Текст книги "Сборник "Круг Земель""

Автор книги: Александр Зорич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 92 страниц)

* * *

Элиен, Алаш и их крылатый пленник, спеленутый сетью из конского хвоста, расположились на ночлег в небольшой ореховой роще в виду Нарабитских гор. Съестные припасы подходили к концу. Воды было мало, и Элиен с нетерпением ждал, когда он вступит в изобильные тернаунские земли.

Огненное кольцо было теперь не нужно, и, вспомнив об этом, Элиен почувствовал огромное облегчение. Не нужно рубить дрова. Не нужно поддерживать костры, не нужно стоять в дозоре.

Хегуру оказался вовсе не таким свирепым, как предполагал Элиен, вглядываясь в темноту по ту сторону огненной завесы. Он лежал неподвижно, сложив свои перепончатые крылья, и только уши его шевелились, пытаясь уловить что-нибудь интересное.

– Скажи, Алаш, а как Хегуру делал, что мы его не видели? – поинтересовался Элиен.

– Их род это умеет! – оживился Алаш. – У них крылья такие и живот, что к ним свет прилипает, и поэтому их не видно.

– А отчего же тогда мы сейчас его видим? И когда ты поймал его в сеть, его уже было видно? Отчего ночью он становится видим?

Алаш не задумываясь ответил:

– Днем его не видно. Но сеть у меня по-доброму сделана – его колдовство не действует. В такой сети любого из них будет видно. А ночью – это другое. Ночью света нет, и поэтому нечему прилипать к нему. Потому – видно.

Элиен был сражен наповал абсурдной логикой грюта, но придираться к его словам не стал. Какая, в сущности, разница? Виден. Не виден. Лишь бы скорее все это закончилось!

* * *

– Я буду сторожить его, пока ты будешь спать, – добровольно вызвался Алаш, присаживаясь рядом с нетопырем.

Похоже, Алаш хотел выведать у нетопыря все, что его интересует, до того как им завладеет Наратта. И хотя путь до Радагарны был неблизок, чувствовалось, что общение с нетопырем весьма занимает грюта и он не желает терять времен и даром.

– Скажи, Алаш, – сг росил Элиен, располагаясь ко сну возле костра, – кому служит Хегуру?

– Он никому не служит. Если ты хочешь знать про плохих людей, то это они служат Хегуру, а не он им. Он никого не боится. Он сам царь.

– И чей же он царь? – спросил Элиен, дивясь наивности Алаша.

– Таких, как он. У него народ есть. Маленькие марасса – его народ, – с нескрываемым восхищением в голосе сказал Алаш.

– А ты не боишься, что народ вступится за своего господина? – спросил Элиен.

Но Алаш не ответил. Похоже, он даже не услышал заданного Элиеном вопроса.

* * *

Но сон все не шел к Элиену. Он ворочался с боку на бок на жесткой попоне. Хегуру и Алаш предавались болтовне, смысл которой был напрочь скрыт от Элиена плетеньями чужеземного наречия.

Алаш подбросил в костер дров. Алаш налил себе воды из бурдюка. Взошла луна. Листва на деревьях колыхалась. Элиен открыл глаза. Луна в окружении созвездий. Все как обычно.

И тут Хегуру запел. Он пел тихо и долго, и Элиен слушал его песню. Пожалуй, более странной, завораживающей музыки ему никогда не доводилось слышать.

О чем пел Хегуру? Когда он смолк, самым большим желанием Элиена было услышать продолжение этой песни. Удивительно, как такой омерзительный на вид зверь способен петь столь прекрасно? Удивительно, как такая крылатая туша способна исторгать звуки столь разнообразные и величественные?

Теперь Элиен уже не злился на Алаша за то, что тот оставил нетопыря в живых. Действительно, было бы жаль лишать жизни столь искусного певца. Даже если этот певун питается людскими глазами и наводит страх по обеим берегам красноструйного Ан-Эгера. Теперь Элиен понял, какой королевский подарок готовит Алаш Наратте. Теперь понятно, какая выгода в том, чтобы заполучить Хегуру.

