Текст книги "Строптивая истинная в Академии Драконов (СИ)"

Автор книги: Александра Берг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 35 страниц)

32

Я провожала взглядом удаляющуюся фигуру Эйдена, пока она не растворилась за поворотом коридора. Только тогда позволила себе судорожно выдохнуть и обессиленно прислониться к холодной каменной стене.

– Что я только что сделала? – прошептала, закрыв лицо руками. – Какая же я идиотка!

Виктория. Я спросила его о Виктории. Как какая-то одержимая ревнивая девица из дешёвого романа. Какое мне вообще дело до его личной жизни? С каких пор меня это стало волновать?

С тихим стоном я ударилась затылком о стену. Раз, другой. Боль немного отрезвила.

– Браво, Ройс. Просто блестяще! – пробормотала я, начиная подниматься по лестнице к своему этажу. – Этот парень унизил тебя, а ты решила ему глазки строить? Ты окончательно потеряла рассудок.

В голове, словно назойливый призрак, прокручивался каждый неловкий момент нашего разговора, и с каждой ступенькой волна стыда поднималась всё выше.

Нет, нет, нет. Я энергично замотала головой, словно пытаясь физически отогнать непрошеные мысли. Они разлетелись, но лишь на мгновение, чтобы вернуться с новой силой.

Погружённая в пучину самобичевания, я едва не сбила с ног Эльзу, выпорхнувшую из своей комнаты

– Эллин! – воскликнула она, отступив на шаг. – Где ты пропадала весь день? Я уже начала беспокоиться!

– Долгая история, – вздохнула я, чувствуя внезапную усталость в каждой клеточке тела. – Настолько длинная, что тебе понадобится запас терпения.

Эльза молча распахнула дверь своей комнаты. В этом приглашающем жесте читалось: проходи и выкладывай всё начистоту.

Я последовала за подругой, и после промозглых коридоров академии волна уюта обволокла моё озябшее тело, словно тёплое одеяло.

Тяжело опустившись на край кровати, застеленной лоскутным покрывалом, я бессознательно сжимала в кармане медальон, полученный от отца Эйдена – единственное осязаемое доказательство того, что сегодняшний сюрреалистичный день не был лихорадочным сном.

С глубоким вздохом, собирающим воедино разрозненные мысли, я начала свой рассказ. Мои руки, будто обретя собственную волю, рисовали в воздухе очертания увиденного, пока я описывала роскошную резиденцию семейства Эрайн с её экзотическими растениями, стеклянными куполами оранжерей и волшебно тёплым климатом посреди зимы.

Вытащив из кармана семейную реликвию, бережно протянула её подруге.

– Это мой отец и мама, – произнесла я.

– Я видела твоего отца пару раз, – Эльза осторожно открыла локет. – А вот мать… Ни разу.

Я тихонечко вздохнула. Миссис О’Брайан – хозяйка пекарни, которая меня отогрела в день похорон, говорила, что у неё было слабое здоровье.

– Знаешь, – Эльза внезапно оживилась, поднявшись с кровати. – У меня тоже есть кое-что интересное.

– Что именно? – я невольно подалась вперёд, благодарная за смену темы, которая позволила забыть и об Эйдене, и о его надменной матери, и о неприятной, колючей встрече с отцом Ларса.

– Я получила ответ от Нэнси, – с торжествующей улыбкой объявила подруга. – Помнишь, я говорила, что написала ей? Так вот, она ответила!

Кровь застыла в жилах. Нэнси Роуз? Но как? Ведь она…

– Это невозможно, – выпалила я прежде, чем успела себя остановить.

Эльза уставилась на меня с недоумением.

– Что ты имеешь в виду? – медленно произнесла она.

– Я... я случайно подслушала разговор ректора, – признала я, опустив голову. – Нэнси Роуз не ушла из академии. Она мертва. Её убили.

Эльза побледнела.

– Это какая-то ужасная шутка?

– Нет, – я покачала головой. – Я слышала, как ректор говорил с каким-то следователем. Они считают, что её убил менталист.

