Текст книги "Верное решение (СИ)"

Автор книги: Александр Лучанинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

Титу эта фраза понравилась, и он широко улыбнулся. Еще какое-то время они говорили о том, как нашелся протез и как лайнер напомнил Титу мертвого кита, поедаемого чайками. О том, каким при жизни был Фредерик Джон Уорингтон и почему он не любил врачей. И о том, как это пугает, оставаться одному, без опоры и поддержки близких. А потом у Дженнифер закончилось вино, а Тит вспомнил, что завтра ему предстоит поездка в «Гуд Кол.» и они решили, что пора прощаться.

– Так и все же, – сказал Тит, перед тем, как положить трубку, – после похорон протеза вам стало легче?

Дженнифер улыбнулась и ответила: – Сплю, как младенец.

Они оба рассмеялись. Когда экран планшета мигнул, снова выдав список комментариев, Тит отложил его на прикроватную тумбочку и быстро уснул. В эту ночь он тоже спал, как младенец.

«Тит, хочу отблагодарить вас за самую важную в моей жизни находку. Она вернула мне веру в человека.» – Уорингтон Дженнифер – 100 000$

Глава 9 В-Дом

Киборг – биологический организм, совмещенный с механическим устройством. Подобная концепция испокон веков возникала в умах творческих людей, отражаясь на страницах фантастических романов и экранах кинотеатров. Эдакая техническая эволюция из плоти в металл, запечатленная посередине процесса. Слияние двух противоположностей, твердого и мягкого, теплого и холодного, живого и неживого. В художественных произведениях она представлялась различными способами. Как следствие научного эксперимента злого гения или же враждебная инопланетная раса…

Превращение в киборга – киборгизация, в большинстве случаев была резким и травмирующим процессом для живого организма. Но, как водится, жизнь любит сглаживать углы и искривлять прямые линии. Целые поколения мальчишек, начитавшись комиксов про супергероя киборга бегали на школьных переменах, стреляя друг в друга из рук воображаемыми лазерными лучами и совсем не подозревали, что сами стали частью всечеловеческой киборгизации. Медленной, незаметной, неотвратимой.

Если смотреть на вопрос под широким углом, то, теоретически, ранними киборгами можно считать людей древности с примитивными деревянными протезами утраченных конечностей, а самым первым киборгом – человека, додумавшегося привязать к культе палку. Но это, конечно же, будет преувеличением. Современные историки, интересующиеся этим вопросом, считают, что невозможно определить конкретную точку на временной шкале, когда человек и машина соединились в нечто единое, но точно известно одно – киборгизация человечества случилась и прошла она совершенно незамеченной. Как говорится, дьявол всегда кроется в мелочах. Постепенно, в ходе развития науки и техники люди стали обзаводиться все новыми и новыми устройствами, облегающими жизнь рядового обывателя. Сперва это были внешние механизмы, такие как автомобиль или мобильный телефон, а потом появились и внутренние – искусственные сердца, вживленные слуховые аппараты, инсулиновые помпы… В погоне за удобством и функциональностью люди сами не заметили, как стали зависимы от чудес современных технологий. Дети дни на пролет сидели перед экранами компьютеров, а потом и телефонов, не видя без этих устройств никакого смысла в жизни. Молодые и не очень женщины, желающие стать красивее, имплантировали себе губы, груди, ягодицы, удлиняли то, что было коротко и укорачивали то, что подлиннее. Мужчины, выгоравшие на работе, в свои сорок пять обзаводились пластиковыми клапанами аорт и кардиостимуляторами. Погорельцам пересаживалась искусственная кожа, гонщикам, совершившим ошибку, скрепляли кости титановыми планками. И что самое интересное никто из вышеперечисленных не считал себя киборгом, хотя все отлично претендовали на это звание.

***

На время операции врачи Тита усыплять не стали, рассудив, что можно обойтись более щадящим наркозом. Сам Тит воспользовался этим, снимая весь процесс, от первого лица, разумеется, и расспрашивая врачей о том, что они делают, как и почему. Это видео должно было послужить доказательством того, что пожертвованные ему деньги ушли в назначенном направлении. К тому же, теперь, когда он полностью принял тот факт, что превратился в звезду интернета (пока еще восходящую, но, по всей видимости, яркую), ход его мыслей сам собой стал вращаться вокруг видеороликов. Он все чаще стал ловить себя на том, что активно подыскивает интересные сюжеты и подбирает для них же наиболее подходящие кадры. А что могло стать лучшим визуальным сопровождением для истории про новую ногу, как не непосредственно ее установка?

