Текст книги "И никто, кроме нас. Спасти адмирала Макарова."

Автор книги: Александр Михайловский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 39 страниц)

   – Значит так, товарищ старший лейтенант Рагуленко, ну или если хочешь Слон. С завтрашнего дня выходим на торговый маршрут Сан-Франциско – Токио и помаленьку начинаем врубаться в местные разборки. Вот тебе флешка, там все правила призового права.... Поскольку мы под андреевским флагом, то имеем право, утопить или захватить любую лоханку, везущую в Японию военную контрабанду. Если будут вопросы, то связывайся. Вертолет лучше оставь в покое, надо будет сказать Карпенко, что бы их пока втянули в ангар. Нечего всяким встречным и поперечным на него глазеть, рано, насмотрятся еще. Для дальней разведки будем поднимать вертушку с "Быстрого", который будет двигаться чуть поодаль, она и будет наводить вас на цель. Высаживаешься с катера, в зависимости от размеров корабля бери одно или два отделения. Грубости к гражданским не допускать, все должно быть предельно вежливо. Форму одевайте повседневную, черную, поверх спасжилеты обязательно. Камуфляжем и боевым гримом никого не пугать, еще наиграетесь в индейцев. Самое главное, постарайтесь никого не убить, это плохо влияет на репутацию. Сказать чего хочешь?

   Я почесал затылок, – овартщ майор, а что, если эти распрекрасные жирные купцы не захотят останавливаться?

   – Тогда у тебя будет сто процентов уверенности, что он везет какую-то гадость и тогда твоя задача взять его на абордаж подобно сомалийским пиратам из нашего времени. При отсутствии вооруженного сопротивления, "Трибуц" не будет применять свое вооружение.

   – Ну, это мы могем, тренировались. – я плотоядно оскалился, – А попробовать все это в реальном бою, просто всю жизнь мечтал. Товарищ майор, а как будет насчет трофеев?

   – Гражданских грабить запрещаю, – резко отозвался Новиков– в случае боестолкновений карманы убитых врагов в вашем распоряжении. А из-за грабежа мирных моряков ихняя пресса поднимет столько вони, что мало не покажется. А нам этого не надо, так что и без трофеев перебьетесь. Не ради трофеев служите, в конце концов. Орлы, блин!

   – Не орлы, а слоны! – я назидательно поднял палец вверх, – причем, во вполне себе посудной лавке. Завтра попробуем, как это резвиться от всей души без оглядки на ООН и Гаагский суд.

   – Не очень-то там резвись, – остудил меня майор– все должно быть в рамках призового права, согласно конвенций, до предела изящно и по протоколу, чтоб не один юрист и носа не подточил. А это кровопийцы пострашнее комаров. Кстати в ближайшее время получищь усиление, два отделения с "Бутомы" и два с "Вилкова", в том числе и моих головорезов. Так что будет у тебя то ли недорота, то ли сверхвзвод.

   Потом майор построил мой взвод, задал моим слонам несколько вопросов, проверил снаряжение, но, кажется, увидел то, чего хотел и остался доволен. Быстро попрощался и в ранних сумерках убыл на свой "Вилков". Значит, завтра!

   1 марта 1904 года. 17-30 по местному времени.

   Тихий океан, 40 гр. СШ, 158 гр. ВД.

   БДК «Николай Вилков»

   Павел Павлович Одинцов.

   Вот тебе бабушка и "товарищ особист, капитан первого ранга Ким"!? А ведь надо было обратить внимание на первую фразу, которую он мне сказал при встрече: – "нас предупредили...", – стало быть, более менее осмысленно товарищ Ким действует только по готовой программе. А в нестандартной ситуации теряется как кролик перед удавом, да и не мудрено, такие приключения могут случиться только раз в жизни. Придется его мотивировать, если получится, а не получится, тогда уж, не знаю, как быть, офицеров контрразведки с таким опытом у нас раз-два и все.... Только видно опыт не способен заменить некую особую способность, встречать неожиданность без удивленной оторопи. Вот, к примеру, прыгает на вооруженного человека тигр из кустов, один замрет на месте, другой рванет наутек, а третий, еще не поняв, что это тигр, одним движением сорвет с плеча карабин и шарахнет прямо в тигриную морду. Так и сейчас, оцепенел человек, готовой программы на данный случай у него нет. А вот лейтенанты, РТВшники молодцы, технари-технарями, а морду гаду набили. А трибунал? Как этого кадра колбасило от злобы. Посмотрел я сначала на майора Новикова, потом на кап-три Алексеева. Увидел, как он им противен и молча, положил два пальца на стол. Все, что было потом, вы знаете. и в результате через несколько минут гражданин Позников упал за борт со свернутой шеей. Быстро и гигиенично. О дальнейшем позаботятся акулы и прочие падальщики океана. Честное слово, мог бы вернуться обратно, основательно набил бы морду тому, кто его пропихнул на эти испытания.

