Текст книги "Клан – моё государство 2."

Автор книги: Алексей Китлинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 41 страниц)

– Хорошо.

– А завтра утречком свожу тебя на один ключик– вы тут не на день, не на год, а там место хорошее. Километров тридцать отсюда. Надо всегда иметь под рукой парочку погребков в запасе.

– Согласен, страховка нужна. Глубоко там?

– Штольней надо подбираться, но выброс кучный и для зимней откатки лучшего не найти.

– Дом надо ставить?

– Ну, как же без него?

– Времени уходит на это много, у меня аж нервы цыкают.

– А ты что предлагаешь? Вагончики таскать?

– Топлива не напасёшься.

– То-то. Помозговать над этой проблемой надо, альтернатива может сыскаться, но баня – без неё никак. Рубить баньки всё равно будут, как прежде.

– Бани-то я не против, чтоб ладили.

Они вышли на стоянку. Начинался обед.

Глава 8

Сашка сидел на скале, свесив ноги с уступа. Ночью он перешёл по льду с пологой стороны реки на крутую, которая громоздилась отвесными скалами. Вода поднималась на глазах вместе с полосой льда, покрывавшего реку. «Ночью ухнет,– думал Сашка, наблюдая, как время от времени камень, брошенный на поверхность льда, смещается вниз по течению.– Начинаются подвижки».

Было жарко, почти двадцать пять тепла. Сашка, сняв сапоги, ел из банки говяжью тушёнку и болтал босыми ногами. До Ходорок надо было топать ещё километров тридцать и перевалить гору, которая вздыбилась за спиной чёрной махиной. От этих мест и до родного посёлка по левой стороне реки шли сплошь скалы, кое-где поднимаясь на высоту до ста метров и уже там, как правило, переходя в подъём, ведущий на макушку сопки. Иногда в межсопочном изгибе высота скал опускалась до десяти метров, и в эти проёмы стекали ручьи, образуя маленькие, но очень красивые водопады. Крупных водопадов было девять, а мелких не счесть.

Это были родные Сашке скалы, облазанные вдоль и поперёк. В этих чёрных громадинах имелось множество пещер, часть из которых, как говорилось, до конца географии, то есть не имевших конца и уходивших глубоко в недра земли. В этих пещерах прятали оружие и боеприпасы, здесь хранили металл и архивы.

В нескольких местах на скальной поверхности древние люди устроили храм живописи. Рисунки их были примитивны, в основном, животные и сцены охоты, но встречались и изображения человеческих лиц. Эти рисунки принадлежали художникам так называемой Северной полярной школы. Многие изображения уже еле различимы, некоторые погибли в результате обрушения скал. Оставшиеся, снял когда-то один очкастый учёный человек из Ленинграда, которому Сашка помогал в течение одного лета, забираясь в самые недоступные места, куда сам учёный добраться не мог. Это была интересная, но опасная работа, чуть не стоившая Сашке жизни, но запавшая ему в душу тем, что очкастый мужик был великолепным рассказчиком, к Сашкиным вопросам относился серьёзно и если на какой-то вопрос ответа не знал, записывал в блокнот. Сашка усмехался на это действие, но спустя полгода после отъезда учёного получил от него посылку с книгами и ответами на свои вопросы. А вопросов, заданных Сашкой, было тысячи и на все мужик ответил. И вот теперь Сашка сидел на уступе, мотал ногами, жрал тушёнку, а за его спиной красовался олень, нарисованный каким-то художником каменного века в быстром неудержимом беге. И этот древний предок так же, как Сашка, видел ледоход, стоял на этом уступе, и так же, видимо, восхищался, как будет уже в который раз это делать Сашка, чуду природы, вздрагивать от ударов льдин, бояться и почитать это могучее таинство, как божество. Сашка влез на этот уступ не случайно. Двадцать пять лет назад он именно с этого места наблюдал за грохочущей вакханалией и вот теперь снова пришёл для постижения величия природы, чуда очищения реки от спячки.

