Текст книги "Сердце тигра"

Автор книги: Александр Прохоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 56 страниц)

4. СДЕЛКА

После того, как Лоредан поставил свою подпись под договором, Марк Серторий собрался, было, провозгласить тост и уже поднял чашу с вином, как со стороны триклиния послышался шум.

В это время в беседку вбежал раб Калликрат.

– Господин, простите, что потревожил вас. Там за воротами стоят люди Гая Валестия. Они поймали беглого раба. Просят пустить их. Поскольку, скоро стемнеет, а до владений их господина ехать далеко, они просят о ночлеге.

– Конечно, – кивнул Марк Серторий. – Впустите их. Где Агрикола? Устройте людей почтенного Гая Валестия, накормите, позаботьтесь об их собаках и лошадях.

Марк Серторий поднялся и подмигнул Лоредану.

– Идем, посмотрим что за беглый раб. Клянусь Юпитером, долго же его ловили.

Лоредан проследовал за патроном с чувством некоторого сожаления. Значит, Нарбо все-таки попался. Конечно, переживать об этом ему, римскому патрицию было бы странно, но Лоредан, все-таки переживал. Почему-то, этот негр ему понравился. Лоредан поймал себя на мысли, что испытывает чувство благодарности к этому Нарбо за своё спасение от разбойников. Хотя, это конечно смешно: чувствовать признательность рабу. Прийти на помощь римскому гражданину, попавшему в беду, было его обязанностью. И всё же…

Во дворе собралась немалая толпа. В основном тут были домашние рабы Марка Сертория. Сторожа ворот и конюхи держали факелы, любопытные женщины – личные прислужницы Лаконии Аврелии – супруги Марка Сертория, норовили протиснуться поближе к центру круга, образованного собравшимися. В центре же этого круга, находились всадники Калетаса и он сам. Нарбо со связанными за спиной руками и с верёвкой на шее, был возле Калетаса. Другой конец веревки командир охотников намотал на свой кулак.

Нарбо, стоял с опущенной головой и имел вид самый несчастный. Кроме того, что он был явно измучен, в том числе жаждой, на теле негра было множество кровоподтёков, а совершенно чёрные пятна тут и там на его и без того тёмной коже, говорили о наличии множества синяков. Кровоточащие полосы на спине негра, указывали, что беглый раб познакомилась с плетью, видимо той самой, что держал Калетас в другой руке. Лоредан, также, не без интереса отметил, что люди Калетаса изрядно помяты, все усталые и с ног до головы, покрыты синяками, ссадинами и ушибами. У одного под глазом багровел огромный кровоподтёк, у двоих были перевязаны локти. Боги свидетели – поимка негра обошлась им недешево.

– Приветствую, Калетас! – воскликнул Марк Серторий, жестом приказывая своим рабам расступиться и пропустить его вперед.

– И я вас приветствую, – кивнул Калетас. – Не сочтите за наглость господин, если я попрошу вашего гостеприимства на эту ночь.

– Конечно, конечно, мы с радостью примем вас. Как я могу отказать управляющему моего хорошего друга Гая Велестия? Я уже распорядился, чтобы вас всех накормили и разместили. Мои люди позаботятся и о ваших лошадях и собаках.

Тут подошел Лоредан и Калетас приветствовал его кивком головы.

– Как добрались, господин?

– Хорошо, – ответил Лоредан. – Твои люди, что сопровождали меня, уже несколько часов наслаждаются гостеприимством моего патрона.

– А вот и тот раб, за которым мы гоняемся со вчерашнего дня. – Калетас дернул за веревку.

Нарбо застонал, приоткрыв рот. Его и без того толстые губы, распухли от удара, но зубы, судя по всему, все были целы, они сверкнули в свете факелов ослепительной белизной. Нарбо молча посмотрел на Лоредана. Молодому патрицию показалось, что негр, что-то хочет сказать. Но Нарбо промолчал и снова опустил голову.

