Текст книги "Неприкаянное Племя: Сурвивалист (СИ)"

Автор книги: Александр Аразин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 35 страниц)

И что я должен сказать в таких обстоятельствах?

– Друзья мои, прошу меня простить и понять. – Всего секунду назад я не знал, как отыграть ситуацию назад, но стоило заговорить и все стало на свои места. – Мои слова о смерти княжны Риницы – ложь. После предательства Жисько, я должен был посмотреть на вашу реакцию, на то как вы себя поведёте, услышав о смерти Катаржины. Надеюсь, вы меня понимаете и простите за то, что усомнился в вашей преданности и поставил на одну ступень с Жисько.

– Так княжна жива? – обрадовался полковник Залеский, засыпая меня вопросами: – Где она? Что с ней случилось?

– Мы всё понимаем, мисальдер, – более сдержанно отреагировал Садко. Плечи полковника расслабленно опустились и всем стало заметно с насколько неестественно прямой спиной он прежде стоял.

– Всё хорошо, – я указал полковникам на их места за столом. – Присаживайтесь. А моя жена сейчас находится в безопасном месте. Вы же слышали о новой обители, которую орден начал строить в Диком Поле? Вот туда-то Катаржина и отправилась.

– Дикое Поле... не самое безопасное место.

– В сложившихся обстоятельствах, – я пожал плечами, – у нас нет другого выхода. А теперь, давайте вернёмся к нашим баранам... Хадо попытается их задержать, но навряд ли выиграет больше одного дня. Значит, послезавтра мы должны выдвинуться к Козьему Броду, но есть один нюанс. Фёдор Григорьевич.

– Да?

– Не смогут ли дворяне поставить портал и переместиться прямо под городские стены? Получится не очень хорошо, если мы уведём армию, а сюда припрутся бунтовщики.

– Сложно... – в задумчивости Проф пожевал губами, – однако возможно. Если бы бунтовщиков поддерживал какой-то другой архимаг, но Маричка из Травины – одна из немногих, кто способен переместить такое количество людей на большое расстояние.

– Вы сможете ей помешать?

Неожиданно на мой вопрос ответил не Проф, а Надя:

– Я могу. В степи огромные расстояния, и чтобы догнать цель, там часто используют короткие порталы. Тулаки придумали интересный способ, как избавиться от преследователей – из обычной подковы, они делают артефакт, бросают на землю и скачут дольше. Артефакт получается примитивный и действует всего сутки, но прост в изготовлении, а главное создаёт помехи, мешающие преследователям поставить портал.

– Хорошо, начинай делать. Когда будет штук двадцать подобных подков, отправим их Хадо, пусть разбросает между Руницей и армией бунтовщиков. Потом отправим следующую партию.

Женщина согласно кивнула головой и расслабленно откинулась на спинку кресла, собираясь послушать, что ещё я скажу. Однако я молчал и постепенно взгляды всех офицеров скрестились на ней.

– Что? – Надя недоуменно завертела головой. – Ох-х, я уже и забыла, как тут всё устроено: получил приказ – побежал выполнять. – Вставая, женщина ворчливо добавила, напоминая своего мужа: – Всё, всё иду я уже, иду.

Совещание затянулось до обеда. Мы решили переформатировать городские полки и создать отдельное подразделение стрелков. Кроме того, остро стоял вопрос с обеспечением армии – никто не мог гарантировать, что мы одержим победу над бунтовщиками, а значит, требовалось подготовить город к осаде. Благо мы уже начали формировать продовольственные запасы, однако уничтожать их до наступления морозов я не хотел, но... делать нечего – Рубило и Вишенка получили разрешение вскрыть городские и орденские склады, если враг подступит к Ринице.

Когда в совещании повисла пауза, а офицеры, склонив отягощённые новой информацией головы над своими записями, пытались максимально эффективно решить поставленные задачи, я решил закругляться. Как говорится: «Война маневр покажет» – всё предусмотреть невозможно, да и время у нас есть в запасе... пусть всего несколько дней. Только так просто отпускать всех по своим местам мне не хотелось. Плохой тот командир, кто не думает о солдатах, и я предложил закатить пирушку, тем более что повод искать не пришлось – возвращение соорденцев из Саметы.

Оксана Вишенка взялась за организацию праздника, связавшись с кухней и поручив накрыть в монастырской трапезной столы для всех членов ордена и гостей Мисаля. Я написал девушке в приват, чтобы повара не жалели ни выпивки, ни еды – последнее время в замке, как и в Ринице, ощущалось напряжение, нам необходимо было расслабиться.

