Текст книги "И никто, кроме нас. Спасти адмирала Макарова."

Автор книги: Александр Михайловский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 39 страниц)

   Вот и сейчас, уже на подъезде к Порт-Артурскому вокзалу, Великий Князь все курил и думал о вчерашнем, и о том, будет ли среди встречающих сам господин Одинцов, так сказать, инкогнито как халиф Гарун аль Рашид. Вчера он коротко ввел в курс дела Михаила, но ничего не стал говорить Ольге. Зачем женщине лишние волнения?

   Михаил, стоял у него за спиной, уже затянутый в шинель и офицерскую портупею. Неизменный палаш похлопывал по голенищу сапога. Его денщик Антон, стоял в дверях купе в любую минуту готовый взяться за ручки двух огромных баулов. Вещи Александра Михайловича были уже сложены и упакованы, взамен проштрафившегося Филимона, пребывающего сейчас в Читинской кутузке, в его купе хозяйничал взятый в денщики по совету Ольги молодой гусар-ахтырец. А вот и она сама, в том же самом виде, в шляпке с вуалью, что и две недели назад на Московском вокзале в Санкт-Петербурге. Неужели прошло только две недели без одного дня, а ведь, кажется, что позади целая вечность.

   Вот вдоль реки железная дорога вышла к бухте и круто повернула влево. Карл Иванович вышел из купе, щелкнув крышкой своего брегета, – Время, Ваши Императорские высочества, подъезжаем. – За окнами вагона развернулась вся гладь Западного Бассейна внутреннего рейда Порт-Артура с панорамой Нового Города. А впереди замаячили мачты стоящих на бочках в Восточном Бассейне броненосцев. Дальнее путешествие подошло к концу, поезд дальше не пойдет, дальше только море.

   Паровоз встал на точно отведенном для этого месте. Дернулись вагоны, лязгнули буфера. Красная ковровая дорожка легла точно под подножку двери вагона Великих Князей. Гарнизонный оркестр урезал "Боже царя храни" и звуки гимна империи смешались над ликующим городом с перезвоном церковных колоколов. Пора. Великий Князь Александр Михайлович привычным жестом разгладил усы и натянул тугие перчатки. А дальше, дверь уже услужливо распахнута и он, спустившись по ступенькам, делает свой первый шаг по ковровой дорожке. Накрапывает мелкий-мелкий дождь, настолько мелкий, что воздух просто кажется заполненным водяной пылью. Перед вагоном уже выстроилась редкая цепь из лейб-кирасир и ахтырских гусар, все как положено, глаза на выкате, грудь колесом, приклады карабинов у ноги, молодцы-гвардейцы. Напротив вагона, у конца дорожки, группа встречающих. Золотое шитье адмиральских эполет и парадные треуголки. Адмирал Алексеев, вице-адмирал Макаров, были ему лично хорошо знакомы, остальных генералов и адмиралов приходилось узнавать по фотокарточкам. Вот начальник штаба эскадры контр-адмирал Михаил Павлович Молас, пользующийся репутацией удивительно светлой личности. Великий князь знал, что в ТОЙ истории Михаил Павлович должен был через три дня погибнуть вместе с вице-адмиралом Макаровым на броненосце "Петропавловск". Ну, теперь понятно этого не будет. Тут же, стоит генерал-лейтенант Роман Исидорович Кондратенко. Из газет, купленных в Мукдене, Александр Михайлович знал, что приказом Наместника он назначен временно исполняющим обязанности командующего третьим Восточно-Сибирским корпусом, вместо генерал-лейтенанта Стесселя, находящегося под следствием. Рядом с ним комендант крепости генерал-лейтенант Константин Николаевич Смирнов, и командующий крепостной артиллерией генерал майор Василий Федорович Белый. За спиной у адмиралов и генералов стояли бесчисленные капитаны первого и второго ранга, полковники и подполковники. Рядом со встречающим генералитетом, застыли ровные ряды почетного караула. Александр Михайлович чувствовал, как за правым его плечом шагает Михаил, а за левым Ольга. Оркестр стих и в наступившей тишине был слышен только тихий звук шагов.