– Ему, надо дать воды, – сказал Лоредан, взглянув на Калетаса и его людей, – иначе он у вас не доживет до утра.

– Ничего с ним не будет, – рассмеялся Калетас. – Этот пес живуч, вынослив, и силён, как бык.

– Что он натворил? – полюбопытствовал Марк Серторий, с интересом рассматривая пленника со всех сторон. Он, даже приподнял его подбородок и стал поворачивать так и эдак, оценивая крепость и ширину скул, толщину шеи и упругость шейных мышц.

– Он, обесчестил дочь хозяина, – оскалился Калетас. – Теперь, ему точно не избежать креста или чего-то пострашнее.

– Ну, любая девушка, кроме той, что будет посвящена храму Весты, когда-нибудь лишается чести, – усмехнулся Марк Серторий. – В том, что это сделает раб, нет никакой беды. Было бы хуже, если бы её обесчестил римский гражданин, она бы забеременела, а после, он отказался бы вступить с ней в брак. А рабы… какой с них спрос? Они для того и существуют, чтобы удовлетворять свободных граждан во всем, в том числе и в постели. Жаль казнить такого красавца. Его, можно было бы отдать в гладиаторы или, как-то ещё использовать. Например, оставлять на ночь с молодыми рабынями. Ох, и крепкие были бы дети. Потом, их можно выгодно продать. Нет лучше раба, родившегося в неволе. Право слово, я бы пощадил этого негра.

– Мой господин так не считает, – покачал головой Калетас. – Девушка была обещана Гаю Присцилле Агенобарбу. И обещана – девственницей.

– Глупые предрассудки, – хмыкнул Марк Серторий. – Знаю я этого Агенобарба. Старый дурак цепляется за древние обычаи, словно в них есть какой-то прок. Да он, должен быть благодарен этому рабу, за то, что тот лишил юную деву целомудрия, иначе, этот трухлявый пень, сам бы не справился.

– А если, дочь моего господина понесёт от этого раба? – осклабился Калетас.

Он резко дернул веревку и стиснул пальцами челюсти Нарбо, так что негр замычал от боли.

– Отвечай, пес, ты успел излить в госпожу своё нечистое семя?

Нарбо, не имея возможности вырваться, только мычал, задыхаясь из-за натянутой веревки.

– Тоже не беда, – усмехнулся Марк Серторий. – Если она зачала, плод можно вытравить. У меня есть рабыня-гетулийка, старая Иола, она хорошо разбирается в этом. Если твой господин, почтенный Гай Валестий захочет, и в этом будет необходимость, я пришлю ему старую ведьму.

– Я передам ему, – буркнул Калетас, ослабляя веревку.

Нарбо закашлялся, начал жадно хватать воздух. Один из рабов поднес к его рту широкую глиняную чашку с водой. Давясь и шумно булькая, негр начал жадно пить.

– Ладно, устраивайтесь, – сказал Марк Серторий Калетасу. – Если что понадобится, обращайтесь к Агриколе. – Он указал на стоящего среди рабов управляющего, затем повернулся к Лоредану. – Ну что, мой друг, вернёмся в сад и продолжим наш прерванный ужин.

– Да, господин, я сейчас, – Лоредан кивнул в сторону Калетаса, соскочившего с коня и отдающего приказы своим людям, – Вот только, переговорю с ним.

– О чем с ним говорить? – удивился Серторий.

– Так, кое что хочу спросить про Тита. Вы ведь знаете, мы с сыном Гая Валестия близкие друзья. Это не займёт много времени.

Марк Серторий кивнул.

– Хорошо, но не задерживайся, сейчас подадут печёных фазанов, фаршированных мелкой рыбой. Такого ты ещё не пробовал, клянусь Юпитером.

Патрон в сопровождении нескольких своих рабов удалился. Лоредан между тем подошёл к Калетасу, снимавшего попону со своего коня и тронул командира охотников за плечо. Тот удивлённо обернулся.

