Текст книги "Начало пути"
Автор книги: Александр Бромов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 29 страниц)
"К дьяволу ашурта!", – раздраженно подумал Таамир и стал стаскивать с себя сапоги. Паж, дрожа, переминался рядом, поджимая замерзшие пальцы ног, и терпеливо ждал, когда Повелитель разденется. Мальчик громко вскрикнул и чуть не задохнулся от горячей воды, когда дракон схватил его за руку и вместе с ним рухнул в бассейн.
– Т-терпи! – строго приказал Ин Чу и вылил на губку весь мыльный раствор, решив не мелочиться.
Как Таамир не упал, когда нес согретого и отмытого подростка обратно, только богам известно. Дракона совсем развезло, а пажа разморило после горячей ванны, но он все еще оставался холодным, хоть уже и не дрожал так сильно.
– М-маленький мой, – пьяно говорил ему Таамир, устраивая рядом с собой и старательно закутывая в одеяло, – с-совсем закченел. С-счас с-согреш-шься.
Он нащупал кинжал в нише изголовья и резанул по запястью.
– Пей, – дракон властно прижал руку к губам мальчика, не обращая внимания на то, что пачкает кровью дорогое белье, – Пей, это п-пможет.
Глаза закрывались, но Таамир упорно их открывал, следя, чтобы драгоценная влага попадала по назначению. Но спиртное, насыщенный день и тяжелая ночь брали свое, и веки, наконец, сомкнулись. У него еще хватило сил отбросить ненужный теперь кинжал и закрыть рану на руке. "На корабле! Всем спать!" – строго приказал он и провалился в сон.
Насколько хорошо дракону было вчера, настолько плохо ему было сегодня, если не хуже. Судя по всему, за ночь у него во рту перегадили все кошки дворца, дворцовых окрестностей и всех соседних миров, не забыв всей стаей попрыгать по груди, попинать его по голове и поорать в уши. А судя по доносившимся шорохам, они никуда и не уходили. Голове досталось почему-то больше всего, и теперь, судя по ощущениям, такой необходимый для мыслительного процесса орган, как мозг, находился в состоянии желеобразной массы, размазанной тонким слоем по подушке.
– Брысь! – не открывая глаз, сипло велел дракон, но кошки зашебуршали еще интенсивнее. Скребущийся звук и собственный голос отозвались режущей болью, пробурившей всю черепную коробку насквозь. Адский бур вращался внутри, наматывая на себя мысли, чувства и почему-то еще и глаза. Дракон поморщился и терпеливо переждал приступ.
Палуба же наоборот вела себя спокойно и пристойно, не пытаясь вывернуться из-под драконьей спины. Это радовало и настораживало одновременно. "Мы в порту?", – удивился Таамир, с трудом собрав расползающиеся мысли. И эти твари сразу воспользовались остановкой, чтобы пробраться на любимый клипер, его гордость, и устроить здесь свою оргию. "Всех гнать в три шеи! Нет, в четыре! – сам себя поправил Ин Чу и возмутился, – Повелитель я или нет?"
Он отлично помнил, что вчера корабль попал в сильный шторм. Качало так, что на ногах невозможно было удержаться. Но убей боги, перед этим в памяти зиял чудовищный провал. В "Перекрестке" он неплохо провел время за бутылочкой вина. Под конец хозяин раздобрился и присел к нему за столик, и они чудесно поговорили о жизни и вообще порассуждали о многих интересных вещах. Например, о… ну, не важно. А он неплохой парень, этот Тимми, хоть и оборотень. Даже до двери проводил и пожелал счастливого пути. Зачем-то еще и сопровождение предлагал. И кого? Каких-то типов на этих вонючих орущих полуповозках, полу-ни-пойми-что. Ну, их к дьяволу! Что он, дорогу домой не найдет?
Мысли вроде бы собрались в одном месте, осталось каким-то образом обклеить их осколками черепной коробки и обмотать для надежности, так как чертовы кошки раздавили ее на сотни маленьких осколков, и растащили по всей каюте. Долго они еще будут скрестись? Он же велел их прогнать! Кругом одни бездельники! Все приходиться делать самому.