   Навстречу Великим князьям величественно выдвинулся Наместник Алексеев, приложил руку к краю треуголки, – Здравия желаю, Ваши Императорские Высочества, какими судьбами в наши Палестины?

   – Волей Государя Императора, Евгений Иванович, и никак иначе, – Александр Михайлович стащил с руки тугую перчатку и пожал Наместнику руку, – У нас, знаете ли, была тайная и особо важная миссия.

   – И даже... – Наместник взглядом показал на Великую Княгиню Ольгу, с невозмутимым видом стоящую, перед рассматривающими ее офицерами, генералами и адмиралами.

   – О, Евгений Иванович, вы не поверите, но оказалось что это наше тайное оружие. – Фраза привела Наместника в легкое недоумение. – Видите ли, Евгений Иванович, на переправе через Байкал мы столкнулись нос к носу с очень интересными людьми. С теми самыми что в сопровождении вашего флаг-капитана Эбергарда следовали из Порт-Артура в Санкт-Петербург. Ведь Его Императорское Величество послал нас расследовать невероятно успешное дело от четырнадцатого марта. Государя Императора насторожило то, что и вы и адмирал Макаров были крайне скупы на подробности. Но вот с момента Встречи на Байкале стало ясно, что мы ехали охотиться на зайцев, а в лесу вместо зайцев нас ждал медведь. – вполголоса разговаривая, Великий Князь Александр Михайлович и Наместник Алексеев медленно шли вдоль строя почетного караула. Чуть сзади, так же перешептываясь, следовали Михаил и Ольга. Неожиданно Александр Михайлович повернулся к строю, – Скажите, Евгений Иванович, я вижу тут у каждого матроса по солдатскому кресту, это что, какие-то особенные матросы?

   – И да и нет, дорогой Александр Михайлович, – довольный Наместник ухмыльнулся в бороду, – про вчерашнее дело при Чемульпо, вы, наверное, еще не слышали? – Великий Князь отрицательно покачал головой, – Вчера утром, почти на рассвете, на траверзе Чемульпо, примерно в пятидесяти милях от берега, наши корабли возвращающиеся из крейсирования встретили четыре японских крейсера и восемь миноносцев – костяк третьей боевой эскадры японского Императорского флота. В состав нашего крейсерского отряда входили "Аскольд", "Новик", и, наверное, уже известный вам крейсер за номером "564". И хоть большую часть боевой работы провел крейсер за номером "564", но команды "Аскольда" и "Новика" тоже показали себя с наилучшей стороны, как во время крейсирования так и во время боя с японским отрядом. А один умный человек с островов Эллиота, подсказал мне не только наградить достойных, согласно спискам представленным командирами кораблей, но и составить из них почетный караул для встречи Ваших Высочеств. Он утверждал, что такая честь будет для них не меньшей наградой чем сами кресты, и вот смотрите, с каким обожанием смотрят на вас эти матросы.

   – Евгений Иванович, я понимаю вашу радость по поводу того что наши моряки откусили очередной кусок от японского флота, и так уже изрядно обглоданного. – Александр Михайлович повернулся и пошел дальше вдоль строя, – Это, скорее всего, так же обрадует и Государя Императора. Вы же знаете, как он любит Японию и японцев? Но меня интересует другое, насколько весомым было участие "Адмирала Трибуца" в этом сражении. Да-да, не удивляйтесь, мне известно, что за корабль скрывается под номером "564".

   – Александр Михайлович, поглядите вон туда, – Наместник Алексеев махнул рукой в направлении стоящих на якоре торговых пароходов под иностранными, в основном британскими флагами. – Вся эта торговая армада от киля до клотика набита военной контрабандой. И если бы не "Адмирал Трибуц", "Аскольду" с "Новиком" пришлось бы бежать, бросив все, ибо единственное преимущество, которое они имели над японским отрядом, это скорость. А наши друзья из будущего только выровняли баланс сил, тем более что условия для нанесения ими уничтожающего удара, были обеспечены "Новиком", поставившим дымовую завесу. Да и в ходе самого боя и "Аскольд" и "Новик" внесли немалый вклад в уничтожение врага. На счету "Новика", к примеру, четыре из шести уничтоженных вражеских миноносца, а также достоверно известно, что вражеский флагман "Икицусима" взорвался после попадания снарядов с "Аскольда", на счету "Аскольда", также потопление "Хасидате" и "Мацусимы". Мне кажется, что капитан первого ранга Карпенко идеально решил задачу минимального воздействия. В результате наши корабли и не подверглись чрезмерному риску, а также приобрели боевой опыт и испытали чувство победы.

