Текст книги "Весна 2018. Бог из машины (СИ)"

Автор книги: Александр Нетылев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)

Чезаре кивнул:

– Что удалось выяснить твоим 'одаренным девушкам'? – затем, иронически усмехнувшись, он добавил, – И что известно о нем тебе самой?

– Я знаю о нём довольно много, – ответила она, – Ведь это я его создала.

– Конкретнее, – драматическое признание Рейко кардинал оставил без комментария, – Возможности? Слабые места? Особенности поведения?

– Его слабым местом является характер. Технически, это единственное слабое место. RN‑JKR завораживает всё, чего он не может до конца понять. Из‑за этой черты он, по сути, вынужден 'играть честно', ставя перед своей лабораторной мышкой выполнимые условия. Если бы не эта черта характера, он бы, пожалуй, уже давно захватил весь мир.

Рейко чиркнула пальцем по голодисплею и повернулась к Чезаре.

– Технически, это NI – сервер с мощным синтетическим телом и множеством подключаемых сигмафинов. Его конфигурация может быть положительно любой. Даже без сигмафинов он способен одолеть взвод спецназовцев в рукопашном бою, благодаря мощным аналитическим способностям и невероятной реакции. Он неостановим и неистребим. Технически, чем дольше он за тобой наблюдает, тем меньше у тебя шансов, и тем ближе он к разгадке, после которой ты станешь для него скучным. Однако, его тело имеет небольшое несовершенство, которое он намеренно оставил, превратив его в оружие.

– Что за несовершенство? – уточнил Чезаре. Сверханалитик казался ему немногим менее опасным противником, чем ожидавший в Америке телепат, однако то, что Рейко сказала о его характере, вызвало интерес. Любопытно, что Джокер скажет о человеке, который в последнее время не особенно понимает сам себя?..

– Его тело может работать на сверхнагрузках в течение продолжительного времени, – сообщила она, – Однако, расплатой за это служит перегрев. Технически, он способен расплавиться во время боя. Правда, чтобы довести до этого, потребуется поддержать этот темп в течение очень заметного промежутка времени. Боюсь, дольше двадцати секунд пока не мог осилить никто.

– Насколько заметного? – все же уточнил шпион, хотя и понимал, что этой слабостью он не воспользуется. Более того: если Джокер осведомлен о ней, значит, он учитывает в своих расчетах, что его противник попытается ее использовать…

– Вряд ли дольше минуты, – ответила собеседница.

– А я знаю! У меня есть гениальный план, как убить Джокера! – радостно закричала Мария прямо в ухо Чезаре, заставляя того подпрыгнуть на месте.

– Я слушаю.

– Надо его подвесить! – радостно крикнула Мария, – Если я правильно поняла, то Джокер в первую очередь аналитик, а оттого не будет наносить удар, не проанализировав.

– А я уже всё сказала, – отметила Рейко, вновь оборачиваясь к сигма – проектору.

– Чем же? – поинтересовался Чезаре, понижая голос: хоть Рейко и в курсе по поводу Марии, человек, разговаривающий сам с собой, все равно выглядит странно, – Учитывая его вычислительную мощность, есть ли смысл пытаться атаковать его на его же поле?

– А почему нет? Если ты начнёшь действия вовсе неподдающиеся анализу и совершенно нелогичные в данной ситуации, он всё равно попытается их систематизировать, – предположила девушка, – В конце концов, это же его безумие. Он будет вынужден подчиняться ему, как Робин подчинялся своему максимализму и неуязвимости.

Что‑то в этом было: точно так же сам Чезаре вынужден был подчиняться своей хитрости и расчетливости. Вот только…

– Но стремление поступать нелогично само по себе поддается анализу, – возразил он, – Я согласен, что нет смысла пытаться найти оптимальную стратегию: он ее наверняка уже просчитал; но и попытка намеренно выйти за рамки логики также вряд ли что‑то даст.

– Не поддаётся, если добавить в процесс немножко допинга, – со святой уверенностью возразила Мария.

– Обкуриться, что ли? – ехидно ухмыльнулся кардинал, – Этому тебя учили в монастыре?

– Если ты собираешься и дальше смеяться, я тебе вообще помогать не буду, – обиделась послушница.

