Текст книги "Полина (СИ)"
Автор книги: Александр Сиваков
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 33 (всего у книги 39 страниц)
Я ожидала, что Борис Емельянович будет стоять на на крыльце, делая вид, что оказался тут совершенно случайно – так всегда случалось, когда я появлялась на острове. Сейчас меня никто не встретил: около входа никого не было. Окна безучастно смотрели в пространство толстыми силовыми линиями стёкол, отражая парковые деревья.
"Обиделся, что ли? – Помрачнела я. – Похоже, да. Тут любой бы обиделся. Ладно, он мужик отходчивый, извинюсь – сразу простит. Но всё равно неприятно, что так получилось. Подарить ему что-нибудь, что ли?"
Мне не часто приходилось извинятся, поэтому я только могла предполагать, как это делается.
Мы взошли по широким точёным ступеням, я едва не споткнувшись на последней – отвыкла за долгое отсутствие, положила руку на замок – дверь тут же растворилась в воздухе.
Про силовой барьер я, как всегда, забыла, и даже не заметила, как мы прошли через него, только по движению воздуха за спиной поняла, что вход снова перекрыт.
Проходя мимо окна "аквариума", я остановилась и, прищурившись, принялась разглядывать внутренности дежурки. Широкоплечая фигура, которую удалось различить через затемнённое стекло, ничем не напоминала до боли знакомые контуры старшего охранника.
Ногтем указательного пальца я легонько постучала в стекло. Силовое поле чуть прогнулось под пальцем, в разные стороны разбежались красивые фиолетовые круги.
Фигура чуть нагнулась, стекло исчезло – я от неожиданности ойкнула, увидев перед собой крупное чернокожее лицо.
– А где Борис Емельянович?
– Его нет, – глухо ответил охранник.
– А где он?
– В отпуске.
– И когда он будет?
– Не знаю.
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы вникнуть в суть происходящего. Подтверждались мои самые худшие опасения.
– Кто вместо него?
– Я.
– Ну-ну, – с изрядной долей скепсиса я оглядела собеседника с головы до ног, насколько это позволяло его сидячее положение и высокий стол. Этого парня я уже видела – если мне не изменяет память, именно он дежурил в тот день, когда мне пришлось убегать. – Попроще никого не могли подобрать?
– Задавать подобные вопросы вне вашей компетенции, Полина Германовна, – спокойно ответил охранник.
С дядей Борей было проще – с ним хоть можно было поболтать. А тут ощущение такое, будто общаешься с искусственным интеллектом.
Ладно, теперь бы Никиту протащить на территорию дома – чувствую, с этим будет проблем больше, чем с моим побегом.
– Это – со мной, – небрежно кивнула я в сторону мальчика. – Пошли, Никит!
– Документы!
– Какие, чёрт возьми, документы! – Взорвалась я. – Вы не видите, что это ребёнок!
По поводу ребёнка – это я, конечно, преувеличивала – то, что Никита супер – это было видно невооружённым глазом.
– Без эмоций, господа, вот моя ксива! – Никита протянул в окошечко удостоверение супера.
Охранник взял карточку.
– Фамилия, имя, отчество, – задал очередной вопрос чернокожий дознаватель.
Тут уже мой спутник начал выходить из себя.
– Вы что, читать не умеете? – Тихо спросил он.
– Фамилия, имя, отчество, – невозмутимо повторил негр.
– Никит, не кипятись, – попросила я, – иначе мы тут до вечера будем стоять. Крикливый Никита… Как у тебя отчество?
– Максимович! – Буркнул мальчик.
– Цель визита?
Через десять минут Никита, слегка взъерошенный после неожиданного допроса, взял обратно своё удостоверение и был пропущен на территорию дома
Я наклонилась к окошечку:
– Где Борис Емельянович?
– Я вам уже отвечал на этот вопрос: в отпуске.
– Когда он вернётся из отпуска?
– Не знаю.
– Кто ты вообще такой?
– ВРИО начальника охраны резиденции.
– Тогда ты должен обязательно знать, когда у Бориса Емельяновича заканчивается отпуск.
Резонный с моей точки зрения аргумент не возымел никакого действия.
– Это не входит в круг моих обязанностей.
– Да неужели? – Я использовала весь возможный сарказм. – А вот дядя Боря знал графики отпусков всех своих сотрудников.