– Послушай, уважаемый, а не продашь ли ты мне этого раба? – он кивнул на Нарбо, которого привязали к столбу возле одной из конюшен.

– Что вы господин, Лоредан, – Калетас покачал головой. – Этот раб собственность моего господина. Я не имею права распоряжаться рабами без ведома хозяина. И потом, к этому рабу, у моего господина, теперь особое отношение.

– Ну, ты, мог бы сказать, что раба найти не удалось. Или, что вы его поймали, но ночью он опять сбежал.

– Право, я не знаю, господин, – Калетас колебался и опасливо поглядывал по сторонам.

Лоредан вынул кожаный мешочек, перевязанный серебристой нитью и потряс им перед лицом Калетаса. До слуха командира охотников донёсся приятный звон.

– Здесь, две сотни динариев, – тихо сказал Лоредан. – Они твои, если устроишь так, чтобы завтра раб стал моим.

– И зачем, он вам только понадобился? – удивился Калетас. – Раб, сбежавший однажды, уже ненадежен.

– Он мне пригодится, – уклончиво сказал Лоредан. – Я у всех патрициев в Испании и даже Галлии перекупаю сильных и высокорослых рабов. А этот, особенно мне подходит. Потом, рабов продаю в Гадес [34]34
  Гадес – одна из первых финикийских колоний в южной Испании. После Пунических войн попал под власть Рима. Совр. город Кадис


[Закрыть], одному моему знакомому ланисте [35]35
  ланиста – владелец гладиаторской школы


[Закрыть]. Неплохие деньги, скажу я. Ну, так как, мы договоримся?

– Хорошо, – шепнул Калетас, протягивая руку за деньгами.

Лоредан усмехнулся, отдёрнул руку с мешочком, вытащил с десяток монет и положил их на подставленную ладонь Калетаса.

– Это задаток. Не думаешь же, ты, что я сразу все отдам? Утром, когда все провернём как надо, получишь остальное.

– Да, господин, – тихо произнёс Калетас, совершив лёгкий поклон.

После, Лоредан вернулся в сад, и они продолжили ужин вместе с Серторием. Поговорили о торговых делах, обсудили последние новости. Особенно, обоих беспокоили вести с Рейна, где на левом берегу зашевелились племена алеманнов [36]36
  Алеманны – союз германско-сарматских племён


[Закрыть]. До Испании они, конечно, не доберутся, но в Галлию, варвары вторгались уже ни раз. Когда такое случалось, торговля в ближайших провинциях замирала. Это было плохо. В прошлом году римские войска перешли Данубий [37]37
  Данубий – древнее название Дуная


[Закрыть], чтобы усмирить воинственных соседей Империи. Война тогда, правда, шла против квадов [38]38
  Квады – западно-германское племя жившее с начала н. э. до 4 в. н. э. к северу от среднего течения Дуная, а также в верховьях Эльбы и Одера


[Закрыть]и языгов [39]39
  Языги – название одного из кочевых сарматских племён, создавшего племенной союз и расселившегося во II веке до н. э. в Северном Приазовье. С середины 1 в. н. э. они появляются возле большой излучины Дуная и в дальнейшем постоянно совершают нападения на границы Римской империи


[Закрыть], но алеманны тоже бились против римлян, особенно опасны были их конные лучники, всегда сражавшиеся до конца, с поистине неукротимой варварской отвагой. Марк Серторий особенно ненавидел алеманнов. Это они убили пять лет назад его сына, поймав на Декуматских полях [40]40
  Декуматские поля – участок земель в форме треугольника между верховьями Рейна и Дуная, занятая римлянами, вероятно, при императоре Домициане. От остальной, свободной Германии эта область защищалась целым рядом валов и рвов, образующих единую систему пограничных укреплений.


[Закрыть]в ловушку легион, где тот служил помощником одного из трибунов.

Наконец, когда совсем стемнело, Лоредан отправился спать в отведенную ему комнату.

