Текст книги "Верное решение (СИ)"

Автор книги: Александр Лучанинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

Он снова выглянул из пещеры, завороженно восторгаясь силой стихии. Затем бегло осмотрел скафандр, чтобы проверить его надежность перед грядущим марафоном. Учитывая обстоятельства, все выглядело вполне надежно.

А потом Тит пополз. Снова.

Выбравшись из пещеры, он очутился в овраге, уходившем под наклоном дальше вдоль скалы. По его дну ручейком стекал аммиак. Опасаясь, что в таких количествах он может навредить скафандру, Титу пришлось передвигаться, огибая самые глубокие места. Это еще сильнее замедляло его и заставляло нервничать. Сперва он боролся с нервозностью мыслями о том, как передвигаются его ноги и руки, надеясь снова погрузиться в то самое граничащее с трансом состояние, но по какой-то причине оно не приходило. И тогда он решил говорить вслух.

Знаете, а ползти под дождем не так уж и страшно… Можно даже сказать, это в каком-то смысле весело. Все такое скользкое и мокрое. Аммиак, конечно, не вода, но внешне вполне похож, так что если сильно об этом не думать, то я как будто ползу где-нибудь на Земле. Ну, или на другой планете, где есть жидкая вода. Не знаю, где вы там родились… Может быть вы эту Землю и не видели никогда. Короче, интересно ползти, вот и все. И хватит об этом. Я сам в первый раз так делаю. Чего вы еще от меня хотите? По спине тарабанит. По шлему тарабанит. От грома яйца каждый раз сжимаются так, что я думаю, однажды они спрячутся обратно в туловище и больше я их не увижу… Да, да, знаю, я говорил, что жалобы никому не интересны. А я и не жалуюсь. Просто делюсь опытом с теми, кому взбредет в голову повторить мои похождения. И вот, что я вам скажу, на правах рекламы конечно же. Ползать под дождем – полное говно. Не рекомендую. Но самое страшное во всей этой ситуации, это то, что у меня уже битый час нос чешется. А почесать я его не могу. Попробовал дотянуться им до питьевой трубки, но эта зараза будто сама отодвигается в самый последний момент. Господи, я бы сейчас все отдал за свободный палец в шлеме. Да с ногтем…

На середине пути Тита настигло то, чего он опасался больше всего, в наспинном модуле скафандра кончилось обезболивающее. Вернее, его запасы исчерпались еще раньше, но та доза, что циркулировала в крови, еще какое-то время позволяла ему ползти полноценно. Почти полноценно. Зато теперь, ощущая последствия перелома полностью, Тит замедлил свой темп, сведя его к минимуму. Он превратился в большую купологоловую черепаху с уродливым прямоугольником панциря на спине, ползшую по каменной пустыне, поливаемой аммиачным ливнем. Шажок за шажком он приближался к заветной палатке с медицинским модулем внутри, которая по-прежнему была так далеко, так непростительно далеко, что Титу казалось, будто он наоборот удаляется от нее. Теперь, когда все силы уходили на преодоление боли, преодолевать трудности ландшафта стало еще сложнее. Каждый порыв ветра отдавался в нывших ладонях и коленях, а раскаты грома, сотрясавшие не только атмосферу, но и ногу, заставляли зажмуриваться то боли. Его плечи налились свинцом, превратившись в бесчувственные шары, пылавшие жаром от напряжения, а пропитавшаяся потом поддевка натирала спину в местах, где полоски батарей прижимались к позвоночнику.

– Нет, все, я устал. Перерыв… – обессиленный Тит рухнул на землю лицом вниз. Он почувствовал, как визор шлема звонко ударился о камень, но не придал этому большого значения, лишь шумно вдыхая и выдыхая, уперся в него лбом. Теперь звук капель, тарабанивших по ткани скафандра, стал еще отчетливее. Его вибрации передавались через стекло и скулу Титу прямо в мозг, отвлекая от боли в… от боли везде. Надеявшийся найти спасение в ритме собственных шагов, но так и не нашедший его, Тит сам того не заметил, как снова провалился в подобное трансу состояние, слушая лилианский дождь. Внутри него обвисла невидимая струна, напряжение потихоньку спало, нога сместилась под собственным весом, оказавшись в очень удачном положении, и он, получив передышку от боли, провалился в сон, больше походивший на обморок.