Поднявшаяся суета выдернула из глубин моей памяти абсолютно другое воспоминание. Совсем недавно в этой же столовой мы праздновали свадьбу... Именно тогда тихоня Катаржина вторая дочь князя Анастаса Брегович показала своё истинное лицо. Девушка напилась, алкоголь ударил ей в голову, и она чётко дала понять, как видит наше совместное будущее – я смиренно гнию в монастыре, а она правит Риницей. Прошло несколько месяцев и...

«Надо поговорить с Харальдом» – решил я, незаметно выскальзывая из Зала. Побратим дожидался меня в кабинете и был он необычайно хмур, мрачен и растерян. Да, вот такая странная гамма чувств читалась на его вечно спокойном, словно вытесанном из гранита, лице. Я поспешил натянуть радостную улыбку, в надежде успокоить друга, и радостно воскликнул:

– Харальд! Братишка, как-то ты подзадержался. Мы уже нервничать начали.

– Тому были веские причины, – не меняя похоронного выражения лица, ответил побратим. – Сергей, я обещал всё рассказать, но... не знаю, простишь ли ты меня.

– Только не говори, что это ты убил Катаржину.

– Так ты всё знаешь.

– Что знаю? Харальд! Ты что, реально убил Катаржину?!

– Да... не совсем. Княжна умерла по моё вине, – и столько было отчаяния в его взгляде, что мне стало стыдно. Не нужно себя обманывать – я не испытывал горя в связи со смертью жены. Да было сожаление о потере союзника, да что-то щемило в груди, когда вспоминал о нарождённом ребёнке, но я расстроился гораздо сильнее, когда уехала (просто УЕХАЛА) Яри. Тут же, не чужой мне человек умер...

Чтобы чем-то занять возникшую паузу, я молча указал другу на кресло и сам уселся в соседнее.

Харальд искренне страдал, от этого мне ставилось только хуже. Неужели я монстр, не испытывающий жалости? Человек, готовый пойти по трупам, для достижения своей цели? А если бы на месте Катаржины оказался кто-то из близких мне людей или, не дай Бог, Ярослава? Достаточно было представить подобную картину, как мне резко стало плохо. Нет. Что-то человеческое во мне, всё-таки, осталось и это радует. Безусловно, я изменился: стал жёстче, решительней, словно железная болванка, которую то раскаляют докрасна в огнедышащем горне, то расплющивают тяжеленным молотом, пока не получится клинок, а потом в ледяную воду. Так же и со мной: меня пытались убить, предавали, обманывали, унижали – меня выковывали, и я изменился, закалился, как тот клинок.

– Давай по порядку. Прежде всего, кому ты обещал всё рассказать?

– Белегестеле.

– Отлично, – я хлопнул в ладоши. – Один маленький нюанс: это кто?

– Белегестела... я не думаю, что это её настоящее имя. В переводе с языка перворождённых, Белегестела означает «ветер перемен». Я мало знаю о ней, но она определённо эльфийка, ведьма и жрица богини Времени, а ещё у неё очаровательная кошка.

– Дикая смесь.

– Угу, и мне кажется, что она не случайно оказалась в Осокских Болотах. На севере говорят: «Бойтесь добра, творимого жрицами Времени». Они могут спасти умирающего младенца, а по прошествии нескольких десятилетий убить его – только потому, что им, для каких-то своих планов, надо было, чтобы тот младенец выжил, вырос и у него появился ребёнок. Никто не знает, какие цели преследуют жрицы Вечной.

Разговор начал сворачивать в сторону, однако я ничего против этого не имел. Очевидно, что Харальд винил себя в смерти Катаржины и желая как-то поддержать, успокоить друга я охотно углубился в теологический диспут. Побратим же давно изучал вопросы мироустройства, он проштудировал все книги в монастырской библиотеке (или большую их часть), подолгу общался с наставниками-хагсаенгами и вот смог вывалить на меня горы добытой информации. Харальд интересовался созданием этого мира и взаимоотношением с нашим. После одной из моих реплик, он иронично спросил:

– А чем ваш мир отличается от нашего? Если мы отправимся на север, в моё родовое поселение, и раскопаем могилы предков, то увидим древние останки. Так в чем же отличия?

– Хочешь сказать, что и наш мир был когда-то чьей-то игрой?

