Текст книги "Сердце тигра"

Автор книги: Александр Прохоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 56 страниц)

Занятый своими сумбурными мыслями, Фабий не услышал и не заметил, как с двух сторон к нему начали подкрадываться несколько темных фигур. Лишь когда на лицо ему упала чья-то тень, он поднял голову. Прямо перед ним стоял рослый мужчина в долгополой грязно-серой одежде и тюрбане, свободные концы которого были обмотаны вокруг нижней половины лица незнакомца. В руках он сжимал копьё.

Пошатываясь и глупо улыбаясь при этом, Фабий поднялся.

– Приветствую! – воскликнул он. – Не подскажешь, дружище, где тут поблизости караван? А то я заплутал немного. А хочешь вина? Отличное вино! – Фабий протянул незнакомцу больше чем наполовину опустошенный мех. – Выпей, не пожалеешь.

Но незнакомец мех не взял. Он, что-то резко произнёс на совершенно не знакомом Фабию языке и ударил жулика древком копья. Удар пришёлся по лбу. Перед глазами разом вспыхнули тысячи звезд и закружились в бешенном разноцветном хороводе. Фабий и пикнуть не успел, как сзади ему на голову накинули мешок. Звезды исчезли, ноги Фабия подкосились, и он провалился во всепоглощающую тьму. Мех выпал из его руки, и вино заструилось между камнями.

Нарбо брел между нагромождениями валунов и постоянно озирался по сторонам. Солнце почти скрылось за горизонтом, виден был лишь краешек оранжевого диска. Следовало, уже подумать о возвращении. Фабия он так и не нашёл, хотя казалось, это будет совсем нетрудно. И куда только запропастился дружище Фабий? Могучий негр был в отчаянии. Наверное, следовало бы зайти, подальше, в саванну и поискать там, но он опасался слишком удаляться от каравана. Сейчас, до него было шагов четыреста. И это, уже далеко, с учетом того, что до слуха Нарбо уже доносилось рычание львов и злобный лай гиен. О том, что могло произойти с Фабием, ему даже думать не хотелось. Звать и кричать Нарбо не решился. Наконец, остановившись и в который уже раз оглядевшись по сторонам, Нарбо решил возвращаться. Через несколько минут совсем стемнеет и вести поиски станет невозможно.

Нарбо повернулся и решительно зашагал в обратном направлении в сторону уютно мерцающих в ночи костров, остановившегося на ночевку каравана.

Тут, внезапно на шею ему упала волосяная петля. Нарбо сдавленно вскрикнул и быстро обернулся. На соседнем валуне он увидел человека, державшего другой конец веревки. Незнакомец был одет в желто-оранжевый плащ, на нём были, также мешковатые штаны и сапоги из бычьей кожи. На голове – тюрбан. Напавший самодовольно ухмылялся, видимо довольный своим удачным броском. Нарбо, не долго думая, ухватился за веревку, чуть пониже стянувшей его шею петли и дернул на себя. На такое гарамант не рассчитывал. С воплем он слетел с валуна и грохнулся на россыпь более мелких камней. Но едва Нарбо освободился от веревки на него упала другая петля, захватив при этом правую руку и плечо. В этот раз аркан бросил всадник на верблюде. Нарбо, разгневанно вскрикнул и одним рывком, просто выдернул обидчика со спины дромадера, затем подтащил к себе и огрел наглеца кулаком по макушке. И тут, гарамантов стало много. Они начали появляться из-за камней, одновременно со всех сторон. Нарбо успел насчитать не меньше десятка. Арканы взвились в воздух. Три петли разом захватили шею и ещё две стянули правую руку. Негр зарычал и сильным рывком сдёрнул со спин верблюдов сразу двоих противников. Тут, очередная веревка захлестнула Нарбо левую ногу. Всадник, набросивший ее, пришпорил коня. Нарбо не устоял на ногах и сыпля проклятиями, свалился. Его поволокло среди обломков острых камней, больно ударяя о них, да ещё петли на шее стягивались все туже, лишая дыхания. Из последних сил Нарбо ухватился за аркан, стянувший его ногу, и что есть мочи рванул. Всадник слетел с лошади. Немилосердный заезд между камней прекратился, но на негра уже набросились с веревками со всех сторон. Впрочем, возиться напавшим пришлось ещё долго. Немало гарамантов лишились зубов, немало носов было расквашено кулаками Нарбо. Одному из нападавших он сломал нижнюю челюсть, а другому так наподдал коленом в пах, что тот заголосил на всю саванну. Но, в конце концов, гараманты одолели полупридушенного негра и связали его по рукам и ногам. Чтобы не орал и не кусался, рот ему заткнули какой-то грязной тряпкой. После, сразу четверо разбойников, пыхтя и отдуваясь, поволокли пленника к верблюду. Взвалить негра на спину животного удалось с огромным трудом. Когда, наконец, это было сделано, гараманты отправились в сторону своего лагеря. Пленников следовало поскорее показать предводителю.

