Текст книги "Средневековый любовник"
Автор книги: Александра фон Лоренц
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)
─ Сеньор, на вашей ноге сидит оса!
Алессандро ди Лаванья, услышав за своей спиной нежный женский голосок, обернулся. На него смотрели огромные голубые глаза, а прелестный маленький ротик изогнулся в соблазнительной улыбке. Ему хватило нескольких секунд, чтобы оценить все достоинства фигуры молоденькой женщины. Он решил представиться, но его опередил пронзительный визг.
─ Матка бозка! Какой огромный шмель! ─ завизжала Эльжбета. ─ Он сейчас сожрет вас! Он полез под ваш камзол!
Проворные ручки польки нахально схватили мужчину за бедра. Вера испугалась. Она видела, как глаза Алессандро изумленно округлились. Его спутники, услышав страшный визг, в растерянности схватились за оружие. Приободрившуюся Веру развеселила комическая ситуация, и она принялась «помогать» Эльжбете стряхивать злодея-шмеля.
Алессандро ди Лаванья сразу и не понял, что произошло. Какой там еще шмель? Он лишь почувствовал, как шаловливая женская ручка без зазрения совести ущипнула его за мускулистую ягодицу. Впрочем, это было довольно приятно…. И он решил поддержать шутку.
─ О! Шмель перебрался вперед и уже жрет мою плоть. Это ужасно!
Другие мужчины расхохотались над его немного неприличной шуткой.
─ Придется тебе, Алессандро, податься в монахи! ─ воскликнул один.
─ Но шмель еще не все сожрал! ─ засмеялся Алессандро и насмешливо заглянул в глаза красивой незнакомке. ─ Сеньорита, моя судьба теперь в ваших руках. Меня уже прочат в монахи!
Вера невольно улыбнулась. Он предлагает ей пошарить в его брэ? Вот так наглец!
─ Сеньора, ─ Вера нарочно поправила его. ─ Я порядочная женщина…. вы же мне предлагаете неприличные вещи…. ─ Она наигранно надула губки. ― Вам просто хотели помочь!
─ Я имел в виду мое сердце. А что вы подумали, позвольте узнать? ─ генуэзец вызывающе посмотрел на Веру. Ей даже стало немного не по себе. Что он о ней думает? Но от мужчины исходили пронзительные флюиды откровенного желания… нет, она не могла ошибиться, он заинтересовался ею.
Не найдя нужных слов, сконфузившаяся Вера смущенно улыбнулась. А Эльжбета с любопытством посматривала на нее. Так забавно, сеньор Стефано обхаживает молодую сеньору ди Лаванья, а ее дядя вот-вот угодит в сети голубоглазой красотки. Этой русской надо поверить в себя, ей надо почувствовать себя уверенной женщиной.
Алессандро и его приятели выразили желание познакомиться поближе с красивыми дамами и продолжить общение в какой-нибудь приличной таверне. Дамы милостиво согласились.
Вера не ошиблась, решив, что генуэзцы приезжие. Все четверо прибыли в Солдайю несколько дней назад. Затем они поедут в Каффу. Цель путешествия троих мужчин ─ закупка большой партии зерна для продажи в Генуе. У графа причина приезда в колонию была некоммерческой. Он вскользь упомянул о единокровном брате, которого не видел почти пять лет. Потом разговор коснулся невольничьего рынка в Каффе. Мужчины обсуждали цены на рабов, их национальные особенности. Вера почувствовала к ним некоторую неприязнь, а Эльжбета побледнела и отвернулась. Мужчины приняли ее с полькой за горожанок и с легкостью делились своими планами относительно приобретений рабов. Возможно, если бы не бокал вина, Вера бы промолчала. Однако немного алкоголя и неприятие рабовладельческого строя развязали ей язык.
─ Сеньор Алессандро, а вы когда-нибудь задумывались о том, что чувствуют эти несчастные? Ведь большинство из них не родилось в рабстве, их захватили в плен и сделали рабами.
Генуэзцы удивленно переглянулись. Эльжбета отыскала под столом ногу Веры и слегка наступила на нее.
─ Вам жалко рабов, сеньора Вера? ─ граф пристально изучал ее раскрасневшееся от возмущения лицо.
Вера высказала все, что думает об эксплуатации, о несправедливости, но увидела на лицах собеседников лишь одно изумление.