– Потому что сам их составлял, – невозмутимо парировал чернокожий охранник. – А я исполняю обязанности начальника службы безопасности. Временно, – он подчеркнул последнее слово.
– Ты врёшь! – Безапелляционно оборвала я его. – О том, что ничего не знаешь. Где Борис Емельянович?
– Дома. – Последовала пауза. – Наверное.
– Адрес!
– Не скажу, – равнодушно бросил охранник, лениво откидываясь назад.
– Через десять минут тебя здесь не будет – мило улыбнувшись, пообещала я и помчалась к себе в комнату, нимало не позаботившись о спутнике, который не отставал от меня ни на шаг.
Внешне это не в чём ни выражалось, но внутри у меня всё кипело от негодования. Подумать только – какой-то негр сидит на месте Бориса Емельяновича и смеет настолько нагло себя вести. Да на всей планете не найдётся и пяти человек, которые отваживаются на такое (и один из них, кстати сказать, – сам Сенатор).
– Тут все такие? – Спросил Никита.
– Это они без меня распустились. Пока я тут жила – всё было нормально.
– А кто такой Борис Емельянович?
– Старый начальник охраны.
– Мой коллега?
– Что-то вроде того.
– И что с ним случилось?
– Тебя это не касается!
– Ага, – кивнул мальчик, – всё понятно.
– Что – понятно?
– Его попёрли с работы после твоего побега, вот ты и психуешь.
Я остановилась, словно наткнулась на стену и медленно обернулась.
– Держи свои догадки при себе, иначе через десять секунд вылетишь отсюда как пробка из шампанского.
Мой тихий голос, а главное – смысл высказывания, произвёл на Никиту впечатление – он поскучнел и больше ничего про Бориса Емельяновича не вспоминал.
Замок на двери оказался новым. Я вспомнила, что при побеге сломала старый, и испытала лёгкое беспокойство. Приложила руку к замку – так и есть, дверь осталась закрытой. Поменяли замок на новый, а прямого доступа к нему у меня не было
Стараясь сдерживать рвущиеся наружу эмоции, я поднесла к губам руку с мобильником.
– Вахта на даче!
На самом деле номер назывался как-то по-другому, но умный телефон меня понял и соединил правильно.
– Начальник службы безопасности. Слушаю.
– ВРИО начальника!
– Пусть будет так.
– Открой дверь!
– Введите код доступа! – Ответил уже знакомый голос.
– Ты что – издеваешься?! – Вскипела я. – Моего голоса запомнить не можешь?!
– По уставу, при вызове по мобильной связи необходимо требовать код доступа, – бодро отрапортовал негр.
– Сейчас я тебе покажу код доступа!!! – Совсем уже некрасиво взвизгнула я. Забыв выключить мобильник, я помчалась обратно, но, сделав несколько шагов, обернулась. Дверь медленно открывалась. Судя по всему, нового ВРИО начальника службы безопасности в детстве никто не ронял – один из основных инстинктов – самосохранения – у него сработал безукоризненно.
Комната показалась гораздо меньше, чем она была две недели назад. Всё – и кровать, и столы, и стулья, и вообще все предметы обстановки – выглядели почти игрушечными.
"Неужели я так подросла? – Про себя удивилась я. – Жуть! А если бы я только через год сюда вернулась? Вообще бы пришлось на четвереньках сюда заползать!"
Действуя совершенно автоматически, я бросила горсть корма рыбкам, открыла клетку, в которой жила Чапа, вспомнила что черепаха осталась на Цитрее, и резко помрачнела. Мишутка – мальчишка, конечно, хороший, гораздо лучше некоторых, но сможет ли он правильно ухаживать за медлительным меланхоличным зверьком? Будь Чапа каким-нибудь кроликом или, к примеру, морской свинкой, то любая болезнь была видна бы сразу, при первом же взгляде. А черепашка – совершенно особенное существо. На неё, сколько не смотри, не поймёшь, голодная она или нет, хочет ли в тень или, наоборот, погреться, болит у неё что-нибудь или просто не очень хорошее настроение. Тут нужен определённый навык – а вот именно этого у Михаила не было.
