Текст книги "Сидящее в нас. Книга первая (СИ)"
Автор книги: Александра Сергеева
Соавторы: Елена Штефан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)
Глава 25
Таюли открыла глаза и невольно улыбнулась: это утро встречало её разноцветным светом, испятнавшим и белый мраморный пол, и светлый ковёр. У неё никогда не было такого радужного утра – оценила она большие витражные окна, которые ночью даже не заметила.
Из приоткрытых створок в спальню врывался родной до боли океанский ветер: свежесть огромного простора с еле уловимым привкусом тухлых яиц. Видимо с берега не везде убрали принесённые прибоем водоросли, что странно вблизи королевского дворца. На пляже, у которого стоял её дом, водоросли всегда подбирали вовремя – пришло на ум…
И тут же испортило настроение. А этого отчаянно не хотелось: она попала в такой круговорот захватывающих событий, что голова кругом. Челия поразительно точно сказала тогда при их встрече: для неё всё началось заново, когда оно переменилось. Даже не переменилось, а встало с ног на голову – будто она попала в сказку: не сказать, что весёлую, но дико интересную. Небывалую. Демоны, король, королева…
Таюли поёжилась: предстоящая встреча с этой женщиной тревожила. После того, что она пережила… Потерять единственную дочь – Таюли, как не старалась, никак не могла представить себя на месте королевы. Будь она матерью, и тогда бы, наверно не смогла, если бы судьба не наказала такой же потерей. Ей казалось, что легче похоронить своего ребёнка и оплакать, нежели постоянно видеть его нечеловеческий облик. Хотя…
Она бы не смогла сказать со всей определённостью, будто Челия лишилась души. ЗУ – это ЗУ со всем его могуществом, щупальцами и прочим. А смешная, милая, поразительно искренняя демонюшка – это совершенно иное дело. Самая настоящая девочка, которая будто бы обитает сразу в двух мирах: человеческом и каком-то потустороннем. Чем она является в другом мире, совершенно не понятно, но в этом просто ребёнок.
⎯ Ты проснулась, госпожа? ⎯ приветливо раздалось неподалёку, и явственно послышался плеск воды.
В лицо моментально ткнулась возмущённая змейка, раздувшись и беззвучно шипя. Таюли смахнула её в сторону и повернула голову. Симпатичная пухленькая девушка в милом лёгком платье смотрела на неё без малейшего страха, словно у неё куча подруг, что носят на шее кусочки демонов.
⎯ Я Наюти, ⎯ представилась она. ⎯ Личная служанка её величества Диамель. Королева прислала меня к тебе в услужение.
⎯ Свою личную служанку? ⎯ удивилась Таюли и вдруг кое-что припомнила: ⎯ Я помню, как пару лет назад кое-кто в Заанантаке злословил, будто у королевы всего три служанки.
⎯ Да, нас всего трое, ⎯ не без гордости подтвердила Наюти, подходя ближе. ⎯ Королева не любит, когда вокруг неё отирается много народа. Приёмы и выходы не в счёт.
⎯ И она прислала тебя ко мне?
⎯ Ну да, ⎯ не поняла причину её недоумения девушка. ⎯ Её величество решила, что тебе будет неприятно чрезмерное любопытство всяких болтливых вертушек. Или каких-нибудь пугливых дурочек.
⎯ А ты не пугливая? ⎯ улыбнулась Таюли.
⎯ Я-то? ⎯ насмешливо засверкали глаза Наюти. ⎯ Знаешь, когда намаешься с Лиатами, как я, даже стоглавые змеи подземных пределов покажутся простыми гадюками. А меня они уже два года всячески допекают своими капризами. От меня даже жених сбежал, ⎯ призналась она и хихикнула.
⎯ Ты не очень расстроилась, ⎯ машинально сболтнула Таюли и смутилась.
⎯ Было бы из-за чего горевать, ⎯ махнула рукой Наюти и приосанилась: ⎯ За мной теперь такие парни бегают, что… Фу ты, совсем заболталась, ⎯ спохватилась она, смешно вытаращившись на почётную гостью. ⎯ А там королева ждёт тебя к завтраку. Она велела, чтобы я тебя просила почтить её визитом прямо с утра. Ты не против?
⎯ Конечно, ⎯ немного растерялась Таюли, садясь в постели и ощупывая растрепавшиеся волосы.