   Вот теперь я пригласил товарища Кима для разговора, конечно и я и он понимаем, что я пока ничего не буду решать. Но сейчас мне нужно составить общее впечатление в частном порядке. Ну а потом Совет Командиров, вынесет свой приговор.

   А вот кстати и он, вошел тихо, стоит молча.

   – Садись, Максим Оскарович, не стесняйся... – я указал на стул. – Мы, с товарищами, долго думали, какой бы участок работы тебе поручить.

   На раскосом лице капитана первого ранга впервые появилось выражение интереса, – Ну и, Павел Павлович, что же вы решили?

   – То, что осталось от "Тумана" больше не нуждается в вашей плотной опеке. В то же время проблема нигилистических настроений самого разнообразного толка встает перед нами крайне остро. Несколько часов назад мы ликвидировали человека призывавшего продать Россию за пригоршню американских серебренников. У нас просто не было другого выхода, на такой демарш, в такой обстановке, положено реагировать предельно жестко. Если бы вы, Максим Оскарович, вовремя остановили его истерику, то все могло пойти по другому. Но, увы, этот экзамен вы провалили. Мы, хотим дать вам второй шанс. Сейчас нас интересуют настроения в командах. Навряд ли найдется еще один такой либерально-ориентированный деятель, таких уродов меньше чем один на тысячу и чисто по статистике еще одного можно было бы встретить в офисе какой-нибудь московской корпорации, чем на боевом корабле. Меня беспокоят "красные" патриоты, какому-нибудь придурку может взбрести в голову что гражданская война это достойная цена за свержение "Проклятого Самодержавия". Никаких репрессий, это только в крайнем случае. Мы постараемся победить их убеждением, а не насилием. До Порт-Артура нам целых тринадцать суток пути, так вот, за трое суток до момента выхода в окрестности Порт-Артура у меня должен быть полный расклад по политическим симпатиям в командах и среди гражданских. Ну и, конечно, если вместо обычной болтовни сторонники поражения в империалистической войне будут готовить банальную диверсию, то не стесняйтесь немедленно пресечь это безобразие арестами. Честное слово Одинцова, публичный процесс и такую же публичную казнь я таким фигурантам гарантирую...

   – Вы что же, Павел Павлович, хотите сохранить в России монархию? – впервые за весь разговор товарищ Ким поднял на меня глаза.

   – Я, Максим Оскарович, в первую очередь хочу сохранить саму Россию. Да вы сидите, сидите! Конечно, может звучит невероятно, но с нашими возможностями вполне реально организовать бескровный и незаметный переворот сверху. Один из моих любимых писателей как-то сказал: – "Все настоящие крепости берутся только изнутри, и высший шик, чтобы защитники этого даже не заметили!" – конечно, мне в голову и в кошмарном сне не приходит сохранить нынешнюю предельно неэффективную систему. Только я, ради перемен не собираюсь поджигать страну с четырех сторон. Как мне еще ТАМ заявил один такой тип: – "...чтобы восторжествовала справедливость, я согласен и на гражданскую!", – и глазки в пол. А сам ведь в России постоянно не жил, по разным Ирландиям с Португалиями бомжевал. Короче, не позже чем через десять дней жду ваш доклад. Вместе с вами над данной темой будут работать начальники особых отделов боевых кораблей, на танкер и.о. начальника особого отдела направим бывшего вашего помощника, капитан-лейтенанта Ширшова. Только вот, простите, Максим Оскарович, но подчиняться корабельные особисты будут не вам, а своим командирам, по крайней мере, пока. Все ясно, товарищ капитан первого ранга? Тогда можете быть свободным.