И ещё кристалл с памятью… Господи, но как же всё-таки нехорошо всё вышло! Хоть собирайся и лети на Цитрею во второй раз! Мишутка, конечно, с кристаллом ничего плохого не сделает, напротив, я была уверена, сохранит его в целости и сохранности до моего приезда, даже если это произойдёт через несколько лет. Дождётся – не маленький.
Но хватит ли у него соображаловки не поднимать тревогу, когда я исчезну? Вряд ли. И первый, к кому он побежит – Виктор Иванович. Тот, хоть и относился ко мне хорошо, о чём сам неоднократно говорил прямым тектом, но в форс-мажорной ситуации может отреагировать неадекватно, вплоть до того, что сам может начать мои розыски. Это, конечно, не страшно, пусть ищет. Гораздо хуже другое: он сам заморачиваться поисками не будет и обратится в официальные инстанции. Именно с этого момента могут начаться проблемы. На Цитрее я находилась совершенно нелегально. Даже Мишуткины домочадцы – и те пребывали в твёрдой уверенности, что я – сестра Мишеля.
Если моделировать ситуацию, то дальше получается ещё хуже: карта памяти может попасть в руки официальных органов, вряд ли кто-то побрезгует покопаться в её содержимом. Нет, ничего особенно опасного там нет – никаких государственных секретов или строго конфиденциальной информации, так – обычные девичьи секреты. Но вот именно их и не хочется выносить на обозрение совершенно посторонним людям.
"Ладно! – Мстительно подумала я. – Если найдут карту памяти, ни у кого не останется сомнений, что я какое-то время прожила на Цитрее. Пусть-ка теперь поломают голову, как я очутилась в "Штуке", если этого даже я не знаю!"
– Это твоя комната? – Спросил мой спутник.
– Да. А что?
– Да нет, ничего.
Я пожалела, что полчаса назад оказалась слишком тактичной и не напомнила, что Никита – в гостях. Мальчик, нимало не смущаясь – словно у себя дома, бродил по помещению и разглядывал предметы обстановки. Когда я убегала отсюда, то делала это в большой спешке, теперь здесь всё было перевёрнуто вверх дном, а убраться никто не удосужился. Да я и сама запрещала прислуге заходить в мою комнату без острой на то нужды.
Вот и поплатилась!
Никита заметил моё смущение и постарался усугубить его:
– Не очень то ты аккуратна.
– Тут не всегда так. – Не представляю, почему я вдруг начала оправдываться. – Когда я улетала на Цитрею, мне было не до порядка.
– Да-да, конечно, – кивнул Никита. Но сделал это так, что я передёрнулась.
Ладно, сейчас не до него. На повестке дня назрело несколько вопросов, один из них – самый неприятный – нужно было решить в первую очередь.
– Папа! – Сказала я в мобильник.
Что-то долго щёлкало и переключалось, наконец, тонко пискнуло входящее соединение.
– Полина?
Папа, казалось, нисколько не удивился моему звонку.
– Да, это я.
– Ты где?
– Уже на острове.
– С тобой сейчас всё в порядке?
– Да. А с тобой?
Сенатор несколько секунд молчал.
– Для тебя – да.
Он умел выражаться точно.
– Понятно. Ты далеко?
– Около Юпитера.
– Значит мы с тобой в реале точно не встретимся?
– В ближайшее время – вряд ли.
– Жаль. Я хотела с тобой поговорить вживую.
– Я тоже.
– Ещё одна вещь. Я в прошлый раз кое-что купила. Не знаешь, куда всё это дели?
– Спроси у охранников.
– Спрошу.
– У тебя всё?
– Не совсем. У меня к тебе маленькая просьба.
– Да вечера эта маленькая просьба подождать не может?
– Нет.
– Излагай.
– Там на вахте какой-то урод сидит. К тому же негр. Называет себя начальником службы безопасности. Уволь его, а?
– Зачем?
– Мне он не нравится.
– Это не повод.
– Пап!
– Ну?
– Я что, так часто тебя о чём-то прошу?
– Ладно, – теперь уже папа не смог сдержать тяжёлого вздоха. – Считай, что его уже нету.
– Спасибо, папочка! Ты самый-самый лучший, честное слово!
– Ладно тебе подлизываться. Что-нибудь ещё?
– Ты не знаешь, где дядя Боря?
– Он подал в отставку.