⎯ Это я мигом поправлю, ⎯ заверила Наюти и тут внимательно посмотрела на продолжавшую плясать змейку: ⎯ Опять из головы вон: ты ведь Двуликая, а я притащила тебе воды умыться. Совсем забегалась. ЗУ, я честно не хотела. Не серчай, сейчас уберу, ⎯ подхватила она серебряный таз и потащила его в соседнюю комнатушку.
⎯ Тебя везде знают, ⎯ шлёпнула Таюли угомонившуюся змейку и потянулась.
Сползла с широченной тахты, куда можно уложить десяток таких, как она, и огляделась. Её костюма нигде не видать: наверно забрали в чистку. Зато на подставке красуется нежно бирюзовое шёлковое платье с широкими рукавами и глухим воротом, предназначенным для незамужней девушки. Из всех украшений лишь тонкая вышивка мелким жемчугом вокруг горловины. Не будь платье так скромно украшено, нипочём бы не надела: не любила яркие броские наряды, сердце к ним не лежало. А это платье в самый раз – провела она рукой по прохладному шёлку и посмотрела на себя.
Ночная рубашка упала к ногам. Таюли развела руки, подставляя тело приветственному дыханию океана. ЗУ, которая придирчиво выискивала на коже следы непорядка, чувствительно укусила зловредную няньку.
⎯ А я люблю парилку, ⎯ хмыкнула вернувшаяся Наюти и указала на низкое кресло перед зеркалом: ⎯ Садись, причешу. И такую, чтобы пара побольше. И обязательно травок запарить. Знаешь, какие после них волосы?
⎯ Знаю, ⎯ ностальгически вздохнула Таюли, прошлёпав к зеркалу прямо так нагишом. ⎯ Лучше не напоминай.
⎯ А она что, всегда при тебе? ⎯ поинтересовалась служанка, накинув на неё лёгкий халатик.
⎯ Ага, ⎯ плюхнулась Таюли в кресло и полюбовалась на своё загоревшее чуть обветренное лицо. ⎯ Оседлала и терроризирует своими капризами.
⎯ А чего это Челия её не уберёт? ⎯ удивилась Наюти, занявшись волосами.
⎯ Челия? Разве не ЗУ меня окольцевала?
⎯ Окольцевала ЗУ, ⎯ со знанием дела подтвердила Наюти. ⎯ Но стоит Челии захотеть, и тебя освободят.
⎯ Она захочет, ⎯ сощурившись, многозначительно пообещала своему отражению нянька. ⎯ Если я и сегодня не поплаваю, вообще сбегу.
Огненное ожерелье выплюнуло своё неуёмное вопросительно выгнувшееся щупальце.
⎯ Да-да, ⎯ щёлкнула его по мордочке Таюли. ⎯ И это угроза, так и знай. Или плавать, или я умываю руки.
⎯ Точно, ⎯ решительно поддержала её Наюти, разбирая спутанные за многие дни пряди. ⎯ С ними только так и надо. А то вовсе на голову сядут. Эти Лиаты просто нахалки. Ты не представляешь, что они вытворяют, когда…
Таюли рассеянно слушала, какие страсти, подчас, кипят в переодевальне демониц, и пыталась сосредоточиться на предстоящей встрече с королевой. А за окном шипел и ворковал прибой, соблазняя её недоступными радостями. Душа расслаивалась и тянулась к нему собственными невидимыми жадными щупальцами. Они уносили с собой жалкие растрёпанные попытки думать о чём-то кроме вожделенного купания, которое она…
⎯ Вот и всё, ⎯ объявила Наюти, поправив упавшую на грудь прядку. ⎯ Я не стала ничего наворачивать: ты ведь всё равно пойдёшь плавать. А после уже сделаем всё, как надо.
⎯ Кому надо? ⎯ вздохнула Таюли, нехотя поднимаясь.
