Текст книги "Полина (СИ)"

Автор книги: Александр Сиваков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 39 страниц)

– Вот, отцы, классический пример современного супера. Положи такой палец в рот…

– … не то что руки, головы потом не досчитаешься, – на бегу договорила я, ибо уже не раз в свой адрес слышала искомую фразу.

ГЛАВА 16

На пляже, несмотря на солнечную погоду, действительно, оказалось довольно прохладно.

Я не стала раздеваться, уселась на песок, обхватила руками колени и принялась разглядывать редкие пёрышки плывущих по небу облаков. Вдали, над острым утёсом, бестолково суетились взбалмошные чайки, перекликаясь между собой по-бабьи визгливыми голосами. Солнечный луч блеснул на белоснежном крыле пролетающей птицы. Ветер принёс аромат цветущей сирени.

Однажды я сказала отцу, что ей очень нравится этот запах – а на следующий день территория между особняком и побережьем была засажена сиренью. Это был самый чудесный подарок из всех, что я когда-либо получала.

Солнце, небо, море. Чего ещё от жизни надо? Ещё бы папа приехал – и всё было бы совсем хорошо.

Тихо завибрировал мобильник. Я приподняла руку, вглядываясь в монитор браслета и ничего не увидела – солнце светило слишком ярко.

– И кого там моя особа с утра пораньше интересует?

Я постаралась придать своему голосу нотки высокомерия и превосходства – на случайных телефонных незнакомцев это действовало безотказно.

– Иванова? – Осведомился сочный мужской бас. – Полина Германовна?

– Она самая, – нужный тон сразу куда-то пропал, ибо я жутко удивилась.

И тут же послышались гудки отбоя. Я вытаращила глаза, удивившись ещё больше – такого со мной никогда не случалось. Я старалась не давать номер своего мобильника незнакомым или малознакомым людям, а если и давала, то не тем, которые способны на такие вот тупые розыгрыши.

Непонятка с телефоном, повторюсь, сегодня стряслась во второй раз; в первый раз я баймила и не успела ответить на вызов.

"Точно Бориске скажу, – решила я. – Если кто-то случайно узнал мой номер мобильника, а теперь развлекается – он это на всю оставшуюся жизнь запомнит! Уж Боренька сможет отыскать этого юмориста"

И тут же возник закономерный вопрос: почему десять лет подряд со мной ничего такого не происходило, а именно сегодня всё это началось? Кто вдруг смог отыскать номер мобильника, который знали, может быть, полтора десятка человек?

И тут я вспомнила "Штуку", как пишу на анкете своего собственного сочинения номер своего же сотового телефона. И не только, кстати говоря, телефона. Там вообще было много всего такого… личного.

"Когда Боренька спросит меня, кому я давала номер телефона, и мне придётся сказать про анкету, он меня просто-напросто уроет, – тоскливо подумала я, машинально разгребая рукой влажный после отлива тяжёлый песок. – Уроет по-настоящему – в бетонный пол. По ноздри. Приеду – всё сотру. Как я раньше об этом не подумала? Прямо затмение какое-то наступило. Расслабилась – вот как это называется. Поделом! Впредь буду знать! Только вот одно непонятно: где сейчас эта анкета? У Бахмуровой? Неужели она так прикалывается? Вряд ли – голос не её. Да и никакой связи в "Штуке" нет. Тогда – что? Все наши данные у Настюхи спёрли? И тут же начали названивать мне? Или сама Бахмурова?…– я даже помотала головой. – Такого просто не может быть, чтобы столько всего произошло всего за сутки…"

Чайка над головой закричала так громко и резко, что я вздрогнула, с испугом поглядев в небо. Птица пролетела низко, сверкнув на солнце белоснежным крылом – словно кто-то, балуясь зеркальцем, пустил зайчика.

Я рывком вскочила на ноги. Снова уселась на песок, криво, вполголоса, усмехнулась:

– Вот уроды! Довели! Того и гляди, скоро от собственной тени буду шарахаться.

И тут снова завибрировал мобильник.

Да сколько же можно?!! Что они там – совсем офонарели?!!

Я взглянула на номер. Снова – незнакомый.

В уши тут же ударило сочное басовитое гудение.

