Текст книги "Мир Ашшура. Дилогия"

Автор книги: Александр Мазин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 58 страниц)

26

Я ошибся, должно быть. Но был, по-особому, прав!

За стеной крепостной не увидишь бегущего полем.

Из-под панциря башни не чувствуешь запаха трав…

Вязкий скрежет железа… Должно быть, мне рано на волю!

Ветер вскинул песок – я поймал его жадно распяленным ртом.

Поперхнулся, закашлялся, вытянул вялые руки

И упал. А земля, завернувшись винтом,

Мне воткнулась в затылок. И тотчас какие-то Звуки

Заплясали, запрыгали сотнями мелких зверьков.

Закричали испуганно, вспыхнули заячьим пухом…

А потом было утро. И было светло и легко.

Только жарко немного, а в горле щекотно и сухо.

И еще… А потом…

Я не помню, что было потом!

Но когда я очнулся, распятый на каменных плитах,

То неведомый Некто, с зеленым кленовым листом

На груди, прошептал мне:

– Мужайся! Так надо.

Ты выиграл битву!

Сурнаш-Гин. Баллада об изгнании Шаркара

Царская библиотека была куда меньше размерами, чем Тронный Зал или Зал Совета. Но Фаргалу здесь нравилось. Он любил покопаться в Прошлом, почувствовать себя наследником десятков давно ушедших Владык. Это ощущение помогало Фаргалу мириться с тем, что он накрепко привязан к Кедровому Трону. И еще: сравнивая свои деяния с деяниями ушедших Императоров, Фаргал проникался уверенностью, что он, чужеземец на земле Карнагрии, далеко не худший правитель для этой страны. В общем, Царь царей любил свою бибилиотеку и, когда желал говорить с теми, кому действительно доверял, предпочитал делать это именно здесь.

Сейчас в царской библиотеке собрались четверо: сам Фаргал, посланник Кен-Гизар, Люг и Старший Советник Трона Саконнин.

Библиотека, где запахи пергаментных свитков и фолиантов преобладали над ароматами дворцового сада, хороша еще и тем, что, охраняемая древними чарами, защищена от посторонних ушей.

Фаргал начал говорить, удобно расположившись на покрытом шкурой горного льва ложе, а закончил – меряя комнату быстрыми шагами.

Он поведал о своем посещении Венчальной Рощи, опустив, почему ему вдруг взбрело в голову среди ночи, в одиночку, отправиться туда.

Поэтому первый вопрос Кен-Гизара:

– Тебе была весть, о царь?

– Да,– неохотно признал Владыка Карнагрии.– Моя… Мой давний покровитель указал мне.

– Вот как?

Посланник соктов был явно не прочь узнать что-нибудь еще, но, видя такое явное нежелание царя говорить на эту тему, лишь констатировал:

– Весьма, весьма запутанное дело!

– Здесь пахнет колдовством. Колдовством древним и злым,– заявил Люг.– Вот вопрос, мой царь: кто разбудил эту самую Ирзаи?

Кен-Гизар кивнул, соглашаясь.

– Ты не должен был ехать один, мой государь! – мягко упрекнул Саконнин.

– Я жив,– пожал плечами Фаргал.– А возьми я кого-нибудь с собой, встреча могла бы не состояться.

– Ирзаи,– задумчиво проговорил Кен-Гизар.– Разумеется, Ирзаи. Если полагать, что тебе сказали правду, у сей богини нет и не может быть претензий лично к тебе, царь.

– Почему?

– Для той, кто спит тысячу лет, люди – не больше чем муравьи. Что тебе за дело до отдельного муравья?

– Ирзаи связана с Ашем! – сказал Люг.

– С Ашем – да,– согласился посланник соктов.– Но совсем не обязательно – с его жрецами.

– Клинок им в глотки! – воскликнул Фаргал.– Я чую здесь скверную магию!

– И я – тоже,– поддержал Кен-Гизар.

– И я! – промолвил Люг.– Какое трогательное единодушие.

– Но,– заметил Саконнин.– Шарам Сарнал утверждает: никакого колдовства на тех, кто разграбил Заралан и Сиунол. Они вели себя как обычные разбойники.

– Всадники Реми, которые ведут себя как обычные разбойники, это уже необычно! – возразил Люг.