– Ну, извини, – особого раскаяния в голосе Чезаре что‑то не слышалось, только едва уловимый оттенок светлой грусти. На мгновение ему показалось, будто и не было последней пары дней, с клеймением Марии, убийством Лилит и сводящей с ума боязнью не успеть. Всего на мгновение.

– Отвергаешь, предлагай, – перешла из защиты в наступление девушка.

Хороший ответ, ничего не скажешь! У него уже было несколько вариантов, но он понимал, что раскритиковать их будет немногим сложнее. И еще был вариант, к которому особых претензий заметно не было, и который он без сомнений выбрал бы пару лет назад… Но к которому он ни за что не прибегнет теперь.

– Сперва нужно выяснить больше исходных, – вывернулся он, после чего обратился к Рейко, – Что твоим 'одаренным девушкам' удалось выяснить о ситуации в целом?

– Они смогли только отвадить королеву насекомых, перерисовав ей путь из катакомб таким образом, чтобы она выползла не под городом, а в стороне от него. Там же они королеву и усыпили. А вот выяснить по ситуации им удалось мало. Удара по RN‑JKR от них ожидать попросту бесполезно и глупо.

Она оправила очки.

– Собственно, я им запретила.

– Это разумно, – согласился Чезаре. От поддержки махо – сёдзе он бы не отказался, но понимал, что слаженных действий за столь короткий срок добиться не удастся, а у них самих еще меньше шансов против Джокера, чем у него.

– Таким образом, информации, которая помогла бы найти его, у нас нет… Но, думаю, учитывая столь любезное 'приглашение', он сам меня найдет, когда я появлюсь в Токио.

– Его прошлое 'приглашение' девочкам указывало на сад Хамарикю, – заметила Рейко, делая очередной вдумчивый росчерк на голодисплею, – Не думаю, что он так быстро сменит место обитания. Он в каком‑то смысле романтичен.

– Оттуда и начнем, – согласился шпион. Тут у него промелькнула одна забавная идейка, – Кстати, с такими аналитическими способностями он, скорее всего, склонен к порядку, не так ли? Можешь устроить мне небольшую утечку информации?

– Только скажи, что должно утечь, – кивнула она.

– Пусть наши общие 'друзья' на исторической родине как бы невзначай узнают, что произошло после битвы с гигадемоном, – тонко усмехнулся Чезаре, – Если, конечно, они об этом до сих пор не догадались. Свою роль в этом можешь не раскрывать, главное – чтобы знали мою. Кроме того, им следует заблаговременно, но не слишком рано, узнать, что я собираюсь объявиться в Токио, а конкретно… Ну, не в саду Хамарикю, это слишком очевидно, но где‑то поблизости.

Если противник сильнее на твоем поле, надо уйти на чужое. Например, создать хаос, к которому приведет столкновение в одном месте нескольких сил с разными интересами, не подозревающих друг о друге.

– Нет ничего проще. Это куда легче, чем предстоящая мне поездка в Нью – Йорк. Захватишь с собой Лилит?

– Ммм… это нелогично, – заметила Мария, а затем радостно добавила, – Я 'за'!

– Лилит? – удивился кардинал, – В лапы к Джокеру? Оно, конечно, добавит хаоса, но… Ты знаешь, кем мы рискуем, подставляя ее под удар.

– Во – вторых, это безопасней, чем в лапы к Тюльпану, а во – первых, не в лапы к Джокеру, а в лапы к Нарьяне, – ответила Рейко, – С учётом её реальной массы, телепортация займёт около суток, так что лучше уж воспользоваться планером.

Ожидаемо, но неприятно. Если Интерсигма не согласится помогать (а для этого придется рассказать ей все), то добыть планер будет… затруднительно.

– Твоя Нарьяна сможет быстро и незаметно переправить ее подальше от места встречи? Если да, то можно сделать остановку по пути. Если нет, то этим мы лишь выдадим ее местонахождение.

– Думаю, разберётся. Не к Франческе же её переправлять, – пожала она плечами, – В любом случае, думаю, она скоро очнётся. Не мог бы ты открыть дверь. Не хочу, чтобы она проснулась и подумала, что заперта: это не мой сигма – проектор.

