Текст книги "Жаба расправила крылья"
Автор книги: Александр Розов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 30 страниц)
2. Папуасские крокодилы и марсианские хроники.
Дата/Время: 03.01.25 года Хартии.
Коралловое море, Антарктида, Марс.
Западная Новая Гвинея (Хитивао), Болота Мберамо.
=======================================
Океан вместе с платформами и башенками рифа Лихоу резко провалился вниз, и перекосился, превратившись в крутой сине-зеленый склон за кормой «Laz-14-Reef» (тренинг – самолета производства австрало-меганезийского «Jack Sparrow Club» и болгарского «Aero-DAR» при поддержке Антарктического Газового консорциума).
– Пратиб, ты не мог бы пилотировать более мягко? – слегка дрогнувшим голосом произнесла Ратри Девадра, – Пожалуйста, не забывай, что Чатур…
– Только не говори, что я старый пень, – перебил Раджхош, – И развалюсь просто от стандартного взлета легкой полувоенной машины.
– Я не говорю, но… – Ратри вздохнула, – Вы мужчины, иногда ведете себя, как дети. Увидели новую машинку, и вся осторожность вылетает из головы.
– Прекрати меня тиранить и прессовать, – проворчал индийский бизнесмен, – Я сам попросил Пратиба показать мне стандартный рабочий взлет этого аппарата, и еще несколько стандартных маневров. Стандартных, Ратри, так что не беспокойся. Это совершенно безопасно, а я должен это почувствовать для понимания инженерной философии разработчиков. У них очень интересная философия.
– Инженерная философия… – Ратри снова вздохнула, – Чатур, а философия не очень испортится, если Пратиб будет согласовывать маневры со мной, как с медиком?
– Вот что, Пратиб, – сказал Раджхош, – Ты знаешь, женщины это самые прекрасные существа во вселенной. Но у них есть один ужасный недостаток. Они всегда правы. Поэтому, пилотируй в соответствии с рекомендациями доктора Девадра.
…
В пяти тысячах миль к юго-востоку от Лихоу, в одной из micro-flat в таунхаусе под прозрачным 500-метровым куполом городка Хоррор-Бис на Земле Мэри Бэрд (80-я широта, Меганезийская Западная Антарктида), коммуникатор сыграл простенькую клавесинную мелодию. Нолан Брайан, бывший сержант морской пехоты США, в дальнейшем – сержант спецназа NSA, а ныне – каторжник, командир звена в группе транспортных и спасательных работ, не отрывая взгляд от экрана, взял трубку.
– Кто?
– Это Дик Пауэл! А чего ты сразу рявкаешь: «Кто?». Прямо, как на плацу! Ты чем-то таким занят? Трахаешь свою красотку, а? Кстати привет ей! Она у тебя хорошенькая! Черт! Криста, ты же меня по-настоящему укусила… Нет, ну что я такого сказал? Нол, представляешь, моя жена укусила меня за шею! По-вампирски. Больно-то как…
– Правильно сделала, – сказал Брайан.
– Нигде мне не найти сочувствия, – Пауэл вздохнул в трубку, – Женщины кусаются, боевые товарищи рявкают, дочка притащила домой медузу и бросила в салат… Да, Криста, я понимаю, Мышка прочла на каком-то там сайте, что китайцы умеют делать салат из медуз. Но можно было сначала спросить! Или, хотя бы, предупредить. Нол, представляешь, она прочла эту херню, потом поймала прямо в море медузу, первую попавшуюся, порезала и побросала в салат. И ни слова не сказала!.. Да, Мышка, ты совершенно права. Я забыл сказать, что ты сначала помыла эту медузу. Конечно, это гораздо лучше, чем если бы ты порезала ее в салат, не помыв, но все равно, если ты бросаешь что-то в еду, то спроси сначала у меня или у мамы, можно ли это делать, и нужно ли… Нол, алло, ты меня слышишь? Чего ты замолчал?
– Потому, блин, что ты трещишь, без единой паузы!
Из кухни появилась Джули Лэтимер в коротком халатике, разрисованном синими и красными драконами, и поставила на тумбочку поднос с чайником, тарелкой горячих бутербродов и двумя чашками.
– Нол, это что, Дик на связи?
– Точно! – Брайан кивнул и сказал в трубку, – Дик, я не понял, про что ты хотел мне рассказать? Про Мышку, про медузу, или про вампиров?
