Текст книги "Озарение Нострадамуса"

Автор книги: Александр Казанцев

Новелла седьмая. Кара

 
Без года двухтысячный год.
Страшней нет кометы паденья.
В огне и воде весь народ.
Двух рыцарей вижу в тот день я.
 

Нострадамус. Центурии, III, 5; X. 72.

Перевод Наза Веца

Мрачен был хмурый простор могучего океана. Черные тучи вздымались на горизонте и будто гнали оттуда гигантские валы с обваливающимися вперед пенными гребнями, предвестниками надвигающегося шторма. В этой бушующей стихии огромный авианосец казался маленьким корабликом, борющимся с наступающей на него бешеной силой волн, разбивающихся о его борт.

На его пустынной взлетной палубе, откуда спешно улетели все самолеты, стояли два президентских лайнера, ожидающие окончания тайной встречи глав России и Америки, лица которых здесь довелось увидеть только одному адмиралу.

Он же, провожая после продолжавшегося около часа совещания президентов двух сверхдержав, видел, как шли они рядом по палубе, потом, улыбаясь, пожали друг другу руки и направились к своим самолетам. Советников при этой встрече не было. Никто не знал, о чем был разговор среди океана.

Ветер усиливался, волны становились круче. Шторм надвигался.

В тот же день вечером из Московского Кремля после встречи с президентом России вернулась в Звездный городок генерaл-космонавт Лариса Лордкипанидзе, которую все космонавты ласково называли наша Лора Лор. Она ведала всеми космическими полетами и, по прибытии из Москвы, сразу же вызвала двух особо заслуженных звездолетчиков: Владимира Ильина и американку Лину Армст, готовящуюся здесь к предстоящему русско-американскому полету, а ранее участницу Лунной экспедиции, вместе с Ильиным.

Строгая, подтянутая, но все-таки по-женски элегантная даже в генеральской форме, с огненной седеющей головой Лора Лор подняла глаза на вошедших и встала из-за стола к ним навстречу.

– Присаживайтесь, – после приветствия кивнула она на кресла. – Разговор у нас будет серьезный, как и дело, которое хочу поручить вам.

– Мы готовы! – дружно ответили звездолетчики.

Лора Лор молча окинула их изучающим взглядом.

Владимир Ильин, коренастый, курчавый крепыш, со скуластым и всегда улыбающимся лицом, и Лина Армст, на вид изящная, даже хрупкая, но обладающая непреклонным характером. Оба они связаны крепкой дружбой, зародившейся еще на Луне…

– Марс? – не выдержав, прервал молчание Ильин.

– Ближе, но важнее, – все еще поддерживая неизвестность и подчеркивая этим важность задачи, строго ответила Лора Лор. Звездолетчики окаменели от напряжения.

Почувствовав их полное внимание и готовность выслушать и понять задачу, Лора Лор начала:

– Ровно десять лет назад, в 1989 году, наша планета едва не столкнулась с крупным астероидом, разминувшись с ним в общей точке на планетной орбите всего на шесть часов…

Она пристально посмотрела на замерших слушателей.

– Ныне светящаяся около Юпитера звездочка – комета Кара, как установили астрономы, движется по опасной для Земли орбите. Возможно, а скорее всего неизбежно ее столкновение с нашей планетой… Правительства России и США, стран, имеющих наибольший потенциал ракетной техники и ядерных боеголовок, уже на секретном совещании решили послать навстречу Каре совместную космическую экспедицию на межпланетном корабле с грузом ядерных боеголовок. Это задание поручается вам двоим, никто об этом не должен знать.

– Необходимо взорвать комету?! – спросила Лина.

Лора Лор покачала головой:

– Не хватит и сотни всех ядерных запасов планеты. Задача ваша будет иной: доставить на ядро кометы контейнеры с боеголовками, взорвать их с большого расстояния и сбить комету с орбиты, предотвратив столкновение ее с Землей.

– Это что-то вроде космического поединка! – увлеченно воскликнула Лина Армст, возбужденная доверием ей такого сверхважного дела.