   Все, ушел. Будем надеяться, что это вернет его в строй, но на всякий случай нужно подстраховаться, отдельно переговорить с особистами "Трибуца", "Быстрого", "Вилкова" и его бывшим помощником. Особенно с последним, пусть расскажет, что это за человек такой "товарищ Ким".

   1 марта 1904 года. 21-25 по местному времени.

   Тихий океан, 39 гр. СШ, 157 гр. ВД.

   Кают-компания БПК «Адмирал Трибуц»

   Присутствуют:

   Капитан 1-го ранга Карпенко Сергей Сергеевич – командир БПК «Адмирал Трибуц» (командующий корабельной группы)

   Капитан 2-го ранга Дроздов Степан Александрович – старший офицер БПК «Адмирал Трибуц» (начальник штаба корабельной группы)

   Капитан 2-го ранга Леонов Александр Васильевич – командир БЧ-1 БПК «Адмирал Трибуц» (флагманский штурман корабельной группы)

   Капитан 1-го ранга Иванов Михаил Васильевич – командир эсминца «Быстрый»

   Капитан 2-го ранга Ольшанский Петр Сергеевич – командир БДК «Николай Вилков»

   Капитан 3-го ранга Кротов Степан Алексеевич – 2-й штурман БПК «Адмирал Трибуц» (в.р.и.о. командира танкера «Борис Бутома»)

   Капитан первого ранга Карпенко подозвал всех присутствующих к столу, на котором была расстелена большая карта Северо-Западной части Тихого океана.

   – Товарищи офицеры, завтра утром наши корабли спустятся до тридцать пятой широты, и развернутся курсом на запад. Для большего охвата акватории предлагаю вести активную воздушную разведку. При этом вертолетам будет запрещено сближаться с обнаруженными судами и демаскировать себя. Резервные посадочные площадки можно оборудовать и на танкере и на БДК.

   – Сергей Сергеевич, ... – загудел зуммер переговорного устройства, и то, что хотел сказать старший офицер "Трибуца" капитан второго ранга Дроздов, ныне исполняющий обязанности начальника штаба корабельной группы так и осталось неизвестным.

   Капитан первого ранга Карпенко взял трубку.

   – Да?! – недовольно отозвался он, – Карпенко у аппарата! – еще минуты две он внимательно слушал, потом положил трубку.

   – Из рубки доложили, что видят на радаре, примерно двадцать миль на юго-восток от нас, крупную цель, движущуюся на запад со скоростью двадцать узлов. Рояль, товарищи, причем полированный! Степан Александрович, – он обратился к своему старшему офицеру, – так кажется, выражаются в ваших любимых романах из серии альтернативной истории про приятные неожиданности?

   – Так-то, так, Сергей Сергеевич, но с чего вы взяли, что эта неожиданность для нас приятная? – удивился старший офицер.

   – Да, да... – вступил в разговор капитан второго ранга Леонов, командир БЧ-1 и главный штурман "Трибуца". – Ну, пассажирское или грузопассажирское судно, чисто грузовые суда и в наше время с такими скоростями не ходили, скорее всего, линия Сиэттл – Нагасаки, или Сиэттл – Шанхай, нам-то от нег какое счастье? С пассажирскими судами лучше не связываться, греха не оберешься.

   – Не понимаете вы, товарищи, простой истины. Суда, в том числе и нейтральные досматривать будем и в дальнейшем. При обнаружении военной контрабанды мы должны их либо потопить, либо законвоировать в Порт-Артур. Конвоировать есть смысл только те суда, которые везут достаточно ценный груз, и при этом развивают не менее шестнадцати узлов крейсерской скорости. Команды с потопленных судов мы обязаны снимать. Во первых, здесь еще не практикуется потопление гражданских судов вместе с командой, год на дворе не пятнадцатый и не сорок второй. Во вторых, посреди океана шлюпки не являются надежным средством спасения. Теперь насчет снятия команд с потопленных кораблей, встает вопрос, куда их девать? На "Трибуц", "Вилков" или "Бутому", ну его на фиг! Причем тридцать три раза. А законвоированный пассажирский лайнер сразу снимает эту проблему. Потом на траверзе Нагасаки или при входе в Желтое море отпустим на все четыре стороны. Возражения есть?

