Текст книги "Углерод (СИ)"

Автор книги: Алексей Докучаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)

– По-моему также. – неуверенно ответил Андрей. – Ты же сам видел в каком я был состоянии.

– С одной скоростью, в одном направлении? Стало быть, по кругу. Патрулирует что ли?

Леонид снова включил фонарь, прошёлся по комнате разминая конечности.

– Слушай меня, Андрейка, внимательно. Очень внимательно слушай. Сейчас мы сидим здесь тихо-тихо, очень тихо, как мыши. Дожидаемся пока эта гадина пройдёт здесь ещё раз. И чтобы без воплей и паники. Засекаем время. Ждём пока пройдёт опять, снова засекаем время...

– А зачем? – перебил его Андрей. – Что это даст?

– Если он действительно наматывает круги, это даст нам среднее время одного захода, а значит...

Неизвестная тварь снова не позволила Леониду закончить мысль, известив о своём приближении тяжёлыми шагами. Видя, как напарник теряет самообладание и собирается снова зарыться в мусор, техник, вопреки желанию сделать тоже самое, одним движением подскочил к Андрею. Тот уже развернулся к нему спиной и начинал маскироваться. Схватив Андрея левой рукой за шею, как если бы проводил удушающий приём, правую, всё ещё держа включенный фонарь, Леонид завёл под мышку взяв шею несчастного в замок. Не без труда, развернул лицом к потолку, вместо того, чтобы успокоить Андрея слегка придушив, он выключил фонарь и игнорируя сопротивление принялся шипеть ему на ухо:

– Шёпотом повторяй за мной. – очень тихо требовал техник, немного сдавив шею. – Повторяй! Семья, жена, дети. Семья! Ксюша, Маша, Серёжа. Повторяй! Семья, дом. Я вернусь домой! Ксюша, Маша, Серёжа, Ксюша, Маша, Серёжа. Домой...

Прекратив вялые попытки вырваться, тот принялся повторять всё, что ему нашёптывал Леонид. Чем ближе и громче становились шаги Топтуна, тем громче становился шёпот. Андрей слушал только голос горе-психолога, без остановки повторяя всё то, что было важно для него именно сейчас. Если бы в этот момент Андрей мог нормально соображать, то удивился, как мало ценит в этой жизни. Бумажки, тряпки, чьё-то уважение, зависть каких-то непонятных людей, всё было где-то там, ненастоящее, глупое, несущественное. Повторяя незамысловатую мантру в полной темноте, он обретал цель, единственно верную. Шаги постепенно стихли, техник отпустил Андрея, посветил в залитое слезами лицо.

– Ну, ты как? – спросил он здоровяка.

– В порядке, спасибо.

– Не за что. Засекай время!

Время, по своему обыкновению, тянулось крайне медленно, а темнота перестала быть пугающей и неуютной. Вонь, что присутствовала в помещении, как оказалось, исходила от неизвестного прибора на тумбе. Изучать его не было смысла, прибор просто стоял и отравлял атмосферу, тем самым, маскируя запах табачного дыма. О наличии обоняния у Топтуна, можно было только догадываться. Количество сигарет в пачке стремительно уменьшалось, пришлось даже раскуривать по одной на двоих. Изредка перекидываясь короткими фразами, беглецы провели в ожидании почти три часа. Андрей всё же взял себя в руки, с каждым появлением Топтуна, нервничая всё меньше.

Леонид возненавидел невидимую, но очень шумную смерть. Будучи по сути человеком безобидным, он постоянно жалел, что не может превратить ненавистные предметы или явления в людей, ведь тогда их можно было бы пытать. Пытать часами, сутками, изощрённо, спокойно, методично. Подобные желания не совсем вяжутся с около-пацифистским образом жизни, но ничего поделать с этим было нельзя. Вопреки общественному мнению, даже однозначно хороший человек не всегда чурается насилия, а иной раз легко и непринуждённо пренебрегает общественными же нормами этики и морали. Подчас люди даже не подозревают, на какие зверства может и готов пойти хороший человек. Всё это будет сделано во благо, ведь хороший человек всё и всегда делает во благо. В этом случае нет и не может быть логики, человек просто берёт и делает, не рассуждая, не пытаясь найти себе оправдание. Если понадобится, если прижмёт, никакой гуманизм или библейские заповеди такого не остановят. Техник не считал себя плохим человеком, но и утверждать, что является хорошим тоже не мог. Крохотный человек с огромными слабостями и скромными желаниями.

