Текст книги "Начало пути"
Автор книги: Александр Бромов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 29 страниц)
– Ничего необычного, просто мальчишка. Может, это его внебрачный сын, – предположил Тоньес, – зверски убитый в прошлом?
Демонесса презрительно фыркнула, но предпочла отмолчаться. Драконы были близко и могли услышать, особенно этот. Султан опять ничего не понял. Как убитый, если мальчик сейчас совершенно живой? Или это была очередная демоническая шутка?
Один Маярт сохранил видимую невозмутимость. Скорее всего, Ин Чу пришли по его душу. "Но убей меня Создатель, я понятия не имею, что с этим делать?" – растерянно подумал маг, взглядом призывая ученика к спокойствию. Но оба мальчишки, и ийет и йёвалли, с одинаковым любопытством разглядывали необычного гостя.
Его Светлость мысленно кратко и емко охарактеризовал поступок Повелителя Ин Чу, заставив дракона раздраженно поморщиться.
– Светлого вечера, милорды. Миледи, очень Вам рад, – Эдингер не лукавил, это было вообще не в его правилах.
– Здравствуйте, – вежливо проговорил мальчик, вскинув и опять опустив глаза.
Лас в детстве тоже слышал сказки про вернувшихся, но принцесса презрительно относилась к ним, высокомерно считая все это выдумками простонародья от безделья и скуки. Сейчас одна из этих выдумок молча садилась через стул от его Сантилли. Лас угрюмо посмотрел на Таамира. Если это хоть что-то сделает с другом, то….
Герцог сразу обратил внимание, еще как только Ин Чу вышли из портала, что нежданный гость не хочет находиться рядом с Таамиром, стараясь незаметно уходить в сторону от руки, придерживающей его плечо. А вот это плохо. Очень плохо. Им необходимо быть рядом. И не просто рядом, а быть друзьями. Вернувшийся должен забыть холод безвременья и снова стать человеком. Иначе он будет тянуть жизнь из всех, пока не насытиться. Но разве можно насытить пустоту?
Боги, как не вовремя! Но почему бы им не появиться немного позже или раньше? А лучше всего, Андерсу вообще остаться дома и не нервировать сына. Найири махнул рукой чем-то раздраженному князю и хлопнул по соседнему сиденью. Шон, в отличие от отца находящийся в приподнятом настроении, упал на свободное место рядом с хмурым Шали.
Вот вам еще одна проблема. Неужели так сложно подойти к девушке, которую любишь много лет, и сказать "Стань моей женой!" или элементарно предложить сходить посмотреть закат? Нет, мы будем сначала ждать, пока она вырастет, потом, пока она обратит на него хоть какое-то внимание. А когда оказалось, что избранница сохнет по другому, мы будем молча страдать и снова ждать. Чего, скажите, он дожидается, когда надо действовать?!
Но сегодня должна закончиться интрига, начатая герцогом почти полгода назад. А всего-то надо было, проходя мимо одной из девушек, небрежно бросить, что "вот если бы Рози обратила внимание на графа, а еще лучше влюбилась и вышла за него замуж, то место кастелянши замка могла бы занять одна очень умная деятельная особа". И механизм начал набирать обороты. Среди девушек сначала тихо, потом все громче стали раздаваться голоса: "Ах! Такой мужчина пропадает в одиночестве…. Который умирает от любви… Тише, тише, никому ни слова!", постепенно перейдя в бойкое обсуждение достоинств Его Сиятельства. Сантилли время от времени незаметно подбрасывал темы для разговоров, накаляя страсти.
Капля камень точит. Девушка стала внимательнее присматриваться к Шали, все чаще и чаще обращая на него внимание, но упорно утекала от всех разговоров, как вода сквозь пальцы, и граф занял активную выжидательную позицию. С одной стороны, это добавляло масла в огонь, с другой – тушило робкий огонек любви целым водопадом безнадежности. Девушка считала, что простая служанка не может войти хозяйкой в дом аристократа. А стать обычной любовницей Шали ей ни за что не предложит.
Влюбленные страдали в тайне друг от друга, но Рози, занявшая жесткую круговую оборону, не оставила графу никакой надежды на победу. Отношения, особенно в отсутствие герцога, так и не начавшись, начали заходить в тупик. Сантилли, еще не зная как, хотел разрешить создавшуюся ситуацию. Вот если бы они поцеловались, что ли….