– Когда ты это узнала? – голос Эльзы задрожал.

– Неделю назад, – призналась я. – Я хотела рассказать, но…

– Неделю?! Ты знала целую неделю и ничего не сказала?!

– Я не была уверена, – пыталась оправдаться я. – И не хотела вас волновать без…

– Не хотела волновать? – Эльза саркастически рассмеялась. – А теперь, значит, решила поделиться? Менталисты должны держаться вместе, забыла? – в глазах девушки блестели слёзы. – А ты... ты даже не… Я думала, мы подруги.

– Мы и есть подруги, – отчаянно возразила я.

– Настоящие подруги не скрывают такое! Нэнси была одной из нас. Мы все могли быть в опасности, а ты молчала!

Её голос дрожал. Я никогда не видела Эльзу такой – обычно жизнерадостная и сильная, сейчас она выглядела потерянной.

– Я боялась, что это может быть просто недоразумение. Эльза, прости, – я поднялась с кровати и протянула к ней руку.

Но Эльза отшатнулась, словно моё прикосновение могло обжечь. В глазах подруги плескалась боль, такая глубокая, что я физически ощутила, как что-то надломилось между нами.

– Не надо! – отчеканила девушка. – Просто уйди. Мне нужно... мне нужно побыть одной.

Я открыла рот, но слова застряли в горле. Она была права. Мне следовало рассказать сразу же, как только я услышала этот разговор.

– Эльза…

– Уйди.

Я сжала ладони в кулаки, с досадой понимая, что сейчас любые оправдания бессмысленны.

Медленно двинувшись к двери, сжала медальон родителей – холодный металл впивался в кожу, напомнив о том, что я вновь совершила глупость.

– Я действительно сожалею, – произнесла я, прежде чем выйти. – Клянусь, я не хотела причинить боль.

Эльза не ответила. Тишина, повисшая между нами, была красноречивее любых слов.

Закрыв за собой дверь, я прислонилась к холодной стене коридора. С каждым днём всё становилось сложнее. Новый мир, новые правила, новые связи... И каждый раз, когда мне казалось, что я начинаю понимать, как здесь всё устроено, происходило что-то, что разрушало мою хрупкую уверенность.

Тяжело вздохнув, я медленно поплелась к своей комнате. Там я рухнула на кровать, даже не раздеваясь. Усталость навалилась на меня тяжёлым одеялом, но сон не шёл. В голове крутились обрывки разговоров и событий сегодняшнего дня.

Сначала встреча с отцом Эйдена и его холодной, властной матерью. Затем этот неприятный разговор с бароном Анселлом. И теперь... ссора с Эльзой, единственным человеком, который действительно принял меня здесь.

Когда сон, наконец, пришёл, он оказался беспокойным и тревожным. Мне снилась Нэнси Роуз – девушка, которую я никогда не видела, но чьё лицо почему-то отчётливо представлялось мне. Она смотрела на меня с немым укором, а потом растворялась в темноте.

Я просыпалась несколько раз, тяжело дыша и хватаясь за горло, словно воздуха не хватало. Простыни сбились в комок. В какой-то момент я сдалась и просто лежала с открытыми глазами, глядя в потолок и слушая, как ветер воет за окном.

К утру я чувствовала себя разбитой. Тело ломило, словно после тяжёлой физической работы, голова гудела. Умывшись ледяной водой, кое-как привела себя в порядок и медленно спустилась в столовую.

Там уже было полно студентов. Гомон голосов и звон посуды наполняли помещение, но я ощущала себя совершенно одинокой. Мой взгляд немедленно нашёл знакомый рыжий затылок – Эльза сидела за нашим обычным столом вместе с Яном и Линн.

Набрав на поднос завтрак, я нерешительно направилась к ним. Но как только я приблизилась, Эльза подняла голову, и наши взгляды встретились. В ее глазах читались: боль, разочарование, недоверие. Она отвернулась и что-то сказала Яну, который тоже посмотрел в мою сторону.

Я замедлила шаг, ощущая, как сердце сжимается в груди. Они явно не хотели видеть меня за своим столом. Эльза рассказала им. Конечно, рассказала – как я могла ожидать другого?

