Текст книги "Звездная каторга: Ария Гильденстерна (СИ)"

Автор книги: Александр Бреусенко-Кузнецов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)

Глава 4. На месте,

или Неприкаянный ссыльный дух

1

Знатно его звезданули – так могли и убить. Отчего не убили? Череп у Кая довольно крепкий. От удара не раскололся. Голова, конечно, гудела, но и то хорошая новость. Если гудит, значит, борется. Так ведь?

Ограбленный ксеноисторик подхватился на ноги и, пошатываясь, побрёл по тропе. Сорок километров было всего, семь или восемь уже отмахали до нападения (может, и меньше, это ведь горы, здесь расстояние легко переоценить). Значит, осталось ещё прилично топать. Оно бы и не проблема, только приближается ночь, и на горной тропе в темноте – эх, не сверзиться бы куда.

Что не добили – сами виноваты. Теперь Кай вернётся в колонию и заявит свои права на похищенные у него деньги и документы. И Буллита с сообщниками накажут за разбой. Ведь есть же там, в горнорудной колонии, какая-то законная власть!

Флорес. Олаф сказал, эту власть зовут Флорес.

Или не всё так просто? Ведь и расчёт Буллита на безнаказанность тоже на чём-то держится!

Кстати, на чём? Не на доброй же воле самого Кая! Или думают, он должен их благодарить, что остался жив? Да, могли бы чем-то тяжёлым пристукнуть, чтобы уж наверняка не встал, а то и швырнуть в пропасть.

Пожалели? Ну, не совсем так. Просто кругом были свидетели. Два раздетых аристократа, мужик с Камарги, оставшийся бродяга, да и Лаки, наконец. Если Кая недвусмысленно убивать, то, по логике, и других надо. А другие-то – небось, тоже быстро смекнут, чем запахло; начнут разбегаться... Вот вам и хороший мотив 'пожалеть' Кая.

Пока оставляешь надежду, тебя опасаются с робостью. А робкого труса – бери голыми руками. Вот если отчается – может с перепугу жёстко ответить.

Что ж, толкование поступка Буллита выходило складным, за одним небольшим минусом: слишком умное. На самом деле разбойник вряд ли с таким тщанием взвешивал 'за' и 'против'. Подошёл, сделал дело, пошарил в карманах и пошёл дальше.

Ибо с какой стати вообще обдумывать последствия? Кай никому не опасен, вот и оставили недобитым на дороге: выкарабкается – его счастье. Не спасётся – несчастный случай. Увы, неизбежная статья потерь у любой колонии.

Но вот вопрос: Кай и впрямь ничем не опасен, или это заблуждение бандитов? Соблазнительно было бы думать, что враги просчитались. Но на самом-то деле? Всё же они – злодеи бывалые, опытные... Предъявит ли им Кай что-то новое, с чем они не сталкивались в прошлой жизни?

Голословные обвинения потерпевшего? Нет, не сработает.

2

Стемнело. Сквозь тучи, затянувшие небо, не просвечивало ни одной звезды. К счастью, петлявшая поверху тропа наконец-то надолго спустилась на дно ущелья. Здесь было темнее всего, но, по крайней мере, опасность поскользнуться и загреметь с высоты уже не грозила. Несчастный случай и концы в воду? Нет, Буллит не дождётся такого подарка. Злопамятный ксеноисторик ещё поживёт, и к моменту, когда догадается, чем бы обидчику насолить, уже и накопит ресурсы, достаточные для мести.

Дорогу перед собой Кай скорее нащупывал, чем видел. То есть, не имея навыков осторожной ходьбы, совершал дополнительные движения, порой неверные или лишние. Из-за них шёл в неспешном ритме: ага, поспешишь – Буллита обрадуешь. Но и не прекращал движения: коли остановишься, достанет ли духу продолжать?

Честно говоря, приходилось бороться с соблазном так и не добраться до колонии, а уйти в сторону, найти себе пещеру поудобнее, устроиться в ней отшельником и питаться грибами, кореньями да ягодами. Чтобы полная свобода и никаких обязательств. Самый привлекательный путь, но безответственный и тупиковый. Ибо воли к возвращению с Эр-Мангали он не предполагает. А ведь возможность вернуться сложится. Рано или поздно.