Когда Тит пришел в себя буря еще бушевала над равниной, но уже не так интенсивно, как раньше. Время между раскатами грома увеличилось, а непрерывный поток аммиака стал просто дождем. Тит не знал, сколько времени он провел без сознания. Чтобы проверить это, ему требовалось подняться и посмотреть на запястный экран, чего он делать совсем не хотел. Благодаря удачно подобранному положению ноги, чувствовал, что находится на крошечном спасительном островке равновесия, к берегам которого подступают волны сверлящей боли.

Я что, еще не сдох? – протянул он с ноткой разочарования в голосе. – Жаль… Теперь опять придется ползти. Я же не неудачник, да? Питер Холт сказал, что я завершальщик, ведь так? Ага, так и было… Завершальщик. Всегда доделывай или умри пытаясь. Я пока еще не сдох, так что нужно доделывать… – Тит перестал говорить и сделал несколько коротких вдохов, принюхиваясь, после чего спокойным тоном заключил: – Воняет дерьмом.

Кряхтя и чертыхаясь, он поднялся на четвереньки, отхлебнул немного восстановленной воды, только чтобы прочистить горло, и медленно пополз дальше.

Почему так? Ну, у меня есть два варианта. Либо я во сне обделался, либо, – он выдержал драматическую паузу, – кто-то тайком пробрался ко мне в скафандр и совершил диверсию. Скорее всего первое, но второго я тоже не исключаю. Сейчас времена на Лилии неспокойные. Чего только не происходит. Последний фронтир, как ни как.

Последние два километра Тит полз, едва различая, что происходит. Балансируя на грани обморока, он бурчал себе под нос что-то нечленораздельное, думая, что ведет видеодневник, временами громко ругался, задев ботинком сломанной ноги пропущенный по невнимательности камень, делал остановки через каждые несколько метров, чтобы попить и размять плечи. В его памяти не сохранился момент, когда он впервые рассмотрел в отблесках грозы свой челнок, а за ним и купол палатки. Он не запомнил, как, скрипя зубами от боли, буквально волок сам себя по пандусу, сооруженному из двери контейнера, ввалился в шлюз, а затем и в палатку. К его счастью, он умудрился не потерять сознание, снимая с поломанной ноги ботинок и штанину скафандра.

Воняя потом и фекалиями, Тит дотащился до медицинского модуля. Ревя, словно медведь, он подтянулся на руках. Жилы на его шее вздулись от напряжения, а родной глаз налился кровью. Рухнув на жесткий лежак, он дрожащими пальцами нажал на кнопку диагностики. Стеклянный купол модуля медленно закрылся и десятки сложнейших механизмов принялись за работу, но Тит этого уже не увидел. Он потерял сознание.