   – Нет, Сергей Сергеевич, все правильно, не подумал я... – капитан второго ранга подошел к переговорному устройству. – Рубка, координаты цели, скорость и направление движения? – потом, выслушав ответ, примерно минуту проводил на листе бумаги какие-то вычисления. – Мы пересечем их курс через час пятнадцать час двадцать, для успешного перехвата желательно увеличить скорость до двадцати трех узлов, иначе придется догонять.

   – Степан Александрович, – командир "Трибуца" обратился к своему старшему офицеру, – идите пожалуйста в рубку и руководите перехватом. И вызовите туда этого старлея морпехов, Рагуленко. Хочу перед делом с ним поговорить. А вы, товарищи офицеры, – Карпенко повернулся к командирам "Быстрого", "Вилкова" и к и.о. командира "Бутомы", – немедленно отправляйтесь на свои корабли, пока наш Степан Александрович не пришпорил коней. Держите пока прежний курс, а как закончим с лайнером, мы вас найдем. За старшего в группе остается командир эсминца "Быстрый" капитан первого ранга Иванов Михаил Васильевич. Все свободны.

   Минут через пять в рубку вошел подтянутый и свежевыбритый старший лейтенант Рагуленко, и только покрасневшие глаза с густыми тенями под ними показывали в каком напряжении он находился все последние сутки, как, впрочем, и все остальные офицеры.

   – Здравия желаю товарищ капитан первого ранга, вызывали?

   – Товарищ старший лейтенант, для вас и ваших ребят есть работа, причем непыльная и по специальности. Через час с небольшим, мы должны перехватить неизвестный, скорее всего, пассажирский пароход. Ваша задача, высадиться на борт, провести досмотр и убедить капитана следовать за нами. Объясните ему, что его кораблю ничего не угрожает, просто он будет принимать к себе на борт команды потопленных нами судов, перевозящих контрабанду. В конце рейда мы его отпустим. Вам все понятно?

   – Высадка на борт в ночное время, не хило однако, товарищ капитан первого ранга. Но если так надо – сделаем, и высадимся и убедим... Разрешите идти, готовиться?

   – Идите, товарищ старший лейтенант, за десять минут до начала операции вас известят.

   – Ну, вот и все, Александр Васильевич, – обратился Карпенко к своему штурману, когда старший лейтенант вышел, – Началось. Так что давайте перехватим эту цель, а сразу после перехвата повернем на запад. С учетом этого, необходимо еще раз просчитать маршрут по этапам, и расставить контрольные точки. Не забывайте, четырнадцатого утром надо быть у Порт-Артура.

   1 марта 1904 года. 22-45 по местному времени.

   Тихий океан, 38 гр. СШ, 158 гр. ВД.

   БПК «Адмирал Трибуц»

   старший лейтенант Морской пехоты Сергей Рагуленко (Слон).

   В ночной тьме ярко освещенные надстройки пассажирского парохода были видны издалека. Напротив, наш "Трибуц" крался во тьме подобно воину краснокожих. Ну, конечно, слово "крался" это легкое преувеличение для корабля развивающего двадцать пять узлов. Просто, капитан первого ранга Карпенко приказал задействовать режим жесточайшей внешней светомаскировки. Особой необходимости в этом нет, поскольку догнать любую местную посудину мы способны и так, но лучше не устраивать долгих гонок – надо беречь ресурс механизмов.

   Командир "Трибуца", старший штурман и я, стоим на левом крыле мостика. Внизу, возле катера уже собирается весь мой взвод. Яркий, бело-голубой луч прожектора внезапно уперся в невысокую надстройку парохода, скользнул по мостику, и прошелся вдоль борта. Наверное, сейчас в его рубке вахтенный офицер трет кулаком внезапно ослепшие глаза. Одновременно на нашем корабле зажглось дежурное освещение. На пароходе должны были четко видеть нарисованный на вертолетном ангаре андреевский флаг.