"Наверное, в такие моменты древние разжигали костры и плясали вокруг них под какофонию трескающихся льдин, а может, тихо молились, затаив дыхание, и вслушивались в звуки, пытаясь услышать голоса своих предков. Но одно было точно – они ледоход ждали, не могли не ждать, ведь река была одним из главных кормильцев, без неё они бы не выжили. После долгой зимы рыба, пожалуй, самый приемлемый продукт после длительного воздержания от пищи,– Сашка сидел и подсмеивался над собой.– Ты тоже не ушёл далеко от них, тоже хочешь свежей рыбки. Тушёнка тушёнкой, а трепещущий на гальке хариус не заменит ничего на этом свете. Сырым бы съел штук шесть".

Бросив пустую банку на лёд, Сашка лёг спать, чтобы ночью, когда двинется река хороводом звуков, оглушая округу, в отблесках лунного света смотреть на происходящее и орать до одури, срывая голос, в попытке перекричать грандиозную мощь.

Звук нарастал. Сквозь дремоту Сашка слышал, как постепенно величина шума и треска изменяется. Появился некий фон – это где-то выше по реке уже сорвались полосы цельного льда и лопаются на перекатах, наезжают друг на друга, собираются в узких местах, образуя заторы, способствуя большему подъёму воды.

Оставшись на время ледоходного шума на скале, Сашка выполнил ещё одну заповедь: не бродить при таком громе, что было опасно, ибо можно стать добычей голодного, вставшего из берлоги, медведя, прозевав его приближение, а по весне мишка не применёт разжиться твоим мясом. Кормить же кого-то собой Сашке не хотелось. Доспать тоже не удалось. Откуда-то сверху упал камешек и следом посыпалась скальная крошка. Взглянув вверх, Сашка увидел на фоне звёздного неба две маленькие тени. Они спускались. Метрах в семи над ним был широкий уступ, добравшись до которого пацаны (а это были пацаны) уселись и, свесив ноги, повели диалог:

– Андрюха, сюда не дойдёт?

– Ну, тебя, Сёмка! Я в прошлом году ещё ниже сидел.

– Где?

– Вон там,– одна пара ног исчезла и появилась голова.

– Что, полуночники,– сказал голове Сашка на языке семьи.– Из школы смылись.

Голова исчезла и ей вслед пропала вторая пара ног. Потом появились обе головки и одна спросила:

– Ты кто? По голосу не наш вроде.

– Спускайтесь, только осторожно. Будем знакомиться. Я – Александр, Джугды младший сын.

– Слышал, Андрюха, это сам Сунтар,– произнёс Сёмка.

– А ты не брешешь?– спросил Андрюха у Сашки.

– Брат мой Лёха в Ходорках или в посёлке?– спросил Сашка, продолжая лежать с заложенными за голову руками.

– Тут, в Ходорках,– ответил Сёмка и стал спускаться, убедившись, что его не обманывают. Андрюха последовал за другом. Встав на уступ, Сёмка вытащил фонарь и осветил Сашку.-Точно, кажись.

– Да не сомневайся ты,– Сашка вытащил руки и показал, что они пусты. Мальцы приблизились и стали его оглядывать.

– А ты чего тут, на скале?– спросил Андрюха.

– А где мне быть?

– Так сказывали, что ты в Европе капитал крутишь.

– Кто сказывал?

– Преподаёт у нас один твой, он и сказывал,– Андрюха подсел рядом с Сашкой.

– Почему мой?

– Дотошный мужик, спуску не даёт,– сказал откровенно Сёмка.

– Ты на вопрос не ответил?– придрался Сашка.

– Во! И ты такой же,– Сёмка скуксился.

– Опять началось,– скорчил рожу, как при зубной боли, Андрюха.

– Ладно, снимаю вопрос. Жрать хотите?– уступил Сашка.

– Не откажемся. Прошлогоднюю бруснику весь день жрали,– Андрюха принял из Сашкиных рук мешочек с сухарями и флягу.

– В маршрутке?– спросил Сашка.

– Ну,– ответил Сёмка, вгрызаясь в сухарь.