Опустив голову, я развернулась, пытаясь найти свободное место где-нибудь в углу. Мой поднос казался всё тяжелее, а столовая вдруг стала слишком большой, слишком наполненной людьми.

– Эй, Ройс!

Я обернулась и увидела Ларса, идущего к нашему столу. Только этого сейчас не хватало!

– Не сейчас, Ларс, – я попыталась обойти его, но он преградил мне путь.

– Почему такое лицо? – ухмыльнулся он. – Проблемы в крысином гнезде?

– Я серьёзно, отойди.

– От тебя отвернулись свои? – Ларс заглянул мне через плечо.

– Не твоё дело! – огрызнулась я.

– Пойдём со мной.

– За стол к боевикам? Ну уж…

– Пойдём, – Ларс забрал мой поднос, так что мне волей-неволей пришлось пойти за парнем.

Стол был полон шумных, громогласных студентов в бордовой форме. Однако смех и громкие восклицания резко оборвались, словно по щелчку невидимого выключателя, когда я приблизилась. Повисла тягучая тишина.

– Смотрите, кого я привёл, – объявил Ларс, усаживая меня рядом с собой.

– Менталист? За нашим столом? – скептически произнёс кто-то.

– Моя спутница на Зимнем балу, – отчеканил парень.

Я чувствовала себя неловко. Дело было даже не в Ларсе или косых взглядах боевиков – мучила мысль о предательстве своих. Каждый раз, когда я представляла разочарованные лица Эльзы, Яна и Линн, в груди что-то болезненно сжималось. Сейчас даже одиночество в дальнем углу столовой казалось более привлекательным, чем это вынужденное общество.

Но Ларс, как ни странно, взял на себя роль миротворца. Его хриплый смех разрезал напряжение, а истории из жизни боевиков, рассказанные с искренним азартом, постепенно растопили ледяную корку отчуждения. Несколько студентов даже осмелились напрямую задать мне вопросы о ментальной магии, хотя в глубине их глаз всё ещё мерцала настороженность. Но открытой враждебности я больше не ощущала – скорее сдержанное любопытство.

Время от времени мой взгляд невольно возвращался к столу менталистов. Эльза сидела, низко опустив голову, а Ян что-то серьёзно ей говорил. Линн выглядела растерянной. Видеть их вместе, без меня, было больно.

– Не переживай так, – Ларс заметил моё уныние, – они остынут.

– Я скрыла то, чего не должна была, – произнесла почти шёпотом. – На их месте я... я реагировала бы точно так же.

На уроке теории ментального воздействия я украдкой бросала взгляды на Эльзу.

Раньше мы всегда сидели рядом, шёпотом обсуждая сложные заклинания и техники. Теперь между нами были не только пустые места, но и стена недоверия, которую я сама же и выстроила.

– Сегодня мы продолжим изучение глубинных структур сознания, – голос профессора Морана отразился от высоких потолков аудитории. – Как вы знаете, сознание имеет несколько слоёв. Поверхностный – самый доступный для ментальной манипуляции. Средний – хранилище воспоминаний и убеждений. И, наконец, глубинный – там, где скрыты самые потаённые страхи, желания и травмы.

Я механически делала записи, но мысли блуждали далеко. Вспомнился день, когда я подслушала разговор о смерти Нэнси Роуз.

Почему я не рассказала сразу? Потому что испугалась? Потому что не хотела быть носителем плохих новостей?

– Мисс Ройс! – резкий голос профессора вернул меня к реальности. – Вас, кажется, не интересует мой урок?

– Простите, профессор, – я выпрямилась. – Я внимательно слушаю.

– В таком случае, не могли бы вы рассказать нам о методах защиты глубинных структур сознания?

Я замерла.

– Методы защиты... – начала я, лихорадочно соображая.

– Очень жаль, – прервал меня Моран.

Краем глаза я заметила, как Эльза вздрогнула. На мгновение мне показалось, что она собирается повернуться в мою сторону, но она лишь ниже склонилась над своими записями.