– Клянусь Ашшуром! Сарнал и на десять миль не приближался к нападавшим! – воскликнул Фаргал.– Едва запахло кровью, он прискакал сюда. Откуда Сарналу знать, как ведут себя обычные разбойники, если я три года назад очистил его владения от банд?

– Разве воины Райно не сражались вместе с твоими Алыми, царь? – спросил Саконнин.– Разве они плохо сражаются?

– Он прав, мой царь! – согласился с Советником Люг.– Сам старый заяц, конечно, и на двадцать полетов стрелы не приблизился к Заралану и говорит наверняка со слов своих людей!

– Еще один вопрос,– сказал Фаргал.– Земле Рейно ничего не стоит выставить двадцать сотен воинов. Почему тогда Сарнал не дал отпор соседу? Только ли из трусости явился он сюда? Саконнин, что скажешь?

– Скажу, государь, что Шарам Сарнал решил заручиться твоей поддержкой. Райно – сильная вотчина. Но и Реми – немногим слабее. Если они схватятся – будет война. Вряд ли ты, царь, это одобришь.

– Демоны Джехи! Неужели он думает, что я не разберусь, кто зачинщик! – проворчал Фаргал.– Но возможно, ты и прав. Старик выглядел вполне довольным, когда я пообещал ему Шотара и несколько сотен моих бойцов.

– Еще бы! – усмехнулся Люг.– Тронь Владыка Ладар твоих солдат, и жизнь его можно считать завершившейся.

– Его жизнь и так можно считать завершившейся,– отчеканил царь.

– Ирзаи! – напомнил Кен-Гизар.– Что, если наглость Ладара как-то связана с ней?

– Кстати, существо, которое говорило с тобой,– произнес Люг.– Я читал описания подобных. Только их полагают вымершими.

– Дело не в том, живое оно или вызвано из небытия,– вмешался Кен-Гизар.– Кем оно послано? И можно ли ему доверять?

Некоторое время все молчали, потом Саконнин сказал:

– Государь, я думаю, нет ли связи между Ирзаи, событиями в Реми и Ремийским замком?

– Ремийским замком? – переспросил Фаргал.– Что в нем особенного? Замок как замок. Вот крепость Реми – действительно сильная. Если придется ее брать, это будет непросто.

– Так ты не слышал, государь, не слышал преданий о Ремийском замке?

– Нет.

Советник потер ладонью лоб.

– Ремийский замок, в самом Реми его называют Древним или Злым замком,– располагается внутри крепости Реми. Но гораздо старше самой крепости. И Владыки Реми не жили в нем никогда – у него действительно дурная слава. Зато у поклонников Ирзаи – их в Карнагрии немного…

– Еще бы их было много! – вставил Люг.– Много ли проку от спящей богини? Это же не Таймат.

– Уже не спящей, если верить моему посланцу,– проворчал Фаргал.– Говори, Советник.

– …Их немного, но они есть,– невозмутимо продолжил Саконнин.– И замок пользуется у них особой славой. В нем постоянно живет несколько десятков ее приверженцев. Ремийцы опасаются их трогать: говорят, те общаются с демонами. Насколько мне известно, в последние сто лет никакого вреда от замка не было. Правда, никто на него и не притязал.

– А чем живут эти… жрецы Ирзаи? – спросил Люг.

– Подаянием. Они нетребовательны. В благодарность они принимают тела умерших ремийцев и хоронят их в подземельях замка.

– Неужели есть желающие хоронить своих близких в таком месте? – удивился Фаргал.

– Во многих семьях это уже традиция,– сказал Саконнин.– Замок ведь древний. Да и обычные похороны стоят денег, а обитатели замка не берут за свои услуги ни гроша. Некоторые утверждают, что они кормят трупами обитающих в замке демонов.

– Глупости! – заявил Кен-Гизар.– Демоны пожирают души. На плоть, тем более мертвую, им наплевать.

Фаргал похлопал ладонью по своему мечу:

– Рубили мы и демонов! Откуда ты все это знаешь, Саконнин?

– Когда-то Реми была вотчиной моего рода,– сказал Старший Советник.– Хроники тех времен я знаю наизусть.

– Значит, Ладар – твой родич? – спросил Люг.

