Текст книги "И никто, кроме нас. Спасти адмирала Макарова."

Автор книги: Александр Михайловский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 39 страниц)

   Я взял в руки трубку, – "Аскольд", на связи "Трибуц", Карпенко, до исходного рубежа атаки двадцать кабельтовых. Будьте добры вызвать в рубку Степана Осиповича и играйте тревогу, через семь минут мы начинаем.

   Эфир ответил, – "Трибуц", на связи "Аскольд", Грамматчиков, вас понял, боевая тревога.

   – Удачи вам, Константин Александрович, и с Богом! – сказал я, а про себя подумал: – Лишь бы сдуру по своим не попали, из своих допотопных. А вообще, у нас с "Быстрым", огневой мощи как у десятка "Аскольдов". Но миссия имеет еще и воспитательную цель, показать, так "как надо", не глядя со стороны, а так сказать, непосредственно участвуя.

   – Спасибо, Сергей Сергеевич, к черту! – ответил Грамматчиков, но я уже не обращал внимания на слова, сосредотачиваясь на предстоящей задаче. Самое главное, стоит ли обстреливать позиции японских батарей. Они построены? Вооружены? Снаряжены? После некоторого размышления я решил открыть огонь при первых признаках целенаправленного шевеления на позиции. А тем временем солнце багровым шаром упало почти к самому горизонту.

   Есть! На экране ГАКа высветились одна за другой две нити минных заграждений, искать проход некогда, дежурный отряд номерных миноносцев уже двигается к выходу с внутреннего рейда. Вызываю "Аскольд"

   – "Аскольд", ваш курс ведет к опасности – прямо по курсу, в девяти кабельтовых, минное поле. будьте осторожны.

   – "Трибуц", я "Аскольд", у аппарата капитан первого ранга Грамматчиков. Вас понял!

   – "Аскольд", на связи Карпенко. Примите чуть вправо, и заткните уши. сейчас мы их будем тралить!

   Не успел Грамматчиков ничего переспросить, как "Трибуц" взял градусов на двадцать вправо и с левой установки РБУ-6000 огненными каплями, одна за другой, полетели четыре реактивные бомбы. Описав дымную дугу, они упали, подняв высокие всплески, на ничем не выделяющийся участок моря. Несколько секунд было тихо, потом с ужасным грохотом вода встала верникально.

   – "Аскольд" это "Трибуц", удалось подорвать два-три букета, – Карпенко глянул на планшет, – проход шириной примерно в кабельтов, пристраивайтесь в кильватер за "Быстрым".

   – "Трибуц", вас понял, – Грамматчиков не догадался прикрыть трубку рукой и я услышал как он говорит Макарову, – Откуда они взялись, Степан Осипович? Сунулись бы мы сюда на радостях сами, потеряли бы крейсер. Ведь там и в самом деле не меньше трех букетов, из пяти мин каждый, было...

   – Константин Александрович, не гневите Бога, будьте любезны. Он и так даровал нам сегодня куда больше, чем мы заслуживали. Для вашего же благополучия, как верноподданный Императора Всероссийского, примите к сведению "американскую" версию и везде подтверждайте. Ибо, все, что сверх того, смогу поведать вам только с личного соизволения Его Величества.

   – Как вам будет угодно, Степан Осипович, но думать то вы мне не запретите...

   – Думайте что угодно, Константин Александрович. Но, во первых, вас люди слушают, понимать надо. А во вторых, смотрите внимательно, разворошили мы осиное гнездо, вон японские миноносцы на встречу спешат.