После операции Тита отвезли в палату, где он пролежал еще около часа ощущая на себе действие наркоза. Все это время он с интересом разглядывал протез, визуально привыкая к нему. Назвать высокотехнологичной эту штуку не поворачивался язык. С точки зрения эстетики она находилась где-то на одной полке с клешней Гершмана, и, скорее всего, в той же ценовой категории. Оказалось, что стоимость протеза занимала довольно скромную часть из тех пятисот тысяч. Остальное же уходило на услуги врачей, медикаменты, палату, курс реабилитации, страхование. Последнее особенно забавляло Тита, ведь теперь, в случае чего, из них двоих с протезом, финансово защищенным окажется только протез.

– Я киборг… – Тит осторожно дотронулся пальцами до металлического стержня, заменявшего ему обе берцовые кости. – Нет, пират. Космический пират.

Протез представлял собой два довольно простых механизма, соединенных между собой полой трубкой. Первый – сгибал ногу в колене. Врачи бережно удалили Титу нижнюю часть бедренной кости, еще укоротив культю, и прикрепили к ней искусственный сустав. По большей части своим устройством он повторял настоящий, за исключением некоторых особенностей и материалов. Ступня же крепилась к трубке снизу при помощи особого шарнира, сгибавшегося естественным образом при ходьбе. Главной особенностью такого механизма было минимальное участие электроники. Никаких умных схем, сложных батарей, микродвигателей и искусственных мышц, применявшихся в дорогих протезах. Только хитрая инженерная мысль и надежная механика.

– Как поживает наш испытательный манекен? – на пороге палаты появился Холт с бумажным пакетом в руках.

– Теперь я космический пират, – Тит попробовал приподнять новую ногу, но понял, что действие наркоза еще не прошло, и просто постучал костяшками пальцев по трубке. – Космический пират киборг.

– А, понимаю… – Холт подошел к кровати и протянул пакет Титу. – На, вот, угощайся. Пока цингу не заработал.

– Кого? – Тит принял пакет, заглянул внутрь и увидел на дне пластиковую коробку для еды на вынос.

– Цингу. Болезнь такая пиратская. Из-за недостатка витамина С начинается.

– Да? Надо хоть что-то про пиратов почитать… Что это? – Тит достал коробку и раскрыл. Внутри оказался большой кусок еще парящего жареного мяса.

– Это тебе привет от нашего приходящего повара. Сегодня опять стейк был, и я подумал, что ты успел по нему соскучиться.

– Не знал, что в стейке есть витамин С.

– Да за те деньги, что «Гуд Кол.» отдает на повара, в нем вся таблица Менделеева должна быть, – Холт подвинул стоявший в углу стул к кровати и сел на него. – Болит? – он кивнул на ногу.

– Пока еще нет. Но думаю, что скоро начнет, – Тит потер едва заметный шов между искусственной кожей, не менее искусственного колена, и своей собственной. – Я все больше становлюсь похож на настоящего покорителя фронтира.

– Боевые шрамы только украшают. Ну так что, сколько тебе теперь отлеживаться?

– Врачи сказали, что завтра вечером, если все будет в порядке, меня из палаты выгонят к чертям собачьим.

– А реабилитация?

– Неделя. Если что-то пойдет не так, то больше, но не сильно. А что, уже хочешь от меня избавиться?

– Избавиться? Ты же у нас по бумагам частный предприниматель. Один звонок Джеку и контракт с тобой летит в мусорное ведро. Много ума не надо… Нет, я просто уточняю. Сам знаешь, большое дело предстоит. Нужно много организовать и проследить, чтобы ничего не потерялось по дороге. А не то, письмо туда – неделя, обратно – еще одна. Уже пол месяца простоя. Кому это нужно?

– Верно, – Тит откусил кусок стейка. Тот был превосходен, как и в первый раз.

– Значит, две недели, не больше?

– Думаю, оклемаюсь за полторы. А то и за одну.

– Ну ладно, ладно, разошелся тут… Лучше с запасом взять. Так спокойнее будет. Значит, через две недели завод будет ждать тебя на орбите.