Шорох листвы усиливался. “Забавно, а ведь ветра-то нет”, – подумал Элиен, качаясь на волнах блаженства, которым отзывалось песням нетопыря Хегуру все его существо.

* * *

– Гесир Элин, проснись! – услышал Элиен хриплый крик Алаша.

Сон, навеянный колыбельной Хегуру, неохотно отступал. Что происходит? Элиен вскочил на ноги и схватился за меч.

И тут он понял все. Одежда Алаша была изорвана в клочья, а все его тело окровавлено. Со всех сторон на грюта налетали нетопыри – уменьшенные копии Хегуру. Они впивались в плоть Алаша своими острыми зубами. Они терзали его тело, царапались и хлопали крыльями,

Элиен посмотрел туда, где лежал Хегуру. Певец. Святой зверь грютов. Пожиратель человеческих глаз. К счастью, он по-прежнему был на своем месте. Похоже, сражение началось только что и Элиен еще не успел проспать самое интересное.

Тело Хегуру было облеплено нетопырями, слетевшимися к нему из темноты. Они рвали сеть из конского волоса своими острыми зубами, силясь вызволить Хегуру. Старый как мир сюжет. Слуги спасают своего господина. Царь нетопырей и его верные подданные. Недальновидный Алаш. Наивный Элиен.

Наконец Элиен был замечен мерзкими тварями, вызванными их повелителем из темных нарабитских пещер. Не менее двух десятков нетопырей набросились на Элиена, и тот сразу изведал их зубастых поцелуев.

Меч не подмога, когда твоих противников более чем двадцать. И стрела бессильна против орды зубастых и крылатых тварей. Остается одно – огонь! Средство, которое никогда не оставляло в беде род Акретов.

– Милостив будь, Гаиллирис! – И ночь расступилась.

Элиен выхватил из костра догорающую головню, и она сразу же зашипела в его руках, разгораясь с новой силой. Он махнул головней вниз-вверх у правой ноги. С душераздирающим визгом нетопыри, облепившие ногу, отвалились и попадали на землю. “Наше счастье, что эти, по крайней мере, не невидимки”, – отметил про себя Элиен и проделал то же самое с левой ногой.

Алаш последовал его примеру. Теперь от исполненной шорохов тишины не осталось и следа. Все способные визжать завизжали.

Головня в руках Алаша обратилась смолокипящим факелом, и нетопыри бросились врассыпную. Но более, чем собственная безопасность, Алаша заботил Хегуру. Он подскочил к марашу и начал отгонять нетопырей от сети, которая хотя еще и не была разорвана их острыми зубами, но готова была лопнуть в любой момент.

– Кыш, кыш! – орал Алаш, разгоняя тварей.

Элиен знал, что следует делать с царями, которых пытаются освободить верные слуги. Он подскочил к Алашу, который суетился над ним, и, приставив лезвие обнаженного меча к брюху Хегуру, сказал:

– Немедленно прикажи им убраться, иначе я выпущу тебе кишки. Я не грют и церемониться с тобой не стану, – сказал Элиен по-харренски.

Он был уверен, что Хегуру понял сказанное Элиеном. Даже если он не понял смысла слов. Приставленный к животу меч развивает сообразительность и снимает всякие языковые барьеры.

Да, Хегуру понял все. Нетопыри убрались восвояси, оставив Элиена и Алаша врачевать раны в ожидании рассвета. Хегуру лежал поблизости, связанный веревками, и во рту его был кляп из сухой травы.

– Разве отец не говорил тебе, что услышать песнь нетопыря – это к несчастью? – спросил Элиен, растирая смесью мочи и золы ногу, сплошь покрытую волдырями.

ПУТИ ЗВЕЗДНОРОЖДЕННЫХ

563 г., Двадцать восьмой день месяца Вафар

– Я и ты, Шет окс Лагин, – сказал Октанг Урайн, и серьга со вправленным в нее зеленым камнем, встретившись с пламенем свечи, выбросила три зеленые искорки, – когда-нибудь, а точнее, очень скоро мы станем одним.

