Текст книги "Сердце тигра"

Автор книги: Александр Прохоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 56 страниц)

Приготовления на верху заняли около получаса. Лоредан с тревогой поглядывал в окно. Вот-вот начнёт светать. Наконец, Мерций спустился и подойдя к Титу Минуцию тронул того за плечо. Тот, аж подскочил.

– Чего тебе? – рявкнул он, повернув к юноше злое, красное, словно смоква лицо. – Не видишь, осёл, что я занят?

Мерций наклонился и что-то быстро зашептал Минуцию в самое ухо. Тот, сначала нахмурился, видимо, не совсем еще понимая, о чем это болтает слуга. Потом, до него дошло, и Тит Минуций проворно вскочил. На его жирной лоснящейся физиономии, прямо-таки разлилось похотливое выражение.

– Веди меня! – воскликнул он. – А как, девочки то, хороши?

– Не могу знать, господин, – Мерций низко поклонился, чтобы скрыть глумливую улыбку. – На них темные вуали, но фигурки стройные, это я точно разглядел.

– У меня нет сомнений, что девушки красивы! – Минуций, чуть ли не подпрыгивал от возбуждения. – Мой хороший друг, Элий Геротий всегда присылает мне самых лучших своих нимф.

– Эй, эй, а как же игра? – вскричал Фабий. – Мы ведь, еще не закончили!

– Закончим, когда я разберусь с двумя юными прелестницами, там наверху, – отмахнулся Тит Минуций. – Кто-нибудь, пока присмотрите, чтобы этот мошенник не скрылся с моими деньгами.

– Вообще-то, больше половины этих денег уже мои! – вскричал Фабий.

– Я отыграюсь, – резко бросил Минуций. – Верну все, а ты вылетишь отсюда таким же нищим оборванцем, каким и вошел.

– Не стану, я ждать, пока ты там нарезвишься со шлюхами! – вспыхнул Фабий. – Беру свой выигрыш и ухожу.

Однако, выход ему преградили трое крепких моряков, которым хотелось посмотреть на продолжение игры. Тит Минуций поднялся по лестнице вслед за слугой, а Фабий начал громко возмущаться. Но уйти, ему, все равно не дали.

– Ты слышал, тот господин сказал, что непременно отыграется, – заметил кто-то из посетителей. – Просто, он решил ненадолго прерваться. Правилами это не запрещено. Ты, тоже передохни, хочешь выпей, хочешь подремли. Игра еще не закончена и будет не честно, если ты сбежишь.

Фабий еще поворчал немного и принялся за вино. Лоредана мало волновали его трудности, он сидел, ждал и не сводил напряженного взгляда с лестницы. Прошло пять минут, десять, пятнадцать…

Молодой аристократ был приятно удивлен. Похоже, он не зря заплатил Луцилле и Лиссе. Старые шлюхи и вправду знали свое дело. Через окна в пивной зал робко пробрались первые лучики рассвета. Трое или четверо посетителей вышли, несколько других вошли. Фабий прилег щекой прямо на стол, похоже, его изрядно сморило. Вина в эту ночь он выпил немало.

И тут со второго этажа раздался ужасный, душераздирающий крик. Случилось это через двадцать минут после того, как Тит Минуций в радостном предвкушении поднялся наверх. Все посетители испуганно поскакали с мест. Фабий, так вообще подлетел, как ужаленный. Вслед за криком раздался грохот опрокинутого ведра и пронзительный женский визг. Посетители удивленно, испуганно и недоуменно переглядывались. Лишь Лоредан, оставшийся сидеть за столом, да слуга Мерций тихо давились от хохота.

В следующую секунду показалась Луцилла. Из одежды на ней осталась лишь темная полупрозрачная вуаль, да и та съехала на бок. Волосы, изрядно покрытые сединой растрепались, а сморщенные, обвисшие груди колыхались при беге, как уши альпийских собак. Ее тощие, костлявые ноги мелькали с невероятной быстротой. Вслед за ней вниз сбежала Лисса. На этой, вообще ничего не было, даже вуали. Скомканную одежду обе шлюхи держали в руках.