– По собственному желанию?
Папа слегка запнулся.
– Такова официальная версия.
Он умеет отвечать в очень обтекаемой форме и с правильными паузами. Вроде бы ничего не сказал – за язык никто не схватил, но всё ясно.
– Ты что, не мог его защитить?
– Поговорим об этом позже.
– Ладно. Ты знаешь, где он живёт?
– Где-то в Болгарии. Точного адреса у меня нет.
– А можешь найти?
– Это ещё зачем?
– В гости к нему хочу съездить, навестить.
– Подожди минуту…
Но прошло минут пять прежде чем он продолжил:
– Записывай!…
Я записала несколько слов быстрым неровным почерком, и папа отключился.
– Поговорила? – Спросил Никита.
Я кивнула.
– Чем теперь займёмся?
Это "займёмся" меня слегка насторожило.
– Ни на какие совместные авантюры я не подписывалась, – на всякий случай предупредила я.
– При чём тут авантюры! – Если бы я не знала Никиту, я бы поверила, что он обиделся всерьёз. – Не будем же мы с тобой сидеть как два глиняных болванчика и смотреть друг на друга.
Я это представила и мне стало смешно – картина была ещё та.
– Мы сюда приехали работать, а не развлекаться. Сейчас нагружу тебя скарбом – и адью, дуй в школу. А деньги я завтра привезу – раньше никак не получится.
– Лучше я завтра с тобой поеду, – помотал головой мальчик. – Полтора миллиона – сумма большая, её опасно перевозить одной.
– Её сначала нужно получить налом, потом уже везти – крюк большой. Тем более, я пока ещё не знаю, куда придётся ехать.
– То-то и оно!
Мы препирались довольно долго. И, чем дольше мы спорили, тем больше я подозревала, что Никита напрашивается ко мне в охранники не зря – он явно имеет с этого какую-то выгоду. Только вот какую?
Под конец, когда ему уже утомило бессмысленное препирательство, Никита пригрозил, что, если я откажусь от его охраны в завтрашней дороге, он снимает с себя все полномочия, которые я успела на него навешать, – и будет наблюдать со стороны, чем всё закончится.
И я сдалась. В конце концов, я не была в школе почти две недели, откуда мне знать, какая там сейчас обстановка. А вдруг кажущиеся мир и спокойствие держатся только на Никите?
– Сейчас я позвоню на вахту, тебе приготовят комнату для гостей.
– Компьютер там есть?
– Я скажу, чтобы тебе дали ту, где есть.
– Тогда ладно.
Мне снова пришлось звонить на вахту. Сначала долго никто не отвечал, потом отозвался незнакомый голос:
– ВРИО начальника охраны. Слушаю.
– Мне нужно, чтобы приготовили комнату на втором этаже. У меня гость.
– Сделаем. Что-нибудь ещё?
– Нужно, чтобы в этой комнате был хороший компьютер.
– Это всё?
– Да.
Через несколько минут появилась полная улыбчивая женщина (кажется, из нашего персонала) и увела Никиту.
– Где встречаемся? – Спросил он напоследок.
– Завтра утром попросишь кого-нибудь, чтобы тебя привели сюда.
– Сам найду!
Они ушли.
Я улеглась на кровать, чего не могла сделать в присутствии Никиты, и принялась раздумывать над сложившейся ситуацией.
С папой всё хорошо – это радует. По поводу старого начальника службы безопасности, Никита, боюсь, прав на все сто – вряд ли он ушёл в отпуск, тем более, по собственному желанию. Думаю, здесь нужно разобраться поподробнее, тем более, адрес Бориса Емельяновича у меня есть – что мне мешает слетать туда прямо сейчас и пообщаться с ним?
Если уж я что-то решила, то привожу в исполнение немедленно – не люблю зря тянуть время.
Когда я снова появилась на первом этаже, в аквариуме дежурки сидел другой человек – крепкий светловолосый парень.
– Я улетаю на несколько часов, – сообщила я светловолосому охраннику. – Если Никита будет проситься гулять, выпустите, но присматривайте, чтобы он чего не натворил. Парень он такой, – я помялась, выбирая нужное слово, – гиперактивный.
– Не натворит, – пообещал охранник.
– И ещё, папа сказал, ты знаешь, где вещи, которые я закупила для школы в свой прошлый приезд.