– Как мне это понимать? – холодно поинтересовался Шет окс Лагин, шаря взглядом по углам. Не из любопытства, а только ради того, чтобы не глядеть на своего собеседника.

– Буквально, Шет. Буквально, и никак иначе.

– В таком случае я отказываюсь понимать, – отрезал Шет.

Октанг Урайн улыбнулся одной из своих обаятельных улыбок, которые вводили в заблуждение многих проницательных знатоков человеческих душ, и сказал:

– Сейчас ты волен говорить все, что хочешь. Это не имеет никакого значения. Я знаю – а ведь мое знание, не в пример твоему, абсолютно, —что ты и я в одном лагере и нам предстоит война со всей Сармонтазарой во имя ее же блага. Тебе и мне предстоит великий поход.

– Почему бы тебе не выступить в поход без меня? – язвительно спросил Шет. – Коль скоро ты знаток всего и вся? Зачем тебе моя скромная помощь?

Октанг Урайн сделал рукой жест, напоминающий жест игроков в кости. Так переворачивают кубок, в котором вершится непостижимая игра судьбы, чтобы выкатившиеся на стол кости указали на счастливца.

– И не только твоя. Ты, Шет окс Лагин, Элиен – твой Брат по Слову – и я, Октанг Урайн, – мы рождены, чтобы служить. Но истинное служение возможно лишь в том случае, если наши силы объединятся.

Глаза Урайна переливались фиолетом и пурпуром. Шет окс Лагин поймал себя на том, что, несмотря на все свои старания смотреть в сторону, он снова и снова возвращается взглядом к его глазам-хамелеонам, а вслед за этим тут же приходит нестерпимая головная боль.

– Положим, тебе удалось заполучить меня – не в союзники, конечно, но хотя бы в пленники. Но уж Элиена тебе не видать как своего второго уха.

Шет окс Лагин с трудом удержался от пары-тройки соленых морских ругательств, которые были весьма уместны в его безвыходной ситуации. По крайней мере, более уместны, чем апелляции ко “второму уху”. Но прежде всего он был дипломатом. Об этом следовало помнить даже сейчас, в плену.

Урайн картинно вздохнул – мол, сожалею, как же, сожалею. Жаль, дескать, второго уха.

– Насчет моей внешности ты немного погорячился. А что до Элиена… Обещаю тебе, Шет, придет весна и вместе с ней Элиен придет в Варнаг. А на его руках будут звенеть тяжкие браслеты покорности.

– Вот как? – Шет окс Лагин сделал над собой нечеловеческое усилие, чтобы его слова прозвучали небрежно.

– Да, именно так. – В голосе Урайна заскрежетала сталь. – Он слишком благороден и честен, чтобы бросить тебя на мой произвол. Он придет не один. Но я раздавлю его войско, как ящерицу, и тогда у меня будет возможность поговорить с ним без свидетелей. Уверен, он окажется столь же сговорчив, как и ты.

Лицо Шета окс Лагина исказила судорога ярости.

– Но я никогда не покорюсь тебе!

– Ты ужепокорился.

Глава 10
ПЕРЕВОЗЧИК И ЕГО ПЛАТА

562 г., вторая неделя месяца Тине

Через неделю после того, как сын Тремгора спустился с Нарабитских гор, вдалеке показалась столица Тернауна.

Много странных и удивительных вещей рассказывали на Севере про Магдорн. Город не имеет стен, хотя столь велик и богат, что может на равных соперничать с Тардером, Ордосом и Итом. Причина этому – Морской Тритон, который издревле сторожит город и оберегает его от всех превратностей судьбы. За последние пятьсот лет ни одна армия, ни один флот не осмелились нарушить покой магдорнских земель, опасаясь встретить отпор со стороны этого странного, обладающего огромной силой существа.

Шет окс Лагин когда-то говорил Элиену, что мечтает побывать в Магдорне и посмотреть, так ли чудесен этот город, как о нем рассказывают. Судьба не дала его желанию исполниться.

