Текст книги "Найон (СИ)"

Автор книги: Александр Эйпур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

– Не говори глупостей. Тебе под семьдесят и дальше, а речь о… Фотографию показывали, вспомнил!

– И я точно на него не похож?

– Как небо и земля.

– Хорошо. – Аверьянов на цыпочках прокрался к шкафу, извлёк семейный альбом и вернулся на диван. – Включи фонарик.

Гость неуверенно перевернул первые страницы с детскими фотографиями. Хозяин прикинул в уме, сам открыл на середине альбома. Вася листал и уверенно потряхивал кудрями – всё не то. И вдруг, как средь белого дня, узнал одно фото. Тыльной стороной руки подтвердил, постукивая: это он.

– Твой родственник?

– Это я.

Василий на несколько минут проглотил язык, не осмелился светить в лицо.

Аверьянов коснулся плеча, поднялся на ноги.

– Утром смою морщины – там и сравнишь. А я в кроватку, не высыпаюсь последние лет тридцать, вот эти годы все на лице. Я вообще-то удивлён, как тебе дали вспомнить. Обычно слоями памяти заведуют паразиты. Ты не должен был вспомнить, они на это очень рассчитывали. Не срослось. Ладно, пошёл.

– Да посиди ещё. Скоро всё равно вставать.

– Не спится?

– После такого уснёшь.

– Это и мне знакомо. А если ещё поймёшь, что у человечества времени совсем не осталось,что в любой день и минуту всё может накрыться медным тазом, тут скажи «до свидания» снам.

Евгению понравилось, что не прогнали, как бывало, снова занял тёпленькое место.

– Откуда у тебя такие возможности? Как я понял, ты моментально получаешь ответ на любой вопрос.

– Завидуешь? – Аверьянов так тяжко вздохнул, что собеседник на мгновение ощутил неподъёмную тяжесть на своих плечах, всеми мыслями воспротивился – не хочу-не хочу-не хочу! Вот тут и пригодились свободные руки: они пошли разметать эти толпы страждущих внимания событий, в которых предлагалось поучаствовать. Помавая руками, мы стараемся избавиться от чего-то.

Немного придя в чувства, Василий развернулся к хозяину и ещё разок присмотрелся.

Евгений уловил что-то родное, поднял глаза. Их взгляды пересеклись, может, и на миг всего, но между ними возникла родственная связь. Когда-то мы с тобой таких дел натворили – враги по сию пору вспоминают, как страшный сон.

Ещё через минуту, Василий рассмотрел часть картинок, которые только подтверждали связи в прошлом.

– БЛЯ!.. И ты это всё один? Ты же работаешь на измор, тебя надолго не хва…

– Хватит, поверь мне! С некоторых пор – я даже не могу назвать дат, – во мне прозвучал голос таких частот, что думал, не выживу. А потом эти вибрации оформились в слова, которые я смог прочесть. Знаешь… сам поначалу не поверил, что ВСЁ ЭТО свалится на мою голову. Сомнения вроде как атаковали: можно ли успеть за одну жизнь.

Василий помассировал голову, сам засомневался, в порядке ли Евгений.

– Но что-то тебя смущает сильней всего, раз сомнения возникли.

– Есть такое. Как я, с шестью классами образования, смогу раскатывать по России и читать лекции? Ну как? Надо уметь говорить, излагать мысли, избегать непроверенной информации. Мои источники иногда подбросят такое, что хочется залезть в подвал, закрыться и ничего не слышать. А они валят и валят. У меня же одна голова, да и та уже пострадала не раз.

– Ты боишься испытаний.

– Ничуть. Я даже слегка задираю нос, когда думаю: это выпало тебе, Женька! А почему именно мне – на этот вопрос ответа до сих пор не получил. Называется – думай сам.

– Так ты у нас неубиваемый?

– Наверное. Сегодня ещё могут попробовать, но впереди караулят, одно за другим, такие испытания, что внутри узнаю лёгкую дрожь. Смогу! Сумею! Раз выбрали меня, то надо постараться. По-моему, я ещё никого не подводил.

– Это как в сказках: вот тебе, добрый молодец, три испытания. Пройдёшь – быть тебе царём.