Появление в пивном зале двух голых старух вызвало небывалое оживление. Кто-то громко засмеялся, кто-то засвистел, четверо моряков заулюлюкали. Старые шлюхи опрометью выбежали из таверны. Едва они скрылись за дверями, как показался Тит Минуций. Он был гол, если не считать туники, обвернутой вокруг его бедер. Чтобы она не упала, почтенный аристократ, вынужден был все время поддерживать ее одной рукой. Совершенно багровый от ярости, изрыгая проклятия, брызгая слюной, как взбесившийся верблюд и грязно ругаясь, он мчался, что есть сил вслед за удирающими шлюхами. Его огромное, отвисшее пузо отвратительно тряслось, кривые волосатые ноги громко шлепали по полу. Его появление вызвало в зале взрыв оглушительного хохота.

– Убирайтесь старые кобылы! Тьфу! – Тит Минуций остановился в дверях и погрозил вслед стремительно удаляющимся, сморщенным задницам Луциллы и Лисы. – Грязные потаскухи! Клячи облезлые!

Тит Минуций вдруг замер и громко тяжело задышал. Потом, сунул руку себе между ног и истерично завопил:

– Мой пенис был в одной из этих… Какая гадость! Все равно, что в гавно сунуть! Воды мне! Скорее воды! Мне надо помыться! Скорее помыться!

Новый взрыв хохота.

К красному от ярости аристократу подскочил Мерций.

– Господин, идемте, я покажу, где можно помыться.

Тит Минуций обвел яростным ненавидящим взглядом толпу и прошипел сквозь зубы:

– Грязные плебеи, голодранцы… Узнаете еще, как смеяться над Титом Минуцием.

После этого, он снова поднялся наверх вслед за слугой, сопровождаемый свистом и улюлюканьем. Даже те, кто поддерживал его в игре против Фабия, теперь фыркали и плевались в сторону надменного аристократа.

Лоредан вышел из трактира. Лисса и Луцилла поджидали его неподалеку. Они уже оделись и закутались в свои старые пенулы.

– Господин, вы довольны? – спросила гречанка.

– Этот толстяк поимел нас обеих, – рассеялась Луцилла.

– Как он понял, кто вы такие? – полюбопытствовал Лоредан, попутно отсыпая в ладони шлюх обещанные сестерции.

– С меня упала вуаль, – сказала Лисса. – Если бы не это… Мы, ублажали бы его еще дольше.

– То как все получилось, меня вполне устроило, – рассмеялся Лоредан. – Теперь, убирайтесь отсюда.

Когда счастливые Лисса и Луцилла ушли, Лоредан начал нервно прохаживаться туда-сюда возле входа в трактир. Ему казалось, Нарбо, должен был уже появиться, как впрочем и Элий Геротий.

Лоредан начал волноваться. Уже рассвело. До отплытия корабля оставалось чуть меньше часа. Когда Лоредан, хотел, уже было бежать разыскивать Нарбо, тот появился в конце улицы. Негр бежал и поминутно оглядывался назад. Когда до трактира оставалось с полсотни шагов, Лоредан устремился ему навстречу.

– Куда ты пропал?

– Виноват, господин, я там… еще немного с девушками задержался. Но я выполнил ваше поручение. Отнес письмо и отдал рабу возле дома. Потом, спрятался и стал наблюдать, как вы мне велели.

– И что? – в нетерпении крикнул Лоредан.

– Геротий идет сюда. Он очень зол. И с ним шестеро крепких рабов. Будут тут с минуты на минуту.

– Прекрасно! – воскликнул Лоредан. – Теперь идем в трактир.

Они вбежали в пивной зал и устроились за те же столом, который ранее облюбовал Лоредан. Фабий, увидев их, тут же к ним присоединился. Он стащил с игрального стола немалую часть, лежавших там денег, и теперь, воровато оглядываясь, прятал монеты во внутренний карман своего плаща. Остальное досталось другим посетителям, в основном, кто поддерживал во время игры Тита Минуция и кому он поручил за этими деньгами присмотреть. Теперь, уже никто не хотел блюсти интересы чванливого патриция.

Прошло должно быть минут пять. И вот, сверху сошел Тит Минуций. Он был полностью одет и по-прежнему страшно зол.

– Вина! – заорал Тит Минуций – Вина мне!

Один из рабов преподнес ему чашу с вином. Минуций бухнулся за стол. Что-то, бормоча и сыпля проклятиями начал пить.

– Геротий, негодяй… – донеслось до Лоредана. – Решил посмеяться на до мной, свинья? Ну, я ему устрою!

Тот, он, вдруг вспомнив о чем-то, вскочил и начал вертеть головой.

– А где мои деньги? Я же приказал следить… А где, тот негодяй? Клянусь Юпитером, я обыграю его!