Размышления Элиена прервал далекий рев. Какая-то животина не находила себе в Магдорне иного утешения, кроме как надрывать луженую глотку, певшую, казалось, весь ужас морских глубин. Сын Тремгора поежился. Это, конечно, орет пресловутый Морской Тритон, и, судя по всему, ему что-то очень и очень не по душе.

Магдорн располагался на острове, соединенном с побережьем рукотворной дамбой, по которой пролегала единственная ведущая в город дорога. Во время прилива дорога скрывалась под водой, а во время отлива па ней спешили конники и пешеходы, к которым рассчитывал примкнуть и сам Элиен.

Дождавшись отлива, Элиен стал свидетелем диковинного зрелища. Воды отступали, оставляя за собой мощенную серым греовердом дорогу, на которой то здесь, то там валялись оглушенные воздухом моллюски, пучки водорослей, морские звезды и другие никому не нужные дары моря.

Когда дорога целиком проявилась над волнами, Элиен направил заартачившегося было Крума твердой рукой, держа курс на островерхие постройки города, видневшиеся вдалеке. К его удивлению, он оказался единственным, кто шел в этот день в город. Ни одна повозка, ни один нищий, ни одна бродячая собака не встретились ему на дороге.

И снова раздался рев. Такой же жуткий, как и раньше. Элиен поморщился. Все неладно в Сармонтазаре, решительно все. Но зачем же так орать? Сыну Тремгора хватило честности отдать себе отчет в том, что его ирония призвана заглушить растущую тревогу.

Его настороженность возросла еще больше, когда он заметил, что морская гладь вблизи города совершенно чиста. Не было рыбацких лодок, не было купеческих судов и огромных магдорнских боевых трехмачтовиков. Люди в Магдорне как будто вымерли или, по крайней мере, решили наотрез отказаться от каких-либо сообщений с внешним миром.

“Наверняка, – подумал Элиен, – все дело в этом жутком крике. Или, точнее, в том, кто этот крик издает”.

Уже в конце пути, когда можно было различить отдельные черепички на крышах магдорнских домов, Элиен; к своей величайшей радости, увидел юношу, одетого в голубой плащ и длинную белую робу. Он шел навстречу Элиену и, казалось, не торопился. Руки его были пусты, а взгляд празден. Казалось, юноша вышел просто прогуляться и все происходящее вокруг оставляет его равнодушным.

– День добрый, – сказал Элиен на варанском языке, не очень-то надеясь быть понятым.

К его удивлению, юноша довольно складно отвечал ему на том же языке:

– День недобрый, чужеземец, в этом ты ошибаешься.

– Чем же тебе не нравится этот день?

– А тебе? – В глазах юноши сын Тремгора повстречал глухую стену отстраненности.

Элиен помедлил с ответом, и не напрасно. В этот момент откуда-то издалека снова донесся рев, заглушаемый рокотом усилившегося волнения.

– Мне не нравятся эти звуки.

– Я так и думал, – ответил юноша и, повернувшись к Элиену спиной, медленно пошел в сторону города. Похоже, дальнейшее продолжение разговора он считал бессмысленной тратой времени.

Элиен заставил Крума плестись за ним.

– Это Тритон, да? – спросил Элиен, надеясь спасти угасший разговор.

– Это? Это Тритон, да, и если ты, чужеземец, спешишь в Магдорн для того, чтобы взойти на борт одного из наших кораблей, знай, что у тебя ничего не выйдет. Разве что тебя повезет сам Морской Тритон, – серьезно ответил юноша, не оборачиваясь. В голосе его были лишь усталость и разочарование.

– Если ты не шутишь, то расскажи мне, как попросить у него об этой милости?

– Я не могу тебя научить. Если ты понравишься ему, он повезет тебя по своей воле, а если нет – тогда прощай, чужеземец.

Юноша указал Элиену на водную гладь, из которой на расстоянии не больше полулиги от берега показался остров, весьма, впрочем, не похожий на остров.

Юноша как ни в чем не бывало продолжал шагать своей дорогой.

* * *

Когда мнимый остров вздохнул, да так, что волны разбежались во все стороны и одна из них захлестнула отмель, насмерть перепугав Крума, подозрения превратились в уверенность.