– Сказки – это хорошо. Считай, с них я черпаю уверенность. А как быть с лекциями? У меня же скромный запас слов, а ко мне будут приходить с высшим образованием, эстеты и филологи. Оно же как бывает? Ты неуч, и я тебя сейчас размажу, у публики на глазах.

Вася прошёл к окну, сдвинул занавеску.

– Кажется, светает.

– И хорошо, давай поспим, сколько получится. А роль подкаблучника я напялил на себя для прикола. Ей нравится, и ты поверил. – Аверьянов почесал затылок и направился в спальную.

Василий так и застрял у окна, слишком взволнованный, чтобы лечь и уснуть. Утренняя прохлада всё-таки загнала под одеяло. И валялся он, пялясь в потолок, проворачивал в уме, что услышал, через что прошёл днём прошлым. Нашёл даже повод для радости: судьба свела с таким человеком. И да, случайностью здесь не пахнет.

Он зарылся головой под подушку, задержал дыхание. Такой способ борьбы с паразитами, при полном выдохе и удержании, сколько выдержишь, он почерпнул у кого-то. Может, и от Аверьянова. Вот создаётся впечатление, что пока Аверьянов что-то про себя рассказывает, тем временем и ты исцеляешься. То ли вибрации от него исходят, то ли он сам, с незримых нами планов, вытаскивает из тебя всякую дрянь. Медицина и магазины наталкивают в нас, а он извлекает. Или даёт методы, как извлечь.

– А какой на дворе год? – Он выглянул из-под подушки, поискал ответ внутри. Впечатление, что несколько временных потоков сошлись в этом доме, и всё зависит от того, в который из них ты окунулся. Только что – ты вспомнил себя тридцатилетним: в прошлом месяце сыграли свадьбу, и вот ты уже с сыном на руках, знакомые фотографы стараются наперегонки занять выгодную позицию. Вот ты с автоматом, в Чечне. Кругом раненые и убитые, а тебя там как и не было. Выжил – все удивлялись, переспрашивали: а где ты был, когда минами всё подразделение накрыло? Следователи потом задавали те же вопросы, а ему нет ничего нового сообщить. Легче сказать – контузило, и с этого момента ничегошеньки не помню.

И про рогатых говорил. Так вот почему они на него вышли? Неубиваемый должен одолеть неубиваемого. Своих столкнуть лбами. Молодцы, хорошо придумали. Что ж, теперь, когда карты вскрыты, и у меня найдётся, чем ответить.

Где-то в половине шестого под окнами прогремел грузовик, как будильник местного значения. Этот умышленный, неподдельный грохот призван поселить в сердцах рядовые проклятия службам. Но Василий этого не слышал, так и клясть не стал, не присоединился к местному ополчению.

Запах жареной на сале яишенки не спутаешь ни с чем. Уж больно расщедрились хозяева.

Василий открыл глаза и улыбнулся в потолок. Всё тело гудело от переизбытка сил.

– Ты представляешь? На Украине запретили книги Сидорова! – донёсся из кухни голос Женьки.Теперь – Женька. Теперь мы не разлей вода. И что-то подсказывало, в мою задачу отныне входит матобеспечение всех его проектов. Как он сказал? «Станешь богатым». Что ж, хлебнули нужды полной ложкой, пора поменять рацион.

Василий успел натянуть брюки, как его вызвали во двор. Женька вручил куртку:

– Накинь, прохладно.

Крылечко о двух ступенях, добротный забор и тропинка к сараю сокровищ.

Женька позвал и Таю.

– Смотрите оба! Внимательно, не торопясь. Глаз скользит по огороду и где-то должен споткнуться. Нет – ещё разок, не спешите. Это я говорю для того, чтобы каждый мог попробовать и убедиться, что порталы – это не сказки. Вся планеты покрыта сотами, у каждой своё предназначение. Как адрес. Василий наш из Питера вошёл, а вышел у нас. Думаю, если задать программу, мы отсюда можем шагнуть в Ленинград.

– Стоп! В каком году Ленинград переименовали?

– Нам и не нужны эти мелочи, достаточно узнать: это Ленинград или Санкт-Петербург, и мы поймём, в какие годы попали.