   – Очень хорошо! – Великие Князья в сопровождении Наместника дошли почти до конца строя, там в самом конце стоял взвод то ли солдат, то ли матросов, которые выглядели на этом мероприятии, как взрослые среди детей решивших поиграть в войну. Подполковник, стоящий на правом фланге строя показался Великому Князю Александру Михайловичу смутно знакомым, – Точно, – подумал он, -это его фото лежит у меня в кармане. Подполковник Александр Владимирович Новиков, это он.

   – Ваши Императорские Высочества, – неожиданно официально начал Наместник, – позвольте представить вам подполковника Новикова, командира сформированной моим указанием бригады морской пехоты...

   – Здравствуйте подполковник, – Великий Князь подошел к строю и пожал протянутую руку, после чего вполголоса спросил, – А где господин Карпенко, я не видел его среди встречающих.

   – Среди этой разодетой камарильи? – переспросил Новиков, – Нет, Ваше Императорское Высочество, Сергей Сергеевич у нас человек скромный и с суконным рылом в калашный ряд не полезет. Невместно. Он встретится с вами на борту "Адмирала Трибуца", который сейчас бросил якорь на внешнем рейде, когда и если Вы пожелаете отбыть на острова Эллиотта.

   – Похвально, господин подполковник, – кивнул Александр Михайлович, – только вот с нами два взвода кавалерии: лейб-кирасиры и ахтырские гусары. Судя по тому, что я знаю об "Адмирале Трибуце", навряд ли, он сможет взять на борт лошадей?

   – Кавалерия, Ваше Императорское Высочество это интересно... Кстати, тут имеются пароходы КВЖД с командами, так что, я думаю что "Шилка" или "Харбин" могут подойти... Если его высокопревосходительство Наместник Алексеев моргнет левым глазом, все будет сделано в лучшем виде, как в пещере Али-Бабы.

   – Я моргну, – пообещал Наместник и подозвал к себе адъютанта.

   Пока Наместник шептался с адъютантом, Великий Князь Михаил, тоже заинтересованно вслушивавшийся в разговор, вдруг спросил, – Господин подполковник, а почему вы сказали, что кавалерия это тоже интересно?

   – Видите ли, Ваше Императорское Высочество, вы ведь кавалерист? – Михаил кивнул, – Так вот в учебных планах нашей бригады был пункт об отработке как взаимодействия со своей кавалерией, так и отражения атак вражеской. Но вот в чем незадача, тут в Артуре из кавалеристов только забайкальская казачья бригада, а нам известно насколько станичники недисциплинированны и болтливы. А вот ваши гвардейцы, надеюсь, смогут помочь нам в боевой учебе?

   Михаил нахмурил брови и задумался, – Наверное, да, надо будет посмотреть план ваших учений. В конце, концов, и я, и Ольга отвечаем за своих людей. Да, господин Новиков, если Я скажу вам, что хочу пройти обучение в вашей бригаде?

   Новиков пожал плечами, – Тогда я скажу Вам, Ваше Высочество, что порядки, заведенные вашим папенькой во времена Вашего детства, покажутся вам истинным курортом. Вечером вы будете падать в койку полумертвый от усталости, а утром вскакивать по звуку горна забыв, кто вы и что вы. И не будет Императорского высочества Михаила Александровича Романова, будет только курсант-поручик Михаил Романов. Но если вы выдержите все до конца, тогда вас не смогут убить в подворотне два пьяных обормота. Скажу больше, с вами не справятся и двадцать два таких оболтуса.