– Знаю. Они сложены на складе на минус втором этаже.
– Выбери грав попросторнее и поаккуратнее сложи их там.
– К которому времени это нужно сделать?
Его услужливость мне понравилась. Подозреваю, такое поведение было отзвуком недавних событий.
– Чем быстрее, тем лучше. К завтрашнему утру всё должно быть готово.
– Договорились.
– А где предыдущий персонаж? – Не без лукавства поинтересовалась я.
– Ушёл по своим делам.
– Куда же, интересно?
– В туалет.
– Уписался, бедный, от переживаний.
Новый охранник расхохотался.
– Теперь ты тут главный, да? – Я оставалась серьёзной. – В смысле, начальник охраны?
Парень тут же перестал веселиться:
– С чего ты взяла?
– Потому что я так решила. Можешь мне поверить – негр ускакал в закат вместе со своими выкрутасами. Принимай полномочия. Надеюсь, со мной ты подружишься. По крайней мере, чувство юмора у тебя есть – это уже громадный плюс.
И оставив за спиной недоумевающего охранника, я прошествовала к выходу. Гордо уйти не получилось – путь преградил треклятый силовой барьер. Наплевав на статус кво, я перемахнула невысокую преграду и выскочила за дверь.
"Надо попросить, чтобы убрали, – который раз подумалось мне. – Не понимаю, на кой чёрт его вообще тут поставили? Может специально, чтобы я спотыкалась?"
Удобно устроившись в новеньком граве (не в том, в котором прилетела из "Штуки"), я набрала в автопилоте адрес Бориса Емельяновича. Тот удовлетворённо булькнул, приняв информацию, и показал на карте такую траекторию, что мои брови взметнулись вверх. То ли впереди проходил грозовой фронт, то ли возникли ещё какие-то неблагоприятные факторы, но умный компьютер, руководствуясь известными только ему соображениями, проложил маршрут через добрую половину европейского континента. Да, пожалуй, тут за час не успеть. Даже полутора – и тех вряд ли хватит.
Я душераздирающе зевнула. Непонятно, почему любое передвижение на граве действует на меня словно сильное снотворное. Есть же люди, которые, передвигаясь над поверхностью планеты, читают, вяжут, болтают по телефону, играют на персональнике, или просто пялятся вниз – я же тупо сплю. Может это какое-нибудь психическое расстройство сродни клаустрофобии или клептомании? Нужно у Марека спросить…
С этими мыслями я закрыла глаза и с чистой совестью предалась объятиям Морфея,
ГЛАВА 52Я проснулась только тогда, когда бортовой компьютер сообщил, что грав прибыл к месту назначения.
Я тут же нацепила на нос огромные солнцезащитные очки – в последнее время маскироваться подобным образом для меня стало привычным делом.
Стоянка располагалась в самом торце длинной улицы, по обеим сторонам которой стояли крохотные, утопающие в зелени дома. Типичный земной провинциальный пейзаж. Или цитреанский – это с какой стороны посмотреть.
Я заглянула в бумагу с адресом и направилась к ближайшему дому. Тяжёлая скрипучая калитка пришлось отворять обеими руками – за моей спиной она хлопнула так, что земля под ногами содрогнулась.
Я сделала несколько шагов вперёд и остановилась – возникло стойкое ощущение дежавю: здесь всё было точно так же, как на Цитрее – та же бетонная дорожка, усаженная с обеих сторон кустами роз, такой же выкрашенный в зелёный цвет деревянный дом вдалеке (разве что гораздо меньше своего инопланетного собрата) – даже лейка – и та валялась посреди дорожки, мешая пройти.
– Я всё поняла! – Прошептала я. – Сейчас я сижу в скафе в "Штуке" и за окном – первый день учёбы. А всё, что было со мной до сих пор – виртуальные глюки. И с папой ничего плохого не было, и на Цитрею я не летала. Сейчас вот скажу "Выход в реал" (или что там нужно говорить, уже не помню) – и можно будет вылезать из костюма и топать в холл пить чай…
Это была форменная глупость, но я шепнула "Выход в реал", сначала тихо, потом – чуть громче.
Ничего не случилось.
– Что ты делаешь? – Вдруг кто-то спросил сзади.