– Женя! – Тая вложила в имя такие интонации, что мужики насторожились.

– Солнце моё! Тут ничего страшного нет.

– А я женщина, я чувствую.

Он изменился в лице.

– Говори.

Тая оглядела огород, задела и крышу, прошлась по окнам.

– На своём огороде я не хочу иметь открытый портал.

Он стал взвешивать её опасения, ещё не понимая, что насторожило.

– Стоит разок им воспользоваться, и по этой протоптанной тропочке придут те, кто про нас не знает. С таким мужем, я чаще бываю дома одна, и что я буду делать, когда припрутся?

Он приоткрыл рот, но уже забыл, что хотел сказать. Новая мысль пустила корни, её и озвучил:

– Семь семь – опять проигрываем. Что же ты вчера помалкивала? Я уже несколько дней бьюсь, почему на огороде не могу найти шесть координат.

– Тебя видели на пустыре.

– Вот там они мне и дались. Я знал про шесть дверей, с каждой стороны, и лишь вблизи рассмотрел седьмую. – Аверьянов оглянулся на гостя. – Ты пока не в курсе, а это обычная практика для другого зрения. Потренируйся на местности, сам поймёшь. Как зацепился за первую точку, ищи ещё пять. Мысленно дорисовываешь соту, и потом сама она будет сигналить, показываться, во всей красоте, – практики побольше, и всё получится.

Развернулся к жене.

– Но какая же ты у меня умница! Сам не сообразил.

– А я видела на огороде. Почему-то так сразу и подумала: не нужны нам тут эксперименты. Не полигон.

Он схватил жёну в охапку и закружил, как на первом свидании. К этому моменту жизни они возвращались не раз, и каждый находил свои подробности, искал оправданий: ты мне голову вскружил, я стала сама не своя! – это ты меня ослепила! я просто сходил с ума: ну, надо же, какая ляля на меня вышла, что ни скажу – со всем согласна, и сказал я тогда себе: вот, Женька, тебе и жена, забирай! – я девочкой была, ты просто воспользовался моей неопытностью. – а на танцы ходила? значит, давно не девочка. – девочка! я тебя сейчас укокошу!

– Ну, хватит, мужики. Яичница остывает!

А как уселись за стол, так и разговоры закончились. Наслаждаться таким завтраком – и никуда не надо ходить. Жди, пока проголодаешься, и тебя ждёт сытная пища.

Облизывая ложку, Аверьянов спросил:

– Так откуда у нас сало?

– Уже не о чем спрашивать. Кончилось. Смотрю – соседка у калитки, выхожу. Возьми, говорит, кусочек, брат привёз, а мне врачи запретили, строго-настрого. И яиц два десятка в придачу. Я стою и гадаю: за что такая щедрость? Ни денег, ничего не спросила. И так неудобно: у самих денег кот наплакал. Женя, может, у тебя что-нибудь такое есть?

Надо было видеть его лицо. Полный сарай разных штук, что-то довёл до ума, над чем-то ещё ломает голову.

– Есть телевизор инопланетный.

Свидетели его слов насторожились, он уточнил:

– Понравилась мне одна задумка. На других планетах тоже телевизор смотрят, я и решил: почему нашим детям нельзя посмотреть их программы? Это у нас показывают всякие глупости, как пленникам. А там люди свободные, их не обманешь.

– Ты собрал? – Василий задрал брови, дальше некуда.

– Могу показать. Там, если знакомят с математикой, так это математика. Ни чудовищ, ни кривых рожиц. Детский мозг так просто приучить к квадратным головам, к похабной речи. Кто сегодня наших детей воспитывает? Телевизор.

– И телефон, – согласилась Тая. – А какие сюжеты? О, боги! Что это свалилось на наши головы? Только разок я послушала современную сказку, и с меня хватило – навсегда.

Она не пошла с ними, некогда ей. Они там провозились больше часа, вышли оттуда – и прямиком к соседке. Там час пропадали, вернулись довольные.

– Их девочек не оторвать от экрана. А смысловая нагрузка передач – высший пилотаж, я вас уверяю! – Вася просто сиял, как маленький мальчик, получивший долгожданную машину. – Такой телевизор я бы не отказался в Питере иметь.