К сожалению, чего бы он не желал, о чём не жалел, сейчас был не в силах противопоставить Топтуну ровным счётом ничего. Утешало только то, что не придётся ходить по коридору в одиночку. Теперь их было трое: он, Андрей и Топтун.

– Итак. – резюмировал техник. – Два раза – совпадение, три раза – система, четыре... Ну, я даже не знаю. Среднее время двадцать семь минут. Неплохо-неплохо.

***

– Скорее бы уже. Скорей, скорей, скорей! – тараторил техник, ожидая очередного «первого» шага.

– Что-то не похоже, чтобы ты боялся. – Андрей был удивлён возбуждённым состоянием напарника, тот почти пританцовывал у двери, злобно улыбаясь. – Я думал ты из нас двоих самый спокойный?

– Шутишь? Да я в ужасе от всего происходящего, и давным-давно обделался бы, просто со вчерашнего дня ничего не ел, фигура-талия знаете ли...

– А чего дёргаешься тогда раз в ужасе?

– Ну как сказать? Чувство у меня такое, не знаю даже как описать. Сделать рывок к свету, оставить проклятую тьму за спиной! Вырваться, выжить, победить! Так, наверное, чувствовали себя бойцы красной армии, когда из окружения под Ленинградом выходили на своих. – Ответил техник. – А не много ли я на себя беру?

– Нормально, только успокойся, пожалуйста. Всего несколько минут осталось.

Глядя на Леонида, Андрей сам начинал нервничать. Надежда выбраться целым и невредимым и вернуться домой, словно подрубленное дерево грозила рухнуть в любую секунду. Вооружённая только складным ножом соломинка с наглыми голубыми глазами, могла, как и он надломиться. И тогда ему точно конец.

Леонид пристально посмотрел напарнику в глаза, сделал глубокий вдох и моментально успокоился, будто только что, от возбуждения не готов был лезть на стену. Продолжая скалиться уже в который раз выключил фонарь.

– К побегу готов. – холодно доложил он.

Топтун появился точно по графику, как и раньше прошёл мимо помещения оставив без внимания невезучую парочку. По расчётам техника, они должны были выдвинуться через тринадцать минут, в этот момент Топтун должен был оказаться максимально далеко от их текущего местоположения. Должен был, но уверенность в этом отсутствовала. Была только надежда и напарнику об этом лучше не рассказывать. Пока ждали, техник провёл краткий инструктаж, чёткого плана не было, но как человека склонного к импровизациям, его это особо не волновало.

– Слушай внимательно. Я иду первый, ты за мной. Не перебивай. Идешь за мной, ты – высокий, будешь поверх моей головы видеть, что впереди. Фонарь метров пятьдесят-семьдесят будет освещать. Нет, он не сможет подкрасться к тебе со спины. Идем быстро, но тихо. Не орём, не бежим. Сейчас наша самая главная задача добраться до ангара, про который ты рассказывал... Чтобы у меня хер на лбу вырос, если выход из этой задницы не там!

– Почему именно там-то? Почему не там откуда ты пришёл?

Андрей не понимал, почему они должны идти именно туда где будут уязвимы больше всего.

– Во-первых, в ту сторону есть тяга, вытяжку дома проверял спичкой хоть раз? – дождавшись утвердительного кивка техник продолжил: – Во-вторых, большой ангар, как ты его назвал, подразумевает под собой большие ворота, не найдём главный выход, значит найдём вентиляционные шахты и через них выберемся. Не может такое огромное сооружение воздухом через узкие воздуховоды снабжаться. В-третьих, заряда фонаря просто не хватит на обратный путь, а от телефонов толку там нет. Нам сейчас нужно видеть, что впереди, а не что под ногами. Ну и в-четвёртых, нам просто неизвестно, как далеко уходят тоннели в обратную сторону. Сколько там натикало?

