Текст книги "Полина (СИ)"

Автор книги: Александр Сиваков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 39 страниц)

ГЛАВА 19

Я делала вид, что выключаю автопилот, а сама боковым зрением пыталась рассмотреть гравы. Иногда бывает так, что хулиганистые мальчишки разрисовывают свои посудины в федеральные цвета, это заставляет законопослушных граждан лишний раз вздрагивать. На самом деле соблюдаются только пропорции цветов – 50 на 50, это нельзя вменить в вину, да и рисунок на поддельных гравах настолько другой, что спутать их может только человек, абсолютно не разбирающийся в федеральной символике.

Через минуту я опустила глаза.

С двух сторон от меня, на самом деле – патрульные гравы.

Навигаторы не дремали, будь они неладны!

– Передвижение завершено, – сообщил компьютер, – достигнут конечный пункт – гипер-станция города Никос. Всего хорошего!

Я не успела приглушить звук динамиков и чёткий компьютерный голос взорвал царившую вокруг тишину. Если я в самом начале и имела слабенькую надежду тихонько выскользнуть со стоянки, то сразу же с этим чаянием пришлось распрощаться.

Грав справа был пуст, что меня слегка насторожило. В левом сидел патрульный в полном служебном облачении и, хмурясь, печатал что-то на своём персональнике. Услышав громкий звук, он обернулся. Я улыбнулась ему побелевшими от напряжения губами. Тот в ответ кивнул и снова углубился в работу. Через несколько секунд поднял голову, ещё раз посмотрел на меня, скользнул глазами по пустым сиденьям рядом.

– Здравствуйте, – пролепетала я и даже в качестве приветствия чуть приподняла ладонь.

По восьмому каналу визора несколько лет назад показывали сериал "Космические волки". Патрульный, который в упор разглядывал меня, – молодой русоволосый парень – как раз очень походил на одного из самых отрицательных персонажей. Я, кстати сказать, и начала смотреть "Волков" только из-за того, что в этом фильме всё было перевёрнуто с ног на голову: красавцы, только глядя на которых проникаешься доверием и симпатией, оказывались жуткими злодеями, люди с отвратной внешностью – истинными героями, а самым главным положительным персонажем в конце концов оказался парализованный старый китаец, очень толстый и без одной ноги, которого ловили все сыщики без малого две сотни серий, так как полагали, что именно он – крестный отец всей местной мафии.

Как звали этого китайца?

Мне почему-то показалось важным вспомнить это. Имя какое-то короткое, односложное. Бим? Фим? Нет – Ким! Точно – Ким. А фамилия совсем русская – Павлов. Ким Павлов.

Забавный был дядечка. Почему-то иногда так выходит, что некоторые персонажи фильмов или герои художественных книг получаются гораздо ярче и интереснее обычных живых людей. Не знаю, кто в этом виноват больше, писатели с хорошим воображением или реальные люди с плоскими характерами.

Сознание лихорадочно пыталось отыскать ещё что-нибудь, о чём можно было бы подумать или что можно было бы вспомнить. Но в голову упорно ничего не лезло. Я осталась наедине с патрульным и со своими невесёлыми мыслями.

Страж закона меня узнал – это однозначно. На всей планете вряд ли найдётся хоть один человек, которому незнакомо моё лицо.

Сейчас он делает вид, что печатает на персональнике и меня не замечает. Плохо делает вид – я, к примеру, этому не верю. Хотя, может быть, он докладывает начальству, что я прибыла на Никос. Думает, обхитрил меня. Ладно, мы ещё побарахтаемся. Говорят, лучшая оборона – это наступление.

– Добрый день, – ещё раз поздоровалась я. – Как у вас дела?

Патрульный бросил на меня ещё один быстрый взгляд.

– Спасибо, ничего.

– Чем занимаетесь? – Продолжила я светскую беседу.

– Работаю. – Ещё один косой взгляд. – Не мешай, а?

От удивления мой рот сам собой приоткрылся. (До сих пор я считала, что это образная фигура речи)

Неужели Патрульный меня не узнал? А здесь, рядом со мной очутился по чистой случайности?

Это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой!

– Я пойду?

– Иди, – недовольно буркнул он.