─ Рабство было, есть и будет всегда, ─ невозмутимо ответил Алессандро. ─ Вы только что ели мясо теленка. А его вам не жаль? ─ Он выдержал паузу, понимая, что прелестная солдайка вряд ли сможет ответить на его вопрос. ─ Есть животные, созданные господом для того, чтобы их ели, также есть нации, обладающие смиренным нравом. Вы знаете, что лису невозможно приручить? Попав в капкан, она отгрызает себе лапу, а в клетку ─ раздирает зубами собственное брюхо. На моей памяти, не один раб ни свел счеты с жизнью. Подобные происшествия случаются крайне редко.
Вера слышала, как вздохнула Эльжбета. Лучше поменять тему разговора! Демократические взгляды никогда не найдут отклика в этом обществе. К тому же она познакомилась с этим интересным мужчиной не для того, чтобы, споря с ним до посинения, упорно отстаивать свою точку зрения. Весь вечер она смотрела только на него. Алессандро показался ей не только видным мужчиной, но и незаурядным человеком. Стефано в сравнение с ним был пуховым птенцом. И она решила поменять тему. О чем можно поговорить с малознакомыми мужчинами? «Декамерон» пользовался скандальной известностью. Его читали все, но не все признавались в этом.
Генуэзцы с удовольствием подхватили более приятную, слегка эротическую тему. Вера заметила, что хозяин таверны с удовольствием подслушивает их разговоры. Действительно, какая же она была глупая, когда сидела целыми днями дома в одиночестве, скучала и…верила Стефано.
─ Вы своеобразно мыслящая и, я бы сказал, необыкновенная женщина… смело рассуждаете о жизни, у вас свои оригинальные взгляды, ─ отметил Алессандро после минутного молчания.
Он первый человек, отметивший ее странное, несвойственное женщинам пятнадцатого века поведение!
Немного помолчав, Вера кокетливо ответила:
─ А вы, я вижу, пытаетесь меня очаровать.
─ Нет, не подумайте! Я бы очень хотел стать вашим другом. Вы говорите с акцентом, вы не из Генуи, и не из Венеции. Я угадал?
─ Угадали. Я из Московского княжества.
Граф мысленно ахнул. Стало понятно, почему она так яростно защищает рабов. Большая часть женщин на рынке Каффы ― славянки.
Они покинули таверну ближе к вечеру. Генуэзцы проводили молодых женщин домой. Эльжбета, увидев на улице патруль, быстро прошмыгнула в дверь. Если Джоффредо узнает, что она флиртует с другими, прощай всякая надежда на свободу. А Вера еще немного задержалась. Мужчины вели себя очень галантно, рассыпались в комплиментах. Ей это льстило, но мысли упорно возвращались к Стефано.
─ Мне пора, ─ она мило улыбнулась Алессандро и его друзьям.
─ Так скоро, ─ огорченно проговорил Алессандро, не сводя с нее горящих глаз. ─ А могу я надеяться на свидание?
Вера сорвала алую розу и положила колючий стебель между складок его одежды, ближе к сердцу:
─ Вам к лицу красный цвет. Это цвет сильной страсти.
─ Это мой любимый цвет, ─ прошептал Алессандро. Он оторвал ее руку от камзола и поднес к своим губам. ─ Я приду сюда завтра, в шесть вечера.
Как же все оказалось легко! А в сердце появилась брешь. Ее не радовали обходительные манеры графа, лишенные всякой пошлости. Сначала эти мужчины целуют руки, дарят цветы и подарки, а потом забывают и предают. Где же сейчас ее дорогой Стефано? Скорее всего, наслаждается ласками новой любовницы.
Приятели графа, сообразив, что они лишние, отошли на несколько шагов и тихо заговорили между собой. Она подумала, что сейчас подходящий момент, чтобы намекнуть графу на нечто большее, чем просто прогулки по городу и приятные беседы.
Начинало темнеть. Мрак покрывал не только улицы, но и ее сердце. Ей не хотелось грустить. Она никогда не будет прежней наивной дурочкой. Печалиться из-за обманщика ─ глупо и смешно.
─ Вы умеете плавать, сеньор Алессандро? ─ спросила Вера, вкладывая в свой вопрос некоторую двусмысленность.
Генуэзец встрепенулся и весело засмеялся, ― он, кажется, понял ее намек.