– Алло! Папа? – И невольно заулыбалась. – Наконец-то!

Я сразу поняла, что это он: в столичном кабинете Сенатора установлено множество генераторов помех от жучков, отчего каждый раз, когда папуля звонит оттуда, чётко слышен характерный фоновый шум – именно такой, как сейчас, – голос в нём зачастую совершенно тонет, наружу с большим трудом выбираются отдельные слоги и слова, изредка – отдельные фразы, но не больше.

– Нет, это не папа, – раздался в ответ совершенно незнакомый голос.

Тот самый, который был несколько минут назад.

И помехи куда-то вдруг исчезли, словно их и не было.

– Тогда кто?

– Неважно, – ответил голос в полной тишине.

– Ещё как важно! – Взвилась я, возмущённая наглостью неожиданного собеседника. – Думаете, если вы мне не представитесь, я с вами разговаривать буду?

– Думаю, да. Я звоню по просьбе твоего папы. Слушай внимательно и запоминай, два раза я повторять не буду. Собери все необходимые вещи. В космопорту Александрии в ячейке с годом твоего рождения найдёшь билеты и адрес. Вылет через два пятьдесят шесть. Постарайся, чтобы о твоём отъезде никто не узнал. Особенно охрана резиденции. Всё.

– Подожди! – Завопила я, поняв, что неожиданный собеседник готов отключиться. – Что случилось?! Я никуда не поеду!!

– Твой папа совсем недавно имел неосторожность похвастаться твоим армейским воспитанием. Сказал, что ты сначала исполняешь приказы, а потом уже пытаешься их обжаловать. Не надо его и меня разочаровывать, договорились?

Это была одна из фразочек, которые Бахмурова называла фольклором моего отца.

– Между прочим, – я постаралась сдержать невольную дрожь в голосе, – вы сначала должны мне доказать, что вы от папы. Если бы он что-нибудь передал мне через чужого человека, то обязательно назвал бы пароль.

– Во-первых, твой папа мне совсем не чужой, во-вторых, пароль мне известен. Ка – семнадцать – триста двадцать шесть – пэ – с – кю – ноль восемь – тридцать один.

Он отключился.

Я сразу взглянула на часы. Последние две цифры – время. Сейчас: восемь – сорок шесть. Сообщение отец передал ровно пятнадцать минут назад. И пароль был назван абсолютно верно. Подобное сочетание букв и цифр означало одно: немедленное и беспрекословное выполнение всех инструкций.

Моя рука безвольно повисла в воздухе. Я некоторое время смотрела на тоненький браслетик телефона, пытаясь осознать, что такое могло произойти.

Убегать из собственного дома? Слово "убегать" может показаться неуместным. Но как ещё назвать более чем спешный отъезд без ведома собственной охраны?

Солнце потускнело, песок перестал переливаться всеми цветами радуги и настроение тут же упало ниже некуда.

Нужно что-то делать!

Для начала определимся со временем. В восемь-сорок шесть мне сказали, что вылет через два пятьдесят шесть, то есть без двадцати минут полдень. Сейчас – уже десятый час. То положение, в котором я сейчас оказалась, называется красивым и в чём-то загадочным словом "цейтнот". И каким образом мне успеть всё сделать? И – главное – что именно делать?!

Ладно, попробуем поразмышлять без лишних эмоций. Во-первых, необходимо узнать, что именно произошло, а потом уже моделировать дальнейшее поведение. Наверное, случилось что-то очень серьёзное, если отец сам позвонить не смог.

И ещё: от охраны-то зачем прятаться?!

До дома я добралась бегом, а потом долго стояла в зоне, недоступной для видеокамер, чтобы отдышаться. Одно дело – это когда бегаешь для собственного удовольствия, тогда можно носиться с какой угодно скоростью хоть целый день – и ничего. А когда торопишься куда-нибудь по делу, уже несколько минут лёгкого бега вызывают одышку. Не знаю, почему так. Закон подлости какой-то!

Я оказалась так напряжена, что напрочь забыла про силовое поле сразу за входом и некоторое время тупо пыталась пройти через невидимую преграду. Охранники в некотором замешательстве наблюдали за этим шоу.

– Открой! – Буркнула я, сообразив, что происходит.

