Текст книги "Звездная каторга: Ария Гильденстерна (СИ)"

Автор книги: Александр Бреусенко-Кузнецов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

В таком случае, его у нас нет, сделал вывод Кай, но всё-таки оба колодца после того проверил, просвечивая спущенным на стальном тросе мощным шахтёрским фонариком, одолженным у Моралеса.

Нет, и в колодцах никакая мразь не сидела.

И ни в каких поселковых водоёмах... Если, конечно, не считать источников воды в закрытой богатой части Нового Бабилона, а в частности – того нелепо привидевшегося Каю фонтана с бронзовыми фигурами. Поди, уж между тех-то фигур за высокой стеной хвандехвар непременно сумел бы надёжно спрятаться. Особенно, если их там нет.

Что ж, если водоёмы внутри поселкового периметра Каем обозрены со всей придирчивостью (ну, разрешённые-то к восприятию), значит...

Значит, влаголюбивые твари поступают откуда-то из-за внешних стен.

Логично? Да.

И вряд ли они добираются в Новый Бабилон откуда-то издалека, хотя...

Хотя о сезонных миграциях у хвандехваров Каю, к сожалению, ничего не известно (Майку – тому, небось, известно, но Майк, в отличие от Кая – персонаж вымышленный).

И если согласиться, что нора / гнездо / лежбище хвандехваров, по всей вероятности, находится от посёлка недалеко, тогда...

Тогда где ж его искать, как не по берегам того ручья (или неширокой речки), через который на подходе к Новому Бабилону переброшен деревянный мост?

Напрашивался неутешительный вывод: в поисках тварей-людоедов Каю предстоит выйти из более-менее защищённой зоны и одному, без оружия...

(Без оружия, ибо кто ж ему доверит?).

(Да и доверили бы, Кай что, и правда сумеет оружием с толком воспользоваться?).

(Эх, кто знает, на что способен хвандехвар, защищая родную берлогу?).

(А зомбяки? Там ведь у ручья и на таких можно нарваться. На неназываемый предмет нежелательной в Бабилоне паники)...

В общем, грустная перспектива. Но что, если не одному?..

Да, разумеется, он может попросить вооружённой поддержки у Годвина и Мак-Кру. Но основания должны быть серьёзными, да и помощь возможна лишь однократная. Если Кай пригласит вооружённых людей туда, где хвандехвара не окажется...

Наверное, лучше оказаться один на один с хвандехваром, чем наедине с кучей разъярённых охранников плюмбумского подтипа.

А потому – вооружённому захвату хвандехвара должна предшествовать разведка. Одинокая, вынужденно безоружная и максимально осторожная. Осторожность – это главное, что Кай сможет для себя сделать.

Впрочем, Кай и так чувствовал: этой самой осторожности ради... он выйдет за периметр посёлка как можно позже. Ибо сначала выполнит все-все-все возможные поисковые действия внутри. А что внутри уже искал – так ведь не со всей же возможной подробностью.

9

Да, ему просто страшно. Страшно выходить за периметр, когда где-то там водятся хвандехвары – твари, загрызающие людей даже в относительно защищённых бараках.

И только поэтому он топчется внутри посёлка, в который раз посещает особо 'хвандехварогенные' места: лужу, канаву, первую кучу мусора, вторую кучу мусора, третью... Что же он там ищет? Возможно, вон тех крыс?

Крысы ведь тоже мерзкие, злобные твари. Если какую-нибудь из них выкормить до неприличной толщины, не сойдёт ли она за хвандехвара?

Ох, никак не сойдёт! Может, и не многие знают, как должен выглядеть хвандехвар, но слишком уж многие видели крыс. Раскусят обман, промолвят с укоризной: 'Майк, вы вводите нас в заблуждение!'.

Не сказать, чтобы Кай в своих изысканиях не сделал ни одного нового открытия. Очень даже сделал. С перепугу чего только не откроешь!

Так, он убедился, что на мусорных кучах в разных концах барачного района фауна пусть немного, но различается. По крайней мере, популяции крыс, которые там водятся, между собой не перепутаешь. В куче, какая ближе к Пикадилли, крысы крупней и неповоротливей. В куче, примыкающей к Чипсайду – наоборот, мелкие, юркие, необычайно агрессивные (раза не было, чтобы Кай мимо прошёл, а они не дрались). Ещё в одной куче толстяки сосуществовали с агрессорами, причём довольно-таки мирно. В той же куче, где соседи Кая намедни захоронили кости Глипа, крысы оказались вообще в дефиците, зато так и кишели рыжие тараканы.