– Не знаю, – улыбнулся Харальд. – Всё возможно. Только ты сам говорил, что теперь это не игра, что мы живём в реальном мире, а значит и боги реальны. Почему бы богине Времени (из настоящего) не вмешаться в события прошлого? И ведь действует она тонко, не напрямую, не принуждая к каким-то поступкам, а опосредованно, через своих жриц... И меня пугает, что такое существо обратило внимание на нас.

Мне не было чем парировать. Мог ли мой родной мир, который я считал единственной из возможных реальностей, оказаться чем-то вроде компьютерной игры? Вполне. Мало того, вся наша мифология прямо указывает на это:

«В начале сотворил Бог небо и землю. И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы. И назвал Бог свет днём, а тьму ночью. И сказал Бог: да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды. И создал Бог твердь, и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью. И стало так. И назвал Бог твердь небом. И сказал Бог: да соберётся вода, которая под небом, в одно место, и да явится суша. И стало так. И назвал Бог сушу землею, а собрание вод назвал морями. И увидел Бог, что это хорошо. И сказал Бог: да произрастит земля зелень, траву, сеющую семя, дерево плодовитое, приносящее по роду своему плод, в котором семя его на земле. И стало так. И произвела земля зелень, траву, сеющую семя по роду её, и дерево, приносящее плод, в котором семя его по роду его. И увидел Бог, что это хорошо». (Книга Бытие 1:1-12)

Вот что это как не описание создания игры? Сел программист за своё рабочее место и из ничего, при помощи компьютерного кода, сотворил уникальный мир. Прописал все детали, установил законы, а мы существуем в этой игре и ни о чем не догадываемся.

Однажды я узнал интересный факт: для муравья, мир двухмерный. Вот так устроен его мозг или глаза (уже не помню), что он воспринимает окружающую реальность в двухмерной плоскости, как лист бумаги. Из-за этого, преодолевая препятствие, муравей может бесконечно ползти вверх – он не осознает такое понятие как «высота». Мы, словно те муравьи, живём в границах своего мирка: влюбляемся, ссоримся, воюем и миримся, но не догадываемся, что происходит там в другом измерении...

Харальд меня озадачил. Могла ли богиня из ЭТОЙ реальности (или её жрицы) попасть в ТУ и каким-то образом повлиять на будущее? Да кто ж их, богов, знает. Абсолютно некстати вспомнились ещё несколько цитат: «Бог стал в сонме богов; среди богов произнёс суд», «И исчезнут они (боги) с земли, и из под небес». Как не странно, но эти фразы из Библии. Вообще в Псалмах, Старом и Новом Заветах часто говорится о разных богах. Так может кто-то из них вмешался в нашу судьбу?

– Предположим, – я тряхнул головой, – так что просила передать жрица?

Причастна ли богиня (боги или демоны) к тому, что мы оказались заперты в новом мире – меня не особо волновало. Когда выдастся свободный вечер, я с удовольствием присяду у камина, с бокалом терпкого красного вина, в компании верных друзей и неспешно поразмышляю на эту тему. Но, если подобное вмешательство произошло, оно было в прошлом и никто из нас не способен его изменить. Сейчас же пред нами стоят другие задачи, от решения которых зависит, выживем мы или нет.

– Я должен рассказать всё чему стал свидетелем, и попросить, чтобы ты всегда награждал достойных. – Харальд опять словно отстранился, воздвигая между нами незримую стену отчуждения. – Думаю, после всего услышанного, ты захочешь меня достойно наградить и казнишь... я понимаю.

– Брат, давай ты не будешь делать выводы вместо меня? Пока я ничего не услышал, кроме пожеланий какой-то то ли ведьмы, то ли жрицы. Давай рассказывай, а там посмотрим.

Харальд тяжело вздохнул, оперся руками о стол, как будто нуждался в дополнительной опоре, опустил голову и заговорил низким голосом:

– Я задержался. Если бы я не мешкал и сразу же покинул поле боя чтобы догнать княжну...

Обстоятельства смерти Катаржины меня шокировали. Не стоит врать самому себе: между нами не было симпатии, но у нас была одна цель и, пусть временно, мы были союзниками. Младенец... судьба ещё не родившегося ребёнка волновала меня гораздо больше, чем участь жены. И вот такой финал. Такой жуткий, нечеловеческий финал.