– Не нукай – не впряг,– отрезал Сашка.

– В ней. Паёк не положен. Вот пока ледоход, спустились вниз для безопасности. У нас ещё пять дней в запасе,– дал пояснения ситуации Андрюха.

– Я думал, вы смотреть пришли?

– Это само собой. Махина знатная, как её пропустить. Где-то вон выше уже гремит, скоро и тут покатит,– Андрюха кивнул в сторону нарастающего шума. Семён грыз сухари и в разговор не вступал.

– Кто у вас преподаёт?

– Артур.

– Вон как!

– Хорошего мало.

– Почему?

– Заноза он, продыху не даёт.

– Так не учись, кто гонит?

– Не гонит никто, сами сидим. Кому охота в дерьме сидеть.

– Так не скули.

– Кто скулит-то? Я не о том: их шестеро и он самый упёртый. Остальные – что надо мужики.

– Чему он учит?

– Психологии и оружию.

– Где труднее?

– В первом. Муть несусветная.

– Смешалось всё, значит?

– Не то слово. Сбилось в кучу. Как что не спросит – всё ему не тот ответ. Ну, хоть из кожи вылези.

– А оружие хорошо идёт?

– С этим проблем нет.

Самые нудные предметы из тех, что даются плохо почти всем, увязывали в преподавании с теми, которые воспринимались влёт, и обучал им один человек. Так поступали не случайно: практика обучения говорила, что это самый оптимальный вариант.

– Много в школе учится?

– Всех?

– Да.

– Двадцать три, но ныне группа ушла в Тибет сдавать курс.

– Много?

– Трое. Двоих не аттестовали.

– Что так?

– У одного зрение пошло-поехало, а у второго сердце что-то ненормальное. Сём, что у Кима нашли?

Семён прожевал и ответил:

– Ар-ритмия сильная и магнитная ось не туда куда надо.

– Всё, мужики, двинулась лавина,– Сашка вытянул ноги из мешка и стал наворачивать портянки, натягивать сапоги и собирать свои манатки.

Увидев это, Андрюха спросил:

– Будем выше лезть?

– Сам оценивай,– Сашка показал в поворот реки. Оттуда неслась гремящая стена. В мгновение все трое взлетели на более высокий уступ. Сашка лез последним, страхуя малолетних бандитов. Минутой спустя мимо понеслась армада. Скала сотрясалась от мощных ударов и, казалось, стонала. Сашка стал орать что есть мочи, но собственного голоса не услышал. Через полчаса поток ослабел, осел и замедлил скорость.

– Ты чего орёшь?– спросил Сашку Андрюха.

– А слышно?

– Ещё как!

– Я сам себя не слышу, а ты слышишь, ну гусь.

– Я по рту,– сознался малый.– Может, вниз полезем, чтобы ближе?

– Осмотри сначала,– посоветовал Сашка.

– Ого!– заглянув и осветив лучом фонарика, буркнул Андрюха.– Глаз – алмаз, но смыть бы не смыло. Полметра смочило, это воду выдавило и набросало крошки льда.

– Водица – тоже не летом в протоке на мели сидеть,– Сашка не знал, что так будет, подтолкнуло чувство, обычно до этого уступа не доходило.

– И то верно,– согласно махнул рукой Андрюха.– Мочиться не рекомендуется весной да ещё ночью.

– Сейчас ниже по течению километрах в десяти на перекатах заторит. Снова начнёт подниматься вода, копиться. Часа на два, не меньше, а то и все пять,– стал считать вслух Семён.

– Там уже забилось,– не согласился Андрюха.– Не видишь, что ль, замедляет.

– Уровень падает,– упёрся Семён.

– Это по той стороне разливается,– поддержал Сашка Андрюху.– Вот и падает. А на перекате точно затор. Там ведь горлышко узкое: с одной стороны скала, с другой остров. Часов пять будет копить.– С реки тянуло холодом и поднималась водяная взвесь. Сашка достал из рюкзака чёрную полиэтиленовую плёнку и два раскладывающихся стояка.– Всё, ищите щели, натягиваем и ложимся до рассвета спать.