В шатре Багоза собрались его помощники – шестеро руководителей отдельных отрядов гарамантов, решивших год назад объединиться и признать Багоза лидером. Всех их занимал сейчас лишь один вопрос: нападать или не нападать на караван. Если бы не такая многочисленная охрана, да ещё сирийские лучники, точная численность которых, так и не была выяснена, разбойники бы не колебались. Но сейчас, караван, лично Багозу представлялся слишком хорошо защищённым. Не стоило забывать, также о самих торговцах, их слугах и погонщиках. Все они, при необходимости умели неплохо драться. Таким образом, трем тысячам воинам Багоза будут противостоять не меньше двух тысяч вооруженных защитников, а значит, потери нападающих будут немалыми. Такого же мнения придерживались старый, опытный в налетах на караваны Авал, осторожный Орхамад и льстивый хитрец Барипас, приведший всего полсотни человек и постоянно добивающийся особого к себе расположения со стороны Багоза. Киван, тоже опытный и всякого повидавший налётчик, пока помалкивал, сохраняя нейтралитет. А вот более молодые вожди Валал и Мидад считали, что такой большой и богатый караван ни в коем случае упускать нельзя.

– Хватит нам захватывать ковры, да кувшины с кислым вином, – ворчал Мидад. – По словам того римлянина, один из торгашей везёт деньги, другие везут специи и пряности с Востока, драгоценности и золото. Как можно пропустить их? Римлянин сказал, что новобранцы не смогут нам сопротивляться, да и лучников сирийских немного. Что же мы медлим?

– И ты доверяешь словам римлянина? – усмехнулся Багоз.

– Он показал кольцо Ахамаса! – воскликнул Мидад.

– Мы не знаем, как оно к нему попало, – заметил Авал, качая седой головой.

– О караванах, идущих из Александрии, мне всегда сообщал Мсахи, – произнёс Багоз задумчиво. – В этот раз он вдруг заболел, как утверждает римлянин и Ахамас поручил доставить сообщение ему. Странно все это.

– Да, что тут такого странного? – удивился Валал, встряхивая в нетерпении и раздражении своими длинными, связанными в конский хвост волосами. – Мсахи и вправду мог заболеть. С кем не случается?

– Я что-то подозреваю, чувствую какой-то обман, – глухо произнёс Багоз. – На ловушку всё это похоже.

– Не может быть никакой ловушки, – отмахнулся Мидад. – Не припрятали же римляне в своих повозках целый легион! Даже если там с полсотни лучников, они нам не помеха.

– А тебе когда-нибудь приходилось драться с сирийскими лучниками? – усмехнулся Орхамад, поглаживая при этом на своей левой щеке давно зарубцевавшийся, но глубокий и уродливый шрам.

– Нет, не приходилось, но хотелось бы посмотреть какого цвета их кишки! – запальчиво воскликнул Мидад. – Я жду этого с нетерпением.

– Таким нетерпеливым сирийцы быстро режут глотки!

– А с тобой, промашка получилась? – рассмеялся Мидад. – Промахнулись мимо глотки, только рожу попортили.

Орхамад побагровел и схватился за кинжал.

– Щенок! Сейчас, я тебе разрисую рожу!

– Лучше свою побереги, а не то, я добавлю тебе украшений!

И Мидад, тоже вскочил, сжимая в руке кинжал.