   И в самом деле, отряд номерных японских миноносцев, уже миновал вход на внутренний рейд и начал быстро разгоняться в сторону приближающихся русских кораблей. За маленькими, сто пятидесяти тонными, корабликами потянулись длинные хвосты черного дыма. Их командир повел свой отряд прямо поверх минных полей, должно быть зная, что заграждение выставлено на куда более крупную дичь, а его миноносцы с их двухметровой осадкой никак не смогут потревожить выставленных мин. Все было бы так, но и я тоже знаю свое дело не хуже его, а может и лучше, поэтому когда японский миноносный отряд проходил минное заграждение на несколько кабельтовых южнее того места где "Трибуц" уже проделал проход, снова заработал реактивный бомбомет, на этот раз с правого борта. Карпенко повторил свой трюк с тралением, но на этот раз море над минным заграждением не было пустынно. Короче, японцы шли строем пеленга. Головной, N69, успел проскочить и отделался, можно сказать, легким испугом. Средние N67 и N68 просто исчезли, поглощенные взрывами, а концевой N70 на полном ходу врезался в стену воды, поднятую сдетонировавшими минами. Через мгновение, его полузатопленный корпус мелькнул среди пенных водоворотов на месте подрыва. Еще секунда, и о номерном миноносце N70 больше никто и никогда не услышит, кроме разве что морских археологов. Но и флагманский N69 тоже недолго радовался своей удаче, восемь кабельтовых – дистанция прямо таки пистолетная для пушек "Трибуца". Я даже не стал просить "Быстрого" включиться в работу – незачем. Будь он в чуть более удобном ракурсе, то вообще бы обошелся шесть сот тридцатым комплексом, а так АК-100, так АК-100. Очередь осколочно-фугасными снарядами и четыре разрыва в воде и один на мостике у японца. Еще одна очередь, со второго орудия, и снова накрытие. На этот раз снаряд попал в носовой торпедный аппарат. Взрыв и только густое облако черного дыма, как отлетевшая душа погибшего миноносца.

   – ... ... ..., Степан Осипович, и что вы скажете на этот раз? – по голосу было слышно, что Грамматчиков не сдерживал эмоций, – Две очереди – два накрытия, и это, заметьте, безо всякой пристрелки. А темп стрельбы? Молотят как картечницы, право дело.

   – Константин Александрович, повторю вам, то же, что и говорил ранее. Просто принимайте все как есть и не задавайте лишних вопросов, со временем привыкнете.

   -Теперь понятно, почему на нем только два орудия. По темпу стрельбы, меткости и фугасному действию снаряда они равны примерно двадцати нашим пушкам калибра шесть дюймов, то есть в артиллерийском бою этот корабль превзойдет и "Аскольд" и "Новик" вместе взятые. Я...

   – Кхе-кхе, Степан Осипович, – я был вынужден прервать столь увлекательный диалог, – Там эта маленькая мерзавка "Тацута" пытается от нас сбежать. Не могли бы вы попросить Николая Оттовича сходить и прекратить это безобразие. К югу от нас минных полей нет, путь свободен. Мы со своей стороны немного собьем ей прыть...

   – Хорошо, Сергей Сергеевич, я распоряжусь, – ответил Макаров, – я даже не буду спрашивать, как и чем вы достанете цель, которая в шестидесяти кабельтовых от вас.

   – Ерунда эти шестьдесят кабельтовых, могли бы и пушкой, но не будем, пушки пригодятся для других целей, глядите....

   За трубами "Трибуца" вспыхнуло багровое пламя. Одна за другой в темнеющее небо поднялись две ракеты зенитно-ракетного комплекса "Кинжал". Радиокомандная система наведения точно вывела их на удирающий авизо. В конце концов стрельба по скоростной морской цели это один из штатных режимов. Обе боеголовки разорвались в непосредственной окрестности котельного отделения и натворили немало дел. Изрешеченные осколками трубы и вентиляторы, лопнувшие от сотрясения паропроводы, удушливый черный дым сочащийся по палубе из огромной дыры в первой трубе. И пожар, да-да, на верхней палубе вспыхнул самый обыкновенный пожар. Скорость сразу упала узлов до четырнадцати и вскоре "Новик" смог присоединиться к забаве со своими сто двадцати миллиметровыми орудиями. Еще несколько минут, и всем стало ясно, что "Тацута" обречена. Или гибель, или плен, третьего не дано. Хулиганистые комендоры "Новика" с азартом превращали изящный кораблик в бесформенную груду железа, и к тому же пылающего от носа и до кормы.