Что ж, Глипа зарыли в правильной куче мусора, даром, что самой вонючей. Пикадиллиевы непременно бы разрыли могилу и сгрызли кости, а чипсайдовские – те бы и на могильщиков напали.

Да что там крысы! У одного из джерихонских рыботорговцев на Чипсайде Кай приметил на изящном цепном поводке неизвестное терранской зоологии животное. Серое, пушистое, величиной с крупную кошку. По виду не хвандехвар, но кто до конца поручится? Мирный облик мог оказаться эволюционно выработанным камуфляжем.

– Что за животное такое?

– Это хнэрк, – ответил джерихонец, – такие водятся только на морском побережье.

– А чем он питается?

– Только рыбой.

Перед торговцем из чужого посёлка Кай не особо старался предстать компетентным ксенозоологом. Поэтому заявил наудачу:

– На хвандехвара смахивает.

– И вовсе не похож, – обиделся торговец, – хвандехвары другие. Не знаешь, так не говори. Спроси сперва у умных людей.

Кай и сам уже понимал, что ерунду сморозил, но, с другой-то стороны, надо же было хоть как-то проверить слух о хвандехваре, вероломно привезенном торговцами с Нового Джерихона.

10

Наверное, хнэрк стал последней каплей. Кай признался себе, что занимается полной чушью, только бы не выйти за поселковую стену на поиски настоящего хвандехвара.

Пора? – спросил он у себя в надежде на аргументированное возражение.

Пора! – ответил он себе, и без лишних аргументов зная, что дальнейшее сидение в посёлке – путь никуда.

В день, когда он решился выйти в ворота Нового Бабилона, у их створок дежурила та же самая смена, которая его сюда пропустила. Одного из охранников, помнится, звали Роб, второго при Кае не называли. Теперь-то назвали:

– Гляди, Санчес, – хмыкнул Роб, – этот паренёк, который ходит сам по себе, теперь двигает на выход. Что, приятель, решил попытать счастья в другом посёлке?

– А что, так тоже можно? – искренне удивился Кай.

– Да нет, ни в коем разе, я пошутил! Если кто из наших узнает, что ты навострил лыжи в Новый Джерихон, догонят и вздуют!

– Я не в Новый Джерихон, я здесь поблизости хвандехвара ищу.

– Ну, желаю, чтобы он тебя не нашёл, – засмеялся Санчес.

В общем, бестолковый вышел разговор. И своё в нём участие Кай не мог не признать откровенно глупым. Не следовало хвастаться миссией, которую скорее всего и выполнить-то не сможешь.

Но, как бы то ни было, совпадение смены охранников по-прежнему казалось ему важным неразгаданным символом. Будто бы прошёл некий цикл, даже целая эпоха. Но эпоха чего именно? А, задним числом придумаем. Зато с новой эпохой всё понятнее: кому-то не поздоровится. Лучше бы – хвандехвару.

11

Кай планировал начать поиски хвандехваровой норы от единственного памятного ориентира – деревянного мостика. Подойдя к нему, собрался было прочёсывать берег вверх по течению, да заболтался со словоохотливыми охранниками. Вот незадача. Вместо того, чтобы скромно заняться разведкой местности, снова битый час рассказывал, как он сейчас ею займётся. Выглядел опять-таки наивно и глупо, но дело-то не в недостатке ума, а скорее в избытке страха.

– Пожалуй, пойду, – сказал Кай, когда почувствовал, что шестеро охранников моста теряют к нему интерес. Но и в этот момент не тронулся с места. Поскольку – ну надо же такому случиться – встретил Бенито Родригеса.

Между прочим, это была всего лишь вторая встреча, ведь найти Беньямина в Новом Бабилоне Каю так и не посчастливилось.

Как и прежде, начальник Службы безопасности путешествовал на моноцикле, что и позволило ему поравняться с Каем, прежде чем тот собрался с мыслями.

Искателю хвандехваров польстило, что и Бенито его узнал. Молвил, остановившись на съезде с моста:

– О, юноша, ты ещё жив? Это, между прочим, уже хорошая новость.