Дядя Боря, не глядя (эту процедуру ему доводилось проделывать сотни раз за день), ткнул большим пальцем в кнопку.

– Полина Германовна, – с ехидцей осведомился он, – я вас научу когда-нибудь обращаться к взрослым на "Вы"?

– Кто тебя знает, – сказала я, проходя мимо. – Скорее нет, чем да. Педагог из тебя паршивый.

Краем глаза я успела заметить, что на каменных лицах охранников появилось подобие улыбки.

Очутившись в своей комнате, я в первую очередь включила компьютер. Где ещё можно узнать новости, если не в Сети?

Из-за спешки я даже не стала одевать стандартное интернетовское оборудование, натянула на голову шлем, подняла на уровень глаз, чтобы не мешал, бородник с микрофоном, и принялась щёлкать мышкой, умудряясь попутно поглощать приготовленные ещё с вечера и забытые на столе бутерброды. Война – войной, как говорится, а обед…

Первые же увиденные заголовки новостей заставили забыть обо всём. Кусочек сырной массы мягко шмякнулся на пол, вслед за ним последовали остальные составляющие бутерброда. Я всего этого не замечала. Расширив глаза, я кидалась от ссылки к ссылке, едва успевая схватывать отдельные слова.

"КРУПНАЯ ФИНАНСОВАЯ МАХИНАЦИЯ СЕНАТОРА… ГЕРМАН ИВАНОВ ВЗЯТ ПОД СТРАЖУ… КРУПНЕЙШИЙ БАНК СОЛНЕЧНОЙ СИСТЕМЫ ОКАЗАЛСЯ ЗАМЕШАН В БОЛЬШОМ СКАНДАЛЕ…"

Через минуту я сняла шлем, положила его в тарелку с едой, в замешательстве оглянулась вокруг, словно не узнавая комнаты, где находится, снова взяла шлем, покрутила его в руках – и вдруг со всех сил хрястнула его об пол. По ковру разлетелись острые пластиковые осколки. Запела, высовываясь наружу, какая-то пружинка.

Я упала в кресло, потрогала рукой лоб, удивилась, какой он холодный и мокрый.

Жуть. А всегда считала, что умею держать себя в руках.

Ладно, если уж этого не получилось сначала, нужно сосредоточиться хотя бы сейчас.

Это во-первых. Предупреждена – значит вооружена. Не помню, кто сказал, может просто народная мудрость.

Во-вторых, следует спокойно и никуда не торопясь, собраться. Главное, ничего важного не забыть.

У дяди Бори на вахте компа нет. Если он и узнАет о последних новостях, то гораздо позже. Если ему кто-нибудь, к примеру, по телефону позвонит. На папиной работе сейчас, конечно, всё гудит, но здесь – летняя резиденция. Дача, говоря другими словами. Дядя Боря, каким бы главным ни пытался себя показать, не дотягивает до уровня парня, которому вне очереди должны сообщать последние новости. До того времени, пока Борис Емельянович всё узнает, нужно успеть собраться и удрать. Иначе смысл фразы "домашний арест" придётся узнать изнутри, крупным планом.

А как же школа? В неё даже позвонить никому нельзя, что за идиотизм – там мобильники не работают! Ни Бахмуровой, ни Никитке, ни все остальным ребятам. Как они там теперь одни будут? И сколько времени? А если я сейчас уеду из дома, связаться со школой будет ещё более затруднительно. Здесь хоть платформа родная, известная до мелочей, есть много всяких примочек для связи. А там, где мне придётся выходить в сеть, ещё неизвестно, чей будет комп. На чужих машинах бродить по Графонету – вообще чревато.

Я раздражённо заметалась взад-вперёд по комнате (ненароком опрокинула торшер). Нужно отыскать способ связаться с кем-нибудь из "Штуки"! Любым способом!

Если школа Навигаторов закрыта от всех видов проникновения и в реале, и в виртуале – что остаётся делать? Просто плюнуть на всё и тупо уехать, как этого требует отец? Тогда придётся доучиваться в каком-нибудь захудалом институте для обычных детей! А все мои мечты и чаяния окажутся мгновенно перечёркнуты. Супер без образования – кому он нужен? Пусть даже сама дочка Сенатора. Это папа сейчас – Сенатор, а ещё три года – и его третий срок подойдёт к концу. А на четвёртый ему, вроде как и не положено. Точнее, не положено было даже на третий, но на это предпочли закрыть глаза. Второй раз такое не прокатит. Ну, папуля, ну, удружил!