Северянин не смотрел на меня, уставившись в угол кабинета. Харальд приготовился к смерти и был готов её принять. Неожиданно его смирение меня взбесило, а с побратима злость перекинулась на весь мир, с его дурацкими законами, кодексами чести и нормами поведения. «Смирись, – шептали они. – Прими нас. Подчинись. Следуй нам и тогда, возможно, ты выживешь».

Нет! Я громко скрежетнул зубами и заметил, как Харальд вздрогнул от этого звука, прозвучавшего в полной тишине. Нет, – повторил я, про себя, уже более спокойно. Как сказал когда-то Громыхайло: «Понятия придумали нормальные пацаны, чтобы разводить по ним лохов». Не знаю, откуда бывший опер взял эту сентенцию (из своей бурной юности или из опыта работы в полиции), но смысл её прост: «нормальные пацаны» не живут «по понятиям», а используют их, чтобы получать выгоду. Так чем я хуже? Почему, словно «лох», я пытаюсь соответствовать и жить по каким-то чуждым мне «понятиям»? Хватит плыть по течению! Если моя цель выжить, сохранив жизни близких мне людей и друзей, надо действовать на опережение, пора создавать свои правила игры.

После свадьбы, я почему-то посчитал, что цель достигнута – армия Риницы восстанавливалась, никто из аристократов Инурака, в здравом уме, в открытую не напал бы на Катаржину дочь Анастаса Бреговича. Казалось бы, мир да благодать, а мелкие пакости Ксаверия Шиманьского и его прихвостней не в счет. Но барон не успокоился. Шиманьский засылал шпионов, устраивал провокации, подкупал, шантажировал, пока не нашёл уязвимое место княжества и не ударил по нему... Катаржина мертва, наследника нет. Что мне остаётся? Даже если мы разгромим бунтовщиков, кто будет править в Ринице. Зная настойчивость барона, могу с лёгкостью спрогнозировать, что Ксаверий сделает все возможное, но докопается до правды и выведает о смерти моей жены.

Действовать на опережение... легко сказать. Необходимо каким-то образом лишить Шиманьского преимущества. Ксаверий, при всей моей нелюбви к нему, создал тонкий цугцванг, в результате которого любые наши действия будут иметь негативные последствия. Как опередить Шиманьского и лишить его козырей? Встретиться с князем Анастасом, рассказать ему о смерти дочки и вместе придумать, как наказать убийц? Вариант, но... Брегович постарается получить максимальные преференции от такого союза, а он не Катаржина и влиять на него, как на жену, я не смогу. Вот если бы...

От пришедшей в голову идеи, я вскочил с кресла, собираясь выбежать из кабинета, но заметил варвара. Харальд молча дожидался, когда мисальдер решит его судьбу. Сделав глубокий вдох, он решительно посмотрел мне в глаза, готовясь к приговору.

– Харальд, – мысленно я был уже далеко, но просто хлопнуть варвара по плечу и сказать: «Не переживай, бро. Со всеми бывает», – не получится. Побратим не поймёт такого отношения, уж мне ли об этом не знать, а значит надо произнести нечто высокопарное. – Я часто вспоминаю тот день, когда мы побратались и удивляюсь насколько мне повезло. Харальд, брат, друг, мой долг пред тобой вырос многократно – в час, когда рядом с моей женой не было никого из родственников, ты поступил, как настоящий мужчина и отомстил её убийце, отправив негодяя в нижний мир.

– Но...

– Да, – жестом руки, я отмёл возражения, готовые сорваться с уст варвара. – Если бы ты не задержался, то мог предотвратить убийство, а, возможно, и не мог. Твой Вихрь в ночном лесу мог попасть копытом в яму и тебе пришлось бы идти пешком. Ты мог встретить вражеский отряд, который бы тебя задержал на гораздо большее время. Много чего могло БЫ произойти. Я не хочу придумывать возможные варианты будущего и заниматься домыслами, а предлагаю исходить только из фактов, которые нельзя трактовать двояко: Катаржину убили; ты покарал убийцу. Точка. Как сказала ведьма... – я замялся, вспоминая имя, – Белегестела: Надо всегда награждать достойных. Мне тяжело выбрать для тебя награду, ибо твой поступок бесценен, но я клянусь всеми Пластами Мирозданья, Харальдюр дер Вильхльиямурсон, что выполню одну любую твою просьбу или умру.

Клятва принята!

Вы призвали небесного покровителя в свидетели, для подтверждения своих слов и были услышаны.