─ Да, я прекрасно плаваю. А вы любите купаться в море?
Поражаясь себе и своему нахально-откровенному поведению, Вера затрепетала под его пронизывающим взглядом.
─ Я обожаю море. Особенно ночью…. оно так красиво светится. Тысячи медуз стремятся к берегу. У них сейчас брачный период.
─ Вы читаете мои мысли, сеньора Вера, ─ прошептал граф. ─ Я заскучал в этом городе. ─ Он сделал шаг, и ее грудь коснулась темно-коричневого камзола. Рука мужчины легла на ее талию. Вера вспыхнула, уже не зная, правильно ли она поступила. Другая его рука легла ей на плечи. Вера прикрыла веки, чувствуя его дыхание. Сначала он коснулся губами ее шеи. Вера подняла глаза вверх, не осмеливаясь ответить на его ласки. Его ищущие губы были не как у Стефано ― горячие и чувственные, а жесткие и уверенные.
Алессандро был ненамного выше Веры, и их глаза были почти на одном уровне. Но она почему-то смущалась, когда их взгляды встречались. Мягким движением он привлек ее к себе, лаская пальцами шею и чувствительное местечко на пояснице, немного ниже талии. Она чувствовала, как ее кожа покрывается пупырышками. Никогда она не испытывала от поцелуя такого восхитительного удовольствия. Он поднялся выше, к подбородку, потом к губам. Его язык не врывался в ее рот, стремясь завладеть им, как это делал Стефано. Он изучал, исследовал, ласкал внутреннюю поверхность губ, небо.
Вера опешила, она ощутила себя невинной девочкой. Ей и в голову не приходило, что поцелуи могут быть такими разнообразными. Алессандро целовал ее в губы и смотрел в глаза. Ее веки наполовину прикрывали зрачки, и она видела блеск жгучих темных глаз. Жесткая щетина царапала ее нежную кожу, но она чувствовала странное удовлетворение, сродни освобождению. В ней пробудился интерес, ей захотелось познать этого мужчину. В нем не было огненной страсти, но в каждом движении его рта, рук чувствовался опыт и знание женского тела. Алессандро оставил ее губы и нежно поцеловал переносицу, затем веки.
─ Вы дрожите. Вам холодно? ─ зашептал он, поглаживая талию Веры.
─ Правда? Нет, не холодно. Мне ужасно неудобно… что вы теперь обо мне подумаете… … ─ бормотала Вера, чувствуя сильнейшую робость, подобной она никогда раньше не ощущала.
Да что на нее нашло?
─ Вы очень нежная и чувствительная, как роза, которую вы мне подарили. Я часто людей ассоциирую с растениями.
─ Скажите, сеньор Алессандро, почему же роза, а не лилия или ромашка? ─ ей понравился тонкий комплимент.
Мягкий тембр его голоса успокаивал, а умные внимательные глаза обволакивали нежностью.
─ Розы нуждаются в любви. Они могут цвести долго, если их любить. Но если на них не обращать внимания, относиться с безразличием, даже при самом заботливом уходе они прекращают рост, а бутоны становятся мелкими и тусклыми. И у розы есть шипы, если с ней грубо обращаться, она может и поранить.
Вера еле сдержала тяжелый вздох. Она ─ роза, заброшенная и увядшая. Умница граф без труда понял ее состояние.
─ А с кем вы себя сравниваете? Если не секрет.
Алессандро заинтересованно улыбнулся.
─ А вы попробуйте угадать.
─ Это так сложно. Мы едва знакомы…я пока затрудняюсь вам ответить.
─ Вы мне позже ответите.
Вера смотрела на генуэзца… его глаза были темными как грех, как любила говорить ее мать. Лицо мужчины дышало спокойным достоинством, ― так ведут себя знатные особы, как уже успела заметить Вера. Высокий лоб, несмотря на годы, был гладким. Ни одна морщинка не пересекала его. А прямые черные брови, похоже, никогда не вздымаются в гневе, и не сходятся на переносице. Вдруг она мгновенно смогла характеризовать этого человека: пылающий лед. Он смог усмирить свои страсти, и они больше не тревожат его. Иной раз он жаждет отдаться их власти, но уже не может.
─ Да, сеньор Алессандро. Я вам скажу, очень скоро…─ сказала Вера, ошеломленная неожиданным озарением.