А Кай, завидев Беньямина, первым долгом вспомнил о приглашении для долгого разговора. Он поведал Бенито, как приходил к нему в поселковый штаб, но не мог застать, хотя частенько наведывался. На будущее попросил назначить ему точное время – вот же каким предусмотрительным-то стал!

Родригес в ответ покачал головой:

– Боюсь, времени для долгого разговора у меня всегда будет не хватать. Но если ты чувствуешь, что к нему созрел, я готов поговорить с тобой прямо сейчас. Предлагаю совершить неспешную прогулку вокруг посёлка. За внешней стеной мало кто ходит. Не помешают, не отвлекут.

Тут Кай набрался наглости, да и предложил объединить долгий разговор с охотой на хвандехвара. Ведь можно столько времени сэкономить.

Беньямин уловил напряжение в его голосе и рассмеялся:

– Вести глубокомысленные речи, орудуя бластером? Интересная идея, надо попробовать, – и добавил уже серьёзно. – Мне ясны твои затруднения, парень. Без бластера к хвандехвару не сунешься, это точно. И мне не составит труда тебе помочь. Единственное, о чём попрошу – понеси мой моноцикл. Хвандехвары шустры, чтобы успеть выхватить бластер, мне лучше держать руки свободными.

Кай послушно взвалил одноколёсный агрегат на плечо, и они двинулись вдоль быстрой речки, шумно бурлящей между камнями. При таком течении, да ещё на открытом месте и вблизи охраняемого моста хвандехвар поселиться не мог – тем больше оснований сосредоточиться на содержании разговора.

Только Бенито, бодро вышагивая чуть впереди, не спешил его начинать. Может, на что-то обиделся? Ах, ну конечно, Кай обесценил какую-то важную тему, когда предложил объединить разговор с охотой. Но ведь Родригес и сам предлагал пройтись, прогуляться. Охота на людоеда – чем не прогулка...

Лишь полчаса спустя Бенито нарушил молчание:

– Напомни-ка мне своё новое имя.

– Майк, – тяжело дыша под весом моноцикла, Кай предпочитал односложные ответы. И это в самом начале пути. То ли ещё будет?

– 'Михаель Эссенхельд, ксенозоолог', – усмехнулся начальник Службы безопасности, уже тем и подтверждая Каю свою изрядную компетентность.

– А с тем, кто забрал твои документы, виделся?

– С Буллитом? Да, пришлось, – Кай вздохнул, – мне кажется, он планирует меня шантажировать. Ведь я, по его милости, не за того себя выдаю...

– Обычное дело, – кивнул Бенито.

И замолчал ещё на полчасика.

Меж тем ландшафт изменился. Река разлилась пошире, каменистые берега сменили песчаные пляжи, на которые понемногу наступала растительность.

– Впереди заросли ивняка, – сказал Родригес, – там для логова хвандехвара самое место. Прочесать будет непросто, но мы справимся. Ты как, не устал?

– Нет, – Кай переложил неудобную раму моноцикла на другое плечо.

Бенито поощрительно улыбнулся.

12

Пошёл третий час их молчаливого 'долгого разговора', когда Кай и Бенито вышли к ивам. Плечи ксеноисторика к тому времени насквозь перетёрлись, а руки отваливались. По внутренним ощущениям тела, разумеется.

Ив было столько, и они столь обильно свисали к воде плакучими кронами, что могли обеспечить безопасный приют множеству опасных тварей.

Кай, отдуваясь, опустил наземь свою ношу и проговорил:

– Да тут не на один день работы. Прочёсывать и прочёсывать. Здесь не то что хвандехвар, но и Адская Свинючина без труда спрячется.

– Помнишь ещё Свинючину? Это хорошо, – бодро сказал Бенито.

Да как же её не запомнишь? Одними размерами – и то памятна.

– Ну, если работы много, начали! – скомандовал Родригес. – Оставь моноцикл, вряд ли кто возьмёт. И за мной! – с этими словами он углубился в заросли.

Кай бросился вдогонку, больше опасаясь остаться здесь в одиночестве, чем поджидающих там, впереди неведомых угроз. Ведь там Бенито, а у него бластер. Против бластера никакой чешуйчатый хвандехвар не выдюжит.