Дракон с трудом поднял тяжелую руку и уронил ее на лоб. Тот, что удивительно, оказался на месте как и все остальное. Вот и славно, не придется тратить время, чтобы все это собрать. Сейчас мы бодренько встанем и устроим небольшие учения для ленивых слуг. Расплодили на его "Стремительном" всякую нечисть, гаденыши! Всех гнать в двадцать четыре шеи, с раздражением думал Повелитель, ворочаясь в постели. Да что ж такое мешает встать-то, в конце концов?
Дракон перевалился на правый бок, животом ощутив нечто мягкое и теплое, зато спине сразу стало холодно. Перебросив руку со лба вперед, он ощупал это и признал свой собственный халат. Прекрасно! Таамир потянул его на себя, но там уже кто-то был! Его вещь одел неизвестно кто, а он, хозяин, должен лежать тут и мерзнуть! Черт знает, что здесь творится! Дракон редко ругался грязными словами, только тогда, когда эмоции перехлестывали через край, хотя в последнее время это случалось довольно часто. Но чертей, вредных каверзных и вонючих тварей, он старался не трогать. Потом не отвяжешься. И все ашурт виноват!
Таамиру надоело теребить халат вслепую, и он с трудом разлепил один глаз. Приглушенный солнечный свет, пробивающийся сквозь задернутый полог кровати, воспользовался моментом, чтобы забраться куда-то под глазное яблоко и вогнать туда свое ядовитое жало.
Чтоб ты…! Больно-то как! Повелитель зажмурился, потом кое-как проморгался, вытер слезы и рискнул открыть сразу оба глаза. Боль тут же приветливо постучалась в них. Таамир посмотрел на мир через приоткрытые щелки, как в бойницы, и почти ничего не увидел кроме чего-то черного. Морщась от рези во лбу и висках, удивленный дракон на ощупь определил, что это волосы. Шелковистые какие! И кто это у нас такой хорошенький? Ин Чу с наслаждением пропустил мягкие пряди сквозь пальцы и заворчал от удовольствия. Блаженство! Новенький? А почему он не помнит? Давай знакомиться, милый мой.
Лучше бы он этого не делал. Несколько мгновений Повелитель смотрел в собственные серые глаза, пока не вспомнил, кому они принадлежат на самом деле. Они с мальчиком шарахнулись друг от друга одновременно. У дракона, не смотря на отсутствие опыта, получилось лучше. Ему-то ничего не мешало. Абсолютно.
Таамир опомнился первым, сгреб полы халата и рывком подтянул его к себе. Паж испуганно вскрикнул и уперся ногами в постель, вцепившись руками в подушку, на которую успел забраться, как на спасительный островок в море безумия. Но это помогло мало, ноги в теплых носках проскользили по шелковой простыне, и он так и подъехал к дракону. Повелитель внимательно всмотрелся в бледное лицо с прилипшими от пота к высокому лбу волосами. "Боги, я сошел с ума?"
– Ты живой? – требовательно спросил Таамир.
Мальчишка только часто дышал, глядя на него расширенными от ужаса глазами.
– Живой, – задумчиво констатировал Ин Чу, ощутив на лице его теплое дыхание, и тряхнул головой, приводя мысли в порядок.
А вот этого не надо было делать ни в коем случае. Дракон с глухим стоном обхватил многострадальную голову, разваливавшуюся на куски от нестерпимой боли и повалился на кровать, подтягивая к животу ноги. Вот дьявольщина-то! Где же он так приложился вчера? А нигде. Таамир пусть бессвязными обрывками, но вспомнил эту ночь. Правда, легче не стало, только еще хуже. Он сам вернул мальчишку, согрев его и напоив своей кровью.
Повелитель почти ничего не знал о вернувшихся из-за грани, считая все это очередной сказкой. И вот теперь эта сказка сидит у него на кровати в его собственном халате и глядит на него глазами, полными ужаса и ненависти. Как говорит Сантилли? Потрясающе! К дьяволу ашурта?! Сколько можно о нем думать?