Условия клятвы: Сергей Инок обязуется выполнить одну любую просьбу Харальдюра дер Вильхльиямурсона.

Наказание за нарушение клятвы: смерть.

Появившееся системное сообщение крепко меня озадачило (заметка на будущее: не стоит разбрасываться подобными обещаниями). Не знаю, как я выглядел со стороны, но Харальд, в тот момент, напоминал огромного, древнего сома, выброшенного на берег волной. Вот лежит эта речная огромадина, покрытая вековой тиной и илом, на песочке, нелепо хлопая усатым ртом, пытаясь понять где она и что происходит?

Ухмыльнувшись на прощание, довольный собой, я поспешил в монастырскую трапезную, чтобы переговорить с Настей.

Друзья праздновали. Ещё на подходе к столовой я расслышал звуки весёлых песен, которые волнами распространялись по монастырю, вызывая улыбку. Всё-таки хороший класс Барды – они не только дают полезные бафы в бою или помогают хилить, но даже в абсолютно мирной обстановке находят применение своим талантам, даря радость и веселье.

Пока я, стоя на пороге, таращил глаза, в надежде рассмотреть среди вакханалии, царящей в трапезной, Настю, меня заметил Фёдор Георгиевич и уверенной походкой нетрезвого человека направился ко мне. Проф обладал одной уникальной особенностью: понять насколько он пьян было невозможно. Закалённый в академических баталиях, наш магистр выглядел абсолютно трезвым... до определённого момента. Когда же концентрация алкоголя в его крови достигала граничного показателя, Федор Георгиевич тихо и стремительно угасал, отключаясь, банально, засыпая в самых неподходящих местах. Степень его опьянения я определял просто – по окружающем Профа людям. Сейчас в кильватере магистра плёлся Костя и был демиург, мягко говоря, навеселе, что однозначно указывало на немаленькое количестве выпитого алкоголя.

– Сергей, нам необходима своя школа магии!

– Прямо сейчас?

– Да! Как можно скорее.

– Ну, – я развёл руками, – прямо сейчас не получится, но мы сделаем все возможное, чтобы её организовать. Кстати, а что за школа и к чему такая спешка?

Надо ли ордену взваливать на себя заботу о какой-то школе магии? Особенно, учитывая горы проблем, которые на нас свалились. Давайте подумаем. Это только в боях с монстрами волшебники вовсю бросаются огненными шарами, ледяными копьями или каменными глыбами. В сражении же с равным противником, работа колдунов практически незаметна и состоит в обеспечении защиты от вражеских заклинаний. Однажды (ещё, когда игра была игрой), мне довелось увидеть бой, в котором одна армия обладала тотальным магическим преимуществом. Хаоситы атаковали небольшой городок, возле которого находился монастырь хагсоенгов. В городке, кроме армии-НПС местного князька, были тысячи игроков, сразу же вставшие под знамёна владыки, чтобы отразить атаку агрессора. Однако у хаоситов было абсолютное магическое превосходство и не способность игроков возрождаться после смерти, ни местные рыцари и крепостные стене, не смогли противостоять метеоритному дождю, обрушившемуся на них. Вроде бы в том сражении применялись и другие заклинания, не менее разрушительные и эффективные, однако именно вид небес, изрыгающих пылающие камни, произвёл на меня наибольшее впечатление.

Нужна ли нам своя школа магии? Да! Послушаем, что предлагает Фёдор Георгиевич.

– Школа Метаморфоз, – Проф довольно улыбнулся.

– Угу, будете превращать воду в вино?

– И не только. Мы тут с Костей подумали, – при упоминании своего имени, админ утвердительно закивал головой. – Все мы прошли через слияние с симбиотом и кому же, как не нам, создать подобную школу? А перспективы... очень заманчивые.

– Я не против, но зачем?

– Сергей! У нас острая нехватка магов, особенно в городских полках...

– А вот тут я с вами не согласен. Количество волшебников в полках Риницы среднее, для большинства воинских подразделений, укомплектованных из НПС.

– Да, но если магов будет больше, разве кому-то от этого станет хуже? Наоборот! Мы сможем значительно усилить полки и получим преимущество перед врагами.

– Фёдор Георгиевич, – я заметил Настю и решил сворачивать разговор, – мы вас полностью поддерживаем. Только, давайте вы прикинете: сколько потребуется денег, для создания школы; где она будет находиться (в каком помещении или здании); какие документы нужны для её регистрации и как их получить; надо ли привлекать сторонних специалистов (в качестве преподавателей, консультантов и т.д.). Когда сделаете чёткий план, подходите ко мне и начнём работу по созданию школы. – Озадачив Профа, я отвернулся и крикнул: – Настя!

