Текст книги "Мир Ашшура. Дилогия"

Автор книги: Александр Мазин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 58 страниц)

9

Через час после того, как Хархаздагал вернулся на Гладиаторский Двор, к нему заявился Жеб и бросил на стол список участников будущих Игр.

– Что это? – спокойно спросил горец, хотя догадывался о содержании свитка – ему уже успели сообщить о позавчерашнем визите благородного Доменнина.

– Здесь имена тех, кого Управитель Акка назначил на новые Игры.– Жеб постарался, чтобы злорадство не прозвучало слишком явно в его голосе.

– Да ну?

Жеб промолчал. Меч горца висел на стене, на расстоянии вытянутой руки от хозяина. Но Мертвый Глаз, хотя и был крупным мужчиной, нисколько не сомневался, что самериец – пожелай только – прикончит его голыми руками.

«Он не посмеет!» – попытался успокоить себя вольноотпущенник.

– Мы обязаны подчиняться воле Управителя! – заявил он.– И если…

– Читай,– перебил его Хархаздагал.

Самериец был неграмотен. И Жеб об этом знал.

Вольноотпущенник развернул свиток и прочел его вслух. Несколько раз голос его дрогнул, но ни один мускул на лице самерийца не выдал его чувств.

«Носорог! Булыжник!» – с ненавистью подумал Жеб.

Вольноотпущенник ожидал протеста, вспышки ярости, требований заменить выбранных Жебом бойцов, но самериец и бровью не повел. У вольноотпущенника возникло такое ощущение, словно, пытаясь нагадить горцу, он помимо своей воли осуществил некий тайный замысел своего ненавистника.

– Управитель считает, что это хороший состав? – спокойно спросил Хархаздагал.

– Да.

«Это я, я так считаю!»

– Хорошо. Завтра начну готовить обе партии.

– Как тебе будет угодно.

«Хрен ты успеешь натаскать их за оставшиеся две недели!» – с ненавистью подумал Мертвый Глаз.

Поганый самериец испортил ему триумф. Сожрал поднесенное дерьмо, глазом не моргнул.

«Ладно, поглядим, что ты скажешь, когда наглого сопляка, с которым ты так возишься, крюками поволокут с Арены!»

Будущая партия Черных выстроилась перед Хархаздагалом. Горец неторопливо оглядел восьмерку Потерявших Жизнь, прикидывая, что от каждого можно ожидать.

Карнагриец Люшар. Этого в расчет принимать не надо. Его убьют сразу.

– Люшар,– сказал он.– Копье, большой щит.

Второй, тоже карнагриец, но другого склада. Двойное клеймо беглого раба на лбу. Врага зубами грызть будет. Плохо только, что зубы против меча – не очень-то. А мечом беглый орудует так себе…

– Драться будешь булавой,– сказал ему Хархаздагал.– Кличка твоя для Арены – Бунтовщик. Запомнил?

– Ага! – Карнагриец осклабился.

Предстоящего боя он нисколько не боялся. На Арене убивают только один раз.

А вот третий гладиатор, высокий худой эгерини, совсем молодой и очень способный,– умирать не хотел. Хархаздагал намеревался выставить его только на следующий год, но Судьба есть Судьба. Через год из парня вышел бы неплохой боец, а сейчас он – почти ничто.

– Кличка твоя – Бос,– сказал он эгерини.– Оружие – сеть и легкое копье.

– Да,– упавшим голосом ответил юноша.

До последнего момента он надеялся, что Хархаздагал скажет:

«А ты, щенок, иди отсюда!»

Четвертый, пятый, шестой…

Все – солдаты. В прошлом. Не из тех, что в прыжке сбивают звезды с небес. Будут держаться кучей, кучей и умрут, потому что гладиатору мастерство важнее строя.

– Гвоздь, Зубастый, Угар,– перечислил Хархаздагал, указывая, кому какая кличка.– Драться будете копьями, как привыкли. Копье и длинный щит.

Их противники будут вооружены так же, но это не важно. Правила позволяют Черным любое оружие, это Зеленых традиция лишает выбора.