Но сейчас решения требовала другая, более серьезная проблема.
Герцог бросил короткий взгляд на своего отца, потом на Маярта и решительно пересел к мальчику.
– Как тебя зовут, малыш? – тепло улыбнувшись, поинтересовался он, поворачиваясь к столу боком и небрежно ставя ногу на перекладину стула пажа.
– Сэмюель Ксавье.
– Как? – одновременно удивленно переспросили Санти и Тоньес. У Эджен удивленно наморщился лоб.
– Сэмюель, – обреченно вздохнул мальчик, не поднимая глаз.
– Ты француз? – граф Тальшу внимательно оглядел необычного гостя.
Тот неопределенно мотнул головой.
– А как звали твоих родителей?
Паж равнодушно пожал плечами. А вот это хуже, чем надо. Сантилли осторожно взял ледяные пальцы подростка, сжал их в своих ладонях, согревая. Чертов Таамир, мог бы хотя бы предупредить! Умница Эдингер тем временем переключил все внимание не всегда сдержанного Шона на себя, заняв йёвалли незначительной болтовней. Ашурты и Рашид занялись с Андерсом обсуждением строительства нового морского порта. Хоть Ласти останется на какое-то время свободным от папочки. И герцогу никто мешать не будет. Спасибо огромное отцу в свое время заставившего сына вызубрить казалось никому не нужные правила обращения с вернувшимися. И вот, пригодились знания.
– Сэмюель, посмотри мне в глаза, пожалуйста.
Мальчик послушно поднял глаза. Пока еще управляем. Уже хлеб.
Боги, с чего начать? Что он помнит? Почему пришел в этот мир? Что хотел? Что хочет? Что любит и что ненавидит? Ничего неизвестно. "Убью дракона!" – с нарастающим раздражением подумал Сантилли.
– Ты когда-нибудь слышал про демонов? – спросил герцог.
Отрицательное покачивание головой. Потом неуверенный кивок.
– Мама говорила, что они души забирают.
Санти поерзал на стуле.
– Ну, знаешь, малыш, демоны бывают разные. Есть плохие, а есть хорошие.
– Они не забирают души?
– Зачем мне чья-то душа? – Его Светлости вспомнился похожий разговор. Вроде недавно был, а, кажется, будто вечность прошла.
– Ты – демон? – спросил Сэмюель, внимательно приглядываясь к ашурту, и серьезно произнес, – Совсем не похож.
– Ну, еще не ночь, – усмехнулся герцог.
– А что будет ночью?
Хорошо, что у мальчика просыпается любопытство. Теперь, главное, все сделать правильно.
– Танцы, еще танцы. Много танцев. Разных: веселых, быстрых и медленных. Будет даже танец поцелуев, но, – Санти наклонился и заговорчески прошептал, – об этом мы никому не скажем.
– Почему? – тоже подаваясь к герцогу, тихо спросил Сэмюель.
– Потому что это сюрприз. В зале выключат свет на некоторое время, и все будут целоваться.
– А если кто-нибудь не захочет? – мальчик покосился на Таамира.
Поня-атно. Тварь хвостатая! Ты до чего ребенка довел? До самоубийства?
– Тогда ты прячешься под стол, – сделав большие глаза, ответил Санти.
– Зачем? – изумился подросток и опасливо скосил глаза вниз.
– А затем, что под столом целоваться не солидно, – Его Светлость выпрямился, сделал значительное лицо и важно кивнул головой.
Мальчик улыбнулся, и на его щеках появились очаровательные ямочки. Руки начали потихоньку теплеть. И Сантилли стал вливать в него жизненную силу. По капле. Незаметно. Боясь испугать и навредить.
– Ты пирожные любишь?
– Я же не девчонка, – смешливо фыркнул подросток, но увидев стоящую на столе вазу, передумал, – если только немного.
– Тебе какое? – ашурт взял тарелку пажа и потянулся к сладостям.
Сэмюель неуверенно показал на ближайшее. Санти, перебирая в воздухе пальцами, добавил к выбранному бисквиту товарищей.
– Я подумал, что ему одному будет скучно лежать в полном одиночестве, и решил, что компания еще никому не помешала. Тем более такая сладкая. Держи.