Впрочем, это его проблемы. Папе лучше знать, что делать.

А учёба в "Штуке" – это, получается – проблема моя. Что же, будем решать. Хватит на шее у родителя ездить.

Итак, попробуем рассуждать логически. Если Красная Шапочка на самом деле такая эпическая фигура, как она сама пытается это изобразить, то мимо нетовского поисковика проскочить она по любому не сможет – где-нибудь обязательно да засветилась. Придётся поискать. Времени, правда, в обрез – но больше в голову ничего не приходит.

Я устроилась в интернет-кресле, натянула сапоги, перчатки, чертыхнулась, вспомнив, что сама только что от избытка эмоций разбила шлем. Переваливаясь с боку на бок словно утёнок, прямо в этих нелепых интернетовских принадлежностях протопала в соседнюю комнату. В Сети бродить во всём этом – одно удовольствие, а вот передвигаться в обычном, не виртуальном, пространстве неудобно.

Старый шлем удалось отыскать в самом дальнем шкафу. Настраивать его уже времени не было: перед глазами всё двоилось, а яркие надписи реклам расплывались радужными пятнами.

– "Штука". "Школа Навигаторов"! – Приказала я, очутившись на платформе.

Само собой, ничего не произошло. Компьютер сообщил, что адрес некорректен и застыл в режиме ожидания. Я нисколько не удивилась – именно этого и ожидала. Проверить, правда, не мешало.

Вот – проверила.

И что теперь?

– Поиск по Сети Графонет. Термин – "Красная Шапочка", – дала я в микрофон следующий запрос. – Точное соответствие. Маска – в пределах десяти слов термин "Школа Юных талантов" с точным соответствием слов. Вторая маска – по принадлежности – сайт относится к Навигации по образованию. Третья маска – по структурному расположению в Графонете – "Отделение Навигаторов", тоже точное соответствие. Вроде всё.

На сей раз компьютер задумался надолго, секунд на пять. В глубине сознания мелькнула шаловливая мысль: машине, имея электронные мозги, львиную долю времени зачастую нужно тратить не на поиск инфы по Сети, а на то, чтобы понять смысл запроса. Такие уж создания – люди. Зачастую так ВЫРАЖУТСЯ, что второй раз ТАКОЕ даже подумать не могут, не то что повторить.

На поисковой панели появился длинный список текстовых файлов. Я наскоро принялась их просматривать. Одна и та же сказка в разных вариациях. Пару раз попались какие-то немыслимые романы, в которых одной из персонажей не веси бо какими судьбами оказывалась Красная Шапочка. Ни одного упоминания о "Штуке"!

"Да, – подумалось мне, – пожалуй, таким образом мало что можно отыскать. А если попробовать сделать маску только по графическим файлам?

Перед глазами сразу замаячило множество картинок, на каждой из них – утрированно-умильные мультяшные девочки в белых платьицах и красных шапочках. Среди них мелькнуло одно – не мультяшное. Я сразу узнала его – до боли знакомая виртуальная директрисса школы Навигаторов. Донельзя довольная, один глаз хитро прищурен.

По коже побежали мурашки. Я даже поёжилась. Бывают же такие… Создания. При одном лишь воспоминании бросает в дрожь.

Я увеличила изображение, прищурившись, начала читать текст под фотографией.

"Художественный фильм "Про Красную Шапочку. Продолжение старой сказки. Жанр: детский фильм, семейное кино, сказка, телефильм.

Продолжение известной старой сказки режиссер Леонид Нечаев сделал музыкальной комедией. Старая волчица решает отомстить наглой Красной Шапке за смерть сына, убитого лесорубами, и поручает волку – профессионалу поймать девчонку. А заодно – научить чему-то полезному второго сына, толстого и доброго, мечтающего только о конфетах. Красная Шапочка, которую хитро выманили из дома, снова идет через лес…"

Я вытаращила глаза, раз за разом перечитывая написанное, наконец с трудом сообразила, что этот текст – всего-навсего вольный анонс старого детского фильма, из которого взят образ виртуальной Красной Шапочки.

