Текст книги "Верное решение (СИ)"

Автор книги: Александр Лучанинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

Закончив с крепежными тросами, Тит на всякий случай обошел купол по кругу, лишний раз перепроверяя, все ли в порядке. Убедившись, что ничего нигде не свисает, не торчит и не морщится, он начал переносить в свой будущий дом из контейнера все те вещи, что должны были находиться внутри. Так диктовала инструкция и на то были логичные основания. Ведь пока на купол жилого модуля не установлен шлюз, переноска не представляет никаких сложностей.

Первым делом Тит снял одну из створок двери контейнера. Он временно приладил ее к фундаменту, сделав импровизированную рампу. Конечно, высота ступеньки была всего сантиметров двадцать, не больше, но перешагивать ее, да еще и с грузами было неудобно. А дальше начался долгий и скучный этап, во время которого одинокий колонист Тит Новак превратился в низкооплачиваемого грузчика.

Через овал будущего шлюза, в купол жилого модуля были протиснуты: полуторамесячный запас консервированной еды, стеклянный гроб медицинской капсулы, обогреватель, раскладная кровать и шкаф системы жизнеобеспечения с газовыми баллонами. Последний едва пролез внутрь. Титу пришлось изрядно попотеть, а его верному экзоскелету – погудеть.

Когда со всем этим было покончено, Тит окинул взглядом свои скудные пожитки и озадаченно выдохнул: – Да уж, не густо… Домом это явно не назовешь. Ну, ничего, начало бывает у всего. Теперь главное не сойти с ума, а дальше – дело техники.

Внешний шлюз Тит снял с контейнера так же, как и створку двери. К его счастью он находился в верхней части и при посадке никак не пострадал. Даже не сильно обуглился при входе в атмосферу. Для облегчения транспортировки и установки Тит почти полностью разобрал его. Снял обе двери и отсоединил друг от друга стенки. Благо, «Гуд Кол.» позаботились установить унифицированную модель, под которую подходило подавляющее большинство производимых в солнечной системе инструментов. Затем он перенес все части к палатке и, приклеив раму к овальному отверстию жилого модуля, собрал все обратно. Такое решение отлично подходило для Лилианских условий, ведь находись шлюз в вакууме космоса, клей мог бы не выдержать распирающего изнутри давления. Конечно, производитель будет уверять, что все надежно и крепко, но кто захочет проверять это на своей шкуре? А на планете цвета чертополоха атмосферное давление будет отлично прижимать раму к палатке, только усиливая сцепление.

Ну вот, как-то так… – Тит стоял у жилого модуля, уперев руки в пояс скафандра. – Моя конура на ближайший месяц. Что внутри я вам пока не покажу, там еще ничего не готово. Но снаружи… – он посмотрел на запястный экран, куда была выведена подсказка с названием фирмы. – Спасибо «ХАУЗИНГЕР» за предоставленный комплект. Пока еще не знаю, как в нем живется, но, как фанат железных ниток рекомендую. Для тех, кто еще не понял, это прямая реклама, и ее в моих записях будет много. По крайней мере, поначалу. Как начинающий колонист я рад любой помощи, которую мне окажут, и реклама обещает бонусы.

Реактор в дом заносить Тит не стал. Да и не место большому радиоактивному ящику в жилом помещении. Он останется снаружи, охлаждаемый ледяным Лилианским бризом, и будет питать скромный надувной купол до тех пор, пока колония его не перерастет.

Тит подключил реактор к сквозной розетке палатки, после чего через шлюз, пока еще выполнявший функцию обыкновенной двери, забрался внутрь. Раскинув на полу заранее заготовленные удлинители, Тит подключил шкаф системы жизнеобеспечения к энергосети и клапану шлюза. Затем выбрал необходимый пункт на панели управления. На экране мелькнула строка результатов внутренних проверок, и засветилось сообщение «подключите баллоны». Тит открыл заднюю дверцу шкафа и вставил в разъемы баллоны с дыхательной смесью. Система подтвердила завершение операции и тут же принялась шипеть насосами.