В какой-то момент стены ущелья подступили друг к другу очень близко – и, кажется, сомкнулись где-то там, высоко над головой. Я в пещере? Кажется, насчёт неё водитель вездехода ничего не сообщал. Только горная тропа и ущелье. И всё. Не вышло ли так, что Кай в темноте давно сбился с пути, и теперь приближается не к шахтёрской колонии, а к реализации своих отшельничьих фантазий?

Ладно. Наступит рассвет, там и видно будет. Пока же – строго вперёд.

Постепенно обрывистые склоны опять разошлись, ущелье расширилось настолько, что в нём поместился небольшой лесок. Кай его, правда, совсем не видел, однако зато слышал шелест листьев и мог ощупать кору. Деревца напоминали земные – кажется, дубки, если это не ночной самообман.

А если всё же самообман, тогда кругом пальмы, сосны и плакучие кипарисы.

Так или иначе, лесок встретился, и Кай почувствовал, что шансов не заблудиться имеет немного. Усечь, где между деревьев проходит тропа, а где просто проходы, без помощи зрения вообще нереально. Что ж, заночуем?

Из всего необходимого для ночлега арсенала условий здесь оказалась мягкая трава и стволы, худо-бедно защищающие от ветра. Спасибо, как говорится, и на том.

Кто-нибудь попытался бы разжечь и костёр, но Каю того не надо. Когда с собою не взято ничего для добывания огня, а также нет навыка его сотворения из ничего, то приходится учиться на ходу. Предположим, огонь добудешь, но дальше изволь поддерживай. Всю ночь в ущерб отдыху – а смысл? К тому же костёр в ночи привлечёт чьё-то внимание, а нужно ли Каю внимание? Ну, конечно, смотря чьё, но хищников и бандитов просим не беспокоиться, а кому здесь ещё по ночам шастать? Наверное, не великому магистру Беку.

Кай благополучно вздремнул и проспал до рассвета. Чернильная тьма серела, а вскоре природа пообещала и спокойные дневные краски: наметила светлую зелень травы, буроватый оттенок листвы дуба. Кстати, дубки во вчерашнем кромешном мраке удалось угадать безошибочно.

Тут бы подняться и с новыми силами взяться за поиск верного пути. Но почему-то лесок уже не казался таким безопасным, как прежде. Накатила труднообъяснимая волна ужаса. Кай долго вглядывался в просветы между стволами дубков – ничего нового.

Значит, это моё, решил Кай. Внутренние комплексы. Понятная реакция страха на новую ситуацию. После вчерашней мобилизации на встречу с миром Эр-Мангали он за ночь некстати расслабился – и вот результат.

Вроде, всё выяснилось. Но, к сожалению, иррациональные тревоги умными словами не погасишь. В голове прояснилось, а ноги всё равно не держат, да и сердце из груди выскакивает от неведомой угрозы. Может, оно право? Ладно, раз уж такое дело, примем за рабочую гипотезу. Пересидим.

Когда сердце Кая успокоилось, уже рассвело как следует. На парализующие волю страхи потерялся целый час, а то и полтора. Неразумно? А с другой стороны – подумаешь! Кая в колонии не ждут к определённому часу. Да его там вообще не особенно ждут – посмотрим правде в глаза.

Но идти всё же надо, и, кстати, вчерашняя идея податься в отшельники после пережитой утром паники больше не соблазняет. В диких мирах вроде этого люди вокруг нужны и желательны. А что ведут себя как попало, так надо просто научиться вовремя их ставить на место. И да, ключевое слово 'вовремя': у Кая, как у многих умных людей, реакция чуток запаздывает.

Итак, пора, сказал себе Кай с полной уверенностью – но не двинулся с места.

По леску быстро перемещалось какое-то крупное тело. Достаточно крупное, чтобы спиной возвышаться над молодыми деревцами. Ах ты ж, чудовище-то какое!

Страх вернулся, но был не таким сильным, как перед тем на рассвете. Верно, Кай уже перегорел и устал бояться. Да, жуткая тварь. Да, если такая настигнет – а скорость у неё будь здоров – только и надежды, что в щель забиться, а здесь, как назло, нет подходящей щели...

