355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Александр Нетылев » Весна 2018. Бог из машины (СИ) » Текст книги (страница 27)
Весна 2018. Бог из машины (СИ)
  • Текст добавлен: 10 октября 2016, 01:16

Текст книги "Весна 2018. Бог из машины (СИ)"


Автор книги: Александр Нетылев



сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 27 страниц)

Эпилог

Стилус гладко скользил по поверхности планшета.

Дорогой дневник. Сегодня я спасла мир. Как я себя чувствую? Если честно, так же. Я даже немного разочарована.

Конечно же, я снова оказалась в центре всеобщего назойливого внимания, а мою почту и телефон вновь заспамили предложениями о приёме на работу. Не помогло даже объявление о том, что я уже устроилась работать. У Нарьяны. Наивные глупцы, им это имя даже ни о чём не говорит. Они всё так же упорно предлагают мне деньги, не понимая, что мне нужно на самом деле. Никто из них не сможет мне дать того, что мне нужно: цель и средства. Это ведь так мало. Цель и средства. Больше ничего и не надо.

Моя старая конторка, не наученная горьким опытом, начала строить новый образец RN‑JKR, с пометкой X. RN‑JKR‑X? Серия. Болваны. Они даже создают заводы. Конечно же: думают, заменили NI на AI и всё пучком. Кажется, их совершенно не волнует, что этот AI писался самим RN‑JKR. Они пробежали глазками и подправили пару мест. Ну – ну. Нарьяна говорит пока не трогать их. Что ж, не буду.

Родичи фон Рейлиса пока не выглядят такими опасными. Думаю, стоит их завербовать. Я уже сообщила своё мнение Нарьяне, и она начала хлопоты по переводу этих двоих в нашу особую школу.

Перчатка Робина где‑то ползает. Вот это – опасно. Кто знает, насколько он будет осторожным и чему сможет научиться. Думаю, в следующий раз он будет осторожней.

У Лилит, оказывается, есть сородич. Старший. Актис Берг. Её сила неконтролируема… И это прекрасно. Мне открываются огромные возможности по исследованию природы этих существ. Первозданная стихия в человеческом теле, чистая сигма. Исследуя Лилит, G‑Tech открыли магию. Я, исследуя магией девочек, смогу открыть много большие тайны мироздания.

До начала третьей мировой остаётся совсем мало времени. Проект 'Ультиматум' предлагаю считать открытым.

К большой каменной воронке подошла юная особа с карими глазами, укрывающаяся зонтом от палящего весеннего солнца. Некоторое время она стояла среди руин, словно не понимая, что перед ней раскинулось, а затем закрыла глаза и резко распахнула. Они стали алыми.

– Я… вижу… тебя… – произнесла она, а затем перевела взгляд в сторону. Туда, где были видны засохшие пятна крови. Небрежно закрыв зонт, она повесила его на руку, а затем подошла к одному из пятен и посмотрела на него. Она, казалось, видела что‑то, чего не видели другие. Что‑то внутри этого пятна, словно взирала на целую цивилизацию.

– Ты умер ещё до этого момента. Сломался.

Она опустилась на колени, а затем… рухнула на четвереньки, остановившись прямо перед пятном крови. Из открытого рта вывалился длинный, очень длинный, с раздвоением на конце мясистый язык и слизнул кровь. Вернувшись, он выпал вновь, затем вновь и вновь, пока пятно окончательно не испарилось. Девушка двинулась к следующему пятну. Всё так же, на четвереньках.

– Я чувствую твою боль.

Остановившись у следующего пятна, она слизала полностью и его, затем тяжело сглотнула и двинулась к следующему. Её глаза налились слезами, а руки с ногами дрожали.

– Я вижу её причины.

Она доползла до следующего пятна, и вновь язык заметался, быстрыми размашистыми движениями уничтожая свидетельства присутствия Уробороса в Риме. Она заплакала. Пока пятно исчезало, слёзы обильными ручьями текли по щекам, а затем… она резко выпрямила торс, откинула его назад, развела руки в стороны и громко закричала. Эхо её крика продолжило гулять между домов, спугивая каким‑то чудом выживших кошек.

– Ублюдки! Сволочи! Убийцы! Недоноски! Жалкие букашки! – выкрикнула она, а затем вновь сорвалась на бессмысленный, полный боли и горечи крик, который согнул её пополам.

Наконец, когда в лёгких не осталось воздуха, она поползла. Не как человек. Она не использовала руки. Словно змея, неуклюжая, медлительная, она подползла к следующему пятну. Девушка выглядела разбитой, потерявшей смысл своего существования.

– Знаешь… так не должно быть, – плаксивым дрожащим голосом сказала она пятну. – Не должно… ты должен был дождаться меня… эта девочка… стала бы проводницей нашему дитя… она встретила бы нашего ребёнка. Он объединил бы в себе силу земли, воды и пламени… всего того, что было у нас… он был бы сильным и могущественным… смелым, как папа… выносливым… как мама… а эти жалкие ничтожества тебя убили… как всегда убивали, – всхлипнула она, зажмурившись, – Я отомщу… я всё исправлю, любимый. Обещаю. Ни капли нашей крови не достанется больше этим букашкам.