Все, последние шаги в обустройстве временной базы, – Тит отошел от шипящего шкафа, немного подождал, прислушиваясь (хотя через шлем скафандра весь мир звучал приглушенно), затем выбрал на запястном экране программу адаптации давления. – Хм… Жизнь предстоит интересная. Через час – полтора мой голос станет немного писклявым. Не удивляйтесь. Атмосферное давление на моей Лилии в пять раз выше земного, а это значит, что, если бы я хотел жить по-человечески, мне пришлось бы притащить с собой такой дом, стены которого выдержали бы четыре бара. Один давит изнутри и пять – снаружи. И это, на секундочку, очень большие цифры. А большие цифры – это большие деньги. «Гуд Кол.» никогда бы не стали просто так давать мне столько без особой уверенности в том, что я смогу вернуть все до последней копейки. И уверенности у них, поверьте мне, никакой не было. Они на мой счет иллюзий не питали изначально. Так что, пока я живу в этой времянке, мне придется приспосабливаться к среде. Мое внутреннее давление должно быть таким же, как и внешнее. Вернее, не мое, а давление воздуха в палатке. Потому, что, даже не смотря на крепость железных ниток, под весом четырех бар этот шалаш схлопнется, как карточный домик. Вот и выходит, что я буду жить как корпоративный работник среднего звена в период сдачи проекта, ощущая на себе колоссальное давление, – он рассмеялся собственной шутке. – Это же надо, сам себя насмешил… Короче говоря, пока я зарабатываю себе на нормальный дом, система жизнеобеспечения будет выдавать мне вместо воздуха специальную дыхательную смесь на основе гелия и кислорода, чтобы уменьшить негативное влияние давления на мой организм. А из-за гелия голос станет писклявым.

Пока скафандр нагнетал атмосферы, а система жизнеобеспечения выгоняла из жилого модуля непригодные для дыхания газы, заменяя их пригодными, Тит распаковал обогреватель. Вещица оказалась незамысловатой. В набор входили пара рулонов теплоотражающего покрытия, в сущности являвшегося ничем иным, как обыкновенной фольгой с одной клейкой стороной, и сам электрический нагреватель. Таких Тит на Марсе повидал немало и совсем ему не удивился. Хоть что-то привычное в далеких от дома краях.

Включив обогреватель в розетку, Тит, как мог, облепил стены жилого модуля фольгой. В некоторых местах, видимо тех, на которые попала Лилианская пыль, клей ни в какую не хотел липнуть, и приходилось импровизировать, подтыкая уголки под соседние куски.

К тому моменту, когда скафандр выдал оповещение о том, что разница в давлениях скомпенсирована, система жизнеобеспечения уже давно справилась со своей задачей, заполнив палатку смесью из гелия с кислородом.

Тит проверил запястный экран. Тот сообщал, что температура за бортом уверенно поднимается. Благодаря работе обогревателя Лилианские летние минус пятьдесят пять переросли в не такие страшные минус два. С этим уже можно было мириться.

Лишний раз перепроверив панель системы жизнеобеспечения и убедившись, что все правильно, Тит снял шлем. Это было одновременно волнительно и страшно. Как первый выход в открытый космос. Когда лично, лицом к лицу сталкиваешься с бесконечной бездной, с чернотой, готовой убить тебя миллионом способов. Ты боишься, все твое естество сжимается от осознания того, насколько ты ничтожен по сравнению с вселенной. Насколько хрупок и беззащитен.

Тит глубоко вдохнул, пробуя на вкус дыхательную смесь, а затем так же глубоко выдохнул. Из его рта вырвалось облачко пара.