– Нет же! – возмутился Пауэл, – Я хотел рассказать про индусов! Нол, ты знаешь, кто такой Чатур Раджхош?... Чего ты сопишь? Не знаешь? Ну, ты темный парень…
– Блин! – рявкнул Брайан.
– …Объясняю, – невозмутимо продолжал Пауэл, – Чатур Раджхош это самый главный эксперт «Bharati Naval Group», слышал про такую фирму?
– Еще бы. Основной подрядчик ВМФ и морской авиации Индии!
– А! Это ты знаешь! Так вот, сядь устойчиво на жопу, чтоб не упасть. Этот Раджхош полчаса назад купил у нас один «Laz-14-Reef», и улетел на нем на тест-драйв в Новую Гвинею! Это успех, Нол! Это круто! Мы охеренные, блядь, авиаконструкторы!.. Ой, Мышка, извини. Я думал, ты уже пошла гулять. Ну, Криста, я правда думал, что она пошла гулять. Мышка, тех двух слов ты не слышала, ОК?… Не надо повторять, что именно ты не слышала… Нол, ты понял, что я сейчас сказал?
– Это действительно круто, – после паузы подтвердил Брайан.
– Вот! – обрадовался Пауэл, – Это круто, и мы это сделали, Нол! Я знаешь, что хочу сказать? Это наш общий успех. Мой, твой, Кристы, Джули, и всех ребят из нашего пиратского клуба на Лихоу! Я хочу сказать, если бы вы с Джули не помогли своими мозгами, ни хрена бы у нас не получился этот самолет! Мы команда, Нол, точно!?
– Да, мы команда, Дик. Это то, что надо.
Джули разлила чай в чашки, и сообщила:
– Начинай лопать бутерброды, пока они не остыли. За одну реплику Дика ты легко можешь прожевать полбутерброда, я уже прикинула по времени.
– Угу, – согласился он, – А знаешь, крупная индийская фирма купила на пробу тот самолетик, «Laz-14-Reef». Дик говорит, что они серьезно заинтересовались.
– Посмотрим, – сказала она, и кивнула в сторону телевизора, – Есть что-то новое?
– Нет, пока только комментарии. Видимо, готовятся.
– Эй, вы про что там? – раздался в трубке голос Пауэла.
– Про Марс, – сказал Брайан, – Ты в курсе, что сегодня по плану первая высадка?
– Еще бы! У нас тут все крутятся около TV. Но там пока ни фига не видно.
– Подождем, – произнесла Джули, устраиваясь на диванчике рядом с Брайаном.
– Жаль первыми будут не наши, а хрен знает кто! – продолжил Пауэл, – Обидно!
– Главное, Дик, что не китайцы.
– Верно, Нол! Красная Китайская обратная сторона Луны, это еще ничего, но Красный Китайский Марс – это перебор! Я бы тогда напился с горя! Что ты говоришь? Начали показывать? Ух, какая штука! У меня в детстве был похожий аквариум с рыбками…
–
«Soleil-TV» (Франция) и «Rokki-TV» (Меганезия)
Марс и окрестности. Прямая трансляция.
Комментирует Фредерик Макграт (Канада)
–
Видеокамеры корабля «Caravella» были наведены на сравнительно небольшую прозрачную сферу, накрытую чем-то наподобие сомбреро с выгнутыми полями и снабженного зачем-то массивным фонарем в стиле шахтерской каски. Когда этот забавный аппарат медленно двинулся прочь от корабля, стало ясно, что «фонарь» представляет собой двигатель, но некоторое время еще казалось, что на экране наблюдается стеклянная шляпная болванка в сомбреро с фонарем на лбу, которая движется затылком вперед на фоне огромного красновато-серого диска Марса…
Видеокамера переключила zoom, болванка заняла весь экран, и стали видны две человеческие фигуры внутри. Они были одеты в светлые скафандры, надутые, как полярные комбинезоны. За масками шлемов, лица не различались.