– Уймитесь! – рявкнул Багоз. – Оба!

Орхамад шумно засопел, сверля молодого противника яростным взглядом. Тот, ответил ему дерзкой, насмешливой ухмылкой, но оба, все же сели на свои места.

– Нельзя нам ссориться друг с другом, – сердито сказал Багоз. – Не для того я собрал вас всех под моим началом, чтобы вы тут грызлись, как бешеные псы. Оставьте свою злобу римлянам. Вот что я решил: мы нападём на караван, но бросим в бой не все свои силы, а только пять сотен воинов. Прощупаем готовность врага. Если встретим сильный отпор и потеряем слишком много воинов – отступим и подумаем, как быть.

– Мудрое решение, – проворковал Барипас. – Я ни раз говорил, сами боги привели всех нас к великому Багозу. Придёт время, когда он объединит всех гарамантов и мы выбросим римлян из Ливии и даже из Египта.

Льстивые речи хитреца вызвали на лицах у большинства собравшихся гримасу презрения, но Багозу, похоже понравилось, и он одобрительно кивнул Барипасу.

– Пять сотен не одолеют защитников, – покачал головой Валал.

– А я и не говорил, что они должны одолеть, – раздраженно бросил Багоз. – Это будет разведка боем и не более. Если враг дрогнет, тогда обрушим на него все наши силы, которые будут скрываться поблизости.

– А когда нападём? – спросил старый Авал. – Сегодня ночью, или на рассвете?

– Только не ночью, – покачал Багоз головой. – Сейчас, они готовы нас встретить. Их стоянка – это укрепленный лагерь. Нападём, когда они свернут лагерь и начнут двигаться. Орхамад, ты с сотней воинов налетишь со стороны пустыни. Авал атакует с двумя сотнями с другой стороны, и с двумя сотнями ударю я в хвост каравана. Остальные должны держаться за скалами, что тянуться вдоль дороги. В нужный момент я подам сигнал нападать или не высовываться.

– Так я, что же, в битве не приму участия? – вскричал Мидад с видом рассерженным и крайне раздосованным. – Багоз, у меня больше двух сотен воинов! Позволь мне атаковать!

– Твои воины временно перейдут под начало Барипаса и будут находиться в засаде, – сказал Багоз. – Сам ты останешься в лагере, будешь охранять его и наших пленников… – Багоз осёкся и досадливо поморщившись, продолжил: – Я хотел сказать гостей, посланцев Ахамаса.

– Охранять? – Мидад, аж подскочил. – Я воин! Я пришёл к тебе, чтобы драться, проливать кровь врагов, а не сторожить верблюдов, женщин и …

– Это приказ, – глухо и угрожающе произнёс Багоз. – Ты и все твои люди дали клятву выполнять мои приказы. Или ты теперь, отрекаешься от клятвы?

– Я? От клятвы? Нет…, – растерянно пробормотал Мидад. – Конечно, не отрекаюсь. Я выполню приказ.

– Хорошо. С тобой останется три десятка воинов. Этого вполне достаточно.

На этом, военный совет можно было считать законченным. Повелевающим жестом Багоз дал понять, что помощники могут расходиться.

Они, было, потянулись к выходу из шатра, как вдруг внутрь вбежал запыхавшийся, окровавленный воин в разодранной одежде.

– Багоз, мы привели пленников! – крикнул он.

Это известие заставило всех задержаться. Проталкиваясь через образовавшуюся толпу, в шатёр ввалились четверо воинов. Все они имели довольно жалкий вид, словно дрались со стаей взбесившихся шакалов. Один из них тащил невысокого, худощавого человека с мешком на голове, трое других огромного, связанного по рукам и ногам негра. Пленников бросили к ногам Багоза. Тот с любопытством оглядел их, потом стянул мешок с головы невысокого пленника.

Судя по всему, это был римлянин. Пленник сначала заморгал, потом начал смотреть вокруг мутными глазами, при этом с его лица не сходила дурацкая улыбка. Он пытался, что-то сказать, но кроме невнятных бормотаний, ничего нельзя было разобрать.

– Да он пьян! – вскричал Багоз. – Где вы нашли его?

– Шатался в скалах, – ответил один из воинов.