Аверьянов вспомнил о чём-то своём, пустился в коридор.

Приносит – и выставляет на стол те самые рюмочки, зеркало серебряное и колечко. Тая не сразу взяла в руки, муж научил: не всякую вещь, не пойми откуда и от кого, можно смело брать; рисковать собственным здоровьем охотников не много.

– А это откуда?

Женя кивнул на гостя:

– Его последний улов.

Василий присмотрелся. И не захотел расстраивать хозяев. Если честно, то он не узнавал вещи, за какие рассчитывался сам, через руки Евгения. То ли их подменили, то ли в нашем мире они не кажутся такими ценными.

Евгений пришёл на выручку, увёл от тяжким дум:

– Я вам ещё кое-что скажу, хоть радоваться тут нечему. Видели детские карусели? Они ведь все в левую сторону крутят, как бы подготавливают тела детишек к быстрому старению. Через время – у нас много чего крадут.

– А игры?

– Ну, достаточно прикинуть, сколько молодёжи сидит во всей этой ерунде. Сутками!Когда белая раса под угрозой уничтожения, Земля накануне больших изменений, – их убаюкали вседозволенностью: бей «врага»,и ни о чём не волнуйся, мы за тебя поволнуемся.

Чуть позже, обитатели тихого домика вернулись к теме, как одному из них попасть в северную столицу.

– Выход через известный портал нежелателен. Он же предупредил, так? – Аверьянов рассматривал свои варианты. – Разве откатить километров за тысячу.

– Так оно, то на то, и выйдет. Что же делать?

Тут с улицы послышался нагловатый голос:

– Есть кто живой?

Заглянул к Аверьяновым старый знакомец, давно не подавал весточки. Женька узнал, а как человек прямой, без экивоков, в лоб и спросил: деньги есть?

– Сколько надо?

– Тысяч сорок.

Василий покраснел, прекрасно понимая, что на периферии свои правила.

Они с Таей зашли в дом, чтобы не помешать серьёзному разговору. Через двери чуть слышно было, не все слова: ты мне тогда помог… я же поднялся… а тут, в твоих краях, –дай, думаю, проведаю… держи!

Тая положила свою руку поверх Васиной руки, внимательно заглянула в лицо.

– И ты держись. Я уже ко многому привыкла, ничему не удивляюсь. Сегодня кусок сала, на прошлой неделе кто-то мешок картошки перебросил через забор. Не выбрасывать же.

(Соседская девочка смотрит телевизор Аверьянова, ТВ с другой планеты)

После того, как сосед принёс фото дочери, сомнений не осталось: телевизор Аверьянова работает!

– Ты видел? У меня всё получается!

Василий не мог оторваться от фотографии, любовался принцессой.

– Женя, а приезжай к нам в Питер, встретим, организуем зал. Будешь лекции народу читать, вот то, что на себе испытал. Знакомая организует по высшему разряду.

Аверьянов сразу хотел отказаться: что я вам там скажу, с шестью классами образования? И тут же получил удар по голове. Не снаружи, а как бы изнутри: как из будущего, выкатили картинку; в помещении люди, задают вопросы, и он на них отвечает. Москва, Питер, Сочи, Тюмень… в списке мелькнули другие названия.

Тая записала координаты, пыхтя под нос. Евгений ухватил её за талию:

– Ну, чего злишься? Всё будет хорошо.

– Опять мужика дома не застать. Тебе лишь бы по магазинам тамошним побегать.

– Духи дорогие привезу. Всё для тебя сделаю!

И она смягчилась, пусть поездит, может, скоро самому надоест.

Под калиткой закружил ветерок, играя соломой и листьями. Никто не обратил внимания, как и на облака: а там, если присмотреться, можно разглядеть облако, похожее на грузовик. Минуты через три, почти напротив дома, выстрелило колесо. Грузовик – настоящий, не облачный, потерпел аварию. Водитель, без особой надежды, обратился к местным: может, у кого инструмент найдётся? Потом скажут, стечение обстоятельств. И что сумели произвести ремонт, и что водитель ехал в северную столицу…

Глава 7

Аверьянов искоса наблюдал за женой, она какие-то мысли посылала вслед грузовику. Не пожадничал Василий, кое-что оставил. Ей это показалось и предупреждением, и, возможно, хорошим знаком. Она мечтала, чтобы муж устроился на работу и приходил уставший, но с твёрдой зарплатой.