Быстро установили маленькую палаточку и втроём влезли в Сашкин спальник.

– Не смоет?– спросил Сёмка.

– С этого – нет,– заверил Андрюха.

– Так ты говорил, что и с того не смоет.

– Чуток бы промокли и всех делов.

– Или тёрлись бы сейчас во льдах,– Сашка повернулся на бок.– Всё, спите. Тут не смоет, слово даю.

Малые перестали говорить и, немного поворочавшись, уснули. Сашке не спалось, но и ни о чём не думалось, мысль бродила где-то в стороне. Он стал считать детскую считалочку, и, в конце концов, тоже уснул.

Утром, когда проснулись, Сашка спросил:

– Со мной в Ходорки пойдёте или сами?

Пацаны переглянулись.

– А гнать не станешь? Мы за тобой не усидим,– Андрюха почесал затылок.

– Чего гнать, нормальным ходом пойдём. Вам что, надо отметки в пунктах ставить?

– В двух,– ответил Семка.

– Карту давайте.

Минут десять Сашка считал и сказал:

– Однако!

– Ты что, хотел до вечера дойти,– Андрюха быстро смекнул ход Сашкиных расчётов.

– Да.

– Не, нам только послезавтра к обеду надо.

– А как пять суток утёрли?

– Почерк подделываем. Он мой, я его. В пятнадцати километрах отсюда сошлись. Вот и всё,– ответил Андрюха.

– А штампы?

– Свои имеем.

– Их ведь меняют каждый год?

– Мы сейф откупорили, ну и запаслись,– сознался Андрюха.

– Так что жмётесь, ставьте и вперёд. Вот тут,– Сашка показал точку на карте,– а через пять часов сойдёмся.

– А не сдашь?– выразил подозрение Андрюха, но Сёмка дёрнул его за куртку. Обернувшись к нему, Андрюха сказал:– Ну чего ты, если узнают, то вылетим в момент, за это штрафом не отделаемся. Вышлют в посёлок.

– И то, правда,– согласился Сёмка.

– Да вы, никак, испугались?– подзадорил их Сашка.– Вы уж и так почти вылетели, но рисковать – так уж до конца. Сколь у вас экономии в километрах?

– Сто,– ответил Сёмка.

– Тайну я вашу никому не открою. В Ходорки можете не идти, отсидитесь поблизости,– стал уговаривать Сашка.

– Ага! Отсидишься там, дядя Алексей вмиг накроет. Этот номер не пройдёт,– произнёс Сёмка.

– Тогда сниму вас с маршрута,– Сашка щёлкнул пальцами.– И будете за мной до самых Ходорок скорость держать, но чур – не реветь. Я за вас поручусь, а если выгонят, возьму в свою, только у меня такие подвохи не проходят.

– А у тебя где школа? В Тибете?– спросил Андрюха, ему в Тибет не хотелось.

– Нет, тут, но южнее. Там Проня командует. Знаете такого?

– Знаем,– ответил Сёмка.– Ну что, Андрюха, бум бежать?

– Бум, выхода нет. Опять же, пять дней ягоды жрать прошлогодние не хочется. Но уговор,-стал торговаться Андрюха, он был старше Сёмки на год.– Про сейф, печати при любом исходе – молчок. Мы клятву дали, не наш промысел.

– Согласен,– Сашка стал собирать палатку. Пацаны ему помогали.

Полчаса карабкались вверх по скале, выбирая безопасный маршрут. Камни были влажными и сильно скользили. Наверху посидели минут двадцать, завтракая Сашкиным сухим пайком и наблюдая реку с высоты, после чего Сашка встал и ходко двинулся в сопку, мальцы пристроились за ним. Он шёл не оглядываясь, обходя рыхлые снежные проплешины, в них вязли ноги и промокали сапоги. Малым это было не на руку – тем удлинялся путь – но они, скрипя зубами, упрямо следовали сзади не отставая.

Глава 9

В Ходорки пришли в восемь часов вечера. На подходе Сашка стал снижать скорость. Заметив это, Сёмка с красным от напряжения лицом прохрипел:

– Без поддавков.