Бенито двигался бесшумно и осторожно, но с изрядной быстротой. Угнаться за ним было непросто, не говоря уже о том, чтобы по сторонам смотреть. Кажется, он один делает мою работу, досадливо признавал Кай, но много времени на самокритику не имел: не отстать бы.

Когда он всё-таки догнал Беньямина, тот, не оборачиваясь, прошептал:

– Иди правее меня. Только не шуми, спугнёшь – худо будет.

– Хвандехвар?! – Кай едва подавил возглас.

– Нет, но тоже дрянцо приличное. Шпанка. Кажется, она.

Для слабого в ксенозоологии Кая что шпанка, что хвандехвар – зверьё равно малознакомое, но по тону Родригеса показалось, что она не так опасна.

А впрочем, когда не представляешь, какого рода угроза, опасно решительно всё.

По сигналу Бенито Кай стал обходить невидимую шпанку с правого фланга, но тут какая-то тень метнулась на него с высоты. Блеснул выстрел. Тварь шлёпнулась ему под ноги, суча в агонии добрым десятком лапок с клешнями и парой яйцекладов на конце раздутого членистого брюшка.

Так вот она кто такая, шпанка – гигантская летучая многоножка

– Скорее, многокрылка, – поправил Бенито.

Да, крыльев у неё тоже было преизрядно. Нагнувшись к поверженному насекомому, Кай пересчитал конечности. Двенадцать к четырнадцати – действительно, крыльев больше. Но тут один из яйцекладов шевельнулся, нацеливаясь в его сторону.

– Назад! – рявкнул Родригес.

Кай отскочил. Вовремя. Метнувшееся в его сторону жало чуть не оцарапало лицо.

Ну ладно, чуть – не считается.

– Неплохая реакция, – похвалил Бенито. – Пошли назад.

– А что, дальше смотреть не будем?

– Бесполезно, – покачал головой Родригес, – если, конечно, нас интересует хвандехвар.

– Но почему?

– Там, где живут шпанки, хвандехвары не живут, – пояснил Бенито. – Да и никого другого здесь быть не может. Одни шпанки.

– Серьёзно? А почему?

– Яйцеклад помнишь? – как не упомнить. – Ну так вот, всех, кто не шпанка, эти твари превращают в колонии шпанок. Как только из яиц выходят личинки...

– И меня бы превратили?

– И тебя.

А я везучий, подумал Кай. Ещё какой! Стоило мне в поисках хвандехвара одному сюда сунуться...

– Стоп! – воскликнул Бенито. – Там ещё две шпанки!

Точно, похолодел Кай. Налетели сзади, отрезают обратный путь.

13

Выбирались с огромным трудом. Чтобы выйти к тому месту, где оставили моноцикл, перемещались зигзагами. Летучие твари будто специально постоянно перекрывали дорогу, отгоняя людей то к реке, то в сторону посёлка. Беньямину пришлось положить из бластера никак не меньше семи шпанок, причём с гибелью каждой остальные действовали злее. Отстали только тогда, когда Бенито и Кай, отбив у них моноцикл, вышли на открытую местность. Приключеньице...

– Я думал, в том ивняке целый день потратим, а справились за час, – виновато пробормотал Кай. Он понимал, что должен продолжить поиски, но не решался просить Родригеса помогать ему далее – такой ведь опасности подверглись...

Пока же они шли от ивняка, заполонённого летучими кошмарами, обратно к деревянному мосту: Бенито, как и раньше, впереди, Кай с моноциклом на плече следом.

Что ж, если он возвращается, значит, и без меня всё решил, подумал Кай. А если решил, не мне его разубеждать. Только поблагодарить. Поблагодарить надо.

Он догнал Беньямина и принялся его благодарить. Правда, в благодарности явственно ощущался оттенок просьбы о дальнейшей помощи.

– Ты сам-то не устал искать хвандехвара? – спросил Бенито.

– Я бы не искал, – обречённо вздохнул Кай, – но...

– Можешь больше не искать, – уверенно сказал Родригес. – То было единственное подходящее место. Если хвандехваров нет в Ивовом Эдеме, то и в окрестностях Нового Бабилона их нет. А что узнали о том так быстро – здесь благодари шпанок.