Входная дверь хлопнула. О, кошки решили уйти? Да какие, к чертям, кошки? Скорей всего, это слуги убирали в комнате. Как же он вчера напился так? В хлам.
"Ох, моя голова, – мысленно простонал дракон, – Что ж тебе так плохо-то?".
Он приподнялся на вытянутых руках и мутными глазами посмотрел на подростка, снова вжавшегося в угол.
– И что мне с тобой делать? – через силу спросил дракон.
Мальчик не успел ответить, даже если бы и захотел, потому что полог отдернули, и вечерний свет ударил Повелителю прямо в лицо, усиливая утихнувшую было резь. Таамир постарался закрыть глаза ладонью и одновременно рассмотреть наглеца.
– Убью, – прохрипел он, прекрасно понимая, что никто из слуг так сделать не осмелится.
– Проспался? – голос Эдингера был сух и неприветлив.
– Ты уже ушел, – огрызнулся суверен, в душе радуясь, что тот остался, и в то же время досадуя, что друг видит его в таком виде.
– Зашел попрощаться, милорд, – официально сообщил помощник.
И в самом деле, Эдингер был одет в простой синий камзол, застегнутый на все пуговицы, из рукавов которого виднелись манжеты белой рубахи. Черные облегающие брюки заправлены в высокие сапоги. В руках дракон держал дорожный плащ тоже черного цвета.
– Ну, и катись, – разозлился Таамир, – плакать не стану.
И тут Эдингер увидел забившегося в угол пажа, судорожно стискивающего у горла воротник зеленого махрового халата с гербом Ин Чу на левой стороне. Что-то не так было в этом испуганном мальчике с растрепанными иссиня черными волнистыми волосами. Дело даже не в том, что он был не знаком. Эдингер не особо интересовался гаремом Повелителя, чтобы знать всех его постояльцев. Он снова пристально вгляделся в лицо подростка, и, наконец, понял, что тот не до конца принадлежит этому миру. Дракон медленно сел на кровать и выпустил из руки полог, не сводя глаз с того, что так искусно притворялось человеком.
– Откуда здесь это? – свистящим шепотом спросил Эдингер, напугав мальчика еще больше, – Ты что наделал, идиот?
Таамир поднял голову, сфокусировал взгляд на друге.
– Следи за словами, помощничек, – угрожающе проговорил он.
– Я-то слежу, – взорвался советник, – А вот какого дьявола ты творишь? Ты вообще понимаешь, что делаешь?
– Не ори, – простонал Повелитель, хватаясь на глаза и лоб, чтобы ослабить вернувшуюся боль.
– Допился, пьяница. Повелитель чертов, – Эдингер уже гремел у стола графином с водой.
– Не ругайся при ребенке, – как можно высокомернее сказал Таамир, в то же время понимая, как жалко он сейчас выглядит. Ну и дьявол с этим! Лишь бы голова прошла.
Эдингер сунул ему под нос стакан с мутной резко пахнущей жидкостью. Повелитель дернулся, но помощник, не щадя больного с похмелья дракона, чуть ли не силой влил в него лекарство, пообещав, что сейчас полегчает. Голова отпадет? Да, тогда поистине сразу станет легче.
– Милорд, – подал голос мальчик, – отпустите меня. Пожалуйста, милорд.
Он с мольбой и страхом смотрел на Таамира и начал медленно опускать ногу с кровати.
– Куда? – Таамир, не глядя, быстро выбросив руку вперед, поймал полу халата и потянул ее на себя.
Паж взвизгнул, как девчонка, и рванулся в сторону, пронзительно крича:
– Не надо, милорд, нет!
– Да я ничего тебе не сделаю, – тоже закричал раздраженный Таамир, морщась от боли, – Ты можешь просто подождать? Спокойно, – последнее слово он уже говорил больше для себя, чем для мальчика, – Тихо и спокойно.
Эдингер выдернул ткань из пальцев суверена и прижал подростка к себе.
– Ему нельзя причинять боль! – стараясь говорить спокойно, пояснил советник Повелителю, поглаживая вздрагивающую спину мальчика.