– Чего мы сидим? – зашипел Фабий, кутаясь в свой плащ и натягивая на лицо капюшон. – Убираться надо.

– Подожди, я жду спектакля, – тихо произнес Лоредан.

– Какого спектакля, господин? – удивился Нарбо, по своему обыкновению туго соображая.

– Этот толстяк, сейчас устроит нам, – вытаращив глаза, зашептал Фабий.

И тут, Тит Минуций, заметил его.

– Ага! Вот ты где!

Он начал пробираться к троице между столами. При этом, аристократ всех бесцеремонно расталкивал, отчего вслед ему неслись ругательства и оскорбления. Он не дошел до стола путешественников нескольких шагов, как в трактир ворвался Элий Геротий и его люди. Старик был весь растрепан, с левой стороны подбородка, куда пришелся удар Лоредана, скула распухла. Глаза торговца тканями сверкали бешеной яростью. Увидев Тита Минуция, он прямо с порога заорал:

– А, вот ты где, негодяй!

– Свинья! – гаркнул Минуций, тоже увидев Геротия.

Они остановились друг напротив друга тяжело, хрипло дыша и сжимая кулаки.

– Что за старых кляч ты мне прислал? – прорычал толстяк.

– О чем ты, мерзавец! Я отправил к тебя двух своих лучших рабынь! И вот, чем ты мне отплатил!

Он показал на свой распухшую скулу.

– Я? – оглушительно заорал Минуций. – Да я, весь вечер и всю ночь не выходил отсюда!

– Это сделал твой человек! – взвизгнул Геротий, брызгая слюной. – Он оскорбил меня от твоего имени! В моем собственном доме, потом ударил и запер! А самое мерзкое, ты отказался платить задаток! Твой человек сказал, что ты заплатишь мне сейчас всю сумму!

Тит Минуций дико вытаращился на партнера.

– Атиба тебя ударил? И не отдал триста золотых? Боги, этого не может быть!

– Это не Атиба! – раздраженно закричал Геротий. – Это сделал твой новый поверенный в делах… Как его… будь он проклят богами. Медий!

– Медий?!

Казалось, глаза Тита Минуция, и без того выкаченные, сейчас, вообще вылезут из орбит.

– Я не знаю никакого Медия. Что ты несешь, безумец! Видно, от удара, у тебя и впрямь помутилось в голове. Отвечай, пес, зачем ты прислал мне старых шлюх? Это неслыханное оскорбление!

– Я отправил тебе юных, красивых девушек!

– Юных? Красивых? – Тит Минуций едва не задохнулся от ярости. – Да ты…

И он размахнулся, чтобы ударить Геротия. Но тот, несмотря на свой весьма почтенный возраст, сумел ловко увернуться.

– Бейте его! – взвыл старик.

Шестерым крепким рабам, пришедшим вместе с Геротием, приказ повторять не понадобилось. С воплями, потрясая кулаками, они бросились на Тита Минуция. Между столами, тут же образовалась свалка. Оглушительно крича и ругаясь, толстяк отчаянно сопротивлялся. Свалить его, оказалось не так-то просто. В этой неразберихе и толкотне задели кого-то из посетителей. Вспыльчивые моряки, тут же ввязались в драку с рабами. Хозяин трактира громко кричал, призывая прекратить безобразие. Но кто бы его стал слушать!

Побоище охватило весь зал. Драться начали даже те, кто к изначальному конфликту не имел совершенно никакого отношения. Кто-то в толпе крикнул, что надо позвать городских стражников.

– Господин, а мы поучаствуем? – Нарбо, прямо таки подпрыгивал на месте, глядя, как рабы и римские граждане с упоением мутузят друг друга.

– Нет Нарбо, это не наша драка, – рассмеялся Лоредан. – Нам нужно спешить в порт. Корабль уже скоро отчалит.

– Жаль, – не скрывая сожаления, пробормотал Нарбо. – Хорошая драка.

Втроем, они выбежали из таверны и поспешили в порт. Никто не попытался их задержать, всем было не до них.

«Галатея» стояла на своем обычном месте. Пассажиры, сошедшие на берег накануне вечером, теперь вновь поднимались по трапу. Возле сходен Лоредан увидел несколько телег, запряженных волами и нагруженных кожаными сундуками. Тут же толклись несколько усталых рабов, видимо проведших бессонную ночь. Из их разговоров стало понятно, что это люди Элия Геротия. Они, как и было велено доставили ткань в порт и начали погрузку. Потом вдруг от Геротия примчался посыльный и сообщил, чтобы погрузку по распоряжению хозяина прекратили до утра. Никто не понимал, отчего это и почему. Сколько навис Экрион не допытывался, посыльный лишь разводил руками «мол, приказ господина».