Следующие дни превратились в настоящее испытание. Эльза, Ян и Линн не просто не разговаривали со мной – они делали вид, что меня не существует. Когда я входила в комнату, разговоры стихали. В столовой я больше не могла присоединиться к своим друзьям-менталистам, и каждый раз приходилось выбирать между одиночеством в углу или неловким присутствием за столом боевиков с Ларсом.

Эйдена я сознательно избегала, чувствуя растерянность после нашего последнего разговора. Каждый раз, когда видела его в коридоре, делала крюк, чтобы не столкнуться лицом к лицу. Но академия, несмотря на свои внушительные размеры, внезапно стала непостижимо тесной – я постоянно натыкалась на его высокую фигуру в самых неожиданных местах. Порой казалось, что Эйден намеренно оказывается на моём пути, словно читает карту моих перемещений с точностью опытного следопыта.

В один из вечеров я заметила, как он наблюдает за мной в библиотеке поверх раскрытой книги. Наши глаза встретились, и что-то в его взгляде заставило меня вздрогнуть, после чего я торопливо собрала свои вещи и покинула помещение.

Ларс оказался единственным, с кем я поддерживала общение. Боевик, с которым нас связала странная договорённость, теперь стал моим единственным собеседником.

– Ты не ешь, – заметил он, когда мы остались одни за столом, и я уныло ковыряла вилкой в тарелке. – Скоро станешь тощая и плоская как доска. Не думай, что Эйдену нравятся скелеты.

Я невольно улыбнулась.

Вот он – прежний, неисправимый Ларс с его грубыми шутками и издёвками.

В последнюю неделю он только и делал, что повторял: “Всё образуется”, “Не могут же они вечно злиться”, “Просто дай им время”.

Наверное, говоря это, Ларс щадил мои чувства. А сейчас… сейчас, видимо, решил, что пора меня взбодрить.

Наверное, говоря это, Ларс щадил мои чувства. А сейчас… сейчас, видимо, решил, что пора меня взбодрить.

И ему это, безусловно, удалось.

– Не понимаю, причём тут Эйден, – я рассеянно пожала плечами, продолжая меланхолично гонять еду по тарелке кончиком вилки.

– Не делай из меня дурака.

Я медленно подняла голову, лениво опершись подбородком о ладонь.

– Не делаю. Тебе и самому это неплохо удаётся, – не смогла удержаться от колкости.

Ларс драматично закатил глаза.

– Такое ощущение, что ты от него бегаешь.

Поразительно, какая наблюдательность! Нет, Ларс определённо не дурак. Он видел больше, чем мне хотелось бы признать даже самой себе.

– Никогда этого не понимал, – буркнул парень.

– Что именно?

– Зачем это всё? Можно ведь просто поговорить. Обсудить…

– Тебя ли я слышу, Анселл?

Боевик недоумённо взмахнул ресницами. Я понимала, что он не улавливает иронии, и решила напомнить ему о его собственном признании в ту злополучную ночь в городе. Ему ведь тоже кто-то нравился. Себя на это место я даже не пробовала примерить – за неделю, и что уж говорить, за всё время нашего тесного общения мне не удалось уловить в его глазах хотя бы проблеск чувства, напоминающего любовь.

Я наклонилась к нему через стол и прошептала:

– Ларс Анселл боится признаться девушке в своих чувствах! Ты ведь мне сам говорил, что тебе кто-то нравится!

Ларс сразу как-то весь подобрался – плечи напряглись, спина выпрямилась, словно по позвоночнику пропустили электрический ток. В его глазах промелькнуло что-то похожее на панику.

– Это совсем другое, – пробормотал он.

– Почему же? – я решила не отступать. – Кто она? Кто та счастливица, что покорила сердце грозного боевика?

Щёки парня медленно, но верно начали наливаться румянцем. Это было настолько... неожиданно очаровательно. Дерзкий боевик краснел, как пятнадцатилетний подросток.

– Какая разница…

Внезапно его взгляд предательски метнулся в сторону – быстрое, почти неуловимое движение зрачков, которое не укрылось от моего внимания.

