Текст книги "Полина (СИ)"

Автор книги: Александр Сиваков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 39 страниц)

– Я вот одного не понимаю…

– Рада за тебя. Лично для меня, например, существует множество вещей, которые мне непонятны.

– А-а…

– Так чего же ты не понимаешь?

– Почему ты постоянно учишься? Неужели нельзя устроить для себя хотя бы один выходной?

– Нельзя, Мишутка. Вот ты, например, можешь не дышать?

– Минуту – могу, – похвастался мальчик. – Две, наверное. Но не больше.

– Так же и я не могу не учиться. Мне нужно, чтобы моя голова поглощала и перерабатывала информацию, иначе мне становится очень и очень плохо.

– Плохо – это как?

– Неприятно. Неуютно. Не знаю, как ещё это назвать. Всё равно что хочу дышать – и нет воздуха. А когда я узнаю что-нибудь новое, то всё становится в порядке.

– Ты очень интересная, Полина. Даже странная немножко.

– Я знаю, Мишутка, – вздохнула девочка. – Радует то, что я на Земле не одна такая.

На крыльце их встретил Серж.

– Привет!

Мишель кивнул. Полина произнесла замысловатую тираду, включающую в себя кроме приветствия замечание о хорошей погоде, вопрос о самочувствии собеседника и выражающую радость от встречи. Серж кисло улыбнулся. Он, как только выдавалась возможность, не упускал случая подтрунить над девочкой, Полина отвечала ему тем же. Кстати сказать, у неё это получалось гораздо удачней.

– Полина! – Начал мальчик, опомнившись от её предыдущего монолога. – Я вот что подумал…

– Ты, наверное, хочешь пригласить меня на пляж?

Серж удивился настолько, что целую минуту молчал, потом выдавил из себя:

– А как ты догадалась?

Полина расхохоталась в полный голос. Здешние кавалеры были на редкость однообразны. Пожалуй, пройдёт ещё день-два, подумала она, и, она как Бахмурова, сможет отвечать на все вопросы ещё до того, как их ей зададут.

– Полька, ты чего? – Удивился Мишель.

– Сколько раз тебе говорить, не называй меня так! – Сквозь смех едва могла сказать девочка.

– Ладно, не буду.

Отсмеявшись, она кивнула:

– Ладно, идёмте. Тоже мне… кавалеры.

Последнюю фразу Полина произнесла очень тихо, но её всё равно все услышали.

Мальчики не очень дружелюбно взглянули друга на друга, однако этим дело и ограничилось. Полина порадовалась, что у Мишутки хватило интеллекта не брякнуть, что он первый с ней познакомился. Хорош бы оказался братик!

ГЛАВА 41

Шли молча. Отводили руками в сторону низко висящие ветви, обходили какие-то колючие кусты, умудрились даже забрести в крохотное болотце.

Лембэкс была крохотной речушкой, один берег которой крутой и высокий – густо порос лесом, другой – пологий, песчаный и кое-где болотистый назывался пляжем (на всём его протяжении).

Мальчишки тут же принялись бегать друг за другом и швыряться песком.

Полина снисходительно наблюдала за ними, закрываясь рукой от солнца, потом ей это надоело, она обхватила руками колени, бездумно уставилась на воду, коричневую под ярким солнечным светом – и вдруг её словно током пронзило. Она вспомнила, как точно так же сидела на берегу Средиземного моря, точно так же смотрела куда-то вдаль. Когда это было? Здесь она – три дня… нет – четыре. (Вот время-то летит!) И шесть дней в пути. Десять дней назад. Полторы недели. А кажется. что прошло лет пять, не меньше, столько всего успело произойти.

Серж и Мишутка, запыхавшиеся, чем-то донельзя довольные, плюхнулись по обе стороны от неё.

– А ты чего тут сидишь? – Спросил Серж.

– Жду, когда вы меня развлекать начнёте, – кротко ответила девочка. – Пригласили меня сюда – а сами умчались как антилопы-гну.

– Какие антиопы? – Не понял Мишутка.