─ Спокойной ночи, роза, ─ шепотом сказал граф, выпуская ее из объятий.
─ И вам спокойной ночи! ─ робко проговорила она, отходя от него. ─ Мне уже надо домой.
Вера вошла в дом и остановилась возле порога. Сердце чуть ли не вырывалось из груди, а щеки пылали огнем. Опять судьба играет с ней в кошки-мышки. О, как ей надоели эти глупые игры! Хотелось стабильности, хотелось нормальной жизни, без измен и интриг. Совершено не хотелось быть холодной кокеткой, искать выгоду от связи с мужчиной. Но, скорее всего, ей в который раз придется покориться судьбе. Не пытаясь унять сумбурные мысли, она пошла в спальню.
В комнате горела масляная лампа, Эльжбета сидела возле окна. Свет лампы отражался в ее озорных глазах и сиял россыпью блесток на золотистых волосах.
─ Как тебе граф ди Лаванья? Правда, незаурядный и красивый мужчина? ─ спросила она, не скрывая сильного интереса.
─ Очень, ─ угрюмо отозвалась Вера, глядя с тоской на свою одинокую постель. Стефано никогда больше не вернется к ней, вне всякого сомнения. Да и сможет ли она, после того, как увидела его с другой, его любить? Конечно, нет.
Как истинная полячка, Эльжбета была в избытке наделена женской интуицией и не стала мучить Веру излишними расспросами. Пожелав приятных сновидений, она ушла к себе. Вера легла и больше не о чем не думала, решив, что это бессмысленно. Ей не дано быть счастливой в этой жизни. С иллюзиями покончено, и завтра она проснется совершенно другой женщиной.
Ссора
Воздух в комнате еще был наполнен терпким ароматом, хотя Катарина ушла не менее получаса назад. Ее низкий грудной голос раздавался откуда-то из глубины дома. Стефано не прислушивался. Как и обычно, на рассвете ему хотелось спать. Но этот запах, смесь лаванды, корицы и сандала, выводил из себя. Или не запах, а все, что связано с Катариной. С женщинами постоянно какие-то сложности, то не так посмотришь, то не то скажешь. Стефано думал о вечернем разговоре с Катариной. Женщина сказала всего несколько фраз, но как же сильно они повлияли на их отношения. Стефано перевернулся на бок, и ненавистный аромат, распространяемый наволочкой, атаковал еще яростнее. На белом шелке лежал ее длинный темный волос. Стефано перевернул подушку и опять лег на спину. Сегодня он выезжает в Воспоро. Вот и отлично, через неделю она уже покинет Солдайю…. они не скоро встретятся. И будет разумнее, если он сейчас же уйдет из этого дома.
Больше не раздумывая ни мгновения, Стефано вскочил с постели и начал быстро одеваться. Он застегивал на рубашке последнюю пуговицу, когда на пороге спальни возникла его любовница в белоснежном утреннем платье.
─ Стефано, дорогой, ты что, спешишь оставить меня? ─ спросила она удивленно, но без агрессии. Несколько лет супружества с ненавистным и отвратительным стариком научили молодую женщину скрывать свои истинные чувства, держа их в узде. К сожалению, это не всегда удавалось. В конце концов, судьба сжалилась над Катариной: супруг закончил свой жизненный путь и ушел к предкам, оставив молодой вдове огромное состояние и долгожданную независимость.
─ Катарина, я не могу у тебя долго задерживаться, ведь я сегодня уезжаю, и ты знаешь куда, ─ сухо ответил Стефано, поправляя перед зеркалом непослушные волосы.
Катарина опустила длинные ресницы, поглядывая на отражение Стефано. Он не улыбался, его лицо было напряженным. В глубине души она признала свое поражение.
─ Злишься на меня, ─ с недовольством проговорила молодая генуэзка.. ─ А ведь мы собирались ехать вместе. Быстро же я тебе надоела.
Стефано замер, в комнате стало тихо. Катарина подумала, что снова сболтнула что-то не так. Хотя, чего волноваться, когда все слова были сказаны еще вчера вечером!
─ Катарина! ─ начал Стефано, резко развернувшись к ней лицом, ─ ты же знаешь, я не мусульманин, а католик, и не могу иметь несколько жен. Через два месяца я женюсь. Уже была и помолка, мое решение окончательно. Я тебя обидел чем-то?