Снова эти ямочки, только теперь глубже, потому что улыбка больше. Давай, герцог, чем его еще можно удивить?
– Я столько не съем, – мальчик высвободил одну руку и осторожно поставил тарелку на стол.
– Ерунда, Тоньес, – демон кивнул на мужа сестры, – сказал, что после танцев все утрясется и на освободившееся место можно будет затолкать десерт.
– Если не войдет, ты нас попроси, мы сверху попрыгаем и утрамбуем, – тут же предложил свои услуги отзывчивый граф Тальшу, – Видишь, какая у меня жена стройная? А сладкого съела на-амного больше тебя.
– Мама говорила, что от сладкого портятся зубы, – возразил вернувшийся.
Демонесса очаровательно улыбнулась, блеснув полным набором белоснежных зубов, повела плечиком и положила в рот очередной кусочек пирожного.
– Жени, ты не объешься? – с наигранным участием поинтересовался брат, не забыв подмигнуть Сэмюелю, прикусившему от смеха губу. Эджен презрительно фыркнула:
– У нас только волшебники объедаются. Маярт, неужели нет никаких заклинаний от обжорства?
– Есть, – согласился развалившийся на стуле маг, лениво потягивая вино.
– А поделиться с собратьями по несчастью? – жалобно проговорил Тоньес, умоляюще глядя на ийет.
Маярт скептически оглядел мощный торс демона.
– У тебя собственный рецепт счастья. Вот только на тебе втроем прыгать придется.
За столом все покатились от смеха. Усмехнулся даже Таамир.
– Вы волшебник? – Сэмюель, забыв о смущении, воспитании и манерах, открыв рот, смотрел на Маярта.
– Не слушай демонов, юноша, – поморщился маг, – какой из меня волшебник?
– Не слушай волшебников, мальчик, – немедленно отреагировал Санти, – они такого наговорят, а потом раз… – он сделал театральную паузу, широко открыв глаза, – и съедят все сладкое. А у меня повар такой десерт приготовил, пальчики оближешь.
Его Светлость поднес ко рту пальцы, сложенные щепотью, поцеловал их и резко разжал, показывая, что их ждет.
– Маярт, – демонесса, подумав, решила все-таки воспользоваться услугами мага, – где твое заклинание?
– Вы все шутите, – улыбнулся Сэмюель, – Никакие вы не демоны и не волшебники. Просто люди.
– Они тоже? – Санти глазами показал на драконов.
– Не знаю, – мальчик пожал плечами, – все говорят – драконы, а никто их не видел.
Сантилли удивленно воззрился на Ин Чу.
– Как так? Вы есть, а драконов нет? А что это такое вчера у нас тут летало и плевалось огнем. Правда, все мимо.
– Кто это у нас мазила? – включился в игру Эдингер, – Ваше Величество, неужели Вы имели несчастье промахнуться?
У пажа округлились глаза. Это король? Его мучитель король? Когда советник назвал Таамира повелителем, Сэмюель машинально решил, что это обычное обращение вассала к своему господину, не более. Санти вовремя увидел застывшую муку на лице мальчика и поспешил отвлечь его на себя. Два идиота, он и Эдингер. Нашли о ком говорить! Но на помощь, как ни странно, пришел сам Таамир.
– Подумаешь, немного промахнулся. Не рассчитал скорость на вираже. Можно подумать, ты всегда такой лихой снайпер, – дракон снисходительно оглядел герцога, – Положи мне по дружбе тоже пирожных, хочу узнать, так ли на самом деле хорош твой повар, как ты его хвалишь.
– Не надо! – воскликнула Эджен, – Так вы меня совсем без сладкого оставите! Буду голодной и злой. А в гневе я непредсказуема.
И демонесса решительно переставила вазу с бисквитами к себе.
Сантилли незаметно перевел дух. Надо же, не думал, что придется говорить Таамиру спасибо.
– Ты вино пьешь? – обратился он к Сэмюелю, – Если нет, то можно развести водой, и получится сок.
– Мне еще рано, – ответил тот и виновато улыбнулся.
– Некоторые считают, что в этом возрасте уже поздно, – пожала плечами демонесса и многозначительно посмотрела на брата.
– Боги, да сколько можно перемывать косточки моему многострадальному детству? – Санти страдальчески поднял глаза к потолку, но помощи от него не дождался. Как всегда.