Кушога. Тоже молодой, лет семнадцать, не больше, но уже глотнул чужой крови и драться умеет. Силенок, правда, маловато.

– Пират,– сказал помощник Управителя.– Кривой меч, круглый щит.

Кушога осклабился. Хархаздагал предоставил ему биться привычным оружием.

И наконец, последний.

Этот – лет на десять старше самого старшего из семи остальных. Помощник Управителя догадывался, почему выбор Мертвого Глаза пал на этого гладиатора. Восьмой родился в Самери. Должно быть, Жеб считал его земляком Хархаздагала и рассчитывал досадить. Досадить горцу, подставив под удар равнинника? Ха! Вольноотпущенник никогда не поймет, что рожденный в Ашских горах делит всех людей на две неравные части: воинов горных кланов и всех остальных. Равнинник из Самери для горца ничуть не ближе, чем равнинник из Фетиса. Впрочем, самериец не будет лишним. Крепкий парень.

– Кремень,– нарек его помощник Управителя.– Прямой меч, длинный щит, тяжелый доспех.

Хархаздагал еще раз оглядел строй будущих Черных.

– Кто хочет умереть,– сказал он,– два шага вперед.

Желающих не оказалось.

– Биться будете тройками,– сказал горец.– Кто станет защищать только себя – умрет наверняка. Первая тройка – Гвоздь, Зубастый, Угар. Старший – Гвоздь. Угар – левый, Зубастый – правый. Вторая тройка – Бунтовщик, Пират, Бос. Старший – Пират. Бунтовщик – левый, Бос – правый. Третья тройка – Кремень, Люшар. Вопросы?

– А нас только двое,– сообщил с глубокомысленным видом Люшар.

Бос хихикнул.

– Третий – победитель первой пары,– спокойно ответил Хархаздагал.– Пока за него буду я. Третья тройка – главная. Ее лидер будет убивать, а дело остальных – не дать убить его. Ясно? То же касается и старших двух других троек. Их спина – левый. Их щит – правый. Ясно? Вопросы?

Вопросов не было.

– Построение ваше такое…– Хархаздагал древком копья принялся чертить на песке.

Будущие Черные глядели во все глаза. Им больше не казалось, что их выбрали на убой.

– У тебя сильный противник,– сказал Хархаздагал Фаргалу.

– Я его убью,– заявил эгерини уверенно.– Меня учил ты.

– Его тоже учил я,– заметил горец.– Громобой – один из лучших среди Потерявших Жизнь. Он опытнее и хитрее. Если он успеет тебя раскусить, ты проиграл.

– Я его убью,– мрачно повторил Фаргал.

– Допустим,– кивнул Хархаздагал.– Ты его убьешь – и при этом останешься на ногах. Тогда тебе придется возглавить Черных, а каковы нынче будут Черные, тебе известно.

– Я убью всех,– сказал Фаргал.– Сам.

– Хорошо,– кивнул горец.– Ты убьешь их всех.

Хархаздагал не разделял уверенности Фаргала. Больше того, он догадывался, что молодой воин тоже не настолько уверен в победе, насколько старается показать. Если Фаргала убьют, окажется, что Хархаздагал не выполнил поручения старейшин. Но если Хархаздагал попробует уберечь от боя того, к кому, как сказано, следует относиться как к кровному родичу, это позор для всего клана Горы Ветров.

Но пусть у парня будет еще одно преимущество. Никто во Дворе на знает, как сражается Фаргал (Хархаздагал всегда тренировал его с глазу на глаз), но сам он должен знать, чего ожидать от противников. И от соратников тоже, поскольку девять отборных гладиаторов – это много даже для такого воина, как Хархаздагал, не говоря о его ученике, пусть даже дьявольски способном.

– Пойдем,– сказал самериец.– Посмотришь на тех, с кем выйдешь на Арену.

* * *

Хархаздагал подвел его к окну. Сверху Фаргал увидел обширный, присыпанный желтым песком двор, в котором тренировалось человек тридцать гладиаторов.

– Твои – справа,– сказал горец.