   Тем временем "Трибуц" и "Быстрый" открыли беглую стрельбу из обеих орудий по стоящим на якоре вдоль берега большого острова, японским эсминцам, или как их тогда называли "истребителям". Кочегары в отчаянной спешке пытались разогреть холодные котлы, но у них не было шансов, потому что вместе с сто миллиметровыми снарядами "Трибуца" на японцев обрушились куда более мощные фугасные снаряды с "Быстрого". Сначала по одному, а потом и группами японские матросы начали прыгать в воду и пытаться доплыть до острова, который был от них не более чем в кабельтове. Взрывы снарядов продолжали убивать и контузить людей прямо в воде. Вскоре бегство обрело массовый характер. Японские матросы не хотели умирать стоя на якоре, когда нет возможности нанести дополнительный ущерб врагу. Картина стала напоминать артиллерийский расстрел безоружных.

   – Дробь стрельбе! – я понял, что с миноносцами покончено, и дальнейший обстрел есть лишь пустая трата снарядов, – Степан Осипович, давайте разделимся. Сейчас с "Трибуца" и "Вилкова" будет выброшен десант, который возьмет под контроль острова и утихомирит бегающих по ним японцев. А Вы на "Аскольде" вслед за десантными катерами возьмите под контроль вон те пароходы. Сдается мне, там запасы для всей эскадры Того.

   – Хорошо, Сергей Сергеевич, только вы не увлекайтесь. На стоянке еще не все японские миноносцы затонули, одна мина выпущенная полоумным самураем и... вы сами говорили что ваш корабль абсолютно безбронен.

   – Степан Осипович, мы примем меры. На те миноносцы, что не затонули, тоже будет высажен десант. В принципе, Степан Осипович, наша военно-морская работа сделана, все корабли противника выведены из строя, все дальнейшее проходит по ведомству майора Новикова. Так что, устраивайтесь поудобнее, и смотрите представление. Где вам еще покажут такой цирк?

   Несколько минут спустя, с бортов "Трибуца" и "Вилкова", было сброшено по два десантных катера. По одному катеру пошли на малые острова, прикрывающие вход на внутренний рейд. Один катер нацелился на большой остров, на котором располагались угольная станция и телеграф. А четвертый, по широкой дуге рванул к полузатопленным корпусам японских миноносцев. Вслед за катерами, нащупывая безопасный путь сонаром, на внутренний рейд вошел "Трибуц", ведя за собой "Быстрого" и "Аскольд", который сразу направился к сгрудившимся в кучу пароходам.. Вскоре с островов донеслись резкие щелчки винтовочных выстрелов из "арисак" и приглушенное татаканье автоматов. Пару раз резкой скороговоркой отметился Корд. В темнеющее на глазах небо взмыли осветительные ракеты. На юге море освещалось ярким костром по имени "Тацута". Когда матросы с "Аскольда" в шлюпках устремились к своей добыче, команды пароходов снабжения повели себя как благоразумные некомбатанты и даже пальцем не пошевелили для побега или сопротивления.

   Уже поздно ночью, в полной темноте радары "Трибуца" и "Быстрого" засекли, одиночный корабль, водоизмещением в шесть-восемь тысяч тонн приближающийся к островам Эллиот со стороны Порт-Артура. Немного подумав, адмирал Макаров направил для выяснения миноносец "Страшный", на котором только что закончились работы по радиофикации.

   14 марта 1904 года. 17-40 по местному времени.

   Окрестности маневровой базы японского флота на островах Эллиот.

   БДК «Николай Вилков»

   майор Морской пехоты Новиков.

   На палубе строй морских пехотинцев, четыре отделения, первая и вторая тактическая группы. Бойцы в "полном боевом", камуфляжи, каски, бронежилеты, из карманов разгрузок торчат снаряженные магазины сорокопятки. Лица размалеваны боевым гримом. Прохожусь вдоль строя, рядом со мной идет полковник Агапеев, на его лице ужас и сомнение одновременно. Перед строем, так же обмундированные, застыли командиры групп, лейтенант Жуков и старший сержант Бычков. Настроение брутальное. Еще раз оглядываю строй, и поднимаю руку, призывая к вниманию.