Он опередил:

– Не упрашивай, я не пойду наниматься. Не моё.

– А что твоё? Я устала.

– С голоду не умираем, и никто не умирает.

– Я хочу пожить по-человечески, пойми же ты, наконец!

– Так и я за это. Просто надо поймать поток, и ты будешь со смехом вспоминать, как мы нуждались.Смотри: у нас появились рюмочки, можем продать.

– Только не их. Ты принесёшь хорошего вина, и я выпью из серебряной рюмочки, хоть раз.

– Это вот прямо твоя первая мечта? Вот всей жизни?

Она надулась. Специально подождала, чтобы он заметил, и вернулась в дом. Что женщины думают в такие минуты? Жизнь проходит, а мы никак не разбогатеем, кто нам мешает? И ведь это так. Правительство трубит – мы стараемся. А выходит всё хуже и хуже; так ли они там стараются?

Тая услышала, как Евгений громыхнул железом, подался в сарай. Вскоре оттуда вышел с рюкзаком, с дождевиком.

Она его окликнула возле калитки:

– И как надолго?

– Пойду, поесть чего-нибудь добуду.

Она поджала губы и ничего не ответила. Горе ты моё луковое, поесть он принесёт! Ладно уж, займусь-ка я домом, из-за гостей давно уборки не видел.

Он вышел на тот же пустырь, стал поглядывать на облака. Сигнал вроде должен быть, или ему показалось. Солнышко высветило бугорок, он и вышел к тому месту, нашарил первую точку, с неё взял отсчёт остальным. Как это у него получается – надо подумать, если придётся лекции читать, надо же что-то говорить. И говорить так, чтобы поверили. Честным людям трудновато пробиться к слушателям: всё больше аферистов, колдунов и целителей бьются за внимание толпы, охочей до зрелищ.

Сота выглядела не очень, какие-то внутренние вибрации искажали две грани. За дверьми их что-то накапливалось, – может, готовили встречу?

Он оглянулся по сторонам и вошёл. Внешний мир помутнел, стал виден хуже, как через бутылочное стекло. Шесть дверей были готовы к приёму. Седьмая, которая в ад, сияла золотистой полосой по контуру, и в голову ему пришла подсказка: седьмой день в неделе появился относительно недавно, у предков календарь имел по шесть дней, и месяц каждый содержал по тридцать дней, пять шестдниц. Лето переиначили, назвали годом, день приказали считать с полуночи, а было с полудня. Ты видишь, как нам поломали календарь? Какое поколение перешло на новый? Они приняли, а нам расхлёбывай…

У своей двери, в которую вошёл, Аверьянов поставил колышек. Когда крутишься, сюда заглянешь, потом туда, легче ориентироваться внутри соты.

Прислушался к голосам за первой дверью. Только что оттуда хорошо так пошумели, и вдруг притихли.

Ждут его?

Ну, допустим, тот страж пошёл по начальству, бил себя в грудь – я его предупредил, и второго тоже, что в следующий раз вы легко не отделаетесь. Проще говоря, сходил за медалью, или чем там рассчитываются с героями. А раз предупредили, можно сразу бить на поражение. Объявили дополнительный набор в погранвойска, на каждом столбе теперь фотография Аверьянова: «Запомните это лицо».

Каким-то образом он получил подтверждение своим мыслям, кто-то выдохнул ему на ухо: «Верно». Люди частенько слышат голоса «шептунов», особенно – когда стоит вопрос жизни и смерти. Суждено ещё пожить – кто-то из твоего рода, кто на дежурстве ныне, даст подсказку. Иногда молча наблюдают – думай и решай сам. Так и с богом Одиным вышел на контакт, лет двадцать назад. Казалось, всё пространство орало – не ходи туда, там опасно!

Он усмехнулся и вошёл. В тот раз – без фотоаппарата, просто из чистого любопытства, и не прогадал. Шестиметровый бог Один, грозный взгляд, и каждая клетка в нём вопила: это Один! Один! Запоминай, как он выглядит сегодня!