Утром, наскоро перекусив, Лоредан попрощался с патроном. Ему не терпелось поскорее вернуться в Валенсию, проверить всё ли в порядке дома, дать распоряжения своему управляющему Семпронию, на то время пока он будет отсутствовать и наконец, поскорее отправляться в Италию с письмом к фискалию Гаю Маррону.

Из ворот, Лоредан на своей колеснице в сопровождении возницы Метовикса выехал одновременно со всадниками Калетаса. Они ехали вместе до моста. Здесь, им предстояло разделиться. Лоредан ехал в город, а люди Калетаса на северо-запад.

Калетас остановился и велел своим людям ехать дальше без него.

– Я ненадолго заеду в Валенцию, – сказал он. – Экил, передай господину, что вечером приеду.

– А этот? – Экил кивнул на Нарбо. – Может, нам его взять с собой? Для вас, он будет только обузой.

– Поезжайте, – повторил Калетас.

Когда его люди скрылись за поворотом, Калетас соскочил с коня, разрезал ножом верёвки, стягивающие запястья Нарбо и снял с его шеи петлю.

– Теперь, ударь меня, – сказал он, ничего не понимающему рабу.

– Я? Ударить? – негр переводил недоумённый, испуганный взгляд с Лоредана на Калетаса.

– Ну, живее! – рявкнул Калетас. – Ударь, но только в пол силы!

Замысел Калетаса был Лоредану понятен, однако, глядя на огромные кулаки Нарбо, он решил, что даже удар в пол силы, будет для Калетаса слишком. Он хотел, было отговорить Калетаса от этой части плана, но тут, Нарбо ударил командира охотников под левый глаз. Мелькнули ноги и Калетас рухнул прямо на дорогу.

– Ты, убил его! – вскричал потрясённый Лоредан.

– Не может быть, господин, – Нарбо с удивлением посмотрел на свой кулак, потом на распластанное тело. – Я же, совсем тихонько.

– Тихонько? – вскричал Лоредан. – Это ты называешь тихонько?

– Господин, что же теперь делать? – захныкал негр. – Я раньше никогда никого не убивал. Бить, бил, но не убивал. А Калетас был свободным гражданином! Что теперь будет? Меня теперь, точно казнят. Надо бежать! Бежать!

Нарбо и вправду собрался припустить в сторону той самой оливковой рощи, где он скрывался накануне, но тут Калетас застонал и пошевелился. Потом, с трудом, пошатываясь из стороны в сторону, поднялся. Под его глазом полыхал багровый синяк размером едва ли ни в пол лица.

– Стоять, пес! – рявкнул он. – Что за болван! Я же велел не сильно бить!

– Так я и не сильно, – пробормотал чернокожий раб.

– Не сильно? Тогда почему сейчас, когда раннее утро, я увидел все звезды на небосводе?

Нарбо не нашелся что ответить, лишь снова испуганно таращился, то на Лоредана, то на Калетаса. Он решительно не понимал, что задумали эти господа и чего хотят от него.

Между тем, Калетас протянул в сторону Лоредана руку.

– Мои деньги.

Лоредан бросил ему мешочек.

– Что ты скажешь Гаю Валестию?

– Скажу, что негр ударил меня и сбежал. Господин, снова отправит меня на поиски, но в этот раз мы Нарбо, уже не поймаем.

– А как объяснишь, зачем отправил всех своих людей впереди себя, а сам с негром поехал в Валенцию? Твои люди это подтвердят, когда Гай Валестий начнет расспрашивать их.

– Придумаю что-нибудь. Патрон мне поверит. Только, господин Лоредан, если соберётесь в гости к моему господину, не забудьте оставить этого раба дома.

Махнув на прощание, Калетас вскочил на коня и скрылся за поворотом. Лоредан повернулся к Нарбо. Тот упал перед ним на колени и обнял ноги молодого патриция. Похоже, до него дошло кто теперь стал его хозяином.