– А что не так с твоим детством? – иронично поинтересовался Таамир, решивший, что играть в молчанку ему надоело, и чуть не прикусил себе язык, вспомнив, что он сам, своими руками лишил ашурта этого самого детства. Так же, как и Сэмюеля. Вот дьявол! "Неужели я такая дрянь?" – растерянно подумал дракон и уставился в пустую тарелку, пытаясь вспомнить хоть что-то себе в оправдание. Получилось не густо. Это как-то совсем не утешало. Скорее наоборот. В его голову пришла непрошеная мысль: "У меня не было детства и друзей, и поэтому я лишил этого всех, кого встретил". Стало несколько неуютно.
– Что я там еще натворил, о чем мы еще не говорили? – обреченно поинтересовался герцог, снова переключая внимание пажа на себя. А Таамир пусть задумается, ему полезно думать, особенно в последнее время.
– С чего бы начать? – Эджен вопросительно оглядела всех по очереди.
– А помните картину на стене? – спросил Тоньес, подаваясь вперед.
– Это когда у меня чуть сердечный приступ не случился? – демонесса, вспоминая, наморщила гладкий лоб.
Рашид сразу подобрался, вспомнив историю с котом и приемом.
– Только не это! – горячо воскликнул Сантилли и отчаянно замотал головой.
– Тебя послушать, так ни о чем говорить не надо, – усмехнулся молчавший до сих пор Шали, – Эту байку надо взрослым на ночь рассказывать. Кошмары на все сто обеспечены.
– Да что там такое было? Хотите, чтобы мы умерли от любопытства? – Эдингер по очереди возмущенно оглядел демонов.
– Я всего-навсего хотел сделать приятное, – привычно начал оправдываться герцог, – а вы забегали, заохали, заахали, стали за сердце хвататься. Когда это у демонов были сердечные приступы?
Эджен хотела уже запальчиво ответить, но ее опередил Маярт:
– Пожалуйста, с самого начала. Очень хочется связного повествования.
Лас и Сах Ир, о чем-то оживленно перешептывавшиеся все это время, тоже замолчали в ожидании очередной веселой истории.
Выяснилось, что когда маленькому герцогу исполнилось четыре года, отец подарил ему первый настоящий нож. При этих словах у Сэмюеля загорелись глаза и он восхищенно и одновременно немного завистливо выдохнул. Эдингер, заметивший, как заинтересованно мальчик слушает историю, показал на него глазами Таамиру. Тот кивнул головой. Понял. Советнику очень захотелось, чтобы они с Повелителем думали об одном и том же. Например, о том, что бывшему пажу очень хочется иметь свой собственный кинжал. Он ведь как-никак мужчина.
Так вот, Санти подарили боевой нож, и он решил сделать приятное любящим родителям, а именно, нарисовать большую картину на стене. Эффект превзошел все ожидания.
Те карандаши и краски, что были у Его Высочества, рисовать по штукатурке не хотели, и намучавшийся с ними четырехлетний принц случайно увидел забытую на туалетном столике косметику матери. В ход пошло все: тени, румяна, пудра, помада. Картинка получилась великолепная. С этим согласились все безоговорочно. Если бы не одно незначительное НО. Все, что использовало юное дарование, давало размытое изображение, а наш художник хотел конкретики и точности. После непродолжительных поисков он нашел подводные карандаши для губ и век. В ходе рисования выяснилось, что у них есть один существенный недостаток – они быстро стачивались. Вот тогда и пригодился подарок отца.
Стараясь действовать осторожно, Санти взялся за дело и почти сразу порезался. Так как принц всегда все делал с размахом, то и порезался он тоже от души. Рана на большом пальце оказалась глубокой и сильно кровоточила. Вернее сказать, кровь лила ручьем, но Его Светлость это не остановило, а только подстегнуло. Он не стал обращать внимание на такие мелочи, как незначительная царапина, а попросту прижал руку к рубахе, сжав ткань в кулаке. Все равно скоро сама остановится.
В процессе сотворения своих шедевров Сантилли всегда в задумчивости чесал нос, голову или бровь, поэтому можно представить ужас родителей, когда вернувшись к себе в спальню, они обнаружили там разноцветного окровавленного сына. В крови было все, но особенно испугало их огромное пятно на боку. Мальчик, увидев отца и мать, радостно закричал, но перепуганные демоны приняли это за предсмертный вопль. За агонию были приняты и его попытки отбиться от лихорадочного осмотра. Понадобилось время, чтобы понять, что же здесь произошло на самом деле.