– Хм… странно. Ничем не пахнет, – он положил шлем на ящик с консервами и прошелся по палатке, принюхиваясь. – Я думал, что будет чем-то пахнуть… Голос стал выше, это да. Но вот не пахнет ничем. Ну, в смысле, разным пахнет. В основном резиной железом и клеем, но это все ерунда. Воздух на вкус никакой. Хотя, а какой он должен был быть? Вкусный? Или не вкусный? Воздух, как воздух. Ничего такого…

Снаружи опять поднялся ветер, и Тит услышал, как он шумит, ударяясь о стены жилого модуля, как поскрипывают крепежные тросы и под фундаментом перекатываются мелкие камешки. Звуки нового дома. Такие чужие, такие непривычные для человека, прожившего большую часть жизни в местах, где воздух движется только благодаря системам вентиляции.

Здесь пока что еще немного прохладно, но в целом, довольно неплохо получилось, – Тит медленно окинул взглядом бардак внутри жилого модуля. – Не президентский номер, но жить можно. Главное, что есть, что есть, и чем дышать. На первое время мне больше и не нужно. Так что, думаю, стоит на этой счастливой ноте закончить мою сегодняшнюю запись. Дальше начинается скучная часть, где я буду пытаться хоть как-то организовать весь этот бардак. Ничего интересного, в общем. А завтра мы с вами как следует осмотрим окрестности и займемся НАУЧНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬЮ. Если, конечно, за ночь я не замерзну насмерть или не задохнусь. Хотя, вам, наверное, так будет только веселее.

Короче, это был Тит Новак. Надеюсь, еще свидимся.

***

В первую ночь Тит почти не спал. Он, переведя светильник, являвшийся единственным источником света в жилом модуле, в минимальный режим, лежал на раскладушке и нервно вслушивался в непривычные звуки, доносившиеся снаружи. Сперва, его донимал ветер, неустанно бившийся о стенки палатки. Иногда с таким протяжным завыванием, что Титу казалось, будто крепежные тросы сейчас сдадутся, не выдержат натяжения, лопнут и отпустят его маленький домик в свободное плавание по бескрайним каменистым равнинам. Как в старинной сказке про поросят: «… а не то я как дуну, и твой домик разлетится!»

Мысленно Тит успокаивал себя, думая о том, как заработает немного денег и купит себе нормальный дом. Основательный, с несколькими комнатами и настоящим фундаментом. Но спокойствия эти мысли не приносили, а только заставляли и без того уставший за день мозг погружаться в раздумья о том, каким образом на безлюдной планете можно накопить на целый дом, да еще и с доставкой. Не говоря уже о том, как он собирался строить его в одиночку в неудобном скафандре, годящемся только для поднятия тяжестей.

К середине ночи к шуму ветра добавился новый звук. Лилия повернулась спиной к своему светилу, атмосфера на ее теневой стороне начала остывать и светлые облака, пролетавшие над вздыбившимся краем тектонической плиты, разродились аммиачным дождем. Мелкие капельки забарабанили по куполу из металлических ниток. Тит недовольно заворочался на раскладушке, зарывшись в тонкое одеяло с головой. Это не помогло. Шум ветра и стук капель прорывались в его убежище, дергая за нервы.

Промучившись почти до самого утра (по марсианскому времени) он решился на отчаянный шаг – перебрался с раскладушки в медицинскую капсулу. Оказавшись за толстым слоем стекла, он почувствовал себя в безопасности. Конечно, это была иллюзия, обман восприятия. Случись что с жилым модулем, и он окажется запертым в прозрачной коробке с ограниченным запасом дыхательной смеси, без возможности добраться до спасительного скафандра. Но теснота и тишина сейчас были важнее. Они его успокаивали. Где-то в самом далеком уголке мозга незаметно всплыло воспоминание о том, как тепло и уютно было в материнской утробе, но Тит этого не осознал. Он наконец-то уснул.

***

Клей плохо взялся, и рама шлюза отвалилась от стены жилого модуля! Через образовавшуюся щель дыхательная смесь всю ночь выходила в Лилианскую атмосферу, пока баллоны системы жизнеобеспечения не опустели! Палатка заполнилась аммиаком, сероводородом, угарным газом! Нагреватель, стараясь бороться с холодом планеты, раскалился и горячий аммиак, вступив в реакцию с остатками кислорода из дыхательной смеси взорвался!