– Никто на планете, кроме тех, кто посылает вас, не должен знать истинной цели вашей экспедиции. Для всех остальных на Земле – вы вывозите боеголовки в космос, подальше от планеты, освобождая ее таким образом от накопившегося ядерного оружия, а дополнительно экспедиции поручено изучение ядра кометы Кара, взятие проб и так далее, как у кометы Галлея. Нельзя допустить всепланетной паники, бегства с возможного места падения тела, неразберихи и жуткого ожидания столкновения и последствий его, в конечном счете ведущих к гибели человечества.

Лора Лор замолчала, молчали и звездолетчики. Всех троих вдруг охватил ужас от сознания приближающейся возможной гибели человечества. Они остро почувствовали всю ту ответственность за жизнь всех людей на Земле, которая была возложена на них.

Глядя на людей, идущих на тайный подвиг, Лора Лор, прервав это тяжелое молчание, начала читать свой сонет «Звездный человек»:

 
Вело его вдаль не отчаянье!
Не гордость, не жалость, не страх,
Не собственной выгоды чаянье,
Не слава в грядущих веках.
 
 
Вела его светлая заповедь:
Служить не себе, а другим.
И как не взойдет солнце с запада,
Так долг для него нерушим!
 
 
Нет подвига выше безвестного.
Из Вечности Времени бег.
В тумане исчезнет без вести он,
Загадочный тот ЧЕЛОВЕК.
 
 
Ты встретишь его не везде.
Быть может, живет он в тебе!
 

Сосредоточенные выходили космонавты от генерала.

На улице молчали, а проходя мимо детской площадки остановились. Малыши рыли в песке пещеры, другие, визжа, взлетали на качелях…

– Помнишь, Нострадамус в одном из своих катренов писал о гибели людей в конце двадцатого века? Что-то там было еще про рыцарей: «Два рыцаря в бой во спасенье… Словно про нас?

– Бой этот еще надо выиграть, – задумчиво ответил Ильин.

– Я с детства восхищалась рыцарями, мечтала быть одним из них. Делала себе латы из фольги…

– Теперь носишь космические доспехи, – пошутил Ильин. Но Лина, глядя на детишек, серьезно сказала:

– И станем рыцарями, пусть в космических, но доспехах.

– Каждый из нас должен стать «Звездным человеком». Помнишь, как там в Лорином сонете? – спросил Ильин.

– «Нет подвига выше безвестного!»

– Когда-то я побывал на берегу Черного моря у могилы лейтенанта Ильина, героя турецкой войны. На его памятнике восстановили давнюю надпись:

В НАЗИДАНИЕ ПОТОМКАМ.

– Он твой родственник?

– Я его потомок! Эта надпись направляла мою жизнь… И я рад, что такое дело нам поручили.

– Я тоже!

И они расстались, чтобы через некоторое время встретиться для выполнения дела, порученного им от имени людей Земли.

На следующий день Лина Армст вылетела в Соединенные Штаты, где ей предстояло контролировать создание секретного «сверхчелнока»: переделку орбитального челнока в ядерный контейнер, со стыковочными узлами спереди и сзади, чтобы состыковать на орбите с кораблем два контейнера с боеголовками.

Работники космического центра были удивлены спешкой при подготовке полета и изменением количества членов экспедиции. Вместо семи человек команды летело только двое. Остряки посмеивались:

– Эта парочка летала вместе на Луну, а, судя по запасу топлива возвратного корабля, лететь им долго, не меньше пяти лет. За это время пятеро малышей дополнят команду до нормы.

Лина Армст, как о ней говорили, просто «зверствовала». Настойчиво торопила, но и браковала нещадно даже по мелочам.

В то же время Ильин был на заводе, где выпускали грузовые космические корабли для обслуживания орбитальных станций.

Руководство завода не знало цели полета очередного космического транспортного корабля. Ильин выбрал наиболее завершенный. Именно этот корабль должен будет служить «ядерным контейнером».

Ядерные боеголовки с предосторожностями доставлялись на загрузку, как все думали для освобождения Земли от ядерного оружия,

Стыковочный узел переделывали, чтобы грузовой корабль мог состыковаться с американским космолетом.