Вдвоём дверь открыли без проблем. Ровно через тринадцать минут, выйдя в коридор они устремились вперёд. Вопреки ожиданиям долго плутать не пришлось, коридор делал повороты, изредка разветвлялся, единожды они даже зашли в тупик. К означенному "ангару" вышли через шесть минут.

– Здрасте-здрасте. – обрадовался Леонид, осветив огромные ворота примерно 6х4 метра. – Я же говорил! Вон, видишь? Гермозатвор!

– Ну, вижу, дальше-то что? Времени мало, около двадцати минут осталось.

– Нам этого хватит.

Стальные ворота покоились на трёх массивных петлях, кроме одной, самой верхней, громоздкий кожух замысловатой формы препятствовал осмотру. Видимо привод, предназначенный для открывания или же отпирания массивных врат. Запирались врата стальными штифтами, входящими в проушины на коробке. Во всяком случае Леонид думал, что всё это изготовлено из стали и весить должно было очень много. Механизм к большой удаче находился вне врат. Кремальера, одна большая шестерня видимо для уменьшения передаточного числа, штифты и рычаги. Всё это покрыто слоем ржавчины в свете фонаря больше похожим на хлорид железа (прим. Высококоррозионное соединение, в основном применяется для травления печатных плат и т.д.). Система не сложная, но большая, потребовалось несколько минут, чтобы изучить её в темноте. В ожидании скорого возвращения Топтуна убранство "ангара" изучать не стали.

– Будь это всё хоть инопланетное, а должно открываться без электроэнергии. Хватайся за вот за эту чепуховину и крути... Так, а куда крути?

– Давай быстрее. – торопил Андрей, снова начиная нервничать. – Четырнадцать минут всего, он скоро будет тут.

– Спокойно. А это ещё что? Ладно, чёрт с ним. По часовой стрелке крути.

Если техник не обладал большой физической силой в принципе, то его собрат по несчастью, в обычной жизни довольно крепкий мужчина, был просто истощён, морально и физически. Тем не менее, несколько минут спустя, исторгнув рыжее облачко из места сочленения с контактной шестернёй, кремальера начала проворачиваться, ещё столько же ушло на то, чтобы разблокировать дверь. По приблизительным расчётам оставалось ещё восемь минут, отслеживать время точно было некогда.

– Фух, сюда бы керосину ведро. Ой-ё, так, Андрейка, хватайся за выступы. Да не тупи ты, нет его там! Хватайся за выступы, ногой упирайся в коробку, я снизу тяну, ты сверху. Спину прямой держи, выскочит позвонок и хана нам обоим! Тянем! Зараза!

Фонарь, который всё это время, лежал на полу и освещал врата, всё-таки разрядился. Именно в этот момент измотанный бесконечным ужасом, голодом и обезвоживанием Андрей сломался и буквально взвыл. С каждым мгновением ему казалось, что из-за спины вот-вот прозвучит зловещий первый шаг. Он не успеет глазом моргнуть как его изломают подобно ветке. Он останется здесь, в темноте. Навсегда. Мысли о семье отошли на задний план. Бежать тоже было страшно, невидимая тварь находилась где-то там позади и неумолимо приближалась.

– Тянем насчёт раз! – скомандовал техник. – И раз! И раз! Раз! Раз!

Леониду бояться было некогда, он бы боялся, но сейчас был занят более важным делом.

– Пошло мать-перемать! И раз!

Врата сдвинулись с места, огромная плита толщиной не менее тридцати сантиметров, с каждой командой Леонида, по сантиметру, а то и два продолжала двигаться. Вскоре показался дневной свет, они остервенело продолжали тянуть, не думая об оставшемся времени, ещё чуть-чуть и они выберутся.

– Раз! Тяни! Раз! Раз! Что за?..

Просвет между вратами и коробкой достиг около двадцати пяти сантиментов и перестал расширяться. Сколько бы они не тянули, врата не сдвинулись ни на миллиметр.