"Наглой Красной Шапке… Н-да. Надо как-нибудь посмотреть этот киношный опус, что ли…"

Нажатием клавиши я стёрла результаты поиска, с большим трудом стянула с головы шлем, отбросила в сторону. Ещё два года назад он был мне велик, сейчас после него жутко болят уши.

Как же всё было просто, когда я была маленькой и не было никакой "Штуки"! Бегала как хвостик за папой, всё было легко и понятно. А если появляется какой-нибудь вопрос – сразу к папуле. А теперь выкручивайся как хочешь – и никто не поможет. Трудно всё-таки быть взрослой…"

Взгляд упал на руку с браслетом, и спину будто окатило холодной водой. Где карточка, так её растак?!! Неужели в пижаме осталась?!!

Я хлопнула себя по груди и едва смогла перевести дыхание, нащупав во внутреннем кармане кофты массивный пластиковый прямоугольник. И когда только успела переложить? Ещё не хватало вылететь из школы по собственной рассеянности! И кто придумал эти дебильные правила: карточка, видите ли, не должна удаляться от браслета дальше чем на пять метров. Маразм чистейшей воды! И почему именно пять метров, а не шесть или, допустим, четыре? А комната у меня гораздо больше пяти метров, даже гораздо больше десяти. Стоило только оставить карточку в пижаме, а самой отойти в другой угол… Даже не хочется думать, чем всё это может закончиться!

Кстати сказать, этот интересный дуэт – карточка и браслет – вспомнились очень даже вовремя. Теоретически, в одном из этих механизмов находится устройство, посылающее сигналы на территорию "Штуки". И не просто посылающее сигналы, а работающее в режиме аудио– и видеонаблюдения. А Красная Шапочка, по слухам, очень остро реагирует на любое упоминание своего имени. Сейчас можно будет это проверить. И повод нашёлся – лучше не придумаешь.

– Красная Шапочка! – Тихонько позвала я, глядя на свою руку. – Мне нужно с тобой поговорить!

Ничего не случилось.

Я почувствовала себя совершенно по-идиотски, стоя в пустой комнате и разговаривая с неодушевлённым предметом, который только похож на мобильник, на самом же деле таковым не является. И вообще непонятно, что это.

Но почему бы не попробовать ещё раз, всё равно никто не видит?

– Красная Шапочка! – Мой голос отвердел, в нём даже появились металлические нотки (Всё-таки дома сейчас находится, не где-то там, в "Штуке". Здесь, следуя пословице, и стены должны помогать). – Мне нужно с тобой поговорить. Я буду ждать тебя на своей платформе ровно десять минут! Адрес моей платформы…, – и я без запинки отбарабанила нужные цифры.

Заранее поморщившись, я снова натянула на голову шлем, сыграла мгновенное соло на клавиатуре – и удивлённо расширила глаза, когда вместо привычного интерьера родной платформы очутилась в крохотном коридорчике перед большой металлической дверью. Рефлексы сработали быстрее, чем сознание: я сделала шаг вперёд и только после этого в смятении задала себе вопрос, где я, собственно говоря, нахожусь.

Дверь очень мягко, словно фанерная декорация, поднялась.

Я остановилась на пороге – и сразу всё поняла. Передо мной – святая святых "Штуки". Резиденция Красной Шапочки. Её личный кабинет. Я уже была здесь пару дней назад, когда получала оболочку, и тогда даже не представляла, что придётся посетить этот кабинет ещё раз, причём настолько скоро. И войти в него совсем с другой стороны – с того компа, который на протяжении десяти лет без малого считала своим.

Тяжёлая металлическая дверь за спиной мягко опустилась. Настолько мягко, что этого нельзя было услышать, только почувствовать: пол под ногами едва слышно вздрогнул.

Выход закрыт. Теперь при всём желании мне никуда не убежать – назад пути нет.

ГЛАВА 17

Большеглазая и большеротая девочка в неизменной красной шапочке, сидевшая за столом, усыпанном множеством бумаг, не шевелилась несколько секунд, потом медленно повернулась на вращающемся кресле.

