Текст книги "Звездная каторга: Ария Гильденстерна (СИ)"

Автор книги: Александр Бреусенко-Кузнецов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

Неведомо почему Кай всеми мыслями торопился назад в Бабилон. Тоже вырвался один из вонючего барака на свободу!

– Зачем я вам? – спросил у вербовщика, вертлявого болтливого парня, подсевшего за его столик.

– Ты ведь ксенозоолог. А у нас тут полно морских чудищ. Рыбацкие баркасы топят только так. В общем, без работы не останешься.

– Ага. Вижу, что не останусь, – кем бы ни чувствовал себя Кай в этот момент, но точно не трудоголиком. – Спасибо, подумаю на досуге.

Море? Да, очень красиво. Морские чудовища? Потрясающе интересно. Изучать их повадки, выходя в море на баркасах, которые они топят? Да уж, незабываемый опыт. Но, кажется, сподручнее поработать с тварями наземными. Вездеходы дают хоть малую иллюзию защищённости, а баркасы даже её не предлагают.

– Надумаешь, обращайся! – жизнерадостно закивал вертлявый. – В другой раз, как заедешь к нам в Джерихон, можешь легко сыскать меня в этой самой пивной. Спроси Дантеро – здесь тебя всякий со мной сведёт. Или, если сам не приедешь, можешь мне передать весточку – ну, скажем, через Брандта. Он здесь у нас теперь частенько бывает.

– Ага, через Брандта. Частенько? Ну да, конечно, – бормотал Кай.

Что характерно, Брандт не протестовал, хотя сидел рядом и наверняка всё слышал. А ведь перед самым отъездом утверждал что? Дороги он, видите ли, к Новому Джерихону не знает. Издевался? Весьма вероятно. Но тогда и в Новый Зеон он не просто так заехал. Осознанно привёз Кая к тамошнему верховному бишопу. Надо же, какой плут!

Нельзя, правда, сбрасывать со счёта и другую версию. Ведь Брандт может всё то же самое делать и неосознанно. Как автомат, по чьей-то тайной указке. Напрочь забывая обо всём, о чём забыть приказали.

Вероятнее первое, но второе... Оно больше похоже на Брандта.

12

Дальше потянулась обратная дорога к Новому Бабилону, от которой особенно вспомнить нечего. Из Кизячьего оврага так никто и не вылез, Шпанский лес миновали без приключений, водопой хвандехваров у скалы Утюг – ну его ведь ещё по дороге туда знатно разгромили.

Зато на подъезде к Новому Бабилону Кай услыхал знакомые звуки.

– 'Эр-Мангали, Эр-Мангали!..' – с надрывом выводила группа 'Оу Дивиляй'.

Ура, концерт ещё продолжается! Будто и не выезжали никуда.

Брандт по просьбе Кая высадил его поближе к сцене, а сам повёл вездеход на разгрузку и в мастерские – менять пострадавшее лобовое стекло. Кажется, такие ремонтные операции – забота самих водителей.

Кай стоял в толпе слушателей и уносился мыслями... Тьфу ты, к этому гадскому Новому Зеону, который убрали с карт, чтобы затруднить работягам бегство. Начисто изглаженный теперь и из памяти Брандта, посёлок с главным библейским названием по-новому объяснял присутствие группы 'Оу Дивиляй'. Отвлечь! Вот зачем потребовались бандюгану Флоресу первоклассные музыканты, покорители настроений и дум всей галактики. Отвлечь от идей о Новом Зеоне, втайне передаваемых в шахтёрской среде.

Если надо отвлечь, то, стало быть, есть проблема. Бегут. По сей день бегут, невзирая на жутких тварей, на долгий и неясный путь. Бегут от чего? От безнадёги. От унижения духа в себе. От ощущения себя тягловой скотиной.

Когда же 'Оу Дивиляй' эдак вот мечтательно пропоёт о недрах Эр-Мангали...

– Майк, привет! Не правда ли, замечательный концерт?

Опять этот занудный Мэдисон! Просто-таки ни одно выступление группы не обходится без того, чтобы он к тебе не подошёл.

Поскольку Кай промолчал, Мад повторил вопрос:

– Не правда ли...

– Правда-правда. Как вчера, только ещё замечательней.

Ага. Каждый вечер не менее замечательный, чем предыдущий. А уж новый вечер выдастся ничуть не отстойнее нынешнего.