– "Гну". Есть такой подвид антилоп в Африке. Бегают как молоденькие. На козлов очень похожи, – с чувством сказала она. И только произнеся эти слова, прикусила язык. Она не хотела обижать мальчиков, тем более, антилопы Полине на самом деле всегда напоминали козлов – только были более упитанными, да и рога у них росли не в пример мощнее.

– На козлов – это плохо, – осторожно заметил Серж.

– Ага, – поддакнул Мишель.

– А давай я тебе новый анекдот расскажу!

Серж всегда старался казаться более находчивым, чем окружающие его люди, тем, что при каждом удобном случае он предлагал анекдот.

– Не надо. Знаю я твои анекдоты. Их ещё неандертальцы в своих пещерах, греясь вокруг костров, рассказывали друг другу.

– На самом деле новый анекдот, – заканючил Сергей. – Только что услышал.

– Ладно, – смилостивилась девочка. – Валяй!

Серж с энтузиазмом оглядел присутствующих.

– Короче так, – начал он. – Летит один мужик в звездолёте. И вот в электронной защите происходит какой-то пробой и автопилот у них начинает глючить. Звездолёт поворачивает совсем в другую сторону…

– Это про тридцать шесть в тридцать восьмой степени, что ли? – Не совсем вежливо перебила его Полина.

Тот вытаращил глаза:

– Откуда ты…?!

– Всё ясно, – вздохнула девочка. – Давайте лучше сыграем, кто первый на тот берег сплавает; у вас это немножко лучше получится. Может быть.

Сплавали раз пятнадцать. Мальчишки всегда побеждали, но кто бы знал, с каким трудом им это давалось. Главным стимулом было осознание того, каково им будет, если они не смогут перегнать самую обычную девчонку – их ровесницу.

Выиграли они и на этот раз. Полина выбралась на берег самой последней.

– Да ну вас! – Обиделась она, прыгая на одной ноге и вытряхивая воду из уха. – Вообще никакого такта! Победили слабую девочку – и рады как слоны. Нет чтобы по джентльменски поддаться…

– А почему как слоны? – Осторожно поинтересовался Серж.

– Слышал, как слоны дудят, когда возбуждены? Вот, у вас сейчас такие лица, что, если бы у вас были хоботы – дудели бы, не переставая.

– Давайте ещё раз сплаваем! – Вскочил Мишель.

– Давайте! – Кивнула Полина.

На сей раз она пришла первой. Она уже успела попрыгать по песку, вытряхивая воду из ушей, а ребята только подплывали к берегу.

– Вот теперь – спасибо! – Сказала она. – С вами прямо приятно становится общаться.

Они лежали в ряд, подставив тела по-осенне бледному солнцу.

– А теперь я буду учить вас вести светскую беседу, – объявила Полина. – Специально для тебя, Серёжа, запомни, а если нечем – запиши: рассказывать даме анекдоты и всякие смешные истории – это очень плохой тон. Исключением являются только случаи из собственной жизни, да и то, если дама с тобой очень хорошо знакома.

– А о чём тогда говорить, – спросил Мишель, – с незнакомыми… этими, как их… дамами?

– А вы подумайте, – сказала Полина.

– Я не знаю, – ответил Серж.

– Господи, с кем я связалась! – Надула губы девочка. – Комплименты нужно дамам говорить, чего тут может быть непонятного? Вот, например, сказал бы кто-нибудь из вас, что у меня красивые глаза – знаете, насколько лучше я бы стала к нему относится?

– У тебя глаза красивые! – Тут же вскочил Мишель. – И… ноги.

– Мал ты ещё про ноги говорить! – Лениво возразила со своего места девочка, – хотя…, – она подняла ногу, рассмотрела её очертания на фоне светлого неба, аккуратно опустила обратно. – Ладно, принимается. А ты что мне скажешь, Серёжа?

– У тебя уши красивые! – Брякнул Серж.

Полинины брови взлетели вверх:

– Что – правда? – Изумилась она и даже потрогала их. – Никогда не замечала!

– Красивые-красивые! – Подтвердил он. – И ещё, у тебя… это…

– Ну же! Неужели во мне нет больше ничего такого, что можно было бы похвалить?

– Ты вся красивая! – Наконец выдохнул мальчик.

Полина заулыбалась.