Я, словно ужаленая, подскочила на месте. Передо мной стоял мальчик лет четырёх-пяти и, засунув указательный палец в рот, с интересом смотрел на меня. На мальчике была красная панама и серая курточка.
– Я – Женёк, – продолжал мальчик. – А ты кто?
– Полина.
– А-а…
– Я думала, что ты Мишка.
– Почему?
– Потому что палец сосёшь. Так только мишки делают, – пояснила я.
Мальчик хихикнул:
– Не, я – Женёк, – с глубоким убеждением в голосе повторил он. – А ты к кому?
– К тебе.
Мальчик так удивился, что вытащил палец изо рта.
– Ко мне?!
– Это шутка. Я к твоему папе. Где он?
– На работе.
– А где он работает?
– На космодроме.
– Великолепно!
– Почему?
– Быстро Борис Емельянович устроился. Я и не ожидала.
– Так ты к дедушке Боре? – Догадался мальчик.
– Дядя Боря – это твой дедушка? – Смутилась я. – Я и не знала. И где он?
– Там, – кивнул мальчишка. – В доме. – И, потеряв всякий интерес к моей особе, на третьей скорости умчался по своим делам.
Я побрела по саду. Точнее, садом это можно было назвать с большой натяжкой, скорее тут подошло бы название "садовый участок". Несколько чахлых яблонь, аккуратно огороженные кустики смородины и крыжовника, вдалеке – крохотный деревянный сарайчик с покосившейся крышей… Ни дать ни взять какая-нибудь старинная деревня из гравюры!
Я аккуратно прошла по дорожке, выложенной из гравия. Мельком успела подумать, что, похоже, стройматериал из нашей резиденции – нижние террасы у нас тоже выложены точно такими же камушками. Интересно, дядя Боря их выписал по льготной цене или просто воспользовался служебным положением и тупо перевёз их сюда?
Губы невольно скривила улыбка. Хоть маленький, но фактик, а самое главное – против Бориса Емельяновича.
Если нужно – воспользуюсь. Вообще-то я приехала извиняться, но ещё непонятно, куда выведет разговор. Нельзя исключать возможности, что, после того, как я его подставила, бывший начальник охраны меня и на порог не захочет пускать. Я ведь тоже могу здорово разозлиться…
Но мои опасения не оправдались. Не успела я взобраться на высокое деревянное крыльцо и поднять руку к звонку, дверь распахнулась. Прямо передо мной оказался Борис Емельянович. За, то время, что я его не видела, он здорово изменился – чуть похудел, осунулся, даже цвет лица стал вроде бы немножко другим – загорел он, что ли. Хотя, может быть, мне всё это показалось из-за того, что я привыкла видеть его в форме, а сейчас Борис Емельянович был одет в простой спортивный костюм.
Некоторое время мы разглядывали друг друга. Сначала дядя Боря смотрел на меня так, словно не узнавал, потом на его лице появилось некоторое замешательство.
– Полина… – Он запнулся и с видимым усилием докончил. – …Германовна?
Я поморщилась:
– Давай без официоза?
– Как хочешь.
– Можно пройти?
Он неловко посторонился, пропуская меня внутрь дома:
– Только там не прибрано…
– Я не из санитарной инспекции.
Проходя мимо хозяина дома, я уловила сильный запах алкоголя. Этого ещё не хватало! Ладно, будем думать, что наш бывший начальник не спивается, а акция, в результате которой он приобрёл такое амбре – одноразовая.
Очень скоро мне стало ясно, что первой я пошла зря: прихожая оказалась затхлой и тёмной, заставленной какой-то старой полусломанной мебелью. Я пробиралась вперёд, надеясь, что иду правильно, и бормотала под нос всякие ругательства. Не представляю, как можно жить в таком бардаке! Не буду говорить про себя, всё-таки весовая категория моего жилья совсем другая, но у Мишутки на Цитрее в самом обычном сарае, где хранится садовый инвентарь и всякие хозяйственные мелочи, порядка гораздо больше.
А что находится там, в доме, даже смотреть не хочется!
Я остановилась.
– Знаешь что, дядь Борь, давай лучше на улице поговорим. Вы были правы.
И сама себя поймала на том, что чуть ли не впервые в жизни обратилась к Борису Емельяновичу на "вы". Чует кошка, чьё мясо съела – так что ли?