До отплытия оставалось еще немного времени. Лоредан вытащил три десятка золотых ауриесов и протянул их Фабию.

– Держи, друг Фабий. Ты, столько раз помогал нам, выручал из беды, теперь, я могу возвратить тебе долг. Теперь, ты спокойно купишь или наймешь экипаж и доберешься до Рима.

Фабий взял одну из монет, подбросил ее, поймал, снова подбросил, потом, вложив золотой обратно в ладонь Лоредна, сказал:

– Вот что, я с вами, пожалуй, отправлюсь. Не против, господин, Лоредан? В самом деле, что мне в Риме то делать? Чего я там не видел? А так, на Александрию посмотрю.

– Здорово! – воскликнул Нарбо обрадовано. – Ты правильно решил дружище!

И он в порыве дружеских чувств, так хлопнул Фабия по спине, что тот едва не полетел носом вперед.

Лоредан улыбнулся краешком рта.

– Хорошо, поезжай с нами.

– Только не говорите, что не рады! – рассмеялся Фабий. – Я ведь могу быть очень полезен.

Лоредан хотел, было немного съязвить насчет полезности Фабия, когда тот дорвется до выпивки, но тут неподалеку от трапа увидел вчерашнего мальчишку Клеона.

– Поднимайтесь на борт, – велел своим спутникам Лоредан. – Я сейчас догоню вас.

Нарбо и Фабий, несколько удивленные направились к сходням. Лоредан же, сделал знак Клеону следовать за собой. Они отошли подальше и укрылись от любопытных глаз за горой ящиков, приготовленных к погрузке.

– Хочешь еще немного заработать, Клеон? – спросил Лоредан.

– Да, добрый господин. Что нужно сделать?

– Ты получишь пять сестерциев, если в точности выполнишь все, как я тебе скажу.

И Лоредан быстро объяснил мальчишке, что и как надо сделать. Потом, вручил ему перстень Тита Минуция и бегом направился к сходням «Галатеи».

Он поднялся на палубу одним из последних. Встретил удивленный взгляд нависа и в первое мгновение не понял, отчего Экрион так вытаращился на него. Когда же, мгновение спустя до него дошло, Лоредан не смог сдержать улыбку. Экриону было, отчего удивляться. Только вчера Лоредан сошел с его корабля оборванцем, а теперь вернулся разодетый, как аристократ. Впрочем, навис вопросов не задавал. Про Лоредана он вскоре забыл, поскольку дел у него было предостаточно. Сверившись со списком пассажиров, Экрион нахмурился. Вчера на берег отправилось сто двадцать человек. Пятнадцать из них собирались остаться в Региуме, поскольку это был конечный пункт их путешествия. Но, сто пять прежних пассажиров, плюс еще шестеро новых должны были взойти на борт. Однако, поднялись сто девять человек. Двоих не хватало, а именно господина Тита Минуция и его раба-нумидийца.

Навис нервничал. Отчего же пассажиры не возвращается? Что могло их задержать?

Тут, на палубу вбежал мальчишка-оборвыш лет двенадцати, каких всегда много отиралось в порту и у кабаков. Подойдя к удивленному Экриону, мальчишка показал ему перстень.

– Я от господина Минуция. Он остается в городе по неотложным делам.

– Вот как? – удивился навис. – Очень неожиданно… А что с его оставшимся товаром? Грузить?

– Нет, не нужно, – бойко ответил посыльный. – Отплывайте. И еще, он велел передать, что уступает свою каюту господину Лоредану и просит того присмотреть за его вещами.

– Мне? – Лоредан изобразил на лице крайнее удивление.

– Да, так сказал господин Минуций, – кивнул мальчишка. – И все полномочия по продаже ткани тоже передает вам, господин.

– Ты ничего не путаешь, свиненок? – грозно спросил Экрион.

– Я все передал, как было велено, – не моргнув глазом, выпалил мальчишка.

Навис перевел удивленный взгляд на Лоредана.

– А вы, с Титом Минуцием, хорошо знакомы?