– Андрюша, спокойно! Всё тихо. Он далеко. Сейчас я протиснусь наружу и буду толкать. Толкать легче, чем тянуть. Я рядом!

Леонид нащупал фонарь, швырнул его в просвет и поднялся на ноги.

– Не бросай меня здесь! Пожалуйста! Я кажется его слышу!

Максимально сильно выдохнув, техник в этот момент уже протискивался между вратами и коробкой.

– Пожалуйста, не бросай! – Андрей уже перешёл на крик. – Он идёт! Он идёт! Я слышу шаги!

– Не брошу! – пообещал техник. – Спокойно. Давай, я толкаю, ты тяни! И раз!

Из темноты действительно донёсся знакомый грохот. Все попытки оказались тщетны, врата издевались над ними. Андрей, перестал тянуть, вместо того, чтобы попробовать затаиться в тёмном углу и переждать, совершил самую большую и последнюю глупость в своей жизни. Он пытался протиснуться между вратами, однако, массивное телосложение в принципе не позволило бы ему выбраться наружу через просвет.

– Тяни меня! Он уже близко! Пожалуйста тяни!

Леонид схватился за левую руку, показавшуюся из темноты, упёрся ногой во врата, и с мыслью вытащить Андрея пусть даже ценой сломанных рёбер принялся со всех сил тянуть.

– Тяни! Тяни! – Андрей даже не кричал, он умолял.

– Заткнись! Втяни живот и выдохни! Весь воздух из лёгких выпусти! – отчаянно советовал Леонид.

Даже на него грохот приближающихся шагов производил угнетающее действие. Андрей вопил что-то не членораздельное, шаги становились всё ближе, техник тянул.

Всё закончилось мгновенно. Когда шаги оказались прямо за вратами, тварь рванула Андрея вглубь бункера, а врата наоборот, с оглушительным грохотом захлопнулись. Леонид даже не успел сообразить, что произошло. Он отлетел от врат и приземлился на пятую точку.

Гул в ушах не стихал несколько минут, голова раскалывалась от боли, техник сидел на полу ошарашено переводя взгляд со ржавых врат себе на колени. Срезанная выше локтя, всё ещё "одетая" в куски оборванного рукава пиджака и когда-то белоснежной сорочки рука Андрея кровоточила не так сильно, как обычно показывают в фильмах и была довольно тёплой.

Конечно, термин "срезать" в этом случае не соответствовал действительности, руку передавило, окружённая обрывками мышечных волокон, жировой ткани, кожи, торчала расщеплённая кость, как если бы её сдавили огромными тисками и со всей силы дёрнули на себя. Что собственно и произошло.

Техник поднялся на ноги, поднял упавшую руку, некоторое время переводил взгляд с руки Андрея на врата и обратно. Теперь они не выглядели угрожающе, из-за них не доносились крики ужаса и боли. Как будто за ними не было ничего и никого. Он снова посмотрел на руку и тут его прорвало:

– Да блять... Блять! – кричал он, не щадя голосовых связок. – Да как так-то? Да кто построил этот поганый бункер? Сукины дети! Уроды!..

Долго ли он крыл матом всё окружающее вокруг, потрясая оторванной рукой, оставалось только догадываться. В конце концов, успокоившись, он положил руку у врат и соизволил посмотреть в сторону выхода. Обыкновенный тоннель, длинный, широкий, высокий, с прямоугольников света в конце. Сделав несколько глубоких вдохов, не веря в то, что выбрался из бункера, Леонид сделал несколько шагов вперёд, но остановился.

– Чего это я?

Вернувшись к вратам, он нашёл фонарь, поднял оставленную руку, аккуратно снял часы и обручальное кольцо. Часы устроились на его правой руке, как левша, он всегда носил часы на правой. Фонарь и кольцо обрели своё место в сумке.

– Хороший прощальный подарок.

Техник, расплывшись в улыбке, аккуратно положил руку у врат ненавистного бункера.

– Спасибо, братан. – Поблагодарил он Андрея и зашагал к свету.