Красная Шапочка. Персонаж давным-давно забытой сказки. Здесь, на фоне интерьеров виртуальной платформы она выглядела, как это ни странно, очень органично. И даже цвет головного убора удачно гармонировал с цветом лака письменного стола.

– Ты чего-то хочешь? – Ровным голосом осведомилась она.

– Я Полина. Иванова.

Красная Шапочка, не удержавшись, фыркнула. Как-то совсем по-девчоночьи.

– А почему ты, по-твоему, здесь? Думаешь у меня сегодня день открытых дверей? И все, кто включает свой комп оказывается на моей платформе?

Я промолчала. Действительно, как-то глупо начался разговор.

– Значит, ждёшь меня десять минут? – Красная Шапочка отложила в сторону мелко исписанный лист бумаги, поставила локти на стол, подбородок удобно устроила на переплетённых пальцах рук. – Ты, Поленька, наглеешь не по дням а по часам, – вздохнула она. – Всего три дня в школе, а уже на меня голос повышаешь. Другие и перед выпускным экзаменом на такое не отваживаются. Чувствую, мы с тобой не сработаемся.

– Простите, – буркнула я, упорно глядя в пол.

– Охотно прощаю, – тут же отозвался виртуальный сказочный персонаж. – И не потому что я такая добрая. Просто точно знаю, насколько нечасто тебе приходилось говорить это волшебное слово. Если бы ты при этом ещё и в глаза научилась смотреть – это был бы вообще высший пилотаж.

– У меня к Вам просьба.

Лицо Красной Шапочки омрачилось.

– Я-то думала, в отсутствии своего любимого папули ты начинаешь перевоспитываться, а у тебя всего-навсего шкурные интересы. Печально, конечно, но пережить можно. Ладно, говори, чего там у тебя.

Я почувствовала, что моё лицо пошло красными пятнами, и несколько секунд молчала, прежде чем нашла в себе силы сказать хоть слово.

– Мне срочно понадобилось уехать… на некоторое время…

Красная Шапочка вздёрнула тоненькие арочки бровей, даже соизволила скривить губы в тонкой усмешке:

– Вот как? Думаешь, этот животрепещущий факт стоит того, чтобы ради него меня тревожить?

– Я не хочу, чтобы меня за время моего отсутствия отчислили.

– Сколько у тебя сейчас очков? Тысячи четыре?

– Две с небольшим.

– Ах, да, теперь припоминаю. Остальные у Бахмуровой?

– Да.

– Неплохо ты своих ребят выпотрошила. За время моей практики в "Штуке" такое вообще мало кому удавалось. И то после силовых мер. Одному мальчишке, например, две ноги сломали. Тоже, кстати, старосте своего курса. И только после этого он отдал… все свои сорок три очка.

– Это что-то значит? – Поинтересовалась я с деланно-ленивым видом. На самом деле слушала во все уши.

– Ничего особенного. Разболталась я тут с тобой. Так вот: экзамены у нас раз в месяц. За неявку на экзамен снимаются пятьсот очков. Так что сто двадцать дней ты можешь заниматься чем угодно, а потом, если не вернёшь в школу, могут появиться проблемы. Впрочем, они у тебя и так появятся. Программа обучения у нас очень плотная. Существует реальная возможность, что уже через пару месяцев ты даже не сможешь понять смысл вопросов, не то что ответить на таковые. Ты к этому готова?

– Готова! – Решительно тряхнула я головой.

– Хорошо, что ты такая смелая. Но на всякий случай, четыре месяца я тебе дать не могу – слишком жирно для твоей тощей фигурки – поэтому пятьсот очков я снимаю прямо сейчас. В свою пользу. – (Карточка булькнула) – Итого: у тебя имеется трёхмесячный отпуск со всеми вытекающими из оного последствиями. А теперь можешь идти по своим делам, не смею задерживать.

Красная Шапочка снова уткнулась в свои бумаги, перестав обращать на меня всякое внимание.

Я сделала длинную паузу, решая, как отреагировать, наконец процедила:

– Спасибо!

– Веселее благодарить нужно, Полина Германовна. Благодарность в подобном тоне я вполне могу расценить как нечто противоположное. Тебе это нужно? Я могу снять ещё полтысячи очков – тебе остается двухмесячный отпуск. Сомневаюсь, что он тебя устроит.