Фрэдди Макграт начал комментировать: «Вчера на борту происходила жеребьевка. Политики настаивали, чтобы в первом рейде к поверхности Марса был и француз, и меганезиец. Такой довольно бессмысленный символ равноправия участников этого проекта. По программе, в рейде должны были быть представлены оба пола, так что
вариантов осталось всего два. Жребий указал на Виктора Галена и Текс Киндава. Их можно сейчас видеть в кабине шаттла. Марго Лайтрэ и Комо Кубан, соответственно, остались на борту «Каравеллы», которая сейчас находится на орбите Фобоса, а если точнее, то является спутником этого спутника Марса, который обращается вокруг планеты на высоте 6000 километров с периодом семь и две трети часа. О Фобосе я расскажу чуть позже, в теперь – внимание на шаттл. Сейчас он уйдет уже настолько далеко, что следить за ним через видео-камеру корабля будет бесполезно. Тогда мы переключимся на видео-камеру шаттла…»
Изображение на экране сменилось. С шаттла Марс выглядел уже не как диск, а как равнина, обрывающаяся слегка туманной дугой, в черную пропасть неба.
«Мы специально даем трансляцию вместе с маркером захвата цели, в смысле, места посадки. Это равнинная впадина Эллада, ее радиус больше тысячи километров, она окружена двухкилометровым гребнем, а ее дно лежит на 7 километров ниже средне-марсианского уровня. Благодаря этому, атмосферное давление на дне Эллады – один процент от земного, что вдвое выше средне-марсианского. Это позволяет выпадать значительному количеству водяного инея, что делает Элладу лучшим тропическим курортом Марса. Она лежит на широте знаменитого острова Рапа-Нуи… Конечно, в марсианской координатной сетке, поэтому базу назвали Эллада-Рапа-Нуи. Правда, название получилось длинное, и ребята в ЦУП уже сократили его до «Эрни». Все спекуляции на тему этого имени беспочвенны. Просто аббревиатура…»
Кольцевая впадина сначала выглядела, как контрастный кружок недалеко от края марсианской равнины. В течение следующей четверти часа, наполненной четкими, лаконичными репликами экипажа в эфире, она постепенно приближалась, как по горизонтали, так и по вертикали.
«Некоторая сиплость голосов, – пояснил Макграт, – связана с тем, что давление дыхательной смеси в скафандрах составляет всего четверть земного атмосферного давления. Это радикально снижает риск для жизни в случае аварийной локальной разгерметизации. Смесь на четыре пятых состоит из кислорода, иначе говоря, его количество в литре этой смеси то же, как в земном воздухе, но голосовой аппарат человека в ней работает несколько иначе, хотя, никакого вреда от этого нет».
Стало заметно, что гребень вокруг впадины состоит из массы угловатых валунов, засыпанных песком, а ее дно напоминает волнистый песчаный пляж с отдельными черными и серыми кусками скал. Над Элладой висел еле заметный туман…
«Сейчас шаттл уже летит в режиме, близком к самолетному, хотя сопротивление марсианского воздуха очень мало. А маркер указывает на базу Эрни. Те, кто смотрел прошлые репортажи из Центра Управления Проектом, знают, откуда взялась база. Я напоминаю: грузовой модуль «Каравеллы» шел с опережением, и достиг Марса еще позавчера. Сейчас это роботизированный склад с целой кучей полезных вещей…».
На какой-то момент противоположный край впадины оказался вровень с шаттлом, а минутой позже шаттл двинулся по широкой снижающейся спирали к дну. По экрану скользило изображение пологой стены, уходящей вдаль. Сейчас Эллада казалось высохшим морем. Впрочем, если бы ее залило водой, она стала бы морем, примерно равным Карибскому… В центре дна уже виднелось нечто, напоминающее усеченный конус из матово-серого металла, вокруг которого на песке были расставлены яркие прямоугольные контейнеры. Чуть в стороне наблюдался почти прозрачный купол, размером, как вскоре стало ясно, с небольшой школьный стадион.
«Это know-how проекта, – пояснил Фрэдди Макграт, – Надувной грузовой парашют, который, после выполнения своей первой функции, превратился в шатер кемпинга марсианских туристов… Ребятам надо выполнить спокойный лэндинг. Сейчас мы переключаемся на видео-камеру базы Эрни, она отслеживает шаттл…».