Ильин, как и Лина, замучил технический персонал завода своими «придирками выше всякой меры». Он вникал во все мелочи, добивался безотказной работы узлов и приборов. Трудно было скрыть необычность полета от опытных инженеров, которых сразу удивили повышенные требования надежности. Тщетно пытались они понять цель полета, задавая свои вопросы Ильину. Он улыбался в ответ:

– Все знают, когда автоматический аппарат облетал Марс, то сделал фотографию горы, формы которой напоминают лицо прекрасной женщины. К сожалению, различить можно только половину лица размером в полтора километра, другая же половина была в тени. С помощью компьютерной техники дополнили незаснятые части лица…

– И что же?

– Ни дать ни взять, Нефертити! Египетская красавица!

– И вы полетите к ней?

– Раскопки на Марсе будем делать. Там и пирамида выше Хеопсовой. Атмосферу-то Марс терял постепенно, и прежде там цвела высокая цивилизация. Может, оттуда, с Марса, наши земные корни! – балагурил Ильин.

– Вы что там, в космосе, целый космический поезд сцеплять будете? – спрашивали Лину, указывая на стыковочные устройства контейнера.

Лина, отмахиваясь от вопросов, торопилась осматривать взлетную полосу для новых космолетов. Там ее и застал курьер, передав ей экстренный вызов к генеральному прокурору страны.

Она не знала, что весь предыдущий день генерального прокурора был занят совещанием с высшими чинами Пентагона.

Лина немедленно вылетела на военном самолете в Вашингтон и утром следующего дня уже входила в кабинет прокурора.

Там, кроме генерального прокурора, невысокого лысого франта с усами, находился еще скромный седой старик, лицо которого показалось Лине знакомым. Оба не поднялись при ее появлении.

– Мисс Лина Армст, если не ошибаюсь? – обратился к ней генеральный прокурор, пряча в ящик стола какие-то бумаги.

– Вы не ошиблись, сэр. Ведь именно к этому часу мне надлежало, бросив важные дела, явиться в ваш кабинет.

– Не думаете ли вы, что мы потревожили вас по менее важному поводу? – спросил, хмуря брови, прокурор.

– Именно так я и думаю, – вызывающе глядя на него, ответила Лина.

– Ого! Мы показываем зубки… Можете сесть. Не думайте, что перед вами не джентльмены, – примирительно сказал генеральный прокурор.

– Я только отвечаю на вопрос: правду, одну правду, ничего, кроме правды, сэр.

– Вот как? Тогда так же правдиво ответьте, известна ли вам цель вашего полета?

– Да, сэр, – коротко ответила Лина.

– Кто будет руководить вами?

– Президенты России и США.

– Кто еще входит в состав экипажа?

– Российский космонавт Владимир Ильин.

Немного помолчав, генеральный прокурор сказал:

– Вам поручено вывести на орбиту ядерные боеголовки. Что дальше бы должны сделать с грузом?

– Взорвать его в космосе, – уклончиво ответила Лина Армст.

– Правильно ли я вас понял?! Вы должны уничтожить все стратегические запасы вооружения США? – воскликнул генеральный прокурор.

– Только то, что, по мнению президента, подлежит уничтожению… – сказала Лина.

– Президента, но не сената! – перебил ее генеральный прокурор.

– Этого я не знаю, сэр…

– Вы пытаетесь убедить меня, что принимаете участие в заговоре, не зная его целей?

Лина подняла на него негодующие глаза:

– Я ни с кем не состою ни в каком заговоре…

– Но вы не станете отрицать, что своими действиями вы совершаете диверсию против США? – снова перебил ее генеральный прокурор.

В первую секунду, услышав такие обвинения в свой адрес, Лина Армст возмутилась, но, сделав над собой усилие, спокойно ответила:

– Уничтожение определенного количества ядерных боеголовок, принадлежащих России и США, не является диверсией против каких-либо стран. Это всего лишь выполнение совместного решения американского и российского президентов.