Однако, с другой стороны, тварь уходит. При таких габаритах направление отследить не трудно.

Что ж, как уберётся, Кай дёрнет в обратную сторону. Ноги его больше в этом леске не будет! Хоть бы кто убеждал, что здесь и проходит самый удобный путь, но за удобством он теперь гнаться не станет. А до колонии – уж лучше вскарабкается напрямик по скалам.

Тварь убралась, и Кай больше не стал медлить. Слава Космосу, он не потерял ориентировки и помнил, откуда сюда пришёл. Как пришёл, так и ушёл. Полчасика – и больше вокруг опять никакого леса.

С удивлением вышел на прежнюю тропу, что вела по дну каменного ущелья. А тропа-то шла мимо! В тёмной ночи он с неё вчера неудачно свернул. То-то и попал в боковое ответвление, облюбованное жуткой тварью.

Счастливо отделался!

3

Настало позднее утро, и, бодро шагая по тропе к посёлку горнорудной колонии, Кай постепенно отвлёкся от страхов рассветного часа. По правде говоря, отвлёк себя усилием воли, чтобы обдумать ближайшее будущее: ну, дойдёт он, что дальше? Заявит о грабеже? Вернуть себе документы и деньги будет не так просто. Буллит станет отпираться, ясно же как день! И надёжно выбросит все улики. А потом найдёт случай отомстить – да так, что больше не встанешь.

Плюнуть на деньги и сказать лишь о пропаже документов? А то и просто найти Буллита и по-хорошему попросить вернуть хоть бы рекомендательное письмо? Ему ведь самому без надобности! Но гад почувствует слабину и лишь рассмеётся в лицо. А то и примется шантажировать: мол, за нужное Каю письмо ему надо сперва отработать... Поддаваться на шантаж – ну уж нет: раз поведёшься – конца не будет!

Вот бы письмо декана у Буллита как-нибудь потихоньку выкрасть! Но для этого придётся усыплять бдительность. Для начала – появиться в колонии, как ни в чём не бывало, без шумных обвинений с порога. Правда, такие 'низкие старты' расхолаживают; у Кая будет соблазн на том и остановиться. Усыпляя бдительность, не уснуть бы самому.

В размышлениях Кай не забывал глядеть под ноги, вперёд и по сторонам.

Каменистая тропа так и змеилась по дну ущелья и выглядела столь же пустынной: навстречу не попадалось ни зверя, ни человека, и Кая это устраивало как нельзя больше. Одного зверя из той, боковой расщелины – право же, достаточно, а встреча с людьми за пределами посёлка – иди догадайся, что она сулит. Уголовников-то наподобие Буллита на Эр-Мангали сослано много: нет-нет, да и нарвёшься на неприятности. А уж здесь, на дороге к заброшенной шахте, у которой космический самосвал выгрузил новичков, кому и встретиться, как не разбойному люду. Подкараулят, выйдут из-за угла...

Странную фигурку быстро приближающегося рыжего существа Кай приметил на тропе далеко впереди – мелькнула и пропала за выступами скал, а он заметался взглядом по ближним склонам, пытаясь отыскать укрытие. Увы, боковые расщелины и до того встречались не так часто, а весь ближний участок ущелья, как назло, был узок и прям. Оставалось идти, как шёл, изображая уверенность и бесстрашие, которых не было.

Кто же это сюда несётся? Кай бы сказал, что человек, но для пешего человека слишком высока скорость. Может, антропоид какой? Прыгучая местная обезьяна? Однако, для движения с такой быстротой надо неслабо рассвирепеть или испугаться!

Разгадка пришла без задержки. Ага, человек. В рыжей кожаной куртке. На приземистом горном моноцикле с широким колесом, да таком прыгучем, что дух захватывает. Рессора – что надо! Вот как здесь перемещаются по недоступным для вездеходов узким гористым тропам.

Седок – смуглый сорокалетний брюнет с жёсткими чертами лица и выразительной мимикой, яркий представитель латинского мира – поравнявшись с Каем, резко затормозил, вызывая из-под колеса фонтан мелких камешков. Тормозни он чуть раньше – Кая накрыло бы с головой, а так всё поднятое крошево загрохотало сзади.