На следующий день после благотворительной трансляции, Тит приехал в офис «Гуд Кол.», чтобы узнать о той второй хорошей новости, упомянутой Холтом. И оказалось, она была настолько хороша, что могла посоревноваться в своей «хорошести» с половиной миллиона долларов. Все дело было в его скафандре.

Улетая с Лилии Тит был вынужден пройти длительную процедуру декомпрессии, чтобы при резкой смене давления на земное, газы в его крови не вскипели и не вызвали кессонную болезнь. Несколько часов к ряду он не снимал свой скафандр, который медленно уменьшал давление, сравнивая его с тем, что было в грузовике «Джет Ли». После того как процедура была завершена, Тит снял скафандр и отложил в дальний угол челнока, совсем позабыв о его существовании. Там скафандр пролежал нетронутым до самой посадки в космопорте компании, где его нашла команда техников, обслуживавших корабли. По указанию начальства они отправили скафандр в инженерный отдел для проверки и ремонта. Учитывая все те испытания, через которые прошел скафандр вместе со своим хозяином, им обоим непременно требовались уход и забота. Инженеры «Гуд Кол.» потрудились на славу, буквально разобрав по винтику и собрав обратно всю конструкцию экзоскелета, шлема и наспинного модуля. Некоторые детали они заменили на новые, другие просто как следует почистили от лилианской пыли. Но самое главное, они проверили пояс с инструментами. Тот самый, о котором Тит совсем забыл. Тот самый, в котором лежали взятые для проб два кусочка породы, отколотых в злосчастной пещере.

Обнаружив камни, инженеры отправили их в лабораторию геологических исследований, где выяснился их состав. Сперва Холт зачитал его Титу полностью, не отрывая взгляда от планшета, потому что запомнить все эти мудреные названия минералов и химических веществ попросту не мог. Но потом, закончив с нагнетанием драматической атмосферы, подвел итог.

– Платина, – сказал он, широко улыбаясь. – Твой лагерь стоит на платиновой жиле.

– Платина? – переспросил Тит, будто не расслышав, хотя это было не так.

– Да, платина. В первом образце мы нашли много алюминия, но это ерунда. По крайней мере пока что. Но вот во втором… В той пещере, где твою ногу привалило камнем, проходит платиновая жила. Сейчас сложно сказать, сколько именно ее там, но исходя из твоих записей и химического анализа эксперт сделал вывод, что достаточно для начала эффективного производства.

– Стой, ты что, предлагаешь мне добывать платину?

– Конечно!

– Но ведь просто шахты недостаточно и…

– Джек, – Холт повернулся к Доновану, – объясни ему.

– Для колонии, – тут же начал говорить толстяк, – самый быстрый выход на финансовое самообеспечение – это крепкая промышленность. Ну, по крайней мере для вашей, мистер Новак. Еду в больших масштабах вы сможете выращивать только при помощи куполов, а учитывая, что зимнее затмение на Лилии продлится, по меньшей мере, четыре земных месяца, вам потребуются источники стабильного дневного света. Это затраты энергетические. Воду вы так же производить сами не сможете, только восстанавливать. Но этого будет явно недостаточно. Вам потребуются стабильные поставки из ближайших колоний. Это затраты финансовые. Для постройки зданий вам потребуются материалы, рабочая сила, для поддержания работоспособности технике будут нужны запчасти. Никакие сборы научных данных такое покрыть не в состоянии. В моей программе было предусмотрено пошаговое приближение к развертыванию промышленной деятельности, в зависимости от состояния дел на планете. Но вы, мистер Новак, своим непредвиденным приключением, – последнее слово он недовольно выделил, – сами того не подозревая перешагнули сразу через несколько десятков пунктов инструкции.

– Это же хорошо? – неуверенно спросил Тит.

– Это саботаж тестового протокола, ставящий под удар всю программу, и я бы на вашем месте…

– Ну все, все, – осадил Джека Холт. – Разошелся тут. Да, Тит, это хорошо. Теперь мы знаем, на чем будет стоять основа твоей колонии, фундамент для погашения кредитов. И этот фундамент платиновый!

Теперь Тит лежал на больничной койке, поглаживал медленно обретавшую чувствительность кожу у стыка с искусственной, и думал о том, что никакого платинового фундамента у его колонии не будет. Конечно, ему хотелось бы разделять энтузиазм Холта на этот счет, но это Титу придется опять лезть в пещеру. И это Титу опять придется набивать мозоли отбойным молотком, как он это делал в свои далекие шестнадцать. А перед этим еще предстоит освоить новую ногу, которая явно просто так сдаваться не собирается, учитывая, что восстановительные процедуры стоили почти столько же, сколько операция вкупе с протезом. Так что да, фундамент колонии будет сделан не из платины, а из пота, крови и отмерших нервных клеток.