Женщина лихорадочно расправляла свои черные локоны, ее глаза нервно забегали, полуприкрытые темными веками. Да, это правда, он ничем ее не обидел. Она сама намекнула красавцу барону, что не против развлечься, и не только танцами, а он принял ее приглашение, как и любой другой мужчина. Но гордая аристократка испытывала муки уязвленной гордыни. Манипулируя целым сонмом обожателей и испытывая наслаждение от невидимой власти над ними, она привыкла к поклонению. Такой холодный отказ был для нее оскорбителен.
Стефано же искренне недоумевал. Молодая привлекательная вдова, богатая, свободная, сын подрастает…. Еще и года не прошло, как похоронила мужа. Так какого черта она опять рвется замуж? Вот он, будь на ее месте, даже мысли бы об этом не допустил! Вот и пойми этих женщин! Стефано отвернулся, и его глаза встретились со своим отражением в зеркале. Он смотрел на свое лицо, и оно ему казалось очень глупым и смешным. Все-таки есть какие-то ошибки и с его стороны, иначе бы женщины не закатывали такие сцены.
─ Желаю тебе счастья и кучу наследников, ─ съязвила взбешенная Катарина. ─ Но сомневаюсь, что твоя престарелая и страшная, как кара божья, невеста сможет тебе их подарить!
Это был жестокий выпад. И надо сказать, Катарине удалось задеть Стефано. Он нахмурился. Его будущая супруга, внешне не очень привлекательная женщина, была тремя годами старше Стефано и имела за плечами бездетный брак.
Он слышал учащенное дыхание любовницы, резкий запах ее духов и думал, что никогда бы не женился на такой вспыльчивой и назойливой женщине. Его невеста нехороша собой, но она хорошо воспитана, образована и умна, таким образом, спокойная жизнь ему обеспечена. А насчет ее непривлекательной внешности…. у него ведь есть красавица наложница! Он мысленно вернулся к Вере, представил ее мягкие ладони, упругое белоснежное тело и ласковый взгляд. Она полная противоположность смуглянке Катарине. Стефано улыбнулся, игнорируя очередной злобный взгляд. Он купит для Веры домик на окраине Генуи, жена ни о чем не узнает, а если и узнает, то ей придется промолчать.. Будущее представлялось ему счастливым и безмятежным.
─ Ты воспользовался моим телом! Говорил мне, что я прекрасна! Проклятый лжец! ─ внезапно завопила Катарина, находясь в том состоянии, когда разум выходит из-под контроля, а слова выражают только сиюминутные чувства и ничего более. Но Стефано был спокоен. Его посетила интересная и оригинальная мысль: любовница должна от него полностью зависеть, материально и душевно. Тогда она будет милой и послушной. Настроение значительно улучшилось и на душе как-то потеплело. Стефано развеселили ее упреки:
─ И ты, между прочим, мной пользовалась, причем беспощадно! ─ засмеялся он. ─ А ведь я тебя не упрекаю!
─ Мерзавец…Он еще и потешается! А вдруг я понесла? Какой позор!─ Катарина артистически упала на кровать и закатила глаза. Стефано увидел, как быстро бледнеет ее оливковая кожа. И ему сразу стало ясно, как легко миловидной Катарине удавалось дурить пожилого муженька. Хотя ей повезло, попался добряк и простофиля. А вот с ним бы такой номер ни за что бы не прошел. Его рассердило ее высказывание. Катарина имела репутацию легкомысленной особы, иначе он бы к ней и не подошел.
─ Это было бы неплохо! Я детей люблю! ─ насмешливо протянул Стефано.
Катарина неожиданно подскочила и села на постели. Бледность прошла так же быстро, как и появилась, а глаза, начавшие увлажняться, моментально высохли.
─ Видеть тебя больше не хочу! ─ выкрикнула взбешенная итальянка и вылетела из комнаты.
«Штучка еще та…пора уносить ноги»! ─ подумал Стефано, глядя на колыхающуюся занавеску, за которой мгновение назад скрылось белоснежное облако шелка. Он расправил спину и с наслаждением потянулся, ощущая невероятное облегчение. На столике возле кровати стояло блюдо с виноградом.
«Да, кстати…надо будет сказать Раффи, чтобы купил самых лучших фруктов. Зеленого винограда и персиков»! ─ выходя из спальни Катарины, отметил про себя Стефано.