После чего Сашка вынужден был прибавить ходу.

Встретил на входе в школу, живший при классах, дед Поликарп, выполнявший роль коменданта. С Сашкой он был знаком.

– Что! Попались?– радостно крикнул дед Поликарп.– Где ты их, Санька, прихватил?

– На троллейбусной остановке стояли,– ответил Сашка.

Мальцы прыснули беззвучным смехом, сваливаясь на завалинку одного из домиков.

– А ты всё такой же, всё шутки шутишь,– недовольно произнёс дед Поликарп, сходу обидевшись на Сашку.

– Слушай, дед Поликарп, в наших местах билет покупать не надо – в лесу живём. И там, где я их усмотрел, такие же сосны и лиственницы, как и тут. И что тебе за дело, в скольких километрах отсюда я их подобрал?

– Так ведь нет никого, все в бегах,– дед нахмурился.

– Поликарп Егорыч, ты брови не сдвигай, мне твоя обида до одного места. Говори, где народ, и больше не спрашивай ни о чём,– отрезал Сашка.

– Весь ты в отца. Он был крут немало, и ты туда же,– окончательно обиделся дед Поликарп.

– А потому я крут, что ты языком не по делу метёшь. Вот уж восемь десятков тебе стукнет десятого июня, и вырос ты в тайге и прожил в ней всю жизнь, но закона не чтишь: встречаешь вопросами вместо того, чтобы чаем напоить с дороги.

– Дак он горячий, идите в дом,– сказал дед Поликарп, но лицом чуть обмяк: ему было приятно, что Сашка помнит его день рождения.

– С того бы и начал,– Сашка двинулся в домик, малые тоже не стали ждать особого приглашения, шмыгнули следом.

Дед Поликарп был от природы скуповат. Скупость – не порок, если она в меру, но меры у Поликарпа Егорыча не было, от того он и оказался тут в Ходорках, и школа сидела на строжайшем бюджете. Зная это, Сашка вытащил из рюкзака свои харчи, стал нарезать и открывать банки, не рассчитывая ни на что, кроме чая. Пацаны накинулись на еду, роняя крошки.

– Не спешить,– предупредил их Сашка.– Никто не гонится. Медленно поглощайте и не сильно объедайтесь, а то животы сведёт.

Набитый рот Сёмки произнёс в ответ:

– Мне дохтур сказал, что мой желудок и железо сварит.

– Тогда лопай, но запивай, не жри всухомятку,– Сашка налил в две большие кружки чай и поставил перед пацанами. Вытащил флягу и стал отвинчивать пробку. Дед Поликарп, быстро сориентировавшись, поставил четвёртую кружку на стол и присел напротив.

– На халяву уксус сладкий,– сказал Андрюха, как бы невзначай.

– Цыц, пострел, помолкни,– одёрнул его дед Поликарп.

Сашка налил в свою и деда Поликарпа одинаковое количество, завинтил пробку и спрятал флягу во внутренний карман куртки. Поднял кружку, чокнулся с дедом и выпил, чуть прополоскав рот. Дед Поликарп глотнул, поперхнулся и выплюнул содержимое обратно в свою кружку.

– Не впрок халява,– опять подначил Андрюха.

Дед Поликарп отдышался и укорил Сашку.

– Что ж ты не попередил, что это спирт, я думал водка. Я водочку больше люблю.

– Ну, звиняй, Поликарп Егорыч, в другой раз тебе водочки поднесу. Ноне в продмаге нету.

– Я думал, ты из зарубежу.

– Из тайги я, как Париж выглядит, уже забыл,– Сашка подмигнул пацанам.

– Сказывали, ты там,– дед Поликарп развёл спирт водой.

– Вот с того, кто болтал, водочку и проси, а в тайге мы больше по спиртику ударяем, носить меньше надо.

– Ну да ладно,– дед выпил.– Не пропадать же ему.