***

Когда Тита выписали из больницы, он уже успел немного освоиться с новой ногой и даже самостоятельно добрался до такси. Не без помощи костыля, конечно же. Но это все равно не шло ни в какое сравнение с двумя настоящими ногами.

А потом начался долгий период реабилитации. Долгий по личной и очень субъективной оценке Тита. Эти девять земных дней показались ему по меньшей мере целым месяцем, если не вечностью.

Каждое утро Тита начиналось не с кофе или чистки зубов, а с приема таблеток и массажа швов. Первое время крайне необходимо было поддерживать хорошее кровоснабжение в кожных покровах, чтобы они как следует срослись с синтетическими волокнами. После десятиминутного массажа Тит, словно подстреленный, хромал в ванную, хватаясь за любые подходящие предметы, чтобы не упасть, умывался, брился и замирал перед зеркалом на пару-тройку минут, увязая в собственных мыслях, большинство которых сквозь пучины космоса было устремлено к Лилии. Затем он спускался в гостиничный буфет, завтракал и ехал в реабилитационный центр, где парень по имени Рональд, одетый в форменную синюю рубашку, издевался над ним добрых два с половиной часа, заставляя выполнять различные упражнения, которые Титу давались с большим трудом. Начиналось все с простых движений культей. Покачивания, вращения, подъемы и опускания. Это не так сильно смущало Тита, ведь в сущности он просто двигал частью тела, ничего больше. Но потом все резко усложнялось, когда его заставляли сгибать протез в колене и стопе. Учитывая, что механизмы суставов функционировали исключительно самостоятельно и никакой обратной связи не имели, Тит на отрез отказывался понимать, как именно можно ими управлять. На что Рональд терпеливо отвечал: «Для этого и нужно проходить реабилитацию, Титмастер. Дети учатся ходить первые годы жизни, а у тебя на все про все девять дней. Имей терпение.» Тит знал, что эти слова Рональд говорит каждому второму пациенту, как заученную мантру, давно потерявшую для него хоть какой-то смысл, но все равно успокаивался и продолжал пытаться.

К концу четвертого дня Тит постепенно начал на языке Рональда «врубаться» в происходящее. Он постепенно понимал, что нужно сделать, чтобы колено разогнулось и согнулось. Со стопой все оказалось еще проще. По сути она меняла свое положение отталкиваясь от общего положения ноги в пространстве и никакого участия самого хозяина ноги для этого вообще не требовалось. Только четкие, уверенные движения и вера в надежность механизма. Приноровившись, Тит уже мог без помощи крепкого парня в синей рубашке вставать со стула, садиться на него, делать пару шагов по прямой. Удивительно было то, что, лишившись ноги, Тит все еще чувствовал ее. Она будто невидимая была там, достаточно лишь протянуть руку, и ты упрешься в голень. Это ощущение не покидало его еще с Лилии, но теперь, когда он стоял и смотрел на металлическую трубку, заменявшую берцовые кости, оно становилось все тоньше, неразборчивее. Словно его фантомная нога медленно сливалась с искусственной, впитывалась ею. Это и пугало его и радовало одновременно.

На седьмой день Тит побежал, чем немного удивил Рональда, потому что до этого момента едва мог без запинок пройти из одного края зала в другой. А тут взял и побежал. Рональд проводил озадаченным взглядом Тита, упер руки в бока, и дождался, пока тот, спустя два круга по залу, не остановится.

– Что за представление? – спросил он недовольным тоном.

– Бегать легче, – ответил слегка запыхавшийся Тит.

И он не врал. На данном этапе реабилитации ему было действительно легче пробежаться, чем пройтись. Сам он не был уверен, в чем именно крылась причина, но считал, что все упиралось в устройство протеза. Тот был спроектирован для неточных, грубых движений, и управлялся такими усилиями, которые были естественны при беге, но не при ходьбе. Инерция тоже играла в этом большую роль.

Тит объяснил свои соображения Рональду, и тот принял их, хотя на своей практике столкнулся с подобным впервые. Видимо, Титу и здесь посчастливилось оказаться первопроходцем.