Эгерини взглянул в указанном направлении и увидел восьмерых воинов в полном вооружении, выстроившихся шеренгой и шеренгой же перемещавшихся. Двигались они красиво, щит к щиту, ровный ряд копий. Еще один человек, в котором Фаргал узнал младшего наставника Вакуша, звонко командовал:

– Враг слева! Враг справа! Двойная атака: сзади и с фронта!

По последней команде гладиаторы перестроились. Четверо, описав копьями в воздухе полукруг, развернулись спиной к остальным. Слаженно, четко, но, как решил Фаргал, недостаточно быстро для хорошей атаки. У эгерини зародилась мысль, которую следовало обдумать.

– Обрати внимание на второго слева,– сказал Хархаздагал.

Фаргал обратил, но ничего особенного не заметил. Крепкий боец. Разве что рыжий?

– Его зовут Полосун, и он терпеть не может работать копьем. Я никогда бы не поставил его к Зеленым. При первой же возможности он захватит меч кого-нибудь из твоих. Если ты победишь Громобоя,– добавил Хархаздагал на всякий случай, чтобы не дразнить Судьбу.– Полосун – хороший боец, но сейчас он – слабое место. Запомни.

Фаргал запомнил, но, как ни приглядывался, не мог найти изъяна в действиях рыжего. Может, Полосун и не любил копье, но пользоваться им умел.

Фаргал отвлекся, разглядывая других гладиаторов. Молодой воин нашел, что большинство работает очень неплохо. Очень неплохо!

Локоть Хархаздагала воткнулся эгерини в бок.

– Не глазеть! – рявкнул горец.– Дважды говорить не буду.

– Прости!

– У тебя только один шанс,– обычным голосом произнес Хархаздагал.– Ты должен разбить их строй. Если шеренга Зеленых разом двинет на твоих сопляков, половина покажет спину, а вторую половину нанижут на вертела раньше, чем ты мигнешь.

– А как мне разбить их строй? – спросил Фаргал, наблюдая за отточенными движениями восьмерки.

– Придумаешь,– сухо ответил Хархаздагал.– На флангах у них лучшие бойцы: Передон – тот, что слева,– десять лет служил наемником и во Дворе уже шестой год. Вполне мог бы сам возглавить партию. Справа – Уголь. Мать его была рабыней с архипелага. Он родился здесь, во Дворе, и вышел на Арену в шестнадцать лет. Сейчас ему двадцать восемь. Очень ловок и очень хитер. Рядом с ним Соловей. Не мастер, но драться умеет. Слева от Соловья – Борона. Силен, как буйвол, но умом не блещет.– Хархаздагал хмыкнул, затем продолжал: – Следующий – Смерч. Впадает в безумие от запаха крови и становится очень опасен. Вам повезет, если вы свалите его раньше. Грохот и Бугай. Твои земляки-эгерини. Держатся друг за друга и вместе стоят троих. Это все. Теперь смотри и запоминай.

И Хархаздагал ушел, оставив эгерини у окна.

* * *

Старший советник Трона благородный Саконнин с жалостью глядел на своего Императора.

– Пусть только сунутся на нашберег Агры,– говорил Йорганкеш.– Пусть только сунутся – и мы втопчем их в грязь!

Старший советник мог бы напомнить, что южный берег Агры тожепринадлежит Карнагрии, но промолчал. Саконнин был лоялен по отношению к Йорганкешу, потому что Император есть Император. Но если так пойдет дальше, Карнагрия развалится на части.

– Тысяцкий Черных Андасан мог бы возглавить войско, пока ты в столице,– осторожно предложил Саконнин.– Андасан неплохо показал себя три года назад в пограничных стычках с эгерини.

– Пограничные стычки – это не война,– резонно возразил Йорганкеш.– Кроме того, Андасан слишком молод. Я сам буду командовать своей армией.

Саконнин не рискнул настаивать. Не то Император может вспомнить, что Андасан – двоюродный племянник жены Старшего советника. И тысяцким стал совсем недавно – тоже по ходатайству Саконнина.

«Жаль,– подумал советник.– Неплохо иметь родственника главнокомандующим… при таком Императоре. Но видит Ашшур, Андасан – хороший командир».