Я медленно повернула голову, следуя за недавней траекторией его взгляда и... замерла.

Стол менталистов. Он смотрел на стол менталистов!

Осознание ударило меня, словно волна ледяной воды – резко, безжалостно, до перехваченного дыхания.

Не может быть…

– Линн? – как бы между прочим спросила я, наблюдая за реакцией парня. – Она, конечно, замкнутая, но очень милая.

Ларс пожал плечами, его лицо не выразило абсолютно ничего. Не она.

– Хм, – продолжила я задумчиво, – может, Эльза?

Реакция была мгновенной и непроизвольной. Зрачки Ларса расширились, дыхание на секунду сбилось, а пальцы, державшие вилку, дрогнули. Парень тут же опустил глаза, но было поздно – я поняла.

– Что за глупости, – пробормотал он хрипло.

Его выдало всё: и этот внезапно осипший голос, и то, как Ларс рассеянно провёл ладонью по волосам, и даже то, как напряглись плечи.

– Эльза, – выдохнула я, уже не вопросительно, а утвердительно. – Тебе нравится Эльза!

Ларс наконец поднял на меня взгляд – растерянный, почти затравленный, и в то же время с какой-то обреченной решимостью.

– Если ты кому-нибудь скажешь, я... – начал он угрожающе, но осекся, видимо, не в силах придумать достаточно страшную кару.

– Какого чёрта, Ларс? – не смогла сдержаться я. – Ты издевался над нами, называл менталистов выродками, гноил Линн, а теперь выясняется, что тебе нравится Эльза?

Ларс опустил взгляд, уставившись в свою тарелку. Его широкие плечи напряглись, а пальцы сжались в кулаки так сильно, что костяшки побелели.

– Ты не понимаешь, – проговорил он глухо.

– Так объясни мне! – я подалась вперёд. – Объясни, почему ты преследовал нас, почему вёл себя как последняя сволочь, если на самом деле…

– Потому что так было нужно! – рявкнул Ларс, резко подняв голову. – Трудно быть другим, когда от тебя ждут именно этого, – произнёс он тише, отодвигая от себя тарелку. – Отец... Он ненавидит менталистов. Мой дед потерял руку во время Великого восстания, а потом... погиб от магии разума.

Я слушала молча. Ларс никогда прежде не говорил о своей семье.

– Наш род поднялся благодаря тому восстанию, – Ларс криво усмехнулся. – Семье даровали титул за особые заслуги перед короной. Знаешь, какие это были заслуги? Мой дед командовал отрядом, который выслеживал и уничтожал бежавших менталистов. Всю жизнь меня учили, что маги разума – угроза. Что они могут вывернуть твои мысли наизнанку, заставить убить собственную семью…

Ларс сделал паузу, словно пытаясь справиться с подступающими эмоциями.

– Когда я поступил в академию, отец сказал мне только одно: “Держись подальше от этих тварей”. И я... я старался.

– Но Эльза…

– Эльза… – его голос смягчился, когда Ларс произнёс её имя. – Когда я впервые её увидел, она защищала свою подружку… Роуз, кажется. Стояла, уперев руки в боки, против троих старшекурсников. Такая... храбрая, – парень покачал головой. – Я должен был ненавидеть её, но не смог.

Внезапно все фрагменты головоломки сложились в удручающе ясную картину. Меня просто-напросто использовали!

– Зимний бал... – я всё-таки решилась озвучить свою догадку вслух. – Ты пригласил меня только потому, что я подруга Эльзы.

Ларс нервно провёл рукой по волосам, взъерошив их ещё больше.

– Слушай…

– Я жду объяснений!

Парень сглотнул. Ясное дело – попался.

– Я думал... – начал он неуверенно, а потом замолчал.

– Думал что?

– Я думал, что через тебя мне удастся... сблизиться с ней, – выдавил он наконец, не поднимая глаз.

Ларс... Сейчас он выглядел таким... растерянным. Парень явно думал, что я в бешенстве. Признаюсь честно, мне действительно хотелось влепить ему хорошую оплеуху, но... я не смогла сдержать смешка.