Чезаре пожал плечами и открыл дверь. Имя Франческа, кстати… если это была та, о ком он подумал, то это то еще светило. Хоть и, в отличие от него, не в шпионаже, а в медицине. Он знал о ней, потому что уже при нем Папа отлучил ее от церкви за богомерзкие опыты…

– Главное, чтобы она не подумала, что ее сначала расстреляли из больверка, потом зарезали мечом, а напоследок еще стукнули рукояткой по голове, – язвительно заметил кардинал напоследок.

– Это уже не мои проблемы, Чэр, – заметила Рейко, чуть улыбнувшись и игриво опустив подбородок.

Лилит все еще спала прямо на полу, однако её изодранную одежонку заменил костюм с юбкой, разве что юбка была не классического фасона, а с экивоком в сторону традиционной школьной формы. Вечная отаку Рейко не могла не сделать клетчатое мини.

– Боюсь, что если она станет вести себя агрессивно, это будут проблемы всех, кто оказался слишком близко, – ухмыльнулся Чезаре.

– Но ведь я уже ухожу, – ответила Рейко, махнув ручкой, а затем лучезарно улыбнулась, – Хотя, конечно же, я никуда не уйду, не починив тебя. Вытащи пигалицу и располагайся сам.

Чезаре послушался приказа, после чего стал наблюдать представление 'Рейко и дверь'. Ученая подошла к двери и, поднявшись на цыпочки, попыталась дотянуться до самой двери. Не получилось: она коснулась лишь кончиками пальцев. Покачав головой, она подпрыгнула, зацепилась за ручку, а затем дверь быстро опустилась. Судя по испуганному вскрику, Рейко сама не рассчитывала на такой эффект.

– Из тебя джентльмен сейчас, как из меня, – отметила Мария, – Но у меня есть оправдание: я, все‑таки, наушники.

– А что, я когда‑нибудь был замечен в поисках оправданий? – иронично изогнул бровь Чезаре.

Наконец, дверь закрылась.

– Тебе Рейко сделала что‑то плохое? – спросила сигмафин. Вопрос его удивил.

– Вроде, нет, – задумчиво ответил кардинал, – А почему ты так решила?

– А почему тогда сам не закрыл за собой дверь? – поинтересовалась Мария, – Ох ты ж ё! Так вот, как ты выглядишь на самом деле!

– Не подумал об этом вовремя, – честно ответил он, – И кстати, ты ведь уже видела мой настоящий облик.

– Эм… я… кажется, забыла об этом, – растерянно ответила Мария, – И вообще, мне можно! Я была заморожена сегодня!

– Это верно, – чуть помрачнев, согласился Чезаре. Несколько секунд он молчал, а затем все же сказал, – Мария, пообещай мне одну вещь. Что бы ни случилось со мной, что бы ни случилось с другими, ты должна жить. Обещаешь мне?

Некоторое время он слышал только гудение сигма – проектора.

– Мне кажется, это от меня не особо зависит.

– Как знать… – ответил Чезаре, – В схватке с Белым Робином ты приняла удар вместо меня. Затем ты едва не погибла вместе с Лилит. Я не прошу тебя творить чудеса, просто… Помни, что твоя жизнь априори ценнее моей или чьей‑либо еще. Хорошо?

– Как одна жизнь может быть ценнее другой? – возмутилась она.

– А разве нет? – сейчас в голосе кардинала вместе с уже привычной симпатией и даже, в какой‑то степени, нежностью звучал вызов, – Разве твоя жизнь не дороже жизни чудовища, твари, ублюдка и далее по тексту?

– Тогда как ты можешь утверждать, что моя жизнь ценнее вообще чьей‑либо? – огрызнулась девушка, – В конце концов, всегда найдётся кто‑то благочестивей меня.

Вообще‑то, он ничего не говорил про благочестие. Если бы его спросили, чем конкретно она его покорила, он бы не нашелся, что ответить. И… наверное, это было правильно.

– Например, Катерина, – ехидно заметил он, – Какая разница, кто благочестивее? Для меня твоя жизнь ценнее всего. И поэтому я прошу тебя поберечь ее. Вот и все.