Мы выбрались наружу. Не сговариваясь, чуть прошли по дорожке и устроились на скамейке под развесистым деревом. Я не очень разбираюсь в растениях средних широт, но мне кажется, что эта был классический клён.
– Ну, привет, дядь Борь!
– Здравствуй!
– Как ты?
– Как видишь. Живой, здоровый – чего ещё нужно?
– Я с Женькой познакомилась. Занятный пацанчик.
– Мой внук. Третий уже.
– Угу. Сколько ему?
– Четыре с половиной.
– Я думала, больше. Слишком хорошо говорит.
– Как и все дети.
– Я думала, только суперы начинают так рано говорить, а остальные лет в шесть-семь.
– Ты слишком плохо знаешь обычных детей.
– Может быть.
Я не знала, как можно начать нужный разговор. О чём ещё можно поговорить? О погоде, что ли?
Борис Емельянович помог мне.
– Ты сюда по делу или просто так, в гости?
– Если я скажу, что в гости, вы же не поверите?
– Извини, Полина, нет. Слишком хорошо тебя знаю.
Я скривила уголки губ в улыбке:
– Да уж. Если хорошенько посчитать, наверное получится, что я общалась с тобой чуть ли не больше, чем с папой.
– Вряд ли.
– Это правда, что ты в отпуск ушёл?
– Тебе, значит, ЭТО сказали?
Я помрачнела:
– Так я и знала. Это из-за меня, да?
– Ты тут не при чём. Согласись, я уже не мальчик. Пора бы мне и отдохнуть, тебе так не кажется? Да и дел дома накопилось – невпроворот.
– Ты ушёл на пенсию?
– Да.
– Точнее, тебя отправили, – уточнила я.
– Ну, это как сказать…
– Так и говори, как есть. Не понимаю, вы что, сговорились, что ли?! Почему меня сегодня с утра все обманывают?! Даже карта на граве – и та заглючила, показала, что я чуть ли не на Южный полюс прилетела!!
Борис Емельянович расхохотался.
– Да, Полина Германовна, не везёт тебе сегодня.
Я вздохнула:
– Борис Емельянович, только не ври больше, ладно? Тебя уволили из-за меня?
– Глянь-ка, – деланно удивился мужчина, – за десять лет жизни всё-таки выучила моё отчество? Не думал, что до такого доживу!
Я ничего не ответила и продолжала выжидательно смотреть на своего собеседника.
Тот понял, что увернуться от ответа не получится и мотнул головой:
– Не совсем. Я уже давно подавал прошение об отставке, и каждый раз мне отказывали. А потом подняли старые бумаги… Ты просто ускорила естественный процесс.
– Значит всё-таки я виновата, – дрогнувшим голосом заключила я.
Не представляя, что можно сделать, я отошла на несколько шагов и принялась разглядывать буйную садовую листву. Вдали, между крохотными постройками мелькала красная панама.
Подул ветер – и с нижней ветки дерева на асфальтную дорожку прямо мне под ноги упало крупное жёлтое яблоко.
Я резко обернулась:
– Дядя Боря, если я попрошу прощения за свой побег, ты меня простишь?
Бывший начальник службы безопасности не смог сдержать улыбки:
– Конечно!
– Нет, дядь Борь, – мягко, словно кошка подошла к нему я, – ты меня не понимаешь. Одно дело, сказать, что ты меня простил, а про себя думать, что я – вредная маленькая эгоистка, которая умеет думать только о себе и ради собственной выгоды готова идти по чужим карьерам. А другое дело – простить на самом деле, когда ты против меня совсем-совсем ничего иметь не будешь.
– Почему ты так уверена, что я злюсь на тебя?
– Потому что поступила совершенно по-скотски. Ты думал, что я с тобой дружу, а я тебя обманула как самого последнего идиота, да ещё и подставила по полной программе! – Выпалив всё это на одном дыхании, я почувствовала, что покраснела – поняла, что по поводу "идиота" ляпнула совершенно не к месту.
Борис Емельянович поднял прутик и принялся задумчиво чертить на земле какие-то знаки. Казалось, он так поглощён этим процессом, что и думать забыл обо мне.