– Ты действительно так считаешь? Так ты был и на вчерашнем концерте? Почему же я тебя на нём не видел?

Кто-то приходит на концерт послушать 'Оу Дивиляй', поглазеть на исполнителей, поприплясывать чуток в грязи под эстрадой. Но Мад выше этого. Он посещает концерты, чтобы проверить наличие Кая.

– Не был я вчера на концерте, – лениво признал он.

– Почему же? Тебе нездоровилось?

– Нет. Я был в отъезде.

– И где же?

– В Новом Джерихоне.

Название посёлка выговорил с особым тщанием. Ещё не хватало ляпнуть этому прилипале про Новый Зеон. Вот уж чего бы не стоило: Кай свои обязательства блюдёт. Не настолько, как Брандт, который пообещал позабыть о неназываемом населённом пункте – и нате-пожалуйста, позабыл. Но блюдёт. Кому попало в Новом Бабилоне не скажет. Лишь одному человеку. Но тот человек, уж так получилось, вовсе не Мад. Тот человек – Беньямин Родригес.

– Извини, – сказал Мад. – Я знаю, я немного навязчив.

– И не немного, – поправил его Кай.

– Да, – признал Мад, – я сильно навязчив, я это знаю. Наверное, я мешаю тебе слушать музыку.

– Именно мешаешь.

– Извини, пожалуйста, – сказал Мад, – что я мешаю тебе слушать музыку. Этого больше не повторится. Мне самому очень неловко, но ничего не могу с собой поделать. Дело в том, что я сильно навязчив. Я и дома был очень сильно навязчив, а здесь, на Эр-Мангали, это качество моё стало попросту несносным. Дело в том, что работаю я на подъёмнике – ну там, на Ближней шахте. Ну так вот, пока клеть с шахтёрами опускается, или, наоборот, поднимается, делать-то ведь нечего. Ну и приходится лясы точить, чтобы времечко, значит, скрасить. А как наловчишься болтать без умолку, так потом очень трудно бывает остановиться. Дело в том, что у меня ещё со школьных времён повышенная научаемость. Я мог слушать учителя и повторять за ним лучше всех учеников в своём классе. За это меня все дразнили: у нас на втором Парадизе почему-то не принято выбиваться в отличники...

Истинно, Мэдисон себя превзошёл. Попробуй-ка за его торопливым текстом уловить, о чём там поёт Драйхорн: Об Эр-Мангали, о сокровищах Рейна, а может быть, о шагающих башнях ксенокультуры Сид. Всё покрыто помётом никчемных словес юного зануды.

Уж не нарочно ли Мад нарывается на кулак? Если и так, то, наверное, не от своего имени. Кто-то мальца подговорил, заставил. Чтобы, значит, возникнуть в чёрном плаще спасителя и разобраться с обидчиком этого малолетки.

13

Наутро Кай был разбужен Кулаком. Не кулаком – Кулаком, тем который Поллак. Но, впрочем, в этом не много разницы.

Поллак пришёл вытрясать деньги из шахтёров. Попробовал вытрясти и из Кая. Но не на того ведь напал! У Кая и денег-то нет. Самый мизер, который заплатили в профсоюзе транспортников, аккурат ушёл на пиво с миской морской капусты в Новом Джерихоне. А потом, Кай не обязан платить. У него же освобождение от следователей Годвина и Мак-Кру, подписанное самим Флетчером!

– Меня не колышит, что ты говоришь, – осклабился Кулак. – Покажи бумагу.

– Так ты же сам её тогда у меня забрал! – воскликнул Кай и, конечно же, совершил ошибку. А попробуй не ляпни чего спросонья, не успев крепко подумать!

– То есть ты – возводишь на меня поклёп? – нагло взъерепенился Поллак.

– Никакой не поклёп, – ровно ответил Кай. – Ты, верно, просто забыл, что брал у меня посмотреть бумажку об освобождении.

– Незачем было мне смотреть твою бумажку! – не унимался Кулак.

– Вот и мне показалось: незачем. Но ты попросил, я дал.

– Нет, все слышали?! – завопил детина, обводя полным ярости взглядом пяток прибывших с ним своих же коллег-коллекторов, а заодно приобщая к числу свидетелей три десятка перетрусивших шахтёров. – Этот парень много на себя берёт, вам не кажется? – плюмбумические вымогатели согласно закивали, шахтёры вжали головы в плечи. – Я брал твою бумажку? А ты докажи! Попробуешь меня обыскать – ну, давай! – Поллак схватил Кая за руку и, легко преодолев отчаянное сопротивление, потянул к себе в карман, истошно вопя. – Ой, что ты делаешь негодник? Кто тебе давал право обыскивать официальное лицо при исполнении? – и сменил тон на задушевный. – Ну как, нашёл?