⎯ Ты давай, не расписывайся тут, ⎯ строго заметила личная служанка королевы. ⎯ Её величество ждёт. Она у нас вовсе не капризница, но и борзеть тоже не стоит. Она, знаешь, сколько работает? Чисто каторжник. Сейчас с тобой позавтракает и в кабинет побежит. А там до самого обеда засядет, ⎯ бухтела Наюти, напяливая на вялую гостью тонкую рубашку без рукавов. ⎯ Она у нас такая…
Они прошли по неожиданно тихим безлюдным коридорам верхнего этажа дворца, где обитала лишь королевская семья с самыми приближёнными к ней людьми. Впрочем, тихими – в полном смысле слова – коридоры отнюдь не были: где-то впереди явно резали поросят. Покои, где занимались столь странным делом, располагались поблизости. Вслед за Наюти Таюли скользнула в высокую приоткрытую дверь и увидела королеву…
Которая прыгала по комнате, стараясь поймать кувыркающегося в воздухе маленького мальчика, перевалившего всего-то на второй год жизни. Тот сучил ручками-ножками, задорно бубукал и повизгивал, со знанием дела перекатываясь с одного щупальца на другого. На этот раз те напоминали не змей, а узкие длиннющие тюфяки. И слабенько светились, не раздражая глаза – ЗУ умело играть в детские игры для самых маленьких. Вокруг малыша описывала круги его учительница и помогала брату визжать.
Королеве в её многотрудном занятии помогала сосредоточенная, как охотник в засаде, служанка – другая преспокойно сервировала к завтраку небольшой мраморный столик.
⎯ Хватит уже! ⎯ пыхтела и пыталась не рассмеяться её величество, когда ножка сына в очередной раз ускользнула из-под самого носа.
⎯ Челия! Ему пора есть! ⎯ была более сурова её помощница, которой явно не нравилось происходящее.
⎯ ЗУ! ⎯ привычно прикрикнула Таюли, у которой из головы моментально выветрились все заготовленные слова приветствия. ⎯ Прекрати немедленно! Челия!
⎯ А-а-а! Явилась! ⎯ дурашливо взвыла демонюшка, пикируя на няньку.
Та опять же привычно поймала свою невоспитуемую подопечную и поставила на ноги. ЗУ мягко опустил наследника в руки матери и виновато шмыгнул в Лиату.
⎯ Вот, ⎯ многозначительно выдохнула менее удачливая охотница на демонов и вытерла лоб: ⎯ Я же говорила, ваше величество, что с ней нужно построже.
⎯ Каюри, ⎯ королева посмотрела на неё с мягкой укоризной и поцеловала сына: ⎯ Мы так редко встречаемся.
⎯ И каждый раз неописуемо веселимся, ⎯ проворчала под нос девушка, забирая у неё наследника.
Тот, к удивлению Таюли, вовсе не куксился и не требовал продолжения праздника. Лишь пучился на сестру через плечо своей строгой няньки и зазывно булькал.
⎯ Доброго дня, ваше величество, ⎯ вспомнила другая нянька, куда её занесло с утра пораньше.
⎯ Доброго дня и тебе, ⎯ улыбнулась королева, указав рукой на узкий диван. ⎯ Надеюсь, ты хорошо спала?
⎯ А чего ей плохо-то спать? ⎯ удивилась Челия, повиснув на руке няньки. ⎯ Будто бы я ей вечно спать мешаю, когда надо. Я всегда ей спать даю. Даже когда мне скучно, что она спит.
⎯ Ты очень заботливая, ⎯ от души похвалила её Таюли перед мамой и, присев, сочла нужным объяснить: ⎯ Челия удивительно добрая девочка. И очень понятливая.
⎯ Да, она легко учится новому, ⎯ села рядом с ней королева, явно желая продолжить столь интересную ей тему. ⎯ Я заметила, что она стала меньше ругаться. Ты не представляешь, каким для меня было ударом, когда она продемонстрировала плоды своего первого… исхода в люди. Ещё и Саилтах её подзуживал своими бездумными смешками. Но ваша дружба поразительно благотворно на неё влияет. Сказать тебе не могу, Таюли, как я тебе благодарна. С тех пор, как в нашей жизни появилась ты, у меня камень с души упал.
⎯ Трудно желать помочь своему ребёнку, и не иметь возможности это делать, ⎯ тихо пробормотала нянька, косясь на служанок.
⎯ Они прошли со мной весь этот путь, ⎯ невесело усмехнулась Диамель. ⎯ При них ты можешь говорить всё, что сочтёшь возможным не скрывать и от меня.
⎯ Каша остывает, ⎯ напомнила одна из девушек.
И поставила перед увлёкшимися собеседницами расписные плошки разваренной на меду каши из белого южного зерна с изюмом, персиками и дроблёными орехами.
Таюли её терпеть не могла! Что приличная девушка оставит при себе, приняв подношение с благодарностью. А Лиата обязательно выставит напоказ:
⎯ Чего вы ей суёте всякую гадость? Она вам не барахло какое-то, а моя нянька.
