как управлять восьминогими роботами. За четыре месяца инженер не выяснил ничего. – Ну, тогда пойди и спроси его лично. – Разгневался Разин. Его быки выгнали инженера через южные врата. От инженера мало что осталось.

Сами по себе роботы никогда не конфликтовали друг с другом, хотя бы потому что располагались очень далеко. Четверо врат – четыре робота. Такая махина просто не может обойти четверть стены незамеченной. Локоть видел в этом происки конкурентов. Кто бы не был в этом виноват, Восточные или Разинские, он не стал ждать у моря погоды, а поднял всех бойцов и распределил по опорным пунктам. Второй день, Локоть лично контролировал обстановку на местах по несколько раз в день. Вот и сейчас он унижал пузатого мужичка, который мало того, что не узнал его так ещё и проявил неуважение.

– Шеф, мой косяк! Накажу оленя так, что очко от трения засветится! – пообещал Клещ.

Он знал, что позже ему за это обязательно перепадёт и старался умаслить старшего.

– Мне тут новые пидоры не нужны! Волыну у него забери, а утром отправь к Зубастому, пусть он его определит куда нужно.

Виновник разборки попытался было открыть рот, но получив от Клеща удар в нос, упал навзничь и оставил эту глупую затею.

– Всё будет в лучшем виде. – заверил он Локтя.

– Хорошо. Как обстановка?

Локоть смотрел на лежащего мужичка и кроме как отвращения никаких чувств при этом не испытывал.

– Помнишь? – спросил Локоть. – Какой бы шнырь здесь не мелькнул, надо брать его живьём и тащить ко мне.

– Всё ровно, шеф. Никого не было, а если объявится...

– Будем надеяться, что никто не объявится. – перебил Локоть. – Я пойду дальше, а ты, не подведи меня! И про эту обиженку, – указал он пальцем на мужичка, – не забудь.

Не дождавшись ответа, он пошёл к следующей точке.

До того, как попасть в это место, Локоть был вполне себе добропорядочным гражданином. Имел семью, непыльную работу. Амбициозный и склонный к подковёрным интригам, Локоть, пробивался по карьерной лестнице вверх, не размениваясь по мелочам. Его всё устраивало. Казалось бы, жизнь удалась, и никто не посмеет утверждать обратное, но случай внёс свои коррективы.

"Провалившись" в этот мир, Локтю пришлось начать всё сначала. Заводить новую семью в подобной обстановке, не имело смысла, поэтому он выбрал курс с оглядкой на своё тщеславие, а не общечеловеческие ценности. Новая карьерная лестница была намного круче и опаснее предыдущей. Пришлось выучить блатной жаргон, который менялся день ото дня, кардинально изменить модель поведения, опустить моральную планку так низко, насколько это возможно.

Несколько лет ушло только на то, чтобы зарекомендовать себя серьёзным человеком и ещё столько же, на то, чтобы пробиться на самый верх группировки. Следующая ступень представляла собой свержение Разина и фактический захват власти над городом. Разин – хозяин города для всех, для Локтя, в кавычках. Единоличный доступ к системе транспортировки и обладание Пищебазой, выпускающей Хавку – комплекс по производству тех самых брикетов – позволяли диктовать свои условия абсолютно всем. Пищебаза выпускала тысячи, сотни тысяч съедобных кирпичей, именно на них, наркоторговле и работорговле строилась экономика города. Еда, дурь, рабы. Всё давно поделено и приносит прибыль. Хавка экспортировалась на далёкий север, служила пищей полумёртвым "фитилям", добывающим золото, уголь и целый список полезных ископаемых. Хавкой кормили местных рабов и скот. Сами хозяева жизни никогда не употребляли в пищу эти брикеты. Есть Хавку было просто западло. Дурь поступала с того же севера. Какой-то умник сварил из северных цветов мутное варево, посредством грязного стеклянного шприца пустил себе по вене, словил кайф. Он орал что-то по свет и счастье. Счастье было недолгим. Как только он смог самостоятельно соображать, то под чутким присмотром изготовил ещё несколько порций варева, снова ширнулся и подведя таким образом итог клиническим испытаниям, внезапно умер. Просто умер. Получив удар, размашистый удар огромной кувалдой по голове, люди всегда умирают. Как показывала практика, наркоманы очень плохо хранят секреты. Новый и единственный наркотик, намертво встраивающийся в обмен веществ, окрестили Северным сиянием и пустили в массы.