Вишенка расстаралась, устроив настоящий праздник соорденцам и послушникам: лилось вино; звучали весёлые песни и смех; во внутреннем дворе монастыря, ярко освещённом факелами, под аккомпанемент собранного на скорую руку оркестра, задорно выплясывали мужчины и женщины. Вот очередная стайка молодых людей, схватив несколько бутылок со столов в трапезной, поспешили на выход, чтобы присоединиться к танцам. Я шёл сквозь веселящуюся толпу, улыбаясь, кивая в ответ на поздравления.

– Настя, – склонившись, шепнул я. – Надо поговорить.

– Что-то случилось? – с тревогой переспросила она.

– Ничего особенного. Я не знаю, читает ли Яри мои сообщения, поэтому хочу, чтобы ты с ней связалась.

– Заскучал без женской ласки?

Меня передёрнуло от слов подруги – столько было в них презрения и яда, мол, труп жены ещё не остыл, а ты, Серёжа, уже спешишь в постель к другой. Захотелось ответить жёстко, нахамить, оскорбить в ответ, но я сдержался.

– Девушке больше не наливать, – я положил руку Насте на плечо и активировал исцеляющее заклинание. Вид её перекосившегося лица, после резкого переход от состояния алкогольного опьянения к абсолютной трезвости, стал для меня неожиданным подарком. – Настя, пойми, не только мне, всему ордену, нужна помощь Яри. У неё же есть скил «Чужая Личина»? Так вот, надо чтобы она приняла облик Катаржины и стала нашей княжной!

Лично мне, план казался идеальным, но реакция Насти озадачила, заставив сомневаться, подействовало ли исцеляющее заклинание. Первые секунды девушка молча сидела, хлопая ресницами и с каждым хлопком её глаза становились всё больше и больше, а потом она почему-то набросилась на Олега:

– Ты! Я же тебя просила ничего не рассказывать, а ты!!!

Вид не на шутку разбушевавшейся подруги испугал парня, и, на всякий случай, отодвинув стул подальше, он начал оправдываться:

– Солнышко, я был нем, как рыба. Понятия не имею, откуда он узнал, но точно не от меня. И вообще я стараюсь держаться в стороне от всех этих сердечных дел. Серый! Серый, да скажи же ты!

– Это не он, – пришёл я на выручку парню.

– Тогда кто? Кто тебе рассказал, что Яри беременна?

– Беременна, – земля исчезла из-под ног. Куда-то пропала веселящаяся толпа. Я словно завис в космосе и смог увидеть себя со стороны. Искривлённый рот повторял одно слово: – Беременна, – сознание настойчиво ломилось назад, пытаясь вернуть контроль над телом. – Нам нужна её помощь.

На что-то большее меня не хватило. Я развернулся и деревянной походкой вышел из трапезной.

– Эх вы! – Олег махнул рукой, схватил со стола бутылку и выбежал вслед за мной.

– Вот я дура... сама всё выболтала.

– Рано или поздно, все стало бы известно, – Надя попыталась успокоить подругу.

– А Яри? Что мне ей говорить?

– Правду. Передай просьбу Сергея и скажи, что он всё знает.

– И как она отреагирует? А вдруг решит куда-то сбежать... Попробуй потом её найти.

– Не сбежит. – Пыхнул трубкой гном, напоминая о себе.

– Почему?

– Она не случайно выбрала Серёгу. Они во многом схожи и оба являются настоящими людьми.

– Не поняла...

– Человек не становится Человеком, только потому, что он родился с двумя руками и двумя ногами. Маугли не мог говорить. Маугли мог только выть, рычать, рвать зубами и нюхать собственные экскременты. Больше он ничего не мог. Маугли становится Человеком, только если у него есть родители, он идёт в школу, он учится, читает книги – только тогда, когда он не говорит себе: «Я такой, какой я есть». Потому что самая отвратительная фраза – это «Будь собой». Скажи её мерзавцу или убийце. Скажи: «Будь собой», что из этого получится? Фраза должна быть: «Будь человеком», но человеком не становятся просто так. Человек – это огромная работа над собой, над собственными слабостями и недостатками, над мерзкими стремлениями и желаниями.

Так вот, и Сергей, и Ярослава – настоящие люди.