– Непрямой. Моя пробабка вышла замуж за…

– Саконнин,– перебил Фаргал,– давай мы чуть позже обсудим твое родословное древо. Меня интересует Ремийский замок. Что ты еще о нем знаешь?

– Знаю, что раньше, еще до прихода Шаркара-Победителя, замок этот назывался – Клык Кхорала.

– Он построен еще до Шаркара? – удивился Фаргал.– В таком случае это действительно древнее сооружение.

– Гм-м…– Кен-Гизар, прищурившись, поглядел на Старшего Советника.– Если мне не изменяет память, Ирзаи иногда называют именно Владычицей Кхорала. Может быть, поэтому ее приверженцы избрали замок своим святилищем? По одному лишь имени…

– Хотелось бы, чтоб это было так…– произнес Кен-Гизар.

– А мне хотелось бы повидать твоего посланца,– мечтательно произнес Люг.– Я сумел бы его разговорить! Значит, Клык Кхорала, благородный Саконнин? Клык Кхорала и Владычица Кхорала, несравненная Ирзаи… Звучит заманчиво!

– Есть еще кое-что,– напомнил Кен-Гизар.– Почему он особо упомянул о тысяче Кайра-Косогубого?

– За честность Кайра я отвечаю мечом,– решительно заявил Люг, и Фаргал кивнул, поддерживая младшего сокта.

– И тем не менее я бы посоветовал взять лишнюю тысячу Алых,– покачал головой Кен-Гизар.– Тем более что наемникам до Алых далеко.

– Смотря в каком деле! – возразил Фаргал.– Кайр-Косогубый – лучший из тысяцких-наемников. И чтит Кодекс. Скорее Черные изменят мне, чем тысяча Кайра!

– Удачный пример! – Кен-Гизар улыбнулся.– Давно ли Андасан поднял на тебя Черных?

– Но поддержали его немногие,– вступился Саконнин за честь карнагрийских солдат.

Фаргал, расхаживавший взад-вперед по библиотеке, остановился. Он принял решение.

– В поход выступит тысяча Алых, сорок сотен пехоты и тысяча Кайра,– заявил он.– Этого довольно, чтобы взять крепость Реми. Или разгромить войска земель Реми и Райно, вместе взятые. А посланнику я склонен доверять именно потому, что он предложил увеличить численность войска. Более того, точно указал его количество.

– Тогда почему бы тебе не взять с собой не шесть, а десять тысяч? – спросил Люг.

– Потому что я не хочу уводить слишком много воинов из Великондара!

– Мудро! – пробормотал Кен-Гизар.– У лучника всегда в запасе несколько стрел.

– Саконнин! – обратился царь к Старшему Советнику.– Я хочу, чтобы через три дня войска были готовы к выступлению. И пошлите гонцов к Владыке Земли Меро€в: пусть строят для нас осадные орудия – мы захватим их по пути в Реми.

– Да, государь!

– Предупреди, что если войска не будут готовы через три дня – тысячники станут десятниками. Это относится только к Черным, как ты понимаешь.

– Да, государь!

– Царь! – вдруг подал голос Кен-Гизар.– А что, если Ладар лоялен?

В библиотеке стало так тихо, что снизу, из дворцовых садов, стали слышны голоса работавших там людей.

Фаргал задумался. Потом покачал головой:

– Саконнин, иди отдай необходимые распоряжения. Затем возвращайся. Немедленно!

Советник вышел.

– Царь,– Кен-Гизар хитро улыбнулся,– почему здесь нет никого из твоих магов?

– Потому, что я доверяю вам больше, чем им!

– Кто доверяет магам? – пробормотал Люг соктскую поговорку, и все трое рассмеялись.

– Но это не значит, что я не возьму их с собой.

– А меня? – спросил посланник.– Меня ты возьмешь с собой?

– Нет! – отрезал царь.– Ты слишком стар.

И ухмыльнулся, показывая, что шутит.

– В самом деле, Кен-Гизар, я хочу, чтобы ты остался и поддержал моего Саконнина.

– Это вполне мог бы сделать кто-нибудь из карнагрийцев,– возразил сокт.– У тебя есть Совет…

– …и он встанет на дыбы, когда услышит, что ты обошел всех ради сокта! – усмехнулся Люг.