– Тогда… всего хорошего?

– Всего хорошего.

Он снова склонился над персональником.

Стараясь лишний раз не шуметь, чтобы не обращать на себя внимания, я вытащила из грузовой камеры свой багаж, взяла в одну руку чемодан, в другую – сумку, и, медленно побрела по изъеденному трещинами асфальту.

Я успела уйти совсем недалеко, когда сзади раздался окрик.

– Эй, девочка!

Это был всё тот же патрульный. Я обернулась, прикрываясь рукой от яркого солнца.

– Что? – голос совсем некстати дрогнул. Да и спросила я так тихо, что парень в голубой форме меня вряд ли услышал.

– Может тебе помочь?

– Нет, спасибо. – Голос вовремя обрёл необходимую твёрдость. – У меня там родители, совсем рядом.

Всё-таки он меня не узнал! Вот тормоз!

Дорожка плавно превратилась в парковую аллейку и принялась петлять между раскидистыми кустами. Через пару минут я добралась до места, где на задубевшем от времени стволе пальмы висела фанерный указатель, на котором неровно от руки синей краской было выведено: "ГИПЕР-СТАНЦИЯ – 150 МЕТРОВ"

Мне редко приходилось бывать в месте,настолько забытом и Богом, и людьми. Точнее, по поводу Создателя – это я, конечно, прибавила для красного словца, но вот что касается людей, думаю, Навигаторам докладывали о состоянии дел в данной провинции полсотни лет назад, не меньше. Даже растительность, окамляющая тропинку выглядела настолько запущенной, будто к ним ни разу не прикасались инструменты садовников.

В нагрудном кармане тихонько зашевелилась черепашка.

– Такого идиота только что встретила, – шёпотом пожаловалась я ей. – Просто так отпустил меня. Одну. Даже не предложил самого очевидного – проводить.

Мне до сих пор не верилось, что только по совершенной случайности мой грав совершил посадку между двумя патрульными гравами и за мной никто не охотится. Я даже на несколько минут затаилась в кустах, чтобы понаблюдать, не идёт ли за мной кто-нибудь. Потом поняла глупость своего поведения и пошла дальше. Я и так почти опаздываю, нет времени вскармливать свою паранойю. Если бы захотели – поймали сразу, не стали бы за мной следить.

И всё равно: никогда бы не подумала, что наши стражи порядка такие невнимательные! Тот Патрульный, сидевший в своём граве, был настолько увлечён происходящим на экране персональника, что, пожалуй, прошляпил бы меня, даже если бы мы вместе с папой опустились на парашюте прямо ему на колени.

И что прикажете делать с подобным персонажем? Жаль, что не заметила его идентификационного номера, обязательно бы папуле нажаловалась. Не сейчас, само собой; чуть позже, когда эта катавасия закончилась бы. Неисполнение своих обязанностей – первый шаг на пути ко всеобщему бардаку. (Это так папа всегда говорит).

И вдруг я вспомнила, что забыла поставить грав на блокиратор. Сама хороша! Теперь кто угодно может подойти, сесть и отправиться на нём по своим делам. То, что я сейчас сделала, называется длинным и красивым словом "благотворительность". Парк муниципального транспорта пополнился ещё одной единицей. А наш, домашний, само собой уменьшился на то же число. Если где-то прибывает, то где-то убавляется. Будь он неладен этот Ломоносов со своим законом сохранения!

Что за идиотский день! Всё идёт совсем не так, как нужно! И, что самое обидное, в этом некого винить, кроме себя самой. Впрочем, ну его, этот грав! Это даже лучше, если его кто-нибудь по тихому уведёт. Меньше будет следов. А то ведь кто-нибудь додумается логи прочитать – глядишь – и до меня по тихому доберутся.

Итак, я оказалась в Никосе. Мы с папой были тут пару раз проездом. Это – довольно большой город, один из самых крупных в средиземноморском регионе. Не помню, сколько именно здесь жителей, но, вроде бы, гораздо больше ста тысяч. Несмотря на всё вышесказанное, гипер-станция на Никосе расположена в самом захолустном районе.