Я, донельзя мрачная, горящими глазами следила за ним и едва сдерживалась, чтобы не сказать что-нибудь резкое. Ответил бы сразу – и я бы ушла. А так – молчит и молчит. Это что, такое изощрённое издевательство?
Когда я была готова встать и молча уйти, Борис Емельянович отбросил прутик в сторону.
– Какой же ты ещё ребёнок, Полиночка.
Взъерошенная недавними мыслями, я сгоряча решила, что обманутый охранник продолжает мстить. Конечно, чего ещё ожидать! Теперь, когда он перестал быть официальным лицом, то вполне может позволить и молчать по полчаса при разговоре, и Полиночкой меня называть, да хоть козой безрогой – я уже не имею права хоть как-нибудь наказать его!
Я не успела ничего ответить.
– Ты ребёнок, Полиночка, хоть и супер. Неужели ты в самом деле думала, что обманула меня?
– А то нет!
Бывший охранник хмыкнул:
– Первый раз ты применила трюк с мобильником и с голосовым управлением грава шестого апреля две тысячи четыреста девяносто третьего года, тогда тебе было пять лет и восемь месяцев. Ты погуляла по берегу и точно таким же образом вернулась обратно. Как я понимаю, это была просто проба пера, потому что второй раз это случилось уже через четыре дня. Тогда ты улетела на день рождения к Мише Андронову, которому исполнилось восемь лет. Твой папа был против вашей дружбы, поэтому тебе пришлось действовать тайком. Обратно ты вернулась лишь в три-двадцать шесть ночи, чем, кстати сказать, здорово заставила меня понервничать… – Борис Емельянович умиротворённо улыбнулся. – Мне продолжать список?
Ошарашенная, я, не в силах сказать ни слова, только открыла и закрыла рот.
– За время своего пребывания на Лимносе, ты покидала территорию резиденции без уведомления охраны в общей сложности двадцать шесть раз, включая последние гастроли четвёртого сентября этого года в десять-сорок.
Я подбежала к мужчине, едва сдержавшись, чтобы не вцепиться к нему в лацканы пиджака.
– Так ты… знал?! – Выдохнула я.
Борис Емельянович с некоторым самодовольствием пожал плечами:
– Как видишь…
Я, не веря услышанному, потрясла головой:
– Ты знал, что я удираю из дома со всеми вещами – и не остановил меня?!
– Полиночка, есть некоторые стороны твоего характера, которые мне не совсем нравятся. Но тебя никогда нельзя было обвинить в глупости. Я достаточно долго общался с твоими психологами и с тобой лично, поэтому полагаю, что неплохо тебя знаю. Я всегда был убеждён, что если ты совершаешь какой-нибудь поступок, то у тебя есть веские причины поступать именно так, а не как-то иначе. Как я вижу, даже в этом последнем случае, когда дал тебе возможность убежать, я оказался прав. Ты сидишь передо мной живая, здоровая и даже немножечко злая, хотя на что ты обижаешься – это я не совсем понимаю.
– Ты знал, что я убегаю, – как заведённая повторила я, – и всегда это знал… Это ведь получается, что не я тебя обманула. Это ты меня обманул! И всегда обманывал!
– Великолепный образчик женской логики. Ну, если тебе так угодно, думай так.
– Как всё запутано! – Помолчав, вздохнула я.
– Жизнь – это вообще запутанная штука, если ты ещё не заметила.
– Заметила. Думаешь, что всех обманула, что самая умная и хитрая, а потом оказывается, что над тобой просто смеялись.
– Над тобой никто не смеялся, – мягко возразил охранник. – Напротив, я только подивился такой сообразительности. Тем более, в неполные шесть лет. У тебя головёнка была чуть больше моего кулака, а соображала ты за десятерых.
– Да я сейчас неплохо соображаю, – слабо улыбнулась я.
– Знаю. Иначе бы ты не приехала сюда. Хочешь я тебе докажу, что полностью тебя простил?
Я кивнула.
– Когда в следующий раз окажешься в резиденции, не проходи мимо дежурки, а зайди внутрь. Там есть одна хитрая дверочка – загляни за неё.
– И что там?
– Увидишь. Уверен, отыщешь там много чего интересного. И тогда сразу поймёшь, что если бы я хоть чуточку на тебя обижался, не стал бы выдавать тебе такие тайны.