Помня, что латиносы составляют добрую треть межзвёздного пиратства и наркотрафика – Кай воспринял остановку моноциклиста без энтузиазма. Каким ветром занесло на Эр-Мангали этого человека – неужели не уголовным?

Хотя выражение лица на криминальную версию не работало. В прищуренных глазах светились ум и природная хитрость, но без выраженного коварства, заострённые скулы и подбородок повествовали о властности, стремительности решений и немалом упорстве в достижении целей, но без явных указаний на злобно-свирепый нрав или, скажем, жестокие привычки. Кай считал себя неплохим физиономистом и сейчас он готов был склониться к мнению, что встречному можно доверять.

– Беньямин Родригес, – представился моноциклист, – а во внеслужебное время – просто Бенито. Я руководитель службы безопасности здешней колонии, – прямо сказал, честно. Не оставил себе возможности что-либо выведать инкогнито.

Пожалуй, Бенито и выглядел тем, кем назвался. Вот только солидно ли руководителю секретной службы разъезжать по горам на скоростном моноцикле? Впрочем, на специфику дикой карантинной планеты можно списать и не такое.

– С кем имею честь? – вёл дальше Родригес, и по тону его вопроса Кай заподозрил, что он-то и составляет цель поездки большого начальника.

– Кай Гильденстерн, ксеноисторик из Юрбурга.

– Вот как? – Бенито полез во внутренний карман рыжей куртки и извлёк оттуда потрёпанный журнал. Кай узнал его: вчера водитель вездехода Олаф переписал в этот самый журнал всех вновь прибывших на самосвале. – Хм... Кай Гильденстерн? К сожалению, это имя у меня уже отмечено.

– То есть?..

– То есть в главный посёлок колонии (Новый Бабилон) уже прибыл человек, который назвался этим именем, – пояснил Бенито Родригес и выжидательно поглядел на Кая. Мол, твоя очередь объяснять, как ты докатился до жизни такой.

4

Кто мог назваться мною? Сам Буллит? Кулак? Или, может, Лаки? По журналу в руках Беньямина Родригеса наверняка можно доискаться. Но сперва Кай должен сам доказать право на своё имя, а для того – максимально логично и убедительно изложить историю пропажи личных документов.

Выходило немного нервно и непоследовательно. Раз кулак Буллита его вырубил, то откуда, спрашивается, знать, что шарил по карманам не кто-то посторонний? Кай замялся, словно от меткого вопроса Бенито, хотя тот молчал. Тьфу, сам же себя и запутал.

Эх, продумать бы свои показания заранее... А то, по правде сказать, так и не успел. Ещё бы: грабёж и побои не назвать вдохновительными событиями. Хвастаться нечем, даже стыдно чуток, что подставился, как младенец, всё отдал, не уберёг. Думал: вот подойдёт к колонии – там и озаботится сим жалобным рассказом, да только внезапная встреча с Бенито не позволила откладывать дальше...

Правда, Родригес – он всё равно сказанному поверил. А коли так, то для Кая всё ведь складывается славно, куда лучше, чем он ожидал! Ещё до появления в колонии – и такой прекрасный случай пожаловаться на преступное деяние Буллита. Причём не кому-нибудь – начальнику нужного профиля, от которого хоть что-то, да зависит...

Родригес внимательно выслушал рассказанную Каем историю, после чего спросил:

– Верно ли я понимаю, что ты собираешься этому Буллиту официально предъявить обвинение в разбое?

– Да! – твёрдо сказал Кай, хотя совсем недавно сомневался.

Бенито нахмурился и поглядел на юношу испытующе:

– Но знаешь ли ты, что к подобным обвинениям должны прилагаться доказательства? В противном случае... – кислая гримаса Родригеса намекнула Каю на нечто крайне недоброе.

– Я надеюсь, как-нибудь удастся доказать... – Кай почувствовал, что укрепившаяся было в нём уверенность снова скоропостижно тает.

Прищур моноциклиста выразил такое мрачное сомнение, что впору вешаться.

– Если нужны доказательства, я их обязательно найду, – сказал Кай, – но позже.

– Вот позже и поговорим, – улыбнулся Родригес.