   – Товарищи бойцы! Сейчас вы пойдете в свой первый настоящий бой на этой войне. Это не полигон и не компьютерная игра, это война. А японский солдат он и в начале века был вполне серьезным противником. Они без колебаний готовы отдать свою жизнь за своего императора, так давайте же поможем им в этом. В бою будьте собраны и предельно внимательны, прикрывайте друг друга, как вас учили. Каждый японец с оружием в руках должен быть безусловно уничтожен. Исключение касается только старших офицеров, но на этих двух островах таковые вам вряд ли встретятся. Если японец бросит оружие, то уже вам решать, брать его в плен или пристрелить. Но если вы его в плен все же взяли, он неприкосновенен. Да, не забывайте контролировать свою работу, у этих узкоглазых стрекозлов есть противная привычка прикидываться мертвыми, а потом стрелять в спину. А посему не пожалейте патрона для контрольного выстрела в голову. Так, вот еще что, возможно строительство оборонительных сооружений ведется силами некомбатантов. Обращаю особое внимание, с голов гражданских лиц не должен упасть ни один волос. Ну, вот вроде и все. Удачи вам ребята, и чтоб все вернулись! С Богом! По катерам! – махнув рукой в спину бойцам, бросившимся к своим местам в катерах, я повернулся к полковнику Агапееву, – Ну-с, Александр Петрович, как вам?

   – Жутко, Александр Владимирович, – поежился тот, – уж не знаю, как вы воюете, но смотреть на ваших людей страшновато. Прямо пиратские головорезы, из авантюрных романов, Дрейк, Морган...

   – Александр Петрович, – усмехнулся я, – вы попали в точку. Именно головорезы! Когда я посылаю их на поле боя, я жду от них, что они выполнят задачу и все вернутся назад, живыми и здоровыми. А для этого им надо быстро и с гарантией убить всех вооруженных врагов. Но, довольно об этом, пойдемте вниз, на мой КП.

   – Подождите, Александр Владимирович, – Агапеев удержал меня за рукав, – а что это делают ваши люди?

   Я обернулся, на очистившейся палубе два моих сержанта-контрактника из разведгруппы закончили собирать два мини-БПЛА и теперь готовили один из них к запуску.

   – Александр Петрович, – я повернулся к Агапееву, – вы в детстве бумажных голубей запускали? Так вот это вроде тех голубей, но только побольше и с моторчиком. – в это время двигатель на БПЛА чихнул и завелся ровным гудением. Сержант размахнулся и запустил в полет "голубя-переростка".

   Полковник смотрел на эту картину, от удивления приоткрыв рот, – Александр Владимирович, и зачем это? – только и мог сказать он.

   – Идемте ко мне на командный пункт, – времени уже совершенно не оставалось, и я повлек полковника за собой, – по дороге все объясню. Видите ли, Александр Петрович, во все времена, начиная с Александра Македонского, и кончая генералом Скобелевым, полководцы мечтали увидеть поле боя с высоты птичьего полета. В наши времена эта мечта осуществилась. На каждом, с виду игрушечном, аэроплане установлен электронный глаз, который и будет передавать нам вид сверху поля боя. Эти аппараты способны держаться в воздухе три часа и улететь от места запуска на тридцать верст. Короче, нам хватит.

   В моей каюте, временно превращенной в командный пункт, на столе стояли три ноутбука. Два были из комплектов тактического управления взводами, а третий управлял полетом БПЛА. За всеми тремя ноутбуками сидели мои сержанты-контрактники из разведгруппы. Пока еще ничего не произошло, катера только стартовали. Увидев меня, они вскочил... – Товарищ майор...

   – Вольно, ребята, – я пробежался взглядом по дисплеям ноутбуков, – как обстановка?

   – Пока все по плану, товарищ майор! – отрапортовал прапорщик Нечипренко, – Канал связи с "Трибуцем" и "Быстрым" установлен и проверен. БПЛА идут по заранее запланированному маршруту, над целью будут на пять-семь минут до штурмовых групп. Движение катеров со штурмовыми группами соответствует графику.