Захолустный – это не значит "некрасивый". Напротив – когда я выбралась на открытое пространство, расположенное на небольшом пригорке, дух захватило от кудрявого цвета бесконечных яблоневых садов, аккуратные жилые домики начисто терялись среди них и выглядели почти игрушечными.

В первом же попавшемся киоске я приобрела большие солнцезащитные очки. Затем – соломенную шляпу с широкими полями (в обычной жизни я бы ни за что такую не купила). Посмотрелась на себя в затемнённое стекло витрины и осталась довольна. Внешность, конечно, сильно изменить не получилось, но у среднестатистического прохожего сразу узнать меня не получится. Ещё не хватало, чтобы кто-нибудь из персонала меня узнал – тогда мне не помогут никакие личные карточки и удостоверения на чужое имя.

Сунула в прорезь крупную купюру, взяла сдачу; не считая, сунула в карман. На Земле всё меньше и меньше мест, где можно расплачиваться настоящими, "живыми" деньгами. Наша планета – столица всей обитаемой Вселенной и люди сюда прилетают всякие, некоторые не то что чипов, даже пластиковых карточек ни разу в жизни не видели. Именно поэтому наряду с самыми современными средствами оплаты всегда имеется лоточек, куда можно сунуть допотопные бумажные купюры.

Часы мобильника показали одинадцать-десять. До отправления моего рейса осталось ровно полчаса!

Гипер-станцией назывался небольшой каменный домишко, об этом свидетельствовала аккуратная сине-зелёная табличка с эмблемой Навигации транспорта на двери. Я приоткрыла её и вошла в обширное помещение, которое из-за низких потолков очень походило на пещеру. Вдоль стен мягко гудели скрытые под светлыми пластиковыми панелями механизмы.

Из пассажиров никого не было.

Навстречу из-за стойки вышла молодая женщина в зелёно-фиолетовой форме гиперслужбы. Из-под её пилотки выбивались пышные рыжие волосы.

– Девочка, ты не заблудилась?

Она смотрела на меня так задорно и весело, словно мне было годика два-три, и я в любой момент могла разреветься и броситься разыскивать родителей. Я разозлилась: ненавижу, когда ко мне относятся, словно к обычному ребёнку.

– Я не девочка, я супер, – процедила я, насмешливо глядя на свою собеседницу. Женщина сделала шаг назад.

– Может, Вам какая-нибудь помощь нужна? – Она заискивающе улыбнулась.

– Думаете, я сама с переходником не справлюсь?

Служащая смутилась окончательно.

– Я тогда пойду, да?

Я прошествовала мимо, не удостоив ответом её лепет. Обойдётся. Каждому объяснять, куда я иду и зачем – язык отвалится. Да и настроения никакого нет. Мало того, что у отца проблемы, так ещё и через гипер-переходник придётся перемещаться – лишний повод быть не в себе.

Гиперпереходники я не люблю. И даже очень. За всю свою жизнь я пользовалась ими раза три, не больше, и то только тогда, когда очень нужно было. Я предпочитаю передвигаться по поверхности планеты любым другим способом. При одной только мысли о том, что тело разбирается на составные части, перебрасывается в другое пространство, а потом собирается обратно, только уже совсем в другом месте, по коже начинают бегать мурашки, а в груди что-то неприятно сжимается. Все фирмы, так или иначе причастные к транспортному бизнесу, в один голос убеждают пользователей в абсолютной безопасности гипер-станций, но в это плохо верится. Но на страницы СМИ время от времени попадают истории о смертях, происшедших при перемещении, причём никаких причин происшедшему найти нельзя.

Да, конечно, я понимаю, что вероятность того, что это произойдёт именно со мной – ноль и много-много нулей после запятой с единичкой на конце, однако, когда дело касается собственной жизни и собственного здоровья, я становлюсь пессимисткой и всегда жду самого худшего. (Не самая плохая жизненная позиция, кстати сказать.) В космосе через гипер-переходы перемещаются целыми катерами, но обитателям этих катеров за риск деньги платят, причём такие, что мало не покажется. Мне же, что самое печальное, никто платить не собирается, напротив – дерут жуткие деньги. А чтобы рисковать жизнью, да ещё и приплачивать за это, – нужно иметь особое мировозрение.