– Ну, в общем, да, – ответил Лоредан. – Вчера, он говорил мне о своем товаре. О каких-то неотложных делах… Просил помочь доставить ткань в Александрию, точнее приглядеть за товаром в пути.

– Что за ним приглядывать? – хмыкнул Экрион, удивленно пожимая плечами. – Мы погрузили двести тюков. Все находится в надежном месте.

– Ну, раз так, время отправляться, – улыбнулся Лоредан.

– Верно, уже пора, – кивнул навис.

Меньше чем через четверть часа корабль вышел в море.

35. У БЕРЕГОВ ЛИВИИ

В каюте Тита Минуция, Лоредан нашел то, что в общем-то и ожидал найти, а именно большой кованный сундук. Он стоял в углу, в маленькой нише, закрытой тяжелой пурпурной занавеской. Были в каюте, еще прямоугольный деревянный стол, прикрепленный к полу, два табурета, небольшой шкафчик, где обычно складывали одежду и походная койка. Сундук, оказавшийся весьма тяжелым, Нарбо и Фабий перетащили на стол. Ключа от замка, правда, не оказалось, что немало расстроило молодого аристократа. Нарбо, хотел было выломать замок но, Фабий отстранил его и приблизился к сундуку. В руке у него появилась тонкая железная спица с причудливо изогнутым кончиком. Фабий вставил спицу в замок, пару раз повернул в одну сторону, пару раз в другую. Раздался тихий щелчок. Фабий спрятал свою спицу и самодовольно ухмыляясь, откинул крышку сундука.

– Ну вот, всего-то и дел.

– Ловко ты это… – Лоредан не нашел, что еще сказать, лишь удивленно покачал головой.

Под рогожкой, положенной сверху оказалось множество увесистых холщевых и кожаных мешочков, в которых приятно звенело. Лоредан и Фабий начали высыпать монеты на стол. Нарбо, стоял рядом, разинув рот. Негр, прямо-таки остолбенел при виде такой кучи денег.

Подсчитав добычу, Лоредан установил, что помимо одной тысячи золотых ауресов, сложенных отдельной кучкой, они стали обладателями еще шести тысяч серебряных динариев и пятидесяти тысяч сестерциев.

– Это не воровство и не грабеж, – заявил Лоредан, несколько напыщенно. – Тит Минуций оскорбил меня. И это, своего рода компенсация.

– Ну, если патрону, так будет угодно, – кивнул Фабий, вороша руками монеты. Моральная сторона любого дела, как правило, его не особенно беспокоила.

В сундуке были, еще разные ароматные специи, несколько флаконов с чудесными духами и какие-то мази в деревянных коробочках, видимо целебные. В шкафчике на двух верхних полках была сложена одежда Тита Минуция – десяток белоснежных льняных туник, две тоги и два плаща из превосходной цезальпийской шерсти. Здесь же лежал веер из павлиньих перьев, широкополая греческая шляпа и стопка набедренных повязок.

Ниже помещалась другая одежда, видимо принадлежащая нумидийцу Атибе: три туники из грубоватой, но добротной ткани и один дорожный плащ с капюшоном, чуть лучше по качеству и понаряднее, чем тот, что был на нумидийце в Региуме. Запасная обувь находилась под самой нижней полкой.

Первым делом, Фабий избавился от своего рванья и переоделся. Поскольку, одежда Тита Минуция была для него велика, он взял себе вещи и обувь нумидийца.

– А с этим что делать? – Фабий указал на шмотки всадника. – Выбросить?

– Оставь, – отмахнулся Лоредан.

– Что будем делать с деньгами? – спросил Фабий. – И может, вы мне, наконец, скажете, зачем мы плывем в Александрию?

– Если я сочту нужным – скажу, – фыркнул Лоредан. – Что касается этих денег, разделим их. Тебе пятнадцать тысяч сестерциев.

– Пятнадцать? – возмутился Фабий. – Я рассчитывал на половину от всей суммы!

– Тебе и пятнадцать много, – резко сказал Лоредан. – Да и что ты будешь делать с этими деньгами? Пропьешь? Прожрешь? На женщин потратишь?

– Это мое дело. Я найду, куда потратить свои деньги.

– Чтобы заново устроить свою жизнь, этих денег все равно не хватит, – сказал Лоредан. – Я плыву в Александрию, чтобы по-настоящему разбогатеть. А то, что лежит на столе это лишь дорожные расходы.

– Мне бы этих расходов хватило на полгода безбедной жизни, – пробормотал Фабий.