Поужинав, Сашка сделал знак пацанам забрать оставшиеся харчи себе и вышел во двор, прихватив рюкзак. Сметя всё со стола, мальцы выскочили из домика и исчезли за соседним. Дед Поликарп кинулся было за ними, но услышав, как трещат кусты, махнул рукой.

– Вот иуды, всё утащили, ничего старику не оставили,– проворчал он.

Сашка в диалог вступать не стал, не хотелось. Он взвалил рюкзак на плечи и двинулся в сторону реки, бросив напоследок:

– Бывай, Егорыч. Спасибо за чай.

Глава 10

Весь состав школы расположился на берегу реки. Замаскировав палатки в стланиках, ученики и учителя торчали на скалах, наблюдая ледоход, которого старались не пропускать. На подходе Сашку окликнули с охранного поста, он остановился, ответил и пошёл дальше. У палаток его встретили Артур и Лёха.

– Стерх сообщал, что ты мимо пойдёшь, но не сказал когда,– Артур взял у Сашки рюкзак.

– Ледоход все любят, а мне в последнее время редко видеть доводилось,– Сашка пожал руку Артуру и обнял брата, трижды с ним расцеловавшись.– Вот я и подгрёб к сроку.

– Ты надолго или проходом?– спросил Артур.

– Если у тебя есть ко мне дела, задержусь, взлётная полоса ещё не просохла, наверное, и рейсов не будет неделю,– ответил Сашка.

– Экзамены прими,– попросил Артур.

– Так в июне экзаменатор наш придёт,– Сашка имел полномочия на приёмку экзаменов, но не хотел перебегать дорогу кому-то.

– Ты тоже можешь, ждать-то чего? Мы весь курс разделали и ребяткам хочется по тайге разбежаться побыстрее,– сказал Артур.

– Сколько человек?

– Четверо.

– Тогда и пятого впиши.

– Кого?

– Того, что с сердцем.

– Так, значит, кого-то уже встречал. Ким его звать.

– Двоих в лесу надыбал. Ты знаешь, что они сейф "полапали"?

– Андрей и Семён!– назвал пацанов по именам Артур.

– Да, их встретил.

– То, что влезли, знаю, только не они, старший, в Китай пошёл. Я так и предполагал, что он им слепки оставил, чисто сделано, однако,– Артур усмехнулся.

– Впишешь?

– Саш, я бы рад, но его списали в научную часть. Парень толковый. Решения по нему я принимать не могу, он человек "семьи", им решать, к ним и обращайся.

– Он здесь?

– Остался до окончания ледохода.

– Сколько ему лет?

– Пятнадцать.

– Физическую он тянул?

– Как все, без замечаний.

– А проверял его кто?

– Эскулап. Томографом исследовал, его вердикт.

– Я его первым аттестую, потом остальных.

– Зачем тебе чужие заботы, Саш? Станет парень финансистом или ещё кем, что он тебе дался?

– Артур, я обследование полное прошёл, когда мне было двадцать семь лет, до этого всё некогда было. Всегда считал себя здоровым и работал, как вол, а у меня не только жуткая аритмия с рождения, как выяснилось, но и повышенная чувствительность к антибиотикам, обезболивающим и ещё куча всяких болячек.

– Так ты не знал!

– Ну, а он знает, что изменится?

– Это не я решаю. И потом, они ведь его списали. Он, кстати, нормально к этому отнёсся, воспринял, как подобает мужику: спокойно, взвешено. Если ты его проэкзаменуешь, тебе же его и брать придётся.

– И возьму. Слушай, Артур, ты мне не рассказывай того, чего нет. Тысячи людей на Север едут работать, а про энцефалит не слышали. У тебя от него есть прививка?

– Мне комплексную делали.

– Ну вот, а наши не делают, такими мелочами не страхуются. Я случая не припомню, чтобы от него кто-то у нас помер. Лёх, были такие случаи?– обратился Сашка к брату.

– Нет, на моей памяти нет, а раньше про него не знали,– ответил брат.

– А тут сердце. Эка невидаль! Статистика есть на это? Нет её. Исследования, которым можно верить? Тоже отсутствуют. Так что не зуди, Артур, не надо.