– Вот, Мишутка, учись, – менторским тоном сказала она, продолжая смотреть в безоблачное небо, – как комплименты нужно говорить. Я ВСЯ красивая – понял? А то: ноги красивые. Ну и что с того? А если я ногу сломаю – то всё, я сразу стану безобразной как смертный грех? Ил глаз выколю (не приведи, конечно, Господь!)?

– Прости, Полина, – смиренно сказал Мишель. – Просто я не знал, что можно вот так вт сказать, что ты вся красивая, а то я бы…

Полина расхохоталась. Это было очень хорошо: раскинувшись, лежать на песке, словно обнимая весь мир, смотреть в бесконечную глубину неба и смеяться.

Домой возвратились к вечеру. По дороге успели подурачиться и побегать друг за другом, поэтому в своей комнате появились взмыленные и запыхавшиеся, словно грузчики, разгрузившие фуру, полную пианино.

Полина сразу уселась за персональник, открыла архив новостей и принялась просматривать заголовки новостей, через минуту ткнула в клавишу отмены.

– Не могу так больше! – Пожаловалась она. – Я уже три дня читаю одно и то же, и каждый раз написано – самые последние новости. Мишутка, как ты думаешь, если я сейчас к Виктору Ивановичу зайду, он не сильно обидится?

– Заходи. Он вроде тебя любит.

– С чего ты взял?

– Он на тебя ни разу ни ругался.

– А что, разве он любит поскандалить?

Мальчик покачал головой:

– Скандалить не любит, но чуть что – сразу начинает орать. А с тех пор, как ты тут появилась – как отрезало.

– Думаешь, это из-за меня?

Мишутка посмотрел на довольное лицо своей подруги и кивнул:

– Конечно!

– А ты ничего нового про папу не слышал?

– Сначала его арестовали, а потом он сбежал.

– И всё?

– И всё.

– Это и я знаю, – вздохнула девочка.

– Откуда у твоего папы столько денег, так и не выяснили.

– Ага, как же! Выяснят они чего-то, жди!

Мишутка удивился.

Девочка несколько секунд помолчала, формулируя следующую.

– Мой папа занимает достаточно высокий пост, – осторожно начала она. – Причём настолько высокий, что количество его врагов превышает всякие разумные пределы. И все как один – люди с очень большим влиянием…

Полина уже рассказывала мальчику свою историю. Несколько дней назад она ещё недостаточно хорошо знала своего новоявленного брата, и повествование содержало большое количество разнообразных купюр всех форм и размеров. Теперь же Полина рассказала всё без утайки.

– И что твой папа? – Осведомился Мишель в конце.

Полина пожала плечами.

– Вот, как видишь, отправил меня сюда и сам пытается во всём разобраться.

– Ты, оказывается, тоже…, – мальчик не договорил. Полина поняла, что он вспомнил их первый разговор и понял ту насмешку, с которой были произнесены слова, что его папа – шишка.

– Что – тоже? – Тихо спросила Полина. – Я бы, например, многое отдала, чтобы мой папка был самым обычным, как все вокруг. Если не Сенатором, то Навигатором каким-нибудь. Или, хотя бы, таким, как у тебя, чтобы днём ходил на работу, и каждый вечер приходил домой – и дело с концом. Без всяких этих выкрутасов. А то живём как в дежурке скорой помощи, чуть где что случилось – и адью. А через неделю приезжает – весь худой, бледный, какую-нибудь безделушку подарит – и опять на месяц пропадает. Хорошо ещё, что часто меня с собой брать начал, когда я выросла… Думаешь, так лучше?

– А как же ты одна живешь?

– Я в этом году в "Штуке" учусь, и домой буду только на выходные приезжать. И то вряд ли. А уж в школе у меня развлечений достаточно – по этому поводу можешь не переживать.

– Я и не переживаю, просто… жалко тебя немножко.

– Жалеешь меня, значит? – Подытожила Полина. – Извини меня, конечно, Мишутка, но мне от твоей жалости не тепло не холодно. Так что занимайся жалостью сам по себе, чтобы я не знала. А то я теперь об этом знаю и у меня есть лишний повод расстраиваться. Ты этого хочешь?