– Ивовый Эдем? – уцепился за название Кай. – Так вы знали то место?

– Знал, – кивнул Бенито, – и на самом деле хвандехвары там когда-то гнездились. И даже нападали на посёлок – давно, в самом начале. Ломали решётки на канализационных стоках. С тех пор и стены в посёлке укрепили, и хвандехвары повывелись... Но проверить-то стоило!

– Да-да, разумеется.

Спасибо, конечно, Родригесу и шпанкам за такое облегчение задачи, но... что же теперь Каю делать? Снова ни малейшего просвета в его дознании о хвандехварах-убийцах. Снова явится Коллекторная служба – и начнёт уже практически вышибать деньги, почки и мозги. Снова замаячит призрак шахтёрского труда, в котором единственным для Кая смыслом станет продление агонии. Розовый же призрак Башни Дармоедов подёрнется уничижительной рябью, чтобы с издевательским хлопком развеяться уже навсегда. Как всё паршиво!

А тут и голод в животе полыхнул будто масляными языками тяжёлого бензинного пламени, прибитого ядовитыми каплями кислотного ливня.

– Спусти уже машину с плеча, – предложил Бенито.

Они остановились в месте, где песчаная тропа под ногами понемногу становилась каменистой. Где-то на полпути от шпанского Эдема до моста.

Кай освободился от отдавливающего плечи моноцикла с облегчением, и в то же время нехотя. Раз Бенито вспомнил о своём транспорте, значит, сейчас уедет?

Но Родригес не торопился. Спросил почти участливо:

– Скажи, зачем тебе хвандехвар?

– Так он же в посёлке по ночам шахтёров грызёт...

Сказал, а сам вдруг подумал о шпанках. Может, и не хвандехвар грызёт шахтёров, может это они?

А что – вонзят свои яйцеклады в какого-нибудь малыша Глипа. Не в самую ночь его смерти, а как-нибудь заблаговременно. Вонзили – и улетели. А оставленные ими яйца втихаря развиваются. И вот в одну прекрасную ночь вылупившиеся личинки дочиста съедают тело спящего малыша, после чего превращаются во взрослую крылатую форму и улетают. Например, сюда, в Ивовый Эдем. Возможно такое? Вполне.

Пожалуй, только одно не совпадает. Экспансия, в которой шпанки не знают берегов. Из того, что сказал о них Бенито, вроде бы ясно, что не в их характере просто взять и улететь. Были бы замешаны шпанки, так не один Ивовый Эдем, но и весь Новый Бабилон превратился бы в колонию шпанок. Чего, однако, не наблюдается.

Посему, 'шпанская' версия, едва родившись, отпадает. Остаётся хвандехвар, грызущий сонных шахтёров в тревожной бабилонской ночи.

– Это твой мотив? Защитить сон шахтёров?

Кай понял, что и с мотивом не всё так однозначно. Миссия по спасению шахтёров упала на него неожиданно и стала вариантом ступеньки для подъёма по социальной лестнице в мирке горнорудной колонии. Гниловатым вариантом, надо признать.

– Нет, мой мотив – выжить самому, – честно сказал он.

– И ты считаешь, работа на Флетчера повысит твои шансы выжить?

– Поможет выдвинуться, чтобы подыскать что-то более подходящее...

– Что, например? Что на Эр-Мангали будет более подходящим?

– Не знаю. Я ещё не освоился на Эр-Мангали.

И, наверное, всякому заметно, что ещё не освоился. Проницательному Бенито, так точно. Как-то на днях Кай взглянул на себя в зеркало – не узнал. Опасался-то узреть на лице печать обречённости, а оказалось – и печать-то ставить некуда. Как есть мумия.

– Ну хорошо, освоишься, найдёшь подходящее место... Кстати, для чего подходящее? И какой для тебя на этом месте появится смысл?

– Ну, главный-то смысл – убраться отсюда. Возвратиться.

– Понятно. Возвратиться к тем смыслам, которые были прежде?

– Не знаю, – быстро сказал Кай. – Я многого сейчас не знаю.

Это, что ли, и был обещанный Родригесом долгий разговор?

14

Кай перепутал с долгим разговором краткую к нему прелюдию. И куда, спрашивается, торопился? А главное, с чего он взял, что его 'не знаю' это ответ? А ещё юрбургский выпускник!