– Благодарю вас, вы спасли мне жизнь. Мой господин, затравил бы меня собаками или с живого, велел бы содрать кожу.

– Полно, – Лоредан велел негру подняться. – Скажи, ты и вправду обесчестил его дочь?

– Что вы, госпожа вовсе не была девственницей. Она сама набросилась на меня со страстью чёрной женщины. И выделывала такое, что шлюхи в лупанаре [41]41
  Лупанара – дом терпимости, публичный дом в древнем Риме.


[Закрыть], сгорели бы от стыда.

– Я так и думал, – усмехнулся Лоредан.

– Но госпожа, почему-то подняла крик, начала плакать, когда нас застали в её спальне, – продолжал рассказывать Нарбо. – Только что, она шептала мне слова любви, и тут же обвинила, что я надругался над ней. Нет, я никогда не смогу понять этих женщин, ибо даже самые юные из них, хитры и коварны, как лисицы. Я пытался объяснить это господину, пытался сказать о своей невиновности. Что мне было делать, если сама госпожа, потребовала от меня любви? Не мог же я отказать ей? И потом, юная госпожа прекрасна, как богиня. Но разве, кто станет слушать бедного раба?

– Теперь, ты принадлежишь мне, раб, – прервал рассказ негра Лоредан. – И я, жду от тебя преданности пса. Ещё, мне понравились твои сила и храбрость, такие люди мне нужны. Если будешь верно служить мне, лет через пять я обещаю тебе колпак вольноотпущенника.

– Я для вас… За вас…

От переизбытка чувств и эмоций, Нарбо не знал, что и делать.

– Едем, – Лоредан велел негру устроится на боковой подножке колесницы, потом обратился к вознице:

– Метавикс, погоняй, ко второму завтраку, я хочу быть дома.

5. НАКАНУНЕ ОТПРАВКИ

По сравнению с виллой своего патрона Марка Сертория, владения Лоредана были весьма скромны, но вместе с тем в Валенции Лоредан считался весьма состоятельным и успешным человеком. Дом его был одноэтажным, но ни размерами, ни благоустройством не уступал подобным домам других валенцианских богачей. Со временем, Лоредан подумывал перестроить дом, нарастить второй этаж, но в этом пока не было необходимости.

Вокруг дома раскинулся, принадлежащий семейству Вестулов обширный земельный участок, которым они владели с тех пор, как в этих местах появилась первая римская колония, а местные жители тарболеты и седетаны [42]42
  Тарболеты, седетаны – древние племена, жившее на территории римской провинции Тарраконская Испания


[Закрыть]были частью истреблены, а частью изгнаны. Случилось это задолго до рождения Лоредана и даже задолго до рождения его отца и деда, ещё во времена Римской республики, когда в Испании шли жестокие войны между римлянами и местными племенами.

Участок был окружен каменной оградой высотою в два человеческих роста. На пространстве вокруг дома компактно и весьма продуманно было размещено все необходимое для ведения хозяйства и торговли: два бревенчатых склада и один склад из каменных плит и черепичной крышей, конюшня, рассчитанная на содержание трех десятков лошадей, кузница, амбар, небольшая водяная мельница, коровник, свинарник и маслодавильня, большой склад для хранения соломы и сена. Была здесь и небольшая собственная винодельня, и мастерская для починки инструментов, повозок и всего прочего. Тут и там к постройкам примыкали бараки, где в достаточно неплохих условиях жили рабы, работающие при хозяйстве. А у центральных ворот, где располагался караульный пост, находился благоустроенный барак с плоской крышей и примыкающей к нему отдельной кухонькой. Там жили шестеро вольнонаемных молодых людей, выполнявших обязанности сторожей. Лоредан заказал им кожаные нагрудники, поножи и шлемы дорийского типа [43]43
  Дорийский тип – он же коринфский, он же спартанский шлем. Был распространен на Пелопонесском полуострове. Закрытый шлем: лицо прикрывается сплошными загнутыми нащёчниками и массивным наносником.