– А другой? – Багоз с большим любопытством оглядел ещё раз негра. Он невольно восхитился ростом и могучим телосложением чернокожего. Пленник превосходил любого из его воинов.

– И этот, тоже бродил среди камней недалеко от каравана.

Багоз вытащил изо рта негра тряпку.

– Ты кто? – спросил он по-гречески.

Негр не ответил, лишь бестолково таращился на гараманта. Похоже, он просто не понимал. Багоз попытался заговорить с ним сначала на одном ливийском диалекте, потом на другом, но с тем, же успехом. Точно такое же бессмысленное общение получилось с римлянином, с той лишь разницей, что тот мычал, икал и произносил какие-то резкие нечленораздельные звуки.

– Эти двое, нам сейчас бесполезны, – отмахнулся Багоз. – Зачем вы их только притащили? Прикончили бы на месте. Хотя…

Багоз обошёл вокруг Нарбо, не в силах скрыть восхищения.

– Каков красавец! – воскликнул он. – Могучий! А мышцы какие, вы видите?

– Он, ужасно силён, – подал голос один из побитых воинов с распухшим носом и синяком в пол-лица. – Дрался, как лев. Мы едва одолели его. А нас было пятнадцать.

– Этот негр стоил бы хороших денег на рынке в Александрии, – заметил старый Авал.

– Поместите их отдельно, – приказал Багоз. – И поставить усиленную охрану. За негром, особо присматривайте. И второго, тоже свяжите. Он хоть и пьян, но если очухается, наверняка попытается сбежать.

Под шум любопытной толпы, собравшейся возле шатра, пленников увели. Багоз приказал всем расходиться. На рассвете, отряды должны были выступать и предводитель гарамантов, желал выспаться перед битвой.

46. БИТВА В ПУСТЫНЕ

Нарбо, ушедший искать Фабия, до темноты так и не вернулся. Прошло еще, около часа. Лоредан, уже не находил себе места от волнения. Что же случилось? И зачем только он согласился отпустить Нарбо? Зачем? За Фабия, он тоже волновался, но при этом, в который уже раз поймал себя на мысли, что судьба Нарбо его, почему, то беспокоила гораздо больше, нежели то, что случилось с жуликом.

Вскоре стало известно, что один из новобранцев, стоявший в карауле чуть больше часа назад, слышал в отдалении какой-то шум. Но это было не меньше чем в полумиле от лагеря.

Лоредан решительно собрался идти на поиски. Он вызвал Манахея, приказал ему вооружиться и заготовить факелы. Тут, обеспокоенные всеми этими приготовлениями подошли Корнелий Оппиан, Клодий Церр и несколько торговцев. Все они, начали уговаривать Лоредана подождать до рассвета.

– Сейчас бесполезно искать, только сами пропадёте, – увещевал Корнелий Оппиан.

– Мои люди не смогут вас защитить, если вы зайдете далеко, – вторил ему центурион.

– Я тоже против, – сказал подошедший Манахей. – Но пока мы идём до Карфагена, я выполняю ваши приказы, господин. Поэтому, я и мои люди готовы.

Лоредан благодарно кивнул ему и сказал, обращаясь к остальным:

– Ждать до рассвета нельзя. К тому времени Фабия и Нарбо уже не будет в живых.

– Я понимаю, Фабий, хоть и беспутный человек, но римлянин и ваш товарищ, – произнёс Корнелий Оппиан. – Но стоит ли так беспокоится за раба?

На это Лоредан ничего не ответил. Повернувшись, он зашагал вместе с Манахеем и его погонщиками во тьму. Они двигались в том направлении, где, по словам караульного был слышан шум и подозрительная возня. Погонщики растянулись цепью, но так, чтобы не слишком-то удаляться друг от друга. Двигаться в темноте среди нагромождения камней было трудно. Прошло довольно много времени, прежде чем они достигли нескольких скал, которые, на самом деле были не так уж и далеко от дороги и расположившегося на ночлег каравана. Здесь начали искать более тщательно. Вскоре, один из погонщиков радостно вскрикнул. Все кинулись к нему. Он держал в руках пустой мех из-под вина, который и Лоредан и Манахей сразу узнали.