Можно подумать, у Кая были надежды что-то найти даже в случае внимательнейшего обыска. Ясно, что бумажка, отобранная мерзавцем, давно им где-нибудь сброшена: что её в карманах-то таскать месяц кряду?

– Не нашёл! – возопил Кулак. – Ни следа не нашёл! Как решаются такие вопросы у нас на Эр-Мангали, кто мне напомнит? – обратился бузотёр к коллегам. – Ну верно: поединком! – никто ему этого слова не сказал, и всё же он сделал вид, что от кого-то услышал. – Конечно же! Только поединком! Ибо, как говорится, только кровь способна смыть... Э, парни, помогите: чего она способна смыть? Ага: следы тягчайшего оскорбления! – глумливо закончил Поллак.

– Так что, поединок? – со скукой переспросил один из коллекторов. – Ой, да к чему этот геморрой. Может... Да ну его?

Но в тоне Поллака было что угодно, кроме скуки, когда он подтверждал своё требование поединка. Мол, что ты, коллега, как можно! Понятия Нового Бабилона требуют поединка, значит, надо поступать по понятиям! Понятия требуют, чтобы прямо сейчас... Но тут скучающий коллектор Поллаку возразил:

– По понятиям Эр-Мангали на подготовку поединка даётся до трёх суток. И поединок не где попало. На арене, которую и из верхнего посёлка видать.

Другие закивали: а как же, понятия ведь святы.

– Ладно, не возражаю, – шутовски поклонился Кулак. – На исходе третьих суток мы с молодым человеком бьёмся. Кулачный бой, а? Кто кого замочит с одного удара...

– Нет такого в правилах поединка, – возразил скучающий эксперт.

– Что, серьёзно? Ну да я пошутил. Тогда решено: фехтование на коротких ножах!

– С десяти метров! – съязвил только-только опомнившийся Кай. И в меру своих скудных знаний перешёл на воровской слэнг. – Что вы мне свистите за понятия? Когда это по понятием вызывающий выбирал оружие?

– Он прав, – лениво сказал скучающий, – по понятиям Эр-Мангали, выбор оружия действительно за ним.

Ну, хоть что-то удалось выговорить...

– Не возражаю, – Поллак осклабился. – Уж этого-то сосунка я уделаю любым оружием. Пусть выбирает!

– А какие есть варианты? – голос невольно дрогнул, хоть Кай и пытался говорить как можно твёрже.

Ему представили варианты. Знай он заранее предлагаемый набор, голос бы дрогнул ещё сильнее. Некоторых названий он просто не знал – и не мог бы сказать, идёт ли речь об оружии ближнего или дальнего боя. А в поединке с Кулаком ближний бой – это верная могила. Другие же версии были не только провальны, но откровенно тошнотворны – с кишками наружу, либо дробящими прыжками на черепе.

Выбрать надо было немедленно, и, чтобы самого себя не надуть, Кай остановил внимание на версии дальнего боя, которую хоть приблизительно мог представить:

– Наверное, это: 'семизарядные револьверы с силовыми щитами'.

– Ха! Вот тут ты окончательно попал! – рассмеялся Поллак ему в лицо.

...А кто-то ведь Каю уверенно так говорил, что его не посмеют тронуть. Кто говорил – кто-то из своих, вот бы вспомнить! Но помнился лишь один засекреченный Новый Зеон. И что ему было там не остаться?

Глава 9. Не снесут,

или Ограничения деструктивных поползновений

1

Вызванный на поединок! В этом тревожном статусе Кай, как никогда, нуждался в совете и ободряющем слове. Разумеется, он поспешил к штабу организации Бенито. Но снова Родригеса не оказалось на месте. Только лишь Отрега да Сантьяго. Даже старину Олафа – и того судьба услала в Свободный Содом.

– Что, так и ляпнул 'ты забрал'? – поморщился подручный бабилонских следователей.

– Ну, я не думал...

– Не думал, что Кулак ищет с тобой ссоры?

– Да, глупо, ну да что уж теперь... – вздохнул Кай.