– Значит, вы обвиняете президента США в намерении обезоружить и тем ослабить свою страну! – воскликнул генеральный прокурор. – Это тяжкое обвинение, мисс, за которое придется отвечать, и я вынужден подписать ордер на ваш арест.

– Вы не сделаете этого противозаконного акта, – потеряв самообладание, вскрикнула Лина.

– За выполнением законов слежу я…

– Но вы грубо нарушаете его, – взволнованно настаивала Лина.

Генеральный прокурор недоуменно посмотрел на Лину Армст. Она сидела напротив него в рабочем комбинезоне, в котором была на взлетном поле космодрома.

– В чем же вы усматриваете мое беззаконие? – с высокомерной насмешкой спросил прокурор.

– В намеке на причастность президента к какому-то заговору, попирая при этом презумпцию невиновности, известную даже начинающему юристу. Дальше: огульное обвинение меня в участии в этом выдуманном заговоре, наконец, в проведении допроса без предупреждения об этом и в отсутствии моего адвоката, который немедленно доведет до сведения президента все здесь происходящее, а его честь, уважаемый член Верховного Суда Америки, я думаю, разъяснит вам сейчас мою правоту, – Лина повернулась в сторону молчавшего до сих пор седого, просто одетого человека.

Помолчав секунду, тот четко произнес:

– Допрашиваемый, предупрежденный, что его ответы могут быть использованы против него, имеет право отвечать на вопросы в присутствии своего адвоката.

– Благодарю вас, сэр. Видимо, даже генеральный прокурор страны иногда нуждается в уроках законоведения, – иронично заметила Лина.

– Это уже слишком! – вскипел маленький лысый человек, вскакивая с места. Усы его топорщились, как вздыбленная шерсть.

Глядя ему прямо в глаза, Лина сказала:

– Советую вам не срывать графика порученных мне работ. Президенту это наверняка не понравится, а назначение и смещение генерального прокурора в его компетенции.

– С утверждения сената, – крикнул взбешенный прокурор.

– Но до конца сенатских каникул отстранить вас от должности он может без его ведома.

– Может, – подтвердил член Верховного Суда. Генеральный прокурор вытирал платком вспотевшую лысину:

– Довольно! Я не намерен выслушивать ваши оскорбления!

– Уверяю вас, сэр, со взлетной полосы космодрома вы бы их не услышали.

– Вон! Сейчас же вон отсюда, грубиянка! – взорвался прокурор.

– Я полагаю контрольный магнитофон вашего кабинета был, как полагается, включен и записал всю нашу беседу? Президенту легко будет разобраться в нашем диалоге, – сухо заметила Лина Армст.

– Какой, к черту, диалог! – потерял над собой власть прокурор. – Я сказал, вон отсюда!

Лина встала, вежливо поклонилась судье и вышла, не оглядываясь.

– Я хочу знать, кто из нас генеральный прокурор, кто выше по рангу? – завопил тот ей вслед.

Лина Армст обернулась:

– Генеральный прокурор – вы, сэр. А я – налогоплательщица, у которой вы состоите на службе. Прошу прощения, – и она вышла.

Вечером того же дня ее вызвал к себе в Белый дом сам президент Америки.

Он был поражен, когда вместо привычного ему образа, сложившегося по несметным портретам отважной звездолетчицы, к нему в овальный кабинет вошла изящная, элегантно одетая в вечернее платье до пят, с обнаженной шеей, украшенной брильянтами, «красавица высшего света».

– Простите, сэр, – сказала она, – но вы вызвали меня вечером, и я постаралась достойно выглядеть, впрочем, не привычно. Вы уж простите.

– Это вы простите меня, милая мисс Лина, что я отвлек вас от важнейшего для всех дела. Но член Верховного Суда сообщил о вашей встрече с генераль… простите, с бывшим генеральным прокурором…

– Как это оперативно и прекрасно! – воскликнула Лина Армст.

– Я получил истинное наслаждение, послушав магнитофонную запись.

– Это дает вам знак, сэр, что не все ваши приближенные содействуют вам, впрочем, может быть, не понимая ваших замыслов.

– И хорошо, что не понимают. Разболтают, и тогда – пожар, паника, разврат, отчаяние, убийства и самоубийства… Подумать страшно!