– Зачем же об этом кричать? – усмехнулся Фаргал.– Я оставлю за себя Саконнина. И только он будет знать, что Кен-Гизар – его соправитель. Я предпочитаю держать моих Советников подальше от власти.– Царь засмеялся.– Для их же пользы. Чтобы ничьим головам не торчать над городскими воротами, когда я вернусь.

Вошел Саконнин:

– Сделано, государь. Еще: распорядитель церемоний спрашивает: будет ли государь вкушать пищу в Большой Трапезной? Или в ином месте?

– Мы обедаем здесь. Нет, погоди, Советник! Похоже, тебе не очень нравится мое решение. Ну-ка скажи, как бы ты поступил на моем месте?

– В отношении обеда? – Советник тонко улыбнулся.

– В отношении Райно и Реми!

– Я – не государь Карнагрии,– с осторожностью царедворца, пережившего двух царей, отвечал тот.

– Я приказываю тебе!

– В таком случае… Я послал бы гонца к Ладару. И потребовал бы явиться в столицу.

– Без объяснений?

– По ничтожному поводу. Или – напрямик, для разбирательства по жалобе Сарнала. Но – очень благожелательно. Ведь заяви я, что хочу покарать Владыку Реми,– и мне придется год выковыривать его из крепости!

– Я управлюсь быстрее,– заметил Фаргал.

– Вне всякого сомнения, государь! – Саконнин сделал непроницаемое лицо.– Но ведь ты спросил, как я€ бы поступил на твоем месте? Мне можно продолжать?

– Говори.

– Выманив Ладара из его земель, я послал бы туда тысячу всадников с приказом самого Ладара, он охотно напишет его сам или с помощью нашего палача. А уж тогда, если Ладар невиновен, покарал бы Сарнала за клевету! А Райно передал бы более надежному, например – ему! – Саконнин указал на Люга.– Реми же – наследникам Ладара.

Оба сокта расхохотались.

– Мне довольно моего островка! – вставил Люг.

– Ты сказал: если Ладар невиновен? Я не ослышался? – произнес Фаргал.

– Нет, мой государь! Раз он невиновен, казнить его нельзя. Думаю, его постигнет смерть от кишечных колик. Если он виновен, его ждет публичная казнь. Если нет, он умрет от естественных причин. Земли его унаследует один из племянников, потому что дочери Ладара – не замужем. А любой из племянников охотно отдаст половину владений тому, кто преподнесет ему диадему владения Реми.

– Вот! – воскликнул Кен-Гизар.– Блестящий урок имперской политики!

Саконнин кивнул.

– Ладара нельзя отпускать! – заявил он.– Ладар наверняка затаит обиду. Поверь, государь, новый благодарный Владыка намного лучше, чем старый и обиженный!

– А если я все-таки захочу выпустить Ладара, буде он невиновен? – поинтересовался Фаргал.

– Возьми заложника,– посоветовал Саконнин.– Лучше всего – среднюю дочь! Говорят, отец привязан к ней больше, чем к двум другим. И еще говорят: она очень красива, хотя и молода. Ее охотно возьмет замуж кто-нибудь из действительно преданных тебе людей.

– Например – я! – сказал Люг и засмеялся.– Если она действительно хороша.

– Ты неплохо осведомлен! – похвалил Фаргал.– Мы пошлем гонца к Ладару, как ты сказал. Но…– он сделал паузу,– не будем ждать, пока благородный владыка Ладар явится во дворец. Мы поедем ему навстречу! Что скажешь, Саконнин?

– Если Ладар будет предупрежден, он сможет выставить около двух тысяч всадников и столько же пехоты. И еще тысячи три – ополчения.

– Семь – против шести! – заметил Кен-Гизар.

– Сотни две Алых разгонят тысячу всадников Реми. И еще полсотни – остальной сброд,– отмахнулся Фаргал.

– Половина разбежится сама, когда пройдет слух, что идет сам царь Фаргал! – вставил Саконнин.

– С ремийцами мы управимся. И крепость возьмем, если потребуется,– проговорил Люг.– Чародейство и Древние Силы, если они действительно проснулись,– вот главная проблема.

– Вот теперь,– сказал царь,– пришло время послать за Верховным магом! И еще, Саконнин… Вели подавать обед!