ДИАГНОСТИКА

…

ПУЛЬС – 127 уд/м ТАХИКАРДИЯ

ДАВЛЕНИЕ – 90/60 мм рт ГИПОТОНИЯ

АНАЛИЗ КРОВИ

…

ОБНАРУЖЕНЫ СЛЕДЫ ВОСПАЛИТЕЛЬНОГО ПРОЦЕССА

ОБНАРУЖЕНЫ СЛЕДЫ ПРОТИВОШОКОВОЙ ТЕРАПИИ

…

СКАНИРОВАНИЕ

…

МАЛАЯ БЕРЦОВАЯ КОСТЬ – ПЕРЕЛОМ

БОЛЬШАЯ БЕРЦОВАЯ КОСТЬ – ПЕРЕЛОМ

ТАРАННАЯ КОСТЬ – РАЗДРОБЛЕНИЕ

ПЯТОЧНАЯ КОСТЬ – ТРЕЩИНА

…

АНАЛИЗ КЛИНИЧЕСКОЙ КАРТИНЫ

СИМУЛЯЦИЯ ВОЗМОЖНЫХ ИСХОДОВ

СОСТАВЛЕНИЕ ПЛАНА ЛЕЧЕНИЯ

…

НАЧАЛО ОПЕРАЦИИ

***

Вторая половина двадцать первого века для человечества отметилась сразу двумя кризисами мирового масштаба. Первым оказалась эпидемия, вызванная мутировавшим вирусом кори. На фоне возросшего недоверия к вакцинации и общей либерализации законов большинства стран «детская» болезнь успела за год унести больше двухсот миллионов жизней. Второй же был финансовый кризис, ударивший по такому количеству людей, что и по сей день ни один эксперт не берется судить о том, кто из этих двоих оказался опаснее. И причиной этого финансового кризиса было не что иное, как неконтролируемо ускорившееся развитие компьютерных технологий, начало, так называемой технологической сингулярности.

Набиравшие в то время все большую популярность нейронные сети, самообучающиеся программы, симулирующие деятельность нервных систем живых организмов, все глубже укоренялись в повседневной жизни. Они на ходу ретушировали картинку в смартфонах, делая человеческое лицо на фотографии более привлекательным, или же вовсе меняя его местами с чьим ни будь другим, помогали биологам подбирать оптимальные формы сворачивания искусственных белков, искали на снимках звездного неба землеподобные планеты, водили автомобили, даже рисовали картины. Но всему этому великолепию научной мысли пришел конец, когда несколько умников с Уолл Стрит решили использовать нейронную сеть не только для анализа рынков ценных бумаг, но и для разработки стратегии торговли. Для создания такой сети они наняли одного из лучших специалистов в данной области. Естественно тайно, ведь никто не хотел делиться возможной прибылью с кем попало. Этот специалист написал программу, скормил ей самый большой архив финансовых операций, до которого только имелся доступ, и она, после непродолжительного периода самообучения показала на выходе список. В нем было всё, у кого и сколько покупать, кому и сколько продавать, когда именно совершать сделки. Подход машины к торгам на бирже был мягко говоря контринтуитивным и кардинально отличался от того, какой привыкли видеть умники с Уолл Стрит, но несмотря на это, они решили дать новой системе шанс.

И риск, на который они пошли, окупился. Нейронная сеть смогла углядеть прибыль в тех местах, где ее до этого не замечали даже самые прожженные коммерсы. Раз за разом она глотала новую порцию данных о ценах на акции, курсах валют, новостных сводок из горячих точек мира, после чего выплевывала список транзакций, непременно приводивших к прибыли. И все было бы хорошо, если бы не одно «но». Жадные до денег умники с Уолл Стрит не только не смогли углядеть логики в ходах нейронной сети, но и предсказать масштабы финансового кризиса, к которому приведут такие манипуляции. В один не очень прекрасный момент все вокруг вдруг осознали, что точка невозврата пройдена давным-давно. Раздувшийся до титанических масштабов мыльный пузырь готов был лопнуть в любую секунду. Паровоз «массовая паника» уже набрал обороты и его было не остановить. А когда он, наконец, сошел с рельсов, то утянул за собой курсы валют, страховые фонды, банковские системы. За считанные дни банкротились многомиллионные корпорации и даже некоторые не особо богатые страны. Мир полетел ко всем чертям. Большие заемщики тут же бросились предъявлять свои требования, опасаясь остаться без штанов, страны в показной манере отзывали послов, тлевшие очаги военных конфликтов разгорелись с новой силой, грозя перетечь в третью мировую, вояки с красивыми пагонами снова положили пальцы на красные кнопки. В тот год человечество подошло к порогу самоуничтожения так близко, как не подходило еще никогда.