Глава N2

– Топор, рюкзак, спальный мешок, палатка... И угораздило же меня забыть всё это в других штанах.

Прямоугольник света таил за собой отнюдь не город и даже не шоссе, об индустриальной зоне можно было только мечтать. Глаза, адаптированные к скудному освещению, не смогли рассмотреть, что находится на выходе из тоннеля.

Шаг за шагом, отдаляясь от проклятых врат, он ожидал увидеть, что угодно. Воображение принялось рисовать бескрайнюю, безжизненную арктическую пустыню, в которой ждёт пятидесятиградусный холод и смерть от переохлаждения, радиоактивную равнину и ударную дозу ионизирующего излучения, море, которое он никогда не видел. Как можно погибнуть на берегу моря в голову не приходило, казалось странным, что Леонид думал о море как таковом. Когда он дошёл до выхода из тоннеля, то оказался даже немного разочарован. Самый обыкновенный лес, встретил техника буйством зелени суля только хорошее. Кроны деревьев над головой, раскачиваемые ветром, успокаивающе шумели, где-то щебетали невидимые птицы. Улыбнувшись едва взошедшему над деревьями солнцу, он предвкушал возвращение домой и довольно долгий жаркий, летний день. Прогулка обещала быть приятной.

– "Стоп! Какой день? Какое лето?" – Подумал он.

Леонид стоял на границе лета и холодного подземелья в зимней куртке-бушлате и зимних же ботинках на искусственном меху. Смартфон упрямо твердил, что на дворе февраль месяц, часы, "подаренные" Андреем, были солидарны с телефоном. Время суток, в пику логике было явно не ночным. Бездушная электроника, несогласная с небесным светилом, гласила о дух часах ночи.

Может быть это другой часовой пояс? Получается, он где-то восточнее, но насколько? Солнце на малой родине в этот период всходило не раньше девяти утра. А если и восточнее, то и насколько южнее? Географию в школе, к стыду своему, техник изучал без энтузиазма. Экономический уклон этого замечательного предмета отбивал всякое желание его познать.

Может быть это – Азия? Там бардак, спид, дешёвые проститутки, и войны из-за мелочей и территориальных споров. Или Латинская Америка? Там бардак, спид, героин и постоянные войны наркокартелей. Может быть это – Африка? Там бардак, спид, вирус Эбола и постоянно воюют, по поводу и без.

А почему восточнее, а не западнее? Но на западе должна быть ночь, а значит Азия и Америка отпадают, на Африку пейзаж просто не похож, ни одной пальмы в поле зрения не было.

Техник никогда не бывал за границей и представлял другие части света и страны только с оглядкой на стереотипы, но именно ему подобное невежество можно и простить... Надо простить.

Скорее всего, электронные часы и смартфон дали сбой по неизвестной причине. Подозрительный синхронный сбой.

Достав почти пустую пачку сигарет из кармана, Леонид пожалел, что когда-то в детстве, не проломил голову тому человеку, что впервые предложил покурить. Пока он будет возвращаться домой, то обязательно вспомнит кто это был. Вспомнит и вернувшись, непременно исправит эту досадную оплошность детства. Сейчас же оставалось ровно четыре сигареты, три, не считая той, что закурил.

– Так! Что я знаю об ориентировании на местности? Правильно. Ничего. Что я знаю о выживании в лесу? Тоже ничего. Замечательно!

Докурив, он стряхнул и раздавил ботинком уголёк, окурок со злобой во взгляде бросил вглубь тоннеля. По роду деятельности, мотаясь по деревням да весям, Леонид часто ездил по серпантину зимников, разбитым дорогам, и даже просто направлениям. Его всегда изумляло и одновременно бесило, когда на очередном зимнике, где на ближайшие сотню, а то и две километров ни души, прямо посреди дороги встречалась пустая бутылка из-под пива. В прогулках за грибами ни один окурок не был выброшен, а поселялся в кармане до тех пока поблизости не окажется урна. Вот и сейчас загаживать природу он не собирался.