– Знаешь, Полиночка, – решился мальчик, – я все сделаю, чтобы тебе было хорошо, честное слово. Пока ты будешь со мной, у тебя всё будет в порядке! Поехали ко мне домой, а? Я буду о тебе заботиться, обещаю!

Полине оставалось только вздохнуть, что она и сделала. Если общающиеся с ней люди начинали сентиментальничать, то она, как правило, обрывала их разглагольствования несколькими резкими фразами, которые действовали словно ушат холодной воды за шиворот. Сказать сейчас что-нибудь резкое Мишутке – это будет то же самое, что ударить улыбающегося младенца.

– Ты придумал, что будешь говорить своим родителям? – Спросила она после короткой паузы.

– Что-нибудь придумаю. Что ты моя подруга, например, и просто приехала погостить.

– Твои родители СЮДА приедут? – Полина сделала ударение на предпоследнем слове.

– Папа приедет. Забирать меня.

– А если он поговорит с тетей Анфисой – тогда что?

Мальчик задумался.

– Да, это проблема. Надо как-то выкрутиться.

– Вот и подумай, как выкрутиться. Пять дней уже осталось.

– Четыре, – поправил её Мишель.

– Как время-то летит!

ГЛАВА 42

Виктора Ивановича в комнате не оказалось. Двойняшек усадили за уроки. Без них в доме сразу становилось скучно. Полина побродила по большим пустынным комнатам, вышла в сад, вскоре вернулась обратно. Чтобы хоть как-то протянуть время до ужина пришла на кухню и сама вызвалась почистить хоть какие-нибудь овощи.

– Молодец, Полиночка, хозяйственная! – Похвалила девочку тётя Анфиса, её широкое доброе лицо расплылось в улыбке. – У нас завтра праздник, нужно будет готовить салаты, так что понадобится много овощей. Твоя помощь очень кстати.

– А что за праздник?

– День Независимости.

– Кого от кого? – Поинтересовалась девочка.

– Я не знаю, – растерялась хозяйка. – Просто, праздник такой…

– Он, случаем, не двенадцать лет назад появился?

– Да, – глаза тёти Анфисы расширились, – а откуда ты знаешь?

– Догадалась. Я умная. Ладно, давайте, что там Вам нужно чистить. А вам совет на будущее: прежде чем отмечать праздник, нужно хоть примерно представлять, откуда он появился. Даже первобытные люди, когда плясали вокруг костров, знали, почему они пляшут. А вы пляшете – и не понимаете, по какому поводу. Согласитесь, тётя Анфиса, не очень логично, правда?

Тётя Анфиса побагровела и ушла. Через несколько минут появилась, молча поставила перед Полиной громадный мешок с картошкой, и так же молча исчезла.

"Обиделась, что ли? – Размышляла Полина, принимаясь чистить овощи. – Я же ничего такого не сказала! Ну, подумаешь, сравнила её с дикаркой. Я разве виновата, что она в самом деле поступает не совсем умно? Ладно, если она обиделась – значит сама и виновата", – решила она с типично женской логикой.

Вскоре к ней присоединился Мишутка.

– Заставили всё это чистить, да? – Посочувствовал он. – Бедненькая!

– Никакая я не "бедненькая", я хозяйственная! – Объяснила Полина. – А чистить всё это я сама вызвалась. А то живу тут словно в доме отдыха, уже самой неловко.

Некоторое время они работали молча.

– Некачественно, – вздохнула девочка, вытащив из кастрюли с водой почищенную Мишелем картошку. – Почему всё, что ты чистишь, такое квадратное?

– У меня по другому не получается.

– Ты просто не хочешь учиться, вот у тебя и не получается. Свою первую картошку я почистила три дня назад – и сейчас у меня почему-то всё отлично выходит.

– Потому что ты умная.

– Мой интеллект тут не при чём. – Приподнявшись со скамейки, девочка оглядела кухню. – Никого нет, – сообщила она. – Мишутка, мне нужно поговорить с тобой.

– Так мы уже вроде бы разговариваем.

– Мы болтаем, а нам нужно именно поговорить, – она сделала ударение на последнем слове.

– Ладно, давай поговорим, – послушно согласился мальчик.