Синий виноград Вера не любила.
К дому подъехала нарядная кавалькада, среди них был Стефано. Вера не стала выглядывать в окно. Она и без того узнала его бархатный голос и веселый смех! Похоже, у него хорошее настроение. Конечно, несколько дней и ночей провел в постели молоденькой итальянки. Вера до боли стиснула зубы, изо всех сил выгоняя из головы образы страстных постельных сцен, где ее место занимала другая.
Услышав стук открывающейся двери, Вера прижалась к стене. Стефано поздоровался с поваром, поинтересовался, что она заказала на обед, и чем занималась, пока он отсутствовал.
─ Ах, подлец! ─ возмущенный возглас сорвался с ее губ, когда Стефано в разговоре с поваром назвал ее голубкой. Она не может смотреть на него, это было выше ее сил, и Вера, как угорелая, вылетела из спальни, чуть не столкнувшись с Эльжбетой. Полька сначала испугалась, а потом рассмеялась.
─ Вера, сеньор Монтальдо вернулся, ─ сообщила она.
─ Эльжбета… я не хочу…не хочу его видеть! ─ быстро залепетала Вера, сбиваясь на каждом слове. ─ Я не могу смотреть на обманщика… Умоляю, спрячь меня куда-нибудь! Или я просто сорвусь! И все ему выскажу!
─ Тебе ничего невозможно втолковать, ─ с раздражением проговорила полька. ─ Ты еще больна им. ─ Она помолчала, затем задумчиво сказала. ─ Нет. Я не права. Чтобы вылечиться, надо время. Пойдем! ─ Взяв Веру за ледяную руку, она повела ее в свою комнату, примыкающую к спальне.
Ее небольшая комната требовала ремонта. На окне висела точно такая же занавеска, как и в комнате Веры. Хозяин дома больше беспокоился о внешнем виде дома и, судя по всему, отличался скупостью. Комната была заставлена изношенной мебелью, отслужившей свой век и старыми растрескавшимися сундуками. Вера села на сундук и хмуро уставилась в окно.
─ И как долго ты собираешься прятаться? Встречаться с ним все равно придется, ─ улыбнулась Эльжбета.
─ Не знаю, ─ выдохнула Вера, опуская голову. ─ Ты можешь найти графа и передать ему…
─ Нет уж! Ничего я не буду передавать ему!─ гневно прошептала Эльжбета. ─ Тебе подвернулся такой шанс, а ты упрямо отвергаешь его!
─ Я не о том! ─ возразила Вера. ─ Представь, что будет, если Стефано и граф столкнутся? Тебе самой не смешно? Я не собираюсь отказываться от графа. Ты думаешь, я не понимаю, что меня ничего хорошего со Стефано не ждет?
Веснущатое лицо Эльжбеты разгладилось, и на нем отразилось одобрение.
─ Верно. Будет большой скандал, ─ произнесла она, прислушиваясь к приближающимся шагам. ─ А пока спрячься за сундуками. Он идет.
Полька выпорхнула из комнаты.
Вера, со щемящим от боли сердцем, отметила его прекрасное расположение духа. Он шел по дому и насвистывал веселую песенку. Она услышала шорох раздвигаемых занавесей.
─ Милая, где ты? ─ из спальни донесся его ласковый голос. Стефано засмеялся. Скрипнуло крепление балдахина. Он искал ее.
─ Эльжбета! Вера где?
Вера почувствовала, как по спине скатились капельки пота. Эльжбета, к счастью, недолго хранила молчание. Дальше Вера услышала тихие шажочки и тоненький голосок польки.
─ Ее нет? Странно… ─ в ее голосе звучало неподдельное удивление. ─ Ах да! Вспомнила, она ведь собиралась в гости…Э-э-э… У нее дружеские отношения с супругой какого-то солдайца. Значит, еще не вернулась.
─ Какого такого горожанина? Какие гости, черт возьми! ─ прорычал Стефано.
─ Извините, сеньор, ─ бойко начала Эльжбета. ─ Я не вправе ей указывать, куда ходить, и что делать. Она скучала без вас. Вот и решила немного развеяться.
─ Развеяться! ─ вспылил Стефано. ─ Нет, ты только представь! Она решила развеяться! Я не разрешал ей ходить по гостям!