Именно производство и транспортировка Северного сияния приносила Локтю власть и уважение, давала цель в жизни. Рабами же занималась восточная группировка, чёрные.

Непомерная жадность Разина заставляла его задирать плату за использование "метро" Северными и Восточными. Когда-нибудь, при непосредственном участии Локтя, это будет стоить Разину жизни. Но это произойдёт потом, а сейчас было жизненно необходимо разобраться с сиюминутными проблемами.

Локоть шёл по широкой улице и в паре сотен метров уже видел свет костра за углом. Очередная группа отморозков нуждалась в его контроле. Он почти представил, как разносит в пух и прах подчинённых, но провалился во тьму.

– Учись, блондинчик! Это называется "взять языка".

– Я чего спросить хотела. А, если это всё-таки нормальные люди?

– Тогда в будущем, я буду сгорать от стыда за то, что с ним сделаю. А пока, взяли и потащили. – скомандовал он спутнице.

Техник бросил кусок доски на землю, перевернул мужчину на живот и крепко связал руки верёвкой.

План был дерзок, рискован, глуп и до безобразия прост. Ты не знаешь дорогу? Спроси прохожего. Если попался хороший человек, то обязательно укажет путь, если плохой, будь настойчив и получи своё.

Сначала Леонид подобрал укромный уголок, подальше от людей. Будущий язык, мог оказаться не только очень разговорчивым, но и довольно крикливым. После этого они устроили засаду между двумя скоплениями людей и просто дожидались, когда какой-нибудь одиночка окажется тем везунчиком, что попадёт в руки к технику. Счастливчиком этим и предстояло стать Локтю. Оттащить крупного мужчину в помещение для допроса, заняло довольно много времени, но истощённые похитители, периодически отправляя того в полу коматозное состояние, справились с задачей. Техник специально выбрал здание побольше, повыше, обязательно промышленного значения. В бараке, привязать пленника было просто не к чему.

Втащив Локтя в заранее приготовленную комнату, они усадили его у стены. Пока Лиза удерживала бесчувственного мужчину в вертикальном положении, Леонид проверил верёвку, связывающую руки, накинул петлю на шею, пропустил свободный конец через трубу у пола и привязал уже к трубе на уровне головы. Накинув вторую петлю, он сделал всё наоборот.

– Не "шибари" конечно, но тоже пойдёт. – усмехнулся он. – Давай что ли посмотрим, что у тебя в карманах? – обратился Леонид, к не пришедшему в сознание Локтю.

Техник тщательно обыскивал пленника, выуживая из карманов Локтя предметы полезные и не очень. Закончив с курткой он, распахнул её и заметил то, чего до сих пор так не хватало.

– ПМ!? Ты мой дорогой! Спасибо. Так, запасной магазин, кобура-то грязненькая... Синеглазая, ты глянь, да он – богатенький Буратино.

Из небольшого кожаного мешочка на ладонь высыпался с десяток знакомых желтых кругляшков. Ну конечно, никто не знает, что скрыто за Рубежом, так он в это и поверил. Один из кругляшков был вручен спутнице.

– Монета?

– Золотая монета. – уточник техник. – На эту денежку, в Митрофан Дикосте, можно было не меньше месяца безбедно жить. Кстати, дай угадаю, бумажки, на которые ты пыталась купить меня при первой встрече, всё ещё с тобой?

– Я не пыталась тебя купить! – возмутилась блондинка.

– Враль. – усомнился он.

Купюры действительно, до сих пор лежали в заднем кармане джинс. Со всеми этими потрясениями деньги просто были забыты. Лиза вытащила денежные знаки из кармана и скомкав изрядно потрёпанные купюры, демонстративно швырнула в угол, Леонид оценил проявленный жест многозначительным кивком. Осмотрев монету, она протянула её технику.