Впрочем, именно сейчас выхода не остаётся.

Тётенька в кассе так внимательно вглядывалась в открытую часть моего лица – от кончика носа до груди, – что я не выдержала и показала ей язык. Думаю, если она и имела какие-нибудь подозрения по поводу моей личности, они тут же рассеялись. Дочка самого Сенатора, в какие бы обстоятельства не попала, не будет вести себя так, как веду себя я.

– Пятьсот двадцать, – обиженно сказала кассирша.

Такова стандартная такса за гиперпереход, неважно, куда отправляешься, в соседний город или на другую сторону галактики. Энергорасход одинаков.

– Нас двое. Ещё черепашка.

– Домашнее животное? – Нахмурилась кассир.

– Она маленькая. Карманная. Она у меня с собой. Показать?

– Не нужно. Тысяча сорок.

Сумки пришлось оставить в другом передатчике, приспособленной специально для неорганической материи.

– Страшно, земноводное? – Шепнула я.

Черепашка, со всеми удобствами устроившаяся в моей ладони, повернула голову на голос.

– Мне – тоже, Чапочка, не переживай. Вместе бояться как-то веселее, да?

Я захлопнула за собой тяжёлую металлическую дверь и уселась в жёсткое кресло.

– Земля, Александрия, космопорт, – сказала я дрогнувшим голосом и изо всех сил зажмурилась, словно это могло избавить от опасности.

Через секунду открыла глаза, встала с кресла, приоткрыла входную дверь и выглянула наружу. Больше всего я боялась, что никакого перемещения не произошло, и придётся снова пережить жуткие мгновения ожидания.

Нет, всё в порядке. Здешняя станция была совсем другой: жёлтые, с голубоватыми разводами, стены, тёмные колонны, исполняющие, наверное, чисто декоративные функции. Пёстрый линолеум очень удачно вписывается в интерьер. Несмотря на работающие вокруг многочисленные механизмы для уборки, кажется, что находишься внутри уютного деревенского домика.

Впечатление усиливает бабушка, сидящая за столиком около выхода. Она бросила на меня быстрый взгляд, потом снова уткнулась в свой персональник. Вот если бы я не приехала сюда, а отправлялась отсюда, мне, пожалуй, могли уделить чуточку больше внимания. Так всегда бывает: парадный вход любого учреждения сверкает огнями и блестит голограммами реклам. Зато на другом конце светится сиротливая табличка "ВЫХОД".

Интересно, что там бабушка на компьютере делает? Что-то читает? Я с трудом подавила желание заглянуть в экран. Да и невежливо это.

Я выбралась из гипер-станции и остановилась, зажмурившись от яркого солнца. Сзади что-то тихо загудело. Я резко обернулась и с облегчением перевела дыхание. Фу, всего-навсего обыкновенный робот-носильщик. Стоит в укромном месте и поджидает прибывающих на гипер-станцию пассажиров. Здешние программеры – хитрые ребята. Но так оно даже и лучше. Не нужно искать, куда идти.

Я взгромоздила багаж на тонкую платформу из тёмного металла, включила ремни, чтобы случайно что-нибудь не свалилось по дороге.

– Багажный отдел!

Подчиняясь воздействию гравитационных полей робота, сумки приподнялись над полом, остановившись где-то на уровне лица, несколько секунд повисели в воздухе, затем медленно поплыли в сторону стеклянных дверей.

Я пошла вслед за ними.

Главный зал космопорта встретил меня привычной суетой. Как всегда, кто-то прилетал, кто-то улетал, кто-то кого-то провожал. В общем, обычная текучка. И людей, кстати сказать, не очень много (я ожидала, что их будет куда больше).

Только я подумала про небольшое количество людей, сзади кто-то мягко тронул за плечо. Я, словно ужаленная, обернулась.

Всего-навсего робот меня краешком гравитационного поля задел.

Да-а, что-то я в последнее время совсем дёрганной стала. Особенно рьяные Патрульные могут задержать и потребовать документы только за чересчур нервное поведение, не свойственное законопослушным гражданам. Здесь, в космопортах, у службы охраны глаз намётанный. Кстати, а где они? Что-то пока ещё ни одного не встретилось.