   – Не хулиганить! – бросил через плечо капитан первого ранга Карпенко, – Степан Александрович, прикажите передать приказ лечь в дрейф и принять досмотровую партию.

   С борта "Трибуца" часто заморгал, имитирующий ратьеровский фонарь, мощный светодиодный прожектор. Вместо ответа или остановки пароход начал разворот влево, пытаясь скрыться бегством. Наш прожектор высветил полощущийся за его кормой звездно-полосатый "матрас".

   – Им что там, этим янки, что совсем жить надоело?! – Карпенко выругался той самой специфической военно-морской руганью, на которую наш флот горазд еще со времен Петра Великого. – Ну-ка передай-ка нашему Андрею Николаевичу, разрыв одного зенитного снаряда в кабельтове-двух прямо перед носом! Командир БЧ-2 он или нет?!

   Первая сто миллиметровка сверкнула яркой вспышкой выстрела и через пару секунд, прямо по носу парохода, распустился, ослепительный в ночи, цветок разрыва. Пароход в ответ заморгал ратьеровским фонарем и начал сбрасывать ход.

   – То-то, же! – Карпенко повернулся ко мне, – давай всех твоих ребят на левый борт, катер спускать не будем, ошвартуемся борт к борту, благо погода нас балует.

   Швартовка корабля к кораблю в открытом море, даже при хорошей погоде дело непростое, даже можно сказать ювелирное. Наша задача при этом, одним прыжком перемахнуть на чужой борт, что крайне сложно. В свое время я много тренировал своих парней. Мой взгляд упал на надвигающиеся мачты парохода... да, этот антиквариат имел три мачты и весь необходимый рангоут и такелаж для того что бы нести на них полное парусное вооружение. Какая ерунда лезет в голову.

   Прыгать с борта на борт... авантюра, честное слово авантюра, но это только на тот случай если америкосы не будут принимать брошенные швартовы. В противном случае лучше не рисковать, ошвартуемся и перейдем с борта на борт по трапу, тихо и мирно.

   Что самое удивительное, каскадерствовать нам не пришлось. Видно разорвавшийся прямо по курсу снаряд выбил из голов племянников дяди Сэма всю дурь вместе с остатками сна. Сблизились, дождались, пока янкесы сбросят кранцы, а затем ошвартовались. Подали трап и мы быстро, но без особой суеты, проследовали на борт американского парохода. Три пары я сразу направил в низы, чтобы никому не пришло в голову внезапно дать полный ход. Еще две пары направились вместе со мной в рубку, а одну пару направил искать радиорубку, которая вполне может быть на грузопассажирском пакетботе, остальные морпехи рассыпались по палубе, имея задачей не допустить праздного хождения по ней.

   В рубке выяснилось, что сей доисторический раритет, древний как дерьмо динозавра даже для этих времен, гордо называется "Принцесса Солнца". Спущен на воду в 1882 году в Англии, на всем известной верфи на реке Клайд. Восемнадцать лет отходил на атлантических линиях под другим именем, но четыре года назад сменил владельца, название и порт приписки с Нью-Йорка, на Сан-Франциско. Все это мне изложил уже очухавшийся от шока вахтенный офицер. В самой середине объяснений в рубку ввалился капитан. Мистер Сэм Роберт Ирвин Голдсмит, были заспаны, кое-как одеты и ужасно раздражены.... Они хотели объяснений.... Ну, я ему, на ломанном английском, и выдал "объяснения"....

   – Мистер, вы дерьмо! И ваш вахтенный офицер дерьмо! Каким местом он думал, когда пытался скрыться от военного корабля? Он же поставил под угрозу жизнь и здоровье ваших пассажиров.... Не жалко себя, так пожалейте хотя бы их! Чего ради нужна была вся эта авантюра с бегством? – Так, у капитана забегали по сторонам его маленькие глазенки на жирной рыжей морде, а бакенбарды кажется, даже взмокли от пота. Так, ну-ка, вахтенный притащил списки пассажиров... писано, как и положено в эти времена от руки, хорошим каллиграфическим почерком опытного писаря. Четыреста двадцать один пассажир первого класса, сто девяносто восемь второго.... третьего вообще нет.... Опаньки, думаю я, в таком случае может быть вместо пассажиров третьего класса груз? – Грузовой манифест давай! – Говорю я вахтенному, а тот стоит и только глазами хлопает.... По морде я его, конечно бить не стал, а просто кликнул с палубы еще две пары из резерва, и послал их в трюма, посмотреть чего они там прячут. Наверняка компактное, срочное и очень дорогое, раз отправили не трампом, а быстроходным грузопассажирским рейсом.