27

Улочка, по которой в час четвертой стражи, заступающей сразу после заката, пробирались тысяцкий Кайр и его юный родич, только выигрывала от темноты. Кэр, которому эта сторона Великондара была внове, с интересом изучал помойку, где скапливались человеческие отбросы столицы. Сумерки не были ему помехой. Как всякий уроженец Ашских гор, сын вождя неплохо видел в темноте.

Жизнь в трущобах Великондара пробуждалась от спячки именно в это время. Но крысы еще не расползлись по своим ночным делам, и юноша имел возможность пронаблюдать обитателей трущоб во всем разнообразии: от беглых рабов и спившихся проституток до местной «аристократии» – поигрывающих ножами вожаков мелких банд и их молоденьких раскрашенных подружек, которыми они менялись чаще, чем мылись.

Законники Великондара никогда не посылали стражников в это забытое Ашшуром место. Пусть преступники убивают преступников! Лишь бы не тянули руки за пределы помойки. Но руки эти все равно тянулись к сытым и законопослушным гражданам столицы. И тогда топор палача отсекал их. Если успевал. Раз или два в год, после особенно дерзкой выходки, стражники Совета шерстили южную окраину до самых вонючих подвалов. Тогда тюремная яма наполнялась доверху, кровь заливала плахи, а трупоносы неделю работали не покладая рук.

Но проходил месяц-другой – и убыль восполнялась. Как всегда, самые крупные крысы успевали ускользнуть.

Любой чужак, очутившийся здесь, должен был чувствовать себя весьма неуютно под пристальными взглядами местного отребья. Но выказывать свой страх не рекомендовалось ни в коем случае.

Кэр, разумеется, никакого страха не испытывал. Тем более когда о его бедро терлись ножны «скорпиона».

Кэр озирал черные, грозившие рухнуть стены, вдыхал смрад отбросов с тем интересом, с каким ребенок разглядывает выброшенную на берег, полуразложившуюся тушу огромного кита. Но при этом сын вождя не забывал запоминать дорогу.

Кайр с неменьшим интересом наблюдал за юношей. И пока оставался доволен. Высокомерная брезгливость – вот то, что испытывает воин, глядя на изнанку великолепной Карнагрии. Такие вот трущобы – гниль в сердцевине яблока. Кэр должен помнить об этом, когда смотрит на вызолоченные крыши дворцов или грозные ряды имперской конницы. Такова жизнь в Четырех Империях: будь то Самери, Эгерин, Фетис или Карнагрия. Войско движется впереди, а позади, в шлейфе пыли волы тащат повозки с ранеными и умирающими.

Сегодня утром Кэр пожелал сообщить своему тысяцкому нечто важное, ни в коем случае не предназначенное для посторонних ушей. И Кайр, воспользовавшись поводом, повел юношу на южную окраину, место, куда стекала слизь из дубильных чанов столицы. Туда, где наверняка нет ни слухачей, ни законников, ни соглядатаев. Хотя, признаться, Кайр не слишком верил в то, что сообщение Кэра – настолько тайное. Молодость склонна преувеличивать.

Когда совсем стемнело, тысяцкий решил, что ознакомительную прогулку можно закончить. Прямо перед ними возвышалось трехэтажное, довольно крепкое по местным меркам здание с обширным двором. Со двора густо пахло навозом. Можно было предположить, что перед ними – постоялый двор. Поглядев на мятую бронзовую табличку, скудно освещенную фонарем, заправленным жиром, Кайр убедился в этом окончательно. «Тихая Радость» – было намалевано на табличке.

Кайр усмехнулся.

– Зайдем,– предложил он,– пропустим по кружке и потолкуем. Вот именно то укромное местечко, о котором ты просил.

Кэр, естественно, не стал спорить, и через минуту они оказались внутри, в просторном душном помещении с закопченным потолком и сомнительными обитателями.

Кайр подбоченился и обвел взглядом харчевню, потом оборотился к юноше и громко заявил:

– Вот! Самая грязная и паршивая харчевня во всем Великондаре! Или я не прав? – И, развернувшись, устремил взгляд на хозяина, здоровенную кучу мяса с крохотными подлыми глазками.

Сейчас на самерийце не было серебряного пояса тысячника. А одет он был сущим оборванцем. Даже рукоять меча обмотана старой коричневой кожей, заставлявшей предположить, что внутри деревянных ножен не меч, а кусок ржавого железа. Кэр в сравнении с Кайром выглядел настоящим щеголем, хотя тот потрудился и над обликом юноши.