Одежда на человеке зазвенела, как из металлических пластин вся. Один сверкнул глазом, и подумал. Всего лишь несколько слов: «Осмелился – тогда получи!»

И перед лицом гостя раскрылось полотно из золотых рун, каждая успела рассказать, кто она. Первой сверху и слева оказалась руна Путь, с произношением «У-Даль», следующей представилась Защита, звуковая вибрация «И-На». И эта пара должна быть неразлучной. Пока сидишь дома, никому не мешаешь, и не мешай, – другие как-то живут?

Но вышел в Путь – так и поберегись. Те, которые приставлены наблюдать, непосед не уважают. Чего тебе не хватает, что не сидится? Хочешь повторить судьбу Прометея? За знаниями он вышел: ты школу не закончил, никто не мешал, а теперь знаний захотел.

И ведь получилось! Не такой, как все. Этой массой проще управлять, согнав в города и объявляя о скидках. Чем ты лучше их? Проваливай отсюда, знай своё место!

А он к самому Одину вышел, и стража вся притихла. Наблюдатели постарались запомнить каждый миг этой встречи, рассчитывали, что Один проговорится, хоть одну подсказку даст… Зря надеялись, он всего лишь передал руны. Сорок девять штук, а это уже прямая подсказка человечеству.

После случившего гораздо проще рассуждать. Не кого-то другого, именно этого человека выбрал Один и передал руны. И той стороне придётся смириться с фактом, пересмотреть свою стратегию, с учётом возвращения рун белой расе.

Та сторона взвыла от беЗсилия что-то исправить. Есть, конечно, запасной вариант – подчистить память непоседе, под грузовик положить, подорвать газовый баллон дистанционно…

Один ждал, пока подарок будет усвоен целиком. Один видел, как за этим носителем начнётся охота, сколько раз будет выходить из воды сухим и сколько ему ещё жить. Руны он передал тому, кому сумеет передать их человечеству, вопреки стараниям той стороны. Пусть позлит их, а мы потешимся.

Долина Одина позже появится на фотографиях. Аверьянов специально посвятил этому одну из экспедиций, а ведь там тоже открылся портал, только не по его желанию, а кто-то со стороны помог. И позже, анализируя ту нечаянную встречу, Аверьянов обнаружил у себя нарастающие способности, дарованные Одиным, сверх списка рун. И это было здорово! Если список кто-то и мог зафиксировать, то дары, переданные телепатическим путём или каким-то другим, снаружи не видны.

А вы гадайте, что он вам подкинет в следующий раз!

Гораздо позже феномен Аверьянова стали рассматривать специалисты различных уровней, как приближённые, так и самостоятельные исследователи. И там прозвучала фраза, на которую не сразу обратили внимание:

«Крупного хищника ловят на приманку. Аверьянова сделали наживкой для главного крючка, и главный хищник этот момент обнаружил». Тот же источник, при других обстоятельствах, развил тему: «Тогда и началось последнее противостояние, когда битва за планету стала очевидной для школьника. До Аверьянова донесли главный посыл этого прогресса; подставные лица, считающие себя мировой элитой, на секретных собраниях выработали основную стратегию: белое население должно исчезнуть с поверхности планеты, для этого все средства в вашем распоряжении. Уже не раз оправдавшая себя система подмены двойниками, создание вспомогательных подразделений бионеров – именно в нашем случае потерпела полное поражение».

В то же самое время большинство населения даже не догадывалось, какая им была уготована судьба. Античеловеческие законы и действия властей пусть и настораживали умы, но здравомыслящих не хватало, чтобы предпринять хотя бы первые шаги к спасению рода человеческого.

***

Телепердо… глауниц… вотраха, сивуль… – эхо доносило непонятные слова. Аверьянов помалу привыкал к таким предупреждениям. Эти наборы звуков могли быть как заклинаниями, речевыми замками и арками для стирания памяти, так и перечислением единиц, готовых встретить редких гостей. Конструкции системы порядком устарели, как и правила; модернизацию прошли мониторы и джойстики, персонал давно догадывался про экономию средств: слухи о скором бегстве диктовали мотивы.