По итогу перекура, было принято решение идти на восток, на встречу восходящему солнцу. Прежде чем окончательно покинуть инженерное сооружение, Леонид развернулся к вратам и попрощался:

– А, ебись ты... Ты мне ещё ответишь! За всё ответишь, падла! Однажды я вернусь, и... Да я тебя... М-да...

Показав напоследок средний палец, он вышел из тоннеля.

***

Леонид всегда был нищим, но в то же время по-своему богат и материальные блага здесь были не причём. Пока другие люди выигрывали в лотерею миллионы, находили кем-то потерянные побрякушки и ювелирные изделия, он такими событиями похвастать не мог. Его богатство преумножалось тягой хватать полезную информацию буквально отовсюду. Происходило это практически бессознательно. То тут, то там появлялось интересное, накрепко оседало в голове, иногда пригождалось, крайне редко приносило прибыль. Знания без практического применения – балласт, от которого почти невозможно избавиться, а если избавился, умудрился забыть, то и вернуть или компенсировать утерянное богатство чем-то равнозначным не составит особого труда.

Интересное было везде, очень часто лежало на поверхности, как потерянный кем-то кошелёк, техник обогащался.

Он неплохо знал анатомию. Необязательно заканчивать медицинский университет с красным дипломом, чтобы знать по каким принципам развивается и функционирует человеческое тело. Он неплохо знал дело инженерное. Опять же, не обязательно иметь за плечами несколько лет технологического института для того, чтобы построить простой, но не убиваемый станок или разобраться в устройстве сложного механизма. Анатомия и инженерия, даже по отдельности слишком обширные области для одного человека. Знать их "от и до" невозможно, но знать абсолютно всё от него и не требовалось. Достаточно было базовых знаний, умения здраво рассуждать, навыка "жонглировать" информацией.

В случае с лесом, багаж знаний оказался ничтожно мал.

Техник спокойно прихрамывал, ковыляя по лесу, – лёгкую хромоту он тоже не замечал. Всю жизнь. – пытаясь выудить из задворок памяти какое-нибудь руководство по выживанию в лесу, но тщетно. Смерть от обезвоживания грозила только через пять, а то и шесть суток. Голодная смерть летом не грозила в принципе. Летом в лесу всегда можно найти чем утолить голод, будь то грибы, ягоды, коренья некоторых растений или какая-нибудь зверушка. Что из этого не ядовито и вообще съедобно он не знал. Леонид вообще не узнавал ни одного дерева или растения. На первый взгляд лес наполняла вполне себе северная флора, но ближайшее рассмотрение говорило об обратном. Берёзы, осины, елки, лиственница, кедр. Их не было. Всё вроде бы похоже, но совсем не то. Хотя бы под ногами хрустел привычный сухой мох, лопались ягоды, ломались ветки. Лесная живность демонстративно игнорировала общество Леонида никак себя не проявляя. Над головой разносилось незнакомое пение невидимых птиц.

Не смотря на идиллическую обстановку, его очень волновала перспектива встречи с хищниками. Если от пары-тройки волков всё же можно отбиться. Пусть с ранениями, но можно. Но что делать при встрече с медведем? Зимой, шанс перейти дорогу косолапому был мизерным. Но летом. Летом, как все знают, медведи отъедаются перед зимней спячкой. А если встретишь такого, что делать? Убежать не удастся, медведь бегает быстрее среднестатистического человека. Догонит, порвёт, сожрёт, и конвертирует, сначала в жировые клетки, а позже в килокалории. Забраться на дерево? Полезет вслед и задницу обглодает. Вступить с хищником в схватку вообще гиблое дело.

Поёжившись от такой перспективы Леонид остановился на несколько минут, превратившись в слух. Ничего лишнего. Ни зловещего рычания из-за спины, ни гула проезжающих автомобилей, только птицы, да шум раскачивающихся деревьев. Стало быть, трассы поблизости нет, нужно идти дальше.