– Надо ещё искать! – воскликнул Лоредан.

Манахей, между тем наклонился и стал что-то разглядывать среди камней и песка. Двое молодых погонщиков подсвечивали ему факелами. Он прополз на коленях немного вперед, осмотрел внимательно большой камень прямо перед собой, потом, взяв факел у одного из своих людей, осветил это место получше. Наконец, с важным видом, Манахей поднялся.

– Здесь повсюду свежие следы лошадей и верблюдов, – сообщил он. – Сдается мне, ваших друзей, господин Лоредан захватили гараманты. Тут и там есть следы крови, но ее немного. Так что, пленники наверняка живы.

– В какой стороне может быть лагерь гарамантов? – спросил Лоредан.

– Это трудно сказать, – покачал головой Манахей. – Следы ведут, сначала вон туда, – он вытянул руку, показывая на северо-восток, – потом, ведут туда, – теперь его рука была вытянута в направлении юго-востока, – дальше не знаю, надо смотреть, искать. Гараманты еще много раз поменяют направление. Они никогда не возвращаются к месту своей стоянки прямым путём.

Лоредан молча слушал разъяснения Манахея. Он был подавлен и огорчен. Утешало лишь одно: Фабий и Нарбо не стали жертвами львов. А их, этих свирепых хищников становилось вокруг все больше и больше. В отдалении слышалось рычание, среди камней скользили зловещие тени и во тьме жутко светились желтые глаза.

– Нам лучше поспешить, – сказал один из погонщиков.

– Да, лучше поскорее вернуться, – поддержал его Манахей.

– Возвращаемся, – кивнул Лоредан.

Они вернулись к каравану без особых приключений, хотя некоторые из львов следовали за людьми, буквально по пятам. Пару раз, Манахей, шедший последним, грозно кричал и взмахивал факелом.

Войдя в свою палатку, Лоредан застал там, ожидавшую его рабыню-сириянку. Но молодой аристократ был сегодня не в настроении. Он отослал девушку к ее хозяину, а сам лег и забылся до рассвета тяжелым сном.

Утром, пока сворачивали лагерь, Лоредан спросил Манахея:

– Скажи, а как обычно гараманты поступают с пленниками?

– Если идёт большая война, могут принести своим богам в жертву, – ответил погонщик. – Но чаще всего, они продают пленников скупщикам рабов, где-нибудь на ливийской границе. За богатого пленника могут и выкуп потребовать.

– Может, стоит отыскать этих гарамантов и предложить за Нарбо и Фабия выкуп? – спросил Лоредан.

– Не знаю, – Манахей пожал плечами. – Я бы не рисковал на вашем месте. Что им стоит захватить вас?

Пока Лоредан мучился сомнениями, что же ему предпринять, караван двинулся вперёд. Центурион Клодий Церр приказал выстроить самые большие повозки с крытым верхом в два ряда и между ними поместить всех вьючных животных и возы поменьше. Там же находились и все путники, как пешие, так и путешествующие верхом. Сирийские лучники в полном вооружении забрались в повозки, а новобранцы шли вокруг каравана, образуя внешнее, сильно вытянутое кольцо.

Лоредан ехал на верблюде рядом с Корнелием Оппианом и другими руководителями каравана. Все были при оружии и облачились в доспехи. Не одевали только шлемы. Необходимости в этом пока не было. Так что, зря потом обливаться?

Военное снаряжение было у всех разное, но по большому счёту легкие панцири или просто нагрудники. У многих руки и ноги были защищены наручами и поножами, кто-то сжимал копье, кто-то имел меч или топор, некоторые предпочитали луки или пращи. Вообще, воинство получилось довольно пестрым. Греки, те, что победнее, предпочитали дорийские или ахейские льняные панцири. Люди побогаче носили бронзовые или железные анатомические панцири с золотыми или же с серебряными инкрустациями. Шлемы у многих были с гребнями продольными или поперечными, украшенные либо птичьими перьями, либо конским волосом. Римляне носили самнитские и луканские доспехи, делавшие их похожими на гладиаторов, только шлемы предпочитали с открытым забралом или вообще без оного. Торговцы с востока надели под плащи тонкие кольчуги, а шлемы предпочитали остроконечные, конические, как у сирийских лучников.