– Мне помниться, совсем недавно я предлагал тебе деньги за оказанную нам помощь. Ты их не взял, а решил отправиться с нами. Теперь, вдруг, тебе деньги понадобились. С чего бы это?

– Ну, то, что вы предлагали, не может сравниться с этим, – хитро прищурившись, Фабий указал на кучу монет.

– В любом случае, пока мы в море, тратить эти деньги негде, – сказал Лоредан. – За проезд и эту каюту, за хорошую еду Минуций уже оплатил. Так что, доплывем сперва до Александрии, а там посмотрим… Возможно, я соглашусь увеличить твою долю.

На том и порешили.

Плавание к берегам Египта продолжалось. Ветер по счастью был попутный, а море спокойное, что радовало всех, кто был на борту. Навис Экрион, был особенно доволен. Италия осталась позади, теперь до берегов Африки будут, лишь открытые морские просторы и никакой суши. Так что, навис не уставал восхвалять Нептуна, каждый день благодарил за милость и чудесную погоду.

В отличие от прежнего владельца каюты, жившего тут в одиночестве и выгонявшего своего раба спать на палубу, Лоредан разрешил Нарбо и Фабию остаться. Сам он, разумеется, занял койку, а его спутники на ночь устраивались на полу, используя в качестве постели одежду Тита Минуция. Фабий был рад, что не выбросил ее. Спать, конечно, было жестковато, но все, же лучше, чем на палубе, где бывало, то сыро, то холодно, а, иногда, сразу и то и другое.

В Региуме, некоторые из пассажиров сошли, но на борт поднялись другие. Среди них был благообразный старик-грек, хорошо одетый, держащийся важно, степенно и с достоинством. Но при этом, без всякого высокомерия. Его сопровождал невысокий юноша, весьма странной наружности и еще более странного поведения. Внешность он имел весьма отталкивающую, напоминал какого-то слабоумного с повадками обезьяны. Сходство с последней было поразительным: из-за манеры двигаться, полусогнувшись, а также из-за оттопыренных ушей и постоянного кривляния, вечно разинутого слюнявого рта с вытянутой нижней губой. Он, даже чесался, как животное, а вместо человеческой речи издавал какие-то гортанные, нечленораздельные звуки. Однако, юноша все понимал, во всяком случае, он делал все, что говорил ему старик, к которому относился с раболепным почтением.

С первого взгляда, этих двоих можно было бы принять за бродячих артистов. Старик, вполне мог бы выставляет на показ публике своего подручного уродца. Вот только, благообразный вид старика, как-то, не вязался с обликом артиста, а их, Лоредан немало повидал и в Валенции и в Риме.

Старик устроился на палубе под одним из тентов. Он был скромен и не требователен к удобствам и пище.

Наконец, любопытство Лоредана стало таким сильным, что он решил пригласить старика и его странного спутника в свою каюту. Поскольку, никаких особых развлечений на корабле не было, молодой аристократ подумал, что странная парочка, могла бы позабавить его. Может, спляшут, споют или какие-нибудь фокусы и трюки покажут. Лоредан отправил к старику Нарбо, велев передать приглашение. Тот, не замедлил явиться.

Лоредан встретил гостя, сидя на койке. Фабий, жуя кусок ячменной лепешки с медом, расположился прямо на сундуке Тита Минуция, который составили со стола в угол. Нарбо, облокотясь на косяк двери остался стоять. Старик вошел и уселся на один из табуретов перед столом. Юноша, присел возле хозяина прямо на полу. Он гримасничал, и все время вертел головой туда-сюда. Ну, прямо, как мартышка!

– Приветствую тебя, – начал Лоредан. – Мое имя Эмилий Валерий Вестула. Родом я из Валенции. Как, мне обращаться к тебе?

– Меня зовут Филокрий. Родом я из Афин. Но вот, уже много лет живу в Региуме.

–Чем занимаешься, Филокрий?

– Я ученый – ответил грек. – Занимаюсь натурофилософией. Преподаю, также логику.

– А, понятно, – протянул Лоредан.

От проницательного грека не укрылись нотки разочарования в голосе молодого римлянина, как будто бы он ожидал услышать, что-то другое. Теперь, только лишь из вежливости молодой аристократ делал вид, что разговор ему, по-прежнему интересен.

– Господин, полагал, что род моих занятий иной?

– Признаться да, – кивнул Лоредан. – Увидев твоего спутника, я решил, что вы оба актеры.