И опять, стоило только оформиться мысли про то, что здешние Патрульные куда-то подевались, двое парней в голубой форме тут же прошествовали мимо, о чём то оживлённо беседуя.

Сделав вид, что куда-то сильно тороплюсь, я прошмыгнула через боковой коридор в соседний зал. Робот, чуть помедлив, припустил вслед за мной; решил, что я лучше знаю, куда именно мне нужно. Таким же быстрым шагом я прошла по коридору, спустилась на несколько уровней выше, добралась до пустынного прохода, и снова приказала роботу двигаться в багажный зал. Глянула на часы и шёпотом чертыхнулась – времени всё меньше и меньше.

– Прибыл рейс Брикзаун-1 – Земля-3, – раздался вежливый женский голос. – Встречающих просьба пройти к коридору 6-А.

Я недовольно скривилась: голос раздавался прямо в голове, его нельзя было отключить или хотя бы уменьшить громкость. Инженеры, которые конструировали систему оповещения, похоже, не подумали, что в космопорте могут очутиться люди, которым не интересно знать, кто откуда прилетел или кто куда улетает.

Мимо прошла высокая женщина с кучей малолетних отпрысков, которые суетились вокруг мамы и напоминали цыплят вокруг курицы. Девочка лет трёх остановилась и посмотрела на меня большими серьёзными глазами. Я в ответ кивнула, даже немного улыбнулась, потом, словно устыдившись ненужных эмоций, заторопилась вперёд. Но даже спиной чувствовала, что серьёзная девочка продолжает смотреть мне вслед. Интересно, чем я её так заинтересовала? Не может быть, чтобы ребёнок такого возраста меня узнал, тем более в этой нелепой шляпе и солнечных очках. Или она тоже супер?

Понимаю, что это политика страуса, который прячет голову в песок, тем не менее, я тут же постаралась забыть и непонятную девочку и её внимательный взгляд. А то ещё взвинчу себя до состояния, что кто-нибудь спросит у меня время, а я в ответ огрею его по голове чем-нибудь тяжёлым. Пока ещё ничего не предвещает, что за мной кто-то охотится.

"СУВЕНИРЫ ЗЕМНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ"

Увидев голографическую надпись над киоском, в котором продавались какие-то пластиковые безделушки, я не смогла сдержать усмешки. Когда я вижу подобные надписи, я сразу думаю, что мы – земляне – обитатели самой передовой планеты человечества – относимся к прочим представителям этого самого человечества снисходительно-высокомерно, как к неразумным детишкам, или как к дикарям, которые о цивилизации имеют самое общее представление.

"Сувениры земной промышленности"! Чем не бусы в руках просвещённых европейцев, прибывших покорять американский континент?

– Фу! – Отдуваясь, уселся на свои узелки жизнерадостный толстяк в голубой рубашке, подмышки в которой были мокрыми от пота. Он заулыбался, увидев, как я вхожу в помещение. – Малышка, ты не поможешь мне всё это на улицу перетащить?

– Ну и ладно, что "малышка", – подумалось мне. – Когда такой симпатичный дяденька обзывается, это совсем даже не обидно"

– Ладненько, – покладисто согласилась я. – А не проще ли носильщика позвать?

– Да ну их! – Отмахнулся толстяк от гипотетических носильщиков. – Потом с каждым отношения выяснять…

Мне стало смешно. Я поняла, что мой собеседник – не землянин, и, может быть, только недавно сюда прилетел. Похоже, в его представлении носильщики были здоровыми небритыми типами в синих фартуках и толстых брезентовых рукавицах, как их показывали в старых фильмах. Типичный провинциал с отсталой аграрной планетки.

Сумки оказались лёгкими, но их было много. Перенос занял минут десять. Курсируя между камерой хранения и тем местом на улице, куда толстяк решил сложить свой багаж, я украдкой посматривала на мобильник. Время, казалось, с каждой минутой убыстряет свой бег.

Наконец, всё было закончено.

– Я пойду? – Коротко осведомилась я.

– Как тебя зовут, красавица?

– Зачем вам?

– Будет хоть, о ком помолиться, – в его голосе не прозвучало никакой насмешки.

– Настя. А фамилия – Бахмурова.