Погонщики же, люди в основном не богатые довольствовались простыми кожаными нагрудниками, редко у кого усиленные на плечах, груди и животе бронзовыми пластинками. Вооружение же их, зачастую состояло из простых длинных ножей.

Все были встревожены, внутренним чувством ощущали надвигавшуюся опасность. И эти опасения были не напрасны. Прошло чуть больше часа, как караван покинул место стоянки, как вдруг слева, справа и позади, словно по волшебству появилось множество всадников. Ещё мгновение назад, казалось, что кроме камней и скал вокруг ничего не было и вот, на караван с гиканьем несутся сотни разбойников. Где-то в отдалении загрохотали барабаны и зауныло, протяжно пропел боевой рог.

Гараманты стремительно надвигались – огромная конно-верблюжья масса, ощетинившаяся пиками. Клодий Церр заорал, приказывая ставить повозки в круг. Что и говорить, опытный центурион совершенно правильно выбрал построение на марше. Прежде чем волна гарамантов нахлынула, та часть каравана, что была обращена к правой стороне дороги, была готова к обороне. Мулов быстро распрягли и поставили повозки плотно друг к другу, только между двумя оставили более широкий проход. Его начали спешно занимать новобранцы, которых центурион строил плотными рядами. Гараманты успели напасть слева и с тыла. Они проткнули пиками троих убегавших новобранцев, но остальные, три или четыре десятка александрийцев проворно подлезли под колеса сдвигающихся повозок. Разбойников же, готовых вот-вот ворваться в расположение каравана встретили стрелами лучники, занявшие позиции на крышах повозок. Гараманты отхлынули прочь, потеряв убитыми и ранеными не меньше десяти человек. Нахлестывая лошадей и верблюдов, они стремительно скакали в разные стороны, прикрывая спины маленькими круглыми щитами. Но прежде, чем они ушли из зоны поражения стрелами, сирийские лучники успели подстрелить ещё пятерых.

Багоз, наблюдавший за началом атаки с вершины огромного камня, досадливо поморщился. Караван, как то уж слишком быстро подготовился к обороне. Слишком быстро и слаженно. Видимо, командир новобранцев был опытным воякой. Багоз увидел его, расхаживающего за рядами своих бойцов. Центурион, хотя уже и в летах, был крепкий и судя по виду жесткий и решительный человек. Одет в чешуйчатый панцирь, на голове шлем с поперечным гребнем. Трудно будет стрелой достать. Ну, хотя бы для начала пощипать его новобранцев. Багоз приказал всем воинам сначала отойти на безопасное расстояние, а потом осторожно приближаться, стрелять и сразу же отходить. Гараманты взялись за луки. Почти тысяча всадников двигалась, кружа вокруг повозок и посылая в сторону противника стрелы. С крыш повозок им время от времени отвечали. Вскоре, разбойники убедились, что луки у сирийцев более дальнобойные, чем у них. Любой из гарамантов, желавший, чтобы его стрела достала до противника, должен был приблизиться к каравану шагов на двести, при этом он рисковал раньше получить стрелу от вражеского лучника.

В то время, пока шла перестрелка, Новобранцы строились в плотные ряды. При виде скачущих вдали гарамантов, многие заметно трусили, одни бормотал молитвы, другие хватались за талисманы-обереги. Два или три бойца от страха обмочились, а один, даже упал от ужаса в обморок.

– Кто там обоссался? – рявкнул центурион, мгновенно учуяв характерный запах. – Вы бойцы или шлюхи персидские? Заметив лишившегося сознания парня, прорычал: – Кто там сдох раньше времени? Уберите этого недоноска, пока я сам его не прикончил! Всем стоять мать вашу! Поднять щиты! Первый ряд плотнее щиты! Да, так сукины дети! Копья вперед!

Команда была отдана вовремя. Град стрел обрушился на ряды новобранцев, но заблаговременно поднятые щиты спасли их. Второго такого же залпа не последовало. Гараманты, опасаясь попасть под обстрел сирийских лучников, отходили все дальше и дальше. Теперь, лишь одинокие наездники вырывались вперед и посылали стрелы, так что обстрел со стороны разбойников велся редкий и не особенно прицельный.