   – Тащ старший лейтенант, вот... – сержант Цыпа, которого я послал проверить трюм, притащил какой-то ящик. Открываю.... Сюрприз! Блин, да это же полевой телефон, может даже самый первый из серийных. Ну не помню я, когда их начали выпускать, но уже на русско-японской их кажется уже применяли.

   – Ну, Цыпа, и много там этого добра?

   – Штабеля до потолка, тащ старший лейтенант. А еще мотки провода и ящики побольше... А в грузовых трюмах ящики вообще большие, метра три в длину и полтора в высоту и ширину. Штук десять будет.

   – Ну, мистер – повернулся я к капитану, – как ты это объяснишь? Давай-ка сюда грузовой манифест. Быстро! Или ты хочешь, что бы мои парни перетряхнули всю твою галошу?!

   – Тащ старший лейтенант, – вмешался в разговор мой сержант, – а может мы сами посмотрим, в его каюте, там наверняка есть сейф. Пластит на замок и все, тип-топ.

   Цыпа как всегда проявляет ненужную инициативу, – Отставить, игры в медвежатников, на то у нас начальство есть, – я поправил гарнитуру рации, и вызвал "Трибуц" – На связи Слон, обнаружил груз армейских полевых телефонов, и еще какую-то хрень в ящиках. Что там – непонятно. С грузовым манифестом капитан не мычит, не телится.

   – Слушай старлей, – ответил Карпенко, – ты там лишнюю инициативу не проявляй, сейчас подойдет мой старший, он с этим капитаном разберется, в белых перчатках.

   – Ну, мистер Голдсмит, писец тебе, – говорю я капитану, – придет кавторанг Дроздов и петь тебе до конца жизни тонким голосом. – Во блин, зеваю, спать охота, сил нет, после такого нервного дня еще и ночная смена. А на палубе какой-то шум и гам... вылезли наверх растревоженные мистеры и их миссис. Правда, наверное, из-за сурового вида моих ребят, права пока никто не качает. А шум поднялся из-за одного довольно моложавого мужчинки. Понять не могу, кто он такой, и чего хочет от моих ребят.

   – Сержант. – Оборачиваюсь к Цыпе, – охраняй капитана, к приходу Дроздова, он должен быть жив, здоров и невредим! Ясно? А я пойду, разберусь с тем типом, что пристает к ребятам.

   Подхожу ближе к источнику шума, мужик-то, кажется, корреспондент, по крайней мере блокнот с карандашом налицо. Что поделаешь, мобильные фотоаппараты и диктофоны еще не изобрели. Жаль, язык я знаю лишь с пятого на десятое.

   – Старший лейтенант Рагуленко, ваши документы, – представляюсь, блин, получилось как у мента. Американец протягивает паспорт, фотографии в паспорте конечно нет, прогресс не дошел, читаю Джон Гриффит Чейни... уж не предок ли он тому упитанному поросенку, что был вице-президентом при Бушике-младшем. А так эта фамилия мне ничего не говорит. Послал запрос на "Трибуц", их замполит большой любитель истории, если этот корреспондент, где-то засветился, то на компе замподушам есть на него данные. А тем временем этот самый Джон Чейни быстро – быстро чиркает что то в блокноте. На войну значит ехал, что характерно к японцам, освещать их борьбу против русских варваров. Ну, мы вам еще покажем русских варваров.... Вызов с "Трибуца", на связи опять Карпенко, – Ну что ты за человек, старлей? Ты хоть знаешь, кто тебе попался? Джон Гриффит Чейни это настоящая фамилия Джека Лондона. Ты, деревня, знаешь кто такой Джек Лондон?