– Я могу пообещать её беречь, но я, как ты заметил, наушники, – хмуро отозвалась девушка, – Это несколько сужает круг действий, которые я могу предпринять для самозащиты.

– Я уже пообещал тебе человеческое тело, – пожал плечами Чезаре, не заостряя внимание на вопросе 'как это соотносится с идеей о равноценности жизней', – Будь уверена, это обещание я сдержу. И я надеюсь лишь, что после этого ты не забудешь свое.

– Ладно, – примирительно произнесла Мария, – Не будем грызться, как дворовые псы. Мне ж ещё долго на твоей макушке сидеть.

– Вот и хорошо, – кивнул Чезаре, но все же не преминул оставить за собой последнее слово, – Сегодня обещание чуть не убило тебя. Может быть, в другой раз обещание же поможет тебе остаться в живых.

Она не ответила. В неловком молчании они провели остаток времени, потребовавшегося на лечение. Странно, обычно сигмафины, как и магия, не работают под лучами сигма – проектора… Но Мария, видимо, была исключением из правил. Во всех отношениях особенная девушка.

Ну а после того, как лже – священник выбрался из проектора и восстановил личину, Рейко коротко резюмировала:

– Я сейчас займусь сливом информации, а затем отправлюсь в Нью – Йорк – этого психа нужно как‑то контролировать. Нарьяну найдёшь по адресу: улица Кунца, дом 17, под Токио. Транспорт, думаю, сам раздобудешь.

Брови Чезаре взлетели вверх, но тем не менее, он не стал комментировать тот факт, что прибыв в Токио вместе с Лилит, он фактически выдаст ее местонахождение Жестяному Джокеру. В конце концов, если с ней что‑то случится не по его вине, фатальных последствий это иметь не должно… А на упреки он сможет ответить, что они обе выступали за этот план.

– Остается надеяться, что Лилит не выкинет еще какой‑нибудь фортель по дороге.

– Тренируйся. Это ведь всего один ребёнок, – совершенно по – кошачьи фыркнула Рейко и, повернувшись спиной к агенту, направилась прочь.

– Это меня и пугает, – вздохнул Чезаре как бы про себя.

– Что пугает? – осведомилась Мария, и только сейчас кардинал сообразил, что последний короткий разговор был на японском, которого послушница почти не понимала.

– Необходимость общения с полоумными детьми, – мрачно пояснил он, прислонившись спиной к стене и дожидаясь пробуждения Лилит. Несмотря на цейтнот, будить ее он не торопился.

– Тебе так не нравится Лили? – расстроено спросила Мария, – Она же такая миленькая.

– Я отношусь к ней самой довольно нейтрально, – ответил Чезаре, – Но к чему я отношусь резко негативно, так это к ее привычке из‑за внезапно возникшей безумной идеи перебить весь план.

– Пхе, а ты бы как себя вёл, если бы всю жизнь был вынужден полагаться только на себя и воевать со взрослыми, – с неожиданным знанием дела возмутилась девушка, – Она нуждается в любви и заботе, только сама этого не понимает.

– Если судить о возрасте по внешности… – Чезаре внимательно посмотрел на Лилит. На вид ей было лет тринадцать, но как быстро взрослеют драконы, он не знал.

– …то к ее возрасту я успел четыре года прожить в одиночку на улицах, выживая лишь за счет сообразительности и осторожности. И еще год – поучиться в разведшколе. Я подозреваю, там не поняли бы попыток есть лампочки и тормозить квадроциклы ногами.

– Она сирота столько лет, сколько живёт. Она могла рассчитывать только на себя даже в воспитании. Мир людей для неё чужой, – эмоционально затараторила послушница, – Нужно быть помягче, иначе так вообще весь мир начнёшь ненавидеть.

– Ненавидеть мир? – удивленно переспросил агент, – Это глупо. Еще раз, я понимаю, что с ее прошлым есть от чего сойти с ума. И не осуждаю ее за это. Я лишь говорю, что каждая совершаемая ею глупость создает нам лишние сложности. Полагаю, ты не станешь отрицать этого.