После того, как кризис миновал, а его последствия кое как удалось загладить, верхушка мировой элиты взялась за разгадку тайны второй великой депрессии. Умники с Уолл Стрит, естественно, всеми способами пытались замести под ковер следы своей глупости, но у них не вышло. Одной из прелестей повсеместно распространившегося в те годы интернета было то, что если в него что-то попадает, то остается там навсегда. И когда вся правда всплыла на поверхность мировые лидеры не придумали ничего лучше, чем ввести жесткое регулирование разработок в сфере нейронных сетей и искусственного интеллекта. Крупнейшими игроками на мировой арене был заключен, как его позже прозвали некоторые ученые, Договор Темного Века, к которому в последствии присоединилось 207 стран. Согласно нему, определялись отрасли, в которых было допустимо ограниченное развитие технологии нейронных сетей. В этот список вошли физика, математика, металлургия, но самое главное – медицина. Все усложнявшиеся и умневшие с годами нейронные сети сильно изменили ее облик, сделав возможными чудеса, о которых люди ранее не могли и мечтать. Новые лекарства, созданные при помощи нейронных сетей, превосходили свои аналоги по всем пунктам, диагностика пациентов шагнула на кардинально новый уровень, а обучавшиеся у лучших хирургов ИИ, вооруженные наиточнейшими манипуляторами, могли без единой ошибки проводить сложнейшие операции. И именно такой ИИ сейчас спасал Титу жизнь.

Как только медицинский модуль получил команду начать диагностику, он тут же принялся собирать общие данные о лежавшем без сознания пациенте. И чем больше информации он получал, тем точнее понимал суть проблемы. У пациента наблюдались множественные переломы костей, начиная с берцовых и ниже. Но этим все не ограничивалось. В обычной ситуации такие травмы не несли большой опасности для жизни как таковой. Самое страшное, что могло произойти, это неправильное срастание костей. В таком случае для исправления их необходимо было бы сломать заново уже в контролируемой среде и закрепить в нужном положении для последующего заживления. Но нога этого пациента не срасталась совсем, по всей видимости из-за постоянного механического воздействия. Более того, обломок большеберцовой кости своими острыми краями сильно повредил окружающие мышечные ткани, что привело к воспалению и развитию инфекции, с которой ослабленный недостатком калорий организм никак не боролся.

Приняв во внимание все выше перечисленное и тот факт, что доступа к полноценной и что более важно – скорой медицинской помощи у пациента не имелось, ИИ, заложенный в медицинский модуль принял единственно верное решение, ампутировать нижнюю часть правой ноги, отделив ее в коленном суставе.

Из узких щелей, шедших вдоль всего модуля, показались тонкие манипуляторы с закрепленными на концах хирургическими инструментами. Они принялись с нечеловеческой скоростью и точностью делать разрезы, прижигать кровоточившие сосуды, плавить хрящевую ткань… Тит, получивший большую дозу анестетика, лежал неподвижно, оставаясь в бессознательном состоянии на протяжении всей операции, продлившейся не более пяти минут. Закончив склеивать края кожи, медицинский модуль впрыснул пациенту коктейль из антибиотиков и поддерживающих препаратов, после чего привел в чувства.

– Отвали, дай поспать… – недовольно проворчал Тит, закрыв глаза ладонью. – Сегодня же суббота.

По какой-то причине ему казалось, что Ленни Никсон опять напился пятничным вечером до синих чертей, приперся под утро в барак «Кориолиса» и теперь дергал его за правую ступню, пытаясь разбудить для выхода на смену. Но во второй раз у Тита уснуть не вышло. Тоник, впрыснутый медицинским модулем, развеял остатки усталости, а глаза открывались будто сами по себе. Тем не менее, настойчивое дерганье за ступню не прекратилось. Раздраженный Тит привстал на локтях, чтобы прикрикнуть на надоедливого Ленни.

– Да сколько можно-то!.. – он осекся, увидев в тусклом свете переносного светильника, что никого, кто бы мог дергать его за ступню, в палатке не было. Как и собственно самой ступни. Тогда сквозь туман в мыслях на Тита свалилась лавина воспоминаний о прошлом дне, проведенном на четвереньках. О валуне, аммиачной буре, спирали времени и… Все части паззла встали на свои места. Он снова потер ладонью глаза, надеясь, что наваждение уйдет, после чего рухнул обратно на спину и выдохнул: – Просто прекрасно!

Глава 8 У-Дженнифер

А что бы вы сделали, оказавшись на необитаемой планете без ноги? – Тит стоял в паре метров от своей палатки, балансируя на здоровой ноге, при этом правая штанина его скафандра ниже колена пустовала. Она была зацеплена лямками за пояс инструментов, а ботинок свободно болтался под коробом наспинного модуля. Находясь в таком неустойчивом равновесии, Тит слегка покачивался под легкими порывами ветра, в последние дни явно дававшего ему поблажку. – Извините за такой большой перерыв между записями. Просто мне нужно было много чего переварить.