За семь последующих часов, что он ковылял по лесу, техник не вышел даже к самой плохенькой речке или ручью. Чувство жажды, за день переросло из просто сильного в мучительное, во рту пересохло давным-давно, желудок постоянно напоминал о себе урчанием. И всё же незнакомые ягоды и грибы обходились стороной, а "попить из копытца" не позволял здравый смысл. Зато с костром всё пошло как по маслу. Зажигалка куплена совсем недавно, значит хватит надолго. Как-то в одной из телепередач, он высмотрел как разжечь костёр при помощи сухого мха, но после нескольких безуспешных попыток в ход пошли листки из записной книжки. Мелкие ветки занялись быстро и без особых проблем. Пара иссохших деревьев послужила топливом. Переломать их не составило труда даже без инструмента. Деревья не были огромными, но обещали отдавать тепло целую ночь.

Вечер выдался тяжёлым, сидя между костром и массивным поваленным деревом, он не мог уснуть. Дело было не в холоде, зимняя куртка и обувь отлично сохраняли тепло. Одно это стоило того, чтобы потеть днём. Будь на голове ещё и вязанная шапка, было бы ещё теплее, но она, кажется, осталась в автомобиле, который теперь неизвестно где и который уже растаскивают на части ушлые граждане. Чёрт с ним. Автомобиль дело наживное. Не спалось просто потому что, для человека исключительно городского, пребывание в ночном лесу было чуждым. Свою лепту внесли и голливудские фильмы. Что только не мерещилось ему в темноте. Человеческое воображение даровало кинематографу великое множество самых разных существ. Все они были крайне опасны, но ни одна из них не пыталась его убить, экран всегда служил чёткой границей между выдумкой и реальностью.

Все виденные ужастики остались на киноплёнке и один бункере.

В конце концов, собственная впечатлительность развеселила его до гомерического хохота. Он выбрался из бункера, сбежал от жуткой невидимой твари, выжил и при этом сохранил самообладание. Теперь же, он боится каждого шороха. Да кому он нужен? Смехотерапия не прошла даром. Подкинув дров в костёр, Леонид попытался устроиться поудобнее, но сырая земля и дерево к комфорту располагали. Сделав мысленную зарубку в следующий раз нарубить хотя бы веток попышнее для подстилки, техник стал клевать носом. Усталость взяла своё и Леонид провалился в сон. Стресс после пережитого, не смог побороть физиологию. Крепкий, а самое главное, без сновидений сон отступил только с рассветом.

Если у него что-то и не болело после пробуждения так это голова. Это радовало. Тошнота, головокружение и боль обычно сопутствуют сотрясению. Ничего такого не ощущалось. Ночь, проведённая в сидячей позе, сказалась не лучшим образом на самочувствии. Костёр давно погас. Городской житель, банально не знал способа сохранить тепло до утра. Накидав в костёр побольше топлива, он только способствовал его скорейшему сгоранию. Как не парадоксально, но удалось выспаться, он был измотан телом, но свеж духом.

Скромная речушка показалась спустя пару часов. Краем уха он услышал знакомый звук проточной воды. Рванув в направлении предполагаемой водной артерии, Леонид влетел в густой кустарник и на выходе из него чуть не свалился с отвесного берега в небольшую речку. Будь он чуть дальше, то просто прошёл бы мимо. Очень хотелось прыгнуть в воду прямо с обрыва и напиться... А потом промокшим насквозь идти дальше и это в лучше случае, в худшем, ползти неизвестно куда со сломанной голенью или вывихом лодыжки. Такой расклад его категорически не устраивал, пришлось искать пологий берег.

Учёные утверждают, что вода не имеет вкуса. Врут, а может просто заблуждаются. Сильная жажда способна наделить вкусом даже соединение двух атомов водорода и одного атома кислорода. Наплевав на рекомендации ВОЗ (прим. Всемирная организация здравоохранения.) в обязательном порядке кипятить воду, Леонид, окунув голову в реку, принялся пить. Он пил, вытаскивал голову из воды, чтобы сделать вдох и снова погружался. Самая вкусная вода в жизни грозила обернуться самыми разными расстройствами, но он ничего не мог с собой поделать. Жизнь неожиданно обрела дальнейший смысл, Леонид вспомнил, что было бы неплохо вернуться домой.