– Дело твоё. Попытка отговорить – не повод дуться,– произнёс Артур.

– Да я не злюсь, с чего это ты? Нормально. Как дела-то?

– Куём кадры, не без проблем, но работаем. Я чаёк поставлю, а ты с братом пока поговори,– Артур отошёл.

Остались вдвоём. Разговор начал Лёха.

– Ты, Сань, зря парня этого тянешь.

– Почему?

– Совет его не даст, он и в самом деле больной. Скрывает только. Это я Эскулапу на него данные дал. Я его в тайге на маршрутах пас. Сознание он теряет. Бежит, бежит, бежит и бац – падает. Отчего это не смог выявить даже Эскулап. Сердце тут ни при чём. Он, кстати, сам знает, что не по сердцу его списали. Остальным не говорили. Артур тоже не в курсе. Такая вот дребедень. Парень подавал надежды немалые.

– Значит мозги?

– Только шум не поднимай, а то прикроют школу до выяснения.

– Ты мне, братуха, песни сладкие не пой и не темни. Сквозь землю вижу, что без твоего участия не обошлось. Так?

– Есть грех, таить от тебя не стану,– Лёха смолк.– Не знаю, с чего начать?

– С книг и начни,– теперь Сашка точно знал, что случилось с парнем.

– Ну, раз ты в курсе, что говорить?

– Ему, стало быть, с этого бока огрело?

– Да, где слабо, там и прорвало.

– Потому ты связь с собой не носишь, что давит?

– Ещё сильнее, чем когда в посёлке. Спасу нет.

– На себя ты Эскулапу тоже доложил?

– Пришлось.

– Кто копии с книг делал?

– Я сам. Ещё до того, как они к тебе попали. Мы с Каном их вместе переписывали, но подлинники у тебя.

– Эх, Лёха! Старый ты козёл,– Сашка встал и потянулся.– Прибить бы тебя надо, да на брата рука не поднимется. Говорил тебе Кан об опасности?

– Предупреждал.

– И чего ты полез?

– От желания узнать и полез.

– Мне, почему не сказал, когда они мне от Кана достались?

– Сань, ты сядь, не гони. Сложно всё это. Ну, запретил бы я тебе их трогать, ты бы с твоим характером сделал всё наоборот. Долго я думал над тем, как поступить и пользы в запрете не сыскал. Ведь ты же их читать не стал.

– А ты откуда знаешь?

– Сердце подсказывает.

– Посмотрите на него: сердце ему подсказывает!– передразнил Сашка.– Где они у тебя?

– В моей личной пещерке.

– Копии делать никому с них не давал?

– Нет, но малый с памятью, захочет – воспроизведёт.

– Совет об этих делах ведает?

– Каких?

– Что у тебя "не все дома".

– Нет, но догадываются, конечно.

– Парень всплывёт, шила в мешке не утаишь.

– Потому парня и не надо отсюда тянуть. Тут он хоть размножить не будет пытаться.

– Лёх, ну ты меня удивляешь прямо,– Сашка поднял руку, указывая в небо.– Там ведь спутники висят, через которые можно в любое время выкинуть в эфир.

– А что же делать тогда? Как быть?

– Я его заберу. Вместе с книгами. Пойдёшь и притащишь их мне. Отдашь из рук в руки. Сколько времени надо?

– Сутки, но слово дай, что не станешь пасти.

– У тебя что, любовница там сидит, огонь поддерживает?– Сашка стал хохотать.– Точно мозги поехали. Вернёшься – поговорим. Ночью уйдёшь, ночью придёшь. Меньше глаз – больше пользы.

– Так слово даёшь не следить?

– Да сдался ты мне,– обиделся Сашка.

– Сань, ты хоть не дави. У меня там что-то вроде молельни. Только не смейся и не подначивай. Я сутки там посижу, месяц потом нормально себя чувствую. Это единственное, что помогает.

– Кан тоже молился?

– Тоже. Клянусь!

– Даю слово,– Сашка протянул руку, Лёха пожал и исчез в ночи.