– Как будто ты никогда не делал глупостей, – фыркнула Мария, – И, хоть ты и понимаешь, что Лили могла легко сойти с ума, ты, тем не менее, дистанционируешься от неё. Если ты и дальше будешь руководствоваться только логикой, то… то, как минимум, не сможешь победить Джокера.

– Дистанцируюсь, – легко согласился Чезаре, – Если ты не заметила, я от всех дистанцируюсь. За одним – единственным исключением.

Она тяжело вздохнула:

– Как вообще тебе удавалось изображать христианина, да ещё и сан получить, а?

– Хитрость, – просто пояснил кардинал, – Обман. Интриги. С недавних пор я не лгу тебе, но в целом, меня сложно назвать особенно честным человеком.

– Думаю, тебе пора научиться действовать нелогично, иначе Джокер тебя убьёт. Это не тот противник, которого можно победить хитростью.

Чезаре молча пожал плечами. Действовать нелогично… легче сказать, чем сделать. Даже то, что он уже сделал, было основано на совершенно логичных рассуждениях… Вопрос лишь в том, есть ли у Джокера все исходные. Иными словами: все ли он знает о том, кого столь опрометчиво пригласил…

На том же был основан и другой его план. Агент PSIA, которому довелось и поработать под прикрытием, и побыть в роли координатора, и порой пускать в ход… грубые средства, полагал, что любая победа основана на трех составляющих. Первая – это разведчики, собирающие исходные данные. Вторая – стратеги, на основе исходных данных составляющие план действий. Третья – солдаты, воплощающие план в жизнь. Любой агент подразделения PAFOS мог выступать во всех трех ролях, но Чезаре предпочитал побеждать за счет превосходства по второй составляющей. Однако, судя по тому, что сказала Рейко, по второй и третьей составляющим у Джокера заведомое преимущество. Оставалось обойти его по первой. Заставить действовать, исходя из неверных исходных данных.

Тем временем проснулась Лилит, сладко протянувшись и зевнув так, что её желание съесть огонь и запить его рекой перестало казаться невыполнимым. Юная драконица рывком уселась на кушетке и рассеянно почесала затылок, с прищуром осматривая окружающий мир.

Ну, и что прикажете сказать? 'Извини, что я тебя расстрелял, разрезал и стукнул пистолетом по голове'? Смешно звучит. 'Пошли, нам срочно нужно в Японию'? Заартачится из чистого духа противоречия. Не придумав ничего умнее, Чезаре сказал:

– Доброе утро.

– Где я?! – резко подпрыгнув на месте, спросила Лилит. Оглядевшись, она продолжила сыпать вопросами, – Где ящерик? Почему с неба падал свет? Почему на мне эта уродливая юбка?

– По порядку, – поморщился он, – Мы в лагере возле Рима. 'Ящерик' погиб, чтобы дать тебе шанс уйти. Свет с неба падал, потому что G‑Tech устроили бомбардировку. А юбка – проявление вкуса Рейко.

– Кто убил ящерика?! – разозлилась девочка, ударив кулачками по кушетке, – Кто посмел убить моего ящерика?! – она снова озлобленно ударила кулачками, а на глазах заблестели предательские слёзы, – Зачем?! Почему?! Что он им сделал?!

– Не пытайся мстить им, – намеренно – спокойным голосом ответил кардинал, – Этим займусь я, твоя же задача – не погибнуть и не попасть в их руки снова.

– Они убили ящерика! Моего ящерика! Я съем их мясо, выпью их мозг и кровью орошу землю на их могилах! – громко выкрикнула она.

– Видишь, о чём я говорю? Её вообще ничему не учили, – прозвучал в наушниках голос Марии, – Она отстала в развитии примерно в два раза.

– У тебя такие идеи возникали в семь лет? – шепотом съязвил Чезаре в ответ на замечание послушницы, после чего, уже громче, сказал:

– Послушай меня, Лилит! – в его голосе звучали властные нотки, пусть и не настолько, как тогда, на улицах Рима, – Он умер, чтобы дать тебе шанс выжить! Ты же не хочешь сделать его жертву напрасной?

– Ну и дурак! – крикнула она, – Меня собрали по кусочкам и его собрали бы! Умер! Дурак!

Она снова и снова била кулачками по кушетке.

– Обними уже её.