– Если ты выглядишь слишком хорошо для подобного места,– приговаривал он, разбрызгивая дорожную грязь по зеленой тунике Кэра, заправленной в купленные только что за половинку медной монеты рваные штаны,– это может повлечь слишком много неприятностей. А когда ты скромен и внушаешь уважение,– он похлопал по ножнам меча,– то их будет меньше. Не то чтобы их не было совсем, но – меньше. Поверь мне, Кэр! Я провел в трущобах почти год. Правда, не здесь, а в Эгерине. Но грязь – везде грязь.

Кэр не сразу привык к затрапезному виду тысяцкого: тот выглядел форменным бродягой. Или, что вернее,– форменным бандитом.

Только одного не смог, да и не захотел бы изменить Кайр-Косогубый: своей физиономии.

Потому, взглянув на гостя, хозяин харчевни увидел достаточно, чтобы позабыть о своем кинжале в локоть длиной, болтавшемся на поясе, и подобострастно кивать в ответ на любую реплику гостя.

– Одно хорошо,– продолжал Кайр.– Когда у тебя остается только несколько медных монет…– еще один многозначительный взгляд на хозяина харчевни,– здесь можно выпить и пожрать! Если скисшую мочу и верблюжье дерьмо можно считать жратвой и выпивкой.

Кислая улыбка хозяина сменилась злобной гримасой.

– Не нравится – пошел вон! – пробурчал толстяк. Но – совсем тихо.

Взяв деревянные кружки и скользкие от жира блюда с жаренными на сале черными сухарями, самерийцы отправились в самый дальний угол.

Кэр пошел было к свободному столу, но Кайр остановил соплеменника и двинул к другому, где трое бродяг, переругиваясь, играли в кости. Рядом, на грязной соломе, брошенной прямо на земляной пол, спал четвертый.

Кайр, походя, пнул его в бок. Бродяга подскочил, глянул ошалело и убрался подальше.

Косогубый подошел к занятому столу, поставил на него кружку с вином.

– Мне и моему другу надо поговорить наедине! – сказал он веско.

– А не…– начал один из бродяг, поднимая голову.

И осекся, только раз взглянув на изуродованное лицо воина.

Троица мигом забрала свое барахло, и тысяцкий опустился на заскрипевший табурет.

Кэр понюхал содержимое миски, поморщился, отодвинул.

– Ну так вот…– начал он.

– Не торопись! – поднял руку Кайр.– Мы еще не заработали право на уединение.

Трое с длинными ножами на поясах направлялись к ним.

– Мы здесь не любим чужаков! – процедил один из них, усатый, с маленькой головкой, неуместной на широких плечах и бочкообразном туловище.

– А где же ты видишь чужаков? – спросил Кайр с напускным удивлением.

– Перед собой! – рявкнул усатый.

И нож мгновенно оказался у него в руке. Он держал его острием вниз, вдоль предплечья. По всему было видно: пользоваться этим инструментом усатый умел.

Два его приятеля проделали то же со своими железками.

– Не люблю убивать! – громко сказал Кайр, обращаясь к сыну вождя.– Я имею в виду – бесплатно. А ты, мой молодой друг?

Кэр вдруг сообразил: тысяцкий развлекается, решив получить полное удовольствие от прогулки. Если уж юноша потребовал привести его в «совершенно чужое место, где их наверняка не знают и не подслушают», Кайр подобрал такое, где ему будет не скучно. Или тысяцкий еще раз испытывает своего подопечного?

– Моего друга зовут – Змея! – с ухмылкой сообщил Кайр усатому.– Он – из бывших гладиаторов, не слыхал?

Но трое парней были не из тех, кого пускают на Игры.

– Ты сказал, у тебя есть несколько медяков! – прошипел усатый.– И еще я вижу меч, который можно загнать какому-нибудь ослу за пару грошей. Потому что такому ленивому уроду, как ты, довольно будет и простой палки, чтобы шарить в выгребных ямах!

Кайр приложил ладонь к уху, удивленно приподнял бровь.

– Давай! – напирал усатый, делая шаг вперед.– Выкладывай медь и железо на стол! Или я отрежу уши тебе и твоему сопливому дружку.