На экране снова появилась стеклянная шляпная болванка в широком сомбреро. Она лениво планировала, слегка покачивая полями. Приближаясь со стороны красновато-серых скал, виднеющихся на горизонте, на фоне бледно-фиолетового неба, шаттл постепенно занял почти весь экран… Взметнулись фонтанчики пыли… До грунта остались считанные сантиметры… И шаттл прочно встал на четыре тонкие опоры, казавшиеся до этого момента какими-то декоративными шнурами, свисающими с сомбреро. Тонкая рыжеватая пыль неожиданно быстро опала.
«Чистый лэндинг, – прокомментировал Макграт, – Сейчас ребята проверят, нет ли неожиданных проблем... Вроде, нет. Я смотрю на индикатор погоды. Сейчас на дне Эллады плюс 9 градусов Цельсия, ветер слабый, 2 – 3 метра в секунду… Так! Мы получили сообщение, что все ОК. Сейчас Виктор и Текс выйдут из шаттла. Да, я напоминаю: расстояние до Марса соответствует примерно трем световым минутам, поэтому мы получаем сигналы с трехминутным запаздыванием. Это заметно при двустороннем обмене. Между вопросом и ответом ребята в ЦУП успевают выпить чашечку кофе или выкурить сигарету… Текс и Виктор сейчас в прямом эфире. По программе, они скажут что-то вроде спича, как Нил Армстронг на Луне в 1969...».
…Люк шаттла открылся, и оттуда появились ноги Виктора Галена. Свесив ноги над грунтом, французский астронавт уселся на край люка, огляделся, и мягко спрыгнул. Подошвы коснулись песка, и вдруг правая нога поехала в сторону.
– Putain de merde…! – Виктор взмахнув руками, чтобы сохранить равновесие.
– Joder! Que es…? – озабоченно спросила Текс Киндава, высовываясь из люка.
– Ничего такого, – ответил он, – Похоже, в этом долбанном грунте много льда, и он скользит, как теплое говно… Блин! Я чуть не грохнулся.
– Вот, херня… – произнесла она, внимательно разглядывая песок, – Ты в порядке?
– Да. Просто я удивился… Давай руку и сползай осторожно.
Она протянула руку, ухватилась за его плечо, спрыгнула на грунт и сообщила.
– А у меня под ногами все жестко, как жопа крокодила.
– Значит, это только мне так повезло… Слушай, Текс, я забыл эту сраную речь!
– Какую, на хрен, речь?
– Марсианскую, блин, которую мы должны сказать в эфир, – пояснил Виктор
– Joder… Так! У тебя там было это… Первый шаг к сокровищам вселенной…
– Точно! Merci! Я вспомнил… Стоп, а когда мы должны быть в прямом эфире?
– Ну… – Текс покрутила ладонями, – Из ЦУП сказали: «вы в эфире». Вот.
– Стоп, алло, ты хочешь сказать: мы всю эту фигню гоним в эфир? – спросил он.
– По ходу, так, – меганезийка кивнула.
– Блин, неудобно получилось… – задумчиво произнес француз, окидывая немного растерянным взглядом величественный ландшафт марсианской Эллады.
–
…
Деревня буньипов – татутату в болотистых джунглях Мберамо в нижнем течении реки Вааа, имела туземное название, красивое и гордое. В переводе оно означало примерно: «То место, куда ставит левую переднюю лапу Белая Собака, когда она приходит с неба пить воду перед рассветом». В процессе развития здесь оригинальных проектов «Австронезийской сети малобюджетного туризма», эту деревню стали, для удобства, называть «Нижнее Вааа» – Inferior del Vaaa на латино-испанском, или Infer Vaaа на меганезийском лингва-франка. Какой юморист перевел «Bien-Visit o Infer Vaaa!» на английский, как «Welcome to Hell! Vaaa!» – неизвестно, но казус прижился…
Теперь, на маленькой рыночной площади между причалами из бамбуковых бревен и хижинами буньипов, похожими (по словам одного канадца) на хатки бобров, около пластмассовой скульптуры большой птицы Бэ в натуральную величину, красовалась оптимистичная табличка с надписью: «Bien-Visit o Inferno! Welcome to Hell! Vaaa!».
Ратри Девадра прочла табличку и в некотором недоумении повернулась к крепкому, плотно сложенному латиноамериканцу лет около тридцати, одетому в ярко-зеленую майку и шорты с желтым логотипом «Bok-Bok sea-frog Tour Agency».
– Извините сэр, это в каком смысле?..