   – По рукам, господин подполковник, поручик Михаил Романов будет в вашем распоряжении сразу после прибытия на острова Эллиота.

   – Желаю успехов, Ваше Императорское Высочество, – Новиков перехватил заинтересованный взгляд Великой Княгине Ольги из под вуали и мысленно кивнул про себя, снова поворачиваясь к Великому Князю Александру Михайловичу, – Ваше Императорское Высочество, у меня приказ от моего начальства, взять вас всех троих под надежную охрану.

   – Господин Одинцов? – переспросил Александр Михайлович.

   – Так точно, он, – подтвердил Новиков, – Кстати, Его Высокопревосходительство Наместник в курсе, поскольку сам предложил усилить вашу охрану. И охранять вас мы должны все время, пока вы пребываете в Артуре.

   – Ну, это недолго, отмахнулся Великий Князь, сперва мы зайдем в Порт-Артурский собор, помолиться об успехе нашей и вашей миссии, а потом сразу же отбудем к вам, на острова Эллиота. – в голосе Великого Князя Александра Михайловича прозвучал металл, – Его высокопревосходительство Наместник против не будет, ибо наша главная миссия там!

   Адмиралу Алексееву осталось только с обескураженным видом пожать плечами, прямо здесь и сейчас его как бы невзначай начали оттирать от пришельцев из будущего. Конечно, Павел Павлович Одинцов человек чести, и все старые договоренности останутся в силе, только вот власть и влияние будут уже не те. Кроме того, он рассчитывал как минимум на неделю приемов и балов, когда в непринужденной обстановке можно было бы улаживать свои дела.

   28 марта 1904 года 11-15 по местному времени.

   г. Порт-Артур, набережная Нового Города у моста через реку Лунхэ.

   Молебен, или как это еще у них называется, кажется, закончился. В дверях церкви, которую тут громко называли собором, появились выходящие люди. Что хорошо, так это то, что дорога из церкви вниз, проходит по тому склону Соборной горы, что обращен к реке. Поэтому единственное место, откуда процессия может быть обстреляна, это заросшие кустарником овраги у подножия горы Перепелочная на той стороне реки.

   – Вот в чем моя забота, – думал подполковник Новиков, – как установить и закрепить контакт пусть болит голова у Одинцова, а все мои мысли о том, как бы доставить к нему драгоценные тушки Великих Князей максимально неповрежденными.

   Поэтому в самых удобных для организации засады местах еще с ночи мной выставлены секреты. Сделано это было в тот самый момент, когда была получена информация, о том что поезд Великих князей проследовал через разъезд Пуланьдянь. И вот сейчас наступил решающий момент. За те три с половиной часа, что прошли с прибытия поезда Великих Князей дождь прекратился, ветер с моря разогнал тучи, и выглянуло солнце. Беззаботная процессия спускалась с горы. Праздничный звон колоколов, весенние солнечные лучи настраивали на мирный лад, заставляли забыть о войне как самих Великих Князей и сопровождавших их офицеров, генералов и адмиралов, так и их охрану.

   Великая Княгиня Ольга спускалась по дороге под руку с генералом Кондратенко. Голубеющее в разрывах облаков небо, чириканье птиц и прочая весенняя идиллия настраивали на мирный лад. Ахтырские гусары, в своих ярких желто-коричневых доломанах, придавали процессии элемент праздничности. После прослушанной службы настроение Великой Княгини улучшилось, и, выходя из церкви, она не стала опускать вуаль на лицо. Да и зачем, ведь ласковый весенний ветерок так приятно обдувает разгоряченное лицо, совсем не сравнить с холодной утренней моросью на вокзале. Генерал что-то говорил, но Великая Княгиня не вслушивалась, но вот его слова начали потихоньку проникать в сознание.

   – Ваше Императорское Высочество, посмотрите, какие странные и смешные эти американские солдаты... – Кондратенко показал влево, вниз по склону, где опустившись на одно колено, застыли в неподвижности фигуры, обряженные в странные зеленые балахоны свободного покроя. Оружие эти бойцы держали наизготовку, все их внимание было сосредоточено на дороге, проходящей под горой вдоль реки, так что Великая Княгиня видела только их затылки обтянутые зелеными капюшонами, а ей вдруг жутко захотелось увидеть их лица, хотя бы одно лицо. Обычное женское любопытство? Может быть? Но в это время, один из них, наблюдавший противоположный берег реки в бинокль, поднял руку, призывая к вниманию.