Тит вынырнул из сна так быстро, будто и не спал вовсе. Он резко попытался встать, но тут же со всего размаху врезался лбом в стеклянную крышку медицинской капсулы. Ничего не понимая, он огляделся по сторонам, ожидая увидеть вокруг себя разбросанные ошметки жилого модуля и уносимые ветром остатки его немногочисленных пожитков, но все было в порядке. Светильник тускло освещал внутренности жилого модуля никак не изменившиеся с тех пор, как Тит уснул. И тогда до него дошло, что это был обыкновенный кошмар.

– Да уж… – он с помощью импланта проверил время. На Марсе сейчас было семь утра. Лилия же, вращаясь вокруг своей оси почти в два раза медленнее, только подходила к местной полуночи. – Вот и поспал…

Тит нехотя вылез из капсулы, активно протирая родной глаз. Чертовски не выспавшись, он чувствовал себя скверно, к тому же на лбу от удара о стекло медленно надувалась шишка. Доброе утро, ничего не скажешь. Но были в происходящем и определенные положительные стороны. Жилой модуль пережил ветер и дождь, не треснул не развалился. Система жизнеобеспечения исправно работала, так же, как и нагреватель. Это вселяло надежду, отодвигало страхи на задний план.

Порывшись в ящике с консервированной едой, Тит достал банку фасоли, к которой успел прикипеть за три года на «Кориолисе», открыл ее и поставил сверху на нагреватель, а сам отправился в душ. Первый душ на его собственной планете.

В передней части шкафа системы жизнеобеспечения имелась ниша, в которой находилась тесная душевая кабинка и сидение унитаза. Помывка производилась так же, как и на большинстве дешевых космических станций – водяным паром с примесями антисептика. Мера, призванная сэкономить ценный ресурс. Все жидкие отходы после мытья и справления нужды очищались, фильтровались, вода возвращалась в бак, а остальное в сухом виде упаковывалось в специальный пакет. В будущем эти пакеты пойдут на удобрения для теплицы. Конечно, если это будущее настанет.

Закончив с гигиеной и плотно позавтракав, Тит опять облачился в скафандр. Сегодня ему предстояло множество дел. Он должен был, так сказать, отбить свой стартовый набор. А для этого ему нужно разместить научное оборудование для сбора ценных данных, и установить систему связи с орбитой, по которой он будет передавать эти данные Шину. Ну, или отправлять сигнал SOS. Тут как повезет.

Вообще, передача информации на космические расстояния для человечества стала настоящей проблемой. Раньше, до изобретения телеграфа, люди обходились почтовыми услугами. Они упаковывали послания в конверты и отправляли их вместе с посыльными, после чего неделями ожидая ответа. Но прогресс не стоял на месте, а вместе с ним и способы связи. Сперва, появился телеграф, позволив обмениваться короткими текстовыми сообщениями, затем телефон с его передачей звука, а после и универсальный интернет, которого было достаточно, пока человечество не вышло за рамки родной планеты. Здесь-то и начались проблемы, ведь одно сообщение доходило до Марса за двадцать минут, а ответ возвращался еще спустя двадцать. И это ближайшая заселенная планета, чего уж тут говорить о дальних мирах.

Изобретя способ передвижения быстрее скорости света, люди решили одну проблему, и сразу уперлись в другую. Ведь к радиоволне невозможно прикрутить двигатель помощнее? Так колесо истории сделало очередной оборот, вернув человечество во времена почтовых отправлений. Только место конвертов заняли портативные хранилища данных, а посыльных заменили космические дальнобойщики. Без устали перемещаясь из одной точки исследованного космоса в другую, они перевозили не только полезные грузы, но и знания, тем самым образуя инфосеть – своеобразный аналог оставшегося на Земле интернета. Медленный и очень ограниченный в своих возможностях.