Выказанное им настолько сильно позабавило Беньямина, что тот отставил свой моноцикл в сторону, да и уселся на камни прямо на тропе, приглашая Кая к тому же. Мол, в ногах правды нет.

– Приземлился? – спросил Бенито, когда Кай умостился напротив. – Теперь угадай, зачем это нужно.

Ага, вздохнул Кай, и тут загадки пошли.

– Зачем? Ну... всё-таки нам предстоит разговор куда более длительный, чем состоялся прежде. Или затронет такие темы, что на ногах устоит не всякий. Или такие смыслы, которые с седалищной стороны лучше доходят. Или поднимет страхи, от которых, если ты не присел, ноги сами унесут тебя прочь.

Отсмеявшись, Родригес не дал собственной отгадки, а вместо того подвёл итог сказанному Каем до приземления:

– Верно ли я понимаю, что весь смысл твоего пребывания на Эр-Мангали – просто выжить? И что других смыслов ты не усматриваешь?

Пытаясь усесться поудобнее, Кай заёрзал на камнях и подумал: кажется, вместо анонсированного диалога собеседник выходит на монолог, ага, вот сейчас прочитает ему лекцию. Ладно, перетерпим, жанр-то знакомый...

В такт его последним ожиданиям, Бенито посуровел и обратился к увесистому вопросу о жизни и смерти, о тонкости разделительной грани между ними:

– Уверен ли ты, парень, что представляешь, каково это: выживать на карантинной планете? Да, выживать – оно везде хреново, но здешний-то карантин – штука особая, вот я и спрашиваю тебя, уверен ли?

Кай не смог с точностью определить, риторический ли вопрос, на всякий случай принялся отвечать, но Бенито властным жестом его остановил:

– Даже если уверен – лучше наплюй на свою уверенность! Только так и не ошибёшься, – Родригес помолчал, собираясь с мыслями и переживаниями. – Короче, знай: тот, кто заранее представлял то, о чём я спрашиваю, ни за что бы сюда не попал. Ни шахтёр, ни охранник, ни учёный, ни самый отпетый из уголовников. Кто говорит иначе, тот нагло тебе врёт. А врёт он тебе лишь затем, что надеется – обмануть себя.

Бенито вытащил из-под себя острый камень, мешающий удобно сидеть и зашвырнул далеко в направлении Нового Бабилона. Потом заговорил, казалось, о совершенно другом:

– Помнишь нашу первую встречу? Адская Свинючина... Угадай, за что её так назвали? Ну да, 'свинючина' – за чистоплотность и внешний вид. Но почему 'адская'? Молчишь. Да потому, что мы в Аду, парень!!!

Ну да, в Аду. Кто скажет, что здесь Рай, в того я без раздумий кину камень.

– Слышал, небось, об Аде, а, ксеноисторик? Да? Эх, да что ты о нём слышал?!! – и Бенито залился смехом, интонации которого граничили с безумием, но, кажется, не переходили незримой грани.

Что ж веселиться-то так, а?

– Парень, мне веселее других, потому что я в этом Аду начальник службы безопасности. Я блюду безопасность Ада, ты понял? – Бенито всхлипнул от нахлынувших противоречивых чувств, у Кая тоже в носу защипало. – И, наверное, хорошо блюду, ибо ему по-прежнему ничего не угрожает. Но только если и не блюсти, получится то же самое. Ад страшен всем. Ему же не страшен никто, и вот почему: никакая адская тварь Ада не испортит.

– А две и более тварей? – поинтересовался Кай, а вернее, тот дух противоречия, что в Юрбурге, помнится, выдвигал его в число самых активных студентов.

– Да хоть семьсот самосвалов тварей! Они бывают опасными друг для друга, но не для самого Ада. Тот, кто не устаёт их сюда свозить, прекрасно осознаёт: каждое новое поколение в борьбе за власть рано или поздно выгрызет под корень предыдущее. Но сам Ад сохранится и лишь упрочится от молодой крови. Таких переворотов на Эр-Мангали только на моей памяти состоялось пять.

О чём он сейчас говорит? О том, что вся полнота власти на карантинной планете давно принадлежит уголовникам? Точно. Об этом. Что ж, с таким размахом отправки ворья на 'перевоспитание' – давно бы следовало ожидать.