Когда Тит пришел в себя после операции, он какое-то время не понимал, где находится и почему. Но вид культи быстро освежил его память. Несколько минут он просто лежал на жесткой кушетке медицинской капсулы, матерился по чем зря и ругал себя за глупую неосторожность. Ведь все свалившиеся на его голову проблемы были вызваны его собственными ошибками. Ни суровость планеты, ни плохая удача здесь были ни при чем. Только он сам и его жажда разбавить несколькодневную скуку хотя бы каким-то подобием действия.

После того, как основная волна паники пошла на убыль, Тит попытался переползти с кушетки на раскладушку, но, когда увидел лежавшую на полу конечность, всего пол часа назад бывшую неотъемлемой его частью, снова испытал паническую атаку. Нога валялась рядом с капсулой, изжеванная, измятая словно скомканный клочок бумаги, кожа нездорового желтушного цвета, покрытая красными пятнами воспалений. Отрезанная нога надолго отпечаталась в памяти Тита, то и дело являясь ему во всей красе, каждый раз, когда он закрывал глаза.

Он упаковал ее в герметичный пакет и выбросил у палатки, как только осмелился выйти наружу. А если точнее, выскакать. Теперь это был единственный более-менее человеческий способ передвижения, на который он был способен. Сперва он хотел закопать ее, чтобы она не мозолила глаза, но вспомнив о том, что морозы Лилии и полное отсутствие какой-либо жизни на ней сохранят ногу в целости и сохранности на долгие десятилетия, передумал. В случае, если вдруг, хотя маловероятно, он все же умудрится построить здесь городок, нога может стать неприятным сюрпризом для рабочих, выкапывающих яму для фундамента. Такое никому не понравится. Нет, лучше оставить ее лежать здесь, упакованную в мусорный мешок, до того момента, пока в голову не придет хорошая идея на этот счет, ну или не кончится терпение и он ее не швырнет в сопло двигателя челнока.

Да, переварить нужно было много чего. Много о чем подумать… Но, скажу я вам, время было потрачено не зря. Я подвел итоги первых двух недель на Лилии, да и своей жизни в целом, наверное. Нерадостные итоги. Как вы уже, наверняка знаете, я остался без ноги, а строить колонию и без того сложно, так что… – он сделал паузу. – Сегодня прилетает Шин, и я попрошу его подкинуть меня обратно до Земли.

Первые пару дней после ампутации Тит не знал, что с собой делать. Он чувствовал внутри некую пустоту, образовавшуюся на месте ноги. Будто сверхточные манипуляторы медицинской капсулы отрезали ему часть души. Сам он, будучи человеком далеким от религии и от веры в частности, не считал душу чем-то реально существующим, но все же, ощущал себя именно так. Благодаря отличным препаратам – здесь «Гуд Кол.» явно не сэкономили – его не мучали боли, швы срастались без осложнений, но все же его не покидало ощущение того, что теперь он другой человек. И это было странно, ведь насчет замены глаза имплантом таких волнений у него не возникало. Может все дело было в объемах потери? А может в том, что замену ноге в бескрайней каменной пустыне найти было проблематично?

Потеряв способность свободно перемещаться, Тит почти не выходил из палатки. Большую часть времени он проводил сидя на раскладушке, читая тот скудный запас литературы, которым его снабдила компания, и думал о том, что делать дальше. Какие шаги (смешно) предпринять? Пытался разделить новую большую проблему на маленькие. Но чем больше он проводил за размышлениями, тем сильнее склонялся к ответу, казавшемуся ему единственно верным. Он чуял нутром, как и тогда, когда надевал кольцо на палец Лилии, что это верное решение. Сложное, имеющее далеко идущие последствия верное решение.