─ Я ни в чем не виновата, ─ взвизгнула полька. ─ Вы мне не поручали следить за ней. Одно ваше слово…. и я буду ходить за ней тенью.
─ Иди и немедленно приведи ее домой, ─ сухо сказал Стефано уже более спокойным голосом.
─ Мне неизвестно, куда она пошла. Вера мне не докладывает. Знаю, что женщина ─ армянка. Ее зовут…Анаит. Так я ведь не могу знать адреса всех Анаит в Солдайе!
Вера закрыла глаза. Лихо она врет. Эльжбете лучше бы родиться в двадцать первом веке. Во всяком случае, без работы в Москве она бы не осталась. Вера, несмотря на то, что на душе у нее было очень тяжело, улыбнулась, мысленно переодев польку в современную одежду. С ее мелодичным голоском, находчивостью и полным отсутствием застенчивости она могла бы работать ди-джеем на радио или в ночном клубе.
Стефано свирепо выругался и ударил кулаком в стену. Старая штукатурка треснула. Вера стряхнула с головы серую, пропахшую плесенью, пыль.
─ Я не могу долго ждать. Черт! Передашь Вере, что я уехал в Воспоро. Меня не будет неделю. Еще передай, я запрещаю ей ходить в гости, тем более к этим развратным армянкам! Ее место в доме. Просила книги ─ пожалуйста, просила птичек, ─ купил ей канареек! ─ Стефано снова ударил кулаком, но на сей раз по столу, где стояла клетка с птицами. Канарейки испуганно зачирикали и захлопали крыльями.
Стефано откашлялся и продолжил:
─ Надеюсь, ты меня поняла, Эльжбета. О подругах не может быть и речи.
Каждое его слово Вера отчетливо слышала. Она пришла в смятение. Ее обида на Стефано превратилась в безудержную ярость. Явился, как ни в чем не бывало, не сказал ей ни слова о своей предстоящей женитьбе! И еще при этом имеет наглость возмущаться, что ее нет дома! Ему можно спать с другими женщинами, а ей даже нельзя навестить подругу. Мало того, что изменник и предатель, да еще и тиран! Ослабшей рукой Вера смахнула локоны со лба, проклиная свое положение содержанки и пугаясь острой боли в сердце!
Сколько же еще времени ей понадобится, чтобы избавиться от любви к нему?
Стефано ушел. Весь дом будто наполнился его раздражением. Канарейки тихо и неуверенно чирикали. Когда стук копыт стал отдаляться, превращаясь в едва слышное цоканье, крупный желтый кенар, успокоившись, запел любовную трель.
«Такой же подлец! Ухаживает сразу за несколькими»! ─ с раздражением подумала Вера об апельсиновом ухажере.
Эльжбета не заходила к себе в комнату, опасаясь возвращения сеньора. Около часа Вера просидела в одиночестве на ее кровати, бессмысленно посматривая в окно и наблюдая за прохожими.
─ Слышала? ─ голос польки раздался так неожиданно, что Вера вздрогнула.
─ Да. Слышала.
─ Видишь, он не собирается с тобой расставаться, а ты переживала.
─ Я не хочу о нем говорить. И мне безразлично, куда и насколько он уехал, ─ сухо проговорила Вера.
Брови польки немного приподнялись, рыжие ресницы восхищенно захлопали.
─ Ты уже рассуждаешь как шляхтянка! Я ведь тебе не говорила…. Знаешь, иногда у нас не было мяса, а только одна овсяная похлебка… отцу латали кафтан, но он никогда не гнул шапку перед богачами и королем! И они не смели унизить его, будь он хоть в лохмотьях. Также и наши женщины. Мне дико представить, чтобы отец склонил голову перед сеньором Монтальдо! Он первым с ним и не поздоровался! А я… ─ Эльжбета махнула рукой и насупилась, шумно вдыхая воздух через ноздри.
Вера жалостливо улыбнулась, рассматривая расстроенное конопатое личико. Она вспомнила школьную программу по истории. Могла ли она тогда думать, что подружится с настоящей шляхтянкой? Жаль, что Эльжбете неизвестно, сколько насмешливых пословиц сложили о непомерной гордости польской шляхты.
Вера подошла к окну и взглянула на пылающее полуденное солнце.
─ Интересно, вечер будет такой же душный, как и вчера? Как ты думаешь, что мне надеть на свидание с графом.