– Вот увидишь, не пройдет и месяца, как все ворота Великондара украсят головы фетсов! – заявил Йорганкеш.– Вот увидишь!

* * *

– Вот увидишь, атаман, это будет плевое дело! – Доверенный Шарама Сарнала, Владыки Земли Райно, сотворил пальцем знак Ашшура.– Двести полновесных золотых! А всего-то – прогуляться сотню миль туда, сотню обратно.

– А кто поручится, что охране не взбредет в голову начать драку? – спросил Мормад.

– Я, я поручусь! Сам подумай, какая нам выгода? Возы же будут пустые. Какой смысл отправлять на юг пустые возы?

Мормад почесал шрам на щеке. Предложение и впрямь выгодное. Сделать вид, будто ограбил караван, и получить двести золотых, ни разу не взмахнув мечом. И все довольны. Владыка Шарам Сарнал, который якобы отправил продовольствие для армии, и разбойник Мормад, который якобы это продовольствие украл. Правда, есть еще стражники Императора…

– Допустим, так,– сказал нурташец.– А потом кто-то из твоих парней стукнет страже, нас порешат – и концы в воду?

Мормад никогда не страдал излишней доверчивостью.

– Ни за что! – Доверенный Владыки приложил руку к сердцу.– Клянусь здоровьем моей семьи! И кстати, не забудь: на следующий день – Праздник Третьего Урожая. Ты сделаешь свое дело – и тебя вообще никто не будет искать.

– Разумно,– согласился Мормад.– Твой Владыка не глуп.

– Значит, договорились? – обрадовался доверенный.

– Угу. Только не двести, а четыреста.

– Ашшур! Опять сначала! – трагически воскликнул доверенный Владыки.

Мормад отвернулся, чтобы скрыть улыбку. Четыреста не четыреста, а двести пятьдесят он получит, это точно.

10

Чисто пропела труба, и все сидевшие на трибунах разом поднялись.

– Император,– сказал Хархаздагал.

Труба пропела еще раз.

– Царь-царей-Владыка-Карнагрии-Самодержавный-Восседающий-на-Кедровом-Троне-Величайший-Милостивый-Император-Йорганкеш!..– тонким голосом на одном дыхании прокричал глашатай.

Фаргал не мог видеть Императора – царская ложа находилась прямо над входом на Арену. Эгерини облизнул пересохшие вдруг губы, посмотрел вверх, на безоблачное небо, потом на желтый песок Арены и, наконец, на трибуны, пестреющие головными повязками, тюрбанами, шапками. Кое-где даже посверкивали шлемы воинов, хотя нужно быть очень гордым, чтобы не снять шлем на таком солнцепеке. Трибуны Арены, неистового сердца Чудного города, ломились от множества зрителей.

«Вот это будет представление, – подумал эгерини.– Тысяч тридцать, не меньше. Моим цирковым и не снилось!»

– Ничего, парень,– подбодрил его Вакуш.– Первый раз выйти на Арену всегда страшно.

– Я уже там был,– хрипло сказал Фаргал.

– Ах да, я забыл. Ну, значит, ты уже не новичок, верно? – Вакуш засмеялся, чтобы подбодрить эгерини.– Подумай, какая честь! Ты открываешь Игры!

Император сел, и зрители опустились на свои места. Казалось, живая волна прошла по трибунам.

Гулко ударил барабан, затем по-бычьи взревели большие трубы.

Кто-то хлопнул Фаргала по плечу. Эгерини оглянулся и увидел своего противника, Громобоя.

– Не трусь, малыш,– добродушно сказал гладиатор.– На людях умирать весело! А то вдруг и сделаешь меня, а? Судьба – она баба с юмором!

Громобой рассмеялся собственной шутке, с лязгом опустил забрало и двинулся к воротам, мощный, огромный, кажущийся еще выше из-за пышного черного султана над шлемом.

– Первая пара! – закричал где-то над головами глашатай.– Громобой! Два меча!

Гладиатор остановился точно в центре Арены, разом вырвал из ножен клинки и вскинул их над головой.

Зрители разразились восторженными воплями.