Пожав плечами, Чезаре последовал совету Марии, которая, похоже, понимала эту драконицу лучше, чем он.

– Он спас тебя, Лилит. Ценой своей жизни, – но спас.

Девочка уткнулась носом ему в грудь и начала колотить кулачком в плечо.

– Дурак! Он бросил меня! Я снова одна! Я не хочу одна! Глупый ящерик! Зачем? Я не хочу одна!

Погладив драконицу по волосам, шпион сказал:

– Лилит, я не могу помочь тебе найти твоих сородичей. Но я могу отвести тебя к Нарьяне: под ее крылом ты будешь среди таких же… одаренных. Там тебя признают и не будут сторониться.

Он не был в этом так уж уверен. Все‑таки Лилит была не только одаренной, но и безумной, и не факт, что прочие воспитанники Нарьяны примут ее как свою. Однако в его голосе не отразилось и тени сомнения. Как он уже сказал Марии, он был не самым честным человеком…

– Я не хочу к Нарьяне! Она слабая! Она не защитит меня! Даже ящерик умер! И все умрут! И я умру!

Несмотря на то, что со стороны Лилит выглядела лишь как ребёнок, её слова не могли не привлечь к ней внимание бойцов Интерсигмы, которые теперь стояли в стороне, не вмешиваясь, зато наблюдая.

Чезаре одарил их взглядом, в котором ясно читалось, что его нервы от необходимости утешать плачущего ребенка вплотную приближаются к своему пределу… А также что некогда разозлившего его Белого Робина пришлось извлекать из плаща в виде фарша, и что с теми, кто будет слишком нагло глазеть, не говоря уж о том, чтобы подойти с расспросами, случится то же самое. В голосе, однако, не отразилось и тени нервозности, лишь святая уверенность в собственной правоте:

– Зато она может спрятать тебя. Она спрячет тебя, и они тебя не найдут. Ты не умрешь… если доверишься нам.

Некоторое время Лилит молчала. Только вздрагивающие плечи говорили о том, что она всё ещё плачет. А затем драконица тихо произнесла то, что было для нее совершенно не характерно:

– Мне страшно.

– Не бойся, – негромко ответил Чезаре, – Я не дам им причинить тебе вред.

'Учитывая, к чему это привело в прошлый раз', – мысленно добавил он, однако уточнять не стал. Сейчас она должна доверять ему, а не думать о том, что до сих пор жива только из‑за Марии. Фразу 'и сам больше не причиню' он также предпочел оставить при себе.

Минут пять она молча плакала у него на плече, а он говорил разного рода успокаивающие глупости. И вот, наконец, драконица затихла.

– Вот видишь? – подала голос Мария, – Это не так уж и сложно. Даже проще, чем убивать чертей.

– Ничего ты не понимаешь, Мария Гомес, – прошептал кардинал в ответ, – Это не столько доказывает твои слова, сколько наоборот.

Ведь его слова были не более чем просчитанной манипуляцией. Мышление Лилит подчинялось логике – своей, особой, детской логике. Настроившись, наконец, на нужную волну, интриган смог управлять им. Детьми вообще легче управлять, потому PSIA и предпочитает начинать обработку будущих элитных агентов с самого детства.

Однако всего этого он объяснить не успел. К счастью, поскольку слух драконов, как оказалось, был острее, чем человеческий.

– Машка?! – воскликнула девочка, резко поднимая голову и ударяя его затылком по подбородку, – Где?!

Будто перебарывая себя (он понимал, что Лилит не причинит ей вреда, но после поисков на дне и сумасшедшей 'операции' его стремление защищать Марию начало медленно, но верно доходить до уровня паранойи), Чезаре снял гарнитуру с головы и надел на голову Лилит.

– Что? Где ты?! – подпрыгнула Лилит, едва наушники оказались у неё на голове, – Что? Как? Ах он бычий потрох!!! – завопила драконица, вставая в боевую стойку, будто готовая порвать неизвестно кого на британский флаг.

Судя по всему, Лилит и Мария найдут общий язык, и их разговор продлится достаточно долго. Чезаре же тем временем предстояло найти транспорт. Что будет непростой задачей: ближайший уцелевший аэропорт довольно далеко, а телепортацией воспользоваться не было возможности. Основным вариантом было воспользоваться помощью Интерсигмы… Но это очень сильно зависит от того, кто там сейчас за главного.