⎯ Гадость? ⎯ возмутилась служанка.
⎯ Иштан, не обращай внимания, ⎯ посоветовала королева, невозмутимо приступив к еде.
⎯ Чего это меня не обращать?! Себя так вниманием обращает! ⎯ надулась Челия, демонстративно взлетев под потолок.
⎯ Мы едим, ⎯ строго напомнила Таюли. ⎯ А ты никогда не мешала мне есть.
⎯ А вот и нетушки! Мешала! Мешала! Мешала! ⎯ всё больше заводилась демонюшка. ⎯ И ЗУ с тебя не слезет! Я ему не велю! А то удерёшь, и лови тебя потом, как жуков!
⎯ ЗУ! ⎯ холодно окликнула демона Таюли, отложив ложку.
Тот высунулся сразу тремя жирными лепестками, потянувшимися к няньке, как цветы к солнышку.
⎯ Убери, ⎯ ткнула та пальцем в свою шею. ⎯ Сегодня я иду плавать в океане.
⎯ Только попробуй! ⎯ заметалась Челия. ⎯ ЗУ, паскуда! Я тебе не велю! Вот и слушайся, мерзавка! Я тебе не кто-то!
Диамель растерянно посмотрела на таинственную няньку своей огнеопасной малышки – Таюли отрицательно качнула головой. Королева – по слухам очень умная женщина – понятливо кивнула и не стала вмешиваться. Продолжила есть, как ни в чём не бывало, одобрительно поглядывая на сына. Нуртах Пятый Отважный лопал за обе щеки, отпихивая ложку, и загребая кашу обеими ладошками.
⎯ Как он хорошо ест, ⎯ невольно залюбовалась Таюли. ⎯ Мне всегда казалось, что дети страшно капризничают, когда их кормят. Во всяком случае, в тех домах, куда я раньше захаживала в гости.
⎯ У мужчин из рода Атадитов всегда отменный аппетит, ⎯ с отлично замаскированной насмешкой чинно поведала королева.
И фыркнула, как девчонка, прикрыв рот ладонью.
⎯ Мой отец говорил, что когда воевал, ел за троих, ⎯ припомнила Таюли.
Так они и переговаривались ни о чём, пока не покончили с завтраком. Челия, которая так же легко забывала обида, как и топорщилась, уже валялась на тахте, листая какую-то книгу. Таюли оценила, как ловко Каюри подсунула ей этот неотразимый способ угомонять Лиат. Наюти воевала с будущим Пятым, но уже отважным Нуртахом – тот изгваздал кашей весь стол и теперь покушался на платье своей кормилицы. Иштан убирала со стола, тихонько споря с Каюри по какому-то хозяйственному вопросу.
Королева оглядела своих домочадцев и негромко осведомилась:
⎯ Таюли, ты не передумала?
⎯ Присутствовать на переговорах? ⎯ без труда догадалась ещё только будущая Двуликая, но уже всем необходимая девушка.
Диамель кивнула.
⎯ Почему я должна передумать? ⎯ удивилась Таюли.
⎯ Потому что я лучше всех знаю, какими способами может добиваться желаемого мой муж. Чаще всего, в них переизбыток напора и безапелляционности.
⎯ Со мной его величество был сдержан. Даже в присутствии Ютелии. А изматывающая непосредственность той способна довести до белого каления океан, ⎯ честно ответила своей королеве её верная подданная.
⎯ О, к ней-то он уже привык, ⎯ к некоторым даже сочувствием в голосе оценила Диамель. ⎯ Можно сказать, Ютелия уже член семьи.
⎯ Как и Челия, ⎯ с трудом удержалась от неприличных смешков Таюли. ⎯ Думаю, у его величества железная выдержка, если в его семье целых две Лиаты.
⎯ В его королевстве их целых девять, ⎯ вздохнула Диамель. ⎯ И знаешь, иногда они доводят даже меня с моим, как говорят, легендарным терпением. А ты не устаёшь от Челии?
⎯ Я устаю за неё бояться, ⎯ от души пожаловалась Таюли шёпотом.
Поняла, что ведёт себя глупо и продолжила в голос:
⎯ Мне понятно, почему Лиаты отправляют своих… новичков бродить по свету пешком. Это разумно: людей можно узнать только лицом к лицу. Но почему в одиночку? Против этого моя душа протестует.