– Успокойся, – он провел по гладким волосам и проговорил негромко и ласково, – он ничего тебе не сделает. Я не дам ему. Ты меня слышишь, малыш?
– Я не хочу. Не хочу, – и паж заплакал, уткнувшись лицом в грудь Эдингера, – Забери меня отсюда. Ты же можешь. Можешь? Да? – мальчик поднял голову и с надеждой посмотрел на дракона, – Забери меня от него. Я много умею. Я служил в замке. Меня даже читать научили.
– Тише, малыш. Тише, – продолжал уговаривать его Эдингер, – Я сейчас тебе кое-что объясню, а ты будешь внимательно и, главное, спокойно слушать. Постарайся понять то, что я тебе буду говорить. Хорошо?
Паж вытер слезы рукавом и кивнул, и Эдингер запоздало увидел кровь, размазанную по его шее и воротнику халата. Молодец, Таамир! Удалой дракон Ин Чу. Царственный придурок. Послушай тоже, тебе будет полезно узнать кое-что новое для себя.
Эдингер помолчал, собираясь с мыслями. С чего же начать? Можно сразу с главного: понимаешь, малыш, ты умер. Да, это будет именно то, что надо. Дракон усмехнулся и начал:
– Ты когда-нибудь слышал о вернувшихся?
Паж отрицательно покачал головой и с опаской покосился на Таамира, понемногу приходящего в себя.
– Это может быть кто угодно, в основном демоны, но люди и драконы тоже иногда возвращаются. Для этого необходимо их позвать. По настоящему, понимаешь? Надо очень сильно захотеть этого. Очень сильно. До боли, которая сильнее жизни и даже смерти. Так, что сам не сможешь жить без того, кого зовешь, – дракон, не замечая, сжал руку мальчика.
Позвать, так, чтобы она услышала его и вернулась. И простила того, кто стал причиной ее смерти. Маленькая моя! Боги, пусть она услышит меня! Вот же сидит одна из оживших страшных сказок, которые так любила рассказывать на ночь маленькому барону старая нянька.
Он все сделает по-другому, все исправит. Она должна понять и полюбить. Чем-то же взял ее ашурт, хотя ни такого богатства, ни такой власти у него не было и нет. Не своей же нищетой он ее очаровал. Обаятельный мерзавец. Что он тогда сказал? Что же он тогда сказал? Эдингер мучительно вспоминал и никак не мог вспомнить слова, которые когда-то выкрикнул ему Сантилли в порыве гнева. Что-то про то, что надо делать. Никак не вспомнить.
Паж пошевелился, невольно тревожа мысли дракона и возвращая его в реальный мир. Тот машинально поцеловал его в висок, как когда-то в давно забытом детстве делал отец, и встретился взглядом с Таамиром, внимательно его слушающим. Эдингер, не торопясь, со значением проскользил глазами по обнаженной фигуре Повелителя, вызвав кривую усмешку последнего.
– А дальше, – прошептал паж, – ты зовешь, зовешь, а этот кто-то не приходит. Я тоже звал маму и ничего.
Таамир опустил глаза. У мальчика было много причин вернуться и отомстить тому, кто причинил ему, беззащитному ребенку такую боль. По сути, дракон обрек его на медленную мучительную гибель. А теперь пришла расплата за прежние грехи. Пришла и смотрит на него серыми, не по-детски взрослыми глазами, обещая все, что угодно, кроме жизни. Ладно, будем встречать свою смерть во всеоружии или хотя бы в штанах. И Повелитель, стараясь не делать лишних и неосторожных движений, сполз с кровати и пошел одеваться.
Эдингер с трудом подавил желание треснуть по царственному голому заду, желательно хорошо пропаренной розгой. Жаль, что в детстве королей не порют, но ведь никогда не поздно начать?
Будем при параде, с мысленным смешком решил Таамир, доставая из шкафа гардеробной один из лучших камзолов. Облегчим жизнь похоронной команде. По крайней мере, обряжать его на погребальный костер не придется. Да Повелитель и сам не любил, когда к нему прикасались чужие руки. А вот он никогда не задумывался о том, а приятно ли другим, когда он прикасается к ним. Хотя и так было ясно, что они не пребывали в великом восторге. Да уж. Таамир со злостью бросил камзол на стул, стоящий тут же у стены, и начал одеваться.