– Типа, шутка, – произнес он и изобразил улыбку до ушей, – Леон Гарсиа, к вашим услугам. Как долетели? Без проблем? Флайка у вас такая…
– Какая? – поинтересовался Чатур Раджхош.
– Ну… – Леон поднял глаза к небу… – она похожа на военную.
– Но ведь, это соответствует местному стилю, – заметил индийский бизнесмен, бросив взгляд на парковку гидропланов в заводи чуть ниже по течению, где у пирсов стояли самые разные летательные аппараты. Кроме вполне мирных надувных гондол «Winged-Zorb» c V-образным крылом, и нескольких авиеток, тут были две изящные 20-метровые летающие лодки «PBY Catalina» с эмблемами ВМФ Красного Тимора.
– У вас тут даже есть авиа-рэптор, – добавил Пратиб, и выразительно махнул рукой в сторону вытащенного на берег учебно-боевого «Abris-Glass».
Леон Гарсиа снова улыбнулся, и пожал плечами:
– Ничего, я просто так спросил. У нас свободная страна, летай, на чем хочешь. А тот парень, который прилетел с подружкой на рэпторе, кстати, про вас спрашивал.
– Сиггэ Марвин? – спросил Раджхош.
– Точно, сеньор, – Леон кивнул, – Они там, под навесом. Смотрят Марс.
– Что смотрят? – переспросила Ратри.
– Ну, тот Марс, на который… – начал он, и…
Серия из десятка хлестких выстрелов, следовавших один за другим, с интервалами меньше секунды, заставила его сделать паузу.
– …Высадились канаки и французы, – как ни в чем не бывало, договорил он.
– А что это у вас, стрелковый клуб? – поинтересовался Раджхош, повернувшись в ту сторону, откуда слышались выстрелы. На площадке, видимо оборудованной под тир, полукругом расположились десять пестро и разнообразно одетых туристов. Немного худощавая, но отлично сложенная молодая папуаска, одетая в такую же фирменную майку и шорты, что и у Леона, демонстрировала им сильно укороченное спортивное ружье с пистолетной рукояткой.
– Это моя жена Оо – сообщил ему Леон, – Она проводит первичный инструктаж для охотников на птицу Бэ, сейчас закончит и подойдет. Кстати, очень рекомендую вам поохотиться на птицу Бэ. Это местный хищник, вроде вашего индийского тигра.
– Это вы погорячились, – заметил индус, – Бенгальский тигр весит два центнера.
Леон коротко кивнул в знак полного согласия.
– Ну! Я и говорю! У нас в конце августа парень подстрелил птицу Бэ весом два с четвертью центнера. Кстати, он простой любитель с Ротума-Фиджи. Он со своей девчонкой приехал порезвиться по обычной программе, и ему так подфартило с экземпляром. Как правило, любители добывают птиц в пределах центнера.
– Вы шутите? – осторожно спросила Ратри
– Нет, сеньора. Птица Бэ обычно вот такая, – Леон показал на скульптуру.
– Ого… – произнес Пратиб, – А дорого стоит на нее поохотиться?
– Вполне демократично, Amigo. Вот, прайс рядом со статуей.
– Ya! – индийский пилот кивнул, мгновенно пробежав глазами по прайс-листу, и повернулся к Раджхошу, – Босс, а вы мне разрешите поохотиться?
Чатур Раджхош задумчиво погладил подбородок, повернулся к Ратри и произнес:
– Гм-гм…
– Я против охоты на животных, ты же знаешь, – сказала она.
– На животных? – удивленно переспросила подошедшая Оо Нопи, – Я, конечно, извиняюсь, но птица Бэ это не животное. Я согласна: стрелять в ваших тигров это безобразие. Их мало осталось, они несъедобные, и вообще их жалко. Птица Бэ это совершенно другое дело. Их много, они вкусные, и они птицы, а не животные. Я в этическом смысле докладываю. Это совсем не то, что стрелять в млекопитающее.
– Вы стреляли в млекопитающих? – уточнила Ратри.
– Да, мне приходилось этим заниматься – ответила Оо.
– На каких млекопитающих вы охотились? – поинтересовался Раджхош.
– Ну… Я не то, чтобы охотилась. Короче, мне иногда приходилось добывать диких свиней, для питания. И еще были, как бы, объекты, подлежащие нейтрализации.