– Но как смотрела на меня мама, когда поняла, чем я это все нарисовал! Мне никогда в жизни не было так жгуче стыдно, – Сантилли немного грустно усмехнулся и посмотрел на задумавшегося Сэмюеля, – А вот ты был очень воспитанным сыном.
– Нет, конечно, – отозвался мальчик, но подняв глаза на удивленного демона, спохватился, – Я имел в виду, что картины на стене я не рисовал. Я вообще рисую плохо.
– А что ты любишь делать? – подхватил его воспоминания герцог.
– Читать.
– Прекрасные принцы спасают не менее прекрасных принцесс из рук разбойников, драконов и так далее и так далее? – живо заинтересовалась Эджен, немного хитро посмотрев на хмыкнувшего Эдингера.
– Ну, что я маленький что ли? – обиделся Сэмюель, – Мне нравятся приключения, путешествия. Вы читали "Вниз по реке" Габроли?
– Лас, это ты у нас специалист в этой области, – Санти, все еще не выпуская руку пажа, повернул голову к другу.
Принц задумчиво пошевелил губами, перебирая в уме все книги в их замковой библиотеке. Такого автора он не знал.
– Не может быть! – начал горячиться Сэмюель, – Это невероятная книга. Вы не представляете, сколько трудностей пришлось преодолеть героям, пока они добрались до цели своего путешествия! Габроли так живо все описывает, как будто сам прошел весь путь вместе с ними. Неужели не читали? Я специально просмотрел энциклопедии. Он все точно описал.
Драконы с недоумением переглянулись. Вот тебе и паж из захудалого замка, где даже о демонах и магах ничего не слышали. А, может, и слышали, но не считали настолько важным, чтобы обсуждать. Иначе мальчик имел бы о них хоть какое-то представление. Или мать, женщина из чужого мира, всячески ограждала сына от таких разговоров.
– Малыш, так кто же все-таки твои родители? – осторожно спросил Эдингер, – Судя по твоему разговору, не простые слуги.
– Мы сначала жили в большом замке. Вместе с папой и мамой. Только у папы была другая жена. Она не любила мою маму, но папа запретил ей нас прогонять. Меня иногда приводили в его кабинет, и он смотрел мне в глаза или просил сделать что-нибудь странное. Предметы сдвинуть или выбрать что-нибудь.
Час от часу не легче. Мальчик бастард. И как теперь узнать, откуда он на самом деле? И зачем отец проверял сына на наличие магических способностей, если он не ийет?
– Потом папина жена сказала, что папа умер, и выгнала нас. Мы ходили по деревням, искали жилье и работу. Мама шила одежду для людей, прислуживала в трактирах. Я ей помогал. А затем нас взял один барон, но мама уже сильно болела и скоро умерла. А барон оставил меня пажом. Ему понравилось, что я умею читать и вежливо разговаривать. Это он так сказал.
История получилась короткая и сбивчивая, но от этого не менее печальная. Вся жизнь ребенка уместилась в нескольких фразах.
"А потом пришел дракон и втоптал все это в грязь", – зло закончил ее Таамир и поднял глаза на ашурта. "Прости".
Санти усилием воли подавил желание со всего маху врезать дракону по немного помятой, но все равно красивой физиономии. Запоздалое раскаяние. А теперь они все ходят по краешку ножа. Надо было дать Ласти тогда его добить. Зря он остановил друга.
– Как звали твою маму? – спросил герцог у Сэмюеля.
– Жанна. Жанна Ксавье. Она была очень красивая, – грустно улыбнулся тот.
– А папу? – продолжал допытываться ашурт.
Все внимательно слушали, надеясь узнать, кем же на самом деле является вернувшийся мальчик.
– Не знаю. Мне приказали называть его милорд. Все так его называли. Даже его жена.
Приехали. Не все сидящие за столом смогли подавить вздох разочарования.
– А замок ты помнишь? – вступил в разговор Андерс.
– Очень большой. Светлый, – растерянно ответил мальчик.
– У кого были светлые замки? – перебирая в голове кандидатуры, задал вопрос герцог.