Увы, Бог явно решил, что на сегодня удачи хватит. Разумного и здравомыслящего майора, помогавшего с поисками Марии и допросом Робина, уже не было. Вместо него за главного был бульдожьего вида старик, упрямый, воинственный и свысока смотревший на гражданских. Чезаре убил битый час на то, чтобы убедить его предоставить транспорт, рассказал ему о расчетах Рейко по поводу возможности спрятать сигма – фон от 'эксперимента G‑Tech', но в итоге добился скорее обратного эффекта.

Подойдя к Лилит, слушавшей что‑то забавное, Чезаре коснулся ее плеча и негромко, но четко сказал:

– Мы уходим. Сейчас.

– А? – не сразу поняла девочка, а затем кивнула головой, – Ага.

Спрыгнув со своего насеста, она протянула Чезаре свою ручонку. Тот повел ее прочь из лагеря, поминутно оглядываясь, чтобы вовремя обнаружить бойцов Интерсигмы, идущих к ним. Он хотел как можно дальше уйти открыто, но если что‑то пойдет не так, собирался воспользоваться магией…

Собственно, от задержания прямо на месте 'за противодействие сотруднику Интерсигмы' его спас только статус кардинала и риск дипломатического скандала. Всего шесть лет назад идея 'дипломатического скандала с участием Ватикана' вызвала бы только смех, но сейчас все было иначе. И Интерсигма вынуждена была отпустить его. Но не Лилит.

– Мася просит передать наушники тебе, – сказала она.

Чезаре почти не скрывал вздоха облегчения. Он сознавал, что с логической точки зрения лучше, если она у Лилит, ведь это давало хоть какой‑то шанс удержать драконицу от глупых выходок; однако так ему было спокойнее… Да и, чего скрывать, слышать ее голос было приятно.

– Неплохо было для разнообразия немного пообщаться с не – сволочью, не правда ли? – шутливо поинтересовался кардинал, надевая наушники.

– Ты собираешься долго дуться? – обиженно спросила Мария, – Между прочим, это я умерла за сегодня аж два раза.

– А разве я дуюсь?

– А разве не за этим ты опять припоминаешь мои слова? – обиженно ответила девушка, – Я, между прочим, умирала в тот момент.

– Ну, во – первых, – педантично ответил Чезаре, – Про 'сволочь' ты ничего не говорила. Звучали 'чудовище', 'тварь', 'гад', 'ублюдок' и еще 'мудила желтозадый'. Последнее, замечу, уже расизм. А во – вторых, нет, я говорю это не из‑за этого, а только потому, что вижу, что общение с человеком… не самых высоких моральных принципов тебе неприятно.

– Ну, так работай над собой, – ответила Мария, – Уж, хотя бы, притворяться милым и пушистым ты умеешь.

– Притворяться умею. Но оно тебе надо? Ты ведь знаешь, что это будет ложь.

– Если так посмотреть, то вежливость – тоже ложь, но ведь от этого она не становится злом.

– Не совсем, – возразил лже – священник, – Есть разница, придерживаться неких норм, что мы обычно и подразумеваем под вежливостью; или скрывать собственную личность. Мне не впервой как первое, так и второе, однако ты одна из немногих, кому я показал себя настоящего, – он печально улыбнулся, – И похоже, то, что ты увидела, тебе не понравилось.

– Так или иначе, – отмахнулась она, – Что случилось? Куда мы идём?

– Переговоры зашли в тупик, – сказал Чезаре, отмечая про себя, что она уже в который раз уходит от темы, стоит только коснуться ее к нему отношения, – Интерсигма не поможет нам добраться до Японии; более того, они попытаются забрать Лилит. Нам остается лететь обычным самолетом… Что неприятно, поскольку мы тратим много времени.

– Да, пошли они в жопу с такими предъявами, да простит их Господь! – гневно ответила девушка, – Давай тогда просто притырим планер ради благого дела.