– Гм-гм… Объекты, подлежащие нейтрализации, это в смысле, люди?
– Типа того, – она кивнула.
– Некоторых птиц тоже жалко, – вмешался Леон, почувствовав, что тема какая-то скользкая, – Оо, помнишь пингвинов у моря Росса? Ты бы не стала в них стрелять.
Папуаска выразительно выкатила глаза и повертела головой из стороны в сторону.
– Конечно, не стала бы! Они такие трогательные, такие очаровательные…
– Вот! – заключил бывший чилийский капрал, – А птица Бэ не очаровательная!
– Aloha, док Чатур, aloha, док Ратри! – крикнул молодой канак, направляясь к ним со стороны навеса, на рыночной площади, – Извините! Я Сиггэ Марвин, а это Йи. Мы собирались вас встретить, а тут началась трансляция…
– Трансляция с Марса? – лаконично спросил Раджхош.
– Трансляция с Марса, – отозвался негромкий певуче-щебечущий голос, – а Йи это я.
Индус повернулся и окинул внимательным взглядом черную, как антрацит, фигурку девушки-татутату, непонятно как оказавшуюся у него за спиной.
– С самого момента прибытия, – сказал он, – меня не покидает ощущение, будто я по ошибке, прилетел не в Новую Гвинею, а на наш полигон на Никобарских островах.
– Меня тоже, босс, – сообщил Пратиб, – Хотя я точно помню, куда летел.
– Люди похожи, – ответила Йи, – А земля другая. Там нет такой хорошей реки. И там совсем маленькие болота. Ничего толком не водится. Так, всякая мелочь.
– Ты бывала на Никобарах? – поинтересовалась Ратри.
– Да. Поэтому знаю.
Раджхош улыбнулся и погладил Ратри по плечу.
– Я почти уверен, что юная миссис Марвин не просто была там, а может по памяти нарисовать план нашего полигона на Тилланчонке. Я до сих пор испытываю чувство возмущения, когда вспоминаю, как кое-кто срисовал нашу летающую субмарину.
– Мы, татутату, честные люди, – с достоинством произнесла Йи, – С тех пор, как ты договорился с шефом Батчером, который наш друг, мы не забираем твою info.
– А я, значит, вам не друг, – обиженно проворчал Раджхош.
– Ты тоже наш друг, – после короткой паузы, объявила она, – И док Ратри тоже. Вы помогаете нашим родичам на Никобарах. Они вас любят. И мы брали очень немного вашей info. Как у друзей. Друзья всегда немного делятся полезной info.
– Интересное жизненное наблюдение, – похвалил индус и повернулся к Сиггэ, – Ты согласен с этой идеей о друзьях и информации?
– В какой-то степени да, – согласился тот, – А что тебя интересует, док Чатур?
– Меня интересуют некоторые принципы коммерческой авиационной ботаники.
– Хэх… – Сиггэ почесал в затылке, – Нельзя ли, уточнить, какие именно виды?
– Дисковидные, примерно вот такие, – Раджхош широко расставил руки, как будто пытался обнять невидимый ствол гигантской секвойи.
– А-а… – ответил меганезиец, – Ну, если ты так ставишь вопрос, то может быть, мы обсудим это за завтраком? Вон там есть хорошее туземное кафе.
– Док Девадра может легко убедиться, что там соблюдаются правила биологической безопасности, – авторитетно добавил Леон Гарсиа.
– В данном случае, верю на слово, – Ратри улыбнулась, – …Но меня беспокоит другое. Чатур, мы ведь приехали отдохнуть с меганезийскими коллегами, а не работать.
– Это не работа, а интересная маленькая задачка, – возразил он, – В этом ты тоже легко сможешь убедиться… Пратиб, займись, пожалуйста, нашими вещами и размещением. Уважаемые хозяева, вам нужны какие-нибудь документы, ID, и прочее?
– Зачем? – удивилась Оо, – Мы же вас знаем.
– Просто, как правило, в отелях это требуется от иностранцев, – заметил индус.
– Что вы, док. В нашем Фри-Юнионе нет таких глупых правил.
– У вас интересная страна… – задумчиво произнес Раджхош.