– У меня есть некоторая сумма денег. Вообще-то она не очень большая, я обычно оперирую куда большими суммами. Но для Цитреи я – самый настоящий миллионер. И ещё у меня имеется желание приобрести компьютер с выходом в Меганет. Каким образом это можно сделать?

– У тебя же есть компьютер!

– Но я же не могу через него выйти в сеть!

– И что? – Не понял Мишель. – Не проще ли найти подключение к Сети?

– Я об этом и говорю!

– Нет, ты говоришь о компьютере!

Полина надолго задумались. Её руки продолжали безостановочно чистить овощи.

– Я всё поняла, – наконец сказала она. – Просто у нас на Земле каждый компьютер уже включен в Сеть, и если существуют проблемы с подключением, то проще всего поменять комп.

– Нет, у нас интернет и компьютеры – это совершенно разные вещи.

– И как они соединяются?

– Модемом. Или проводом.

– Ну, проводом-то и у нас иногда персональники соединяются, когда нужно передать большой объём информации и в Сеть выходить нет возможности… Кстати, что такое модем?

– Большой объём информации, – повторил Мишель, явно впечатлённый полининой манерой изъясняться, потом удивился.– Ты что, вправду не знаешь, что такое модем?

Несколько минут ушло на выяснение этого вопроса, потом девочка решила:

– Я просто куплю модем, вот и всё!

– А ты уверена, что сможешь поставить его на свой компьютер?

– Это не компьютер, а персональник, – автоматически поправила его Полина.– Нет, не уверена. Всё-таки у меня самые последние модификации, а у вас тут позапрошлый век, если судить по технике нашей Земли.

– То-то и оно! – Глубокомысленно завершил Мишель. – Так что лучше тебе к Виктору Ивановичу бегать и выходить в Сеть там.

– Спасибочки! Общением с Виктором Ивановичем я сыта по горло. Ты ещё всего не знаешь, да я и не горю особым желанием объяснять; просто поверь на слово: чтобы выйти из ситуации с наименьшими потерями мне проще здешний комп купить. Кстати сказать, я с этого и начала.

– Он дорогой. Рублей двести стоит, не меньше.

– Я уже сказала, что деньги у меня есть! А двести рублей – это для меня вообще пол-копейки!

Глаза Мишутки завистливо сверкнули.

"Интересно, какой здесь прожиточный минимум? – Задумалась Полина. – Когда соберусь отсюда уезжать, было бы неплохо какие-нибудь денежки где-нибудь в уголку потихоньку оставить, только чтобы никто не догадался, что это я. Нужно хоть что-то хорошее этой семье сделать"

– Тогда ты не сможешь притворяться моей сестрой! – Сказал мальчик.

– Это ещё почему? – Удивилась Полина. – Что-то я потеряла нить твоих рассуждений.

– За мной тут смотрит тётя Анфиса, – объяснил Мишель. – И я всё делаю только с её разрешения.

– Неужели? – Успела вставить Полина.

– Чисто теоретически.

– Тогда ладно.

– А если ты купишь компьютер, тогда уже не сможешь притворятся моей сестрой.

– Это да, – потухла Полина. – Но только учти, когда я приеду к тебе домой, притворяться будет не перед кем. Не перед твоими же родителями!

– А что мы тогда им скажем?

– Ты ничего не придумал?

– Пока нет.

– Мне тоже пока ничего дельного в голову не приходит.

– Ты бы побыстрей думала, – заискивающе попросил Мишутка, – а то через три дня папа приедет, мне нужно как-то объяснить, что у него новая дочка появилась.

– Как всё запутано!

– Это точно.

Они замолчали, раздумывая каждый о своём.

– Кто такой Виктор Иванович? – Наконец спросила Полина. – Он чей-то родственник? Или просто знакомый?

– Не знаю.

– Как можно быть таким нелюбопытным! – Удивилась девочка. – Столько времени живёшь рядом с человеком и даже не знаешь, кто он такой. Я бы так не смогла. Он хотя бы постоянно тут живёт или временно?

– Когда я приезжал сюда в прошлые каникулы, – принялся вспоминать Мишель, – его, кажется, не было. А в позапрошлый – был.

– Не нравится он мне, – призналась Полина. – Не знаю чем, но – не нравится.

