Текст книги "Весна 2018. Бог из машины (СИ)"

Автор книги: Александр Нетылев

– Поймать?! – в один голос воскликнули пилот и капитан.

– Пресвятая форсунка? – переспросила Мария.

Тем временем демон закончил выпрямляться и теперь стоял, сгорбившись, словно упёрся спиной в небесную твердь, и сверлил светящимися глазами небольшой планер.

– Что‑то мне захотелось улететь отсюда, – произнёс пилот, наклоняя штурвал в сторону, заставляя планер начать боком удаляться от ноги гиганта.

– Не слишком далеко! – поторопился одернуть его Чезаре, – Если он попытается поймать нас, а мы улетим, то единственный шанс будет упущен. И на запад, потому что именно туда ближе всего.

– Как скажете… – только и успел сказать пилот, прежде чем его перебил громогласный демонический, словно из старых фильмов, голос с небес:

– Ну что, жалкий священник, убедился ли ты в моей власти и мощи?! – пророкотал демон.

– А от скромности он не умрёт, – недовольно констатировала Мария.

– Не сметь помирать от скромности! – пробормотал Чезаре, – Что мне, план выбрасывать, что ли?

После чего в полный голос (пусть и неспособный тягаться с демоническим) крикнул демону:

– Не – а, не убедился! Это небось совпадение, раз ты не сумел в точности выполнить инструкции…

– Сейчас ТЫ в точности выполнишь МОИ инструкции! – прогрохотал демон, в один шаг сокращая расстояние до планера.

– А – а-а – а!!! – завопила Мария, как она делала это всегда, когда заглядывала через плечо человеку, игравшему на компьютере во что‑то активное, – Быстрей – быстрый – быстрей!

Пилот вдавил что есть мощи рычаг скорости. Планер буквально рванул с места, уходя из‑под руки демона.

– Выводи в море, – напомнил Чезаре, после чего подскочил к окну, выходящему в сторону демона, и показал тому сначала неприличный жест, а потом крест, подсвеченный 'божественным сиянием'.

Несмотря на то, что планер нёсся с огромной скоростью, демон почти не отставал от них, хотя долго в таком темпе он не выдержит. Каждые две секунды расстояние между ними увеличивалось на сотню метров, если не больше.

– Превосходно, – негромко протянул Чезаре, – Все идет как надо в этом лучшем из миров… Теперь главное не оторваться от него слишком сильно.

– Не думаю, что у нас получится, – отозвался бледный пилот.

– Притормози немного, – посоветовал капитан, – Мы от него уже в паре километров. Как бы не потерял нас. Сверкните ему там крестом, – обратился он к кардиналу.

Чезаре сверкнул. Вот он и опять запалился… Впрочем, чтобы справиться с чертом, так или иначе придется демонстрировать, что он 'не обычный священнослужитель', по выражению Марии…

– Я предполагал три равновероятных расклада, – негромко пояснял он тем временем, – Один плохой и два хороших. Плохой состоял бы в том, что сигмафин проигнорирует свое обещание. Тогда демона пришлось бы уничтожать вместе с Римом, чего мне бы не хотелось: этот город мне нравится… Наилучший вариант состоял бы в том, что он выполнил бы обещание полностью, и тогда демон смирно бы проследовал в море. Наконец, третий вариант, похуже, чем второй, но гораздо лучше первого – демон положит Рим и кинется за нами. Что и произошло.

– Вы вообще понимаете, что происходит сейчас в Италии? – поинтересовался капитан, который отличался редчайшей способностью спокойно наблюдать за несущимся следом гигантским демоном, каждый шаг которого был причиной среднего землетрясения, и при этом вести в меру спокойный диалог.

– Подозреваю, что ничего хорошего, – ответил Чезаре, – Более того: из того, что успел разболтать мне Белый Робин, я подозреваю, что 'ничего хорошего' в ближайшее время будет происходить не только в Италии…

– А можно суть, вкратце? – поинтересовался капитан, глядя, как гигант ступает в воду, поднимая огромную волну, смывающую прибрежные посёлки.

– Если вкратце, то за Робином стоит некая 'Она', – ответил Чезаре, – Имени он не назвал, но из контекста его речи можно сделать вывод, что это сигмафин. Кроме того, он упомянул, что достигнет цели 'первым из них', из чего можно сделать вывод, что на нее работает еще сколько‑то самостоятельных деятелей… схожего масштаба. Снижайтесь потихоньку. Когда он зайдет достаточно глубоко, нам нужно находиться как можно ближе к воде.

Капитан кивнул и взял в руку рацию.

– Артиллерия, готовьсь.

– Мы его видим, шеф! – ответила 'артиллерия', – Куда нам бить?

Капитан с немым вопросом уставился на кардинала. Тот предостерегающе поднял руку:

– Бейте на уровне плечевого пояса, но не раньше, чем я подам сигнал.

Чезаре напряженно ждал, когда демон зайдет в воду хотя бы по колено, а лучше по пояс. Нужный текст уже был заготовлен, а крест – привязан к кончику лески…

Планер спустился настолько низко, что воздушная волна от него начала поднимать брызги так высоко, что Чезаре увидел радугу сверху. Чёрт тем временем уже зашёл по колено и, недолго думая, ударил ногой, поднимая волну, двинувшуюся в сторону низколетящего планера.

– А – а-а – а-а – а! Вверх! Вверх! – если бы Мария могла прыгать, она сейчас бы запрыгала.

Не успели. Волна ударила по хрупкой воздушной посудине, ломая крылья, срывая обшивку, а затем все пассажиры и пилот оказались под водой, в стремительном водовороте, полном бурлящей пены и бойких пузырей, потерявшись где‑то между небом и землёй. Втянув леску обратно в руку (теперь уже до воды не требовалось далеко тянуться), Чезаре постарался вынырнуть на поверхность, выискивая куски планера, оставшиеся на плаву. Судьба капитана с пилотом его не особенно волновала, а вот сигмафин он постарался не потерять.

Двинувшись туда, где, как он полагал, находится верх, Чезаре вдруг увидел тень, закрывающую солнце, а мгновение спустя осознал, что же это за тень: это был кусок обшивки, который плавать не хотел и не любил, зато мог тонуть и топить других. Отчаянным движением Чезаре оттолкнулся вправо, стараясь уйти из‑под тонущей железки. Что ж, по крайней мере он нашел верх, ведь куски обшивки обычно тонут сверху вниз…

Плавать в рясе было то ещё удовольствие: ноги опутывала ткань, сама одежда быстро тяжелела, двигать руками было очень тяжело. Кардинал осознал, что как бы он не грёб, солнце лишь удалялось, а не приближалось. Сориентировавшись, он поискал глазами кусок обшивки и выстрелил леской. Получилось. Запустив механизм сокращения, мужчина обнаружил, что кусок обшивки, вроде как, тонет. Наконец, добравшись до поверхности, Чезаре попытался схватить этот кусок, но тот перевернулся буквально перед его носом.

Первым делом, выбравшись на поверхность, Чезаре жадно вдохнул воздух. Во вторую – проверил наличие сигмафина с душой Марии. И только в третью – оглянулся в поисках более устойчивой опоры… Кажется, самой надежной опорой был… демон. Ведь демон?3 уже продемонстрировал, что леска, в отличие от меча, для них материальна. А значит… Дождаться, когда он будет в семи метрах, запустить леску, целясь в колено, и использовать механизм сокращения.

Недостаточно близко. То, что для демона было 'так, руку протянуть', в семь метров лески никак не вписывалось. Вода заволновалась, из‑за чего мужчину закачало под водой, словно на волнах, и Чезаре увидел… что солнце попросту исчезло с небес, которые закрыл собой огромный стан туманного монстра.

– Отче! Боритесь! Вы же утонете! – крикнула в уши Мария.

– Никогда бы не подумал, – попытался проворчать священник, но из его рта вырвались лишь пузыри. Что ж, время задействовать резервный вариант.

Отчаянно гребя ближе к цели, амагус включил самый мощный свет, на какой только был способен. Расчет строился на то, что демон попытается поймать столь неприятную 'лампочку'. Не сумеем еще раз дотянуться до ноги – зацепимся за руку, той же леской…

Когда рука демона опустилась в воду, его огромные пальцы сомкнулись вокруг Чезаре. Каждый палец был таких размеров, что кардинал мог плясать на кончике каждого, как ангел на острие иглы, не опасаясь грохнуться вниз. С другой стороны, именно это делало его грабли такими неуклюжими. Цепляться за них всё же пришлось, просто потому, что иначе благое намерение демона вытащить святого отца из воды закончилось бы провалом. Наконец, Чезаре смог глубоко вздохнуть.

– Как высоко… – только и смогла отметить Мария.

Действительно, это крайне высоко. Уже сейчас Чезаре темпами хорошего скоростного лифта поднялся на высоту, примерно соответствующую пятидесятому этажу, а ведь он еще не достиг и пояса демонического колосса.

Тем не менее, самое время было возвращаться к прерванному плану. Касаться воды крестом уже не выйдет, но строго говоря, это необязательно.

– Exorcizo te, creatura aquæ, in nomine Dei Patris omnipotentis, et in nomine Jesu Christi, Filii ejus Domini nostri, et in virtute Spiritus Sancti: ut fias aqua exorcizata ad effugandam omnem potestatem inimici, et ipsum inimicum eradicare et explantare valeas cum angelis suis apostaticis, per virtutem ejusdem Domini nostri Jesu Christ: qui venturus est judicare vivos et mortuos et sæculum per ignem…

Говорят, что весь обряд освящения воды (исключая, естественно, торжественную мишуру) можно провести всего за минуту. Конечно, молитвы будут скорее напоминать скороговорки, но Чезаре предполагал, что Бог как‑нибудь разберется, чего именно от него хотят…

На уровне глаз чудовища священник оказался, когда уже заканчивал свою молитвенную скороговорку.

– Ну что, убедился, козявка?! – пророкотал демон низким угрожающим басом, – А что можешь сделать ты?!

Несмотря на сложную ситуацию, Чезаре ехидно улыбнулся, добавляя еще немного света. Не считая выкрутаса со сбитием планера, все шло точно по плану. Ему требовалось всего около полуминуты, чтобы закончить вторую и последнюю молитву этого обряда:

– Deus, qui ad salutem humani generis maxima quæque sacramenta in aquarum substantia condidisti: adesto propitius invocationibus nostris, et elemento huic, multimodis purificationibus præparato, virtutem tuæ benedictionis infunde; ut creatura tua, mysteriis tuis serviens, ad abigendos dæmones morbosque pellendos divinæ gratiæ sumat effectum; ut quidquid in domibus vel in locis fidelium hæc unda resperserit careat omni immunditia, liberetur a noxa…

Однако, демон не отличался излишней терпеливостью. Выждав всего десять секунд, он сжал пальцы так, чтобы Чезаре оказался в своеобразной клетке, после чего затряс рукой, словно собирался бросить кости.

– Отвеча – а-ай!!!

– Non illic resideat spiritus pestilens, non aura corrumpens: discedant omnes insidiæ latentis inimici; et si quid est quod aut incolumitati habitantium invidet aut quieti, aspersione hujus aquæ effugiat: ut salubritas, per invocationem sancti tui nominis expetita, ab omnibus sit impugnationibus defensa. Per Dominum…

Выскользнув из‑под пальца, кардинал одним прыжком переместился на нос чудовища.

– Amen, – закончил Чезаре, осенив себя знамением, – Я – ничего, но мне и не надо. Ну как, ногам не жарко?

– Я убью тебя, – возопил демон и… начал пританцовывать, как на горячей сковородке.

– Ага, все‑таки жарко! – ухмыльнулся Чезаре, отправляя крест в нос демону. Интересно, как скоро солдаты поймут, что приказов ждать неоткуда, и начнут действовать на свой страх и риск? Иными словами, не пора ли сваливать? И если на то пошло, как?..

И словно сглазил. Так как демон отчаянно, высоко поднимая ноги, бежал в сторону берега, артиллерийской батареи кардинал не видел, но звук залпа был хорошо узнаваем.

Прыжок вниз, с зацепом в последний момент, чтобы не разбиться об воду. И в этот самый момент в грудь демону ударили первые снаряды, отбрасывая его назад, обжигающую воду. Удар был такой силы, что кардинал не удержался на весу, все‑таки падая в море, не торопящееся давать ему пройти аки посуху.

Ну что ж. По крайней мере, проблема спуска решилась сама собой. Чезаре анализировал события отрешенно, будто это все происходило не с ним. 'Взрыв. Удар об воду. Кажется, контузия'.

Надо подняться. Ему надо подняться. 'А ведь он – это я', – с запозданием сообразил лжесвященник. 'Значит, мне надо подняться'. Ну что ж…

С низким рычанием Чезаре вынырнул на поверхность. Кажется, до берега оставалось не так далеко; и результат затеи со святой водой скоро можно будет досмотреть, не борясь поминутно с течением…

Следующий залп оглушил его, небо и земля смешались в единую мешанину ярко – белого и тёмно – синего, а затем он и вовсе погрузился во тьму.

Глава 9

 
Нет опоры мне.
Не в кого упасть!
Я ведь здесь один.
Над огнём глубин
Лечу в ужаса пасть!
Замер Он в Огне,
И чего‑то ждёт.
Ну же, тёмный бог,
Милосердием Твоим
Вонзи в меня свой рог!
Но молчит он вдруг,
Пропускает ход.
Тоже ранен Он,
Или опять сон
Вереницы вьёт?
Как же теперь жить
И куда идти,
Если всё обман?!
Но уже летит вперёд,
Памяти моей туман.
 

YellowDragon

– Охренеть! – услышал Артур незнакомый хриплый голос, – Живой дракон!

Быстрый анализ ситуации услужливо подсказал: фраза принадлежала самому настоящему живому бомжу. Сэйхо понял, что сейчас надо что‑то делать, чтобы избежать крика и ора. Конечно, потом бомжу никто не поверит, но на крик могут и прибежать 'стражи порядка'.

Хвост дракона обмотал тело Евы, словно змея, мягко поднимая рыжеволосую в воздух. Дракон вскочил и вытянул лапу в сторону человека… нехило так зумируя своё, и так не малое, тело скачком вперёд.

– Рррррр! – сказала пасть дракона. Всё бы ничего, но низкочастотные звуки, которые Сэйхо мог издавать животом, воздействовали по – разному на людей, вплоть до инстинктивной паники (хотя в хорошем настроении Сэйхо они были приятны и людям). Правда, сейчас было бы лучше, если бы эта пародия на гражданина Германии просто потеряла сознание. Иначе придётся воспользоваться колдовством.

Бомж секунду стоял прямо перед драконом, а потом медленно присел на корточки, похлопал себя ладонями по коленям, а затем развёл руками и сказал два раза 'ку'.

– Спать иди! – мрачно пробурчал дракон в ответ, лавируя телом рыжеволосой в воздухе и стараясь ни обо что ею не задеть (хвост дракона просто не желал находиться на одном месте, когда он не отдыхал), – К утру отпустит… – оптимистично предположил он, рассчитывая, что уж до утра они точно отсюда смоются.

– Дык, уже утро, – ответил бомж, указывая в сторону небольшого окошка, через которое светило солнце, – И вообще, я не пьян. Когда я пьяный, я летаю.

В этот момент проснулась и Ева, она обнаружила себя в до боли неестественном положении.

– А – артур? – вопросительным тоном произнесла она.

– Прости, – сказал дракон девушке, делая так, чтобы рыжеволосая приземлилась на ноги между ним и бомжом, и предоставляя двум 'летающим' существам разрешить создавшееся недоразумение. Тем более что по всему выходило, что пора сваливать из подвала.

Увидев бомжа, она тут же встала в позу готового ударить рогами быка.

– А ты вообще кто?! – хмуро спросила она.

– Батюшки! Дракон похитил деву! – радостно воскликнул бомж, вскидывая руки вверх, – Когда у вас свадьба?!

Ева как‑то ошарашенно отшатнулась назад и в рассеянности взлохматила волосы:

– Ну… это… как бы… еще не планировали…

Закрыв лицо лапой и издав нечто похожее на усталый вздох, Сэйхо понял, что рыжеволосая тоже не контролирует ситуацию.

– Ты главное правительству не рассказывай о нас… – прогудел дракон из‑за спины рыжеволосой, – А то они любят… охотится на драконов.

Похоже, Ева только сейчас поняла всю серьёзность ситуации. Она шагнула вперёд к бомжу и нанесла ему резкий удар в челюсть, отбросивший бомжа к стене. Не требовалось быть экспертом, чтобы понять, что безвольный кулек, свалившийся к ногам отряхивающей руки рыжеволосой, был всего лишь мёртвым телом.

– Он бы сказал, – уверено пояснила она.

Сэйхо печально посмотрел на человека, ци которого он больше не чувствовал. Дракон издал какой‑то звук, в котором чувствовалась печаль.

– Зачем? Был другой выход…

– У нас нет времени искать другие выходы, – жёстко ответила Ева, – тем более, что я в этом бомже ничуть не уверена. Ненормальный, но нищий. А нищему всегда хочется больше денег. Артур, – она повернулась в сторону дракона, – Ты искренне считаешь, что у нас с тобой и без того мало проблем?

Сэйхо молчал примерно с минуту.

– Неужели ты не понимаешь? Решая таким образом близкие проблемы, мы отдаём капли своей крови самой далёкой и самой опасной из всех проблем, которая использует их против нас. Когда я убил человека впервые… Уроборос получил надо мною власть. С каждой новой смертью он становится сильнее во мне… каждый раз, когда я не могу найти выход в соответствие с моей Природой, он получает шанс… сколько ещё ему нужно, чтобы окончательно победить?

Правда, было и то, что Сэйхо не сказал сейчас, надеясь, что рыжеволосая не научилась ещё инициировать мысленный контакт самостоятельно: он опасался, что самым лучшим выходом для неё будет уничтожение, а не защита дракона… который, возможно, сыграет не последнюю роль в гибели её мира. Сэйхо быстро задавил мысли и запустил превращение.

В комнате вспыхнуло золото, и, через пару секунд Артур уже лежал, прислонившись к грязной стене и пытаясь восстановить дыхание. Подойдя к нему, Ева положила руку ему на плечо.

– Но внутри меня нет Алоглазого. Убивать – такова природа человека. Вряд ли мироздание дало нам клыки для того, чтобы мы щипали травку.

Она нахмурилась, а затем её брови резко взлетели вверх.

– А Звездокол? Он ведь из вашего рода. Получается, его нельзя использовать для убийства?

– Я не знаю… – честно ответил Артур, как только смог дышать в нормальном ритме, – Возможно, это только моя проблема… да, в тебе нет Алоглазого… но это не значит, что убивая, ты не вычёркиваешь из себя что‑то. Каждому свойственно желание защитить себя и близких. Существо, которое пренебрежёт своей защитой, поступит не в соответствии со своей природой. Но направлять свою волю на убийство непосредственно… это не то же самое. Каждый будет блокировать удар и останавливать атакующего, но когда он выбирает своей волей прервать жизнь того, кто ещё не прервал его жизнь – это уже… быть на один шаг впереди ситуации и… получить необратимые изменения, – англичанин развёл руками, показывая, что не в силах объяснить более чётко то, что чувствует, – Как бы я сам хотел спросить об этом кого‑нибудь более понимающего…

Помолчав с минуту, Артур тихо ответил и на последний вопрос рыжеволосой:

– А разве можно 'использовать' живое существо для убийства вообще? То же самое и с Звездоколом. Мы создаём у себя в голове конструкции, которые заставляют нас думать такими категориями… но это не наша Природа. Это всё созданное, а не врождённое. Созданное из страха потерять… себя или близких. Но поступая так, мы теряем сразу и то, и то, – Артур устало наклонил голову и облизнул пересохшие губы, – Как много слов и как мало я могу объяснить…

Ева некоторое время смотрела в пустоту, а затем резко замотала головой.

– Че – его? Знаешь, я вот ничего не поняла только что.

Она протянула руку Артуру, предлагая помочь подняться.

– Тем более что я убила его, чтобы уберечь тебя же. В современном обществе всё куда сложней, чем на канале Discovery.

– Именно поэтому современное общество, вероятно, и будет свидетелем конца времён… – задумчиво ответил Артур, принимая руку рыжеволосой, – Нужно уходить из этого места. И искать какую‑то перевалочную базу в этой стране… не заявимся же мы прямо в таком виде в штаб – квартиру G‑Tech?

– У меня есть их спецовки, – указала пальцем куда‑то через плечо девушка.

– Как же мне теперь перемещаться по городу с топором больше моего роста? – покачал головой Сэйхо, – С ним и в спецовке G‑Tech я буду выглядеть ничуть не менее нелепо, чем в теперешнем костюме…

– Да, действительно, работяга с сигмафином в руках, работающий на компанию, которая нелегально похищает магических существ и сигмафины, чтобы распотрошить их и понять, как они работают, – это очень подозрительно.

Она фыркнула.

– Запихнём в чехол от контрабаса, если тебя это так напрягает.

– Тогда уж нужно найти чехол, который будет соответствовать методу перевозки ценного сигмафина и играть эту роль… – пожал плечами Артур. – Только вот где мы сейчас его найдём? А нам ещё из этого подвала выбираться на свет к людям… – судя по всему, Артур чувствовал себя неловко, будучи прикованным к топору. Хотя кто к кому был прикован – сложно было сказать. Во всяком случае, англичанин явно считал, что ему на лоб повесили табличку 'неведомое древнее существо с могущественным сигмафином, опасайтесь меня!'.

Неожиданно сигмафин в руке англичанина… просто растаял. Ева ошарашенно замерла, не зная, что и сказать, а в голове мужчины прозвучал доселе незнакомый, но тёплый и близкий голос.

– Отныне мы едины. Один, другой, оба сразу. Нет разницы.

– Ты слышал это?! – девушка ткнула пальцем в грудь спутника, – Он говорил с нами. Одновременно с обоими!

– Кто ты? – спросил Сэйхо, мгновенно закрыв свое сознание. Если бы он был в истинной форме, то мог попробовать прикрыть и сознание рыжеволосой… но сейчас это было невозможно.

– Вы зовёте меня Звездоколом, – ответил голос, – Но раньше меня звали Инай.

– Меня зовут Сэйхо… впрочем, наверное, ты уже знаешь, если всё это время был в контакте… Ты… чувствуешь себя достаточно… чтобы понимать, что происходит вокруг, и мыслить?

– Благодаря действиям полукровки, мы с тобой теперь едины. Я вижу всё, что теперь видишь ты, и я могу говорить, пользуясь твоими силами, – ответил Звездокол, – Ты можешь сам обратиться в топор или призвать меня, если тебе понадобится. Не думаю, чтобы ты был сильно против, что благодаря действиям влюблённой в тебя полукровки, в твоём теле теперь на одного обитателя больше: похоже, тебе давно не привыкать.

– И ты бы не хотел… уйти в Хаос, умереть окончательно, вместо того, чтобы тянуть эту агонию вместе со мной? Да ты, наверное, мазохист… если бы у меня был выбор, я бы предпочёл окончательный хаос или даже просто быть спящим камнем до конца времён…

Артур бы хмуро улыбнулся половиной своих губ… но сейчас его тело застыло на месте, смотря куда‑то внутрь себя…

– Как я получаю что‑то от тебя, кое‑что я получил от этой полукровки, – ответил топор, – Нужно быть пустым камнем, окунувшимся в душу человека, чтобы понять, отчего же эти слабые жалкие существа столь сильны. Пожалуй, у меня есть кое – какие свои догадки…

– Ты же видел Его… Чёрного Змея с огненными глазами… неужели ты готов стать частью его огня? Это гораздо страшнее смерти… Если ты хочешь падать в пропасть вместе со мной, то… это будет не просто. Потому что Уроборос богоподобен в своём могуществе и ударял уже трижды… а мне 'повезло', моё обучение не было окончено, и я теперь сам не знаю, что делать с ним, с ней, с тобой и с собой… А если я проиграю, то проиграем мы все. А есть ещё та, которая должна стать второй половиной Последнего… скольких ещё существ у меня выдастся шанс погубить? Сегодня здесь умер человек, просто потому что я живу… а ведь я даже не успел ничего сделать… что уж говорить о следующем ударе Уробороса? Сколько умрёт тогда, если он поглотит меня. Он будет иметь власть над тремя вместо одного… и скольких я смогу убить, будучи вооружён тобой? Во имя Бахамута, я не вижу выхода из всего этого!

– И не надо, – спокойно ответил Звездокол, – Тебя отчаяние делает слабым, а вон та девчушка, которая даже драться не умеет и совершенно ничего не понимает в магии, в отчаянии сумела сковать нас с тобой, хотя и не обладает никаким даром. Научись идти вперёд, даже когда дороги нет. Научись останавливать голыми руками меч и скакать на коне прямо под град стрел. Научись стоять на сломанных ногах. Твоя воля – главное оружие против Уробороса. Закали её.

Виконта Герхарда фон Рейлиса хорошо знали и заслуженно боялись. Он всегда был уверенным, властным и безжалостным. Воплощением идеала нации и ницшеанским сверхчеловеком в одном лице. Однако, существовали и те, кто были чисто по – человечески дороги ему. Немного, совсем немного. Но одна из них сейчас стояла перед ним.

Это была сказочно красивая блондинка с голубыми глазами и осиной талией. 'Идеальная' – вот какой эпитет чаще всего относили к ее внешности. Вторым был 'холодная'. Да, она часто казалась холодной, величественной и неприступной. Но не сейчас.

– То есть как? – хмурилась она, – Ты отсылаешь меня накануне сражения? Сейчас, когда все почти готово?

– Елена… – виконт покачал головой, – Это слишком рискованно…

– Неужели после всего, ты думаешь, что я, с Пустотой и Бездной, справлюсь хуже любого из твоих солдат?

– Почти все они погибнут, – честно ответил он, – Их задачей будет лишь задержать дракона. Сразиться с ним должен я. Один.

– Я могу прикрыть тебя…

– Лучше позаботься о Воланде. Если я проиграю, кто‑то должен закончить мое дело. Эта ответственность ляжет на вас с ним.

Оглянувшись и убедившись, что никто, кроме брата, не слышит ее, Елена тихонько всхлипнула.

– Я боюсь. Боюсь за тебя.

Герхард ободряюще улыбнулся.

– Брось. Я ведь всегда лучший. Что со мной может случиться? А сейчас поторопись. Времени мало, а ты должны отбыть в Мюнхен до того, как мы поднимем Столп Творения.

Когда Елена ушла, он еще какое‑то время молча смотрел на небольшой медальон. Слева фотография изображала его отца, – еще живого; и мать, – еще умевшую улыбаться. Когда их семейные идеалы были объявлены неонацистскими, а сам он террористом, то отец, не выдержав давления общественности, покончил с собой. Мать после этого замкнулась в себе, удалившись от мира. В то самое поместье под Мюнхеном, куда сейчас Герхард отсылал Елену.

Правая сторона медальона изображала младшее поколение рода Рейлисов. Воланда – как всегда, упрямого бунтаря; Елену, тогда еще не познавшую вкус убийства; и его самого. Все они были боевыми амагусами, предназначенными лишь для того, чтобы сражаться и убивать. Во имя чего сражаться – это был уже их собственный выбор. Герхард и Елена выбрали идеалы, поколениями хранимые их семьей, – и никогда не сомневались в них.

А еще люди на фотографии были теми немногими, кем он не был готов пожертвовать ради мечты о величии своей страны. За одним исключением.

Он сам в это число не входил.

Раннее утро весьма освежало двух довольно легко одетых бродяг. Людей пока не было видно. Артур осмотрелся, крутанул трость в руке, и её рукоять остановилась перед рыжеволосой.

– Мне было бы приятно, если бы ты взяла это, – неожиданно сказал англичанин, – А я покажу тебе как им пользоваться… если мы переживём этот день.

Ева ошарашенно взглянула на старинное оружие, а затем спешно замотала головой, мягко отодвигая от себя этот дар.

– Я не могу его принять, он слишком важен для тебя, – попыталась она объяснить свой отказ, – Я не так давно тебя знаю, но ты заботишься о своей трости как о самой важной в твоей жизни вещи.

– Она важна для меня… но, пожалуй, что это не совсем правда. Более всего важны воспоминания… Я проиграл Змею, а ты нет… и теперь она твоя. Может быть, ты сможешь воплотить в жизнь надпись на клинке, – Артур разжал пальцы, оставляя древний меч лежать в открытой ладони рукоятью перед рыжеволосой, – А ещё, у тебя всегда будет моё изображение на одной из сторон клинка, – попытался пошутить он.

Ева мягко, но неуверенно улыбнулась. Её глаза были прикованы к оружию, всё ещё лежащему в ножнах. Она держала его так, словно оно было из хрусталя. Затем улыбка медленно сползла с её губ.

– Я просто сбежала, когда пришла Эйса. Я не победила. Я не могла.

– Никто бы не мог. Ты пыталась сражаться с тёмным богом, – ответил Артур, – Победа была невозможной, но ты не проиграла. Мастер Чжан говорил, что непобедимость в тебе самом, а победа в твоём противнике. Если бы ты не 'сбежала', я бы не смог оттуда уйти. Всё было правильно – это единственное объяснение, почему я ещё существую. Эйса бы хотела, чтобы ты пользовалась клинком, надпись на котором она попросила сделать для моей защиты… я думаю, что такова судьба… созданная нами.

Ева снова улыбнулась, но уже более уверенно, после чего медленно подняла глаза на Артура, а затем… резко подалась вперёд, обхватывая обеими руками его шею, и прижалась своими губами к его губам.

– Оу! – только и смог сказать Артур, теряя равновесие от такого 'хода конём'. Англичанин нелепо застыл, ожидая пока рыжеволосая его отпустит… или раздавит, что было менее желательно. Его удивлённые янтарные глаза смотрели на лицо Евы так, как будто перед ним появился сам Бахамут.

Наконец, прервав поцелуй, девушка резко отстранилась.

– Ты… в порядке? – удивлённо выдавил из себя Артур в нелепом тоне. Судя по всему, он не понимал причин бурной реакции рыжеволосой. Собственно, такими удивлёнными глаза Артура не были даже тогда, когда на разбитой улице, активируя ци рыжеволосой, он понял, что в Еве течёт кровь его народа.

– Да, я в порядке, – рассеяно заводя волосы за ухо, ответила она. Она сделала пару шагов назад и устремила взгляд куда‑то на асфальт, – Ты… это… извини. Я просто… мне это показалось хорошей идеей.

– Это ты прости, я не понимаю многие части человеческой культуры… – Артур понял, что провалил какой‑то личный ритуал, – Так что, ты окажешь мне честь, пользуясь этим клинком?

Ева до сих пор не поднимала взгляда. В качестве ответа, она лишь чуть заметно кивнула. Правда, то, что было заметно внешне, было лишь бледной тенью того бурления энергии, что происходило у неё внутри.

Артур прикоснулся к щеке рыжеволосой пальцами. Через пальцы в тело начало вливаться тепло. Единственное, что придумал англичанин, это стабилизировать эмоциональное состояние рыжеволосой с помощью ци. То, что в западной культуре назвали бы чуть ли не вмешательством в эмоции и личность, в культуре, в которой Артур вырос, называлось лечебной помощью, так как сильные эмоции являются следствием нестабильного поведения ци, чем‑то похожим на болезнь. Женщина мягко накрыла кисть руки Артура своей ладонью и прижала её к своей щеке. Она медленно подняла глаза на мужчину.

– Быть может, ты не понимаешь многого в культуре людей, но… – она на несколько секунд замолчала, опуская взгляд, но затем снова подняла глаза и посмотрела в глаза англичанину, – Что ты сейчас чувствуешь?

– Печаль… что не смогу тебе помочь защититься от Змея… а возможно даже и от наших будущих противников… и… что барьер культур и интерфейсов сознания между нами сильнее, чем я думал, – англичанин ненадолго замолк, словно прислушиваясь сам к себе, – Тут не поможет даже телепатическая связь, потому что мы обращаемся со своими мыслями по – разному. Я чувствую, что ты Осколок, который откололся от кристалла Бахамута… но я не в силах показать тебе Целое.

– Ещё страх, – тихо продолжил он, – Что я буду тем, что разрушит твой мир и 'отплатит' этим за помощь и защиту. Страх, что… в действительности тебе лучше уничтожить меня сейчас, пока есть возможность… – наконец, сказал Артур то, что сам не ожидал облечь в слова. И от осознания сказанного застыл в молчании.