Надо было вовремя выпросить у того же Ортеги дубликат старой бумажки. Теперь-то уж поздно, вот если бы подумать заранее...

– Если уголовник ищет ссоры, – подал голос и Сантьяго, – то он всегда найдёт повод, хоть как ни следи за своим языком, – и заснул в безмятежности, верно, надеясь, что и Каю передал толику своего безразличия к назревающему.

Не передал. Крупная дрожь, которая Кая сотрясала, не шла на убыль. Увы.

– Ну хоть оружие по себе подобрал?

– По мне бы бластер с самонаведением, – нервно хихикнул Кай, – но такого варианта не предложили.

– И хорошо, что не предложили, – с уверенностью одобрил Ортега. – Потому что это два гарантированных трупа. Да и выстрелы бластера – штука дорогая. Кто покроет? Всех денег с тотализатора может не хватить. Ну так что выбрал?

– Револьвер и силовой щит... – пробормотал Кай. – Всё другое показалось слишком сложным, я и выбрал самое безопасное...

– Безопасное? В поединке насмерть? – Ортега скрипнул зубами, – ты хоть раз из револьвера-то стрелял?

Кай ни из чего не стрелял ни разу. Не привелось. Думал, не пригодится.

– Ну, чисто теоретически я знаю... – и заранее-то было ясно, что слово 'теоретически' подвергнется осмеянию.

– Ты изучал теорию поединка, приятель? Ты крут!

На самом-то деле да, Кай нечто подобное изучал – в терранских пролегоменах к экстремальной ксенокультурологии. Но ксенозоологу Михаелю Эссенхельду такое вряд ли преподавалось, а легенду-то поддерживать надо.

– Я примерно знаю, как зарядить револьвер, как снять с предохранителя и выстрелить, – уточнил Кай. – Но в самом общем случае. Не конкретно.

– Надо уметь быстро выстрелить, – назидательно заметил Ортега. – И попасть.

– Я... не практиковался.

– А Поллак?

– Ну, этот наверняка... – Кай совсем опечалился от осознания, что так и есть.

Конечно, с таким архаическим огнестрелом, как револьвер, ныне мало кто практикуется просто потому, что на цивилизованных планетах и оружие, как правило, применяют современное. Но воровское отребье вроде Кулака на цивилизованных планетах бывает точечно. К тому же в уголовных субкультурах процветает культ оружия. Самого разного – лишь бы давало власть отбирать жизни.

– Что ж ты, не умея, этакое выбрал? – покачал головой Ортега.

Можно подумать, другие варианты давали Каю больше шансов.

– Я понадеялся на силовой щит...

– Ты думал, включишь щит, заслонишься, и всё, спасён? – сарказм Ортеги заставил Кая перепугаться ещё сильнее, хотя куда уж дальше!

Ну да, так они подумал, а что?

– А как надолго хватит энергии в твоём щите, ты спросить, конечно, не догадался?

– Какие-то... ограничения?

– Ловишь на лету! Силовой щит – устройство не дешёвое. На поединке никому не позволят прикрываться от пуль до бесконечности. В твоём распоряжении будет семь секунд работы щита – по секунде на револьверный выстрел.

– Что, серьёзно?.. – голос Кая упал до почти неслышного.

– Куда серьёзнее! Успеешь включить щит точно в момент выстрела – твоё счастье. Не успеешь – не твоё. Включишь раньше времени – зазря потратишь защиту...

Только тут Кай понемногу понял, как будет выглядеть поединок. Они с Поллаком выйдут на арену. В одной руке – тяжёлый семизарядный кольт, в другой лёгкий щит.

Старая ковбойская игра 'Кто первый выстрелит' умельцами с Эр-Мангали знатно усложнена. Мало быстро выстрелить, надо ещё вовремя закрыться.

И это с ни разу не тренированной скоростью реакции Кая.

– Что же делать? – закусил он губу.

– Ну, можно попытаться полноценно прожить отпущенные дни, – хмыкнул Ортега, – но потом подставиться под верную пулю. Такой вариантец устраивает?

– Нет, – замотал головой Кай.

– Тогда остаётся убить это время на тренировки, – заключил Ортега, – наверное, с тем же результатом.

– Пусть! Ты покажешь мне?

– Как биться со щитом и револьвером? – Ортега поскрёб затылок. – Так я и сам этого не умею. Тут один выход: разбудить Сантьяго, может, он согласится.