   – Тихо генерал! – Великая Княгиня Ольга остановилась и внимательно всмотрелась туда, куда был направлен его бинокль. Примерно в полутора сотнях саженей, на том берегу реки, в одном из небольших овражков, изрезавших подножие горы Перепелочная, зашевелились покрыты молодой листвой кусты, подходящие почти к самой железнодорожной насыпи. Потом на поросший травой откос сначала вылетела винтовка, а затем двое солдат, в таких же зеленых балахонах, выволокли прилично одетого и отчаянно упирающегося молодого господина, с завернутой за спину под невероятным углом рукой. Еще секунда и господин был уложен лицом в траву, а его руки скованы за спиной. Призывающая ко вниманию рука медленно опустилась.

   Неожиданно Великая Княгиня окликнула ближайшую фигуру в балахоне, – Эй, солдат!

   К ней обернулось лицо молодого парня, выкрашенное зеленой краской в цвет травы и перечеркнутое наискось несколькими черными полосами. Чуть насмешливо прищурив левый глаз, боец козырнул двумя пальцами, по польски, потом постучал себя по левому плечу, – Ваше Императорское Высочество, – донесся до нее полушепот, – не солдат – прапорщик. А сейчас простите – служба...

   От неожиданности Кондратенко дернулся и перекрестился, – Свят, свят, нечистая сила! – а вот Великой Княгине Ольге вдруг стало стыдно, из чистого ребячества она отвлекла от службы человека, который оберегал и ее жизнь тоже.

   – Вот, генерал, а вы говорили – странные и смешные, – сзади неслышно подошел Великий Князь Михаил, который оказывается тоже слышал их разговор. – скорее уж, опасные и ужасные, – он немного помолчал, – для наших врагов. Тот тип с винтовкой, наверняка, хотел поприветствовать нас небольшим салютом, а то что-то слишком много Романовых развелось на свете. – Михаил прищурился, на глаз измеряя расстояние, – До него ведь было не более полутора сотен саженей, и не будь там секрета невидимок, он успел бы расстрелять по нам не одну обойму и спокойно скрыться, пока охрана бежала бы в обход через мост. И не важно что у него там за винтовка, британский Ли-Энфилд, русская трехлинейка, германский Маузер девяносто восьмого года или японская Арисака, совершенно неважно. При обилии в нашей процессии очень важных персон он обязательно в кого-нибудь бы попал...

   Великая Княгиня Ольга привстала на цыпочки, чтобы прошептать прямо в ухо брата, – Мишкин, я читала, что у Них Там это самый модный способ охоты на Важных Персон, вроде нас с тобой. Так что, ничего удивительно, что этот вариант был в первую очередь предусмотрен нашими друзьями.

   – Даже так?! – так же шепотом ответил Михаил, – Тогда нечего тут толпиться и изображать из себя мишени, вдруг этот тип далеко не единственный. Быстро, но без паники отходим на запасные позиции. А вам, генерал, – он повернулся к Кондратенко, – скажу, что прямо перед нашим отъездом мой брат получил копию телеграммы. Телеграфировал напрямую генерал-адмиралу, известный вам мой кузен Кирилл Владимирович. В этой телеграмме пересказывались заслуживающие доверия свидетельства очевидца с крейсера "Аскольд", о том что рота этих солдат в течении трех четвертей часа полностью вырезала, другого слова не найти, японский гарнизон островов Эллиота, который превышал их почти пятнадцатикратно. Исходя из этого, МЫ считаем, – в этом "МЫ" явственно прорезались нотки Наследника Престола и второго человека в Империи, – что раз уж вас назначили командующим корпусом, который пока находится в резерве, то просто настоятельно необходимо собрать охотничьи команды со всех полков и направить их для обучения на острова Эллиота. Вопрос о программе их обучения я решу сам с подполковником Новиковым. О чем, кстати, с первой же оказией, доложу своему венценосному брату.