Арки пока справлялись с задачами, да и землян, способных проникать через соты, не так уж и много. За три столетия почти всех переловили эти арки, кто не был подготовлен к бинарности ловушек. Проник исследователь в основную дверь, перед ним открывается анфилада арок. Его сбивает с толку момент: это дворец какого-нибудь короля, настоящий, доживший до двадцать первого века? Или это копия давно обращённого в руины?

Аверьянову удалось подсмотреть за незнакомцем, который уверенно проходил преграды, обратил внимание на то, что стража его не задерживала. И так хотелось уточнить, почему. Вот так – остановить и спросить. Но куда полезней самому прощупать момент и сделать правильный вывод. Допустим, этот странник неуязвим для простых стражей, поэтому его не останавливают: себе дороже? Есть, как говорится, начальство, пусть оно думает.

Глядя вослед пробивному дяде, Аверьянов примерил на себя его уверенность. Нас на сомнениях хорошо ловят, с этим не поспоришь. И поискал у себя Евгений собственные резервы, вбил себе в голову установку: ОНИ НЕ МОГУТ МНЕ ПОМЕШАТЬ. Прокрутил в голове картинку: стражи расступаются перед ним, за трубки свои не хватаются. Может, нужно усилить ключ и несколько уточнить, – всё нужно проверять на практике. Стать невидимым для них – тоже вариант, просто нужно разогнать свои органы до частот, какие они не способны распознавать. Человек-невидимка, скорей всего, так и поступал. Мы же о древних навыках предков имеем поверхностные сведения, всю информацию от нас спрятали. Иначе нас не удалось бы поработить.

Из шести дверей одна привлекла особое внимание, как подсказка. Он замер подле неё, стал выслушивать звуковое сопровождение. Тут бы взять помощь и заглянуть, не заходя. Должна быть у предков какая-то технология, её надо найти и применить.

Дверь неожиданно подалась, как ослабли запоры, и сквознячок подал знак. Навстречу мог выйти кто-то, так совпало, что сошлись в одной точке.

Эх, будь что будет! Заглянул – а там никого. В смысле, сразу за дверью. Если говорить в целом, то сунулся в огромное помещение, сравнение с цирком сразу показалось уместным. Рядами, вверх уходили столы с мониторами, за каждым сидели по двое, один помоложе, как ученик.

С этой стороны, откуда вошёл, хорошо читались данные с десятка мониторов; можно видеть движение по тротуарам и улицам города. По нескольким приметам Евгений признал Москву. Все эпизоды в режиме реального времени: на часах городских высвечивалось «15.00», температура, давление и влажность воздуха. Но здешние наблюдатели сидели здесь не просто так: за эти несколько минут мониторы выдали две аварии с мордобоем, прохожие сцепились из-за ерунды, бомж прогулялся вдоль авто, ожидающих зелёного, из одной машины утащил пакет, – за ним водитель бросился в погоню.

Аверьянов опомнился, как кто его под руку толкнул. На следующем ряду мониторов, один показывал его дом. Каким-то образом её удалось вытащить из дому, и она ни о чём таком не предупреждала.

В её руке оказалась квитанция, Тая вышла из калитки и пошла в сторону почты. В этот момент, чуть выждав, некий тип вошёл во двор, присмотрел клумбу, выложенную камнями, один выковырял и отбросил в кусты. Из свёртка достал свой «камень» и воткнул на освобождённое место, отряхнул руки; оглядевшись, быстро покинул территорию.

Хорошо, я запомню, чем же ответить, чем вас отблагодарить? – Аверьянов мысленно прощупал пространство. Пусть оно и насыщено вражеским духом, они тоже дышат воздухом, но было бы неплохо осмотреться. Раз такое количество ртов, их же надо накормить; стало быть, где-то должна быть и столовая…

Пока его разобрал азарт, он не думал о последствиях. Если поймают, что-нибудь придумаем. Попав в длинный коридор со множеством дверей, положился на интуицию и нюх, который до сих пор не подводил. Так и нырнул в приоткрытую, как показалось, с узкой щелью, но всё не так. Просто каким-то образом определил, что не заперта. Комната насквозь была пропитана запахом моющих средств, в пакетах и бутылках – две полки на стене были заставлены этой химией. Он прикинул в руке одну, объёмом под два литра, пристроил под руку. Снова высунулся на коридор, стал принюхиваться.