   Ага, БПЛА прошли над японскими батареями. Та что справа от прохода, построена, но не до конца вооружена, орудия завезены, но еще не собраны. А на той, что слева еще идет заливка фундаментов и брустверов. В общем, наши корабли могут не опасаться внезапного залпа в борт, о чем я и сообщаю Карпенко. Еще раз убедившись что на батареях все спокойно... то есть, конечно, какие то личности там суетятся, но ничего страшнее "арисак" у них нет. Тратить на это корабельные снаряды чистое расточительство, тем более что в сгущающейся тьме тактическое преимущество будет полностью за моими бойцами.

   – Отлично, братцы! – я еще раз глянул на дисплеи, – Ну-ка, выведите мне картинки с камер командиров тактических групп? – ага, все смотрят куда надо – на цель, один Жуков назад оглядывается. Беру в руку гарнитуру, – Костя, ты куда вылупился, твоя цель впереди, а ты на "Вилков" оглядываешься, непорядок! Тебе до десантирования две минуты, а ты о чем думаешь? Ну-ка, быстро повернул голову куда надо! Лейтенант еще называется, вот вернешься, и выдеру как сидорову козу!

   Все, время вышло, у самого берега островов катера резко сбросили ход, через командирские аудио-каналы было слышно, как гулко загрохотали "Корды", прижимая обороняющихся к земле. А тех кто не желал прижиматься превращая в неаккуратный фарш. Там временем два других катера, с группами старшего лейтенанта Рагуленко, миновали вход на внутренний рейд и стали расходиться, один направляясь к притопленным миноносцам, а другой к большому острову. Бой вступил в свои права.

   А беспилотники, тем временем, набирая высоту, пошли вдоль островов к дальним от прохода батареям, сканируя по дороге местность. Примерно посередине и одного и другого острова в кадр попали странные сооружения, сверху похожие то ли на загоны для скота, то ли... похоже, что скот-то двуногий. Надо предупредить командиров групп, чтобы не устроили там лишней пальбы.

   На островах Хаз-Ян Дао и Су-ли Дао разгоралась перестрелка. "Корды" пока умолкли, на время перебазирования с катеров, но десант уже достиг берега, поэтому в разговор вступили "Печенеги" и РПК. Японцы живо отстреливались из "арисак", но разница была в том, что японский солдат стрелял "примерно туда", а мои бойцы, используя ПНВ, били точно в цель, отправляя воинов микадо одного за другим к предкам. В инфракрасную камеру к Жукову попал момент, когда над недостроенным орудийным бруствером, картинно, с саблей наголо, поднялся японский офицер. Секунда и на этом предке камикадзе скрестились три или четыре двухпатронные очереди. Это ребята явно от неожиданности. Офицер рухнул, как статуя Саддама, и больше не поднимался. Еще пара минут, хоть сколько-нибудь организованная оборона рухнула и бой перешел в фазу истребления бессмысленно сопротивляющихся и прочесывание позиций. Так, времени прошло всего ничего, а "Трибуц" уже миновал проход и вошел на внутренний рейд. Беспилотники тем временем дошли до концевых батарей, зафиксировали суету на огневых, примерно до взвода пехоты, и повернули в сторону большого острова. Мгновение поколебавшись, я вызвал "Быстрый", – Михаил Васильевич, вы сильно нам поможете, если немедленно нанесете огневой удар шрапне... простите зенитными, снарядами по целям три и четыре. Расход по пять-шесть снарядов на цель.

   – Нет проблем, Александр Владимирович, – ответил Иванов, посмеиваясь, я слышал, как дальше он командовал своему командиру БЧ-3, – Армен, носовая башня – цель три, кормовая башня – цель четыре, зенитными, очередь по четыре снаряда на ствол, высота подрыва пять метров. За Родину! Огонь!