Кажется, его улыбка красноречиво уровняла 'позже' и 'никогда'.

– Но, – спохватился Кай, – ведь при обвинении задним числом меня обязательно спросят, отчего сразу не заявил?

– Непременно спросят.

Так-то!

– И могут не принять обвинение? – заподозрил Кай.

– Всяко бывает.

Это намёк? Час от часу не легче.

– Боюсь, – Бенито скривился, – молодые люди из Юрбурга могут не догадываться о некоторых сторонах решения спорных вопросов на Эр-Мангали. У нас тут простая горнорудная планета, несложные технологические процессы, провинциальные взгляды на мир, наполовину криминальный контингент, да и порядки – почти средневековые, – он вздохнул едва ли не сочувственно, и у Кая тревожно забилось сердце.

– Что за средневековые порядки?

– Когда предлагается обвинение без неопровержимых улик, – ответил Бенито, – то вопрос решается грубо и однозначно: поединком. Если ты и правда историк, как пытаешься утверждать, то сможешь и сам оценить, близко ли это к порядкам Средневековья. Может, я чего путаю?

Кай оценил. Действительно близко. И весьма.

– Но только... что ж это получается... – Каю не хватило слов, чтобы сформулировать.

Бенито помог:

– Получается, что возводить голословные обвинения в принципе можно. Но не имеет смысла, если не владеешь лучше соперника хоть каким-то оружием или системой борьбы. Ну а чтобы уверенно победить, нужно освоить всякое оружие в совершенстве.

Он это что, серьёзно?

Да уж, чем Кай в совершенстве не владеет, так это оружием. Причём никаким. А вот о Буллите – как раз и не скажешь, чтобы он чем-то там недостаточно владел. Уж эта скотина всё нужное наверняка освоила. В масштабах, позволяющих прессовать других.

Кровь бросилась в лицо Каю и он воскликнул:

– Не Средневековье это! Там в судебных поединках уповали на божественное Провидение, а здесь – право сильного в чистом виде! Это... ложное Средневековье.

Кому он всё это доказывает?

Но Бенито к его вспышке отнёсся с пониманием. Сказал:

– Да. Право сильного. Я не возражаю. И даже готов тебе поверить, что ты разбираешься в истории. Но что касается здешних порядков – я предупредил.

– Эти порядки противоречат всем межпланетным конвенциям. Если вы глава спецслужбы, то должны понимать, – упрекнул собеседника Кай. – И даже устав Галактического Альянса, который ныне подмял межпланетное право... Он тоже не оправдывает ваше 'ложное Средневековье'! Представляете ли вы, что стоит прилететь на Эр-Мангали любому функционеру судебной системы Альянса...

– Он не прилетит, – покачал головой Бенито, – у нас карантин.

5

Странный вышел разговор у Кая с этим Беньямином Родригесом. С одной стороны – совершенно бесплодный, с другой стороны – вполне осмысленный. Ни малейшего толку не извлёк юрбургский выпускник, пытаясь выяснить, что ему надо делать, однако много чего вызнал о том, чего делать как раз не надо.

Оказалось, не надо ни в чём обвинять Буллита, если нечем его припугнуть. С другой стороны, Буллита достаточно припугнуть, тогда его и обвинять не понадобится. А кроме того, даже успешное изобличение разбойного его нападения ничем не поможет в доказательстве того, что ты – это ты. Скорее уж наоборот.

– Не забывай, – напомнил Бенито, – что ты пока человек без имени, а от кого попало обвинение у нас и не примут. Что ты настоящий Кай Гильденстерн, можешь знать ты сам, могу поверить и я, но неофициально. Потому что официально человек с таким именем ещё вчера прибыл в распоряжение канцелярии колонии, был зарегистрирован и направлен в Башню Учёных.

– Значит, и мне надо в Башню Учёных.

– Не выйдет. Учёных у нас берегут. Кого попало к ним не пускают. Вход только по вызовам из Башни, вызовы только в ответ на рекомендательные письма.

Следовательно, письмо декана Ульма дошло по адресу. Надо же, как ловко бандиты подсуетились. Одним ударом и Кая ни с чем оставили, и отправили своего человека в охраняемую Башню Учёных. Но ведь отсюда и для самих учёных проистекает опасность – неужели Родригес не понимает?