Отдохнув немного и выкурив ещё одну сигарету, он продолжил путь. Техник знал точно, большинство населённых пунктов располагается у водоёмов либо у рек покрупнее. В какую сторону идти в этот раз помогла решить монета. Он всегда носил её в сумке. Древний юбилейный рубль 1975г. посвященный тридцатилетию победы в Великой Отечественной Войне. Аверс представлял собой герб Советского союза, на реверсе был изображён монумент "Родина-мать". Кругляшок из никелевого сплава взмыл в воздух, совершил десятки оборотов и был пойман незадачливым техником.

– Союза уже нет, а Родина осталась. По течению так по течению. – Согласился он с монетой.

***

Робкая надежда не быть уволенным за прогулы, исчезла к полудню четвёртого после побега дня. По скромным подсчётам, за такой короткий промежуток времени ему удалось пройти около ста километров. А может и больше. Леонид льстил себе, так как не имел походного опыта и просто не мог здраво оценить пройденное расстояние по сложному ландшафту. Периодически отходя от реки, на свой страх и риск, удалось вычислить пару видов съедобных грибов. Двухразовое питание и источник воды в шаговой доступности помогали не терять надежду на возвращение хотя бы домой. Единственное, что омрачало поход так это лимит сигарет. Оставалась только одна. С каждым пройденным километром река обрастала притоками становясь всё глубже и быстрее.

Острое зрение, которое тридцати годам удалось сохранить и которым так гордился, не оставило без внимания силуэты четырёх животных на противоположном берегу реки. Пришлось вернуться вверх по течению. Выбрав место помельче да по тише, Леонид форсировал реку. Промокнуть и заболеть он уже не боялся.

Это были не дикие животные, на шее одного из них, на ярком солнце поблёскивал колокольчик. Стало быть, коровы. Быстрым шагом приближаясь к зелёному лугу, техник ликовал. Одомашненные животные – это же люди. Он спасён, он одной ногой дома, а не в могиле, его накормят и обогреют. Радость была не долгой. С каждым шагом, пасущиеся коровы увеличивались в размере совсем не так как должны были. Каждая была в холке не менее двух метров и покрыта густой шерстью. Рога представляли собой полукруг, вместо хвоста мощный обрубок. Подойдя практически в упор, не делая лишних движений, чтобы ненароком не спровоцировать агрессию животных, он и вовсе оторопел.

– Кто вы, чудовища?

Существа безусловно были домашними. Об этом свидетельствовали ботала, болтающиеся на грубых кожаных ошейниках. Одно из животных заметило техника, с любопытством осмотрело и довольно быстро потеряв к нему интерес, вернулось к ощипыванию травы. Подходить ещё ближе было как-то боязно, а делать что-то надо.

– Здрасте!

Детский голос откуда-то справа заставил вздрогнуть. В поле зрения материализовался босоногий мальчишка лет восьми, загорелый и худой, одетый так, будто сошёл со страниц учебника истории. Для полного антуража не хватало только широкополой соломенной шляпы.

– Добрый... Ну, наверное, день. Да. Я, если честно сначала не был уверен, а теперь...всё равно не уверен.

Леонид с недоумением смотрел на мальчишку. Ловко подкравшись сбоку, он испугал его. Без злого конечно умысла, но довольно эффективно.

– Скажи пожалуйста, – показал он пальцем на диковинных представителей фауны, – а, что это за животные? Я имею ввиду, как они называются?

– Папа называет их "Дхены". (прим. Дхену – Обозначение коровы на санскрите.) А вы с Земли?

– Какое странное название для очень странных животных. – удовлетворившись ответом на неуместный в данной ситуации вопрос, последовал уже уместный. – Что значит "с земли"? Погоди, а где твой отец?

– Папа дома. – не задумываясь ответил мальчишка.

– А?.. Можешь проводить меня к нему? Боюсь без тебя я дорогу к нему не найду.

Мало ли, что может вообразить ребёнок, а вот со взрослым может выйти вполне продуктивный разговор, но для этого взрослого ещё предстояло найти. Мальчуган в свою очередь буквально засиял, взрослый дядька просил у него помощи.