На девятый день Тит добрался до реабилитационной клиники пешком. Он все еще испытывал граничащие с болью неприятные ощущения в кости, там, где к ней крепился коленный сустав, но это было неизбежной платой за заново приобретенную способность ходить. Так сказал Рональд, на первом дне реабилитации. «Будет больно. Иногда очень. Но нужно терпеть. Без терпения и усердия ничего не выйдет. А может даже стать хуже. Так что имей терпение Титмастер.» И Тит терпел. И это терпение приносило свои плоды.

В конце девятой сессии реабилитационных упражнений Рональд дал прогрессу Тита оценку «суперкруто» и предложил пройти тест, чтобы официально это подтвердить. Тит согласился. Воодушевленный заново приобретенной способностью ходить и даже бегать, он был готов опять полезть в пещеру и показать валуну, кто на планете хозяин, и какие-то там тесты казались ему сущей ерундой. Но подобной самоуверенности предстояло разбиться о твердую стену действительности.

Весь тест заключался в серии интенсивных упражнений, сменявших друг друга так быстро, чтобы довести тестируемого до предела возможностей. В это время помощник должен был вести счет, основываясь на определенных критериях, и, если он достигал необходимой отметки, либо превышал ее, пациент считался реабилитированным. По крайней мере на столько, на сколько это было возможно. Такая с какой-то точки зрения жестокая процедура была разработана врачами физиологами для того, чтобы показать пациентам на что они способны благодаря своим имплантам, и позволить им самим нащупать ту границу, заходить за которую лучше не стоит.

Свою границу Тит нащупал, когда после стометровки и серии прыжков на месте был вынужден приседать на специальном тренажере, с каждым разом увеличивая дополнительный вес. На одном из таких увеличений он сквозь уже привычную боль в бедре почувствовал, будто кость вот-вот надломится в том месте, где к ней крепился искусственный коленный сустав. Это было похоже на то, как хрустит вырываемый стоматологом зуб. Тит тут же остановился и с немалой долей испуга посмотрел на Рональда. В ответ тот ухмыльнулся и сделал несколько пометок в планшете.

– Это твой предел, Титмастер, – он протянул планшет Титу. – Пока ты за него не заступаешь, все будет хорошо.

– А как мне понять, заступил я за него или нет? – Тит посмотрел на результаты теста. Это была целая таблица, состоявшая из показателей кровяного давления, насыщенности тканей кислородом, тепловыделения, частоты пульса, дыхания и прочего, а в итоговой строке значилось: «отлично».

– Как сейчас. Инстинкт самосохранения подскажет.

– И что, он никогда не ошибается?

– Бывает иногда, что и ошибается. В жизни вообще всякое бывает, но о таких вещах лучше волноваться только когда они случаются. Живи полной жизнью и не думай о плохом, это самое главное, – Рональд улыбнулся и протянул руку для рукопожатия.

– Ну а если серьезно? Что будет, если я переступлю границу?

– Тогда мы с тобой встретимся снова, после того, как тебя починят. Да ты не переживай так. Со временем кости станут крепче и все будет как раньше. Даже лучше.

– Бесчувственный кусок железа станет лучше, чем настоящая нога? Сомневаюсь…

– Бесчувственный кусок железа собака не покусает, – он задрал штанину и показал пять круглых шрамов над щиколоткой. – А в случае чего, им можно даже отбиваться, как оружием. Во всем есть свои положительные стороны, Титмастер. Найди их и будь счастлив, что это всего лишь нога, а не горло.

– Ну, если ты так ставишь вопрос… – Тит рассмеялся и пожал руку Рональду. А затем и вовсе обнял его. Ведь оценка за тест, поставленная парнем в синей форменной рубашке, означала, что он готов к работе, что Лилия, где-то там, в темноте космоса ждущая его возвращения, скоро дождется.

***

Первой попыткой человечества добывать полезные ископаемые за пределами земли была лунная колония «Хай Энд» (с английского «высокий край» – прим. авт.). Она спонсировалась из частных фондов и служила оперативной базой для добычи гелия-3. В то время ничего путного из этого не вышло по причине дороговизны и ненадежности космических перелетов, но для богатеньких экспериментаторов это не стало большим ударом по карману. Скорее, полезным уроком всем остальным, что космос – это не только инженерный вызов, но и стихия, которую не так уж легко обуздать. Зато после изобретения струнного двигателя дела на фронте добычи внеземных полезных ископаемых начали стремительно набирать обороты. Ведь наладить какое-никакое производство на другой планете – это еще полбеды. Гораздо сложнее – доставить товар в целости покупателю. И последняя проблема испарилась вместе с до того не преодолимым барьером скорости света.