– Ваши слова заставляют торопиться.

– А вы… Крепкий орешек! Если бы он успел засадить вас за решетку, вы перегрызли бы стальные прутья, – улыбнулся президент.

– Мне кажется, сэр, я действовала не зубами, а только языком.

– Он у вас острее, мой друг, чем зубы ягуара или аллигатора.

– Я способна стать хоть крокодилом, уверяю вас, сэр.

– Тогда перегрызите горло… – он понизил голос и прошептал, – этой проклятой комете!

Лина Армст улыбнулась.

– Буду стараться! – бодро ответила она.

– Я думаю, что генерал Лордкипанидзе сделала правильный выбор, остановившись на вас. А ваш спутник, этот Владимир Ильин? Вы надеетесь на него?

– Нет, сэр, не надеюсь.

– Как так? – изумился президент.

– Надеяться нет надобности, когда есть уверенность, – твердо сказана Лина.

– Ах так! Тогда желаю вам обоим успеха, – пожал ей руку президент.

– И всему миру, сэр! – закончила Лина, откланиваясь.

Владимир Ильин, проследив за отправкой на околопланетную орбиту подготовленного им контейнера с грузом, получив накануне документы на выезд и визу для въезда в США, направился в аэропорт. Он успел к отлету авиалайнера и радовался, что удалось сэкономить хоть несколько часов, за которые комета успела приблизиться к планете. Лина встречала Владя в американском аэропорту и, дружески похлопав по плечу, повела к своему спортивному автомобилю.

Небо затянулось темным пологом. Дождь перешел в ливень.

Молнии злыми зигзагами прорезали воздух, ослепительной сетью преграждая машине путь. Гром походил на канонаду бьющих им вслед орудий.

– Сколько в небе союзников у этой злобной Кары! – пошутил Владь.

Лина рассмеялась и прибавила скорость. Машина походила на скутер, мчащийся по реке, в которую превратилось вспухшее от воды шоссе. В лобовое стекло струями били фонтаны воды. Наконец, машина вылетела на взлетное поле, сбив заградительный шлагбаум. Суетившиеся около него люди остались далеко позади.

Вскоре Владь вслед за Линой забрался в ее самолет.

Лина надела шлем и услышала голос диспетчера:

– …запрещаю взлет из-за погодных условий. Немедленно явиться на командный пункт…

– Вас поняла! – ответила Лина и включила двигатели самолета, выводя его на залитую водой взлетную полосу.

Видимости почти никакой не было. Дождь хлестал сплошным занавесом, точно с неба обрушился водопад.

– Борт 4127! Прекратите движение по взлетной полосе!

– Я сожалею, – отозвалась Лина Армст. – Ответственность беру на себя, – и подняла машину в воздух.

Природа словно восстала против дерзких людей, замахнувшихся на одно из величественных небесных тел.

Диспетчер примыкающего к космодрому аэродрома не давал Лине «добро» на посадку, грозившую тяжкими последствиями.

– Какие последствия важнее: для нас с тобой, Владь, или для всей Земли?

– Садись, или давай я посажу.

– Я справлюсь, – заверила Лина.

К остановившемуся в луже самолету бежали работники аэродрома, их обогнала машина «скорой помощи». На ней-то и подъехали звездолетчики к месту старта космолета. Почти одновременно с ними туда прибыл начальник космопорта.

– Старт отменен, – строго известил он, преграждая звездолетчикам путь. – Если вы не погибли в земном полете, то в космосе я отвечаю за вас, судари мои!

Ильин поднес руку к фуражке, отдавая честь, потом вплотную подошел к командиру космопорта и напряженно посмотрел ему прямо в глаза. Генерал вдруг завертел головой, ища что-то вокруг:

– Что такое? Куда вы исчезли? Я объявил вам об отмене старта? Прошу сесть в мою машину, я отвезу вас в космопорт.

Командир космопорта все оглядывался, и было ясно, что звездолетчиков он не видит, хотя все остальные отчетливо видели, как Лина Армст и Владимир Ильин подошли к космолету, стоящему на взлетной полосе и скрылись в нем.