– На ублюдков не обращай внимания,– посоветовал Вакуш.– Пусть себе орут, а ты делай свое дело. Ну, пошел!

– Против – Фаргал! Меч, круглый щит! – возвестил глашатай.

Эгерини не спешил. Неторопливым шагом вышел на Арену и остановился локтях в тридцати от своего противника. Здоровый, демон! Каждый меч – на ладонь длиннее, чем меч Фаргала. А движется так легко, словно и не облачен в тяжелый доспех. Сам эгерини, по совету Хархаздагала, ограничился открытым шлемом, кольчугой и бронзовыми поножами. Даже налокотник на правую руку не надел. Для легкости. Ну, поглядим.

Толпа завопила, требуя начать схватку.

Громобой развернулся к Фаргалу, стремительно завертел обоими клинками. «Железный занавес» с двух рук. Прием, требующий не только силы, но и немалого мастерства. Эффектное зрелище. И чересчур сложное в бою против умелого противника, потому что требует независимой работы обеих рук. Показуха, одним словом.

Фаргал извлек меч, помахал левой рукой, убедившись, что маленький, немногим больше тарелки, щит почти не стесняет движений.

Гулко ударил барабан.

Громобой, не останавливая вращения клинков, не спеша, враскачку, надвигался на своего противника.

Трибуны притихли. Стало слышно, как сталь со свистом вспарывает воздух.

– Ну что, фазан, плясать будешь или драться? – громко спросил Фаргал.

– Собачье мясо,– глухо раздалось из-под черного шлема.– Я тебя…

Не договорив, Громобой ринулся вперед.

Если он рассчитывал взять Фаргала на испуг, то просчитался. Эгерини выбросил левую руку, меч противника лязгнул, наискось скользнув по щиту. Второй клинок обрушился на Фаргала сверху с силой, какой не выдержал бы ни один шлем, но там, куда он пришелся, шлема не было. И вообще ничего не было, потому что эгерини нырнул под левую руку гладиатора, выбросил собственный клинок, ощутил кистью и плечом, как сталь разрывает плоть, выдохнул, уперся щитом в кирасу Громобоя и сильным толчком отбросил противника от себя. Гладиатор упал. Толпа на трибунах взвыла. Все ждали, что Фаргал бросится вперед и прикончит противника. Но эгерини остался на месте. Он знал: Громобой мертв. Войдя в подмышечную впадину, одно из немногих мест, не защищенных латами тяжелого доспеха, клинок эгерини проткнул гладиатора почти насквозь. Нет нужды добивать человека, у которого в сердце дыра в три пальца шириной.

Фаргал огляделся. Что дальше?

Алое пятно расползалось по песку там, где упал Громобой. Фаргал не испытывал к нему жалости. Бой есть бой. Кто-то всегда остается на земле.

Восторженные вопли зрителей перешли в недовольный ропот, когда выяснилось: противник Фаргала больше не поднимется. Слишком короткий бой – никакого зрелища.

Выскочили на Арену служители, содрали с Громобоя шлем, приложили к щеке раскаленное железо… мертв, вне всякого сомнения!

– Победил Фаргал! – возвестил глашатай.

– Уходи, уходи отсюда.– Один из служителей подтолкнул эгерини к выходу.

И Фаргал покинул Арену.

Хархаздагал собственноручно помог Фаргалу снять доспехи, оставив только перевязь с мечом.

– У тебя есть время отдохнуть,– сказал горец.– Но не думаю, что ты устал.

– Я не устал.

Скамья была теплой – нагрелась на солнце.

– Он сам виноват,– сказал Хархаздагал.– Принял тебя за щенка. Но ты действовал очень хорошо. Экономно. Никто не увидел, как ты сражаешься.

– Ты меня учил!

Похвала наставника польстила молодому воину.

«Сколько ему лет? – подумал Фаргал, глядя на бронзовое, изборожденное морщинами лицо.– Тридцать? Сорок? Больше?»

Фаргал втянул носом воздух. Запах страсти. Пот, кровь, нагретое солнцем железо.

– Вторая пара! – Голос глашатая прорезал душный воздух.– Таран! Меч, длинный щит!