⎯ А моя давно устала протестовать, ⎯ призналась Диамель. ⎯ Когда появилась ты, я впервые почувствовала себя окончательно свободной от всех страхов за дочь. Кстати, ⎯ стрельнула она глазами на Челию и многозначительно уставилась на шею собеседницы.
Таюли опустила взгляд и не увидела слабенького свечения вокруг шеи, которое стало уже чуть ли не собственной частью тела. Она вопросительно глянула на королеву – та отрицательно мотнула головой, косясь на дочь. Лиата, казалось, не заметила, что ЗУ проигнорировал её протест и «слез» с шеи няньки. Та облегчённо выдохнула и невольно покосилась на трепещущие занавеси, в которые лупило дыхание океана.
⎯ Иногда мне становится немного стыдно, будто бы я нарочно свалила на тебя заботу о дочери, ⎯ не постеснялась признаться королева. ⎯ Словно я бросила её по собственной воле. Думаю, ты больше никогда не сможешь зажить собственной жизнью. И это грустно.
⎯ Не знаю, ⎯ озадаченно ответила нянька. ⎯ Я несколько раз пыталась задуматься о будущем, но как-то не получается. Такое чувство, будто моя собственная воля в нём не сыграет никакой роли. Однажды я услышала, что это, якобы, такое предназначение. В предназначение я не особенно верю: больше в случай. Так учил меня отец. Но если предназначение всё-таки существует, сетовать глупо. Если от тебя ничего не зависит, любые твои трепыхания ничего не стоят.
⎯ Знаешь, я думаю так же, ⎯ задумчиво оценила её откровения королева. ⎯ И Саилтах тоже. Нам это помогло… в своё время. Как говорит наш умудрённый Астат, мы умеем принимать свою судьбу. Если тебе это дано, я буду меньше грызть себя за то, как мы тебе её испортили.
⎯ Думаю, сейчас кое-кто сможет уйти без скандала, ⎯ проходя мимо них, ровным голосом произнесла Каюри. ⎯ Потому что другой кое-кто слишком занят.
Мать с нянькой дружно посмотрели на своё чадушко – демонюшка лежала на животе, шевелила задранными ножками и с упоением водила пальчиком по очередной картинке. Таюли благодарно кивнула девушке. Получила от королевы молчаливое разрешение удалиться и поднялась, стараясь не делать резких движений.
Не тут-то было. Она ещё не добралась до дверей, как на неё обрушился громогласный голосище обиженной Лиаты:
⎯ Ах вот вы как?! ЗУ, тварь паршивая! Отпустила?! Да?!
⎯ Прекрати вопить! ⎯ потребовала нянька, зажав уши.
Ибо к протесту сестры присоединился трубный визг Нуртаха Пятого, который нёсся ей на выручку. Его помощь запоздала: Челия справилась сама. Взмыла с тахты и вылетела в окно.
⎯ Не вздумай сдаться, ⎯ посоветовала королева, преспокойно проводив взглядом взбеленившуюся Лиату. ⎯ Иди плавать, пока можешь. Не уверена, что Двуликой оставят такую возможность.
Таюли кивнула и вышла в коридор, преисполненная решимости отстоять свободу предаваться своим маленьким удовольствиям.
Борьба за свободу была короткой, но бурной. Челия вопила, как резанная, носясь по всем залам верхнего дворцового этажа, куда поселили Лиат. И перекрыли путь всем остальным, хотя кто туда сунется по доброй воле, Таюли не представляла. Дворец и так – к безмерному счастью короля – подопустел: этот великий политик лично пустил слушок про особенных гостей. Саилтах злился: притащился в Заанантак с обожаемой супругой и сыном, но побыть с ними никак не удаётся. За ним гоняются с утра до вечера, норовя загрузить осточертевшими проблемами.
Словом, его величеству и так тошно, а тут ещё приёмная демонюшка устроила истерику, подпалив целую кучу штор, покрывал и прочего, что мигом загорается. Гвардейцы носились по всему этажу, как ошпаренные, и сбивали огонь подручными средствами – вода, что поступала наверх по трубам, была под запретом. За тушение пожара водой впечатлительные Лиаты, пожалуй, сожгли бы дворец дотла – с них станется.
Дуры же набитые – продолжал настаивать король, нимало не смущаясь их присутствием. Вон нянька демонюшки всего-то решилась поплавать – невиннейшее желание – как из столь ничтожного повода высосали сокрушительную истерику. А её возможный побег на волю смехотворен и как предположение, и как факт: эта ненормальная девица обожает свою малявку, вместо того, чтобы подумать о замужестве.