Элиен получил возможность как следует разглядеть притихшую на время тварь. Тритон был покрыт темно-зеленой чешуей, которая, насколько можно было судить с такого расстояния, имела этот цвет из-за того, что обросла водорослями и полипами, словно днище старого судна.

Голову Тритона венчал массивный бивень, которым, словно тараном, можно было проткнуть насквозь и безо всякого труда не один десяток судов. Проткнуть – и пустить на дно.

Зубцы его спинного гребня возвышались подобно скальным утесам. Хвост пенил воды, уподобляясь колесу водяной мельницы – столь огромной, что ее существование было почти невообразимо. Было ясно, что Тритон, будучи верным союзником, мог принести неисчислимые блага. Будучи же врагом – неисчислимые бедствия.

Тритон поднял голову, и его бездонные мутно-зеленые глаза, в которых горел ужас глубин, воззрились на всадника с ненавистью и любопытством. Надо полагать, любопытство перевешивало, ибо в противном случае чудовище уже бросилось бы на пришельца с тем, чтобы утолить ту безумную жажду крови, которой был отмечен весь его вид.

Элиен набрал в легкие воздуха и крикнул по-варански:

– Я прошу тебя, Наводящий Страх Повелитель Морей, перевезти меня на Хеофор! Я не житель здешних мест, тебе незачем таить на меня обиду. Вдобавок я не скуп и честен. Если ты поможешь мне, я расплачусь с тобой так щедро, как только смогу. Этот человек, – Элиен указал в спину удаляющемуся юноше в белой робе, – сказал, что я должен понравиться тебе. Но не сказал, что требуется для того, чтобы прийтись тебе по сердцу.

Тритон засопел, соленые брызги разлетелись в разные стороны. Хвост его вспенил воды.

– Мне нравятся честные люди. Жители Магдорна оказались лживыми сухопутными червями. А чем ты отличаешься от них – сейчас посмотрим. Скажи мне, что ты ищешь на Хеофоре?

– Я не могу сказать тебе, что именно я ищу в земле Хео. Но зато не стану таить, чего не ищу. Во-первых, смерти, во-вторых, богатства и, в-третьих, славы. Все остальное мне подойдет, – непринужденно сказал Элиен.

Крум тревожно заржал. Соседство морского чудовища было ему явно в тягость. Он то и дело порывался подняться на дыбы и громко всхрапывал.

– Хорошо, – сказал Морской Тритон. – Ты мне нравишься, праздношатающийся воин с мечом Эллата. Но ведь я утомлюсь тащить тебя. Утомлюсь и проголодаюсь…

Элиен насторожился. К чему это клонит мерзкая на вид, но, быть может, не столь уж мерзкая по сути тварь?

– Я проголодаюсь, и мне придется сожрать кого-нибудь из этих корыстных людишек. Ты же не хочешь этого?

– Нет.

– Поэтому мне придется съесть твоего замечательного жеребца. Это и будет та награда, которую ты, щедрый чужестранец, мне обещал. Что ж, садись.

Элиен погладил умную морду Крума. Нет, Морской Тритон может убираться, он не отдаст…

– Вот оно что! – взревел Тритон и в бешенстве ударил хвостом. Волна с головой накрыла и Элиена, и его жеребца.

Когда Тритон ударил хвостом во второй раз, Элиен понял, что третий удар окажется смертельным и для него, и для Крума. Конечно, пуститься в морское путешествие на спине чудовища было весьма рискованным предприятием. Но выбора не было. Драгоценное время утекало сквозь пальцы, в то время как Знак Разрушения все еще не был описан в землях Сармонтазары даже наполовину.

– Я согласен, – сказал Элиен и отвернулся.

ПУТИ ЗВЕЗДНОРОЖДЕННЫХ

563 г., Десятый день месяца Эдар

На ложе Шета лежал длинный атласный плащ с зеленой каймой. Очень похожий на тот, с которым, казалось, никогда не расстается сам Урайн. Слуга, принесший плащ, стоял рядом, накрепко вбив взгляд в каменные плиты пола.