– Понимаю, – возразил руководитель службы безопасности, – но суетиться рано. Спугнём злоумышленников!

Что, и в этом вопросе Бенито предпочитает выжидать? Он хоть когда-нибудь что-нибудь делает, или просто добивается наилучшего понимания как самоцели?

– Но надо ведь узнать, кто заброшен в засекреченную башню под моим именем!

– Не всё ли равно, кто, если известно, под чьим?

Ну Бенито даёт, издевается он, что ли?

– Если вы мне не верите...

– Парень, я верю тебе. Верю! Но вот советы твои мне не нужны. Только факты.

И при этом в чёрных глазах проницательного латиноса – внимательнейший интерес ко всему, чего только Кай ни скажет. Факты, советы, мнения: ничего мимо ушей не пропускает, всё мотает на тонкий испанский ус, всё принимает к сведению. Вот только делать ничего не собирается, откладывает 'на потом'.

Ой, кажется, Кай и сам такой же. Если бы кто наделил его полномочиями главы спецслужбы на этой неблагополучной планете, как бы он поступал? Много думал. Всё понимал. Анализировал проблему, определял её скрытую суть. И никак бы не успевал за оперативными действиями злоумышленников!

– Ой... Я знаю, кто принял моё имя! – вскричал Кай, снова ненароком выдавая за факт результат интуитивного озарения. – Это Лаки, белобрысый юный подонок!

– Да?

– Ещё бы! По возрасту подходит только он. Ведь мы одногодки – ну, примерно, с учётом разных планет рождения...

– Спасибо, но я это понял чуть раньше! – хвастливые ребята эти латиносы, всюду они успевают подумать вперёд тебя и рады о том сообщить.

Но Бенито действительно многое понял заранее. Потому-то и сверил количество прибывших ссыльных, переписанных водителем Олафом, с числом зарегистрированных в поселковой канцелярии. Ясное дело, нашёл недостачу. Тогда-то и уселся на своего одноколёсного прыгуна по скалам – и погнал в поисках неучтённого человека. В надежде найти его живым или мёртвым.

– Ведь раньше так не было, чтобы кого-то не хватало?

– Нет, парень! – тут безопасник искренне рассмеялся. – Уж в этом-то отношении ты не первый. К нам сюда сбрасывают уголовников со всей галактики, может ли кто-то не потеряться? Да сплошь и рядом! Кто-то теряется по собственной воле – не желает регистрировать прибытие. Кого-то дружки зарезывают. Ещё кто-то просто теряется. У нас тут, на Эр-Мангали – не как на цивилизованных планетах: фауна так и не истреблена! Потому здешние твари нападают на тебя везде, кроме разве что посёлков...

– Ой, точно! – Кай вспомнил утреннее приключение в дубовом леске.

– Бывает, – признал Бенито, выслушав и этот эпизод его истории. – В расщелине по правую руку от тропы? Знаю, там пещера твари, которую наши зовут Адской Свинючиной. Кстати, как она выглядела – в пасти зубы треугольные?

Кай признался, что только и видел, что верхнюю часть спины, возвышающуюся над верхушками молодых деревьев.

– И к лучшему. Эти чудища охотятся на рассвете. С ночи – ещё во тьме – подползают поближе к водопою и замирают на берегу. А поутру резко бросаются на всё, что шевелится. Ну, а стоит им себя обнаружить, как дичь от них прячется да сбегает. Очень уж велики, далеко видны, да и в беге утомляются быстро.

Кай порадовался за свою интуицию. Это ж она пускала вскачь его сердце, пока тварь охотилась и была особенно опасна. Когда же Адская Свинючина себя показала, сердцебиение прекратилось. Ибо зачем, если от известной ему опасности Кай будет прятаться уже специально.

А вот в другом вопросе интуитивная догадка ксеноисторика обманула. Может быть, дело в том, что не было прямой угрозы жизни, а может, за интуицию ловко выдала себя обыденная логика здравого смысла? Как бы то ни было, Кай предположил, что раз белокурый Лаки выдал себя за него и отправился в Башню Учёных, то теперь именно его имя и осталось свободным для регистрации в посёлке колонистов. Откуда следовало, что имя Лаки придётся временно примерить Каю. Звучало разумно, но вышло не так.