– Ларс… – покачала я головой. – Это самый тупой способ завоевать девушку, который только можно себе вообразить. Серьёзно? Ты решил, что сможешь произвести впечатление на Эльзу, пригласив на бал её подругу? Гениально! А что дальше? Танцевать с ней всю ночь, пока Эльза наблюдает со стороны и... что? Ревнует? Понимает, какой ты замечательный?

– Я… Я… Чёрт… Я знаю… Я полный идиот!

Ларс опустил голову на сложенные руки и застонал.

– Наконец-то мы пришли к общему мнению, – съехидничала я, но тут же смягчилась, видя искреннее отчаяние парня.

Мне и самой сейчас было не легче.

– Может, – я осторожно прикоснулась к руке Ларса, – всё ещё можно исправить?

– Исправить? – взвыл Ларс. – Интересно как? Она смотрит на меня так, словно я худшее, что случилось с этой академией!

– Не без причины, – буркнула себе под нос, но слух у боевика оказался острее, чем я рассчитывала.

Ларс вскинул голову.

– Не знаю, что делать, – глухо произнес он. – Наверное, нужно просто перестать летать в облаках и принять реальность такой, какая она есть.

Я невольно поморщилась. Таким Ларса – сломленным, потерявшим свою фирменную дерзость, я ещё не видела.

“Если он окончательно ожесточится, будет только хуже” – подумала я.

Никому это не нужно – ни Эльзе, ни самому Ларсу, ни всей академии, где и так слишком много напряжения между боевиками и менталистами.

– Может, тебе стоит поговорить с Эльзой? – осторожно предложила я. – Только не здесь, не в академии. В какой-нибудь непринуждённой обстановке. В городе или…

Ларс внезапно хлопнул ладонью по столу, да так, что у меня в ушах зазвенело.

– Завтра будет вечеринка в соседнем корпусе! – глаза парня загорелись. – Не официальная. Старшекурсники организуют. Там будут студенты со всех факультетов. Приходи, и... – он на мгновение запнулся, – приведи Эльзу.

Я посмотрела на него с сомнением.

– Ларс, понимаю твой энтузиазм, но... как я сама поговорю с Эльзой? Вряд ли она вообще захочет меня слушать, не то что куда-то со мной идти.

Вечеринка действительно казалась хорошей идеей – нейтральная территория, расслабленная атмосфера, отсутствие преподавателей... Но сначала нужно было преодолеть стену, которая выросла между мной и Эльзой. И эта стена с каждым днём казалась всё более неприступной.

Ларс наклонился вперёд.

– Послушай, я знаю, что облажался. Ты тоже совершила ошибку. Но если мы сдадимся сейчас, то ничего никогда не изменится. Попробуй хотя бы.

Я обвела взглядом столовую, задержавшись на столе в дальнем углу, где мы собирались с ребятами. Пустующие стулья точно хранили призрачные силуэты наших фигур – смех Эльзы, когда она объясняла мне тонкости ментальных структур, сосредоточенное лицо Яна над учебником, серебряные браслеты Линн, звенящие при каждом её движении. Прошла всего неделя с нашей ссоры, но в душе образовалась пропасть размером с вечность.

Эльза… Ян… Линн… Они стали такими далёкими.

Я закусила губу до лёгкой боли. Нет, Ларс прав. Если сейчас мы опустим руки, если позволим обиде и страху взять верх, ничего уже никогда не изменится. А я не могу потерять их.

– Ладно, – решительно кивнула я. – Попробую.

Остаток дня я провела, обдумывая, как подойти к Эльзе. Занятия по ментальной магии  пропустила – внутри всё сжималось при одной мысли о том, что придётся сидеть рядом с друзьями, которые делают вид, будто меня не существует.

Вместо этого я нашла уединённую скамейку в небольшом академическом парке. Сейчас, в преддверии зимних праздников, здесь царила атмосфера волшебства – деревья укутал лёгкий снежок, а на ветвях сверкали крошечные магические огоньки.