– Ни у кого, – пожав плечами, ответил за всех Тоньес.
Ничего не понятно, подумал Сантилли. Ладно, зайдем с другой стороны.
– А ты похож на папу или маму? – спросил он. Может, здесь что-нибудь прояснится.
– На маму, только волосы папины.
– Демоны, шевелим мозгами. У кого из наших были черные волосы и светлый замок? – повернулся ко всем Шон.
– А почему мы решили, что отец Сэмюеля должен быть демоном или драконом? Ведь мальчик человек, – удивилась Эджен.
Умница, сестра. Как это они упустили очевидное? Подумали, раз отец имел титул, значит, был кем-то из них. Но тогда совсем все запутывается.
– Но среди людей нет лордов, – резонно возразил ей Шон.
– Был один, – задумчиво проговорил Найири, – Только жил он давно. Черноволосый. В светлом замке. Пришелец из другого мира. Маг – чернокнижник.
Мальчик ахнул. Его отец – колдун! Как же так?
– Как давно он жил? – решил уточнить Санти, не знавший ничего похожего.
А вот Маярт, судя по вытянувшемуся лицу, вспомнил.
– Больше тысячи лет назад, – сказал он и ошарашенно уставился на мальчика.
Даже прабабушки и прадедушки мага тогда еще в проекте не было. Ничего себе! И зачем вернувшийся ждал столько веков?
– И кто же нас так осчастливил? – не сдержавшись, хмуро спросил Шон, в упор разглядывая сжавшегося подростка.
Руки Сэмюеля снова начали холодеть.
– Малыш, посмотри на меня, – попросил Санти, бросив сердитый взгляд на сидящего напротив йёвалли: "Язык придержи!"
– У меня отец тоже в своем роде колдун – чернокнижник, – сказал он.
И это было правдой. Ашурты не только славились дружбой с огнем, они знали многие темные обряды, заговоры и заклинания. Взять те же живые браслеты, которые носили они с Ласом.
– А ты? – со страхом спросил подросток, непроизвольно пытаясь высвободить руки. Веселый молодой человек ему понравился.
– Надеюсь, со временем переплюнуть его, – небрежно ответил Сантилли.
У Сэмюеля округлились глаза.
– Но это же очень плохо! – убежденно воскликнул он и удивлено непонимающе оглядел засмеявшуюся компанию.
– Сэм, ты поистине дитя природы! – герцог крепче сжал пальцы мальчика, – Вот скажи, ты боишься взять в руки нож?
– Конечно, нет, – ответил тот, не понимая, куда клонит Его Светлость.
– А если я его возьму? – Санти хитро посмотрел в серые глаза.
– Ну, смотря для чего, – осторожно проговорил Сэмюель.
– Беру назад свои слова про дитя природы, – улыбнулся герцог, – Умница. Остальное сам додумаешь или разжевать? – он склонил голову к плечу, плутовато прищурив глаз.
– Ты хочешь сказать, что эти знания можно использовать по-разному? – медленно, о чем-то размышляя, спросил мальчик.
– Еще раз умница, – похвалил его Тоньес.
– Нет, вы все выдумываете! – воскликнул Сэмюель, – Никакие вы не демоны и не чернокнижники! Они же совершенно не такие!
– А какие? – весело поинтересовалась Эджен.
– Ну, у них рога, – начал перечислять мальчик, – большие когти, ноги кривые и волосатые, пахнет изо рта и серой от них воняет просто ужасно. А еще… Что вы смеетесь? Я правду говорю! – возмутился Сэмюель.
– Никакую не правду. И совсем у меня ноги не кривые и не волосатые, – обиделась демонесса и надула губы, – Кто такую чушь выдумал?
– И зубки у меня беленькие, – писклявым голосом дополнил Шон, вызвав новую волну смеха.
– А вот насчет рогов я бы задумался, – неожиданно подал голос Сах.
– Ты на что намекаешь? – нехорошо прищурив глаза, повернулась к ийет демонесса.
– Я… э… извиняюсь, – растерялся тот, – я не вас имел в виду, а вообще. Есть же жены, которые мужьям наставляют рога.
– Развесистые, – давясь смехом, проговорил Шон и уткнулся в ладони.
– И кто из нас тут такой рогатый? – поинтересовался Шали.
– Граф, ну кто же сознается? – лениво протянул Маярт, побалтывая вином в бокале.