[Закрыть]. Сторожа, как правило, были вооружены хлыстами, но на крайний случай в кладовой их барака хранились пики, старые гладиусы и круглые щиты.

Как и в любом римском землевладении, находился во дворе и эргастул. Но рабы, принадлежащие Лоредану, еще ни разу не доставляли своему господину неприятностей и потому, уже много лет подряд тюрьма, представляющая собой большое подвальное помещение, использовалась, как еще один склад для хранения быстро портящихся товаров.

Преимущество Лоредана, по отношению ко многим другим состоятельным гражданам Валенции заключалось в том, что его владения находились почти у самого моря. Дед Лоредана в свое время приказал проложить от ворот виллы до берега широкую дорогу в сорок шагов длинною, устроить на берегу док для нескольких рыбачьих лодок и сарай, для хранения снастей. Отец Лоредана пошел еще дальше. Заняв денег у Марка Сертория, он расширил док и построил добротную, благоустроенную пристань, способную принять одновременно несколько больших торговых кораблей. Вокруг сарайчика, где хранились рыбацкие снасти, были построены два больших склада из камня, мастерская для починки судов, а сам сарайчик, уже Лоредан велел перестроить в хранилище для корабельных снастей. В дополнение к двум, уже имевшимся у него кораблям, молодой аристократ приобрел в собственность ещё четыре. Теперь, шесть его кораблей, либо доставляли товары для его личных нужд, либо, выполняя чьи-то заказы, перевозили товары от Испании до Египта. От таких перевозок и посреднической торговли Лоредан имел неплохой процент. Всего через год он мог бы вернуть патрону проклятый долг, но Марк Серторий, почему-то уперся. Подавай ему эти деньги через несколько месяцев и все тут!

Лоредан размышлял о данном ему поручении всю дорогу до дома. Но так, ни к каким вразумительным выводам и не пришел. Что крылось за всем этим – непонятно.

Въехав в открытые ворота, возничий подвел квадригу почти к самому дому. Двор вокруг дома был мощен каменными плитами, выложенная разноцветной галькой дорожка, вела к вестибюлю. По обеим сторонам этой дорожки возвышались изящной работы статуи, изображающие танцующих нимф, то тут, то там красовались цветники и массивные каменные клумбы в виде широких чаш.

Из дома, встречать господина вышел управляющий – старый мудрый Семпроний, служивший семье Лоредана всю свою жизнь. По крови он был иберийцем [44]44
  Иберийцы (Ибе´ры) – большая группа племен и народностей, живших на территории современной Испании, примерно с 3-его тысячелетия до нашей эры. После окончания Пунических войн на протяжении нескольких столетий ожесточенно сопротивлялись римской экспансии.


[Закрыть], но по духу и мышлению, уже давным-давно стал римлянином. Вот уже более тридцати лет Семпроний был вольноотпущенником и служил управляющим всем хозяйством Вестулов Это был высокий жилистый старик с длинными седыми волосами и столь же длинной и седой бородой. Взгляд его голубых глаз был пронзителен и пытлив. Семпроний был умен, внимателен и проницателен. Только такому человеку, Лоредан и мог доверить управление домом и хозяйством. Одет управляющий был в просторную светло-серую тунику, по верх которой был, накинут длинный плащ из козьей шерсти.

Кроме управляющего и сторожей, свободными людьми, служащими у Лоредана за жалование, были двое из шести конюхов и двое из шести поваров. Все остальные обитатели виллы – более ста человек, являлись рабами.

Команды судов, включая нависов, тоже были свободными людьми, за исключением гребцов на одном из шести принадлежащих Лоредану кораблей.