   – О, Yes! – видно корреспондент тоже что-то услышал из слов Карпенко, – Jack London, Yes!

   – В общем, старлей, узнай, чего он хочет? – Карпенко хмыкнул, – Только его нам и не хватало!

   – Интервью хочет, товарищ капитан первого ранга.

   – Ну, товарищ Слон, вот и дай ему интервью! – Карпенко закашлялся, – Хотя нет, отставить! Ты дашь, потом концов не найдем!

   – Товарищ капитан первого ранга, он вашего интервью хочет....

   – Вот это номер, развели тут журналистов. Деваться от них некуда, ты сюда, а они за тобой. – примерно минуту капитан первого ранга молчал, – Хочет, перехочет, это еще надо посмотреть какой он Джек Лондон. Ответь ему стандартным "No comment" и отправь пинком в каюту, сны досматривать, не до него сейчас. Да, вот еще что, придай, моему, старшему одно отделение, и оставь там на него все дела. Остальные пусть отдыхают, и ты тоже. Но, короче, молодец! Рукопожатие перед строем!

   Так, отключил я связь, млять, японский городовой, что-то еще не так... какой то....

   – А-а-а-пчхи! – ну точно, рядовой Иванюта, весь в соплях и чихает, гад, на меня и Джека Лондона впридачу.

   – Боец! Ах ты ... сын! Ты на кого начхал, на своего командира? Бегом в санчасть на "Трибуц" и пока не будешь абсолютно здоров, на глаза не показывайся! Цыпа, чтоб тебя ... зае...ли! Почему у тебя больной боец в деле?! Хочешь, чтобы он тут всех подряд перезаразил, и своих и чужих. Короче мое неудовольствие тебе, с занесением в грудную клетку. После задания получишь!

   Вот, втык я дал по самое "не хочу", и оставил на пакетботе Цыпу, вместе с его отделением, остальных отправил спать. Тем временем пришел Дроздов и принял у меня заботы об этой "Принцессе Солнца". Мистеров и миссис банально разогнали по их каютам, объяснив, что никто их топить или брать в плен не собирается, просто на корабле обнаружена военная контрабанда, и необходимо оформить некоторые формальности.

   2 марта 1904 года. 08-05 по местному времени.

   Тихий океан, 34 гр. СШ, 157 гр. ВД.

   БДК «Николай Вилков»

   Павел Павлович Одинцов.

   Утреннее солнце разбросало по поверхности океана мириады солнечных зайчиков. Идем кильватерной колонной. Скорость полная, шестнадцать узлов. Прямо перед нами движется эта самая "Принцесса Солнца". Капитан Голдсмит, узнав, что, в связи с невозможностью перегрузки военного груза на борт наших кораблей, его корабль будет отконвоирован в Порт-Артур или Дальний, моментально вышел из себя. Дело чуть было не дошло до стрельбы и мордобоя, старшему офицеру "Трибуца" кое-как удалось уладить ситуацию, заявив, что если не будет оказываться сопротивление, то жизни и свободе пассажиров и членов команды ничего не угрожает. В Порт-Артуре же дело "Принцессы Солнца" будет рассмотрено призовым судом и даже может быть судно будет отпущено в знак доброй воли русского командования к правительству САСШ. Капитан удалился с мостика, оглашая окрестности самыми замысловатыми проклятиями на головы русских, японцев, президента Рузвельта и заверяя всех, что больше никогда и ни за что он не свяжется с военной контрабандой.

   Теперь телефонное оборудование, кабеля, прожектора поплывут в Порт-Артур, где станут неплохим подспорьем для русской армии. Но самое главное, это лежащие на дне трюмов десять больших деревянных ящиков. В каждом из них находился новенький станок по нарезке ружейных стволов. Этому подарку обрадуются и в Туле и в Ижевске, да и новый завод на Дальнем востоке можно будет построить. Конечно, эти станки завод не делают, но кто знает, как карта ляжет.

   3 марта 1904 года. 13-15 по местному времени.

   Тихий океан, 32 гр. СШ, 151 гр. ВД.