Угомонить Челию смогла лишь Ютелия. Да и то, убедившись, что душа Таюли не полнится лживыми намерениями. Саилтах мрачно осматривал пропахшие дымом и припорошённые пеплом помещения, раздумывая о природе женских мозгов. И о том, что огненные демоны очень погорячились, когда избрали баб на столь ответственную роль.
Вон как всё замечательно у лонтов: демоны в мужиках, и в результате у народа разумные защитники. А у суабаларцев психованные поджигалки, болтающиеся по королевству безо всякой видимой пользы. Их и в Империи-то боятся не столько за разрушительность, сколь за ущербность мозгов.
Глава 26
Таюли блаженно улыбалась, подставив солнышку мокрое лицо – вспоминала нынешнее хлопотное разрушительное утро, закончившееся в её пользу. ЗУ снял-таки с неё змейку – только на чуть-чуть! – и отпустил поплескаться в океане. А Челия почти приняла к сведению, что нянька – даже самолично найденная и захваченная – не согласна перейти в её единоличную собственность.
Таюли обожала плавать, за что обе эти огненные штучки страшно обижались на вредину няньку. Она всем сердцем жалела своих могущественных дурачков. Однако по велению того же сердца вовсе не желала превращаться в некий бессловесный атрибут благополучия их взаимного существования. Им дай волю, станут водить её на привязи…
Да уже приноровились водить! А она и обрадовалась: смотрите, какая я могущественная девица – досадливо хмурилась Таюли, невольно теребя шею. Нет, правильно решила избавиться от змейки. С ней, конечно, чувствуешь себя неуязвимой для всяких мерзавцев – содрогнулась она, вспомнив бордель. Но даже там, как это ни странно, душа ощущала себя… более свободной что ли. А теперь при всей видимости полной свободы, её всё больше и больше затягивает в незримую кабалу. И спокойней там, и душа к ней как-то не лежит – размышляла Таюли, рассеянно пересыпая песок из ладони в ладонь.
Дом отца стоял на самом берегу, что многие горожане сильно не уважали из-за штормов и горластых морских птиц. А она почитала за величайшее благо. Каждый день – а то и дважды, и трижды – бегала плавать и слыла чуть ли не лучшей пловчихой Заанантака. Отец не считал, будто такое умение пригодится его дочери в будущей жизни. Но и не препятствовал её маленькой невинной слабости.
И вот она снова здесь: лежит на белом горячем песке и дышит этим бескрайним синим небом над головой. Кроме неё на огромном дворцовом пляже ни единого человека, что может явиться и всё испортить – дворцовые дамы не жалуют плебейских развлечений. А мужчины во время наездов в Заанантак короля толкутся поблизости от него, изображая деловую суету.
Впрочем, даже вскользь коснувшиеся её подобные мысли показались пустыми и нудными. С чего бы ей и вправду думать о подобной чуши? Таюли поднялась, сладенько потянулась и сбросила халат, в складках которого притаился вездесущий песок. Проверила, крепко ли держатся в прическе шпильки, и через минуту уже ловко поднырнула под волну чуть притихшего прибоя.
Шёлковая короткая рубашка без рукавов и штанишки до колен почти не ощущались, будто бы растворяясь в воде прямо на ней. И позволяя океану ласкать кожу, как только ему вздумается. Таюли вынырнула, немножко покачалась на волнах и поплыла с той особой, отточенной расчётливостью, по которой прибрежные жители всегда узнавали моряков. Её руки и ноги, заодно с дыханием, не сбивались с заданного сердцем ритма – не поддавались понуканиям восторга, призывающего обогнать это глупое трусливое прижимистое в своей расчётливости сердце.
Какая разница, сколько лет оно намеревалось прожить, когда есть только сегодня, сейчас и океан. Таюли смешили эти пререкания собственного сердца со своей же душой – а ещё говорят, будто это одно и то же. Да нет же! Сердце – трудяга, лишенный пустой восторженности, мешающей ему сберегать здоровье и самою жизнь. А душа вечная мечтательница и мотовка, живущая порой одним днём, а то и единой минутой. И подлая подстрекательница, толкающая вопреки усилиям сердца на безрассудные поступки…
Кстати, о безрассудстве. Таюли вынырнула из блаженных размышлений, когда дыхание напомнило, что она не всесильна, а бестолкова. Берег тонул в гребнях играющих волн, и она слегка встревожилась. Нет, доплыть-то доплывет – нужно только чуток отдохнуть. А вот как быть с теми, кто не приходит сюда гостем, а живёт в здешних водах и…
Длинное сильное тело, что пронеслось где-то под ней, Таюли не увидала, а почувствовала. Акулы никогда не подплывали близко к берегу, но человек давно выбрался из-под его защиты. И тут уж он сам своей волей вступил в схватку с океаном, где каждый его обитатель имел право на добычу.