– Что произошло? Почему он не остановил нас? – удивленно спросила Лина Владя, когда они заняли свои места в кабине космолета.

Владимир усмехнулся:

– Он нас потерял… Видишь ли, в древнем Китае когда-то развился иллюзионизм. Бродячие артисты зарабатывали себе на жизнь тем, что пропадали куда-то на глазах зрителей. Особенно преуспевали «янцзы», владевшие искусством исчезновения в совершенстве. Они растворялись в воздухе, хотя при этом оставались на месте… Массовое внушение, или, по-иному говоря, гипноз.

– И ты внушил ему, что нас нет? – засмеялась Лина.

– Зря смеешься! Я с юности увлекался этим искусством, из озорства пробовал подшучивать над друзьями. Сначала ничего не выходило, но однажды получилось, и я здорово напугал родных… Мальчишка!

– Всегда хотела быть мальчишкой!

– Считай, стала… Не то что мальчишкам, мужикам не дотянуться, – сказал Ильин, включая приборы.

Лина набирала на клавиатуре компьютера код системы за пуска.

– Осуществим, наконец, давнюю идею Циолковского и, летя вокруг Земли по спирали, выйдем на орбиту, где нас ждет топливный контейнер для дозаправки. Не важно, чья идея. Главное – дело общее, – говорил Владь, пристегиваясь ремнями.

Лина улыбнулась ему:

– Машину-то втайне от вас готовили. А летим вместе. Через несколько секунд космолет начал разгон по взлетной полосе.

Гроза все более усиливалась. Одна из молний ударила в покрытие взлетной полосы, но космолет уже огибал Землю по спирали, набирая высоту, чтобы через некоторое время с околоземной орбиты выйти в межзвездное пространство.

Лина Армст передала президенту США сообщение, что его распоряжение, как главнокомандующего всеми наземными и космическими силами страны, выполнено и совместная русско-американская космическая экспедиция началась.

В ответ президент послал космонавтам приветствие, а Центр космических полетов пожелал Лине Армст и Владю Ильину успеха, гарантировал свою помощь и выразил сожаление о недоразумении с обычными задержками вылета космических кораблей из-за непогоды.

Лина Армст, передав управление Владю, вежливо ответила:

– Благодарим за напутствие. Рады, что избежали задержки, которая для целей экспедиции была бы губительной.

Космолет с каждым витком спирали вокруг Земли поднимался все выше и выше.

В отличие от прежних «челноков», которыми как бы выстреливали могучей ракетой в небо, где она отделялась, космолет выходил на околоземную орбиту самостоятельно. Активированное топливо в ждущем космолет контейнере предстояло использовать для заправки и при выходе в космос, и привоз вращении. Активация увеличивала энергоемкость топлива за счет энергии квантов вакуума, состоящего из слипшихся частиц вещества и антивещества. Таким способом, как замышлял отец космонавтики Константин Циолковский, осуществлялся полет в межпланетное пространство и возвращение обратно. Приземляться космолет должен был в атмосфере снова по спирали, используя тормозные дюзы и трение о воздух. Для этого нужно было подойти к Земле с запада, чтобы уменьшить свою скорость за счет вращения планеты.

Пока же космонавтам предстояла филигранная работа на орбите: состыковаться не только с топливным контейнером и заправиться, но и составить космический поезд из космолета и двух ждущих его на орбите ядерных контейнеров.

По мере перехода на все более высокую орбиту вокруг Земли, она выглядела сначала гигантской чашей с неимоверно поднятыми краями, потом эти края закруглились, и чаша превратилась в часть исполинской сферы.

Косматое солнце в короне из колеблющихся языков пламени торопливо всходило с одной стороны округлого горизонта и, пронесясь по звездному небу, окружающему корабль, исчезало за другим краем, как бы накидывая покрывало на часть планеты по дуге терминатора – границы света и тени.

Тяжелым делом было даже для таких опытных космонавтов, как Лина и Владь, справиться со всеми тремя стыковками, особенно при формировании космического поезда из космолета и сцепленных с ним по ходу движения русских и американских ядерных контейнеров. Словно локомотив, корабль осторожно толкал перед собой готовые взорваться «вагоны».