– Ты слышал? – спросил Кайр, еще выше поднимая бровь.– Ты слышал, мой друг, как визжит эта дворняжка? Тебе что, прищемили яйца, когда вытаскивали из нужника? – осведомился он, поднимая взгляд на усатого.

Тот злобно запыхтел и попытался сверху ударить Кайра ножом. Но тысяцкий, опередив, отбросил напавшего сильным толчком ладони.

– Убей его, Змея! – сказал он.– Это будет вроде благодеяния.

Кэр понял: родич уступает ему главное развлечение. И не стал ждать, пока воин передумает.

Оп!

Стремительное длинное тело выбросилось из-за стола. Меч, подаренный Хар-Рудом, выпрыгнул из ножен и продырявил грудь усатого раньше, чем тот успел открыть рот.

Кэр выдернул клинок и тут же оказался между двумя приятелями усатого. Один из них успел открыть рот. Именно туда Кэр нанес второй удар. Третий парень довольно ловко попытался пырнуть его кинжалом в почку. Самериец пропустил удар мимо себя и с разворота врезал рукоятью меча в висок нападающего. Раздался хруст.

Кайр глянул на человека с бронзовой серьгой в ухе – того, что сидел за столом в противоположном углу харчевни. И еле заметно пожал плечами. Человек в ответ чуть заметно качнул головой.

Волки поприветствовали друг друга.

– Ах ты вонючий…– завопил хозяин харчевни, когда бандит с проломленной головой повалился прямо в очаг.

Человек с серьгой постучал кружкой по столу, привлекая внимание.

Хозяин харчевни обернулся на стук… и сник.

Давно уже в этой воровской норе не было так тихо.

– Вина мне! И тем господам! – негромко, но отчетливо произнес человек с серьгой.

И, Кайру, с улыбкой, от которой в харчевне скисло бы молоко, если б здесь держали молоко:

– Неудачное лето. Люди стали такими беспокойными. Должно быть – жара…

Хозяин харчевни поставил на стол самерийцев кувшин с вином, покосился на Кэра, все еще держащего окровавленный меч наготове. Трудно было поверить, что мальчишка прикончил троих бандитов быстрей, чем закипает масло на сковородке.

– Садись, мой друг! – сказал молодому воину Кайр.

А потом, обращаясь к человеку с серьгой:

– Извини, господин, не могу ответить тебе тем же – обнищал!

Кивок на поднесенный кувшин.

– А я – при деньгах! – сказал человек с серьгой.– И, может статься, для умелого человека у меня найдется не только вино, но и неплохая работа.

– Может статься,– вежливо ответил Кайр.

Кэр тщательно обтер клинок тряпкой и вложил его в ножны.

Тела убрали.

Понемногу харчевню наполнил обычный гул голосов.

– Вот теперь,– сказал Кайр, отхлебнув нового вина,– мы можем без помех поговорить!

– Кайр! – понизив голос, глядя прямо в серые глаза тысяцкого, проговорил сын вождя.– Я видел оборотня! Оборотня из слуг Мудрого, с головой огромной змеи, который вдруг превратился в человека.

– И где же ты его видел? – сделав очередной глоток, рассеянно спросил Кайр.

– Во дворце! В тайном коридоре за стеной.

– Где?! – воскликнул воин и закашлялся, поперхнувшись вином. Брызги полетели в лицо Кэру, но он, увлеченный, даже не потрудился вытереть их.

– Мы шли по тайному коридору и…

– Ну-ка, брат, по порядку! – перебил его тысяцкий.– Кто – мы? Давай с самого начала.

– С начала? – Кэр ненадолго задумался.– Сначала я поставил Ирдик в нишу на стене. Потом плита повернулась…

– Кто – Ирдик? – снова перебил Кайр.

– Девушка. Плита повернулась и…

Человек, в одиночестве сидевший за одним из угловых столов и безучастно прихлебывавший вино, пока Кэр расправлялся с тремя бандитами, встрепенулся, услышав слово «оборотень». А когда с губ юноши сорвалось имя Аша, человек метнул в его сторону быстрый взгляд, но тотчас снова уткнулся в кружку. Однако с этого момента не упустил уже ни единого слова самерийцев.

Чем дальше продвигался в своем повествовании Кэр, тем мрачнее становился тысяцкий. Когда же сын вождя закончил говорить, Кайр помолчал, а потом, вздохнув, произнес:

– Думал я, последнюю тварь прикончили восемь лет назад!