   – Будет исполнено, Ваше Императорское Высочество, – козырнув, генерал-лейтенант Кондратенко отошел в сторону, взмахом руки подзывая к себе адъютанта

   – Мишкин, – Ольга снова шепнула на ухо своему брату, – не слишком ли ты...

   – Самоуверен?! – продолжил тот, – Нет, после Байкала, пока вы с Сандро занимались политикой, я тоже не терял времени даром. Только мой интерес лежал в чисто военной сфере, ибо политика, дорогая сестренка, это не мое. Одна из тех вещей, которую я почерпнул из написанного и просмотренного это важность разведки, в том числе и полковой. А наши охотничьи команды, как раз соответствуют их разведротам. Если за тот месяц-полтора что остались до начала большой войны на суше, наши охотники успеют хоть чему-нибудь научиться, так это будет просто замечательно. А я уверен, что научатся, и даже очень многому...

   Так, за разговорами, Великие Князья и сопровождающие их Очень Важные Лица, спустились до самого моста. Что самое интересное, что Великий Князь Александр Михайлович, поглощенный сугубо профессиональной беседой с вице-адмиралом Макаровым, даже и не заметил коллизии с поимкой таинственного стрелка. Как, впрочем, и большинство прочих господ в расшитых золотом парадных мундирах.

   У самого моста к набережной был пришвартован большой катер не от мира сего, возле которого уже собралась кучка людей. Но в центре внимания был не катер, а безобразный скандал, который благоухал вокруг всеми миазмами арийской спеси, ибо его эпицентром была Елена Вольдемаровна Берг. Ее визгливый голос далеко разносился вокруг, – Русская свинья, я научу тебя почтительности и уважению... – и дальше такие слова, что не публикуются ни в русских ни в немецких словарях. Объектом ее ярости опять была несчастная Ася, на щеках которой полыхали два пунцовых отпечатка ладоней. На лицах людей, окруживших место скандала, были написаны неловкость и отвращение. Причем одинаковые эмоции были, как и у морских пехотинцев из будущего, так и у ахтырцев и лейб-кирасир. Но, ни те, ни другие не решились вмешиваться в женский скандал, тем более что обе женщины были из сопровождающих Великих Князей. Завидев эту картину, Великая Княгиня Ольга поняла, что ее терпение кончилось. Порываясь сперва перейти с шага на бег, она на мгновение остановилась, перевела дух, а потом широко зашагала вперед, четко впечатывая в мостовую высокие каблуки дорожных ботинок. При этом Великая Княгиня сожалела только об одном, что в ее руках бесполезный в рукопашной схватке дамский ридикюль, а не кавалерийский стек, или банальная нагайка. Кольцо сжимающих кулаки очевидцев, расступилось перед ней как нежная плоть перед скальпелем хирурга, – Госпожа Берг! – голос Великой Княгини был полон сдерживаемой ярости, – Это, Вы, грязная свинья, без роду и племени, позорите своим существованием всю немецкую нацию. Позорите в глазах людей, за чей счет вы хорошо одеваетесь и вкусно едите. Вы позорите так же и меня, поскольку находитесь у меня на службе... – Ольга вытащила из ридикюля пятисотрублевую купюру, – Госпожа Берг, это расчет, убирайтесь к чертовой матери в Петербург. А там можете жаловаться моему брату и мужу, пусть. Я еще напишу Государю, чтобы он выслал вас в столь любезную вам Германию без права возврата. В Дрезден, в Гамбург, в Копенгаген или Роттердам, все сгодится, а сейчас – Вон! Кто-нибудь, выкиньте ее вещи из катера, пусть убирается на все четыре стороны! – вспышка ярости прошла, взамен стремительно накатывала апатия. Великая Княгиня была готова заплакать, ну за что ей это наказание, почему она выбрала в компаньонки именно эту злобную немецкую бабу, а не кого-нибудь еще. Но теперь дело сделано, и обратно ничего не воротишь. Госпожа Берг, комкая ассигнацию, с растерянным лицом стоит на набережной, а у нее под ногами громоздятся баулы, саквояжи, шляпные коробки.