Кай оглянулся. Спящий латинос явно входил в фазу быстрого сна. Глаза под веками шевелились, выражение лица изменялось, пока не обратилось в маску какой-то чуть ли не вселенской трогательности. То ли шутит, то ли взаправду спит, а может, и то, и другое вместе.

– А что, – спросил Кай у Ортеги, – Сантьяго в эти игры с револьвером и силовым полем играет в совершенстве?

– Скорее всего – не пробовал, как и я, – подумав, ответил подручный поселковых следователей. – Но ты не волнуйся. Сантьяго тебя всё равно научит.

Да, сказал себе Кай. Проснётся, сам разберётся и тут же научит. Непременно так.

И сам то ли посмеялся своим надеждам, то ли принял их всерьёз, а может, всё вместе – толком и не понять. В ситуации угрозы жизни обычное дело придерживаться диаметральных мнений одновременно. Правда, чем вернее следуешь такому обыкновению, тем дольше сохраняется угроза жизни.

2

Так что, за учёбу?..

Но, прежде, чем будить Сантьяго, пришлось поразмыслить и о том, где достать оружие. Ортега демонстративно насмешливо встретил идею Кая, что 'на арене выдадут'.

– Выдадут? Это тебе дружки-шахтёры такое сказали?

– Ну да... – кажется, об этом говорил Руперт, правда, Моралесу, не Каю – рыжебородый с ним с каких то пор даже не здоровается. Неужели специально врал?

– Нет, ну выдадут, конечно: револьвер, бьющий мимо и с осечками, да в придачу щит, который так и не включится. Но кому важен результат, тот своё приносит. – Ортега оценил огорчённый вид Кая и закончил с большим оптимизмом. – Или, к примеру, одалживает у надёжных людей.

Но с надёжными-то людьми Кай знаком!

– А знаешь, где одолжить?

Ортега прикинул:

– Может, найдётся в нашем арсенале. Здесь, в штабе. Но чего точно не найдётся, это лишних патронов.

– Закончились?

– Пару обойм, положим и наскребём, на сам поединок точно хватит, – Ортега покривился, – но для учения это – тьфу, сам понимаешь. Надо докупать. Подсказать адресок оружейника подешевле?

– Да, – благодарно закивал Кай, – только заодно бы адрес человека, который даст в долг... сколько на это понадобится бабилонских ксерокредиток?

– Много понадобится, – проворчал Ортега, – и смертнику никто не даст. Разве что Олаф, когда приедет, залезет в кассу вашего профсоюза, но я бы ему не советовал – плохо кончится. Ну, или Бенито расщедрится...

Как встрепенулся: ну конечно, Бенито!

– Он-то расщедрится, но как бы не опоздал с появлением, – охладил его пыл Ортега.

В таких случаях стоит надеяться на лучшее, или всё-таки на себя?

3

Доступа к арсеналу службы безопасности колонии Кай покуда не заслужил, так что подбором оружия и снаряжения для поединка Ортега занялся в одиночестве. Сам спустился в арсенальный подвал – и покамест Кай сторожил спокойный сон своего будущего учителя, то слушал, как под дощатым полом гремят какие-то железки. Наверное, арсенал безопасников, как и многое на Эр-Мангали, содержался далеко не в образцовом порядке. Не в таком, чтобы сразу найти нужное на оружейном стеллаже.

Но вот Ортега появился, держа в руках револьвер в старинной кожаной кобуре и новенький силовой щит – в неактивированном состоянии напоминающий тарелку для первых блюд.

– А не маловат ли щит? – первым делом перепугался Кай. Этой-то тарелочкой, что ли, и пули отбивать? Как целлулоидные мячи ракеткой для настольного тенниса?

– Переносные щиты все такие, – пояснил Ортега, – а охраняемая им зона зависит от настроек. Поставишь метр в диаметре – будет метр. Захочешь больше – изволь. Но лучше много не ставить: быстрее посадит заряд батареи. При метровой зоне сейчас её хватает как раз на требуемые семь секунд.

Значит, при включённом щите потренироваться не выйдет, приуныл Кай. Ладно, а что там с револьвером? Он щёлкнул запорами кобуры.

В ладонь легла чёрная семизарядная 'менора' фирмы 'Цфат' – возможно, такая же 'палёная', как и огнемёты у охраны на мосту, но, по словам Ортеги, самая надёжная в этом классе оружия – приходится верить.