Паж проводил Повелителя настороженным взглядом, сильнее прижавшись к Эдингеру. Странно, что он поверил вот так сразу и безоговорочно. Но кто их поймет, эти сущности, чем они там руководствуются при выборе решения. Необычно, но вернувшийся ощущался сейчас как совершенно живой и нормальный ребенок, только испуганный и ищущий защиты. Успокоился?
Эдингер опустил глаза. Мальчик ожидающе смотрел на него, и дракон понял, что за размышлениями потерял нить объяснения.
– А если не получается позвать? – требовательно спросил паж и дракон с облегчением вспомнил, на чем остановился.
– И еще нужно, чтобы тот, кого зовут, хотел вернуться. Иногда они рождаются вновь, растут, как обычные дети, постепенно вспоминая себя прошлого. Но в таком случае личность все равно меняется, ведь они уже прожили какую-то часть другой жизни. И их еще надо найти среди обычных людей. А еще реже случается так, что ушедший не попадает на Равнины Счастья. Он вроде бы умер, но остался за гранью, отделяющей мир живых от мира мертвых, и не может попасть ни туда, ни сюда. Тела уже нет, а душа есть и не может обрести покоя.
– Почему? – прошептал мальчик, слушавший Эдингера с широко открытыми глазами.
– По разным причинам, – пожал плечами дракон, – но умерший должен тоже очень хотеть возвратиться, чтобы доделать неоконченное или отомстить, – последнее он сказал специально для Таамира, чтоб тот задумался, в конце концов, и пересмотрел некоторые взгляды на свою жизнь.
– Зачем ты мне это рассказываешь? – спохватился паж, уже начиная догадываться, и постепенно бледнея.
И Эдингер почувствовал, как холоднеют пальцы рук мальчика, и он словно начинает "уплывать", теряя связь с этим миром.
– Ты мне обещал. Вспомни, что ты мне обещал? – дракон стал аккуратно разминать тонкие пальцы.
А ручки-то у нас не крестьянские, ручки-то у нас дворянские. Изящные кисти, отточенные движения, плавная речь. Кто же твои родители, малыш? Почему потомок аристократичного рода вынужден работать прислугой в захудалом замке?
– Выслушать. Спокойно, – мальчик запнулся, потому что рядом на кровать сел Таамир и, небрежно бросив на пол черные сапоги, стал обуваться.
А Повелитель-то у нас как разрядился! В пух и прах. Весь в темно-вишневом с позолотой, беленькая шелковая рубашечка с дорогими кружевами. Хочет произвести впечатление? Ну-ну. Уже произвел.
– И понять, – напомнил Эдингер и выразительно посмотрел на суверена. "Понять".
– Я – вернувшийся? – с тревогой спросил мальчик, – Я умер?
– Ты – вернувшийся. И ты жив, – проворчал Таамир, натягивая сапог и притопывая им, и продолжил, как ни в чем не бывало, – Сегодня праздник у ашуртов. Предлагаю прогуляться.
– Ты уже прогулялся, – хмуро напомнил Эдингер, – Может, хватит?
– Там должен быть маг, – произнес Повелитель, надев второй сапог и принимаясь его шнуровать, – И если я напьюсь, – Таамир посмотрел с иронией на друга, – есть ты, который приведет меня в чувство. Совесть моя недремлющая.
Они поиграли в "кто-кого-переглядит", потом, не сговариваясь, перевели взгляды на разом сжавшегося подростка.
– Не бойся, я не трону тебя, – успокоил мальчика Повелитель, – И давай, наконец-то, познакомимся. Вот это Эдингер, мой, надеюсь, советник. Меня ты знаешь, а вот мы тебя нет.
– Сэмюель Ксавье, – нехотя представился паж.
– Кто? – синхронно спросили драконы и недоумевающее уставились друг на друга. Мальчик повторил.
– Что за имя? – озадаченно проговорил Эдингер, – Кто ж тебя так назвал, малыш?