Её рот снова открылся, и язык заметался по пятну крови.

Соня сидела перед своей племянницей, глядя в её холодные металлические глаза. Ей казалось, что она плачет. Эти серебристые швы по линиям слёз, словно у грустного арлекина. У Сары было отсутствующее выражение лица, словно что‑то её расстроило так сильно, что она не может прийти в себя. Наконец, Соня решилась коснуться её щеки. Холодная. Металл. Из глаз девочки брызнули слёзы.

– Почему ты не говоришь со мной? – глаза Сары, словно у куклы, двинулись и посмотрели прямо на неё, – Сарочка, миленькая. Это же я, Соня, ты меня помнишь?

Ноль эмоций. Абсолютный. Холод, сравнимый с космической пустотой, пробежал по позвоночнику Сони.

– Мы уже нашли способ. Сигма – зомби. Знаю, тебе это не подходит, но Нарьяна обещала, что придумает способ. Мы уже помогли Марии. Я видела: она ходит и разговаривает, как обычный человек. Пожалуйста, Сара, не сдавайся. Не сходи с ума… как мама.

Девочка шмыгнула носом. Ей собственная сестра была той самой Неуловимой Джейд, которая стояла за всем этим. Это был словно удар ножом в сердце. Когда Соня узнала об этом, она чуть было не лишилась сознания. Она потеряла счёт времени, интерес к миру. Превратилась в растение. Сама не знала насколько. Она тогда даже не могла плакать. Не находила сил. Была разбита. Потеряна… как Сара сейчас.

Серафима. Так её звали. Сара теперь пророчица. Сигмафин. Самый мощный NI в мире. NI, который предсказал всё это.

– Дальше будет хуже.

Так сказала она Нарьяне, когда та приходила. Они даже похожи. Пока они не встали рядом, Соня не замечала, что Нарьяна не живая. Их глаза абсолютно одинаковые. Цепкий взгляд, выхватывающий новое, быстрые кукольные движения. Нарьяна такая же, как Сара. Но когда Соня об этом сказала, та не согласилась.

– Я не такая же. Я совершенней.

Совершенней? Но как? Почему? Зачем тогда ты, такая совершенная, спрашиваешь совета у Сары? Почему ты слушаешь её, если ты такая совершенная?

Но Соня не могла найти в себе силы злиться. Не могла. Нарьяна помогала ей. Помогала им всем.

Точно так же Соня не могла найти в себе силы бояться, хотя знала, что в это зимнее солнцестояние последняя концепция обретёт силу.

Мария сидела на краю крыши, взирая на зелёный мегаполис, выглядящий так, словно он был разрушен сотни лет тому назад, и теперь природа, не сдерживаемая более человеком, забирает своё. Но это ложь. Этим событиям всего два дня. Два дня ужаса и паники, когда город находился в руках ненормального всемогущего мага. Лазурного Тюльпана. Самого страшного и самого последнего из преступников категории 'А+'.

– Но ведь всегда будет кто‑то, категории 'А+', верно? – спросила она у ветра. Ветер ответил ей, раздув её новые длинные и шелковистые волосы. Эти волосы принадлежали той, чьё имя она не знала. Той, кого она выбрала просто за красоту тела, обрекая её на смерть.

– Она всё равно должна была умереть, так пусть умрёт с пользой.

Ветер вновь ответил ей, чуть успокоившись, и мягко потрепал ворот её кружевной сорочки, созданной Рейко в момент оживления тела. Помимо этого она буквально вмонтировала наушники гарнитуры ей в голову. Чтобы никто не мог снять их, не отделив эту голову от тела. Ногти на пальцах с силой впечатались в ладони.

– Я ведь такая, как ты, Джейд. Я теперь знаю, кто ты. И пусть ты сбежала, прихватив с собой Катерину, я найду тебя.

Самая безумная догадка оказалась самой правдивой. Крест. Крест был чем‑то большим, чем просто святым оружием. Даже большим, чем сигмафин. Крест был клеймителем душ. Последним, который остался в этом мире. Об этом ей рассказала Рейко. Мария слышала их разговор. Она слышала каждое слово. Чезаре и Рейко. И Нарьяна. Та самая, что приютила Лилит.

Мария поднялась на ноги и взглянула вдаль. Гордо. Уверено.

– Нет. Мы всё же отличаемся. Ты забыла обо всём в своём гневе. Ты сознательно пошла на обращение, а я этого не хотела. Но ты не убила меня. Ты сделала меня сильней. Теперь моё тело не столь хрупко, как раньше. Я теперь могу не просто слышать их, – взгляд Марии стал холодней, – Я теперь могу приказывать им. Ты ведь даже сама не подозревала о том даре, который во мне заключён. Опасном. Страшном. Противоестественном.

Она закрыла глаза и покачала головой.

– Почему я говорю с тобой? Ты ведь меня не слышишь. Не сейчас. Не на таком расстоянии. Быть может, после обращения я тоже лишилась разума. Окончательно и бесповоротно? Но почему‑то меня это не волнует.