Переваливаясь на кривых мощных ногах, на Арену вышел гладиатор. Личина его шлема напоминала морду кабана.

Фаргал подумал, что этот Потерявший Жизнь не привык сражаться пешим.

– Против – Злодей. Секира, длинный щит!

Злодей энергично выбежал вперед. Минуя противника, он звучно хлопнул того по спине латной рукавицей.

– Ты можешь пока уйти,– сказал Хархаздагал.– Но я советую остаться. Один из них возглавит Зеленых.

– Кто, как ты думаешь? – спросил эгерини.

Горец чуть заметно покачал головой. Да, верно. Судьба не любит, когда ее опережают.

– Во славу Ашшура и нашего величайшего Императора! – гаркнул глашатай.

– Бум-м-м! – ухнул барабан.

Злодей захохотал и завертел топором. Его противник застыл с опущенным мечом. Как будто врос в песок.

– А-а-а! – заревела толпа.

Боевой топор с узким изогнутым лезвием грохнул о щит Тарана. Тот в ответ полоснул по ногам противника. Злодей высоко подпрыгнул и ударил сверху. Короткое движение щита отбросило оружие в сторону. Ноги Тарана стояли твердо, как стволы деревьев. Горизонтальный взмах меча заставил Злодея отпрыгнуть назад. Но он тут же атаковал снова. Обманный удар: секира описала полукруг, целя в ногу Тарана, но тот вовремя убрал ногу. Злодей что-то прокричал – Фаргал не разобрал, что именно,– и обрушил на противника целый каскад ударов. Таран стоял твердо. Только время от времени поворачивался, не давая Злодею зайти со спины. Но щит его треснул, и Фаргал дважды слышал, как отзывалось на скользящий удар железо доспехов. Меч Таран почти не использовал. Только для обороны. Фаргал решил, что гладиатор ждет, пока противник выдохнется. Разумно. Но эгерини все равно поставил бы на Злодея. Тот ему нравился. Напор, ярость.

– Ы-а-а! – взвыла толпа.

Таран поймал-таки противника. Меч его ударил в щиток на ноге, и Злодей упал. Но крови не было.

– Плашмя,– буркнул Хархаздагал.

Таран отшвырнул щит и, схватив меч двумя руками, принялся за дело. От первого же удара щит Злодея развалился пополам. Еще один – и секира вылетела из рук Злодея, а сам он, получив сапогом по лодыжке, свалился на песок. Но не сдался. Таран, перехватив меч, попытался приколоть упавшего, но Злодей увернулся. Тем не менее подняться на ноги противник ему не дал. Снова сжав рукоять меча прямым хватом, Таран наносил удар за ударом, а его противник только и мог, что перекатываться по Арене. Малейший просчет – и ему конец. Злодей вдруг дико взвыл, Таран от неожиданности придержал удар, и хитрый гладиатор, рывком перекувырнувшись через голову, оказался на ногах. И проворно отбежал на дюжину шагов. Толпа на трибунах вопила так, что закладывало уши. Таран деловито потрусил к своему противнику. Тот подался назад, метнулся вбок и сделал попытку проскочить в топору, оставшемуся лежать на песке примерно в тридцати шагах, но Таран успел преградить путь. Он оказался намного проворней, чем показалось Фаргалу с первого взгляда.

Злодей рванулся вправо, но соперник вновь оказался там, где нужно, и оттеснил его еще на десяток шагов. А ведь каждый шаг назад, ближе к решетке, ограничивал пространство безоружного гладиатора. Когда Таран прижмет его к прутьям – Злодею конец. Оба гладиатора это понимали.

Ложные рывки Злодея не могли обмануть противника. Длинный меч Тарана с легкостью перелетал из одной руки в другую. Взмах – и противник отступил еще на полшага. До решетки ему оставалось уже не больше десяти локтей. И тогда Злодей, которому терять было нечего, повернулся в противнику спиной, разбежался и, подпрыгнув, ухватился за вертикальный прут. Таран рванулся вперед, но подгоняемый инстинктом самосохранения противник уже вскарабкался на высоту семи локтей, ухватился за горизонтальную перекладину, потянулся, перекинул ногу и устроился наверху прочно.