Женщины долго выбирали подходящий наряд, прикладывали украшения к платьям, а тем временем двое мужчин размеренным шагом прогуливались по улицам Солдайи. Один был очень высок ростом и широк в плечах, а другой почти на голову ниже. Ни один житель Солдайи бы не признал бы в них братьев. Высокий похлопал по плечу своего спутника.
─ А ты седеешь, Алессандро, ─ весело произнес он.
─ Годы, годы, ─ граф Лаванья поднял глаза на брата. ─ Не беда, брат, душа не стареет. А ты здоровяк! ─ Алессандро улыбнулся. ─ Был бы жив отец, гордился бы своим сыном. Геракл ─ мальчик в сравнении с тобой.
Высокий мужчина нахмурился и убрал руку с плеча графа.
─ Не будем говорить об отце, ─ отрезал он.
─ Брат, прекращай его ненавидеть, ─ жестко проговорил Алессандро. ─ Я сотню раз тебе говорил, что готов исправить ошибку отца. Твой гонор тебе еще ничего хорошего не посоветовал. Позоришь меня и свой род. Сын графа Томмазо Лаванья служит в Солдайе подкомендантом! У меня нет слов! ─ Алессандро всплеснул руками, золотые перстни засверкали на его холеных пальцах.
─ Я не позорю свой род, ─ мрачно отозвался мужчина. ─ И никакого отношения к вашему роду не имею. Я бастард.
─ Иди ты к черту, Коррадо, ─ сказал граф. ─ Раз тебе нравится сидеть в крепости и кормить комаров, можешь прозябать здесь и дальше, это твое право.
Брат графа надменно улыбнулся. Казалось, он получал удовольствие, храня свое происхождение в тайне.
─ Не беспокойся! Ни одна живая душа не узнает, кто мой отец. Ладно, хватит об этом! Я рад, что ты приехал ко мне. Что скажешь о Солдайе?
─ Порядок у вас здесь, конечно, все налажено, но безумно скучно. Но даже здесь можно встретить красивых женщин. Вчера с одной из них я имел удовольствие познакомиться. ─ Алессандро задумчиво смотрел на облака, ─ сегодня вечером у меня с ней свидание. Она очень красива и необычно таинственна.
─ Поздравляю. Вечером я заступаю на сутки, вам никто не помешает. ─ На гладко выбритом лице Коррадо заиграла доброжелательная улыбка, углубляя складки возле рта.
Граф вдруг резко остановился и с интересом посмотрел на сводного брата.
─ Вот что меня удивляет в тебе, так это твое двойственное отношение к жизни. То ты отказываешься от всего, лишь бы утолить свою гордыню, то безмерно расчетлив. Я имею в виду женщин…. Коррадо, тебе ведь уже тридцать два, пришло время подумать о семье.
Прежде чем ответить, Коррадо выдавил из себя нечеткий звук, означающий несогласие. Порядком уставший от своих бесполезных наставлений, граф нетерпеливо сказал:
─ Все, хватит! Закроем эту тему. Ты упрям как осел!
Вороному жеребцу достался такой удар плетью, что он от неожиданности вскочил на дыбы и понесся по мощеной мостовой.
– Проклятье! – зарычал Стефано, еле удержавшись в седле.
– Он, наверное, сошел с ума, – подумал кавалерий Фантино Гуаско и поправил свою еще густую, хотя и поседевшую шевелюру.
Узкий переулок едва ли не рассыпался от грохота копыт о булыжники, а стены чуть не развалились от хлестких ударов развевающегося черного плаща Стефано.
– Сеньор, я здесь, – подал голос из темной подворотни Фантино, когда убедился, что помощник консула его ищет, вертясь на танцующем от возбуждения коне.
– Что ты там делаешь? Подъезжай поближе!
– Опасаюсь получить удар плетью, – пошутил кавалерий.
– Да ладно, – улыбнулся, наконец, Стефано, – это я так, сгоряча.
– А что случилось?
– Да, дружище, – генуэзец засунул свое оружие подальше за пояс, – неприятности приходят гурьбой. Там поругался, здесь поссорился, пришел домой, хотел отдохнуть душой, так и наложница куда-то сбежала. Зря старался, подарки покупал. Едем же в Воспоро на целую неделю!
– Не все в жизни идет так, как нам хочется, – философски заключил седоволосый Фантино.