– Мы актеры? – пораженно вскричал Филокрий. – О боги! Неужели, я так похож на кого-то из этих недостойных паяцев! Неужели, теперь Филокрия Афинского будут путать с балаганным шутом?

– Прости, уважаемый, – смутился Лоредан. – Ты, конечно же, не похож. Напротив, твой облик ученого и серьезного мужа, как раз заставил меня усомниться в собственном предположении. Но вот твой спутник…

– Ах, вот оно что! – рассмеялся грек. – Да, мой Имурави может ввести в заблуждение кого угодно. Простите, меня господин, что сразу все вам не разъяснил. Дело в том…

– Давай, выпьем вина, уважаемый Филокрий, – прервал грека Лоредан. – И тогда, наша беседа потечет легче и непринужденней.

– Полностью, согласен, господин, – кивнул грек, сразу же оживившись.

Лоредан сделал знак Нарбо. Тот поставил на стол два медных кубка и наполнил их густым красным вином из кувшина. Они выпили, потом по обычаю выплеснули остатки вина за спину через левое плечо, воздав Посейдону за благополучное плавание.

– Ну, уважаемый Филокрий, теперь продолжай.

– Да… На чем я остановился? А, Имурави! Дело в том, что он человек из племени обезьян. Родом Имурави из Индии. Господину, наверняка известно, как много обезьян в этой далекой и удивительной стране. Так вот, когда я купил этого юношу на рынке в Риме, мне рассказали, что Имурави, почти с самого рождения жил среди обезьян, перенял все их повадки и образ жизни. Когда его нашли, он был самым настоящим животным. Имурави не разговаривал, был обозлен и испуган, как всякий зверь, которого поймали и заперли в клетке. Его несколько раз перепродавали, пока четыре года назад он не попал ко мне. Я занялся его обучением и наблюдая за этим юношей решил вновь сделать его человеком. Как видите, определенный успех есть.

Посмотрев на вертящегося юношу, издающего какие-то непонятные звуки, Лоредан засомневался, относительно, каких бы то ни было успехов. Но ученому греку, было, наверное, виднее.

– А зачем, вы плывете в Александрию? – спросил Лоредан.

– Через неделю, там, в Мусейоне [216]216
  Мусейон – был основан, вероятно, при Птолемее I Сотере. Представлял собой государственное учреждение, находившееся под покровительством царя и являвшееся научным центром (нечто вроде научно-исследовательского института) в эллинистический период.


[Закрыть]состоится собрание многих ученых мужей, философов, представителей различных школ, – начал объяснять Филокрий. – Господин, должно быть вам известно, что и при самом Мусейоне постоянно живут ученые. Я намерен выступить с заявлением, что между человеком и обезьянами есть близкое родство. Более того, я склонен думать, что обезьяны являются далекими предками людей. Проще говоря, люди произошли от обезьян!

– Не может быть! – удивился Фабий. Он, даже соскочил с сундука и подошел к столу. – А я, то всегда считал, что людей создали боги!

– Боги, тут вовсе не причем, – отмахнулся грек. – Годы наблюдений за Имурави привели меня к таким выводам, – сказал Филокрий. – Обезьяны и люди, определенно одного рода. Обезьяны способны делать многое, что делают люди и удивительно быстро учатся. Вот этот юноша, каждый день, превращающийся из обезьяны, вновь в человека – тому пример. Так что я считаю, что из определенной части обезьян, живших, когда то на севере произошли люди.

– На севере? – удивился Лоредан. – Там где Германия? Британия?

– Много севернее. Думаю, там где легендарная Гиперборея [217]217
  Гиперборея – в древнегреческой мифологии это легендарная северная страна, место обитания блаженного народа гипербореев.


[Закрыть], – важно ответил грек.

– Но почему там? – удивился Фабий.

– На севере суровые условия. Идет постоянная борьба за жизнь и это со временем развило ум тамошних обезьян, нужда заставила их трудиться и, в конце концов, они превратились в людей. Здесь, я полностью поддерживаю вашего уважаемого соотечественника Лукреция Кара [218]218
  Лукреций Кар – (99–55 до н. э) – римский поэт и философ. Считается одним из ярчайших приверженцев атомистического материализма, последователем учения Эпикура.


[Закрыть], говорившего, примерно об этом же.

– А как же шерсть? – спросил Фабий. – Как она, исчезла у обезьян?