– Да, тебе это не грозит, – смеясь, сказал Найири, – Холостяки у нас безрогими ходят. Малыш, ты нас отлично повеселил. И откуда такие исчерпывающие знания?
– Все об этом знают, – насупился Сэмюель.
– Одни мы отстали от жизни. Герцог, посмотри, у тебя хвост не вырос? – развеселился вовсю Тоньес.
– Бантик хочешь привязать? – откликнулся Санти.
– Так ты герцог? – поразился мальчик, во все глаза рассматривая ашурта, – И совсем не похож.
За столом грянул взрыв хохота.
– Поверь, малыш, это не самый основной его недостаток, – невнятно из ладоней произнес Шон.
– А какой основной? – совсем растерялся Сэмюель.
– Он – демон! – замогильным голосом проговорил йёвалли, поднимая перекошенное лицо.
– Тебе надо подрабатывать на кладбище, – поморщившись, посоветовал Таамир, – пугать впечатлительных и доверчивых старушек.
Все снова рассмеялись. Сэмюель фыркнул и вдруг решительно потребовал:
– Докажи!
– Испугаешься, – презрительно хмыкнул Сантилли.
– Нет! – отрезал мальчик, прямо глядя ему в глаза.
Султан напрягся, вспомнив свою реакцию, когда он узнал, кем на самом деле являются его гости, но он не учел гибкую психику подростка, подсознательно ждущего любого чуда, пусть даже самого невероятного и страшного.
Герцог, не торопясь, с шелестом развернул багровые крылья. Мальчик восхищенно ахнул. Высвободил свои руки и осторожно провел пальцами по теплой шершавой коже, вспыхивающей разноцветными искрами.
– Как огоньки, – восторженно прошептал он и попробовал поймать в ладонь одну из них. Светящаяся точка легко выскользнула и скатилась вниз, мелькнув на прощанье коротеньким хвостиком пламени. Паж машинально проследил за ней глазами и привстал, пытаясь увидеть, куда она потом денется.
– Хвоста нет, – серьезно сообщил Сантилли.
– А как ты поворачиваешь? – удивился Сэмюель.
– С помощью крыльев, – пояснил ашурт.
Все, затаив дыхание, следили за разговором. Было бы невероятным везением, если бы мальчик так захотел жить, что забыл бы про то, зачем он сюда пришел. А пришел он мстить, это было очевидно. Он долго сомневался, мучился, метался между жизнью и смертью, но простить не смог. И вернулся. И теперь все зависит от того, как и что они скажут и сделают. Но жизнь решила внести свои коррективы.
Эджен, увлекшись разговором, сначала не обратила внимания на странное подергивание юбки, но когда по нежной коже проскребли коготки, она, досадливо поморщившись, глянула вниз и забыла, как дышать. Не закричала она только потому, что ей с детства буквально вдалбливали в голову, что принцесса не должна терять самообладание ни при каких обстоятельствах. Все-таки светская выучка много значит.
– Мне визжать или нет? – брезгливо подняв руки и расширив глаза от страха, еле выговорила она, – Мне визжать или нет? Тони. Тони! Тони! Я сейчас завизжу. Мама.
Муж быстро перевел глаза вниз. На коленях жены сидела здоровенная рыжая крыса и, растопырив веером усы, принюхивалась к запахам, доносившимся со стола.
– Сиди спокойно, – тихо проговорил Тоньес, – сейчас уберу.
– Нет, – остановил его, привставший Ласайента, – Я сам. Он чужих не любит. Может укусить.
– Лас, забери этого крысюка, – сквозь зубы, сердито приказал Санти и крикнул в зал, – Расти, ты никого не потерял?
Среди дэмов пробежал ветерок волнения, потом один из них завертелся на месте, что-то выискивая на столе, а потом и под столом. Послышались недоуменные возгласы. Ласайента уже огибал стол, когда пасюк решил, что раз здесь ему не подают, надо идти за едой самому. Он, несмотря на объемистое пузо, легко вспрыгнул на стол. Эджен судорожно перевела дыхание, на ощупь нашла мужа и медленно стала забираться к нему на колени, не сводя глаз с сидящей столбиком среди тарелок крысы, по-хозяйски поводящей носом. Тоньес подхватил жену, усадил ее и, бережно укутав в шаль, стал что-то смешливо шептать ей на ухо. Эджен прижалась к нему и быстро поджала ноги, положив их на свой стул.