Я сдерживалась из последних сил. Раньше никто и никогда не осмеливался вести себя со мной подобным образом. А что самое печальное: я никак не могу воздействовать на сложившуюся ситуацию. Даже наорать нельзя – ссориться с Красной Шапочкой – себе дороже.

– Я пойду! – Буркнула я, по-прежнему глядя в пол.

– Погоди минуту. Есть ещё кое-что. Я располагаю информацией, что у твоего любимого папули серьёзные проблемы. И даже знаю, в чём именно они заключаются. Уж не из-за них ли ты хочешь пуститься в бега?

Я застыла в шаге от двери.

– А это уже не ваше дело!

– Ну, не моё, так не моё, – на удивление легко согласилась Красная Шапочка. – Не в моих правилах навязывать кому-то свою помощь. Тем более, если этот "кто-то" – дочь самого Сенатора. Думаешь, что всё рассосётся само собой – думай.

– Помощь?! – Удивилась я. Мой голос невольно дрогнул. – Ты можешь мне… то есть, папе, как-то помочь?

Брови моей собеседницы сдвинулись к переносице:

– То, что ты стала мне тыкать, я списываю на твоё напряжённое нервное состояние, поэтому в данном конкретном случае карать не буду. А что касается ответа на твой вопрос, могу сообщить следующее: мне достоверно известно, что в происшедшем твой отец не виноват. У меня есть весомые доказательства того, что все обвинения против него сфабрикованы. Истинного виновника происшедшего я пока назвать не могу, все свои подозрения, пока они не основываются на реальных фактах, я до времени оставлю при себе. Но, если я правильно понимаю сложившуюся ситуацию, веских доказательств невиновности твоего папули, которые у меня имеются, – для Навигаторов будет вполне достаточно.

– И папу освободят?

– Скорее да, чем нет. – Красная Шапочка порывисто поднялась из-за стола. – В чём смысл держать под арестом абсолютно невиновного человека?

Я сцепила руки между собой так сильно, что костяшки пальцев побелели, долго молчала, наконец выдавила из себя:

– А что Вы хотите взамен?

– У меня всё есть, – пожала плечами Красная Шапочка. – Даже больше, чем всё, если такое вообще возможно. Что с тебя взять, болезная? Разве только…, – Красная Шапочка задумчиво прошлась по комнате. В её правой руке прямо из воздуха материализовалась неизменная корзиночка.

"А в корзиночке, – подумала я, – похоже, пирожки. И, наверное, вкусные…"

Какая только ерунда не лезет в голову даже в самые пафосные моменты биографии!

– Разве только…, – подойдя к дальней стене своего офиса, Красная Шапочка резко остановилась и вдруг очутилась рядом со мной, преодолев за мгновение почти десяток метров. Её глаза, очутившиеся в нескольких сантиметрах от моего лица – широкие, карие – стали хищными. По-кошачьи вертикальные зрачки медленно пульсировали, то сжимаясь, то расширяясь. – Я придумала. У тебя ведь в чём изюминка? – И сама ответила на свой вопрос. – В том, что ты всегда исполняешь свои обещания, верно? Пообещай мне, что я буду следующей после твоего папы.

– Ты совсем дура?! – Взвизгнула я, (никогда не отличалась сдержанностью в чувствах). – Да я тебя…!

Красная Шапочка кротко улыбнулась.

Едва заметно подняла мизинец правой руки.

И я умерла.

Точнее, окончила своё виртуальное существование.

В реале же нашла в себе силы сорвать с головы шлем, а потом долго сидела в интернет-кресле, пытаясь отдышаться и прийти в себя.

Неужели смерть – это вот так? Когда нет сил вдохнуть воздух, чувствуешь, все жизненные процессы замедляются, нужен только глоток воздуха – но вот именно его и нет. А потом приходит небытие.

– Я согласна! – Шёпотом сказала я.

Благо, этого никто, кроме меня, не услышал.

Потом я опомнилась.

– Фигушки! – Тут же опровергла я сама себя. – За чечевичную похлёбку… Ищите другую дуру!

Итак, всё-таки нужно удирать. Печально, но факт.