Багоз соображал, что ему делать. Судя по всему, лучников у противника и вправду немного. Надо воспользоваться этим. Пока он придумывал план к нему подъехали остальные предводители отрядов.

– Что будем делать? – спросил Валал, гарцуя на нетерпеливом, хрипящем жеребце. – Сирийцы легко убивают наших всадников!

– Спешьте своих людей, – приказал Багоз. – Возьмите большие щиты и двигайтесь под их прикрытием. Пешему легче защитится от стрел, чем наезднику. Нужно прорвать оборону новобранцев. Как только это случится, ударим всей массой. На новобранцев нападешь ты, Киван. Возьми семьсот человек. Валал, ты с тремя сотнями ударь с другой стороны. Барипас, ты с тысячей всадников должен быть наготове. Жди моего сигнала. Авал, Орхамад, вы с вашими людьми разберитесь с сирийцами. Их всего-то три десятка, а у вас три сотни воинов. Перестреляйте их, забросайте копьями. В общем, или убейте, или сделайте так, чтобы они, и высунуться не могли.

Через несколько минут семь сотен воинов, ощетинившись пиками, двинулись к повозкам обороняющихся. Воины первого ряда двигали перед собой огромные щиты, сплетённые из гибких прутьев, чтобы защитить и себя и своих товарищей от обстрела сирийцев.

– Держать строй! – орал центурион. – Мы выстоим! Кто такие эти гараманты? Отбросы! Свинячье дерьмо!

Щиты гарамантов были все ближе. К двум из них были привязаны люди. Защитники каравана замерли, пораженные и возмущенные до предела. Это были Фабий и Нарбо. Их многие знали. Фабия, конечно, недолюбливали, но зато весельчак и добряк Нарбо нравился всем и то, что его вот так привязали и подставили под стрелы, всех возмутило, не смотря на то, что негр был всего, лишь рабом.

– Спасите! – вопил Фабий на высокой ноте. – Снимите меня отсюда! Не стреляйте во имя богов!

– Стреляйте! Бейте гадов! – в противоположность ему орал Нарбо. – Господин Лоредан, никого не щадите!

– Это мои люди! – кричал Лоредан, взобравшись на борт одной из повозок. – Надо их спасти!

Над головой свистнули несколько стрел. Сирийцы пытались поразить укрывшихся за щитами разбойников.

– Не стреляйте! – взвыл Лоредан. – Заденете моих людей!

– Прекратить стрельбу! – гаркнул центурион. – Всем укрыться!

Впрочем, этот приказ он отдал вовсе не, потому что боялся, что лучники попадут в пленников. Просто, незачем было тратить стелы. Пешие разбойники за своими щитами были сейчас вне досягаемости. К тому же, около трёх сотен верховых гарамантов, приблизились к повозкам с явным намерением, используя свое численное превосходство в раз расправиться с вражескими стрелками.

В то время, пока вокруг каравана кипело сражение, в лагере гарамантов Мидад не находил себе места. Он метался туда-сюда, как разъяренный лев. Его, воина оставили охранять каких-то пленников… Тьфу! То есть гостей! Всё равно позор! Да ещё отдали его воинов под начало этого жалкого трусливого шакала Барипаса! Вдвойне позор!

Мидад, сгорая от нетерпения отправлял время от времени, то одного своего человека, то другого, узнать, как проходит битва.

Возбужденное состояние молодого предводителя не укрылось от Квинта Мелория, вышедшего подышать свежим воздухом. От шатра, предоставленного гостям, ему и Тариксу разрешалось удаляться не более чем на десять шагов.

– Ты чем-то расстроен, отважный воин? – спросил Мелорий, по-гречески, не особенно правда, рассчитывая, что варвар его поймёт.

Но к его немалому удивлению, гарамант понял его и даже ответил, тоже по-гречески, хотя и с заметным акцентом.

– Конечно! – вскричал Мидад, останавливаясь напротив римлянина. – Там идёт битва, а мне приказали сторожить вас и лагерь!

– Багоз приказал? – полюбопытствовал Мелорий.