Стыковочное устройство у космолета было в носовой части, и передний контейнер заслонял пилоту видимость. Пришлось выходить на нужную орбиту навстречу комете с помощью земного космического центра.

Президент США по-прежнему поддерживал прямую связь с Линой.

– Линни! – слышался в кабине его хрипловатым голос. – Ты мне, как дочь. Зови меня просто дядя Биг.

– Все в порядке, дядя Биг. Наши автоматические предшественники исследовали состав кометы Галлея, веками пугавшей людей своим появлением. А мы познакомимся с хвостом своей Кары.

– Ну и как он выглядит вблизи, ее хвост или шлейф?

– Из-за того что смотрим на нее не сбоку, он кажется куцым хвостиком, как у зайчика.

– А у нас комета красит небо, пересекая его своим королевским шлейфом. Не зайчик, а ягуар с телом анаконды.

Из американского космического центра, следящего за своим космолетом, сообщили о местонахождении корабля и помогли вывести его на прямую линию, соединяющую летящую комету Кару с Землей и Солнцем.

– Все хлопочут о нас, – усмехнулся Владь.

– А я так волнуюсь перед операцией!..

– Ее следует провести артистически, а подлинные артисты всегда волнуются перед выступлением.

– А публики-то у нас нет! – улыбнулась Лина.

– На Земле, не ожидая, будут ждать, – сострил Владь.

Скорость космолета убавили настолько, что комета медленно проплыла мимо. Ядро ее оказалось величиной с океанский остров, уходящий вниз на километровую глубину, не уступая в размере крупной горе. Ударившись о землю, она могла бы натворить бед, вызвав и землетрясения, и наводнения, разбудила бы вулканы, даже изменила бы климат, принеся неисчислимые жертвы.

Пропустив кометное ядро, космонавты вошли в ее газообразный, очень разреженный хвост, совершенно неощутимый, и, двигаясь в нем, стали догонять ушедшее к месту встречи с Земли ядро.

Теперь предстояла самая трудная часть их операции: совершить мягкую посадку без толчка, могущего вызвать ядерный взрыв контейнеров. Взрывать их около ядра бесполезно. Из-за отсутствия воздуха оно не ощутило бы толчка.

Владь принял решение садиться на ядро всем космическим поездом одновременно. Для уверенности он облетел «космический остров», отметил горы, впадины, долины. И толь ко одно плоскогорье показалось удобным для задуманной по садки.

– Не все ли равно, где сесть. Отдача от взрыва в любую сторону собьет кометное ядро с пути, и оно пройдет мимо нашей планеты, – вслух рассуждала Лина.

– Ты права, – согласился Владь. – Но еще лучше, если Кара выйдет из плоскости эклектики, где движутся все планеты нашей системы.

Лина передала президенту:

– Решили сесть на ядро Кары, оставить здесь контейнеры, чтоб не гуляли в космосе. Сейчас сравняем нашу скорость со скоростью Кары и плавно сядем.

– Если ты, Линни, так сядешь на космический остров, то станешь его королевой и получишь наше дипломатическое признание, – шутливо отозвался президент. – Или можете считать себя чрезвычайными послами США и России на Каре. Успеха вам!

Меж тем операция посадки была отнюдь не шуточной. Но артистические руки Лины Армст совершили для обычных планетных условий, казалось бы, невозможное. Космолет и контейнеры впереди него зависли над поверхностью космического острова и плавно опустились, сели или, вернее сказать, «легли» на него.

Чтобы расцепиться с оставляемыми здесь контейнерами, пришлось выйти наружу, где атмосфера отсутствовала. Какие бы ни были над ядром газы, они превращались в его шлейф, светящийся отраженным солнечным светом и под его давлением растянувшийся на многие тысячи километров за ядром, однако не теряя с ним гравитационной связи.

Лина оглядела дикий каменный ландшафт с поразительно близким горизонтом и сказала:

– Совсем как наш будущий остров в Тихом океане! Правда?