Таюли замерла, лихорадочно вспоминая всё, что когда-либо слыхала об этих тварях. Как они нападают, как можно от них убежать… Никак – подсказал расправляющий крылья ужас, что тихо сидит внутри, покуда жизни ничто не угрожает. И вылазит позлорадствовать, когда даже на сожаления за глупую смерть не остаётся ни времени, ни сил.
Кто знает, может, ЗУ, усевшись ей на шею, что-то изменил в её теле? Иначе, отчего она так остро почувствовала приближение акулы, рвущейся к ней из глубины? Каждому человеку нестерпимо хочется увидеть своего убийцу, и Таюли опустилась под воду с открытыми глазами. Бестолку: ничего не разглядеть. Однако в последний момент, уже дёрнувшись к поверхности, она заметила большую белую тень, что ринулась откуда-то сбоку вниз навстречу акуле.
Таюли глотнула воздуха и вдруг как-то некстати успокоилась. Стоит ей захлебнуться, и тогда не будет чудовищной боли в разрываемом теле! Да, так и надо, раз уж всё вышло по-дурацки. Выдохнуть, нырнуть и вздохнуть поглубже – чего проще?
Только бы глупое тело не подвело и не начало бороться за жизнь. Она поспешно выдохнула, страшась упустить мимолётный взлёт решимости. И нырнула, стараясь уйти поглубже, дабы не успеть себя спасти. Что-то огромное и мощное ударило в неё снизу и выбросило на поверхность. Опоздала – в отчаянье прокляла она свою подлую трусость. Глотнула воздуха, распахнула глаза и обалдела.
Хлопай мокрыми ресницами, не хлопай, а если уж оно живое, так никуда не денется. Не привидение, чтобы растаять в воздухе. Хотя и…
Такой кожи Таюли не видела ни разу в жизни: завораживающе белая, без единого пятнышка или складочки на обтянувшей мускулы коже. А длинные слипшиеся волосы да брови и того белей. Даже глаза такие светлые, что почти бесцветные – совсем хорошо. У огромного мужчины, покачивающегося перед ней на волнах, всё навевало мысли именно о привидении, как бы по-идиотски это не звучало.
– С тобой всё в порядке? – спросил он каким-то странноватым, глухим бесстрастным голосом.
Да и слова выговаривал так правильно, будто очень сильно старался не оплошать. Ну и ладно – подумала Таюли – жива, а всё остальное пустяки. Потому, что жива. Жива, и всё, и нечего тут больше…
– В порядке, – выдохнула она и вдруг…
Обморок – сразу пришло осознание того, что это не просто утро в постели, а она не просто проснулась. Таюли разлепила веки и тотчас уткнулась взглядом в чёрные икринки зрачков, застывшие в белом киселе прямо перед её носом. Тело попыталось заработать, удерживая себя в воде. Но этого не понадобилось: в сильных руках можно было даже не копошиться – так надёжно держали они свою добычу. И… так приятно.
Просто дикость какая-то! Но её так и тянуло прижаться к спасителю всем телом. Вытряхнуть бы из памяти все правила приличия, вбитые туда с детства! Только вот привычка ухватила без разбора целый пук спасительный нравоучений. И тело нехотя упёрлось руками в могучую грудь. Толчок был так себе: жиденький. Но, спаситель не мог его не почувствовать, значит, намеренно не выпустил её из рук.
– Отдохни, – посоветовал он. – Или хочешь, чтобы я вернул тебя на берег?
– Нет, я сама, – шевельнулось в ней упрямство, а за ним и важное воспоминание. – Ой, спасибо тебе! Прости… Будто мозги в воде растворились. Конечно же, спасибо. Создатель! Я так благодарна… Никогда ещё не была так благодарна.