Последние несколько дней перед прилетом грузовика Тит готовился к отбытию. Он набирался сил, перейдя с бобовой диеты на более разнообразную, предписанную ему инструкцией. Тренировал левую ногу приседаниями, в перерывах понемногу перетаскивая медицинскую капсулу вместе с частью запасов еды все ближе и ближе к челноку. Он использовал кусок изоляционной ткани контейнера как салазки, а другим накрывал их по ночам, чтобы уберечь от регулярных дождей. Он не знал, сможет ли аммиак нанести хоть какой-то вред оборудованию, но контейнеру изоляция уже точно была не нужна. На взлет он не пойдет больше никогда, так что не обидится. Так же ему довелось как следует покопаться в тонких настройках экзоскелета, куда он до этого не считал нужным заглядывать. Он перевел освободившуюся мощность на стабилизационные системы здоровой ноги. Таким образом удерживать равновесие стало гораздо проще.

В утро прилета грузовика Тит стоял у палатки, смотрел на небо, цвета чертополоха, большую часть которого занимала замыленная атмосферой громадина газового гиганта, и ждал сеанса связи с грузовиком «Джет Ли», который начался ближе к полудню.

В глазном импланте Тита, связанном с передающей установкой, появилась проекция лица Шина, половину которого все так же занимала металлическая пластина.

– Привет, Шин, рад тебя видеть, – Тит незаметно для себя улыбнулся. Несмотря на расстояние, разделявшее его и космического дальнобойщика, он все равно ощутил близость другого человека. Впервые за две с половиной недели одиночества.

В ответ Шин выдал целую тираду непонятной тарабарщины, состоявшей из обрывков фраз на различных языках, после чего недовольно поморщился и двинул себя кулаком по голове.

– Прошу извинения. Опять переводчик заедает. Привет Тит, как твои дела? Не скучаешь тут?

– Ха! Вот что-что, а скучать не приходилось, – ему вспомнилось, как он, маясь от безделья назвал целую равнину в честь скуки и добавил: – Ну, разве что чуть-чуть…

– Это хорошо. Потому, что у меня в этот раз для тебя целых два контейнера и сообщение от… – Шин прервался, чтобы свериться с накладной, – …от «Гуд Кол.» Контейнеры я уже отправил, скажи, как увидишь их, а сообщение сейчас передам.

– Ладно, но у меня есть к тебе…

– Так, принимай, – он не дал Титу договорить. Проекция лица в импланте сменилась запросом на передачу данных.

Тит замешкался на секунду, затем нажал кнопку подтверждения. Как только он сделал это откуда-то сверху послышались два громких хлопка. Он вернул свой взгляд на небо и увидел, как контейнеры, перемахнув звуковой барьер, огненными шарами врезаются в атмосферу. На проекции снова появился Шин. Его лицо разрезали полосы помех, а голос заикался и обрывался.

– Ка…ал узкий. Забит пере…чей. После погово… – и связь оборвалась.

Тит тяжело вздохнул и сверился с запястным экраном. До конца передачи оставалось еще двадцать минут. Тем временем контейнеры продолжали свое стремительное снижение. Замедлившись об атмосферу, они перестали пылать и принялись активно сверкать огоньками маневровых двигателей, компенсируя нещадные порывы лилианских ветров, метавшихся на большой высоте. Руководствуясь данными, записанными при посадке на планету челнока Тита, они направились к округлой палатке, скромно приютившейся в тени Стены Неприятностей. Приземлились контейнеры в паре метров друг от друга и в двадцати от жилого модуля. Тит автоматически поднял руку, прикрывая глаза от пыли, поднятой в воздух двигателями, а когда она осела, подскакал ближе. Теперь, немного свыкшись с новым способом перемещения, он мог делать это довольно быстро и ловко.

Приблизившись к контейнерам Тит увидел, что надписи на их бортах отличались. На одном была все та же круглая эмблема «Гуд Кол.», а на втором – аббревиатура, состоявшая из трех заглавных букв синего цвета «ФНТ». Титу подумал, что это, очевидно, должно было быть названием какой-то компании, но какой именно, и чем она занималась, он не знал, да и выяснять пока не спешил. В любом случае он не сможет воспользоваться ее продукцией.

Когда передача данных завершилась, Тит снова связался с грузовиком и сообщил Шину о той ситуации, в которой оказался.