Я сама не представляла, зачем назвалась именем своей подруги.

– Чем занимаешься?

– С вами разговариваю.

Я собралась уходить. Времени оставалось совсем ничего, а диалог явно грозил затянуться надолго.

– Ты тут без родителей?

– Я супер.

В моём голосе прозвучала такая усталость, что мне самой себя стало жалко.

– Это как?

Я немного смутилась. Мне не так часто приходилось объяснять такие очевидные вещи.

– Я не совсем человек. Я думаю немножко быстрее и лучше, чем обычные люди.

– Пятизначные числа в уме перемножаешь, что ли?

– Нет, этого я не умею.

– Тогда что ты умеешь?

Он с подозрением смотрел на меня, явно о чём-то усиленно размышляя. Я решила притворяться Бахмуровой до конца.

– Вообще-то я аналитик.

– По-человечески можешь объяснить, что ты умеешь?

– Два плюс два прибавляю. Образно выражаясь.

Это была любимая Настина присказка.

– И сколько получается?

Я пожала плечами.

– Кому сколько надо. В зависимости от политической ситуации. Но четыре – редко. Такая уж у нас, у аналитиков, жизнь.

– Да, теперь я вижу, что у тебя голова по-другому устроена.

– На этой оптимистической ноте давайте и закончим, – нашлась Я. – Я сильно тороплюсь, так что извините.

Наскоро попрощавшись, я побежала в камеру хранения, где остался мой багаж. Мне совсем не улыбалось объяснять каким-нибудь супербдительным патрульным, что сумки именно мои и что в них нет ничего опаснее увесистого тома "Общей социологии", которой, кстати, можно убить, но только если достаточно сильно приложить к чьей-нибудь враждебной макушке.

В космопорту Александрии мне приходилось бывать чаще, чем в каком-либо ещё. Если мы с отцом вылетали за пределы планеты, то именно отсюда. Именно поэтому, оказавшись в багажном отделе, я сориентировалась практически мгновенно.

– Два, четыре, восемь, пять! – Шепнула я в появившийся перед губами микрофон.

За стеной послышался лёгкий шум. Гравитационные генераторы гоняли вдоль стен ящики с грузами, перемещая их с места на место наподобии игрушечных кубиков, наконец из пола вынырнул большой металлический ящик, двери которого торжественно расступились. Это было довольно забавно, если учесть, что внутри этого ящика оказался крохотный конвертик – и ничего больше – хотя вполне мог бы поместиться средних размеров грав.

Я оглянулась по сторонам, сунула конверт в карман и открыла конверт. Оттуда выпал билет и наспех вырванная страница записной книжки. Подобрав с пола две бумаги, я сжала их в ладонях и даже закрыла глаза. Что посмотреть первым? Пожалуй, всё-таки записку.

"GARDENROSE, 81-B, " – было написано на ней твёрдыми округлыми буквами. В переводе с французского – розовый сад. Это что, название города? Очень похоже. И очень красиво, кстати сказать. Тогда 81-B – это дом. А где улица? Или этот самый Жардэнроз такой крохотный, что там только одна улица?

Писал не отец – это точно, его почерк я не могла спутать ни с каким другим.

А билет оказался на Весту-5. Там мне ни разу не приходилось бывать, поэтому я даже не стала предполагать даже примерно, где она находится.

Самое печальное было то, что, если судить по билету, челнок отправлялся в 18.40, а утром телефонный собеседник утверждал, что отлёт должен будет состояться в полдень. Идиот! И что мне теперь целых шесть часов тут, в космопорту, делать?

Когда я снова очутилась в главном зале, как раз объявили о прибытии "Шаттла" с Аладфара-2. Точнее, транспорт прилетел со звездолёта, который в свою очередь прибыл с Аладфара, но для краткости всегда говорили, что с Аладфара – сам "Шаттл".

Кстати, где этот самый Аладфар? В Лире, что ли? Надо бы посмотреть, когда будет возможность. Негоже в наш космический век астрономию забывать.

А теперь было бы неплохо сдать багаж и пройти таможню. Времени навалом, особенно торопиться некуда, но всяческие формальности лучше закончить чем быстрее, тем лучше.