   – Ваше Императорское Высочество, спасибо Вам... – подняв глаза, Ольга видит склонившую перед ней голову Асю, – но право дело не стоило Вам ради меня так.

   – Стоило, Асенька, стоило, рано или поздно это все равно бы закончилось примерно также, увы. А сейчас, давай иди в катер,, мы скоро отходим. – Великая Княгиня обвела взглядом стоящих вокруг людей. На лицах выходцев из будущего было написано, что сейчас она заработала в "личное дело" огромадный плюс. Лица гусар-ахтырцев выражали обожание и нечто вроде, "а наша, вот как может!" Лейб-кирасиры излучали ту же эмоцию, только в несколько ослабленном варианте. Господа офицеры, генералы и адмиралы, спустившиеся на набережную проводить Великих Князей на таинственные острова Эллиота, старательно делали вид, что ничего не было, их здесь не стояло и вообще они ничего не видели. Как это и положено по правилам хорошего тона. Сандро только внимательно посмотрел на нее, пожал плечами и кивнул головой, что означало – ты уже большая, поступай как знаешь. И вот еще один кусок прошлой жизни, отвалившись, стремительно уплывал вдаль по бурной реке жизни. А впереди были новые повороты, новые потери и новые находки. Жизнь продолжалась.

   28 марта 1904 года 12-05 по местному времени.

   г. Порт-Артур, Западный Бассейн, катер БПК «Адмирал Трибуц».

   Катер стремительно уносил Великих Князей от причала, то есть это им казалось, что катер на стремительной пятнадцати узловой скорости мчится по внутреннему рейду. На самом деле ничего особо стремительного в этих пятнадцати узлах для этого катера не было, так морская прогулка для детишек старшей группы детского сада. Вот, по левому борту, позади остался пароход "Харбин", ошвартованный прямо напротив стоящего в тупике поезда Литерный Б. Сейчас на его борт, по специальным трапам, поднимали лошадей конвоя. Впереди, вместе с Великими Князьями и подполковником Новиковым, находился только Карл Иванович Лендстрем. Ася, денщики Великих Князей, морские пехотинцы из почетного караула, да десяток ахтырцев конвоя находились ближе к корме.

   Обернувшись, Великая Княгиня увидела, что к тому месту, откуда они только что отошли, причалил второй катер и на него начали грузиться оставшиеся на берегу солдаты в зеленых балахонах и десяток лейб-кирасир. Остальные конвойцы должны были прибыть на Эллиоты на "Харбине", вместе со своими лошадьми. Карл Иванович же, наоборот, основное свое внимание уделял катеру. Конечно он понимал, что произведенный сто лет тому вперед он будет превосходить известные ему образцы, но все равно поражало что всю команду составляет единственный рулевой, что моторы, явно бензиновые или керосиновые, работают ровно и без особого шума. А еще почтенного Карла Ивановича удивляла, легкость, с которой катер рассекал воды, и то, что рычаг, которым рулевой регулировал ход, был двинут вперед едва ли на треть. По правому борту мимо пробежала якорная "штрафстоянка" для арестованных за контрабанду транспортов, потом батарея Тигрового хвоста...