Пока учитель Сантьяго не проснётся и не скажет иного.

4

А Сантьяго-то, как оказалось, уже и проснулся. Сам, без расталкиваний. Причём в уготованную ему учительскую роль вошёл без каких-либо уговоров. Принял из руки Кая семизарядник, взвесил, кивнул:

– Да, сойдёт. Пошли на тренировку.

– Сейчас? – растерялся Кай. – А патроны к нему?..

Ортега молча выложил на стол три полные обоймы – двадцать один патрон.

– Этого, наверное, недостаточно? – Кай обратился к Сантьяго.

– Тренироваться можно и без патронов, – неожиданно возразил тот. – А здесь целых две обоймы.

– Три, – поправил Кай.

– Третью припрячешь для поединка.

Что ж, если Сантьяго думает, что достаточно, это, конечно, к лучшему. Хоть и ничуть не достаточно, если самому мало-мальски вдуматься. Но если начнёшь искать деньги на большое количество патронов, а потом эти патроны ещё закупать – так и на саму тренировку времени не хватит.

– Тренируемся на свежем воздухе, – бодро объявил Сантьяго. – Жду тебя через двадцать минут за воротами Бабилона. – По пути оружием не свети, есть какая-то сумка не прозрачная? – Кай перевёл взгляд на Ортегу, тот кивнул. – Тогда всё, – и Сантьяго привычной своей расслабленной походкой двинулся на выход.

Кай быстро засунул кобуру с 'менорой', щит и патроны в поданную Ортегой сумку, выждал ещё минут пять и бросился следом. По дороге боролся с двумя опасениями: во-первых, опоздать к сроку, во-вторых, слишком рано нагнать Сантьяго. Всё-таки не стоит афишировать, у кого он собирается брать уроки стрельбы.

Стоит, или не стоит афишировать – а пришлось, как только Кай подошёл к поселковым воротам, у которых стоял незнакомый охранник-латинос. Незнакомый, а Кая откуда-то знал, поскольку преградил дорогу:

– Ты, что ли, Майк Эссенхельд? Не велено выпускать.

– Серьёзно? – Кай так опешил, что и не подумал назваться новой фамилией – вдруг бы прокатило. – Но в чём дело?

– Поединок, – единственным словом всё объяснил охранник.

– Думаете, я сбегу? – латинос кивнул. – Но я же только потренироваться.

– Ага, – флегматично сказал охранник, но с дороги не ушёл.

К счастью, их разговор с той стороны ворот услыхал Сантьяго.

– Хуан, выпусти парня на луг пострелять, – подошёл он к охраннику, – под мою ответственность. Обещаю: вернётся.

– Как скажешь, – Хуан не стал выделываться и пропустил Кая. Но только по слову уважаемого соплеменника. Не поручись за него Сантьяго, сидел бы он в Бабилоне, как миленький, ждал уготованной участи, тренировался бы только в уме.

От невесёлых мыслей ноги Кая сделались будто ватными. Пройдя мимо за ворота, он вдруг заметил, что спина Сантьяго маячит уже далеко. Ой, что это я, спохватился Кай и перешёл на бег.

– Итак, что ты знаешь о револьверах? – спросил Сантьяго, когда Кай его нагнал на лугу.

– Короткоствольное огнестрельное оружие, – выпалил он, – предназначенное для быстрой стрельбы с короткого расстояния.

– Ну вот, – сказал Сантьяго, – основное ты знаешь.

5

По впечатлению Кая, от стен отошли уже далеко. Можно было бы остановиться и начать практиковаться в стрельбе, но Сантьяго не останавливался, куда-то сосредоточенно вёл. Но куда? Неужели на встречу с Бенито Родригесом? Ах нет, негоже себе так льстить, да и опасно обнадёживаться.

Конечно же, тренировку Сантьяго проведёт сам. Это ведь он – мастер боя. Даже был бы Бенито на месте – посоветовал бы его.

А впрочем, вдруг догадался Кай, тренировка уже идёт полным ходом. Разговоры по дороге – что это, как не грамотная настройка веры в себя перепуганного ученика?

– Что патронов немного, это не страшно, – беспечно вещал Сантьяго, – там, на арене для поединков, их тоже будет немного.

– Но успею ли я научиться точно стрелять?

– Упражняться будешь не на точность, а на быстрый темп. Такие упражнения и не должны быть продолжительными – не то перегоришь ещё на тренировке.