…
Рекомендованное кафе могло бы служить образцом архитектурного экологического минимализма. Армейская камуфляжная сетка, натянутая между тремя пальмами, и выровненная площадка под ней. Интерьер: плетеные бамбуковые кресла, похожие на большие корзины, и круглые столы, в прошлой жизни бывшие катушками от кабелей. Кухонно-служебный угол – обрубленная корма речного катера.
– Экзотика, – произнесла Ратри, когда они расселись в корзинах за столиком, – А чем кормят в этом милом месте?
– Я все устрою, – объявила Йи и обратилась к молодому парню – татутату, откровенно скучавшему на корме (в смысле, за стойкой), с длинной щебечущей тирадой, видимо выражавшей заказ. Парень что-то переспросил, получил уточнение, кивнул и начал производить какие-то манипуляции с кухонным оборудованием.
– Не волнуйтесь, – сказал Марвин, – тут все вкусно.
– Я не волнуюсь, – ответила Ратри, – Вы с Йи внушаете мне интуитивное доверие.
– А я верю ее интуиции, – добавил Раджхош, – Так что ты скажешь на счет ботаники?
Сиггэ Марвин закурил сигарету, покрутил ей в воздухе, и произнес.
– Все это началось на Тиморе между войной в Мадагаскарском проливе и войной за Верховья Нила. У нашего авиаотряда был отпуск, и мы вписались волонтерами на тетрабублик Хат-Хат. Наверное, вы про него слышали.
– Еще бы, – подтвердила Ратри, – История, скажем так, нехорошая.
– Скорее, странная, – возразил Сиггэ, – В конце апреля, когда мы туда приехали, эти юниоры из Малави уже более-менее адаптировались к обстановке, а наши ребята, волонтеры из первой смены успели придумать всякие развлечения. Не знаю, какие программы были в планах у Шуанга и Торреса, но по факту, мы делали то, что нам казалось правильным. Например, технические игрушки. Они получались не совсем детские… Или даже совсем не детские, но юниорам это нравилось… И до сих пор нравится. Мы можем прокатиться, и вы сами увидите.
– Куда прокатиться? На Тимор? – спросил Раджхош.
– Нет, на озеро Додом, это три мили вниз по Вааа. Там юниорский кампус.
– И эти подростки из Малави сейчас там? – уточнила Ратри.
– Некоторые да, там. Кампус международный, там кого только нет… Так вот, одна из игрушек была резиномоторным геликоптером. Принцип тот же, что в самых простых маленьких моделях. Рама, резиновая нитка, и ротор. Но у этой игрушки 20-футовый ротор, и движок – толстый эламидный шнур. Она поднимает больше центнера.
Ратри задумчиво потерла лоб,
– Ты хочешь сказать, что эта штука поднимает человека?
– Ага, – он кивнул, – Даже двух. Наши девчонки запросто катали на ней юниоров. Мы собрали десятка полтора таких игрушек, с разными конфигурациями ротора и рамы. Ничего сложного. Потом я улетел на летнюю войну за верховья Нила, и эта игрушка никак не выходила у меня из головы. Я все думал: как бы сделать ее гибрид с другой игрушкой, с летающим блюдцем – учебной мишенью для ПВО. Блюдца, размером примерно с этот стол, которое запускаются с катапульты, то же, что на спортивной стендовой стрельбе из дробовиков, только блюдца большие и катапульта тоже.
– Я знаю такие тренажеры для ПВО, – сказал Раджхош, – но там блюдце-мишень летит всего на милю, а ботанический аппарат, о котором мы говорим…
– В том-то и дело! – перебил Марвин, – Я подумал: вот бы сделать такую же мишень, летящую миль на двадцать. На ней уже можно тренировать пилотов-стрелков.
– А-а! – произнес индус, и в это время принесли еду…
Большие круглые лепешки, бурые с подозрительным зеленым оттенком, широкие глубокие миски со смесью чего-то разноцветного, с сильным запахом незнакомых пряностей, и металлический чайник, имевший вместо классического носика кривой краник в нижнем сегменте корпуса. Ратри присмотрелась и принюхалась.
– М-м… Сиггэ, а кто-нибудь из обычных туристов питается в этом кафе?
– В общем, да, – ответил он, – хотя не очень часто. Это, все-таки, туземная кухня.
– Все, кто тут питался, живы, – Йи, задумалась, и добавила, – Я не знаю, живы ли они сейчас, но отсюда они уехали живыми.