   Несколько мгновений ничего не происходило, потом камера бокового обзора с одного БПЛА показала, что носовая башня эсминца бьет почти в упор по батарее на острове Су-Ли Дао, там разрыв на разрыве, облака то ли пыли то ли дыма, картина на тему, "есть ли жизнь на Марсе?". А вот кормовая, цель которой на Хаз-Ян Дао, стреляет... почти вверх, по зенитному. И тут до меня дошло, что цель слишком близко и прикрыта островом, а корабельное орудие не гаубица, на уменьшенном заряде стрелять нельзя. Чего на заводе в унитар отвесили, на том снаряд и полетит. Вот и исхитрился артиллерист "Быстрого" достать японцев через стратосферу. Снаряды летели, наверное, четыре-пять минут, но результат был тот же, цель была накрыта и утонула в облаках разрывов. Окидываю взглядом всю картину. Слон достиг своего берега по тихому и теперь, развернувшись в цепь, скрытно продвигается в направлении китайской деревни где находятся угольные склады и предполагается штаб базы. Цыпа миноносцы взял, почти, остался только один. И судя по всему он дословно выполнил мой приказ и миноносцы брал уже без японцев... Доклад, сначала Жукова, а потом и Бычкова подтвердил мою догадку, странные сооружения оказались тем, что я в них и подозревал, загонами для двуногого скота. Сделано попроще чем в ведомстве Гиммлера, но ничего, эти ребята еще учатся. Все дальнейшие действия с этими лагерями я приказал отложить до утра, а пока не оставить на этих островах ни одного живого японца.

   14 марта 1904 года. 17-55 по местному времени.

   Окрестности маневровой базы японского флота на островах Эллиот.

   БПК «Адмирал Трибуц»

   старший лейтенант Морской пехоты Сергей Рагуленко (Слон).

   – Ну, товарищи бойцы, командованием перед нами поставлена задача – захватить штаб маневровой базы. Расположен он на большом острове, а посему не отвлекаясь на прочее цели, которыми займется другие, выдвигаемся на полной скорости к оконечности мыса. При проходе разрешаю пулеметчикам немного пострелять по японцам из турельных "Громов", чтобы они не постреляли по нам из своих "арисак". Именно ради этого пулеметы и вернули с танкера на катера. Головы по дурости не подставлять и в рукопашную зря не лезть. Если какой самурай схватится за свою фамильную железку, то быстро пристрелите его и идите дальше. На все прочее наплевать – главное задание. Все ясно? Ну, тогда в катер и вперед!

   Стою на носу, сзади от меня пулеметчик, оборачиваюсь, целей пока нет, но он все равно шарит стволом по горизонту. Млять! В войну еще не наигрался? Вот будет ему сейчас война и немцы! В лицо летит соленая водяная пыль, скорость хоть далеко не полная, – всего двадцать узлов. Но и так достаточно, по воде плавает всякая дрянь, и вполне можно напороться на пустую бочку или бревно. Но, для местные моряков это , наверное, все равно цирк на воде. По правому траверзу оставляем недостроенную японскую артиллерийскую батарею. Там суетятся какие то непонятные личности в японской армейской форме. С нашего катера в их сторону летит несколько коротких очередей из "Корда", немедленно нас поддерживает катер Цыплакова. Пока мы отвлекаем внимание и японцы пытаются с нами перестреливаться, оставшаяся незамеченной группа Бычкова высаживается на берег чуть в стороне от батареи и без единого выстрела. Судя по звукам внезапно вспыхнувшей перестрелки, им удалось незаметно полуокружить батарею и сблизиться с японцами на дистанцию выстрела из подствольного гранатомета. Мы немедленно прекращаем стрельбу и растворяемся в темноте. Катер Цыплакова отворачивает влево, в сторону полузатопленных миноносцев, а нам прямо – к предполагаемому месторасположению японского штаба.

   Проходим еще с две мили и вот наша цель. Катер заблаговременно сбрасывает скорость и тихонько подходит к берегу. Ребята с матюками прыгают по колена в холодную воду. Пока шли сюда, совсем стемнело, ну так нам и надо, надвигаю на глаза ПНВ, ребята синхронно повторяют мой жест. Экипированы то мы как для самого настоящего десанта, без шуток. Для местных мы сейчас, наверное, выглядим как выходцы из ада. Почти прямо перед нами должен располагаться сигнальный пост, направляю туда пару Кисы, с командой все быстро зачистить и присоединиться к нам. Еще неизвестно, сколько их там при штабе.