– По-моему, нормальный мужик. Только вредный – просто жуть. И порядок любит

– Это по-твоему. У тебя никакого жизненного опыта нет.

– А у тебя есть?

– У меня – есть. По крайней мере, в людях я умею разбираться куда лучше тебя. С этим, надеюсь, спорить не будешь?

– Нет, наверное… Полина, а можно я кое-что спрошу?

– Спрашивай.

– Если ты в людях умеешь разбираться, тогда скажи, какой я.

– Ты?! – Удивилась девочка. – Обычный.

– Совсем-совсем? – Огорчился Мишель. – И нет ничего такого, что тебе бы нравилось во мне? – Он чуть покраснел. – Или не нравилось?

– Ах, вот ты про что. Может быть я лучше ничего не буду говорить?

– Почему?

– Я приеду, понаговорю какой-нибудь ерунды – и уеду – а ты всю оставшуюся жизнь будешь комплексовать. Тебе это нужно?

– Как понять – комплексовать?

– Это значит, – Полина вытерла об фартук мокрую руку и поправила сбившуюся на глаза косынку, – что ты будешь думать о том, что я сказала и будешь пытаться исправиться, но у тебя это не будет получаться, потому что характер изменить сложно, но темперамент – абсолютно невозможно.

– Значит во мне темперамент плохой, да?

Глядя на искренне огорчённого друга, Полина, как это не парадоксально, едва сдерживала улыбку. Мишутка был ей очень симпатичен, за десять лет своей жизни она ещё ни с кем не чувствовала себя так легко и просто. Но больше всего ей нравилось, с какой серьёзностью он воспринимал все её слова. Никогда ещё Полине не приходилось чувствовать себя настолько значительной, даже исполняя обязанности старосты класса или командуя в "Штуке" четырьмя десятками суперов..

– У меня в школе есть один приятель, которого зовут Никитой, он – полная твоя противоположность. Стоит мне только что-нибудь ему сказать, он тут же начинает с этим спорить, я ему – слово, он мне – десять, и в конце-концов я оказываюсь полной дурой.

– И ты с ним дружишь?!

– А что делать?

– Перестать дружить.

– Зачем? Он хороший.

– Тебе, значит, нравится, когда с тобой спорят?

– Не очень.

– Тогда я тебя не понимаю.

– Я и сама себя иногда не понимаю.

Мишель задумчиво оглядел почищенную картофелину и бросил её в ведро.

– Тебе не нравится, что я с тобой никогда не спорю?

– Если одним словом, то да. Ты слишком мягкий.

– Я просто не хочу тебя чем-нибудь обидеть.

– Вряд ли у тебя это получится, даже если ты очень этого захочешь.

Это прозвучало как диагноз.

– Значит Никита тебе нравится, а я нет?

– С чего ты взял? – Удивилась Полина. – Я этого не говорила!

– Тогда как?

Девочка с преувеличенной аккуратностью почистила одну картошку, затем – вторую, третью, четвёртую, и только добравшись до пятой, слабым голосом попросила:

– Давай не будем об этом, а? Никита и в школе меня достаёт, ещё не хватало здесь о нём говорить. Его слишком много становится в моей жизни и я от этого не в восторге.

– Значит он тебе не нравится?! – Обрадовался Мишель. – Только ты первая о нём заговорила.

– Мишутка, какой же ты нудный! – Выпалив это, Полина поправилась. – Иногда. Бываешь.

Впервые в жизни она видела, чтобы человек с такой быстротой переходил от состояния веселья к полной подавленности.

– Ладно, больше не буду.

Когда вся картошка была почищена, Полина ещё раз попыталась достучаться до Виктора Ивановича. Ребята долго стояли перед дверью. Девочка боролась с желанием приложить ухо к двери, её останавливала только мысль, насколько нехорошим примером это окажется для Мишутки.

– Хватит, пойдём, – наконец, со вздохом произнесла она, – вряд ли сегодня у нас что-нибудь получится. Куда он мог исчезнуть, чёрт бы его побрал!

– Ого! – Удивился Мишель. – Ты и ругаться умеешь!

Полина смутилась.

– С вами тут не только этому научишься…