– Ну, с появлением одежды, необходимость в шерсти отпала, – тут же ответил Филокрий. – С каждым поколением, ее на телах, становилось все меньше и меньше.

– А как же люди в моей стране? – удивленно спросил Нарбо.

Обсуждаемая тема, его неожиданно сильно заинтересовала и взволновала.

– У нас тепло, зим и снега не бывает и изобилие всяких плодов, – произнес негр. – Особенных нужд люди моей страны не испытывают. Как, тогда черные люди появились? И почему все наши обезьяны не превратились в людей?

– Это, пока загадка, – сказал Филокрий задумчиво. – Я непременно подниму этот интересный вопрос в Мусейоне.

Лоредан, поглядывая, то на Нарбо, то на Имурави, вдруг усмехнулся и сказал:

– Мне кажется, я знаю, как все было. Думаю, сначала появились негры. Потом, от них произошли обезьяны, которые разбрелись по всей Ойкумене [219]219
  Ойкумена – освоенная человечеством часть мира. Термин «Οικυμενα»введён древнегреческим географом Гекатеем Милетским для обозначения известной грекам части Земли с центром в Элладе. Изначально он обозначал зе´мли, заселённые греческими племенами, позже – зе´мли, заселённые и известные человечеству в целом.


[Закрыть], а уж потом из северных обезьян – появились люди.

– Интересная мысль! – воскликнул Филокрий. – Очень интересная! Уважаемый Вестула, не желаешь ли ты, вместе со мной отправиться в Мусейон и продолжить мой доклад этой замечательной мыслью?

– О нет. Благодарю за приглашение, но Александрии у меня много других дел.

– Жаль, – огорченно произнес Филокрий. – Очень жаль. Тогда, может быть, разрешишь мне озвучить эту мысль вместо тебя? Я обязательно отмечу, что ее подсказал мне Эмилий Валерий Вестула из Валенции.

– Не возражаю, – Лоредан, только пожал плечами.

Сам то он, к собственному умозаключению относился не серьезно, поскольку просто хотел подшутить над Нарбо. То, что чудак-грек зацепиться за эту мысль и начнет так и эдак обдумывать ее, Лоредана не особенно удивило. Его, больше поразил задумчивый вид Нарбо.

– Это что же, мы, черные люди – прародители и обезьян и людей? – наконец после нескольких минут раздумий выдал Нарбо.

– Это пока, только догадка, – сказал Филокрий. – Тут, нужно выслушать мнение многих ученых мужей.

Не слушая грека, Нарбо продолжал вслух развивать свою мысль:

– Выходит, мы, черные и не люди вовсе, а… А прародители всех! И людей и обезьян и иудеев! Но откуда, же мы сами появились? Кто был нашим прародителем? А, ну, да, нас создал добрый толстый бог Ваал-Баба! И тогда, получается, Ваал-Баба самый первый и самый главный бог на свете!

– Ну, ну, не преувеличивай! – воскликнул Фабий. – Самые главные боги, это Юпитер и конечно же наш божественный Цезарь Август.

– Я бы, все же, назвал главным богом Зевса, – возразил Филокрий. – Ну и конечно, мне ли скромному человеку оспаривать безусловную божественность нашего императора?

– А вот, например иудеи, ни с кем из вас, не согласились бы, – рассмеялся Лоредан. – Они считают своего невидимого бога главным. И не только для себя, но и для других народов.

– Иудеи наглые выскочки! – воскликнул грек. – Торгаши и воры! Только и умеют, что деньги считать. Где им, постичь высокую философию, мысли ученых, искусство и красоту! Даже, их храм в Иерусалиме был просто рынком!

– А вот, есть еще христиане, – вспомнил Фабий. – Они, вроде бы, тоже почитают какого-то невидимого бога. Не того ли самого, что и иудеи?

– Нет, они поклоняются какому-то своему проповеднику, которого еще в правление божественного Тиберия распяли, – отмахнулся Филокрий. – И это, точно не бог. Я слышал, этот распятый, всего лишь сын плотника. Да и что о христианах говорить? Кому интересна религия черни и рабов?

Так, в интересных разговорах на разные темы прошел вечер. Лоредан, даже не ожидал, что беседы о религии, науке и искусствах окажутся столь захватывающими и занимательными. Он всегда считал философов и ученых людей скучными и какими-то далекими для понимания. Всякого рода философскими течениями и школами, он никогда не интересовался, предпочитая в качестве развлечений пиры, оргии, бои гладиаторов и поединки борцов.