– И что, много оттяпали? – поинтересовался пилот с явным участием в голосе.

– Больше, чем хотелось бы, – Тит посмотрел на правую ногу, оканчивавшуюся коленным суставом. Это изображение через имплант передалось на грузовик и Шин присвистнул.

– Выглядит паршиво…

– Согласен, не без этого. Так что я хотел бы тебя попросить подкинуть меня обратно до земли, если это возможно. Ну, или на крайний случай сообщить в ближайшую колонию, у которой есть транспортный корабль, чтобы меня подобрали.

– Тит, ну ты что? Конечно подброшу, – участливости в голосе Шина прибавилось. – У меня для экстренного случая всегда имеется свободный док-порт. Не вопрос!

– Это хорошо, – у Тита будто гора свалилась с плеч. – Если что, запасы провианта у меня свои и…

– Не переживай. Я брату-колонисту всегда помогу. На фронтире людям нужно держаться друг друга. Без этого никак. Никак, понимаешь, Тит?

– Понимаю.

– Сколько тебе нужно времени на приготовления?

– Ну, в принципе, я уже сейчас готов. Все необходимое я упаковал, так что…

– Хорошо. Грузовик сейчас к горизонту идет, нужно будет сделать круг по орбите. Ты пока перепроверь все, а я посчитаю тебе траекторию встречи, и через час скину. Это понятно?

– Понятно, – Тит зачем-то кивнул.

Когда грузовик скрылся за горизонтом, сделав связь с ним невозможной, Тит остался на целый час наедине с волнением. За последние сутки он несколько раз запускал автоматические тесты челнока и ни один из них не выявил неисправностей. Тит был уверен, что все работает как нужно и взлет пройдет без происшествий, но эта уверенность никак не отменяла волнения. Того самого нерационального страха непредвиденного, который обострился в нем после падения валуна.

Титу просто необходимо было чем-то отвлечь себя на час. И его выбор пал на сообщение из «Гуд Кол.» Выбрав его в списке файлов, он нажал на воспроизведение. Картинка в импланте сменилась. Равнина Скуки и грузовые контейнеры померкли, а поверх них проявилось офисное помещение, которое Тит узнал сразу. Это был кабинет Джека Донована, но самого толстяка в нем не было. В его кресле сидел Питер Холт. Он держал руки со скрещенными пальцами на столе, а его взгляд был непривычно суров.

«Это оповещение адресовано мистеру Титу Новаку, колонисту компании, заселяющему планету Лилия, – серьезным тоном произнес он. – От лица руководства сообщаю вам, что наша компания бессрочно приостанавливает действие контракта и больше не нуждается в ваших… – он запнулся, поджав губы, его глаза вдруг блеснули на свету, а уголки рта растянулись в едва сдерживаемой улыбке. После секундной паузы он не выдержал и рассмеялся. – А? Что, испугался? Видел бы ты свое лицо… Ну ладно, ладно, я пошутил. Все в порядке. Никто ничего не приостанавливает. Да, Джек был не прав, хорошая шутка… – он смахнул проступившие слезы. – Тит, мы получили твои данные. Объем немалый. Это хорошо. Есть с чем поработать. Судя по всему, ты делал все строго по инструкции, это тоже хорошо. Даже очень. Прекрасная возможность репрезентации программы. Но я вот что хотел сказать, иногда все же стоит отступать от правил, добавлять огоньку, если ты меня понимаешь. Это же стресс тест, как ни как. Непредвиденные ситуации пойдут на пользу делу.»

Тит хмыкнул, представляя, что скажет ему Пит, когда узнает, какую НЕПРЕДВИДЕННУЮ ситуацию он умудрился устроить.

«Теперь пару слов о видеодневниках. Я передал твой архив парням из маркетинга. Они быстро пробежались по нему, и можешь порадоваться. У тебя появился первый фанат. Гэрри… как же его там? Стэмпс? Да, точно, Гэрри Стэмпс. Он у нас недавно только стажировку окончил, но пацан хороший, инициативный. Сказал, что ему очень понравилась идея дневника колониста-одиночки и вызвался сделать из твоих записей мини-сериал. Пока я это записываю, он уже монтирует первый выпуск. Скорее всего через пару дней, когда будет готово, выложим в сеть и посмотрим на реакцию публики. Глядишь и второго фаната заведешь, – он тихо хихикнул. – Во всяком случае из этого выйдет отличная реклама. Мне нравится!