– Мама. А что не так? – теперь настала очередь пажа удивляться.
– И кто наша мама? – спросил Таамир, с любопытством разглядывая подростка.
Тот растерянно перевел взгляд с одного дракона на другого и пожал плечами:
– Я не помню, – и тут губы его задрожали.
– Так, спокойно, малыш. Все делаем быстро, – Эдингер подошел к лестнице и крикнул, – Кетрин!
Помощник знает его прислугу, а сам хозяин нет. "Весело живем, – с раздражением подумал Таамир. Не знаю, кто за мной бардак прибирает". Мальчик снова сжался, с напряжением следя за Повелителем. Тот встал и отошел к камину, чтобы лишний раз не нервировать вернувшегося, и принялся резкими движениями пересталять на мраморной полке изящные безделушки. Дожил, в собственном доме должен ходить на цыпочках.
Эдингер, не дождавшись ответа, начал спускаться и столкнулся с запыхавшейся служанкой. Та испуганно охнула и присела в низком реверансе.
– Одежду для мальчика, – приказал дракон.
– Уже принесли, – пролепетала девушка.
– Так чего ждем, милая? Немедленно сюда.
Кетрин метнулась вниз и быстро вернулась со стопочкой аккуратно сложенного нарядного платья.
– Я не знала, что надо, и выбрала покрасивее, – боясь поднять глаза на дракона, быстро произнесла она.
– Умничка, – похвалил ее Эдингер и забрал одежду, – Найди еще курточку потеплее.
– Где? – растерялась девушка.
– Не знаю, – пожал плечами советник и добавил абсолютно серьезно, – В гареме. Или ограбь кого-нибудь.
– Хорошо, – опешившая служанка, машинально поправила волосы и быстро спустилась вниз.
– Ты чему прислугу учишь? – возмутился Повелитель.
– Быстро выполнять приказы, – невозмутимо отпарировал Эдингер и положил вещи рядом с Сэмюелем, – Одевайся, малыш.
Пока они разбирались с пуговицами, ремнями и новым для Сэмюеля способом шнуровки, Кетрин принесла теплую шерстяную куртку и нерешительно протянула ее Эдингеру.
– Ограбила? – деловито поинтересовался дракон, придирчиво разглядывая бывшего пажа.
– Попросила, – с неожиданным вызовом ответила девушка и испуганно замолчала.
– Молодец, – снова похвалил ее Эдингер, – Заработала поцелуй, – и сделал вид, что хочет обнять ее.
– Ой! – вскрикнула служанка, схватилась за щечку и испуганной птичкой выпорхнула из комнаты.
Таамир с нарастающим удивлением смотрел на своего расшалившегося советника.
– Не знаю даже, – в раздумье проговорил он, – на пользу тебе пошло столь близкое общение с ашуртом или нет?
– Будем надеяться, что не во вред, – отозвался помощник, – Открывай портал, мой Повелитель, – и он склонил голову.
– Давно бы так, – высокомерно бросил король, – а то…, – но уточнять не стал, его и так поняли.
А внутри Эдингера все пело, она должна услышать! Он вспомнил, о чем говорил Сантилли. Все для нее. Все для своей единственной женщины. Не любой каприз и прихоть. Нет. Не то, что он считает нужным, а то, что помогает любимой почувствовать его любовь, понять, как он любит ее. Не заставлять, не навязывать, а дать свободу. Свободу выбора. Нельзя требовать и подчинять, это убивает любовь. Если любишь, то всегда будешь радоваться пути, который выбрало дорогое для тебя существо. Или, по крайней мере, примешь его и поддержишь. Как ашурт принял дорогу Ласайенты и помогает ему пройти по ней. Все для своей любви! Как просто и сложно одновременно. Сколько времени он потерял, чтобы понять такую простую истину. Нельзя причинять боль! Спасибо тебе, Сэмюель! Ты уже не зря пришел в этот мир. Ты уже оказал неоценимую помощь. "Я безмерно благодарен тебе, малыш!"
Ненужный дорожный плащ остался сиротливо висеть на спинке стула, куда небрежно бросил его Эдингер.