– Что это? – поинтересовался Шет, уставший от бесконечных неприятных неожиданностей, которыми была наводнена башня Урайна.

Кубки, в которых не иссякает вода. Факелы, меняющие цвета пламени, подобно глазам самого Урайна, с каких угодно на любые другие. Комнаты без потолков. Картины, на которых в любой момент времени может быть нарисовано все, что угодно, а значит – не нарисовано ничего.

Все это поначалу пугало, потом раздражало, а теперь стало просто утомлять. И вот его терпение испытывают очередной диковиной.

– Это твой новый плащ, повелитель, – не подымая взора, замогильным голосом ответил слуга.

Шет давно привык к тому, что более или менее живыми в этой башне можно считать только стражников и Иогалу. Урайн – скорее мертв, чем жив. Он, окс Лагин, заживо погребен в этих предательских залах, а из слуг, кажется, вынуты все мозги.

Шет окс Лагин машинально пощупал материю, легкую и гладкую, и поднес край плаща к своему носу. Он источал едва уловимый запах тления, который, как казалось Шету окс Лагину, источало все, к чему он прикасался в Варнаге. И хотя сама башня и все комнаты в ней были чисты и опрятны, от запаха нельзя было укрыться. Словно бы сам воздух, а вовсе не вещи, был напоен им. Варанец отбросил плащ, борясь с отвращением.

Разумеется, даже если бы плащ, присланный Урайном, источал благовонные ароматы амиды или майских лугов, Шет окс Лагин все равно не взял бы его, как не взял бы такого подарка ни от одного иноземного государя. Право Народов гласит: “Кто берет одежду из рук чужеземного государя, тот творит измену. Ибо нельзя не быть изменником, надев чужую одежду. И да будет из-

менник, принявший одежду, предан смерти, ибо в ней заключена неволя подчинения. Не побороть ее силы ни одному из живущих”.

Шет знал эти строки наизусть еще до того, как был принят в Иноземный Дом. Его наставник твердил их ему, а он сам твердил их на Циноре в темнице смегов, где ему и Элиену предстояло сделать выбор между смертью и покорностью.

Но Право Народов, разумеется, говорило о “неволе подчинения” в условно-поэтическом ключе, ради пущей красивости. А здесь, как был уверен Шет окс Лагин, речь шла о подчинении через магию. Нет, не берут варанские послы ни худой, ни доброй одежды от враждебных правителей. И не будут соприкасаться их члены с тканью, пропитанной соками неволи подчинения.

– Я не желаю носить его, хотя он красив и приятен. У меня в Варане хватает крашеных тряпок. Я смогу одеть в них половину Ордоса, когда вернусь домой, – твердо сказал Шет окс Лагин и, скомкав плащ, швырнул его в лицо слуге.

Бросок вышел удачным. Край ткани перекинулся тому через голову, и плащ остался висеть на неподвижной человеческой фигуре. Слуге, похоже, было все равно. Он не был ни удивлен, ни смущен. Слуга стащил плащ с головы и стал бережно, как будто имел дело с драгоценной реликвией, расправлять его, держа на весу перед собой.

– Мой господин велел передать, что от того, примете или не примете вы этот плащ, зависит ваше доброе здравие, – бесцветным голосом повторил слуга слова, совсем недавно изошедшие из хладных уст своего хозяина.

На миг Шет окс Лагин забыл, что разговаривает скорее с куклой, чем с живым человеком.

– Ах вот как? – мрачно ухмыльнулся Шет. – Если твой хозяин желает мне смерти, он может осуществить

свое желание в любой момент. Для этого мне вовсе не нужно наряжаться герверитским прихвостнем.

– Хозяин велел донести до вашего сведения, что от того, примете или не примете вы этот плащ, зависит ваше доброе здравие.

Слуге, было все равно. Он мог пялиться в пол и повторять слова Урайна целую вечность.

– Мне безразлично. Так и ответь своему хозяину, – сказал варанец тоном, не допускающим возражений, и взашей вытолкал слугу из своей комнаты. Вслед полетел багровый плащ с изумрудно-зеленой каймой. От него остался лишь едва уловимый запах тления.