Матросы, когда они ненадолго возвращались из рейсов, могли жить или в большом бараке, возведенном возле пристани, или если пожелают в городе. Как правило, они предпочитали город с его многочисленными тавернами, лупанарами и прочими увеселениями. Для гребцов же, среди которых были сплошь разбойники, беглые, бунтовщики и прочие преступники были оборудованы две огромные, выложенные изнутри камнем ямы, выход из которых закрывался массивными железными решетками, а людей спускали туда и поднимали в плетеных корзинах с помощью канатного подъемника.

Пристанью, кораблями и всем, что было связано с морскими перевозками, управлял вольноотпущенник, еще один ибериец с римским именем Мартий Галлерий, Это был хитрый и преданный семье человек. Свои способности к управлению он проявил в ранней юности, когда помог отцу Лоредана заключить одну очень выгодную сделку. Тогда то, Мартий Галлерий и получил свободу и предложение работать управляющим.

– Как доехали, господин? – спросил Семпроний, кланяясь и приветствуя Лоредана.

– В целом хорошо, – сказал Лоредан, сходя с подножки колесницы.

Он указал на Нарбо.

– Этот новый раб, будет меня везде сопровождать и выполнять обязанности возничего. – Лоредан с неприязнью взглянул на перекошенное лицо Метавикса, который все еще сидел на козлах. – Этого, продай кому-нибудь. Хоть за полцены.

– Господин, простите! – завопил Метавикс, соскакивая с колесницы и бросаясь молодому аристократу в ноги. – Простите, что подвел вас! Умоляю, будьте милосердным!

– Убирайся! – вскричал Лоредан. – Я и так милосерден! Любой другой хозяин приказал бы тебя затравить собаками или забил бы насмерть на конюшне.

– В чем провинился Метавикс? – удивленно спросил управляющий.

– По дороге к Марку Серторию, возле моста через речку на меня напали разбойники, – сказал Лоредан. – Этот трус не пришел мне на помощь, притворился, что потерял сознание. Меня спас Нарбо. Кто он и откуда не спрашивай, теперь Нарбо служит мне. Подыщи ему место для жилья в доме, вели накормить, пришли врача осмотреть его раны.

– Будет сделано, – кивнул Семпроний. Бывшему же возничему, который продолжал громко причитать, он сказал:

– Ступай к себе, Метавикс, как велел господин и радуйся, что легко отделался. За ту доброту и заботу, что проявляет к нам хозяин, ты мог бы рискнуть и жизнью, но ты жалкий червяк трясся только за свою шкуру. Скоро я продам тебя, так и знай. Молись богам, чтобы твой новый хозяин оказался столь же добрым, как наш господин.

Всхлипывая, галл поплелся прочь, а Лоредан в сопровождении Нарбо и Семпрония прошел в дом.

В атриуме Лоредана приветствовали четыре его наложницы. Это были, исключительно красивые девушки: две иберийки Изабис и Амили с золотыми волосами и нежной кожей, белой, как снега их родных Перенеев. Одной было 18, другой 20 лет.

Самую юную, 15-летнюю наложницу звали Ланверна. Это была черноволосая пылкая галлийка, в любовных делах еще неопытная, но зато чрезвычайно темпераментная. Еще, Лоредану она нравилась за простоту, открытость и жизнерадостность, хотя и к безрассудству и ветрености, девушка была склонна в той же мере. Лоредан купил ее совсем недавно.

Четвертой, смуглокожей египтянке Ашимати было 22 года. Она была самой старшей из всех. Ее потрясающая красота с явным оттенком распутности, свойственной обычно уличным шлюхам, каким то непонятным образом уживались со сдержанностью и холодной невозмутимостью, которые Ашимати проявляла на людях. Никто бы не поверил, не зная ее, насколько она бывает, похотлива и развратна.

Лоредан прекрасно знал, что в его отсутствие, наложницы придаются любовным утехам со всеми молодыми мужчинами в доме и со сторожами. Но он, относился к этому спокойно, не видя смысла запрещать рабам удовлетворять их естественные потребности.

На приветствия девушек, Лоредан ответил довольно холодно. Сейчас он был не в настроении и отправил наложниц по их комнатам.