– Оставь себе... Ба, граната.

Глаза блондинки расширились. Слово граната ассоциировалась у неё только с ужасами войны и смертью. От мысли случайно погибнуть при взрыве гранаты, Лизе стало не по себе.

– Она не взорвётся? Что это за граната? А чека-то на месте? Может выкинем её, на всякий случай.

– Похоже, что оборонительная...

В гранатах Леонид не разбирался, да и маркировки на боеприпасе не было. Единственное, что он знал так это то, что оборонительные гранаты значительнее тяжелее наступательных. Поэтому взвесив её в руке и пришёл к такому выводу.

– Полкило где-то. Ты не волнуйся, даже если нет чеки, пока скоба на месте, она не взорвётся. Давай, пока отнеси всё это, вон туда, и сама располагайся. Да не взорвётся она.

Закончив досмотр, техник привёл Локтя в чувства посредством нескольких пощёчин.

– Вставай-вставай, радость моя, у нас много дел и мало времени!

Локоть открыл глаза и увидел перед собой измазанного кровью, заросшего и грязного бомжа с кое-как перевязанной головой. Тот сидел перед ним на коробке и злобно скалился. За спиной бомжа, он увидел светловолосую девушку. Та устроилась, на каком-то станке и старалась не смотреть на него.

– Мне... Мне право не ловко, что пришлось тебя оглушить и ограбить, но...

– Вы кто, блять, такие? – перебил Локоть. – Ты, вообще, знаешь на кого наехал?

Несмотря на своё положение, Локоть решил взять ситуацию в руки. Думая, что его похитили конкуренты, он не видел другого выхода кроме как давить похитителей авторитетом.

– Похоже, что на инвалида. – предположил Леонид.

– За метлой следи, я тебе не шнырь какой-нибудь, а уважаемый человек! Слышь? Я – человек добрый. Ты меня сейчас развяжешь, а потом ты и твоя краснучка, пойдёте за мной и исповедуетесь. Если нет... Меня уже ищут и скоро найдут. Ты хоть представляешь, что мои люди с тобой сделают? Что я с тобой сделаю?

– Ты вообще уверен, что можешь диктовать свои условия? Я ведь пытаюсь обойтись без наси...

– Хлебало закрой! – гаркнул Локоть.

Техник, не выглядел угрожающе и запинался при разговоре, это придало Локтю уверенность, перед ним не матёрый уголовник, а дилетант. Оставалось немного надавить.

– Ты меня развяжешь... Развяжешь и попросишь прощения! А может ты хочешь, чтобы петухи тебе кругосветку устроили, а её, – кивнул он на Лизу. – я черномазым подарил?..

Кажется, шанс на конструктивный разговор был безвозвратно утерян, язык оказался не только без царя в голове, но и без инстинкта самосохранения. Вместо того, чтобы смиренно поделиться информацией, разразился угрозами, поливал дерьмом. Леонид попытался вставить хоть слово в затяжную тираду Локтя, но тот не желал слушать.

– Ты, чёрт... – пошёл на новый круг оскорблений Локоть.

Стоит отметить, что рукоприкладство с самого начала являлось неотъемлемой частью плана. Несколько зуботычин могли бы благотворно сказаться на поведении языка и позволить уже спокойно поговорить, если бы не одно "но". Техник хотел сделать с языком что угодно: раздробить суставы, срезать ножом с лица все выступающие части, если бы в наличии была кислота, то уже разъела ротовую полость и гортань пленника... Что угодно, но не разговаривать. Короче говоря, Леонид мгновенно вышел из себя.

Локоть получил удар в бровь, попытался ругнуться, получил ещё один удар.

Лицо совершенно чужое и незнакомое, начало меняться, менять цвет и очертания. Истощённый, голодный и злой, он бил Локтя, что есть сил, нанося удар за ударом, абсолютно не переживая за его здоровье и способность говорить. Не прошло и минуты, а жертва угомонилась, но и это не послужило поводом прекратить избиение. Задыхаясь от ярости, техник схватил Локтя за волосы и принялся обстоятельно бить коленом по лицу. Лицо языка расцвело красным, окончательно потеряло форму, очередной удар коленом перекосил некогда наглую физиономию, ещё удар...