Выбравшись через шлюз из жилого модуля, Тит увидел Лилию в новом свете. Тусклом, отражавшемся от газового гиганта и придававшем всему вокруг необычные оттенки. Огромный полосатый шар незаметно глазу плыл по небу к горизонту, а вихри невообразимых масштабов, способные проглотить планету целиком, будто подсвечивались изнутри местным солнцем.

– Красота… – Тит увеличил изображение в нашлемном визоре, чтобы получше разглядеть подробности. Вдруг, откуда-то из далека до него донесся странный скрежещущий звук. Он повернулся и увидел, как в километрах двух, от того места, где стоял челнок, кусок породы отделился от кромки тектонической плиты и, разваливаясь в полете на части, устремился вниз. Он падал, ударяясь о камни, крутясь, разбрасывая вокруг собственные ошметки, а кода долетел до земли – врезался в нее с гулким звуком, похожим на взрыв.

– Красота, – повторил Тит, попутно отмечая место падения. – Вот тебе и проба грунта.

Ночь на Лилии отличалась от того, с чем Титу приходилось сталкиваться раньше. Несмотря на местное время, только-только перевалившее за полночь, отраженный газовым гигантом свет довольно хорошо освещал все вокруг. Скорее всего со сменой времени года, когда планета окажется полностью отгорожена от солнца, ситуация изменится кардинально, но сейчас об установке внешнего освещения можно было не беспокоиться. Окружение вполне просматривается, а для работы можно использовать нашлемный фонарик.

Тит прошелся вокруг палатки, осматривая крепежные тросы и якоря. На вид они выглядели нетронутыми. Недавний дождь лишь слегка намочил верхний слой грунта. Но нервозности это не убавило, хотя на какое-то время притупило ее. Ненадолго. Только до следующего раза, когда он попробует уснуть. И тогда она вернется, чтобы ударить с новой силой.

Сделав еще один контрольный круг вокруг палатки, Тит сверился с инструкцией. Следующим пунктом в ней была установка научного оборудования. Звучало просто, но после того, как Тит выбрал его, тот развернулся в целый отдельный список указаний.

– По одной проблеме за раз, – Тит выдохнул и хотел было почесать затылок, но, уткнувшись пальцами в шлем, понял, что это невозможно. – По одной проблеме за раз…

Он вывел на запястный экран местное время, поднес его к визору и объявил начало записи.

Всем, кто меня смотрит – с добрым утром! На Лилианских часах чуть за полночь, и я пока еще жив. Кого-то это обрадует, а кого-то расстроит. Понимаю, но ничего поделать с этим не могу. Не хочется мне умирать, и все тут. Даже на потеху незнакомым людям. Но, если это вас хоть как-то обнадежит, то могу сказать, что спал я этой ночью от силы часа три. Не больше. Так что нахожусь не в самой лучшей форме и могу ошибиться в принятии важных решений. А там и до развлекательной кончины не далеко…

Исходя из списка задач, сегодня мне предстоит сделать очень много дел. И для большей части из них мне придется очень много ходить. Так что времени для историй будет предостаточно. С никому ненужными моралями, конечно же, – Тит сделал паузу, а потом добавил: – Осталось только их придумать…

Ладно, чего я тут с вами стою, кислород трачу? Время зарабатывать папочке на нормальный дом!

Глава 6 Ж-Неприятности

Я, конечно, все понимаю. Экономия средств, это важно. Если раскидываться деньгами направо и налево, то никакой бизнес долго не продержится, но не выдать мне в стартовом пакете никакого средства передвижения – форменное свинство, – Тит часто дышал, потому, что шел. И шел уже довольно долго. – Я же ничего такого не прошу. Никаких вездеходов или вертолетов. Для них бы понадобилось второй контейнер снаряжать, а это долго и дорого, я понимаю. Но могли бы хотя бы какой-нибудь самокат положить. Я бы только спасибо сказал. Ладно, жалобы, как задница – есть у всех, но никому не хочется слушать про твою.