Фантазии разыгрались: сейчас я вылью эту бутыль в котёл с кашей, и пусть побегают на горшок, умоляя друг друга завершить дела поскорее…

Не вышло: все двери на кодовых замках, с приложением карты. Пора уносить ноги, но вы напали первыми, так и ждите ответа. Во всяком случае, дорожку к вам протоптал, в другой раз подготовимся получше.

Вернулся в соту, прошёлся по остальным дверям. Как-то не очень хотелось испытывать судьбу второй раз. Может, день какой неблагополучный, по этому, лунному календарю.

Ишь ты, камушек нам подбросили. Ладно, на сегодня хватит приключений, поглядим, что за подарок подкинули. Разобрать, если разбирается, а нет – на костёр.

Вытащил колышек, сунул в карман дождевика и шагнул… Да не тут то было! Подловили, получается, устроили дополнительную камеру.

Назад! Волнения – ни капельки, только злите вы меня даром. Чтобы разозлить Аверьянова, надо очень постараться.

Лица коснулся ветерок. Он снова выглянул – чисто. Кто-то точно помогает, видишь, устранил помеху! Благодарю тебя, помощник мой незримый, очень надеюсь, однажды ты покажешь своё лицо. Глядишь, и подружимся.

Шёл мелкий дождик.

Надо же, это сколько времени я прогулял в чужом краю? Может, уже неделю потерял, и меня все ищут?

Перед калиткой огляделся, вошёл и прямиком в дом. Тая сделала испуганные глаза. Он приложил палец к губам – молчи! Обнял со спины, подвёл к окну и показал на клумбу.

– Третий камень от кирпича, запомни хорошенько: его подменили, поэтому даже не подходи. Я ещё подумаю, как к нему подступиться.

– Женя! О чём ты говоришь? Кому это надо, глупости!

– Тая, ну хоть разок поверь на слово! Я видел собственными глазами.

– Торчал за забором и видел? Тебя не было нигде!

– Я был там, откуда хорошо виден наш дом. Мне на колени встать, чтобы ты поверила?

Интересную позицию избрала Тая. Всё, что он делает и говорит, со временем подтверждается. Она его просто дразнит, чтобы не задрал нос, да и сама, раз хорошенько стимулирует, расцветает рядом. Только не останавливайся, я с тобой!

Он усадил её на стул, сам сел напротив. Пока собирался с мыслями, любовался и облизывался: всё-таки, не промахнулся с выбором, достойную женщину выбрал, из многих.

– Давно собирался поговорить, да всё не мог подобрать случая.

– И, наконец, созрел.

– Не перебивай. Там, где я сегодня побывал, есть контора, которая следит за каждым из нас. Мы все у них на мониторах. У них таблицы расстояний, скоростей. Играют с нами, как конкретного человека и грузовик вывести на перекрёсток одновременно… Я долго думал, как у них получается водителю отключить мозг, всего на несколько секунд. И вот что я подсмотрел: скорость пешехода, расстояние до перекрёстка – программа делает захват, и два объекта неумолимо приближаются для встречи.

– А реакцию водителя программа учитывает?

– А то. Но там есть одна хитрость. Раз нас с детства напичкали прививками, то каких-то паразитов иммунная система убивает, другие затихают до времени. Они подкопили силёнок и попробовали атаковать мозг. Человек хватается за голову – что со мной? Наверное, что-то съел, или вчера поскандалил на работе.

– Паразиты питаются эмоциями, это я читала.

– Они разные. Кто-то жрёт нашу память, мы многое начинаем забывать.

– Так найди способ вывести их. Или уничтожить.

– Нашёл, правда, повозиться надо. От мёда литровую банку взял, пластиковую, вырезал дно. Водичку заминусовал, три капли йода, два кремня, и всю конструкцию держим на голове, через трубку дуем. Паразиты сами выскакивают в эту ловушку.

– Как? Через кожу головы?

– Это астральные твари, их и при вскрытии медики не находят. Полупрозрачные гады. Но фонариком, в тёмной ванной, через увеличительное восьмикратное стекло я их увидел.