   Киса с напарником исчезает в вязком зеленоватом тумане, а я веду остальную группу дальше. Туда где сейчас японцы строят телеграфную станцию и именно где-то там должен располагаться штаб.

   Ага, нашли, здесь они! Здание телеграфа пока не достроено и там никого нет, но в рыбачьей деревне чуть левее какое то подозрительное шевеление. Насколько я помню японские порядки, все китайские рыбаки, вместе с семьями, наверняка покоятся с перерезанными глотками в какой-нибудь яме неподалеку. Которую, сами же и выкопали. Что поделаешь, теорию про недочеловеков придумал совсем не Гитлер, тут она уже давненько в ходу. Ну как еще может обосновать свое превосходство маленький, но гордый островной народ перед громадной континентальной империей? Так вот только так. Особенно если эта империя временно находится в упадке, а маленькие, но гордые сидят на иностранном допинге. А тут еще одна континентальная империя нарисовалась, еще более громадная. И опять мешает маленьким, но гордым насиловать, жечь, грабить и убивать...

   Выбрасываю из головы ненужные мысли, тем более что сзади нас догнал Киса со своим альтер эго. Жестом показывает, что на посту было четверо – прикончили всех. Ну и ладно, хрен с ними. Охватываем деревню с трех сторон. В тыл к японцам посылаю пулеметчиков с "Кордом" и еще две пары снайперов. Их задача, если противник побежит в глубь острова – положить всех. Снайперы должны, в случае обнаружения офицеров – бить по ногам, что бы по возможности взять в плен. Только не верю я в это, все равно ведь зарежутся, сцуки. Подходим поближе, точно, никаких китайцев в бамбуковых шляпах, одни японские зольдатики, в их идиотских кепи. Суетятся, бегают, тащат какие-то ящики. Интересно, они что, решили, что смогут смыться с подводной лодки? Остров он и есть остров – семнадцать километров в длину и два в ширину. За пару дней выловим всех. Особенно когда предки уйдут к себе в Артур и в воздух можно будет поднять вертолеты. Ну все, дистанция пистолетная, да и японцев не так уж много, не сильно больше чем нас. Ага, понятно куда таскают эти ящики, туда в глубь острова, решили в холмах отсидеться. Значит там документы, которые пытаются спрятать. Ну, все, понеслась! Вскидываю к плечу автомат и бью короткой очередью по паре японских солдат, тащащих очередной ящик Передний согнулся пополам и рухнул на песок, а задний бросив ящик, судорожно сдергивает из-за спины свою арисаку. Ну-у нет! Вторая очередь и еще один японец отправляется на свидание со своей богиней Аматерасу. Кричу что то нечленораздельное и бегу вперед, стреляя во все что шевелится.

   Прошли всю деревню насквозь, в результате, из полусотни японцев выжил только один, предположительно офицер. Ему шальная пуля попала в правую руку и он не смог вспороть себе живот. Пожилой, матерый волчара. Остальные мертвы, в том числе и те четверо что, покончили с собой, чтобы не попасть к нам в плен. У меня один боец ранен в бедро и один в предплечье... Еще несколько – слава бронежилетам, отделались легким испугом и синяками. Ну не берет местный револьвер наш тяжелый бронежилет даже в упор. Эту истину японцам еще предстоит усвоить.

   Как закончилась стрельба начали прочесывать деревню уже по серьезному... И тут, смех и грех, в нескольких домах нашли японский походный дом терпимости. Ну не могут благородные самураи, что бы без женского общества. Ну, вот им, наверное, и выдавали сюда билетики, в порядке очереди или в качестве поощрения. Отдельно "дамы" для господ офицеров, отдельно для унтер-офицерского сословия – попроще. Основной контингент – кореянки, нахватали девок по деревням в окрестностях Чемульпо. Хотя похоже есть и несколько японок – скорее всего профессиональных шлюх. Когда стрельба началась их вышибалы наружу повыскакивали со своими револьверами, там их наши ребята и положили за компанию с остальными. А девки умнее поступили, упали на пол пластом и лежали тихо, как мыши под веником, стараясь не отсвечивать. А я вот теперь стою среди них как дурак и думаю, какими словами я об этом майору докладывать буду?