В общем, пока что работаешь ты очень хорошо. Результатами я доволен. Высылаем тебе по программе дом получше и вездеход. Кажется, ты что-то о нем говорил, да? И небольшой подарок лично от меня. Только быстро не гоняй, а не то упадешь и ногу сломаешь…

На этом пока все. Не унывай там, Тит. Помни, от твоего успеха многое зависит. Не сдавайся раньше времени. И самое главное – не болей. Пока!»

Холт помахал рукой в камеру и на этом запись закончилась. Тит шумно выдохнул сквозь сжатые губы. Он хотел было почесать затылок, но уперся пальцами в шлем скафандра.

– Да уж, вот тебе и не унывай…

Он с любопытством посмотрел на контейнер «Гуд Кол.» Ему все еще не хотелось его открывать прямо перед отлетом, но слова о подарке лично от директора компании взбудоражили его воображение. Он вскрыл пломбу на замке, повернул ручку, и тяжелая дверь со скрипом отворилась. Большую часть контейнера занимал вездеход неизвестной Титу марки. Стеклянный купол кабины полусферой крепился на прямоугольном основании, в котором, по всей видимости, находилась батарея. От нее вперед и назад отходили по паре изогнутых дугой шасси с выглядевшими массивно колесами на концах. Такого Титу на Марсе не попадалось. Явно новая модель, возможно даже экспериментальная. К такому выводу он пришел потому, что отправлен вездеход был в контейнере компании, а не фирмы производителя, как это обычно делалось.

Окинув беглым взглядом машину, Тит заметил высокую и узкую коробку, прикрепленную к стенке контейнера. Помогая себе руками, он протиснулся внутрь, чтобы достать ее. На вес она оказалась не такой тяжелой, как ожидалось, но и легкой ее назвать он не мог. Внутри были явно не документы на планету.

Тит выволок коробку из контейнера, повалил ее на землю и, встав рядом на колени, открыл ее, предварительно разрезав скотч обломком отвертки, который все еще болтался на ремне с инструментами, как трофей былой боевой славы.

Это был велосипед. Тот самый, странной х-образной формы, на котором Питер Холт приехал в офис «Гуд Кол.» Титу тот день запомнился особенно хорошо, как обычно бывает с переломными моментами в жизни, и тот велосипед он мог по памяти восстановить во всех подробностях, что успел разглядеть. Это был точно он, но с тех пор получил некоторые модификации. Форма руля слегка изменилась, хотя накладки на концах остались прежними, покрытие сидения тоже было не то, и колеса теперь светились насквозь десятками отверстий. «И в следующий раз попробуй поставить на него безвоздушные колеса. Ну, такие, что на твоем вездеходе стоят. С дырочками.» – Тит вспомнил слова Холта, обернулся и увидел, что на вездеходе действительно были похожие колеса.

– Спасибо за подарок, – он поставил велосипед, использовал его как опору и встал сам. – Только вот беда, Пит, ездить-то я не умею…

Он сел на сидение, по памяти сымитировав позу Холта. По-прежнему стоя ногой на земле, а велосипед используя в качестве второй опоры, попробовал найти хоть какой-нибудь экран, но его не оказалось. Тогда он подумал, что будет хорошей идеей проверить, не вращаются ли ручки. Когда-то давно Титу на глаза попалась передача про старинные мотоциклы, и он видел, как их наездники двигали кистью, заставляя старый двигатель внутреннего сгорания громко рычать. Он повторил это движение ни на что особо не рассчитывая, но велосипед, едва не скинув его, рванул вперед. В отличие от старых мотоциклов, совершенно беззвучно. Неуклюже загребая здоровой ногой, а обрубок второй оттопырив в сторону, Тит с трудом остановился, после чего громко рассмеялся. Это был одновременно нервный и довольный смех человека, открывшего для себя новое увлечение.