Она открыла глаза, и по щеке покатилась одинокая слезинка.

– Это всё неважно. Я просто убью тебя. Тебя и Робина.

Неторопливым движением Чезаре переставил пешку. Фигурки на его доске были не столь вычурными, как у хитроумного отца Патриция, и более абстрактными. Но – тем лучше. Легче представить на их месте реальных людей. Вот белая ладья – все еще где‑то ползающая перчатка Робина, белая не только из‑за своего цвета, но и потому, что именно белые всегда делают первый ход. Вот черный офицер – суперсолдат, предотвративший катастрофу в Касабланке… Ну, если можно говорить так о полном уничтожении города. А вот черный король – эту роль молодой кардинал со свойственной ему скромностью приписывал себе. Хоть и понимал, что в действительности он – всадник или, в крайнем случае, ферзь.

На первый взгляд ситуация на доске складывалась не в пользу белых: почти все крупные фигуры выведены из строя. Со второго взгляда удивленный наблюдатель заметил бы, что белого короля на доске не было. Король сбежал за ход до мата. В шахматах ситуация невозможная. В жизни – случается.

Игра без короля теряет смысл. Но в жизни есть еще цели… Пешка достигла края доски и сменилась ферзем. Несколько секунд Чезаре смотрел на это жизнеутверждающее зрелище. А затем залился безумным, истерическим смехом.

Кого он пытался обмануть!? Кому он лгал? Самому себе? Что ж, он разгадал обман. Мария не была пешкой, как и вообще фигурой в его игре. Она уже давно вышла за рамки игроков и фигур. Давно? Можно ли говорить 'давно' о событиях, уложившихся в какие‑то два дня? Можно. Если за это время успеваешь спасти мир и обрушить привычную жизнь к демонам. А также…

– Время сказать правду, синьор Финелла, – ядовитым голосом сказал он самому себе, – Вы совершенно позорнейшим образом влюбились.

Случись это с кем‑то другим, Чезаре не преминул бы съехидничать. Но сейчас ехидничать почему‑то не хотелось. Даже то, что чтобы помочь Марии обрести тело, он отказался от дела всей своей жизни, воспринималось как досадная мелочь.

Помнится, послушница была расстроена почти до слез, осознав, что женщина, сломавшая ее судьбу, сумела сбежать. А он… Он знал, что они еще встретятся. Игра продолжается, пока одному из королей не поставят мат. Но это в шахматах.

В действительности игра продолжается, пока мат не поставят обоим.

– Твой ход, Джейд.

Девушка с осенне – рыжими волосами смотрела на экран перед собой и перегоняла палочку чупа – чупса с оного уголка рта в другой. Часы показывали 09:31:00 Голограмма висела в воздухе, совершенно не двигаясь. В центре была изображена женская фигура с подписью 'Джейд'. К ней вели стрелки от Рейко и Чезаре. Чуть в стороне стоял Вэйн со знаком вопроса над головой.

От Джейд стрелка вела к Серафиме. К ней же вела стрелка и от Сони. Другая стрелка, пунктирная, выстреливала к Джейд. Рядом с ней горела надпись '2 года?'. Нарьяна перевела взгляд, и в пустом пространстве голограммы возникла ещё группа людей. Все они сбежались в одну кучу, к Соне, Чезаре и Рейко, после чего их обвела рамочка и они все вышли на другую голограмму, где расстреляли стрелочками друг друга. Сверху загорелась надпись 'Школа. Год?'.

Удовлетворённо кивнув, девушка перевела взгляд, и загорелась третья голограмма. С картой мира. Она вся была испещрена красными и синими точками, от которых расходились кривые линии, словно в графике потенциалов.

Девушка неторопливо изучила график, после чего голограммы выстроились треугольником, где левая нижняя вершина была картой мира, правая нижняя – школой, а верхняя – была Джейд. Нарьяна перевела очередной взгляд на карту, после чего почесала нос. В этом что‑то было. Над Джейд загорелась надпись: 2018.12.21. Кивнув, девушка зажгла ещё одну голограмму, прямо под картой мира. Девушка нахмурилась, и все голограммы поднялись наверх. Новая голограмма тоже была картой мира, но с метками в виде схематических изображений клыков, пентаграмм и прочих занятных символов.

Девушка перевела внимательный и задумчивый взгляд на школу. Под ней возникла ещё одна голограмма. Там одна за другой пролетали страницы с информацией, которые Нарьяна читала довольно быстро, словно проглядывая. Религиозные, сказки, легенды, мифы, сигма – теории, эзотерические сайты. Наконец, она кивнула. На голограмме появилось её изображение в рождественской шапочке. Она наложила на него копию голограммы школы и одела в шапочки каждого, кто там был. Сверху загорелась надпись. 'Проект 'Санта', 2018.12.21'

Кивнув, она отвела верхние боковые голограммы в стороны и сместила поближе друг к другу нижние голограммы, после чего протянула связи и взглянула на часы.

Часы показывали 09:31:04. Время раскидать отношения между главами мира. В воздухе загорелось ещё три голограммы.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю