Текст книги "Весна 2018. Бог из машины (СИ)"

Автор книги: Александр Нетылев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)

– Мария… Пожалуйста… – это слово звучало непривычно в его устах: кардинал Финелла привык приказывать. Но ее он мог только просить, – Вернись!

Ответа не было.

Алоглазый действительно готов был уничтожить Рим. Он действительно мог это сделать: он уже почти закончил высший аркан Огня – 'Слезы Люцифера', единственную доступную ему армию. Останавливало его лишь странное, непонятное ему самому желание узнать, получится ли что‑то у этого человеческого мага. Почему‑то это было важно.

– Мария! Лилит жива. Ты защитила ее. Вернись ко мне. Пожалуйста…

Похоже, он так же жалок, как остальные люди. Жаль, очень жаль…

…или все‑таки нет?

Лилит издала невнятное бормотание, и священник торопливо надел ей на голову гарнитуру. Пару секунд спустя он снова надел ее на себя… И по его просиявшему лицу Змей понял.

Он понял все. Ту самую последнюю истину, вечно ускользавшую от него. Ту силу рода человеческого, о которой толковали ему Огневолосая и Звездокол. Они толковали ему, а он не понимал, как может быть силой то, что несет страдание своему обладателю.

'Я потерпел поражение! Огневолосая была права. Они – шаг в будущее, а я скован цепями величия своей крови'

Так в далеком прошлом обычный человек творил чудеса, чтобы защитить тех, кто был ему дорог, пусть даже они не знали его имени и не принадлежали к его народу.

Так Ева, которую он тогда презрительно звал 'собственностью корпорации', отдала все, что имела и чего не имела, шагнула сквозь все пороги, чтобы совершить невозможное. Спасти всего лишь красивую картинку, в которую влюбилась. Сэйхо, так и не сумевшего понять за какие‑то семьсот лет, что любовь – это не только страдание, но и сила.

И так этот человек, годами старательно убивавший в себе все человеческое, втаптывавший в грязь свою природу, направляя свое сознание на убийство… Этот человек все же смог понять то, чего не понимал во всех отношениях превосходящий его темный бог.

Что ради любви можно сотворить чудо – подлинное чудо, а не фокусы магов и колдунов. Чуть – чуть зайти за грань возможного. Спасти того, кого нельзя спасти. Простить то, что нельзя простить. Идти, когда уже не можешь идти.

И пока хоть кто‑то из людей готов делать это… Концу Времен придется еще немного подождать. Просто ради того, чтобы увидеть грешника, сотворившего чудо. Увидеть, как на лице безжалостного убийцы очищающие струи дождя смешиваются со слезами радости оттого, что он… спас, кого следовало спасти.

Вот в чем сила людей. Пойти на невозможное, чтобы спасти того, кого любишь. Именно поэтому они – шаг в будущее, а драконы, для которых любовь тождественна смерти, останутся тенью прошлого. Наблюдая за теми, кто терял любимых, и сам испытывая эту боль, Уроборос наконец‑то понял это. Постиг ту неуловимую последнюю истину, что стал искать семьсот лет назад.

Темный бог трижды стал свидетелем подлинных чудес, но понял это только теперь.

– Мария, ты живая! – с необычной для себя радостью в голосе воскликнул Чезаре. Будь она в человеческом облике, непременно заключил бы в объятия, – Мы все‑таки успели!

– Что? Кто? Кого? – непонимающе и, кажется, без особого интереса спрашивала послушница.

– Я просто рад, что с тобой все в порядке, – ответил Чезаре, после чего обернулся к Лилит и ее сородичу, обвившему маленькое тело змеиными кольцами и согревавшему ее своим дыханием.

Самым очевидным решением было взять с собой Лилит и идти к планеру G‑Tech. Хотя наличие постороннего груза ограничит его подвижность, это не слишком его беспокоило: без Рейлиса им нечего ему противопоставить. Проблема была в другом: хоть Рейко и утверждала, что второго дракона G‑Tech использовать будет сложно, но 'сложно' – не означает 'невозможно'. А учитывая его состояние, Чезаре сомневался, что дракон сможет защитить себя сам. Нужно было или убедить его принять человеческую форму (что сложно, когда он без сознания), или обеспечить себе хотя бы оповещение, если с ними что‑то случится. Для этого и служил план, который прервали новости о критическом состоянии Марии. И для этого Чезаре оглянулся в поисках топора, который он вроде бы видел в руках дракона… Хотя форсированная память подсказывала, что с ним вроде бы что‑то происходило, пока он был занят операцией…

Топор лежал на земле, прорезанный глубокой трещиной. Он молчал. Не нужно было быть большим специалистом по сигмафинам, чтобы понять, что эта ниточка обрезана.

– Аюшки? – дала знать о себе Рейко. Связь ведь до сих пор не была разорвана.

Чезаре, спохватившись, снова достал телефон.

– Мария очнулась. Соображает пока туго, но я надеюсь, это пройдет. Лилит жива и, вроде бы, не совсем при смерти… Но учитывая, что мне пришлось для этого сделать, сигма – проектор понадобится сразу же, как только я смогу ее к нему доставить. На данный момент меня больше всего беспокоит ее сородич: не оставлять же его валяться посреди улицы…

– Тебе бы что‑нибудь придумать. Интерсигма не в курсе, я их пока сдерживаю, но картинка на Google‑sigma весьма необычная. Могут обратить внимание. Я подготовила грузовой сигма – проектор, но транспорт предоставить не могу. Тебе следует проверить планер G‑Tech. Боюсь, на машине по городу передвигаться без вариантов.

– Это понятно, – поморщился Чезаре. Что надо проверить планер, он понял еще с первого раза, но его беспокоила необходимость оставить без защиты 'чешуйчатых друзей'. Он обратился к дракону, не особенно, впрочем, надеясь на ответ:

– Ты можешь принять человеческий облик?

– Чтобы тебе легче… было… схватить меня, имперская собака? – выдавил из себя Змей. Похоже, он и правда немного бредил.

– Нет, – ответил Чезаре, скрестив руки на груди, – С двумя целями: во – первых, чтобы ты перестал пугать народ, изображая иллюстрацию к 'Откровению Иоанна Богослова'; и во – вторых, чтобы тебя можно было доставить туда, где твои раны залечат. Сейчас ты не то что со мной, а даже с простыми зеваками не управишься.

– Я еще могу сражаться!

– Если так, то может, посторожишь Лилит, пока я схожу за транспортом? – ядовито поинтересовался кардинал.

– Я Дракон! – внезапно уточнил дракон, – Я никому не отдам Лилит!

В последние минуты своего существования он пытался постичь, подчинить ту силу, которую столь поздно осознал. Однако у него не получалось ни идти, когда не можешь идти, ни даже стоять, когда не можешь стоять. Голова Змея оторвалась от земли, оскалившись огромными зубами, и дрожаще продержалась так секунд 20, после чего рухнула обратно.

– Гро – о-озный защитник, – язвительно протянул Чезаре, понимая, что не имеет вариантов, кроме как постараться управиться до того, как до них доберутся, – Если кто‑то заинтересуется вами в мое отсутствие, хотя бы громко рычи. Может быть, я услышу.

– Узнаю голос, – отметила Рейко, – Это ведь тот самый агент из Берлина. Знакомься: Артур Берг.

– Ты! – прорычал дракон, услышав Рейко даже на таком расстоянии. Слух у него явно был сейчас не в пример лучше зрения, – Артура Берга больше не существует. Как и рыжеволосой. Твоя стратегия уничтожила их! Ты, конечно же, замешана и в действиях этого мага! Я доберусь до тебя! Я уничтожил наглых псов Интерсигмы в Берлине, я уничтожу и тебя!!

– Хм… Чер, передай этой ящерице, что если бы я хотела их смерти, я бы просто не вытаскивала их из той передряги, в которую они угодили, – затем, уже куда‑то в сторону, Рейко пробормотала, – Подумать только, три махо – сёдзё справились лучше полутора драконов.

Однако, существо, казалось, потеряло к людям интерес. Отгородив Лилит хвостом от остального мира, дракон продолжал сушить и греть девочку потоками теплого воздуха, создание которых истощало последние его силы.

– Если потребуется помощь, рычи погромче, – напомнил напоследок Чезаре, и с этими словами растаял в воздухе.

На самом деле он, конечно, просто скрылся под 'камуфляжной' личиной: амагус надеялся, что это позволит увидеть уцелевших бойцов G‑Tech до того, как они увидят его. Тихо ступая, кардинал направился в сторону предполагаемого местонахождения подбитого планера. Подобное перемещение было намного более медленным, чем хотелось бы Чезаре. Однако, наконец, он нашёл планер. Судя по всему, на ходу он не был, потому как стоял посреди площади, а несколько сотрудников корпорации крутились рядом с ним, пытаясь его поставить на крыло. Они не замечали священника – невидимку, осторожно подкрадывавшегося к ним.

Некоторое время он потратил на то, чтобы пересчитать противников (трое солдат, механик и пилот), а также осмотреть на предмет… половой принадлежности. После того, как он, судя по формулировкам Рейко, сам сделал то, от чего всеми силами старался уберечь Марию, Чезаре хотел как можно скорее найти ей хоть какое‑то тело. Однако, увы, хоть в век сигмы женщина – солдат уже никого не удивляет, в этом отряде таковых не было. Если же Мария получит тело мужчины… Он первым начнет над этим стебаться. Так что пока этот момент лучше отложить на потом…

Первым делом Чезаре направился к кабине. Если планер уже на ходу, то попытавшись взлететь, он может все порушить. Поэтому – подобраться к пилоту…

Изначально он планировал придушить его леской в своем левом предплечье. Но присмотревшись, понял, что этим выдаст себя: пилот то включал, то выключал двигатель крыла по команде механика.

– Lasse kleine Impulse!

Пилот щёлкнул тумблером и раздался неприятный звук.

– Rückzug, – тут же последовала команда, снова щелчок, – Jetzt wieder bewege. Aha… – И опять щелчок, – lösche. Rückzug, – очередной щелчок обратно.

Убрав леску, Чезаре левой рукой извлек верный 'Вектор' и приставил к затылку пилота.

– Делай, что я скажу, и может быть, останешься в живых, – шепотом пообещал священник по – английски. Не факт, конечно, что пилот знает английский, но что японского и латыни он не знает, Чезаре мог поручиться, – Пока что продолжай вести себя, как ни в чем не бывало.

– A? Wer ist hier? – спросил пилот, пытаясь оглянуться.

– Не оборачивайся, – сказал Чезаре, демонстративно тыкая стволом пистолета в затылок, – Ты понимаешь, что я говорю?

Затем на всякий случай повторил последнюю фразу на всех известных ему языках. Даже на латыни. А вдруг?..

– Was der Mist? – непонимающе спросил пилот, проводя рукой по затылку.

– Du bist ein Gefangener, du Narr, – раздался гнусавый голос из рации, а уже следующая фраза оттуда же прозвучала на японском, – Привет, экзорцист – сан. Как делишки?

– Наконец‑то кто‑то в этой варварской стране говорит по – человечески! – весело ответил Чезаре в рацию. По – японски, разумеется. Одновременно он сдвинулся так, чтобы если солдаты откроют огонь по кабине, не быть на линии огня. Раз уж, похоже, придется принимать бой здесь, нужно превратить слабость позиции в хоть какое‑то преимущество.

– Значит, я правильно понял, что ты устранил уже двоих из нас? Поздравляю.

– Жестяной Джокер, я полагаю? – поинтересовался Чезаре, назвав прозвище очередного террориста класса А+, искусственного стратега RN‑JKR.

– Нет, Элизия Найтхевен, просто болею немного, – издевательски ответил тот же голос из рации.

– Сочувствую, – особого сочувствия в голосе Чезаре не наблюдалось, – Но извини, мне некогда болтать.

Он чувствовал, что его пытаются задержать на месте, – и оказался прав. Секунда, другая, третья, а затем резкая вспышка света откуда‑то сверху и обиженный свист плавящегося металла.

– Was der Mist?!

– Was? Hammer of Dawn?!

– Rennen!

Вот оно что. 'Молот Зари'. Орбитальная бомбардировка со спутника. Мощнейшее стратегическое оружие из числа не подпадающих под мораторий на оружие массового уничтожения.

– Бевеген, – с кошмарным акцентом произнес Чезаре слово из команд механика, – Ферштейн!?

Пилот щёлкнул тумблером, изо всех сил потянул на себя рукоять штурвала, а затем планер, поднявшись совсем невысоко, начал движение вперёд, почти царапая носом брусчатку.

Вспышка стала ярче, а затем раздался невообразимый грохот, сопровождающийся побелением всего окружающего мира разом, кроме, разве что, кабины планера, которая превратилась в выцветшую старую фотографию. Кардинал осознал, что пол, на котором он стоит, неуклонно превращается в стену, а вот лобовое стекло становится стремительно приближающимся полом.

Кажется, планер перевернулся несколько раз, но Чезаре не был уверен. Он сильно ударился левым плечом, разбил себе губу, чуть не сломал челюсть, чудом не прикусил язык и, кажется, потянул поясницу. Однако когда мир прекратил вращаться, шпион нашёл себя на крыше перевернувшегося планера, прямиком под телом пилота. Из его 'окна' было великолепно видно образовавшийся после бомбардировки кратер.

– Мария, закрой уши, – сообщил Чезаре, после чего произнес короткий монолог, из‑за которого и требовалось закрыть уши, – Все, можешь открывать.

В этот момент телефон в очередной раз зазвонил.

– Да?

– Лилит у тебя? – поинтересовалась Рейко. Она говорила быстро, деловито. Слабо знакомый с ней человек и не подумал бы, но она взволнована.

– Нет, она у Берга, – ответил Чезаре, – Я как раз пытался добыть транспорт, когда какая‑то сволочь запустила 'Молот Зари'.

– Не 'какая‑то', а 'конкретная', – быстро поправила его Рейко, – Следующая цель – драконы!

– Значит, нужно вытаскивать их, – сделал логичный вывод кардинал.

Выбравшись на улицу, Чезаре поспешил в сторону драконов. Весь план летел вдребезги: ни транспорта он не обеспечил, ни с стазис – контейнером возиться нет времени. Следовало с самого начала пытаться растолкать Артура…

– А ну вставай, лежебока, и пошли отсюда! – заорал священник, едва приблизившись к ящеру.

Улицу осветил яркий луч, а потом поблизости грянул взрыв. Отчего‑то пока спутник бомбил здание неподалеку… Впрочем, Чезаре знал, отчего. Расчистить место, избавиться от препятствий. Чтобы они были как на ладони.

К тому моменту нужно было растолкать дракона… Который, впрочем, на расталкивание не реагировал. Тогда кардинал попробовал слегка ткнуть мечом между чешуйками… Не забыв, разумеется, сразу же отскочить.

На удивление легко клинок пробил себе путь, самосориентировавшись в чешуе на самый выгодный угол укола… Послышался рык, а пораженная лапа нашла в себе силы вырвать из земли кусок асфальта и запустить им в обидчика.

– Теперь проснулся? – осведомился Чезаре, легко уклонившись.

Грянул новый взрыв, и Лилит резко открыла глаза.

– Что случилось?!

– Лили! – резко встрепенулась Мария.

– Случилось то, что нас сейчас всех порешат с орбиты, если твой приятель не перестанет упрямиться! – тут же перехватил инициативу шпион, не давая времени задаться вопросом 'а кто же в меня стрелял?'.

Облизнув лицо Лилит, дракон резко поднялся на четыре лапы, сохраняя вокруг девочки овальный забор из хвоста. Его голова медленно, но хищно поворачивалась, ища новый неизвестный источник опасности.

Чезаре снисходительно улыбнулся:

– Парень, от 'Молота зари' твоя чешуя не защитит. А поскольку крыльев у тебя, очевидно, нет, достать орбитальное орудие ты не сможешь при всем желании. У меня нет времени вас уговаривать: вам обоим следует идти за мной, если хотите жить.

– Я хочу жить! – ответила Лилит, ловя нить разговора за хвост, – А ещё мороженого с огнём!

– О мороженом с огнем подумаем после того, как выберемся отсюда, – относительно добродушно улыбнулся Чезаре, после чего вопросительно посмотрел на Артура.

И Змей действительно пошел… Только вот почему‑то не за Чезаре. Дракон обкрутил Лилит хвостом немыслимым образом, словно у нее был перелом позвоночника, и шину нужно было накладывать на весь позвоночный столб. А затем, подняв девочку в воздух и положив себе на спину, чтобы зафиксировать ее положение, он направился в сторону, прямо противоположную движению луча. В отличие от Чезаре, его наличие на пути строений, кажется, не волновало.

– Ну, поднять я его поднял, – сообщил тем временем шпион, – С направлением, правда, пока не очень, но он хотя бы не сидит на месте. Место встречи?..

– Двигайся к лагерю! – скомандовала Рейко.

В следующее мгновение в опасной близости от драконов ударил луч света. Он прошел мимо, но это ничего не значило: Чезаре знал, что этот – луч всего лишь система наведения. Главным же поражающим фактором был импульсный заряд, который достигнет земли пару секунд спустя, и тогда…

– Осторожно! – крикнул он дракону, который едва ли имел представление о передовых военных технологиях.

Змей услышал, но среагировал немного неожиданно. Обернувшись вокруг Лилит, он превратился в бронированный шар. Грянул взрыв, руша здания и отправляя 'шар' в кратковременный полет, окончившийся в куче обломков камня.

– Что происходит? – со смесью рассеянности и испуга спросила Лилит, – Почему все хотят убить меня?!

– Они… не… посмеют! Не… пока… я… жив! – прорычал Змей, облизывая Лилит, находившуюся словно жемчуг внутри раковины. На этом дракон прекратил попытки говорить, осталось только слабое дыхание и восприятие, на грани возможного пытающееся определить расклад снаружи порушенных зданий.

Чезаре перекатился ближе к середине улицы – прочь от осыпающихся зданий, – после чего вскочил и побежал в сторону 'чешуйчатых друзей'. Оставалось слишком мало времени…

– Да он же с нами просто играется! – внезапно возопила Мария, словно бы никогда и не была мертва.

– Вероятно… – выдохнул Чезаре, сокращая дистанцию до драконов, – Джокер – исследователь, в том числе и человеческой природы…

Подбежав к драконам, он крикнул:

– Они целятся по тебе! Если ты не перестанешь занимать пол – улицы, то не сможешь спрятать Лилит!

На самом деле, он подозревал, что они целятся по искажениям сигма – фона, которые так легко не лечатся. Однако если дракон продолжит придерживаться нынешней 'тактики', то вытащить его отсюда будет невозможно при всем желании. Он не в том состоянии, чтобы бежать под обстрелом… А значит, единственным 'транспортным средством' для всех троих остался скромный гость из солнечной Японии.

– Скорее всего, они целятся по сигма – фону! – заметила Мария.

– Они уже смеют! – возмутилась Лилит, однако не стала выкручиваться из объятий дракона, чтобы сбежать своими ножками.

– Поймали, твари, поймали! – тихо, но яростно прорычал дракон. Чезаре снова попытался воззвать к его рассудку:

– Нам нужно убираться отсюда! Если своей жизни не жалко, подумай хотя бы о Лилит!

Змей задумался примерно на минуту.

– Иди с ним! – сказал он, наконец, Лилит, раскрывая шар, – Они используют магию, чтобы отслеживать меня. На моем фоне ты и человек незаметны. Двадцать первая стратагема, 'жертва арьергардом для спасения полководца'.

– Не глупи, – нейтральным голосом сказал Чезаре. Артуром, в отличие от Лилит, можно было в крайнем случае пожертвовать, но в данный момент его поведение казалось священнику не крайним случаем, а какой‑то придурью. А жертвовать своими товарищами без крайней необходимости агент не привык.

– У нас есть план, как скрыть вас обоих. Нет смысла нести ненужные потери, когда их можно избежать. Это нерационально.

– Мне далеко не уйти. Стратагема выбрана верно. Отступай с Лилит. Я или превзойду вражеского стратега, или погибну.

Чезаре мог воочию убедиться, что дело дрянь… чешуя дракона стала необычно красивой даже под слоем пыли: все благодаря тому, что она стала сетчатым руслом для тонкого ручейка уже вязнущей, но поражающей своей площадью охвата, крови.

– Идиот, – все таким же нейтральным голосом констатировал кардинал.

– Давай, солдат, подымайся! – злобно выкрикнула Лилит, хватая дракона за лапу и пытаясь поднять его в меру своих силёнок, – Ты не смеешь меня оставить! – со слезами на глазах выкрикнула она, – Не смеешь!

– Прими человеческий облик, и я смогу тащить тебя, – предложил Чезаре. Это было, по его убеждению, единственно – правильное решение. Но…

– В человеческой форме я уже фарш, – рассмеялся дракон так, словно это была радостная новость на сегодня, – Как телом, так и сознанием. Ты теряешь время, неизвестный генерал. Арьергард уже не в силах отступать.

– Поднимайся! – Лилит в гневе пнула дракона в бок, – Если ты фарш, понесём тебя в пакетике!

– Мне кажется, 'арьергард' банально придуривается, – язвительно ответил Чезаре, – Ну, фарш, и что дальше? Дотащим до сигма – проектора, значит, выживешь. Не бывает безвыходных ситуаций, бывает недостаточно упорства.

– Что за бред я несу? – хихикнул Змей, – Кажется, кровь замкнулась на памяти одного из предков Сэйхо… Хватит нести чушь, до какого сигма – проектора, если у меня половины сосудов не будет в человеческом теле!? Я умру сразу же, как инициирую превращение! Дерьмо! Вы все еще здесь?! Ахахаха! Тогда сдохнем вместе! Что скажешь, принцесса драконов? Ахахаха!

– Кто из нас несет чушь? – поинтересовался Чезаре, тем не менее, отходя подальше и силой оттаскивая Лилит. Сейчас будет новый удар. Если Артур переживет его, можно еще раз попытаться убедить его не делать глупостей, – Даже она не умерла сразу, хотя ее повреждения были куда серьезнее. Почему же ты должен умереть быстрее?

Что‑то рыкнув и выплюнув небольшой сгусток крови, Змей развернулся и побрёл в противоположенную сторону от Лилит.

– Я здесь, я твой противник, атакуй с упреждением! – забулькало горло Змея, а лапы начали разгонять качающееся тело. Без Артура Берга в человеческой форме ему было делать нечего. Даже сознания Лилит было достаточно для борьбы за жизнь, а комы Артура Берга явно было мало для этого подвига.

Чезаре покачал головой. Он уважал решение дракона. Но при этом ему не нравилось то, что до этого дошло.

– Нет! Пусти меня! – кричала Лилит, пытаясь вырваться у него из рук. Она была слишком слаба для такого подвига. Время от времени, она обращалась уже к Змею, – Не уходи! Прошу! Не оставляй меня!

Шпион мрачно вздохнул:

– Извини, но… – и с этими словами он с силой ударил ее рукоятью больверка по затылку, вырубая сознание. Ее придется тащить на себе, но хотя бы она не будет вырываться.

Отсалютовав на прощание обреченному дракону, Чезаре побежал в сторону лагеря. Худшее неуважение к его жертве, какое он теперь мог бы проявить, – это дать Лилит погибнуть.

Дракон возвращался на место первой атаки. Раз наведение происходит по фону, то прятаться в зданиях нет смысла, а необходимость возвращать прицел для финального удара означает победу стратагемы арьегарда.

Он бежал вперёд, чувствуя, как слабеют задние ноги. В какой‑то момент он и вовсе подвернул лапу, и та, словно протестуя, решила и вовсе не шевелиться, несмотря на мысленные приказы чешуйчатого исполина.

Наконец, он завалился в кратер и дальше покатился по склону. Без изящества, пачкая свою шикарную шкуру, однако вполне себе вовремя, так как лёжа на боку, он не столько увидел, сколько почувствовал, как с небес, по нити света, спускается бусина огня. Сознание в этот раз поддалось 'чёрной дыре', съедающей границы восприятия Змея… Он почувствовал ещё до взрыва, как из зоны его ощущений пропадают части окружающей композиции, оставляя на своём месте даже не темноту, а не – пространство… Теперь он ощущал только кратер вокруг и собственное тело, которое назло врагу ещё жило, только исключительно благодаря силе воли тёмного существа.

Он услышал взрыв. Где‑то далеко – далеко, почувствовал, как нагревается воздух и ощутил, как кратер, словно песком и пылью, засыпало крупными обломками стекла, железа и бетона, немного припорошив его сверху.

'Шах… и… мат… хрен… тебе… перепутал… ферзя… с… королём…' – родилось в голове у Змея после очередного приступа боли в хвосте, которого уже не было. Впрочем, это была последняя осознанная мысль перед тем, как сознание Змея из рамок тела сжалось в точку, потеряв над телом и мыслью контроль. Темнота, в которую провалился Змей, отличалась от той, в которую обычно проваливался Артур, хороводом огненных блёсток, следящих за своим господином, творцом, а может быть сыном с самого начала… а вот было ли когда‑нибудь 'Начало', ни одна из блёсток не помнила, как и сам Уроборос.

А затем эти блёстки разом вспыхнули… и потухли навеки, сожженные дотла, превращённые в пепел, в пыль, в прах. Шах и мат. Конец жизни Алоглазого. Конец его истории. Истории, которую никто не знает, и которую никто, никогда, не сможет рассказать.

Чезаре нашёл себя лежащим на крыше здания. Только что, зацепившись леской за крышу, он выдернул себя из‑под летящих осколков… Но приземлиться нормально с Лилит на плече не смог. Рука, в которой обычно покоилась леска, болела, а челюсть, кажется, была выбита из левого сустава.

– Давай все же не будем трюкачить, а? – с некоторой мольбой в голосе сказала Мария.

– У ыа эуэ эуэиа? – поинтересовался шпион, после чего, кое‑как вправив челюсть, повторил свой вопрос более внятно:

– У тебя есть другие предложения?

Теоретически, перебраться на другую крышу должно быть проще: ведь при более горизонтальном прыжке можно задействовать хотя бы одну ногу…

– Ну… например, взглянуть в сторону заката, – пафосно произнесла сигмафин.

– Что за слог? – насмешливо улыбнулся Чезаре, слегка повернув голову. То, что он увидел, однако, обрадовало его. В свете орбитального лазера над вечным городом парил большой десантный планер. Даже если это снова G‑Tech, его можно у них отбить. Но более вероятным казалось, что наконец‑то прибыла обещанная Рейко помощь.

– Та – да! – воскликнула Мария.

– Ну что ж, – устало пожал плечом Чезаре, – Похоже, они все‑таки успели…

– Наверное, нужно как‑то привлечь их внимание, – предположила Мария.

– Это как раз несложно, – заметил амагус, после чего сделал мощную 'лампочку', столь злившую демонов и столь неэффективную против дракона и нежити. Хотя разумеется, даже такая магия расходовала ресурс тела, – все же ничто не получается из ничего, – но расход был до того малым, что он мог поддерживать личину днями напролет.

Через некоторое время планер завис рядом с крышей здания и оттуда выпрыгнули дружественные вояки, которые тут же начали не очень бережно, но быстро и эффективно закидывать живой груз в салон транспортного средства. К грузу, кстати, отнесли и самого Чезаре, рассудившего, что уж не угробить Лилит им ума хватит.

– Ну что ж, – философски заметил 'груз', – Зато довезут. Кстати, Мария, пока летим, не расскажешь, кого еще ты обещала защищать, чтобы мне ненароком кого‑нибудь из них не убить?

– Ну – у… я, вроде как, приносила церковные обеты, – она задумалась, – Но лично обещала защищать только Лили.

– Это хорошо, – серьезно кивнул он, – Не думаю, что церковные обеты представляют для тебя такую же угрозу.

– Ну… я… – Мария замялась, – Честно говоря, не очень понимаю, что произошло… там.

– Увы, в том, что произошло, виноват я, – мрачно ответил Чезаре, – Все дело в твоей клятве защищать Лилит. Пойдя против нее, я переступил через твою волю – и этим едва не убил тебя. Прости.

– Есть такие грани, через которые нельзя переступать, – сердито сказала девушка, – Вообще нельзя, никогда. Нельзя убивать детей. Как тебе такое только в голову взбрело?