Решив начать свой «ночной» день с чего-то полезного, Тит установил по соседству со своим скромным жилищем антенну и передатчик. Сама сборка оказалась проще, чем он думал, но вот с крепежами пришлось немного повозиться, потому что парусность у тарелки антенны могла сыграть лилианскому ветру на руку. Тит решил эту проблему кардинально. Сам передатчик он «заземлил» запасным якорем для палатки, а антенну укрепил незаменимым инструментом любого инженера – изолентой. В несколько слоев. К сожалению, проверить связь с орбитой возможности не представилось, Шин улетел еще вчера, а спутник «Гуд Кол.» только-только вышел из зоны прямой видимости, но соединение с челноком и скафандром было стабильное, что не могло не радовать.

Смотрите, куда я забрел, – Тит обернулся. Сзади в свете газового гиганта виднелась уходящая в даль скальная гряда и две едва различимых точки – жилой модуль с челноком. – Километров на пять отошел, не меньше. Без маячков картография в скафандре пока еще работает плохо. По сути он только мои шаги считает. А из-за ветра шел я как попало, так что никакой точности сегодня от меня не ждите. Да и вообще, вы сюда цифры слушать пришли или смотреть, как я загибаюсь?

Он поправил болтавшуюся на плече связку различного научного барахла, и побрел дальше.

Сейчас моя задача – установить вокруг базы несколько маячков, по которым я потом буду ориентироваться, составлять карту местности и отмечать места, в которых проводил опыты с измерениями. Вот так оно всегда и бывает, вызываешься строителем, а тебя заставляют научной работой заниматься. С другой стороны, если я, не закончивший школу, с этой ерундой справлюсь, то это будет прекрасным примером того, что образование – лишь один из инструментов, с помощью которых достигаются цели. Ну, а если не справлюсь – то эти записи можно будет смело показывать детям как наглядный пример пользы учебы.

Фух, пока молча шел было легче… Вроде и привык к местной силе тяжести, но все равно чувствуется, что ноги слабые. Ну ничего. Нас с моей Лилией друг к другу тянет, и в этом нет ничего плохого. Значит отношения завяжутся крепкие, только нужно сразу обговорить проблемные места…

Тит сверился с запястным экраном скафандра. Количество шагов на нем едва перевалило цифру пять тысяч.

Остановившись и осмотревшись, Тит выбрал место, по его мнению, наиболее подходившее для установки первого маячка. Не слишком близко к краю тектонической плиты, чтобы обезопасить оборудование от обвалов, которые, как выяснилось, здесь бывают, и не слишком далеко, чтобы лишний раз не искушать местные ветра на кражу.

Разбросав носком ботинка камешки, Тит ввинтил короткий металлический шест в грунт, затем закрепил на нем батарею с фото и ветро-генераторами, передающее устройство, и несколько датчиков. Они должны были считывать скорость ветра, его направление, состав атмосферы, периоды освещенности, температуру, и еще множество различных параметров окружающей среды. Передавая эти данные челноку, маячок тем самым будет автоматически сохранять их в портативную базу, откуда они будут пересланы на орбиту грузовому кораблю, который доставит их в «Гуд Кол.».

С первым маячком Тит провозился совсем не долго. Хотя начало лилианской ночи выдалось ветреным и дождливым к ее середине погода немного успокоилась, будто сделала передышку.

Тит пробежался взглядом по списку необходимого для установки оборудования, затем повернулся к скалам спиной и пошел в сторону равнины, раскинувшейся к западу. Огромное поле от горизонта и до горизонта, на котором кроме мелких неровностей и изредка выпячивавшихся из грунта камней глазу зацепиться было решительно не за что.