Время шло, человечество осваивало новые горизонты, активно заселяло солнечную систему, и его потребности начали расти в прогрессии, с которой необходимо было каким-то образом справляться. Промышленные гиганты на Земле захлебывались от нахлынувших на них нагрузок. Открывались все новые и новые заводы, но этого все равно было недостаточно. Ситуация требовала децентрализации и более равномерного распределения. Но организовать сложные производственные цепочки с ноля оказалось задачей нетривиальной. Зачастую большую проблему составляли условия среды, иногда, кардинально отличавшиеся от земных. Химическая промышленность должна была подстраиваться под различные наборы газов в атмосферах, металлургия – под силу тяжести, тонкая электроника – под уровни радиации и магнитные поля. Такие нескончаемые перестройки и усовершенствования значительно увеличивали стоимость производства и делали его экономически неэффективным.

Вот тогда-то и появились первые передвижные заводы. Узкоспециализированные космические станции, занимавшиеся производством товаров, необходимых для свежеоснованных колоний. Они были ничем иным, как маленькими рабочими поселками, кочующими от одной освоенной планеты к другой. Эти станции зависали на орбите, пожирали то, что давала им поверхность и срыгивали готовую продукцию. Чудо не инженерной, но капиталистической мысли. Учитывая, что по большей части космос везде одинаковый, им не нужны были модификации и подстройка под новые параметры. Только стабильные поставки сырья.

С тех пор как была собрана первая подобная станция прошло уже несколько десятилетий и за это время они стали только эффективнее. Автоматизация большинства процессов свела количество людей на борту к минимуму, иногда такие заводы обслуживались всего парой-тройкой человек. Да и не иссякающий объем заказов порождал новые станции, сделав их самих товаром серийного производства.

Спустя четыре дня после окончания курса реабилитации Тит на своем верном челноке поднялся на высокую околоземную орбиту и пристыковался к одной из таких заводов-станций. Серийного номера ее он не знал, зато он знал, что в реестре космических искусственных тел она числилась под именем «Хару». Именно так она отображалась в интерфейсе стыковки челнока. Внешне завод выглядел мало примечательно – с полтора десятка модулей, приставленных друг к другу в порядке, казавшемся хаотичным. Промышленное назначение станции выдавали лишь массивные радиаторы охлаждения силовой установки и большое количество стыковочных шлюзов с креплениями для грузовых контейнеров. Столько Тит не видел даже на таможенном отделе «Кориолиса». Ощетинившись ими, будто испуганный дикобраз иголками, она величественно вращалась вокруг своей оси, попеременно подставляя солнцу свои несимметричные бока.

Всего к станции было приписано семнадцать человек персонала. По крайней мере Титу так сообщил ее директор, Романчук Павел Сергеевич, но ни с кем из них ему познакомится поближе не удалось. Как только челнок завершил стыковку, заводские системы по громкой связи выдали оповещение о подготовке к первому прыжку. Ее маневровые двигатели принялись выбрасывать в вакуум короткими порциями сжатый газ, разворачивая махину в сторону первого из череды многих пункта назначения.

Услышав сигнал, Тит послушно забрался в медицинскую капсулу, заботливо почищенную и заправленную инженерами «Гуд Кол.». Надев дыхательную маску, он закрыл глаза и терпеливо ждал, пока капсула наполнялась жидкостью, прохладной и маслянистой. Затем под действием электрического разряда она затвердела, превратившись в упругий гель, а усыпляющий газ, подаваемый системой вентиляции, наконец, подействовал, и Тит провалился в сон без сновидений.

***

Да уж, неудачно получилось… – Тит парил в грузовом отсеке челнока, снимая себя на телефон. – Хотел заснять завод, показать вам, какая штука будет на орбите моей Лилии крутиться. Мы как раз первый прыжок сделали и теперь на зарядке стоим, время свободное есть. Но оказалось, что никто меня с моими камерами видеть внутри желанием не горит. Директор производства сказал, что все защищено коммерческой тайной. А значит, вы сами понимаете, – он бессильно пожал плечами, – только с армией прорваться можно, да и то не с абы какой. Не будет вам никакого завода. А жаль… Мне самому интересно, как у них там все устроено. Это ж одно дело на планете металл плавить, где у тебя и вода есть, и кислород и энергоресурс какой-никакой в поддержку. И совсем другое – в космосе у черта на рогах. Но, видимо, на то она и тайна, раз интересно всем.