– Неплохо было бы там так же легко передвигаться, что ни шаг, то рекордный прыжок.

– Легкость там будет внутри нас, – заверила Лина. – И еще пальмы будут, и океанские волны, заливающие пляж… Мы будем купаться… без купальников… Никого, кроме нас!..

Лина и Владь отцепили контейнеры от космолета. Чтобы «пятиться», надо было выпустить шасси, а для этого приподнять на домкрате космолет. Владь легко одолел облегченную тяжесть корабля, а вошедшая в кабину Лина выпустила шасси. Теперь стало возможным движение по ядру кометы. Владь взялся выполнить маневр на Каре. Нужно было сначала попятиться, а потом с помощью тормозных боковых дюз развернуться, чтобы не задеть контейнеры.

Впереди виднелся обрыв в пропасть, край его и служил близким горизонтом. Контейнеры «побежали» назад, и через мгновение космолет сорвался в провал, заканчивающий плоскогорье, и оказался в открытом космосе.

Теперь предстояло обогнать ядро в направлении солнца и уйти на безопасное расстояние, чтобы произвести взрыв.

Нажимала кнопку взрывного устройства Лина, когда отставшее ядро кометы превратилось в светлый ореол с темной сердцевиной.

Феерическое зрелище потрясло посланцев Земли. На их глазах один за другим из ядра планеты, причем в разных направлениях, бесшумно взвились (звуки не передавались в безвоздушном пространстве) два (почему-то два!) фонтана, сразу заигравших в лучах солнца.

Объяснить запоздание второго взрыва космонавты не могли. Тем более неожиданным оказалось то, что первый взрыв повернул ядро кометы так, что выброшенные вторым взрывом камни с добавочной скоростью понеслись вслед за космолетом.

Но как бы то ни было, каждый из взрывов сбивал комету с ее опасной для Земли орбиты, даже переводя в другую плоскость или тормозя ее движение, с тем же эффектом.

Камни не просто стремились обрушиться на космолет, который прибавлял скорость, чтобы уйти от неожиданных пре следователей. Они сталкивались между собой, и более мелкие осколки ускоряли свое движение. И один из них все же ударил космолет, и так для космонавтов неудачно, что перебил подачу топлива к замолкшим сразу двигателям. Разумеется, исправить это в пути было невозможно!

Увидев, что показывают приборы, Лина в отчаянии крикнула Владю:

– Все кончено! Кара карает нас! Мы без двигателей! Превратились в небесное тело, которое летит без управления вместе с роем метеоритов.

– Мы летим, – спокойно возразил Ильин, – по бывшей орбите кометы, а она должна была встретиться с Землей… Так что мы следуем домой. Наш «метеорит» крылатый. А такому пилоту, как ты, ничего не стоит спланировать по Циолковскому, тормозя о воздух атмосферы, и приземлиться на каком-нибудь престижном аэродроме. Годится?

– Ты железный! – улыбаясь сквозь слезы, проговорила Лина.

– Тебе тоже надо постараться быть такой… Мне не нравятся наши космические соседи. Еще одно столкновение, и возможна разгерметизация… Давай-ка облачимся в скафандры.

– И правда! Это наши доспехи, – грустно сказала Лина.

Едва звездолетчики надели скафандры, как почувствовали очередной толчок, а затем еще один.

– Что-то в космосе стало тесно, – пошутила успокоенная надеждой Лина. – Гости стучатся к нам в дверь.

– Рано стучаться, свадебный стол еще не накрыт, – в тон ей ответил Владь.

Они оба старались шуткой поддержать друг друга. Только это и оставалось в их безнадежном положении.

Лина серьезно занялась попыткой выйти на прямую эфирную связь с президентом Америки. И скоро ей это удалось.

– Дядя Биг! – радостно вскрикнула она. И, немного успокоившись, продолжила:

– Докладываю. Комета сбита с орбиты. Столкновения с Землей не произойдет. Но теперь мы, потеряв управление, несемся вместо нее навстречу Земле. Вокруг нас обломки кометы. Боюсь, что мы влетим в земную атмосферу вместе со звездным дождем.