– Но успею ли я отработать навык стрельбы?

– Навык – это что? – Сантьяго спросил, да сам и ответил. – Привычная форма реагирования, не так ли? Вопрос в том, привычна ли для тебя ситуация поединка. Нет? Ну, тогда навыки точной стрельбы по мирным расчерченным мишеням вряд ли тебе помогут. Это будут не те привычки, понял, Майк? Они облущатся с тебя при первом же взгляде на физиономию Поллака.

– Так что же делать? – пролепетал Кай.

– Обретать привычки в условиях более-менее экстремальных.

– А что, где-то есть подвижные мишени? – Кай помнил, что такие бывают: выскакивают, двигаются на тебя, скользят мимо, убегают прочь, либо пропадают – этими мишенями натаскивают галактическую охрану, но встретить подобные изыски на Эр-Мангали представляется маловероятным.

– Конечно, есть. И подвижные, и очень агрессивные.

И только тут Кай заметил, что идут они знакомой дорогой в Ивовый Эдем. К летучим бестиям шпанкам.

6

Не доходя до Эдема, Сантьяго велел устроить привал. Не в том суть, что кто-то из них запыхался, просто перед встречей со шпанками надлежало получше познакомиться с револьвером. Единственная защита от будущих мишеней, как-никак.

Кай извлёк 'менору' из сумки, раскнопил кобуру, вытянул. Пожаловался:

– Кажется, кобура неудобная. Ну, чтобы выхватить в одно движение, как ковбои.

– Значит, этот фокус и не будем тренировать, – Сантьяго, кажется, любую трудность мог истолковать как повод для облегчения.

– Не пригодится?

– Чтобы поразить воображение зрителей – может быть. Чтобы поразить мишень – вряд ли. В лишней суете повысится вероятность промаха. – Сантьяго завладел 'менорой', быстро выкатил из рамы барабан, убедился, что он пуст, пощёлкал курком, вернул Каю. – Потому достанешь аккуратно, снимешь с предохранителя... Ты и так помнишь о предохранителе? Уже хорошо. Но это ты сейчас помнишь. Чтобы помнить и на арене, приглядись к нему пристально. Теперь ощути на ощупь. Ну-ка, сдвинь. Тугой? Это к лучшему. Сопротивлением он лишний раз о себе напоминает.

Кай предпочёл бы запомнить без напоминания, ведь когда сдвигал неуступчивую железку, от напряжения чуть не сводило палец.

При виде его усилий Сантьяго качнул головой:

– Это движение поупражняешь. Важно, чтобы оно тебя не сковывало.

– Но, как я понимаю, там, на арене, снимать револьвер с предохранителя придётся лишь однажды, – попытался Кай возразить.

– Бывает, что ни разу не приходится, – усмехнулся Сантьяго, – а бывает, что и много раз – если хочется поиграть на нервах соперника.

– Не хочу я играть на нервах Поллака, – вздохнул Кай, – мне бы убить его поскорее... – и сам подивился откровенной агрессивности собственных слов.

– Отлично, что ты это осознал. Единственное что, чем быстрее хочешь, тем медленнее получается. Не всегда, но общий закон таков. Итак, после всех тренировочных выстрелов – поработаешь с предохранителем.

Кай согласился, и Сантьяго переключил его внимание на курок и спуск. Курок взводился с известным усилием, зато спусковой крючок нажимался мягко.

– Прекрасно, – возрадовался Сантьяго, – сопернику будет непросто заметить, когда последует выстрел.

– Будет включать защитное поле, почём зря?

– Ну, это уж от него зависит, – счёл нужным отметить Сантьяго, – а вот тебе придётся повнимательней контролировать палец на спуске. Чтобы почём зря не потратить пулю, ага? – Кай кивнул. – А что взвод не автоматический, это к лучшему. Понял, почему? – Сантьяго подмигнул.

– Чтобы в случае ошибки не просадить всю обойму?

– Точно. Хорошо формулируешь.

Эх, только бы и движения соответствовали точным формулировкам...

– Постарайся теперь взвести курок, не нажимая на спуск, но и не убирая с него пальца, – посоветовал Сантьяго, внимательно следя за движениями Кая. – Не вышло, попробуй ещё раз. Теперь сносно, но продолжай

Надо же: получалось-то через раз. Каю стало неудобно за свою криворукость, но он продолжал щёлкать револьверным механизмом с тем же плачевным результатом.