   14 марта 1904 года 21-05 по местному времени.

   Окрестности маневровой базы японского флота на островах Эллиот.

   Мостик крейсера «Баян»

   Командир "Баяна" Вирен стоял на мостике своего корабля рядом с Наместником Алексеевым. Никто не мешал их беседе, они были там только вдвоем, если не считать офицера для поручений застывшего в дальнем углу вне зоны слышимости тихого разговора. Этикет, так сказать.

   – Подходим, Ваше высокопревосходительство, – капитан первого ранга Вирен опустил бинокль, – миль пятнадцать осталось... – на горизонте метались лучи прожекторов, и изредка вспыхивали зарницы разрывов.

   – Ваше превосходительство, – донесся зычный крик сигнальщика с марсовой площадки, – миноносец на встречном курсе, сигналит...

   – Чего сигналит-то, болван? – отозвался Вирен, известный всей эскадре своим грубым отношением не только к нижним чинам, но и к младшим офицерам.

   – Позывной, дает, "Страшный", это... и еще: – "ваш курс ведет к опасности, впереди через двадцать кабельтов минное поле".

   – "Страшный", там кажется командиром капитан второго ранга Юрасовский? – наморщил лоб Наместник Алексеев, – Насколько я помню, это очень добросовестный и осмотрительный командир.

   – Вирен выдернул заглушку из переговорной трубы, – Машина стоп! Малый назад, средний назад, полный назад... – внизу, в рубке вахтенный офицер отрабатывал команды на машинном телеграфе, всех шатнуло вперед, крейсер начал ощутимо замедлять свой ход, когда скорость упала до минимума, и казалось, что сейчас корабль попятится, Вирен скомандовал, – Стоп машинам! – крейсер уже лежал в дрейфе.

   Через пятнадцать минут на мостик "Баяна" взбежал возбужденный до предела капитан второго ранга Юрасовский.

   – Здравия желаю, Ваше высокопревосходительство! – он резко остановился, увидев Наместника Алексеева, – Вы подвергли себя ужасной опасности, до кромки минного поля отсюда не больше десяти кабельтовых. Вице-адмирал Макаров прислал наш миноносец, что бы мы провели "Баян" безопасным фарватером. Тут неподалеку протралены два прохода в минных полях.

   – Кем протралены, Константин Константинович? – вмешался в разговор Вирен, – С вами не было ничего похожего на тральные суда?

   – Удивительная история, Роберт Николаевич, на подходе к японской базе головной вспомогательный крейсер сначала предупредил о минных заграждениях, потом выстрелил по нему летающими бомбами, похожими на ракеты Засядько. И что самое интересное, сразу сумел подорвать два букета. И второй раз повторил это, когда на нас строем пеленга пошли в атаку дежурные японские миноносцы, остальные-то в это время стояли на якорях без паров.

   – Ну-ка, господин капитан второго ранга, об этом поподробнее... – заинтересовался разговором Наместник Алексеев, – Я за сегодня столько занимательных рассказов прослушал, не откажусь и от вашего.

   – Ну, ваше высокопревосходительство, нам плоховато видно было, мы в строю, считай, последними шли, дальше нас только их танкер, этот "Борис Бутома". Только вот, как я разумею, этот "Трибуц" обстрелял минное заграждение точно в момент когда над ним проходили японские миноносцы. Подорвалось, кажется, три букета. Два средних в строю миноносца просто пропали, подрыв был прямо под ними, а, может, и их мины в аппаратах рванули, не знаю. Говорят шимоза штука подлая. Концевой на полном ходу влетел в столб воды от взрыва и, кажется, перевернулся. А головного они пушками взяли. Вы не смотрите, Ваше Сиятельство, что это всего лишь два орудия в башнях, но бьют они часто, как картечница Нортфельда, и точно, пристрелочных выстрелов не было, сразу пошли накрытия, причем фугасными снарядами.