– Именно туда они и пойдут, но лучше, чтобы к тому моменту нас поблизости уже не было, – усмехнулся кардинал, – Об идее с планером я думал, но… Не думаю, что смогу успешно довести его до Японии. Так что, оставим это на случай, если затея с аэропортом по тем или иным причинам не выгорит.

– А ты довези планер до аэропорта!

– Да, это должно помочь остаться незамеченными и слиться с толпой, – ехидно заметил он.

– Ой, как будто умеющий менять внешность японец не сможет затеряться в толпе, – фыркнула девушка.

– Как раз меняющий внешность японец – сможет, – пояснил Чезаре, – А вот меняющий внешность японец на планере…

Он скорее думал о каком‑нибудь наземном транспорте: это будет не так заметно, кроме того, его он умел водить не только в теории. Остановившись на одном из джипов, вблизи которого было сравнительно мало народу, Чезаре ненадолго спрятался, чтобы изменить личину. С мстительной улыбочкой он принял облик (включая униформу) того самого офицера, с которым безуспешно пытался договориться. Осталось поймать момент, когда никто не будет смотреть непосредственно на джип, дабы не задались вопросом, с чего это офицер Интерсигмы взламывает замок.

Как он и рассчитывал, останавливать офицера никто не стал. Единственной, кто был недоволен этим раскладом, была Мария.

– Ты так мог и планер увести, – недовольно пробормотала она.

Тем не менее, маленький отряд легко миновал блокпосты, проехал через закрытые ворота, а затем во все лошадиные силы мчал в сторону аэропорта.

– Говорю же, это было бы слишком заметно, – ответил шпион, ведя машину, – Не спорю, военный транспорт вообще заметен, но воздушный – заметен вдвойне, если не втройне. И вообще, – тут он весело улыбнулся, – Ты что‑то с самой битвы с Робином подбиваешь меня угнать планер. Мечта детства?

– Ну – у-у… что‑то вроде того, – ответила девушка.

– Планер? – оживилась драконица, – Точно! Угнать планер! Запишу в ежедневник!

В следующую секунду Лилит действительно открыла ежедневник, что самое примечательное, бумажный, и старательно что‑то там вывела печатными каракулями.

– А управлять‑то ты им умеешь? – не было понятно, к кому именно из них обращается Чезаре… Но можно было предположить, что все же к Марии, потому как Лилит он не пустил бы за штурвал даже под страхом смертной казни.

– Ммм… нет, но мне хотелось бы научиться, – смущенно сказала послушница.

– А я и машиной управлять не умею, но ведь каталась, – уверенно ответила девочка.

– Страшно представить… – пробормотал Чезаре в ответ на слова Лилит, после чего, уже обращаясь к Марии, уверенным тоном пообещал:

– Получишь тело – научишься. Непременно.

Тем временем в небе появился планер.

– Хех, похоже, пропажа машины не прошла незаметно, отче, – как‑то невесело отметила девушка.

– Я и так был очень удивлен, что нас выпустили из лагеря без проблем, – пожал плечами 'отче', прибавляя газу и прикидывая, сколько осталось ехать. У него была задумана пара трюков, чтобы сбить со следа погоню, но после первого же из них машину придется бросить. Значит, нужно проехать достаточно далеко, чтобы дальше дойти пешком. Или же… задействовать план 'Б'. Который с каждой секундой все вернее превращался в план 'А'.

– Водитель на военном джипе, – услышал мужчина голос из громкоговорителя планера, – Остановитесь и прижмитесь к обочине. Повторяю, остановитесь и прижмитесь к обочине.

Не успеть. Значит, план 'Б'. Ну что ж. Наглость, как известно, второе счастье. Сказав что‑то малопонятное на латыни, Чезаре затормозил.

– У тебя есть план, – скорее утвердительным, чем вопросительным тоном сказала Мария.

– Ты почему затормозил?! – возмущённо воскликнула драконица.

– Бредовый, – признался агент, – Но есть. Лучше, чем пытаться обогнать планер.

Он стал дожидаться, когда бойцы выйдут из планера, чтобы держать его на мушке. Во избежание глупостей, которых им все равно не избежать…

– Лилит, когда мы выйдем из машины, держись рядом со мной и ничего не предпринимай без моего указания.

– Ну – у… – надулась девочка, однако же, ничего не возразила.