– Так меня учили, – просто пояснил Чезаре, – Совесть может говорить что угодно, но если совесть противоречит долгу, выбирать следует долг. Я поступил по – другому лишь однажды.

– Наверное, это не то, что мне следует знать, – предположил девичий голос в наушниках.

– Почему? – удивился он, – Ведь это напрямую касается тебя. А те тайны, которые это затрагивает, я уже выдал тебе на барже.

Шпион немного помолчал и начал рассказывать:

– Когда ты раскрыла мне свой дар, PSIA немедленно загорелись идеей использовать тебя в своих интересах. Сама понимаешь, твой дар уникален и дал бы им огромное преимущество. Предполагалось со временем перевербовать тебя, прежде чем о твоих способностях узнает церковная верхушка. Твое клеймение стало для них настоящим подарком судьбы: если бы теперь ты попала к ним в руки, твое мнение уже не играло бы никакой роли. Поэтому, когда мы думали, как снять Рим со спины демона, мне поступил приказ: бросать все и доставить в Японию 'сигмафин – коммуникатор'. Долг агента – повиноваться. А я… я успел привязаться к тебе, Мария. Отчасти из‑за этого я остался: чтобы отложить принятие решения. К тому моменту, как я спустился за тобой на дно, я уже четко знал, что не позволю сделать из тебя вещь. Поэтому я, с помощью Рейко, оборвал связи с PSIA. И поэтому же я ввязался в дело по возвращению тебе тела: после этого ты получишь свободу, и уже никто не сможет использовать тебя против твоей воли. По крайней мере, я на это надеюсь.

– Значит, теперь тебя будут разыскивать, – это был не вопрос, а утверждение, – Чтобы устранить. Прости.

– Тебе‑то за что извиняться? – переспросил Чезаре, – Охота меня не особо беспокоит. Единственное, что меня беспокоит, это то, что что‑то может пойти не так, прежде чем я достигну цели. Сегодня я едва не убил тебя. Если бы я не успел исправить ошибку…

Он помотал головой, не желая об этом говорить. Мария и не настаивала. Она вновь замолчала, решив не беспокоить раненого.

'Грузовой' сигма – проектор, способный выдержать даже истинную форму дракона, больше всего напоминал гараж. Оставалось лишь гадать, как его умудрились доставить в лагерь и развернуть тут. Но так или иначе, сейчас солдаты аккуратно перекладывали Лилит прямо на пол 'гаража'.

– Действуйте быстро, – командовала Рейко, – Не оставляйте ничего лишнего. Ради бога, не топчите!

Кардинала тоже сгрузили с планера, но не в проектор, а на стоящую неподалёку каталку.

– С возвращением, Чэр, – кивнула ученая, – Что Артур?

Она наверняка уже знала ответ, однако, всё же решила спросить.

– Скорее всего, он мертв, – мрачно покачал головой Чезаре, не привыкший терять соратников.

Японка лишь кивнула. Последний вояка, тем временем, покинул 'гараж' и начал закрывать дверь. Пальцы Рейко тут же забегали по голографическому дисплею.

– Я за тебя волновалась, – наконец, сказала она.

– Не стоило, – пожал плечами Чезаре, – Я чуть ли не единственный, кому в той ситуации не угрожало серьезной опасности.

Конечно, бомбежку не назовешь безопасной ситуацией… Но это мелочи в сравнении с тем, что пережили Мария и Лилит.

– Я привыкла волноваться, когда людей обстреливают со спутника, – ехидно заметила Рейко, – Это нормально.

– Быть может, – усмехнулся в ответ шпион, после чего стал серьезным. Относительно, – Девять из десяти, что этот обстрел нам устроил Жестяной Джокер. Из этого следует, что Джейд хочет, чтобы следующий удар мы нанесли по ее представителям в Японии… И, что самое отвратительное, других вариантов у нас нет, потому что абсолютно с тем же успехом они могут обстрелять нас и в других городах. Вывод: в скором времени мы отправимся прямиком в ловушку, прекрасно зная, что это ловушка.

– Скорее, ее мнение здесь всем индифферентно, – заметила женщина, – В конце концов, RN‑JKR-1 никогда не слушал авторитетов. Ты заинтересовал его. Самым безопасным будет тебе отправиться в Токио в одиночку.