Я куталась в плащ, наблюдая, как другие студенты спешат по своим делам. Холодный воздух покалывал щёки, но мне не хотелось возвращаться. Здесь, среди тишины и спокойствия, мысли обретали ясность.

Прозвенел звонок, оповещающий об окончании занятий, и я неохотно поднялась. Предстояло вернуться в реальность, где каждый встречный взгляд казался укором.

Главный коридор встретил меня праздничной суетой. Академия к Зимнему балу преобразилась. Вдоль стен появились украшения: серебристые гирлянды переливались в свете факелов, магические снежинки парили под потолком, медленно кружась и сверкая, хрустальные сосульки, которые никогда не таяли, свисали с арочных сводов. Даже портреты на стенах сменили свои обычные рамы на праздничные: их украшали еловые ветки и красные ленты.

Я шла, невольно любуясь этим великолепием, когда за поворотом столкнулась с Эльзой.

Мы обе замерли, удивлённые неожиданной встречей.

– Привет, – выдохнула я, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле.

– Привет, – ответила девушка сдержанно.

Эльза выглядела усталой – под глазами залегли тени, а губы были напряжённо сжаты. Мне хотелось броситься к ней, обнять, как раньше, рассказать обо всём, что накопилось.

– Почему тебя не было на занятии? – неожиданно спросила она.

Я застыла, не в силах подобрать слова. Что я могла сказать в своё оправдание? Признаться, что просто малодушно струсила?

Мы с Эльзой стояли в гробовом молчании посреди коридора, украшенного серебристыми гирляндами и мерцающими снежинками. Мимо сновали шумные группки студентов, возбуждённо обсуждая предстоящий Зимний бал – кто с кем пойдёт, какие платья выбрали девушки. Но для нас двоих время остановилось.

– Я хочу ещё раз попросить прощения, – наконец выдавила я. – За то, что не рассказала про Нэнси. Я не должна была скрывать такое от вас.

Эльза сжала губы, но потом её лицо смягчилось.

– Наверное… Наверное, не только ты виновата. Отец тоже! Я больше злилась на него, чем на тебя.

Я почувствовала, как внутри расправляется что-то сжатое в тугой комок. Выдохнула – тихо, но с таким облегчением. Лёд тронулся. Не весь, ещё оставались острые осколки обиды, но уже появились первые, едва заметные подвижки к примирению.

– Извини ещё раз. Я и перед ребятами тоже извинюсь! Может, мы вместе сходим куда-нибудь? Слушай, я, вообще-то, слышала, что завтра будет вечеринка! – грех было упускать такой момент. – В соседнем корпусе. Старшекурсники организуют что-то неофициальное, но, говорят, будет весело. Может, сходим? Просто... развеяться немного? Все вместе – ты, я, Ян, Линн.

Упоминание имён наших друзей прозвучало как заклинание – лицо Эльзы просветлело.

– Да, я тоже слышала, – неожиданно призналась девушка. – Кажется, там будут студенты со всех факультетов.

– Точно! Ну как?

– Я... подумаю, – сказала она, но в её голосе не было прежней холодности. – Честно говоря, нам всем не помешало бы отвлечься.

Дышать сразу стало легче. Я ожидала отказа, холодного игнорирования, но никак не этого осторожного “подумаю”.

– Конечно, – поспешно кивнула я. – Понимаю. Просто... было бы здорово снова быть вместе.

Последние слова вырвались сами собой, и я тут же смутилась своей откровенности.

– Я поговорю с ребятами. Но ничего не обещаю. Ян всё ещё... ну, ты понимаешь.

Между нами повисла пауза, но уже не такая тяжёлая, как раньше. Что-то изменилось. Появился крошечный мостик через пропасть, но всё же – мостик.

– Мне пора, – сказала Эльза, поправляя сумку на плече. – Но я дам тебе знать... насчёт вечеринки.

Когда девушка скрылась за поворотом, я прислонилась спиной к стене и закрыла глаза. Всё прошло не так ужасно, как я себе представляла.

Теперь оставалось надеяться, что Ларс не испортит всё своей импульсивностью.