Когда Леонид прекратил избивать уже бывшего уважаемого человека, Лиза сделала робкую попытку его успокоить:

– Лёня...

– Не сейчас, Синеглазая! Не сейчас! Ты... Ты, твою мать! Неужели нельзя вести себя по-человечески? Что с тобой не так? Что с вами со всеми не так? Вот именно, я бы даже извинился, и отпустил тебя! Нет, ты начал чёрт знает, что из себя строить. Что? Сказать уже нечего или брезгуешь? А?

Вместо ответа Локоть только промычал что-то смотря в ноги Леониду.

– Вот значит, как... Значит я тебя не сломаю? Калибр не тот, да?!

На сцене появился топор. Взвинченный техник подошёл к пленнику, присев перед ним на корточки, поднёс топор к тому, что совсем недавно было лицом и спросил:

– Видишь эту штуку? Видишь?

Локоть едва заметно кивнул.

– Умница. – похвалил он, затем поднялся, сделал шаг назад. – Как там говорят про допрос и борьбу характеров? А теперь улыбнись. Улыбайся, сука! Ты победил!

Леонид перехватил топор за самый край рукоятки и подобно бейсболисту, ударил Локтя обухом по лицу. Не состоявшийся язык окончательно затих. Техник бросил топор на пол и глубоко вздохнул.

– Как же хорошо. Прямо-таки эстетическое удовольствие.

Закурив предпоследнюю папиросу, он уселся прямо на полу.

Девушка, став свидетелем подобных событий молча смотрела в спину Леонида, не решаясь заговорить. Как реагировать на увиденное? Избиение Володи на той поляне выглядело страшно, но не выглядело так страшно. На мгновение Лиза представила, что с ней может случится, если выведет техника из себя.

– Что-то хотела? – спросил он, видимо почувствовав на себе взгляд.

– Я... Лёня... Лёня? А меня бы ты так же?

– Не говори глупостей.

– Но тогда зачем же так? Ты его убил! Мы ведь собирались только допросить его.

– Что за критиканство? – воскликнул он и не вставая, развернулся к ней. – Надо самому быть солнцем, чтобы кого-то критиковать!

– И в мыслях не было. Просто я уже... Это же чудовищно!

Леонид поднялся на ноги и подошёл к жертве. Где-то он уже видел подобное зрелище. Лет пятнадцать назад, причём в зеркале.

Локоть выглядел крайне плохо. И всё же поверхностный осмотр пострадавшего от не совсем уместной в данной ситуации несдержанности Леонида, не выявил ранений не совместимых с жизнью.

– Да жив он. Ну да, немного перестарался. Что тут у нас? Челюсть сломана... Скула... Вмятина на ней что ли... Нет, он выживет, но больше ничего не скажет.

Оставив пленника в покое, он подошёл к блондинке и усевшись рядом, приобнял. От прикосновения рук, которые только что почти до смерти забили человека, искалечили, изуродовали, она даже съежилась. Техник глубоко затянулся и бросил окурок в Локтя.

– Синеглазая, помнишь? Я – один из самых положительных людей, которых ты встречала в жизни.

– Я знаю, но...

– И этого должно быть достаточно.

Обстановка несколько усложнилась. Вспылил, не смог сдержаться и язык теперь бесполезен, нужно продолжать движение, но неизвестно куда. На ум пришло ровно три варианта дальнейших действий. Первый – мыкаться по городу и попытаться всё-таки проникнуть в центральную башню. И где же кучковаться всем этим отморозкам как не у центральной башни? Пробиться сквозь них со столь скромным арсеналом и столь скромными силами не реально, да и портала в башне может не быть. Второй вариант – покинуть убежище ещё затемно, отступить к окраине и там уже решать, что делать дальше. Но и этот вариант отпадал. Голод очень скоро сделает своё дело и что делать дальше будет уже просто не интересно. Время дорого. Оставался третий вариант, такой же глупый, такой же рискованный, как и первый...