И времени уже почти половина десятого!

Я уселась на диван, глубоко несколько раз вздохнула. Чувствуя, что покраснела, помассировала ладонями лицо. Какая же я дура! Ведь никто же не должен был знать, что я уезжаю – знала об этом – и всё равно сама же сразу разболтала всё Красной Шапочке. С другой стороны, куда деваться: учёба в "Штуке" требует соблюдать определённые правила. Если бы я сейчас не отпросилась – вряд ли нашла бы в себе смелость через несколько месяцев как ни в чём не бывало появится в холле. Да и не видела бы тогда в этом особенного смысла…

Мой взгляд упал на большой овальный аквариум в углу комнаты. Внутри среди пёстрых декоративных камней сидела черепашка, меланхолично жевавшая лист салата. Подчиняясь неожиданному порыву, я схватила зверька и поднесла его к губам.

– Чапа, поехали со мной? – Тихий шёпот заставил черепашку отвлечься от завтрака – лист салата мягко спланировал на пол. – Поехали, а? А то я буду совсем одна, мне будет скучно – просто жуть. А так я буду за тобой ухаживать, кормить тебя всякими вкусностями – я знаю, что ты любишь. Ну, согласна? – Я подождала несколько секунд, словно на самом деле ожидала ответа, затем погладила маленький костяной панцирь и устроила черепашку в небольшую картонную коробку. Бросила внутрь несколько листьев капусты, завязала со всех сторон вычурной красной ленточкой, оставшейся от какого-то старого подарка. – Вот и всё, наш походный домик готов. Ты рада?

Я вгляделась в мордочку черепашки и решила, что та рада. Вот и чудненько.

Теперь можно приступать к основной программе. Итак, что с собой взять? Персональник – в первую очередь. Со всеми комплектующими. Одежду – само собой. Кристаллы с библиотеками – вне всякого сомнения – ещё непонятно, в какой волчий угол занесёт, может быть, там выхода в Сеть не будет.

А учиться надо.

Несмотря на вынужденные каникулы.

Что ещё? Удостоверения супера. И не одно – целых три, все – на разные фамилии. Четвёртое – личное, не поддельное – его нужно положить подальше, на самое дно сумки, – оно тоже может пригодиться. Хотя вряд ли. С документами вроде бы разобрались. Теперь – одежда.

Джинсы. Первые, вторые, третьи. Пожалуй, хватит. Четвёртые – белые. Тоже нужно взять. Или не нужно? Нет, белые – это уже сибаритство.

Теперь – платья. Может их не стоит тащить, если есть джинсы? Нет, пару захватить нужно. На всякий пожарный. Пол-десятка кофточек – куда без них, если джинсы есть. И чего-нибудь тёплое не забыть…

Одежда заняла громадный объём. Я долго перекладывала её из одной сумки в другую, остановилась на самой большой, которую только смогла отыскать, благо та была с колёсиками, и то туда уместилось меньше половины из того, что я выбрала. Ладно, кое-что из выбранного придётся оставить. А что ещё делать?

Я оглядела с таким трудом собранный багаж. Губы сами собой скривились в гримасе неудовольствия. Если бы предстоял обычный выезд с отцом – этот багаж даже багажом нельзя было бы назвать: как можно называть багажом, к примеру, носовой платок в кармане? Но в данной конкретной ситуации все сумки придётся тащить на себе; в этом ключе слово "багаж" приобретает совсем другой оттенок. Причём остаётся непонятным, куда именно нужно будет направляться. Неужели на орбиту, а то и куда дальше?

Я старалась отогнать от себя эту мысль, хотя, с другой стороны, куда можно улетать из космопорта? Само собой, за пределы планеты. Хорошо бы всё-таки, не дальше орбиты. Ситуация, однако…

Теперь, что касается денег. С этим – напряжёнка. Впрочем, в доме всегда имеется некоторый запас денег, хранящихся специально для каких-нибудь форс-мажорных обстоятельств. А уж более форс-мажорные, чем сейчас, трудно представить. Решено – возьму именно их. Уверена, папуля не будет против. Интересно, сколько там. Тысяч пятьдесят, к примеру, не помешает. Впрочем, и десяти будет достаточно, если только далеко не нужно будет лететь.