– Конечно, он! Да ещё моих воинов отдал под начало Барипаса, этого жополиза!

– А как проходит битва?

– Битва? – Мидад презрительно сплюнул. – Да какая там битва! Багоз, все никак не решиться напасть. Кружит вокруг, перестреливается с вражескими лучниками. Разве так выигрывают битвы? Мои люди говорят, что он готовится в любой момент отступить.

Эти новости весьма расстроили Мелория. Его план висел на волоске. А что если Багоз так и не решится на серьезную атаку и даст каравану уйти? А он, останется здесь среди этих варваров, от которых жди чего угодно.

– А если бы ты был вождём, что бы ты сделал?

– Я бы атаковал одним решительным ударом! Да, конечно, были бы потери. Но главное вороваться в расположение каравана. Даже, если там сирийских лучников, в два раза больше – это уже неважно! И чего их так боятся Багоз и все остальные? Им придется вступить в рукопашную, а лучники к этому не способны. Мы перережем их всех!

– Я думаю, Багоз и все остальные хотят обмануть тебя, – заявил Мелорий.

– Как это? – вскричал Мидад.

– Они оставили тебя здесь, чтобы самим разграбить караван. Все лучшее возьмут себе, а для тебя оставят объедки.

– Нет, это невозможно! – зашипел Мидад. – Что ты такое болтаешь, римлянин?

– А ты сам подумай. Зачем, скажи, Багоз оставил тебя здесь лагерь охранять? От кого? Кто нападет на него? И зачем понадобилось меня и моего слугу охранять?

– Чтобы вы не сбежали, – произнес Мидад, растерянно и непонимающе глядя на собеседника.

– А почему это мы должны сбежать? – рассмеялся Мелорий. – Мы же ваши люди! Разве не мы сами явились к вам с вестями о караване?

– Да в твоих словах есть смысл, – закивал Мидад. Он был зол и растерян.

– Вот-вот, я дело говорю, – подначивал Мелорий. – Багоз и все остальные хотят оставить тебя и твоих людей без добычи.

Гарамант бросился к своим воинам и начал им, что-то объяснять. Они хмуро слушали, потом подняли возмущённый крик. Вскочили, начали потрясать оружием.

После этого, Мидад решился. Шестерым воинам, он все-таки приказал присматривать за гостями, с остальными устремился к месту боя.

Барипас издали наблюдал, как пехота приближается к повозкам. Всадники за его спиной особенно люди Мидада вели себя беспокойно, роптали и стремились в бой. Они, как и их молодой предводитель были горячи и нетерпеливы.

План Багоза, атаковать противника пехотой с двух сторон, в общем-то, нравился Барипасу. Скорее всего, защитники каравана сосредоточат всё внимание на отряде Кивана и будут наблюдать за той массой всадников, что держатся пока в отдалении, то есть за его отрядом. В это время ударит Валал со своими тремя сотнями. Раздражало Барипаса только одно, то, что этот план придумал сам Багоз, а не он ему, его подсказал. Что ж, хорошо, хотя бы, то, что ему поручили повести в бой всадников. Только бы не оплошать. Расположение Багоза необходимо было Барипасу, как воздух. Только так можно было подняться над всеми другими предводителями, завоевать доверие воинов, а потом… Потом и Багоз не будет нужен.

Барипас так замечтался, что не сразу заметил, как на соседнем холме, вдруг появилась группа всадников. Когда же, он глянул в их сторону, физиономия его вытянулась от удивления. Этот небольшой отряд возглавлял Мидад!

Некоторое время молодой предводитель всматривался вдаль, оценивая ход боя. Потом, вдруг подхлестнув своего вороного жеребца, устремился к отряду Барипаса.

– Ко мне, воины! – крикнул он.

Его люди зашевелились, заволновались, начали беспокойно оглядываться то, друг на друга, то на Барипаса, то на Мидада.

В первое мгновение Барипас растерялся, но потом с возмущением завопил:

– Эй, что это ты задумал?

– Уйди шакал! – Мидад плюнул в его сторону. – Мы идем в атаку!

– В атаку? – Барипас пораженно вытаращился на молодого предводителя. – Багоз приказал ждать сигнала! Воинов поведу я.