Ну что же, – пройдя пару сотен метров, начал Тит, – идея с дневником действительно оказалась не такой уж плохой, как я думал. Вот, сейчас мне нужно пройти пять километров по абсолютно скучной пустыне, а я с вами говорю. Ну, в смысле, сам с собой. Но, если представить, что меня кто-то смотрит, хоть и в прошедшем времени, то уже как-то попроще становится. Повеселее…

Я вам вчера еще историю с моралью обещал, да? Да, вроде как обещал… Но тут такое дело, не придумал я ее еще. Не до этого было. Ночь выдалась сложная, хотя, чего я вам тут говорю? Это все ерунда, вам такие мелочи знать не обязательно. Главное, что все хорошо, скафандр без дыр, экзоскелет работает. Чего жаловаться? Нечего… А вот поучительной истории для вас нет. Мысли другим заняты были.

Тит замолчал, задумавшись над тем, а чем именно были заняты его мысли, пока он пытался уснуть, нервно вслушиваясь в стук аммиачного дождя по крыше жилого модуля.

И действительно, – после минутной паузы он продолжил запись, – чем они были заняты? А так сразу и не вспомнишь… Знаете, некоторые люди говорят, что потенциал человеческого мозга раскрыт не полностью и что он работает всего на десять процентов? Так вот это все ерунда. Пока я был демонтажником на «Кориолисе» и мало с кем общался мне приходилось много читать, ну, чтобы хоть как-то себя развлечь, – он осекся и сделал короткую паузу, взвешивая все «за» и «против». – Ладно, чего от вас-то скрывать? Вы сейчас мои самые близкие люди. Хотя вас здесь и нет. Я хотел все-таки закончить школу и в университет поступить. На психолога. Уж очень мне интересно, что у людей в голове. А потом одно за другое и что-то как-то не сложилось у меня с этим. Опять… Вот, иду теперь по собственной планете и железки в землю втыкаю за еду, – он легонько постучал ладонью по шлему, напоминая самому себе о том, что сбился с темы разговора. – Но сейчас не об этом. Так вот, в одной статье научной было точно написано, что мозг человека работает на все сто и по-другому быть никак не может. Ведь природа не любит прямых линий и лишних вещей. Мозги и без того самый прожорливый на питательные элементы орган в человеческом теле, а представьте, что он еще и работает только на одну десятую. Нет, в таком случае остальные девяносто процентов быстренько бы отмерли за ненадобностью. Хотя, у некоторых людей, наверное, так все и произошло… Мне вот что любопытно, человек ведь не может не думать, верно? Он думает всегда, непрерывно, постоянно. Неважно, слушает он собственные мысли или нет, они всегда есть. Как тогда получается, что большую часть времени он их не запоминает?

Не знаю, как у вас, но у меня частенько так бывало, что задумаешься о чем-то, уйдешь в себя, а тебя вдруг выдергивают обратно в мир вопросом «о чем думаешь?» и ответить тебе в сущности нечего. Стоишь как дурак, руками разводишь. Чувствуешь, что вроде процесс какой-то был, а толку никакого.

В эту ночь все примерно так и было. Лежал, уснуть не мог, голова из-за нервов работала на полную, а результат какой? Только не выспался. О, вспомнил! – Тит резко поднял руку с оттопыренным указательным пальцем. – Я про настоящее думал. Вернее, не так. Я думал, что его не существует. Непонятно? Само-собой. Сейчас объясню. Сама идея довольно простая, но если копнуть поглубже, то можно докопаться до чего-то стоящего.