Первым делом, он приказал подать завтрак и сказал Семпронию, чтобы тот зашел к нему в таблиний через пятнадцать минут вместе со вторым управляющим Мартием Галлерием.

Когда те явились в положенное время, Лоредан им рассказал о неприятном разговоре с Марком Серторием и о том, что отправляется в Италию с поручением.

– С вашей стороны, господин, было опрометчиво подписывать договор о переходе имущества, – сказал Семпроний расстроено.

– А что еще, мне оставалось делать? – развел руками Лоредан.

– Может быть, стоило повременить с подписанием? Как-то оттянуть время? Даже если бы ваш патрон подал в суд, пока дело рассмотрят… За это время мы бы, успели собрать необходимую сумму.

– А вы и собирайте, – сказал Лоредан. – Я же, постараюсь решить проблему, съездив в Италию. Вернуться постараюсь, как можно быстрее. Если меня постигнет неудача, используем те деньги, что вам удастся собрать за время моего отсутствия. Хотя, откровенно говоря, вряд ли их хватит, чтобы покрыть и половину долга. Для сбора нужной суммы нужен год, а Марк Серторий не желает столько ждать. Поэтому я принял его предложение и согласился на все его условия, хотя все это и показалось мне очень странным.

Лоредан поднялся и положив руки на плечи Семпронию и Мартию сказал:

– Вам двоим нечего опасаться. Вы свободные люди и Марку Серторию ни чем не обязаны. Если мое имущество перейдет к нему, вы вольны будите уйти. Не исключаю, что патрон предложит вам, как людям опытным, работать на него на тех же условиях и должностях, на которых вы работали у меня, если конечно, все не будет распродано.

– Господин! – глаза Семпрония увлажнились. – Я предан вам, как был предан и вашему отцу и деду. Служить Серторию я не буду. Да и что тут лукавить, ему нужны деньги, а не еще одно имение, так, что все будет распродано, я уверен в этом. Нам с Мартием нечем будет управлять.

– Да, – кивнул управляющий пристанью, – я согласен с Семпронием. До последнего дня мы будем работать в ваших интересах и молиться богам о том, чтобы все разрешилось в нашу пользу.

– Когда вы отправляетесь, господин? – спросил Семпроний.

– Завтра же утром. Нельзя терять ни минуты.

– Кого возьмете с собой?

– Только этого нового раба Нарбо.

– Полагаете, ему можно доверять?

– Думаю да. Он ведь спас меня и кажется мне человеком простодушным и бесхитростным, не способным на предательство.

– Как жаль, что все наши корабли сейчас в рейсе, – покачал головой Мартий, – любой из них доставил бы вас в Италию, а потом обратно с золотом быстро и без риска.

– Ничего, я найду подходящий корабль в порту Валенции. Один мой хороший друг Фульвий Проскурий как я слышал, завтра собирается в Рим. С ним и поплыву.

– Послушайте, а может, как только корабли вернутся, я направлю один из них за вами в Италию? – предложил Мартий Галлерий.

– Ни в коем случае Мартий, два судна должны идти в Британию за оловом, два других в Арморику [45]45
  Арморика – одна из северных областей Галлии. Совр. Бретань во Франции


[Закрыть]за шерстью, а «Лотиду [46]46
  Лотида – нимфа, которую боги превратили в лотос, чтобы скрыть ее от преследования Приапа, божества плодородия.


[Закрыть]» и «Аккипитер [47]47
  Аккипитер – ястреб (лат.)


[Закрыть]», как только они вернуться с Сицилии, направь на восток. Из Сирии нужно доставить цветное стекло, а из Египта пергамент. Кто знает, как обернуться мои дела в Италии? Мы можем попросту прогонять судно, тогда как оно, будучи в рейсе принесет дополнительный доход. Все расходы и вопросы по доставке золота Марку Серторию, должен решить фискалий Гай Маррон. Вот, пусть решает и тратится.