15

В некий момент Кая подмывало спросить, как же сам Бенито приспособился к этакому Аду, даже вон в начальство выбился (это ж, получается, среди того самого ворья, которое презирает?) Но ведь не новичку желторотому становиться в позу эксперта по моральной безупречности – Кай себя вовремя остановил, не стал глупо ёрничать, портить несправедливым упрёком едва налаженный контакт.

'Поживи в Аду с моё', – ответил бы Бенито. И был бы прав. А так за него сам перед собою вступился Кай. Нет, ну правда же: на своём посту Родригес неправдоподобно лучше всего, что только могло там быть. Начальственным своим положением как будто не кичится, относится к нему с юмором, надеется использовать во благо. Свой человек! А что может он немного, хоть и громко называется – так ведь и сам это признаёт.

В общем, Родригес – не соучастник Ада, хотя порой и приходится соучаствовать. Парадоксальная формула. Но только такой и подчиняется хитромудрый латинос, очернить которого тебе не позволит совесть, а обелить – самолюбие.

На соучастника преступной системы, от которой ты же и пострадал, трудновато натягиваются белые одежды. Кай ещё в прошлую встречу имел нешуточный повод обидеться: каково было узнать, что всякое усилие вернуть награбленное Буллитом – заранее обречено! Однако, Бенито ли в том винить? Не он устанавливал бандитские правила. Он лишь предупредил Кая, что такие действуют. И ещё слава Космосу, что предупредил! Ибо...

– А чем страшен Ад, представляешь?

– Он безнадёжен, – блеснул Кай материалом первого курса, – любые грехи в нём навсегда. Иное дело – концепция Чистилища...

– Чистилище – да, иное, – кивнул Родригес, – главная проблема Чистилища в том, что его не бывает. Одна лишь 'концепция' перевоспитания, пустой самообман. Нет, может, где-то и не пустой. Но на Эр-Мангали Чистилище технически невозможно. Только классический Ад без эволюционных поправок. Безнадёжная версия.

Кай слушал и узнавал профессионально-знакомые ходы мысли. Кем был раньше Бенито Родригес? Неужели ксеноисториком? Но теперь-то он не среди них – почему? Просто 'пошёл на повышение' в службу безопасности, или же сперва был, подобно Каю, отлучён от Башни Учёных? Второй вариант как-то даже обнадёживает...

А впрочем, Бенито прямо сейчас говорит о тщете всяких надежд. Ад – это Ад, кто бы в нём какую карьеру ни сделал. И на Эр-Мангали все заключённые. Просто некоторые с важным видом сидят в начальничьих креслах, а другие томятся в Башне Учёных, куда забрались в попытке спрятаться от уголовного большинства. Да, работают по научной части, но доволен ли кто судьбой? Бенито таких не знает. Всё же бессрочная каторга в здешнем Аду отравляет любые жизненные занятия.

– Эр-Мангали сделала Адом система 'Карантин'?

– Нет, – покачал головой Бенито, – не так просто. Здешний Ад – системное явление. Оно многокомпонентно, и связи в нём так запутаны, что крайней причины не доискаться. Тщетны надежды, что выдернешь один компонент, и Ад рассыплется, будто карточный домик. Точно говорю: тщетны. Уже пытались.

– То есть, систему 'Карантин' пытались обмануть?

– В год по десятку раз кто-то пытается. Сразу говорю – бесперспективно. Каждому говорю, кого ни встречу. Верят. Но в минуту отчаяния угоняют планетолёты, пробираются в заполненные грузовики. Никто не ушёл.

Постепенно Кай понял, чему посвящён этот странный разговор об устройстве Ада. Предостережению. Ибо вновь прибывшему легче всего наломать дров. И нет, Бенито не ксеноисторик. Он просто знает, как с ними разговаривать.

– Вы всех успеваете предостеречь, Бенито? Каждого, кто сюда попадает?

– Вовсе нет, – на выразительном лице Родригеса мелькнула презрительная гримаса, – много чести говорить с каждым. Большинство безнадёжно: ещё с момента прилёта оно сбивается в стаи, находит себе тюремных авторитетов, старается любой ценой выжить и приспособиться ко всему. Стоит ли на таких тратить время?

– По-видимому нет, раз они сами составляют элемент Ада. Внутренний адский контингент.