Рашид был поражен до глубины души. Никогда бы не подумал, что эта отчаянная девушка, так бесстрашно бросающаяся в бой с неизвестным противником, испугается толстой крысы. Да еще и ручной, скорее всего.
– Еська! – чертыхнулся Лас, – сиди на месте, гад, – и быстро повернул назад, потому что пасюк решил его не слушаться (не хозяин – не командуй) и стал пробираться между тарелок в сторону Сах Ира.
– Крыса, крыса, крыса, – весело позвал ийет, потирая пальцами и подманивая ее, как собаку.
Найири и Рашид аккуратно убрали руки со стола, чтобы не мешать охоте. Андерс, откинувшись на спинку стула, хмуро смотрел, как сын осторожно протянул ладонь вниз и постучал пальцами по столу.
– Мясо ему дай, – азартно посоветовал Сах.
– Лас, дай ему яду и побольше, – невнятно добавила Эджен, обхватив шею мужа, – Эта гадость еще там?
– Там, куда ж ей деться, – с интересом присматриваясь к действию, ответил Шон, – сейчас моего брата будет грызть.
Девушка застонала и передернула плечами. Тоньес успокаивающе погладил ее по спине. Пасюк, наконец, определился с выбором направления и побежал по руке принца, чуть не сорвавшись на середине (Сах и Сэмюель дружно негромко ахнули, переживая за зверя).
– Чуть в тарелку не шмякнулся, – прокомментировал Сах Ир.
– Боги! – пробормотала Эджен, сильнее прижимаясь к мужу и крепче обхватывая его за шею. Найири приподнял бровь и многозначительно улыбнулся Тоньесу. Тот не сдержал ответную веселую ухмылку, обнимая жену. Эдингер, смешно сморщив нос, наблюдал, как крыс, проскальзывая лапками по шелку рубахи, забрался на плечо и спрятался под волосы Ласайенты, высунув наружу нос. Подбежавшего хозяина встретил упитанный зад питомца, торчащий из-под золотой волнистой шевелюры принца.
– Фу, гадость, – сморщился Шон, когда рыжий хвост, изогнувшись, обвил подбородок Ласа. Принц, скосив глаза вниз, дунул на него, но хвост пополз вверх к губам.
– Что там? – боязливо спросила Эджен и на свою беду рискнула поддаться женскому любопытству.
– Убери это немедленно! – все-таки взвизгнула она, – Мамочки, какая дрянь! Ласти, прекрати это немедленно, мне сейчас плохо станет!
– А я что делаю? – возмутился демон, пытаясь выцарапать крысу из-под волос. Пасюк оказался скользким и вертким.
– Осторожно, – предупредил хозяин, приплясывая рядом, – не порань.
– Я сейчас сам твоим чудом займусь, – пригрозил Сантилли, – если ты в течении пяти секунд не уберешь его отсюда!
– Да, милорд, сейчас, – засуетился покрасневший дэм.
Но пасюку Лас понравился, и он, недолго думая, проскользнул под ворот рубахи.
– Демоны ада, – с чувством выругался принц, выгибаясь все телом.
Пасюк задействовал все имеющиеся в наличии коготки, чтобы с комфортом сползти вниз по спине йёвалли. Это фраза произвела на Андерса поистине неизгладимое впечатление. Его девочка ругается, как простой солдат! То, что он сам неоднократно употреблял это выражение, Повелитель как-то выпустил из виду.
Тут у Сантилли лопнуло терпение и он, резко поднявшись со стула, направился к другу, на ходу сворачивая крылья. Сэмюель не знал, на что смотреть. На ловлю крысы или на то, как тает в воздухе прекрасное чудо. Победило последнее. Пасюков он уже видел, а чудес в его жизни еще не было.
Расти засуетился сильнее, опасаясь потерять любимца. Эдингер, оперевшись локтем на стол, старался сохранить серьезное выражение лица, потирая переносицу двумя пальцами. Он переглянулся с Шоном и Маяртом, и все трое, не сговариваясь, заулыбались, а потом начали беззвучно смеяться. Шали, закусив губу, следил, как герцог, выдернув таки из-за пояса Ласа, перебросил его через голову друга и кинул на стул.