– Так ты уже видел таких? – удивился Кэр.

Старший самериец покачал головой.

– И да и нет,– ответил он.– Твари вроде той, что ты описал, как-то раз пытались добраться до нашего царя. Это произошло при мне.– Кайр криво усмехнулся.– След на боку я тебе как-нибудь покажу. Если бы не мечи царя и его сокта, нам пришлось бы кисло. Правда, что-то не припомню, чтобы они превращались в людей…

– Ну,– сказал юноша.– Не то чтобы это был человек вроде тебя или меня…

– Не важно! Конечно, я, как и ты, слышал об оборотнях Аша. Слышал от наших старших. Не знаю… Этот тебя не тронул, может, и впрямь из-за того, что ты из клана Мечей? Хотя меня и еще троих горцев они пытались задрать. А Кеха из клана Шести Пиков насмерть загрызли. Это в другой раз, когда меня не было поблизости,– пояснил он, будто оправдываясь.– Только вот особой ловкости я у них не заметил. А твой, говоришь, был быстрый, как язык хамелеона?

– Да,– почему-то шепотом ответил Кэр.– Он был быстрей меня. Намного быстрей!

– Нет,– покачал головой тысяцкий.– Те-то – так себе. Просто их было несколько. Этот, значит,– один? И обретается в тайных ходах дворца? Да… В этом лабиринте его найдешь, пожалуй! Это ж за каждой третьей стеной.

– Выходит, о потайных ходах ты тоже знаешь? – воскликнул Кэр.

Юноша вспомнил, как в ту ночь, вернувшись, простучал все стены своей кельи и успокоился, только когда убедился: сплошной камень, без червоточины.

– Знаю,– подтвердил тысяцкий.– Знак Аша, говоришь?

– Прямо на груди! Как же так, Кайр? Ведь Аш – бог наших гор? Почему же его слуга здесь, в Великондаре? И почему его слуги едва не убили тебя?

– Мало ли что – слуги…– пробормотал тысяцкий.

Он был не силен в магических и религиозных материях. Воин есть воин.

– Мало ли что – слуги. Разные слуги бывают. И у Аша тоже. Твой-то тебя не тронул. А все-таки доложить надо! – решил он.– Прямо Фаргалу. Завтра же и доложу!

– Нож отскочил от него, как от самшитовой доски! – возбужденно проговорил сын вождя.– Я уже чувствовал его когти на своем горле!

– Дерево тоже рубят,– пробормотал Кайр.– Вот почему ты увел меня подальше от дворца…– Тысяцкий одобрительно кивнул.– Вряд ли оборотень притаится в такой грязной дыре. И кто подумает, что тысяцкий Кайр будет пить вино в паршивом притоне? А уж тайных ходов за стенами здесь наверняка нет!

Он окинул взглядом ветхие стены.

– Впрочем, ушей и здесь хватает. Ладно! Уймись! – Он накрыл ладонью руку юноши.– Ты только что прикончил троих и даже не запыхался. А тут от одной мысли уже вспотел!

– Если б ты его видел, Кайр!

– Я – видел! – веско сказал тысяцкий.– Не этого. Но другие, будь уверен, выглядели не лучше. Так что не дрейфь, сын Хардаларула! Я хочу, чтоб ты усвоил: их можно убивать! И мы будем их убивать!

Карашшер, выслушавший весь разговор, мог бы многое объяснить своим землякам. И то, чем воин-оборотень отличается от обычных чудищ, вызванных силой мага, и то, по чьей воле бродит он по лабиринтам Дивного города. Он мог бы даже назвать прежнее имя оборотня: тот не раз играл в «Путь Императора» с хозяином Карашшера. Который на этот раз не стал посвящать слугу в свои планы. Поэтому Карашшер так и не смог понять, почему оборотень пощадил мальчишку.

Кайр-Косогубый не успел доложить царю. Вернувшись во дворец, он тут же узнал, что его тысяча выступает в поход. Вместе с царем Фаргалом. Последующие два дня у Кайра не было времени даже для сна, не говоря уж о тайных беседах. К тому же тысяцкий рассудил здраво: раз Фаргал уезжает из Великондара, разговор можно смело отложить.

Конец первой Части