– Непоседа, – с упреком произнес Сиггэ, – формальная точность твоих разъяснений вызывает у слушателей опаску. Не обязательно было говорить вторую часть фразы.
– Наверное, – согласилась татутату, – Но я очень честная, поэтому сказала.
Марвин подцепил вилкой несколько кусочков, прожевал, и сообщил:
– Нормально. Судя по вкусу, на ночной охоте ничего специфического не добыли.
– А что добыли? – спросил Раджхош.
– Вот, все это, – Марвин щелкнул ногтем по миске, – Тут не принято долго хранить продукты. Обычно, что добыли, то и готовят. Главное, хорошо перемешать.
– Я думаю, – медленно сказала Ратри, – Лучше не уточнять, что там конкретно.
– Обсуждение внешнего вида пищи, которая на столе, портит аппетит, – авторитетно сообщил Раджхош и решительно принялся за еду.
– Да, я это и хотела сказать… А из чего этот хлеб?
– Флорелла, – ответил Марвин, – Безопасный продукт. Используется в астронавтике.
– Космические технологии, – с легкой иронией прокомментировала Ратри, отламывая кусочек зеленоватой лепешки.
– …Зато, – продолжил Раджхош, – аппетиту способствуют занимательный разговор. Я совершенно не согласен с западными специалистами, которые рекомендуют обедать молча. Сиггэ, это тонкий намек на то, что я с интересом жду продолжения рассказа...
…
После обеда (и рассказа) Раджхош порывался немедленно поехать на озеро Додом, в молодежный кампус, и посмотреть некоторые технические феномены in vivo, однако Ратри решительно воспротивилась. В ответ на утверждение Чатура о его полном и не внушающем опасений здоровье, доктор Девадра изрекла циклопическое заклинание: «иррегулярная деривация на объемной векторной кардиограмме при холтеровском мониторинге». Индийский бизнесмен сник и согласился перенести поездку в кампус Додом на завтрашнее утро, а остаток сегодняшнего дня посвятить отдыху.
Пратиб уже успел освоить арендованное бунгало – здание в туземном стиле «хатка канадского бобра», но в несколько раз больше, чем типовые образцы «буньипской архитектуры». Это легко было установить, визуально сравнив бунгало с несколькими хижинами, стоявшими в сотне шагов от него. Берег реки Вааа здесь имел каменистую отмель с наносами песка, напоминающими полузатопленный пляж, подходящий для купания и для добычи рыбы по старому туземному методу – копьем на мелководье. Неподалеку от пляжа имелось также маленькое квадратное здание с пирамидальной крышей, увенчанной высокой антенной, похожей на огромный одуванчик.
– Студия Vaaa-TV, – сообщил Пратиб, – Любительская, охват порядка ста миль.
– Похоже на дом католических миссионеров-вербитов, – заметила Ратри.
– Да, – Пратиб кивнул, – Тут были миссионеры, но несколько лет назад, они куда-то делись. А туземцы стали использовать здание под студию. Практичные ребята.
– Куда-то делись… – повторил Раджхош, – Интересно: кто тебе это рассказал?
– Местный парень, гид. Его зовут Фию. Вот его хижина, – Пратиб махнул рукой в направлении одной из «хаток». А он, вон там, за отмелью, ловит рыбу вместе с бойфрендом своей младшей сестры. Видите, босс, два парня? Фию – это тот, что постарше. Девчонка, которая тащит к хижине сетку с рыбой – это Фзии, его младшая сестра, ей 15 лет, или около того. Ее бойфренд – это тот парень, который младше. Его зовут Каа, или вроде того. Здесь такое произношение, что язык можно вывихнуть.
– А те две молодые женщины около хижины? – поинтересовалась Ратри.
– Это две жены Фию, мне не произнести их имена. Похоже на Цок и Бэм. Цок – это которая держит грабли, старшая, а Бэм, которая беременная – это младшая.
Цок и Бэм громко общались на певуче-щебечущем языке, разравнивая угли в яме, служившей, по видимости, кухонной плитой. В тени навеса на циновке спали два младенца, один – совсем кроха, другой – полугодовалый. Третий ребенок, лет двух с половиной, крутился при «кухне», но, как-то почувствовав интерес индусов, очень уверенно побежал к ним.
– Mi nome es Lkyyee! – с достоинством сообщил он.