Родригес удовлетворённо кивнул:

– Поэтому я стараюсь говорить с одиночками. Их мало, они в большей опасности, поскольку не обзавелись связями. Но главное: они способны на поступок; их намерению покинуть или прекратить Ад я могу по-настоящему доверять.

– Доверять, чтобы отговаривать? – нахмурился Кай.

– Нет. Отговаривать, чтобы осталось, кому доверять, – парировал Беньямин. – Ведь Ад безнадёжен и невыносим. И способ его обезвредить должен сыскаться. Однажды придёт пора это сделать и по уму. А не публично сгинуть ради очистки совести.

Доверие. О нём Бенито много чего сказал, верней – о его проблеме в здешних адских условиях:

– Конечно, не система 'Карантин' создаёт весь Ад. Чтобы он состоялся, сюда и завозят самосвалами тонны человеческого мусора. Кто-то врёт, что для перевоспитания. Но нет! Ад не выполняет функций Чистилища, здесь просто сжигают мусор. Чтобы самому не сгореть в Аду, к мусору надо приспособиться. Он тоже неоднороден – и если присмотреться, разглядишь людей. Почти с каждым можно договориться.

– Что, и с Буллитом?

– Почему нет? Бандит предсказуем. Пока ему будет выгодно, он никого не тронет. Это уже кое-что. Можно договариваться, коли знаешь, в чём его выгода от выполнения договора и в чём – от нарушения. Стоит, конечно, прикинуть и дополнительные рычаги влияния. Но это почти всегда – другие бандиты. Если постоянно уповать на них, непременно кто-то подставит. Поэтому не мешает и самому что-то из себя представлять.

А представляет ли что-то собой Кай? Кажется, пока единственно в ксеноистории, тогда как в ксенозоологии сел в лужу, где и плещется хвандехварам на смех. Узость сферы компетенции говорит сама за себя. Многое может лишь тот, кто по-настоящему силён как человек.

– А вот за это не бойся, – проницательно усмехнулся Бенито. – Такие, как ты, в колонии заявляют о себе быстро, – но ради тонуса добавил. – Иначе – просто не смогут выжить.

16

По возвращении в посёлок впечатлительному Каю показалось, что его не было по меньшей мере месяц. Всё смотрелось по-новому, будто бы основательно призабылось. Из-за шпанок ли, разговора ли с Родригесом, или сам его шаг из Бабилона вовне, на поиски хвандехвара, так повлиял.

Да вроде бы, всё на месте. Бараки, фоновый смрад, чадящие электростанции, четыре благоухающие кучи мусора, на которых он давеча проводил сравнительное изучение крыс. Всё так, да не так. И с поиском хвандехвара – по-новому. Шпанки подарили ценную мысль.

– О, Майк! Хорошо, что я тебя встретил! – выкрикнул Руперт, попавшийся на его пути у самого начала канавы.

– Что такое?

– Там к тебе снова коллекторы заявились. Привели долговязого Педала, у него кулачищи с небольшую голову. Это значит только одно: бить будут, – доверительно сообщил товарищ.

– Спасибо, что предупредил! – Кай сменил курс.

Теперь он шёл к той казарме, где располагались Годвин и Мак-Кру, ещё толком не зная, что им скажет. А сказать-то надо убедительно.

Чтобы даже ленивый Годвин оторвал свою задницу.

Каю повезло. Следователи оказались на месте. Впрочем, не в пример вечно куда-то завеивающемуся Бенито, на службе они появлялись исправно. Если бы ещё что-то делали по службе, кроме как появлялись...

Но сегодня придётся сделать. Кай без них не справится, нужен их авторитет.

– Я знаю, где логово хвандехвара, – сказал он.

– И где же? – поднял на него злые глаза Мак-Кру.

Нет! Нельзя называть место, надо тянуть до последнего!

– Я покажу, – уклончиво пообещал Кай, – хвандехвар будет ваш сегодня же, тем более, что дело не терпит отлагательств.

При упоминании о безотлагательности Годвин поморщился, а Мак-Кру с ядом в голосе поинтересовался:

– Так за чем же дело встало?

– Во-первых, – сказал Кай, замявшись, – понадобится полтора-два десятка рабочих с лопатами. Может, как-то можно...