   БПК «Адмирал Трибуц»

   Вот уже почти сутки океан оставался девственно-чистым, ни дымка на горизонте, ни отметки на радаре. Вчера, около полудня, мирно разошлись со встречным трампом примерно на три-четыре тысячи тонн, идущим под американским "матрасом". Его даже не стали досматривать, и на глаз было видно, что он идет в балласте. Корабельная группа по-прежнему, сохраняет шестнадцатиузловый ход. Капитан первого ранга Карпенко решил, не придерживаться первоначального графика, и потратить все сэкономленное время на охоту за грузовозами в Восточно-Китайском море. Там их курс будет перпендикулярен нашему и перехватывать их будет гораздо легче. Да и движение там куда оживленнее.

   К борту "Трибуца" причалил катер с "Вилкова". По трапу взбежал старший офицер БДК, капитан третьего ранга Алексеев. Откозыряв встретившему его на палубе вахтенному офицеру, он быстрым шагом направился к командирской каюте.

   – Добрый день, Сергей Сергеевич, разрешите...

   – Входите, Валериан Григорьевич. Не очень-то он и добрый, уже почти сутки на горизонте ни одной заразы.

   – Мы тут с Петром Сергеевичем закончили инвентаризацию всего того, что нам загрузили во Владике интенданты. – Старший помощник с "Вилкова" достал из кармана флешку, – короче, товарищ капитан первого ранга, – широко улыбнулся Алексеев. – Тысяча и одна ночь плюс пещера Аладдина.... Ведь полный реестр загруженных на борт боеприпасов и запчастей находился у начальника штаба флота на "Варяге" и нам пришлось, комиссионно, вместе с лейтенантом Шубиным и Павлом Павловичем, вскрывать каждый контейнер по отдельности. Двое суток адской работы. Но зато теперь нам известно все про наши резервные ресурсы.

   – Интересно, – Карпенко вставил флешку в свой ноутбук. – Этот, что ли файл, который "Инвентаризация"?

   – Угу, Сергей Сергеевич, открывайте, открывайте... не пожалеете.

   Капитан первого ранга Карпенко открыл файл, секунду смотрел на первые строчки непонимающими глазами, потом коротко выругался, – ... ... ..., Валериан Григорьевич, и ЭТО действительно лежит в этих контейнерах? Десять гидрореактивных подводных ракет ВА-111 "Шквал" и двенадцать электроторпед УСЭТ-80, двенадцать парогазовых торпед 53-65К... Интересно, кому понадобились эти артефакты, древние как дерьмо мамонта? Хотя по нынешним временам они самая, что ни на есть натуральная, вундервафля, это по сравнению с миной Уайтхеда.

   – Сергей Сергеевич, не сомневайтесь, лично с лейтенантом Шубиным лазили на штабель, вскрывали укупорки, все так и есть... они, родимые....

   – Да, Валериан Григорьевич, а как так могло получиться, что контейнеры с боеприпасами были загружены без обычных мер учета и безопасности? Вы же лично отвечали за погрузку.

   – Ага, привозят три контейнера, с накладной, но без описи, в накладной указано БК и масса... по 27 тонн. Где опись – у начштаба, грузи быстрее – вокзал отходит. На снаряды то бумаги заранее пришли, а это, засекретили гады.

   – Ладно, не волнуйтесь так, Валериан Григорьевич, давайте посмотрим, что у нас там с артиллерией... так снаряды для АК-130, осколочно-фугасные, полубронебойные и зенитные, вот Иванов обрадуется то, аж целых два контейнера... еще два контейнера стомиллиметровых снарядов для АК-100 и один контейнер тридцатимиллиметровых осколочно-фугасных для АК-630, так глубинные бомбы РГБ-60, богато живем

   В этот момент, зуммер корабельного переговорного устройства прервал размышления командира.

   – Да! Карпенко! Очень хорошо, сейчас буду! – Карпенко скинул файл на свой ноутбук и отдал флешку капитану третьего ранга Алексееву. – На радаре засекли, что мы догоняем какой-то корабль. Ты, это, Валериан Григорьевич, давай, двигай к себе на "Вилков", а то сейчас гонки начнутся. За инвентаризацию, благодарность вам и рукопожатие перед строем... теперь после японцев пусть приходят бритты, мы блин подождем!