– На такой ерунде даже опытные стрелки прокалываются, – успокоил его Сантьяго, – правда, ерунда важная: револьвер из-за неё может заклинить.

– Как, совсем?

– До конца поединка.

Скверное дело, подумал Кай. Впрочем, с каждым случается. Не я первый...

– А ничего, что я сейчас привыкаю к револьверу без патронов? – испугался он внезапно, – буду отлично готов слушать эти сухие щелчки, а оно как бабахнет!..

– Бабахнет, – подтвердил Сантьяго, – да и не в одном звуке дело. Не забывай об отдаче от выстрела. Стрелки, чересчур изнеженные долгой стрельбой из бластера, жёсткий механический огнестрел так и норовят уронить. Не уподобляйся им в этом, если жизнь дорога. Понял меня, Майк?

Кай обещал не уподобляться. Слава космическому Разуму, гибельных навыков пользования изнеживающими бластерами он покуда не наработал. Может учиться, как с чистого листа, не переучиваясь.

Итак, эта чёрная 'менора' при нажимах на спусковой крючок будет громыхать, как молния в руках Шема – невменяемого божества ксенокультуры Сид. И будет вырываться на свободу из непослушных пальцев, подобно той же молнии, потихоньку взятой поиграть его младшим братом. Брат остался безымянным, так как не справился с отдачей как раз накануне наречения имени.

Грустная история, которую важно не повторить.

– Но к сухим щелчкам тоже привыкай, – съязвил Сантьяго, – когда револьвер даст осечку, звук будет почти идентичным.

До чего смешлив этот латинос!

Привал длился около часа, и всё это время Кай вертел в руках 'менору'. Щёлкал то предохранителем, то курком и спусковым крючком, а потом научился нажатием большого пальца выкатывать барабан к осмотру.

– Думаю, я уже привык, – сказал он Сантьяго где-то на середине привала.

– Не в тебе дело. Важно, чтобы руки привыкли, – возразил тот, – посему, ощупывай дальше. А пока руки осваивают оружие, ответь-ка мне...

И Сантьяго сообщал что-то из теории. Хотя чаще спрашивал – и тогда невесть откуда задержавшимися в его памяти полезными истинами делился сам Кай.

О чём истины? О том, что между взводом курка и спуском следует делать паузу, что держать револьвер надо прямо (хотя многих неодолимые силы влекут сваливать его на бок, либо уводить назад), что для взведения курка и его спуска стоит пользоваться силой кисти и предплечья правой руки – причём исключительно ими.

– А я думал, – в ответ на последнюю истину пробормотал Кай, – что я буду весь стрелять, а не только мои кисть и предплечье.

– Убивать Кулака ты будешь и правда весь – всей своей волей и сердцем. Для этого ты весь целиком вылетишь из ствола – вместе с пулей, чтобы помочь ей свершить твой приговор. Но взвод курка и нажатие на спуск всё равно доверь кисти с предплечьем.

Подумав, Кай согласился, что проведенное тренером различие имеет глубокий смысл, причём как практический, так и философский. К другим советам Сантьяго с этих пор он и не пытался придраться, принимал просто как истины, обязательные к исполнению. Времени дефицит, сопротивляться попусту – решительно некогда.

Итак, в момент взвода курка придётся слегка сваливать 'менору' на правый бок, но затем снова выпрямлять. Непостижимо, но будет сделано. И придётся преодолевать искушение хорошо прицелиться: револьвер – он не снайперская винтовка. И помнить, что начальная дистанция в двадцать шагов Кулаком держаться не будет. Уж ему-то, как никому другому, выгодно сократить дистанцию – чтобы помочь себе кулаком. И стоически принимать возможность осечки, не поддаваясь панике. Осечка в револьвере исправляется движением барабана при следующем нажатии на спуск – в том-то и основное счастье револьверной конструкции.

Но вот разум Кая достаточно опух от стрелковых премудростей, чтобы скорей возжелать перехода к опасной стороне тренировки (к отвратным шпанкам? Да хоть бы и к ним – всё равно ведь нависают!), а руки в достаточной мере познакомились с 'менорой', чтобы по кивку Сантьяго ловко её зарядить. Откинуть барабан, вставить обойму, защёлкнуть барабан в раму и лишь после того осознать: в ладони теперь грозная сила. Бесцеремонности в ощупывании больше она не потерпит.