   Мысли Александра Михайловича витали далеко от весенней погоды, как у Ольги, или технического устройства катера, как у Карла Ивановича. Вопросы, которые мучали его ум, были куда шире. Здесь и сейчас он был не больше и не меньше как представителем Государя Императора Всероссийского, а кроме того они с Николаем были еще и друзьями детства. А момент, когда придется броситься, как в омут с головой, приближался неотвратимо. Подполковника Новикова он понял неплохо с первых же минут знакомства, типичный "слуга царю, отец солдатам". За то во что верит – будет драться яростно, до последнего вздоха, не изменит и не предаст. Иметь такого на своей стороне величайшая удача и величайшая ответственность, ибо с ним надо быть всегда и во всем честным. Одна мельчайшая ошибка, одна малейшая ложь или несправедливость и союзник превратится во врага. Но, если отбросить все и идти до конца, тогда да, он один из тех, что вернет России славу несокрушимой военной силы. Но об этом думать пока рано, еще не решены более глобальные вопросы. Надо будет только проследить, чтобы подполковник Новиков и его коллеги не ушли слишком глубоко под чье-нибудь влияние, например Наместника Алексеева. Ведь все что он знал о будущем, говорило ему, Ники и трон вещи несовместимые. И даже если старинный друг детства добровольно откажется от престола, начнутся такие интриги Бургундского двора, что только держись. Все будет настолько неоднозначно, что, как и в начале царствований Елизаветы Петровны и Екатерины Алексеевны, все будет в значительной степени держаться на вооруженной силе. Так сказать роль Гвардии в истории России. А поскольку нынешняя Гвардия уже не совсем та, что тогда, то надо будет создать новую Гвардию... а эта война очень хороший повод для этого.

   В этот момент катер вышел из тесноты прохода на внешний рейд и где-то впереди замаячил едва различимый из-за камуфляжной окраски силуэт корабля. Рулевой повернулся к Новикову, – Товарищ подполковник, как пойдем: в обход минных полей потихоньку, или напрямую, с ветерком?

   После коротких раздумий, Новиков ответил, – Пожалуй, с ветерком! – что повлияло на такое решение – неизвестно. Может желание показать гостям технические возможности десантного катера, а может банальное озорство. Но этот момент возможно имел далеко идущие последствия.

   Рулевой кивнул, – Тогда пусть все держатся покрепче, – и его рука плавно двинула вперед рычаг газа. Тихое урчание моторов также плавно сменилось ни на что не похожим звенящим свистом. Инстинкт моряка сказал Александру Михайловичу прямо на ухо, – Цепляйся крепче! – и за секунду до того как катер рванулся вперед как пришпоренный конь, Великий Князь мертвой хваткой ухватился за поручень. Тем самым он помог не только себе, но и Михаилу, как всегда не обратившему внимания на предупреждение. И теперь, взмахнув руками, Наследник Престола Российского смог удержаться на ногах только потому, что мертвой хваткой вцепился в рукав шинели Александра Михайловича. Великая Княгиня Ольга предупреждению вняла, но не могла себе представить силы рывка, так что в тот момент, когда катер рванулся вперед, ее пальцы разжались, кожа перчаток бессильно скользнула по поручню... От обидного, и опасного в смысле здоровья, падения на спину Ольгу уберегла сильная рука подполковника Новикова, в самый критический момент поймавшая ее за плечи и вернувшая в вертикальное положение. Потеряв равновесие, Ольга приглушенно пискнула и Александр Михайлович, повернув голову на звук, увидел, и на всю жизнь запомнил картину, как на лице у Ольги, полулежащей на охватившей ее за плечи руке подполковника Новикова, гримаса страха сменяется выражением облегчения и ... покоя. Именно в этот момент в его голову в первый раз скользнула шальная мысль, что для Ольги быть Романовой-Новиковой куда лучше, чем Романовой-Куликовской и уж тем более чем Романовой-Ольденбургской...

   Ну а Великая Княгиня Ольга, после мгновения внезапного испуга и беспомощного падения назад, вдруг впервые в жизни ощутила то, что женщины обычно называют надежным мужским плечом. И ей вдруг стало так приятно и спокойно от этого ощущения надежной опоры и поддержки за своей спиной. Палуба катера дрожала под ногами от огромного напряжения и две больших белопенных волны разбегались в стороны, как крылья сказочной птицы. Великую Княгиню захватило ощущение полета и восторга, или восторга от полета... этого она и сама не знала. Аккуратно освободившись от удерживающих объятий, она выпрямилась, но продолжала ощущать в дюйме за свой спиной сильную руку готовую в любой момент подхватить и поддержать, и от этого ей хотелось... она и сама не понимала, чего именно ей хотелось, наверное, чего-то странного и невозможного. А туго ударивший в лицо морской ветер рвал с ее головы шляпку, и если бы не туго завязанные подбородочные ленты лететь бы изделию дрезденских шляпников над морем аки большой черной птице.