Имя торговца, как сообщил Родригес, у него в списке отмечено в числе зарегистрированных. Не отмечен почему-то бандит Кулак. Значит, при регистрации Кулак назвал имя Лаки, а может, цепочка ещё длинней.

– Посоветуете мне сказать, что я – Кулак? – предположил Кай. – Ну, чтобы не объяснять, почему я второй ксеноисторик Гильденстерн...

– Назваться Кулаком? Ни в коем разе! – воспротивился Бенито. – Лучше выдумать личину, чем принять готовую. Кто знает, сколько на том Кулаке неучтённых художеств и какие кары по нему плачут. Он и сменил-то имя, чтоб они от него отстали.

– Хорошо, – согласился Кай, – я назовусь...

– Не суть важно, – хмыкнул Бенито, – я не хочу твоё новое имя знать заранее.

На том и распрощались. Или нет, не на том?

6

Прокручивая в памяти состоявшийся разговор, Кай потом оживлял всё новые его эпизоды. Как только всё успелось? Получалось, Бенито Родригес битый час говорил с Каем, не сходя со своего одноколёсного транспорта, вроде бы в полной готовности тронуться дальше в любой момент.

Но факт: затеяв беседу с Каем, руководитель службы безопасности никуда не торопился. Будто не помнил более срочных и ответственных дел и занятий. Просто любит поболтать с новичками? Не верится Каю в подобную простоту.

Чем для Беньямина Родригеса беседа с Каем оказалась так уж интересна и вдохновительна? Тем ли, что Кай для него, как и по жизни – блестящий собеседник? Самонадеянным было бы о том утверждать: нескромно, да и неправда. Кай лучше пишет, чем говорит, а молча думает – ещё более складно, чем пишет.

А потом порой не уверен, что различает в прошедшем диалоге сказанное от подуманного. Да нет же, кой-какие соображения он Бенито высказал – и что за Чужак дёрнул на откровенность? Какие именно соображения? Да вот какие:

– Спасибо, что консультируете меня, – сказал он Родригесу, – только, простите, мне всё-таки невдомёк, в чём ваш интерес. Из сказанного вами я понял, что поскорей навести порядок вы не так уж и рвётесь. И вместе с тем происходящее в колонии вам не нравится. Если не нравится и нет надежды изменить – зачем тогда вникать в подробности?

До сих пор Бенито пребывал в безмятежности. Но последняя реплика Кая в его настроении произвела перемены. Глаза сверкнули такими яркими молниями, какие у большинства латиносов ничего доброго собеседнику не предвещают.

Ксеноисторик уже опасался, что вежливый разговор вот-вот прервётся, а ему в лицо прилетит очередной кулак, либо же, в лучшем случае, деликатный моноциклист умчится, не ответив на его бестактность – но случилось иное.

– Нам с тобой надо многое обсудить, – в задумчивости молвил Беньямин. – Но то будет разговор долгий. Не на один день. В общем, пока устраивайся в колонии. Останешься в живых – найдёшь меня.

– А если не останусь? – зачем-то ляпнул Кай.

– Тогда мне придётся поговорить с кем-то другим, – тонко усмехнулся латинос.

7

Уделив ссыльному ксеноисторику примерно час, Бенито вскочил в седло моноцикла и продолжил путь – вперёд по тропе, к доставившему Кая самосвалу, что сел на площадке у заброшенной шахты. Какое у него там дело, Кай не спрашивал, но полагал, оно связано с оставленным без присмотра кораблём. Ясно, в случае попыток его ограбить – автоматика о себе позаботится, дальше грузового отсека никого не пустит, особо злостных нарушителей накроет из потайных бластерных гнёзд. Но ведь и грузовой отсек при желании можно поломать. Если не голыми руками, то можно.

А кроме того, самосвал перед отправкой обратно надо ведь, наверное, загрузить рудой. Значит – либо руду доставить из действующих шахт, либо катер перепрограммировать, чтобы сел для загрузки в другом месте.