В общем, человек – это по сути мозг, познающий мир вокруг себя с помощью органов чувств. Конечно, некоторые могут сказать, что мир можно познавать и одними размышлениями, но мне кажется, что такие мыслители быстро изменят свое мнение, если вдруг ослепнут или оглохнут. Так вот, по утверждению ученых подавляющее большинство информации об окружающем мире приходит к нам из глаз. Зрение – самый важный орган в этом плане. Но есть у него один недостаток – задержка. Совсем маленькая, но все же есть. Вот сами подумайте, чтобы мы увидели какой-то предмет, даже будь он у нас прямо перед самым носом, свету необходимо сперва преодолеть расстояние от своего источника, до этого самого объекта, отразиться от него и попасть к нам в глаз. Так? Так. А значит все, что мы можем увидеть – это различные изображения прошлого. Чашка утреннего кофе стоит на столе? Нет, она стояла там микроскопическую долю секунды назад. Да, это довольно короткий промежуток времени для того, чтобы в него уместилось какое-то важное событие, поэтому наш мозг отметает его как незначительную погрешность и думает, что все в порядке. Но стоит только увеличить масштаб и все сразу меняется. Взгляните ночью на небо, если у вас, есть такая возможность. Многие звезды, свет которых долетел до планеты, на которой вы живете, могут уже не существовать, но вы все равно видите их свет. Вы видите прошлое. Всегда. Оно может быть совсем свежим, возрастом в крохотную долю мгновения или же древним, просуществовавшим миллионы лет. И ничего, из того, что получает ваш мозг в виде света не является по-настоящему настоящим. А со слухом все еще хуже, ведь скорость звука гораздо меньше.

Может быть наше спасение заключается в осязании? Там-то как раз самый что ни на есть прямой контакт? Фух… Запыхался немного… – он слегка сбавил темп, чтобы свериться с шагомером. – Так, про контакт было, да? А вот и нет. Никакой это не прямой контакт. То, что мы принимаем за прикосновение – всего лишь стремление атомов вещества отлететь друг от друга подальше. Как ни старайся, а действительно дотронуться до чего-нибудь можно только войдя с этим чем-то в химическую реакцию и, как правило, такое до добра не доводит.

Вот и получается, что никакого настоящего не существует, а человек, в сущности, живет в прошлом. Мозг, замкнутый в черепную коробку, и получающий информацию с задержкой, к которой вынужден постоянно приспосабливаться.

Но вы не подумайте. Я не какой-нибудь там философ, пытающийся доказать сложную концепцию бытия. Нет. Просто мне в голову пришла забавная мысль и я ею с вами поделился. Сейчас кто-то наверняка пошутит, что она тоже пришла с задержкой, а я возьму и посмеюсь, – Тит хмыкнул. – И знаете еще что? Говоря о том, что мы все с вами в какой-то степени живем в прошлом, я вспомнил одну историю из своей молодости. Она отлично подойдет к моему философскому трепу. И из нее даже можно будет вынести какую-никакую мораль. Но расскажу я вам ее потом. Мне просто дыхания сейчас не хватает. Нужно сделать перерыв. Хотя, чего я объясняю? Ребята из отдела маркетинга наверняка смонтируют все так, что вы ничего не заметите…

Дальнейший путь до места установки второго маячка Тит прошел молча. Он слушал завывания лилианского ветра, хруст грунта под ногами, жужжание моторов экзоскелета и мерное шипение системы вентиляции скафандра. Это были звуки его новой жизни. Вчера Тит еще не до конца осознавал это, но сейчас, после того как он заговорил о прошлом и вспомнил свою молодость, на него нахлынуло невероятное в своей интенсивности ощущение того, что он одинок. Что он уже не стоит на пороге чего-то нового и неизведанного, а давно перешагнул его, и там, впереди его не ждал никто. Ни друзья, ни родственники, ни даже ребята из отдела маркетинга. Здесь были только завывание ветра и хруст грунта под ногами. Полное, безоговорочное одиночество. Но оно Тита не пугало. Наоборот, придало ему сил, вдохновило двигаться дальше. Ведь это было не одиночество брошенного человека, того, от которого отвернулись все вокруг. Нет, это было одиночество первопроходца, что обогнал остальных, вырвался вперед.

Тит установил еще два маячка и прошел в общей сложности около пятнадцати километров, прежде чем решил остановиться на привал. На голую землю садиться он не стал. Хотя его и манила романтическая идея, поджав ноги, сидеть на собственной планете, глядя на махину газового гиганта, греющегося в солнечных лучах, но памятуя об угрожающе-низкой лилианской температуре он побоялся отморозить себе задницу, а потому просто слегка присел, зафиксировав экзоскелет в коленях, тем самым превратив его в своеобразное сидение.