Собственный лепет рассмешил и привёл в разум получше всего остального. Вот для начала Таюли и рассмеялась, мотая головой. А этот благородный нахал пошуровал у неё на голове лапой, и косы шлёпнулись в воду тяжёлыми мокрыми тряпками. Вопль негодования ещё только зарождался, а ЭТОТ вновь заглянул в глаза и сообщил:
– Никогда не видел таких волос. Таких красивых волос. И такой красивой женщины. Ты слишком красива, чтобы я оставался спокойным. И слишком возбуждаешь. Я сейчас тебя отпущу. Ты удержишься на воде?
Ещё бы она не удержалась после такого признания – да она зубами в неё вцепится!
Впрочем, истеричный порыв промелькнул и пропал, будто утонул, как те шпильки, что вытащили из её причёски. Первостатейная же наглость! Но Таюли не смогла рассердиться на такую вызывающую прямоту этого неулыбчивого человека. Да что там: вообще с куском мрамора вместо лица. Такого… не то, чтобы очень уж красивого, но… притягательного. И так спокойно ожидающего её решения…
Ах, да! Её же собираются отпустить в самостоятельное плаванье. Дурацкое же у неё должно быть лицо при таких-то мыслях, что прыгают распуганными лягушками. И мокрые шлепки их лапок звенят в пустой голове, как…
– Удержусь, – выдавила Таюли, кажется, краснея.
– Хорошо, – согласился спаситель. – Отпускаю.
Он так и сделал, а она тотчас ушла под воду. Вот тебе и на!
– Я… Я же хорошо плаваю, – поражённо проблеяла Таюли, вторично оказавшись в объятиях.
– Ты отлично плаваешь, – согласился спаситель. – Не знал, что люди… Не знал, что женщины умеют так плавать. У нас на севере женщины вообще не плавают.
– Ну, конечно же! – невесть чему обрадовалась она. – На севере. Ты из посольства Лонтферда?
– Да. Тебе это неприятно?
– Почему? – не поняла Таюли.
– Мы враги.
– Мы с тобой?
– Ты права: это глупо. Но, людям свойственно так думать. Королевства враждуют, значит, все люди враги.
– Мне это не свойственно, – усмехнулась она. – И мне ты не враг. Ты меня спас, и мою благодарность ничто не затмит. Чтобы там дальше не случилось.
– Я рад, – сообщил северян своим холодным, не меняющимся голосом. – Я не хочу, чтобы ты меня избегала. Я хочу тебя видеть. А теперь я тебя отпущу. Ты меня возбуждаешь. Готова?
Лучше бы он не возбуждался поминутно, а ещё немножко подержал её в своих руках. Но, тут уж ничего не поделаешь. Таюли кивнула, и он осторожно отпустил свою растрёпанную – и снаружи и внутри – добычу.
Потом они долго добирались до берега. Дэгран плавал получше той самой акулы, которую, как нетрудно догадаться, убил, но это как-то прошло стороной. А вот обо всём прочем, о всякой чепухе они болтали с удовольствием – если его скупые рубленые фразы можно обозвать так преувеличенного громко. Конечно же, болтала Таюли, но он с таким интересом её слушал, что язык молол сам собой. Она выкладывала ему всё подряд, начиная с самого детства. Просто всё-всё-всё…
Нет, не всё. Что-то помешало признаться, что её потешная воспитанница Лиатаяна. Наверно – мелькнула у неё резонная мысль – это потому, что он с севера. А с их посольством ещё невесть, что будет. Саилтах, насколько она поняла, прямо-таки горит желанием «задружиться» с Лонтфердом против «имперёныша». Но первые две попытки не удались. Впрочем, особо копаться в этом вопросе не хотелось: не сказала, и не сказала. И всё.
Зато обо всём остальном – тут её было не остановить. Они беседовали, лёжа на песке лицом друг к другу. Правда, Дэгран на мокром, где его то и дело окатывали волны.
– Я с севера, – пояснил он. – Не люблю горячий песок.
Она и не настаивала, с удовольствием греясь снизу и сверху под полуденным солцем.
– Я хочу увидеть тебя ещё раз, – твёрдо заявил Дэгран, перед тем, как уплыть от неё в сторону дворца наштира Астата, предоставившего посольству своё жилище. – Сегодня увидеть.
– И я хочу, – не стала ломаться Таюли, рука которой уже невесть, сколько времени назад, засела маленькой мышкой в его громадном кулаке. – И я очень постараюсь. Но, у меня может и не получиться.