Пожалуй, организация погрузки, либо перелёта вряд ли входит в обязанности Бенито, но ненавязчиво проследить за порядком, проверить ответственных – почему нет?

Глядя вслед удаляющемуся моноциклу, Кай словил себя на желании тоже вернуться. Пусть даже снова придётся пройти мимо логова Адской Свинючины – подумаешь! Но чем одному как перст явиться в колонию, где заправляют уголовники, не лучше ли было вызваться помочь Родригесу – ну, хоть в чём-нибудь? Вдруг старина Бенито и впрямь отчаянно нуждается в верном ассистенте, но постеснялся признаться?

Малодушная такая идейка из разряда 'спрятаться за материнский подол' и 'не оставаться одному в новом месте' – причём на Эр-Мангали опасная ещё и тем, что решительно для всех прозрачна в своей инфантильной трусости. Конечно же, Кай не дал ей ходу – ведь не полный дурак. Но и не смог не подумать.

Что ж, если Кай морально не силён, то по крайней мере постарается прикинуться. Усилием воли он развернулся в прежнем направлении. Кажется, до головного посёлка колонии отсюда оставалось всего ничего. Ну, вперёд!

Вскоре тропа, идущая по дну глубокого ущелья, стала довольно круто забирать вверх. Стены же по обе стороны понемногу расступились и сделались гораздо ниже. Вильнув напоследок, тропа окончательно выбралась из-под скальных монолитов и незаметно влилась в проезжий тракт. Часом спустя Кай вплотную подошёл к перевалу, за которым – по недолгом восхождении – перед его взором распахнулся вид на широкую зелёную долину. По ней, пересекая луга с небольшими рощицами, текла неширокая речка, по сути – крупный ручей. За ним-то и находился шахтёрский посёлок, до которого Каю предстояло добраться.

Новый Бабилон, головной посёлок всей колонии – поди ж ты! Обнесён типовым бронепластиковым забором с силовым навершием, из-за которого виднеются крыши тесно поставленных одноэтажных сооружений барачного типа (да уж, условия без малейшего роскошества!). За отдельной загородкой, правда, возвышаются и элитные бараки – каменные, двух– и трёхэтажные. В них, должно быть, расположилось руководство колонии, которое, по словам Бенито – такое же ворьё. Да и сам Родригес, как и положено начальству, наверняка обитает там же. Он сказал, найти его будет просто.

В углу посёлка Кай приметил небольшой стадион, а вернее спортплощадку, за которой – совсем уже на отшибе – стояла на пологом холме малость покосившаяся башня. Башня Учёных? Без вариантов – она здесь одна. Пятиэтажное архитектурное пугало, прикрытое снизу силовыми полями. Основательно прикрытое – свечение воздуха аж отсюда заметно.

Через ручей – не больно глубокий, судя по россыпи торчащих из воды камней – был вдобавок переброшен и деревянный мостик, у которого дежурила небольшая группка людей. Небось, для того дежурила, чтобы сшибать с путников плату за проход по мосту. Может, Каю на мост не пойти, а лучше перебраться через ручей вброд? Как вариант.

А впрочем, что им с него взять: деньги-то уже Буллит похитил! Вот не пустят – тогда и придётся шлёпать вброд или скакать по камешкам.

Уже на спуске с перевала в долину Кай подумал, что не худо было использовать встречу с Бенито для выяснения ну хоть каких-то практических вопросов. Что да как в головном посёлке колонии заведено, куда идти регистрироваться, где и чем питаться вегетарианцу, есть ли поблизости другие посёлки, где можно встретить хоть кого-то из Башни Учёных и – главное – куда податься 'безбашенному' учёному, который упустил свой счастливый шанс?

Важные всё вопросы, и пришли-то не вдруг, Кай иные из них, вроде, даже собирался задать Родригесу, но то ли природный такт потребовал повременить, то ли глупая стеснительность. А вернее, не чувствовал себя готовым воспринимать ещё хоть какие-то советы Беньямина. Ведь и прозвучавшие сперва показались чересчур парадоксальными, поставили в тупик. Призывать новые советы на и без того распухшую голову... Да Кай всё равно бы не запомнил всей кучи полезных вещей, перепутал бы между собой все ориентиры.