Вот и остался я без темы для видео. А лететь еще много. На четыре дня дольше, чем на грузовике Шина. Директор Романчук сказал, что в принципе станция может и за неделю допрыгать, но это если по прямой. А нам крюк нужно сделать. Я пока еще не уточнял, зачем, времени особенно не было, но обязательно уточню и вам расскажу. Если, конечно, это тоже не коммерческая тайна.

Ладно, буду сидеть теперь, придумывать новую тему.

Тит Новак. До связи.

Он легонько оттолкнул телефон пальцем. Тот, начав безостановочно вращаться, поплыл к дальней стене грузового отсека челнока

***

После того, как станция совершила второй прыжок, в скромную обитель Тита явился сам директор Романчук. Это был высокий мужчина с длинными руками и ногами, а его кожа в свете диодных ламп казалась нездорово желтой. Тит сразу понял, что Романчук был одним из тех, кого на «Кориолисе» местные называли «звездными» людьми. На планетах по объективным причинам они были нечастыми гостями, на всех марсианских колониях их можно было пересчитать по пальцам двух рук. Но на космических станциях и в особенности на тех, где искусственная гравитация была не в ходу, они мелькали с завидным постоянством.

Появление «звездных» людей стало закономерностью, вызванной активным освоением человечеством дальних миров. Это были особенные представители вида, рожденные и выросшие на космических станциях и ни разу не бывавшие на поверхности планет. Необычные условия среды накладывали на их внешность свой неповторимый отпечаток, который было сложно спутать с чем-либо еще. Под воздействием микрогравитации их кости утончались и вытягивались, делая руки и ноги аномально длинными, меняя пропорции тела. К тому же, зачастую «звездные» люди обитали вдали от небесных тел, способных укрыть в своих магнитных полях от космической радиации, поэтому им приходилось принимать специальные препараты. Благодаря им в коже «звездных» появлялся защитный пигмент. Подобно меланину, защищающему от ультрафиолета, он смягчал пагубное воздействие космического излучения на внутренние органы. Именно этот пигмент придавал их коже непривычный желтый, а иногда и оранжевый оттенок.

Такая необычайная приспособленность к жизни в космосе имела не только свои преимущества, но и недостатки. Спуск на поверхность планеты с силой притяжения больше, чем четверть земного превращался для «звездных» в долгий и мучительный процесс. В то время, как Тит, благодаря услугам трудолюбивого доктора Маркуса, смог за сутки подготовить свои марсианские кости к земной гравитации, большинству «звездных» на это понадобилось бы несколько лет, ведь чем быстрее протекают изменения в костных и мышечных структурах, тем больше шанс образования злокачественных опухолей. От чего почти все те, кто был рожден в космосе, предпочитали не рисковать и проводили в нем всю свою жизнь. Можно сказать, «звездные» люди отделились в новую параллельную ветвь человечества, из Homo sapiens став Homo stellae.

До этого дня Титу не доводилось встречаться со «звездным» лично. Большую часть времени, проведенного на «Кориолисе» он находился в своеобразной спячке, пытаясь понять, чего он хочет от этой жизни и, в первую очередь, что пошло не так в его браке, а потому кроме демонтажного полигона и барака почти нигде не бывал. И теперь, оказавшись лицом к лицу с Романчуком не знал, как себя вести. Более того, протягивая руку для рукопожатия, он поймал себя на том, что откровенно пялится на директора станции. Романчук тоже заметил это и, дружелюбно улыбнувшись, заверил Тита, что беспокоиться не о чем, такое с ним случается постоянно.

После короткого знакомства Романчук еще раз извинился за категорический отказ в экскурсии по заводу и поинтересовался у Тита про его видеозаписи, а когда узнал, что говорит с восходящей звездой земного интернета, с радостью согласился в качестве компенсации дать небольшое интервью.

– Так, вроде все… – Тит прищурил глаз, чтобы свериться с картинкой, выдаваемой телефоном, который он закрепил магнитом к стене челнока. – Чтобы вы понимали, для меня это тоже в первый раз, так что волнуемся мы одинаково…