Техник взял лежавший рядом ПМ за ствол и протянул Лизе. Одного взгляда в её небесно-голубые глаза было достаточно, чтобы догадаться о чём она подумала.

– Я не буду его убивать! Ты всё-таки сошёл с ума! Лёня, пожалуйста, я не хочу и не буду! Ты не заставишь меня... – она почти разрыдалась. – Я не смогу! Всё что угодно, Лёня...

– Да как бы, это и не требуется. Пистолет тебе на всякий случай, он хоть и связан, но мало ли попытается сбежать, пока меня не будет. Прострелишь ему пятку, сердито и не смертельно.

– Как же ты меня испугал...

Она даже рассмеялась, но осознав, что техник собирается оставить её с Локтем наедине, помрачнела.

– Ты оставишь меня с ним? Одну?

– Не хочется, но придётся. Пол ночи впереди, а нам нужен ещё один язык.

– Так давай я тебе помогу.

Как только Лиза не уговаривала не оставлять её наедине с пленником, техник остался непреклонен. Да, это было неправильно, тащить нового языка проще вдвоём, чем одному. Это было довольно опрометчиво, ведь не было гарантии, что язык не попытается сбежать, а блондинка сможет выстрелить. Будет просто невозможно вызволить её из плена, да и судя по тому, что наговорил язык, не будет смысла даже пытаться вызволять. В лучшем случае убьют, в худшем определят в какой-нибудь местный бордель где эти уроды сломают девчонке психику, а потом забьют. В том, что в городе имеется подобное заведение, сомнений не было. Пришлось снова рисковать.

Но не только техник проявил упорство. Даже угрозы не заставили Лизу взять в руки ПМ. Время неумолимо истекало и пришлось принять почти соломоново решение. Наказав стеречь еле живого Локтя, техник ещё раз проверил как тот связан, вручил Лизе травматический пистолет, объяснил, как им пользоваться и ушёл.

Рукоятка пистолета давно согрелась о ладони. Она прилежно держала на прицеле пленника, но тот не пытался бежать даже когда пришёл в сознание. Локоть хрипел, плевался кровью, и как казалось взывал о помощи. О милосердии не могло быть и речи, техник категорически запретил.

Часов не было, смартфон давно разряжен и отследить время не представлялось возможным. Всё было плохо, всё отлично от Земли. Кем она была на Земле? Студенткой, но это уже не важно. Обманутая отцовскими деньгами и влиянием, воспринимаемыми как должное, считала, что что-то может сама, считала себя самостоятельным и взрослым человеком. Мир пропавших без вести и полуживой от голода и усталости мужчина наглядно показали, она – всего лишь ребёнок. Наивный, несамостоятельный ребёнок. На Земле все говорили: Учись, следуй хорошему примеру, веди себя как взрослый человек и всё будет хорошо. Но никто почему-то не объяснил, что процесс взросления может представлять собой не только преодоление трудностей, но и то, чем не будет гордиться ни один нормальный человек. Она была студенткой и ребёнком на Земле, её окружали точно такие же дети, обманутые собственными родителями, уверенные в иллюзии собственного будущего. Все они остались там, она же сидела в небольшой комнате глубокой ночью и надеялась, что необходимости стрелять в человека так и не возникнет. Нужно было срочно взрослеть, но как назло не получалось.

Чтобы хоть как-то отвлечься, она начала перебирать в голове все песни, которые знала наизусть. Их было множество, но все они были о глупых отношениях и страданиях на фоне несчастной любви. Она не знала хороших песен, предпочитая им завывания несостоявшихся проституток, да речитатив пафосных реперов, которые не знали куда девать собственные руки. Все жизнеутверждающие песни в последнее время, она слышала только в исполнении Леонида. Он ушёл довольно давно, и Лиза начала волноваться. Схватят его или убьют, она всё равно останется одна. А дальше хоть в петлю лезь. Никому кроме него в целом мире она не нужна.

Когда голову посетила довольно глупая мысль бросить пост и отправиться на поиски, в дверь постучали. Ровно шесть раз.