Таран топтался внизу.

– Слезай! – потребовал он.

Злодей ответил бранью.

Таран расстегнул ремешок и стащил с головы шлем. На трибунах возмущенно засвистели. Толпа требовала драки.

Таран отошел подальше, надеясь, что противник, получив шанс, спрыгнет. Но Злодей остался на своем насесте.

– Принеси мой топор! – потребовал он сверху.

– А хрен тебе салом не смазать? – гаркнул Таран.

Распорядитель на пару с помощником Управителя Жебом уже бежали к Хархаздагалу.

– Снять его, снять, пусть немедленно слезет! – еще издали закричал Распорядитель Игр.

Лицо его цветом напоминало вареную свеклу.

Хархаздагал молчал.

– Ты – помощник Управителя! – взвизгнул Распорядитель.

– Он – тоже,– невозмутимо ответил горец.

Распорядитель повернулся к опешившему Жебу:

– Ты, болван! Сгони его вниз! Император недоволен!

Жеб посмотрел на Злодея. Тот сверху осыпал Тарана ругательствами и слезать не собирался.

– Это он их тренирует! – решил возмутиться вольноотпущенник.– Он! Пусть он его и стаскивает!

– Ты подбирал пары,– не повышая голоса, спокойно сказал Хархаздагал.

Распорядитель перевел взгляд с бесстрастного лица самерийца на побледневшую физиономию Жеба, и губы его задрожали.

– Все,– упавшим голосом пробормотал он.– Нам конец. Оскорбление Ашшура.

Казалось, побледнеть еще больше было уже невозможно, но Жебу это удалось. Кожа его теперь цветом напоминала кожу утопленника, пару дней пролежавшего в воде. Вольноотпущенник дважды повернулся вокруг своей оси и припустил по дорожке, окаймлявшей Арену.

– Ну-ка слазь! – истошно завопил он.

– Пусть он принесет мой топор и отойдет подальше! – потребовал Злодей.

– Принеси ему топор! – приказал Жеб.

– Пусть спустится и возьмет,– сказал Таран.– Это честно.

– Слезай и возьми топор! – закричал вольноотпущенник.

Шум на трибунах утих. Зрители сообразили, что им представляется новое развлечение.

– Угу,– буркнул Злодей.– Уже взял. Как только я слезу, он меня прикончит.

– Я с тебя шкуру сдеру!

– Пусть он принесет топор!

– Плесень тебе в глотку, а не топор!

– Принеси ему топор!

– Хрен ему верблюжий…

Толпа снова зашумела. Часть веселилась, слушая перебранку, но большинство негодовало.

– П-пом-моги,– заикаясь, проговорил Распорядитель.

Хархаздагал поднялся (он сидел рядом с Фаргалом) и направился к «собеседникам».

– Заткнись,– велел он Жебу. И – Злодею: – Не слезешь?

– Пусть он…

– Принеси топор,– приказал Хархаздагал Тарану.

Тот не осмелился ослушаться. Он вернулся с топором Злодея в одной руке и собственным мечом – в другой.

– Нет,– сказал Хархаздагал, когда гладиатор собрался положить топор на песок.– Разве я сказал: оставь ему оружие?

И тут до Тарана дошло. Он ухмыльнулся и перехватил топор в правую руку. Злодей попытался что-то предпринять, но он не был обезьяной, чтобы скакать вверх-вниз по решетке. Таран замахнулся и метнул топор. Злодей извернулся самым невероятным образом, попытался поймать оружие, даже задел его, но не удержал, и топор обухом угодил по кисти его левой руки. Латная рукавица ослабила удар, однако недостаточно. Пальцы Злодея разжались, он потерял равновесие и с воплем полетел вниз.

Меч противника встретил его еще в воздухе. Злодей с воплем рухнул на песок. Таран, крякнув, вогнал клинок ему в шею.

– Победил Таран! – поспешно, не дожидаясь, пока проигравшего проверят железом, возвестил глашатай.

Приветствия победителю были весьма умеренными. Хотя он-то как раз вел себя вполне достойно.